Тариинские хроники

Тариинские хроники ч 21

Я встала на крыло и вышла в свой первый полёт. Чистый, упоительный восторг и ветер в крыльях. Память предков помогает, подсказывает как ловить потоки и управлять телом. Я лечу над зеленой равниной, поросшей ромашками, васильками и какими-то незнакомыми розовыми цветами.

Смена картинок. Я стою среди огромного зала, среди сотен других гостей, в белом платье, как и положено при первом выходе в свет. Я и ещë шесть девушек. — Арион Сатан Аруно Хенге, Великий хтанг Нагорья, с супругой, — голос церемонемейстера громом раскатывается по залу.

Узнаешь ли ты меня, Великий хтанг, узнаешь ли ты меня, о приходящий во снах?

Драконы не стареют от времени. Но войны, горе и потери меняют их человеческий облик. Глубокая морщина залегла меж твоих бровей, заострился нос, лицо стало жестче…

Шествуешь мимо, не глядя. Ну же, посмотри на меня. Посмотри на меня! Мысленно зову тебя твоим истинным именем. Сбиваешься с шага, хмуришься. Поворот головы, узнавание, неверие, шок.

О, Аделаид, любезная Аделаид тоже узнала меня. Улыбаюсь, обнажая клыки.

Это вызов. Если бы убийство дракона не каралась смертью, я бы давно нашла и убила тебя, любезная Аделаид. Но, увы — закон жесток и убившего дракона не в поединке найдет заклятие мгновенной смерти. Это только за убийство человечки можно откупиться штрафом, даже если она — Согревающая Сердце твоего супруга.

Не ревность тебя вела, Аделаид, нет. Тебе было плевать на моë существование, пока твои дети не стали звать матерью меня. Нет, моя дорогая, и смерть не заставила меня забыть.

Улыбаюсь во все клыки глядя тебе в глаза. Да, я нарушаю правила. Примешь ли вызов? Опускаешь глаза. Трусливая тварь.

Смена картинок.

Люблю тут летать. Особенно хорошо на закате, когда солнце подсвечивает дальние горы красно-розовым, и, словно копьями, лучами пронзает небесную вышину. В закатном небе кружат птицы и драконы. Когда-то лишь в мечтах я видела крылья. Насмешница-судьба: потерять всё, чтобы обрести крылья. Где же ты, Арион? Сегодня мы собирались полетать вместе. Скоро жрецы соеденят нас. Аделаид, не выдержав позора, сбежала с Архана на Драгон". Туда ей и дорога, не хочу делить с этой дрянью даже одну планету, а не то, что жить на одном континенте…

Мгновенная боль и тело теряет чувствительность. А в следующую секунду душу, буквально, вырывает из ещё живого тела и выбрасывает вон.

Я знаю, но не вижу, что с неба, ломая крылья, падают два дракона. Точнее — две драконицы: белая, получившая в шею ледяное копьë и бело-голубая, которую настигло заклятье… Но ревнивой твари было мало, она сделала так, что бы моя душа не смогла вернуться ни на одну из драконьих планет.

Бесконечное падение в космос. И гаснущее самосознание…

Я падаю в открытый космос. Если возможно падать, не имея тела.

*********************Когда я проснулась, меня била крупная дрожь. Что за шутки подсознания? Может мне книжки начать писать?

Встала, что бы попить воды. Что за крошки? Нащупала веревочку на шее, она была пуста. Амулет из таротанита, надетый на меня Лукой, рассыпался на части.

Села прямо на пол, собирая крошево трясущимеся руками. Богиня всемилостивая, что же теперь? Написала сообщение Луке. Через две минуты пришел ответ: "Разбуди Валенсию, пусть наложит заклинание исцеляющего сна. Буду утром. Всё нормально, так бывает, не переживай!" Взяла платье, в кармане нащупала другой амулет, подаренный пра-прадедом. Хотела надеть, но, нажав как-то неловко, сломала тонкие косточки и череп распался на три части. Расстроилась ещё больше, даже слёзы на глаза навернулись. Да что же за напасть такая?

Положила остатки обоих амулетов на прикроватную тумбочку и пошла будить бабушку.

