Танец Огня

Глава 21

Ворота иллюзорного замка говорили: нет, не издеваются. Я рванулся назад, в реальный мир, но ничего не случилось, а потому, едва не взвыв от ужаса и бешенства, бросился к распахнутым дверям замка, к держащейся на соплях решётке.

- Что ты тут забыл? – захохотал мой двойник. – Что жаждешь узреть в мире заблудших душ спустя лишь сутки после возвращения? Мне даже жаль тебя, безумец!

Я не слушал. Какой смысл? Очень скоро мне так или иначе предстоит встретиться с ним лицом к лицу, иллюзий на этот счёт не осталось. А потому, раз уж так получилось, то какая разница?

И я решительно двинулся в Пар-вален.

Второй раз за двое суток.

Мир мёртвых встретил меня, как и всегда, пустотой, бескрайними равнинами да ветром, завывающим в небесах. И всё же что-то изменилось.

Думаю, что взгляд Тор-илы, глядящей снизу вверх.

Что было в алых глазах прекрасной демоницы? Пожалуй, гордость, смешанная с лёгкими, едва различимыми нотками жалости.

- Ты снова здесь, а значит, справился с порученным, – проговорила.

- Да, госпожа, хотя и не понимаю, как такое могло случиться. Я убил предателя и не понимаю, почему оказался перед вашим взором снова.

Она рассмеялась.

- Клятвопреступничество – тяжкий грех даже для смертного. Те же, кто могут жить сотни тысяч лет, скованы словами куда сильнее, чем тебе может показаться. Убийство столь отъявленного грешника – великое деяние для любого экзекутора, но…

Тор-ила умолкла и снова вздохнула, затем покачала головой.

- Но этого не хватило бы на целый шаг.

- Тогда почему? – спросил я, а секунду спустя мозг пронзило понимание. – Это награда?

- Да, - согласилась она. – Ты жаждешь силы, я дарую её тебе. Молю Творца лишь о том, чтобы ты справился с последствиями.

И что отвечать на это? Мне все говорили, что резко бежать наверх по лестнице демонической магии опасно, опаснее даже, чем просто связываться с энергиями потустороннего мира. Но выбора у меня не было и нет, да и какая уже разница? Всё случилось, время не пустить вспять.

Оставалось лишь ответить:

- Я готов, госпожа.

- Хорошо.

Тор-ила щёлкнула пальцами, и мы перенеслись на знакомый утёс. Озеро лавы булькало подо мной, а в нём корчились души грешников, проходящих очищение огнём.

Ноги сами собой подкосились от ужаса, а в горле пересохло, и я шагнул назад, мечтая оказаться как можно дальше от этого проклятого места, но стальные пальцы Тор-илы сомкнулись на запястьях, и она с силой толкнула меня вперёд, заставив усесться на мягкую подушку, которой ещё мгновение назад тут не было.

Сразу после этого меня обвили вылезшие из-под земли цепи, не дававшие шевельнуться.

- Что вы… - начал я, но она не позволила продолжить.

- Тебя снедает страх, пожирает неуверенность при одном виде лавы, - проговорила она.

Я непонимающе уставился на владычицу мира мёртвых.

- Узнай почему - и пройдёшь.

Сказав это, она растворилась в воздухе, оставив меня в гордом одиночестве. Лишь я, мои мысли, чудовищный жар, поднимающийся снизу, да вопли сотен грешников, болью искупающих смертные грехи.

Я постарался устроиться удобней и воззрился на раскалённое озеро, каждой частичкой души ощущая безотчётный, непередаваемый ужас.

Почему так? Какой сложный вопрос. Вот бы знать ответ на него. Да, это было бы неплохо, действительно неплохо, но увы…

Закрыв глаза, я постарался отрешиться от жара, от запахов, от криков. Ушёл вглубь себя, в лабиринты памяти, услужливо открывавшиеся внутреннему взору. Наверное, оттого, что я сейчас обитал в мире мёртвых. А даже если и нет - какая разница?

Память по первому требованию выдавала картины прошлого. Весёлые, грустные, обычные. Детсад, школа, университет. Калейдоскоп дней и круговерть событий. Они вертелись передо мной в захватывающем танце, не думая ни останавливаться, ни замедляться.

Одно за другим перед глазами появлялись видения прошлого, напоминания о былых триумфах и старых трагедиях. Но нигде, ни в одном окне в прошлое, не видел я лавы, пламени и жара, пробирающего до костей, до естества, до самого нутра души, обнажённой и выставленной на обозрение.

Я вновь открыл глаза и посмотрел на озеро лавы. Может, нырнуть туда разочек? Глядишь, прочищу мозги.

От одной мысли об этом стало плохо, а незримое сердце пропустило удар. Пальцы сами собой вцепились в мягкую подушку, и я, сам не осознавая этого, отпрянул от края, тяжело дыша.

