Тариинские хроники

Тариинские хроники ч 5

Мои каникулы должны были начаться с перелëта в столицу Таринии — Бурауан, в компании инквизитора, а затем путешествия с ним же, на его автомобиле, до небольшого городка — Тогмы, под которым находился темный источник.

Сначала я нервничала, потом мозг просто устал постоянно быть "на взводе" и наступило состояние апатии. Я устала переживать и бояться. Вечером позвонила бабушка и мы долго разговаривали "по душам".

Не скажу, что мне стало сильно легче, скорее появилось чувство опустошения, но и облегчения при этом — тоже. Оказывается, ба была совершенно не в восторге от перспективы породниться с семейством Райно, но согласилась учавствовать в разработке отца Димитра что бы проконтролировать процесс и не дать мне навредить. Как говориться, не можешь остановить безобразие — возглавь его.

Утром я проснулась ещё до будильника и лежала в тишине, думая обо всём и ни о чем одновременно. Инквизитор не сказал, что конкретно меня ждëт, "утешив" лишь, что мне точно не понравится.

Задумалась о том, "сломает" ли проклятое озеро над городом браслет инквизиции вместе с инфобраслетом, и смогу ли я после этого "сбежать" к степнякам или дальше. В конце концов где-то там, в степях, обитает мой предок, наделённый большим могуществом. Поможет ли он мне?

Говорят за мертвыми землями и степями, в других странах, люди живут иначе — свободнее, не загнанные государством в жестокие рамки. И каждый занимается тем, чем хочет, на сколько позволяют ему его способности. Хотя… Как знать.

Решила оставить этот вариант на самый крайний случай. Отключила будильник и не заметила, как снова уснула.

Меня разбудило сообщение Луки, пришедшее на инфобраслет:

"Я жду."

Выругавшись, быстро надела дорожный брючный костюм, схватила собранную с вечера сумку и рванула вниз по лестнице.

— О, спящая принцесса, — светлейший, внезапно одетый в зелëное, стоял, прислонившись к автомобилю, и явно находился в прекрасном расположении духа, — тебе помочь с остальными сумками, или кто-то принесëт? — Это всë. — Тогда я, пожалуй, даже прощу твою непунктуальность, — мне галантно открыли дверь.

До воздушного порта ехали молча: я замерзла и хотела спать, а инквизитор, пребывая в хорошем настроении, улыбался и пытался шутить.

— Ты похожа на нахохленного воробушка. Могу поспорить, ты не завтракала. Идем, — машина остановилась у длинного серого здания воздушного порта Каньято.

Мне взяли сырники с вареньем из земляники и неженики, и кофе с корицей и сливками.

— Спасибо.

Так. Или кто-то обладает отменной интуицией, или… Я вопросительно уставилась на инквизитора.

— Приятного аппетита. Что-то не так? — Лука ухмыльнулся, явно довольный собой, — я собирал на тебя подробное досье, и у меня абсолютная память. Я даже знаю, какого фасона и в какой лавке бельë ты покупаешь.

Я чуть не подавилась.

— Вы специально меня в краску загоняете? — я почувствовала, как запылали щёки.

— Ты. — Что? — Я уже просил говорить мне "ты" и обращаться по имени, — Лука с самым невозмутимым видом отхлебнул черный кофе из огромной чашки, которую ему подали. — Вы не ответили на вопрос. — Ты. — Мне неудобно "ты-кать" взрослому человеку. Вы старше меня почти в два раза. — Какая осведомленность… А ты, Катарина, ты — не взрослая? Маги живут дольше простых смертных, и чем выше потенциал, тем дольше их жизнь. А темные живут дольше светлых. Намного дольше, — Лука посмотрел на моё вытянувшееся лицо, — ты не знала? — Нет. — При своем потенциале ты проживешь оборотов триста-триста пятьдесят. Может быть даже больше. Говорят степные шаманы живут по восемьсот лет. Знаешь, сколько лет твоему пра-прадеду? Так вот, через десять оборотов Яхве такая разница в возрасте, как между нами, будет малозначима. Через двадцать пять — незаметна. У меня на тебя есть свои планы. У тебя похожий дар и потенциал. — Я — некромант, — зачем-то уточнила я. — Я в курсе. Дар Охотника — тоже тёмный. Это ни для кого не секрет, — Лука отставил пустую чашку и снова наклонился ко мне, перейдя на доверительный тон, — честно сказать, я даже усомнился поначалу, не моя ли ты дочь. — Почему? — совершенно ошалела я от подобного заявления. — Тобой активно интересовался Димитр Райно, его отец проводил эксперименты по евгенике, а я был его учеником, и он брал у меня материал. Ты ведь в курсе, что Никлас Кабра не твой биологический отец?