****************************— Солнце встало, подъем! Эй, юное темное дарование, проснись! Может тебе пояс заказать из таротанита? Ну так, с запасом, — меня подергали за мизинец на ноге, — не встанешь — начну щекотать. — Доспехи, — сонно отозвалась я. — Чего — доспехи? — Из таротанита, — я зевнула и села, — всё остальное я сломаю. — Хм, почему? — Лука был озадачен моим ответом. — Я вчера днём нашла амулет, про который тебе говорила, а ночью случайно сломала. — Этот амулет? — инквизитор осторожно, за веревочку, поднял с тумбочки совершенно целый птичий череп, — это шаманский подарок. Не думаю, что это вообще возможно сломать. — Да, но…

Праздник Оборота Яхве мы отмечали в доме Лайры и Карла. Я боялась, что мои родные расстроятся, но оказалось что бабушку внезапно пригласила в гости её двоюродная сестра из Нугхома, а матушка изъявила желание поехать вместе с ней. Они думали и меня прихватить, но на "нет", как говорится, и спроса нет.

После того, как я надела чудом оказавшийся целым черепок себе на шею, странные сны перестали мне досаждать.

Каникулы пролетели, как один день, и я, тепло попрощавшись со всеми, вернулась в Каньято.

А в академии меня ждал сюрприз.

На третий день после моего возвращения, сразу после того, как я вернулась к себе в комнату с занятий, на инфобраслет пришло сообщение: "Студентка Катарина Кабра, пройдите к ректору"

Да что опять случилось то? Бросила на кровать сумки и отправилась к магистру Юрасу.

Секретаря не было на месте. Странно. Постучалась, и, получив разрешение войти, открыла дверь.

— Светлого дня, магистр Юрас! — тут я увидела, что ректор в кабинете не один, да так и застыла на месте, остолбенев от удивления и разглядывая человека, сидящего в кресле посетителя.

А посмотреть было на что: высокий мужчина, лет тридцати-тридцати пяти с виду, с длинными и черными как смоль волосами, собраными в сложную косу, с черной аккуратной короткой бородой, с хищным профилем и острым взглядом темно-карих глаз сидел, вольготно вытянув ноги, обутые в высокие кожаные сапоги со сложным орнаментом и бубенцами. На нем были белые штаны из плотного льна и голубая рубаха, а поверх них — длинный жилет из волчьих шкур с хвостами. Образ завершал красный плетëный пояс с кучей амулетов и мешочков, прицепленных к нему.

Перевела взгляд. На магистра Юраса смотреть было страшно — лоб покрылся испариной, лицо было серым от напряжения, а сам он сгорбился. Он сохранял внешнее спокойствие и невозмутимость, но было видно, что он вот-вот упадëт на подкосившихся ногах. Так, а вот это уже безобразие! Магистр, безусловно, силён, но возраст даёт о себе знать.

Я вперила в сидящего на кресле мужчину сердитый взгляд, и, сложив руки на груди, заявила — Отпусти магистра, имей совесть. Совесть и уважение к чужому возрасту!

Сидящий искренне расхохотался, да так, что зазвенел стеклянными створками большой шкаф с книгами, занимавший всю стену в кабинете ректора, заговорили бубенцы на его сапогах, а в углу что-то торопливо и напугано зашуршало.

— А как же "Здраствуй дедушка, как твои дела, как здоровье, я скучала" и прочее, что положено говорить хорошим девочкам при встрече с престарелыми родственниками? — Где ты видишь тут "хороших девочек", Фаргв, — я демонстративно покрутилась вокруг своей оси разглядывая пол под ногами, — и, смею тебе напомнить, что ты мне не дедушка, а пра-прадедушка. Или у тебя склероз на старости замучил? Так я подлечу. Отпусти магистра! — последнее я уже практически рявкнула.

Магистр облегченно выдохнул, освобожденный от давления чужой воли и сел в своё кресло. Шаман, встав одним плавным движением, сгреб меня в объятия и, чмокнув в макушку, заявил — Ты совсем не похожа внешне на Феофанию, но характер — один в один. — Угу. Теперь я знаю, что отвечать, когда меня спросят, в кого я такая вредная. Что ты тут делаешь? — Ты меня позвала, — предок чуть отстранился и вытянул за веревочку амулет в виде птичьего черепа из-за моего ворота, — вот я и пришел.

"Архан и Драгон — две обитаемые планеты, находящиеся в одной системе у звезды Уллагун и заселенные разумными драконами-оборотнями.