Тариинские хроники

Тариинские хроники ч 28

Через неделю после возведения стены в городе частично сняли ограничения — стало возможным свободное передвижение, открылись мелкие лавки. Город оживал.

К сожалению, не во всех городах было так спокойно — из столицы и ещё пяти крупных и восьми мелких городов новости доходили тревожные — многие болели, число умерших исчислялось сотнями несмотря на все меры.

Звонил Лука, сообщил, что Лайру с детьми эвакуировали в Тселу. А вот Карл, муж Лайры, пропал. Тсела была небольшим городком в горах, в самом сердце Таринии. В силу расположения в долине, с единственным входом через ущелье, это место стало своеобразной "чистой зоной", убежищем. Правительство по мере возможности эвакуировало туда одаренных и членов их семей из зараженных городов и деревень, предварительно держа людей неделю на карантине. Бабушка уехала в Нугхом, который успели закрыть до того, как туда добралась болезнь.

Передвижение между городами опять запретили, а в последний день лета пришел приказ: 1. Уничтожать любого, кто попытается проникнуть в закрытый город на подходе к городу, не выясняя — заражен он или нет. 2. Уничтожать любого зараженного на любой стадии болезни, а так же любого, кто был в контакте с зараженным.

Началась учеба. На всех курсах, независимо от того, первый это курс или последний, ввели предмет, посвященный новому заболеванию.

Впрочем на первый курс в этом году поступило всего тринадцать человек, больше просто не было. Взяли даже девочку с очень слабым даром.

Мы продолжали посиделки с Джонатаном, Амирой и Станисом. Иногда болтали, иногда играли. Жизнь странная штука — в мире свирепствовала эпидемия, а мы сидели за высокой стеной и делали вид, что всё хорошо.

Меня, как представительницу официальной власти, раз в неделю отправляли дежурить на воротах. Чисто "декаративная" функция, как выразилась госпожа Кегелапан. Желающих войти не было, дураков выйти — тем более. Кстати с законницей мы так и не нашли общего языка, но держали "вооруженное перемирие", перебрасываясь порой при встрече колкими фразами в адрес друг друга.

В одно из дежурств на смотровой башне просигналили тревогу: к городу кто-то приближался. Я поднялась на одну из смотровых вышек.

Кто-то действительно двигался по дороге. Чуть позже стало видно — это был мужик, просто одетый — в широкие штаны и стеганные рубахи, которые носят деревенские работяги по осени в этих краях.

Мужик поднял руки в знак мирных намерений, а на предупреждающий окрик остановился.

— Заворачивай обратно! Приближение к городу запрещено законом! — отдал в громкоговоритель приказ боевой маг, дежуривший сегодня. — Я с Мэсина, тут недалече деревушка была. Все заболели да померли. А мы с женой переболели, живы остались. У меня жена рожает, разродиться не может. Помощь надобна. — Уходи. Иначе мы стреляем на поражение. — Так Сонька помрет моя. Поможите, Богиней прошу! — Выход из города запрещен. Подход к городу запрещён. Уходи, иначе я открою огонь. Мужик не послушал и двинул в сторону города.

— Сонька моя, Сонька помрет! И дитë! Понимаешь, ты, изверг! — мужик побежал.

Вспышка, на земле остаётся горсть пепла.

Ужас сковывает тело, ноги подкашиваются и я сажусь на деревянный пол прямо там, где стояла. Я знала про приказ, но не думала, что его вот так, буквально, исполнят на моих глазах. Богиня… Зачем это всё? За что?

Я пыталась дышать ровно, понимая, что иначе меня стошнит. Я была на вскрытиях, я оживляла мертвое, я резала и зашивала живое… Но это уже перебор.

Кто-то поднимался на вышку. Открыла глаза и подняла голову. И чуть не застонала от отчаяния — передо мной стояла Мейла. О да, вот только её мне сейчас и не хватало.

— Чего раскисла? Эй! — она опустилась на пол рядом со мной, — Военное положение в стране. А как ты хотела? — Это слишком. Не по людски. — Ты представитель власти. Закон для тебя должен быть впереди этики. — Я этого не хотела. — А я? Я этого хотела? — законница вытянула руку с протезом и пошевелила бионикой перед моим носом, — Думаешь, я о такой жизни мечтала?

Я помотала головой, не в силах отвечать. — А ты чего зеленая? — Тошнит. — Не беременна? — Мейла оглядела меня с подозрением. — Нет. Просто… Просто не каждый день у тебя на глазах убивают просто так. — Переболевшие маги могут распостронять заразу дальше. При этом выглядя здоровыми и, по сути, уже не являясь теми, кем были до этого. Откуда ты знаешь, что мужик не носитель слабой искры? Откуда ты знаешь, что он — не сосуд болезни? И что то, что он сказал про рожающую жену — правда? — А откуда я могу знать, что не правда?

Законница промолчала.

— Вот что, ранимая душа — топай домой. Не хочу смотреть на твою зеленую рожу до конца дня. — Спасибо.

Госпожа Кегелапан лишь фыркнула в ответ, а затем встала и ушла.

Я просидела на вышке ещё полчаса, потом всё-таки встала и пошла в академию. Вернулась в свою комнату, и, не раздеваясь, легла спать.

Меня разбудил звонок от бабушки. — Привет! Я не могу дозвониться до Сандры и Никласа. Не знаешь, что происходит? — Нет, мы разговаривали три дня назад, у них всё было хорошо. Попробую дозвониться, и сообщу тебе.

Пыталась позвонить маме, потом отцу, затем Натьям. Бесполезно, вызов не проходил, сбрасываясь. Достала из тумбочки подарок Фаргва и листок. "Привет. Не могу до вас дозвониться. Что происходит?"

Положила ручку на листок. Тишина. Сердце кольнуло беспокойством. Через десять минут ручка наконец-то ожила, вибрируя. Значит кто-то пишет ответ.

"Привет. Прости, укладывал Асу, она что-то раскапризничалась сегодня. У нас всё хорошо. У кого есть устройства связи работают исправно. Но тебе позвонить тоже не смогли. Держи ручку при себе. Возможно связь блокируют. "Я написала: "Хорошо. Поцелуй всех от меня."

Ручку положила в карман. Вот так дела…