Я кивнула. В начале этого курса мы делали анализ собственного кода, и по всему выходило, что мой отец — маг. А тот, кого я отцом считала, им не был.

— У тебя весьма необычный набор качеств. Но мои предположения не подтвердились. Кстати, хочешь знать, кто твой отец?

Я помотала головой и отхлебнула кофе, пока тот окончательно не остыл. — И какие же у Вас "свои планы"? — есть мне что-то от таких разговор расхотелось напрочь. — У нас? — У тебя, — выдавила я через силу. — Ну хоть что-то, — Лука улыбнулся, — если всё пойдет по плану, то после окончания академии и первичной стажировки в ведомстве, ты придёшь в мою команду загонщиков.

Угу. Штатным целителем. А ещё — портативной "батарейкой", на случай, если Светлейший истощится или будет ранен. Кстати, вот ведь забавно: большинство представителей "Светлейших" — обладатели темного дара.

Кем ещё? Постельной грелкой?

От перспективы затошнило. На глаза навернулись непрошеные слёзы. Что же за невезение такое? Я хотела помогать людям, стать целителем, работать где-то в госпитале, или помогать ба в научных работах. Так долго, так упорно шла к этому несмотря на низкие шансы, и? Что в итоге?

Диванчик рядом просел под чужим весом, меня сгребли в охапку. Моя нервная система не выдержала. Я сидела посреди кафе и позорно рыдала в инквизиторское плечо — громко, с всхлипами, не стыдясь окружающих и от души жалея себя. — Я тебя понимаю, девочка. Понимаю, как никто другой. Я ведь тоже хотел лечить людей. Стать целителем, — его руки скользили вдоль моего позвоночника, затем меня просто прижали к себе, — хотел сделать мир лучше.

По телу потекла чужая сила, успокаивая, притупляя боль и обиду.

Через некоторое время я поняла две вещи: Лука пахнет полынью и… Холодным дождём? И мне это нравится. И мне так — очень уютно и совсем не хочется его отпускать.

А потом почувствовала странную смесь эмоций: горечь сожаления, легкую жалость и при этом самодовольство… Ах ты ж, скотина! Оттолкнула обнимающего меня мужчину и отпрянула сама. Краска стыда снова прилила к лицу.

Инквизитор внимательно посмотрел на меня, и глаза его стали хитрыми, как у лисы. — И, отвечая на не так давно вопрос: такое удовольствие смотреть, как ты смущаешься, а твои эмоции — мммм! — и эта сволочь аж причмокнула от удовольствия.

*******************

Одного предъявления инквизиторского знака хватило, что бы избежать утомительной процедуры досмотра и сканирования. Летели в привилигированной зоне — мягкие глубоким кресла, излишне внимательные стюардессы. А хорошо, однако, живут "слуги народа".

Во время полëта я благополучно отключилась. Проснулась беззастенчиво дрыхнущей у Луки на плече. — Извините. — "Те"?

Я промолчала. И снова почувствовала смесь эмоций. Сосредоточилась, пытаясь разобрать. — Не напрягайся. Дыши ровно, не пыхти, как рассерженный ежик. Закрой глаза, расслабь тело. Это немног похоже на то, как ты производишь диагностику организма, не пытайся вторгнуться силой. Не пытайся выхватить что-то одно и удержать. Вот так, молодец. "Гладь" их осторожно, словно гладишь недоверчивого кота.

Странно, но такие объяснения помогли. Я "поплыла" среди чужих эмоций, касаясь их легко. Эмоции обрели цвет и объем, формы. Некоторые стали объëмными картинками, казалось ещё немного — я смогу их потрогать, а некоторые — просто отозвались в теле и разуме эхом.

— Странно, — одними губами произнесла я. — Не погружайся слишком глубоко. Скользи по поверхности. Помни, когда ты читаешь кого-то, твоё сознание тоже приоткрывается. Ты становишься уязвимой. Я потом научу тебя защищаться и ставить блоки, — голос был рядом, дыхание обдавало шею, — ты вкусно пахнешь, ты знаешь? — Да чтоб тебя Котий покусал! — я дернулась и от души приложилась затылком о перегородку между рядами. А мой спутник откровенно потешался надо мной.