Что это было? Почему? Увы, я не знал.

Вот только если хочу покинуть Пар-вален, должен докопаться до корня проблемы, и, чует моё сердце, это будет охренеть как непросто!

***

Минуты складывались в часы, а те обращались сутками. Я сидел и смотрел.

Вперёд – на озеро лавы. Внутрь – на своё прошлое.

Моя жизнь, все тридцать с небольшим лет бытия, превратилась в этакую киноплёнку, которую я, точно пытливый и въедливый режиссёр, отсматривал покадрово, пытаясь найти заветную сцену. Наверное, сны, что захватывали меня, приходили отсюда. Из тёмных глубин бессознательного, помнящего всё, знающего всё, понимающего всё.

Жаль, что помогать эти самые глубины не собирались, они, напротив, лишь усложняли работу, мешая и сбивая с толку.

И всё же я двигался вперёд, с каждым разом всё дальше и дальше уходя от настоящего.

Но ничего, ни единого кадра, ни одного намёка на проблему!

Сколько времени прошло в реальном мире? Как там дела у Радхи? А что с моим телом? Не погибло ли оно, валяясь в осиротевшем замке предателя, познавшего истинную смерть?

Ответов у меня не было, да я их и не искал.

Пару раз приходила Тор-ила. Она глядела на меня, не проронив ни единого слова, а наглядевшись вдоволь, растворялась в воздухе. И ни одной подсказки, ни единого совета. Ничего.

Хочешь справиться, дорогой экзекутор? Напряги память!

И я напрягал, но всё без толку.

И с каждым разом желание нырнуть в лаву лишь возрастало и возрастало. Лишь дикий животный страх не давал совершить это, останавливал и возвращал на место лишь затем, чтобы я бился о бастионы собственной памяти, не в силах взять их штурмом.

Я не знал, сколько раз пересмотрел свою не то чтобы очень долгую жизнь, но в один момент заметил странность. Небольшой тёмный кадр, едва различимый, старающийся промелькнуть, спрятаться от взора, убежать подальше, подсунув вместо себя приятное детское воспоминание. Он, этот наглец, таился словно тать, пришедший в богатый дом за наживой, он всё это время убегал от меня, он не хотел найтись.

- Ну уж нет! – взревел я, устремившись в погоню за беглецом.

О да, тот пытался спрятаться, но разве может мысль, обитающая внутри моего «я», скрыться от собственного господина? Конечно же, нет!

Он лихорадочно петлял, дёргался и сбивал меня, руки один раз промахнулись мимо цели, второй раз схватили воздух, но в третий наконец-то пальцы сомкнулись на заветной тайне - и меня захлестнули воспоминания…

***

Жар! Чудовищный жар пробивался из-за двери, чья медная ручка раскалилась до красна. Ребёнок сидел, сжавшись в комочек, и плакал, не в силах сдвинуться с места, не способный даже позвать на помощь.

В комнате стоял едкий дым, от которого мальчик кашлял и тёр глаза.

Я незримым призраком стоял посреди комнаты и смотрел на мальчонку. На себя.

Сколько мне было лет? Девять? Десять?

Я не знал, не помнил этого дня, не узнавал и комнаты. Как я тут оказался? Я ведь точно помнил, что жил в другом месте!

Из-за двери громыхнуло, и та слетела с петель, впуская в комнату огненный язык. Пламя прошлось по косяку и устремилось наверх, в стороны и вперёд, выпустив алые ложноножки, жадно пожирающие добычу.

Тогда мальчик закричал, вскочил, попытался сделать шаг, но оступился и повалился на пол. Он нахватался слишком много дыма и наконец-то потерял сознание.

Я смотрел на безвольное тельце, к которому тянуло свою жадную пасть пламя и не верил увиденному. Мальчик – я – должен был умереть! Не мог выжить, спастись из огненной клетки.

В этот самый миг окно разлетелось, опало брызгами осколков и в комнату ворвался мужчина в жаропрочной куртке и шлеме на голове. Он за секунды оценил ситуацию, рванулся наперерез огню, схватил ребёнка и, не тратя ни секунды, метнулся назад, к окну, туда, где виднелась пожарная лестница.

Ловко, точно обезьяна, он вцепился одной рукой в неё и, не тратя ни секунды, поспешил вниз. Вовремя!

Прямо в этот миг из окон ударило пламя, разминувшееся с пожарным от силы на полметра, а ещё спустя мгновение заработал брандспойт.

Но мальчик не видел всего этого. Он очнулся в больнице, где плачущие от счастья родители – мои родители! – такие молодые, такие красивые, обнимали его и целовали.

Потом пришёл следователь – скучный потрёпанный мужик в скучном потрёпанном пальто. Он задавал странные вопросы, которые мальчик не понимал, зато прекрасно осознавал я.

Кто был тот дядя?

Зачем ты пошел за ним?

Куда он пропал?

Он не делал ничего странного?

И мальчик бился в истерике, кричал и плакал, не желая вспоминать, открывать ту дверь, которую милосердное сознание закрыло на замок. Я был уверен, что если отмотаю плёнку назад, то узнаю всё… Но я не хотел этого! Господи, я не хотело этого!!!

Мальчик тоже.

Именно поэтому он забыл. Забыл всё. Воздвиг бастионы благословенного ничто вокруг хрупкого храма разума, заместив страшные воспоминания. Но подсознание помнило. Оно запечатлело ужас, беспомощность, боль и смерть, занёсшую косу над юным существом.

Косу, которая просвистела в миллиметре от головы.

И с тех самых пор я боялся и ненавидел жар. Не слабый костерок, подвластный моей воле и делающий то, что велит хозяин, а именно что ненасытную и непобедимую стихию, живущую сама по себе, пожирающую и уничтожающую всё на своём пути.

Она пугала меня и на Земле, она пугала меня и в Пар-валене, она пугала меня и в Дамхейне.

Я вспомнил ночь и охоту, устроенную на меня тем недоделанным огненным магом. Лес горел - и меня трясло от ужаса и адреналина. Страх породил ярость и желание любой ценой отомстить!

Вот только кому я мстил тогда, разрушая барьер запретного леса? Уроду, погнавшемуся за мной, или своему прошлому?

Отвечать на этот вопрос не хотелось.

Я открыл глаза и посмотрел на лаву, ощутив непроизвольный ужас.

Жар, пробирающий до самого нутра, все эти годы таил страшный секрет, выбраться на свет которому не получалось до перемещения в Дамхейн. Теперь – получилось.

А я ещё думал, почему же это мы так быстро переехали в другой город.

Но… что-то тут не сходилось. Я не понимал что именно, не мог объяснить это, а потому мучался неуверенностью. Какое похищение? Какой пожар? Неужели за три десятка лет ничего из этого не всплыло бы? Не верю! У меня не было кошмаров, не было проблем с гневом, страхов, перепадов настроения. До того, как оказался в Дамхейне, я даже особо не боялся жара. Или боялся?

Память подводила, события прошлого перемешивались внутри черепной коробки, ложь и истина путались, скручивались в тугой клубок, распутать который я попросту не мог! Что из воспоминаний о Земле истина, а что – ложь? А была ли у меня вообще семья? А дочка? Может, я выдумал их себе? Может, в портсигаре у меня не хранится никакой фотографии? Может, я просто сошёл с ума?

Я застонал, обхватив голову руками, поднялся с подушки и подошёл вплотную к обрыву.

- Ты увидел, не так ли?

Голос Тор-Илы за спиной заставил подпрыгнуть от неожиданности.

Обернувшись, я увидел демоницу, стоявшую позади. На лице её не было ни капли радости, напротив, оно выражало боль и печаль. Поймав мой взгляд, Тор-ила повторила:

- Ты увидел.

Я грустно улыбнулся и кивнул, а после занёс ногу над пышущей жаром бездной. Безотчётный ужас взывал из глубин потаённого, но я отчётливо понимал, что боюсь не огня, а того, что таится в нём. До него.

Ну а раз так, то просто следует шагнуть вперёд.

***

Я не долетел до лавы. Пар-вален истаял стремительно, точно торопился побыстрее выставить меня за порог, а потому приземлился я на крепкие камни внутреннего замкового двора. Прямо перед входом в донжон, туда, где зиял зарешёченный проём, ведущий во тьму.

Замков не осталось. Лишь хлипкая щеколда закрывала ржавые истончившиеся прутья решётки, за которыми стоял мой двойник.

Был он серьёзен и мрачен, губы, собранные в тонкую линию, кривились в презрительной гримасе, а в глазах его я не видел ничего, кроме ненависти.

А я, вдохнув полной грудью свежего морского воздуха, сумел прочистить мозги и выбить из головы сонм воспоминаний, правдивых и выдуманных.

Подошёл к своему двойнику.

- Ты видел? – коротко спросил он.

- Не всё, - честно ответил я, сразу поняв, о чём идёт речь. – Я не пошёл назад. Только пожар.

Он зло фыркнул и сложил руки на груди.

- Трус, и всегда им был.

- Всяко лучше, чем оказаться эстетствующим пидрилой, - фыркнул я в ответ, спародировав собеседника. – Чего ждёшь? Почему не выходишь?

Он скрипнул зубами и ответил:

- Рано, о мой недалёкий двойник.

- И сколько же мне ждать?

Он засмеялся. Зло, издевательски, отчаянно.

- Ужель так торопишься раствориться в небытии, где тебе самое место? Что ж, коль столь сильна твоя жажда гибели, так и быть, отвечу.

Он просунул через прутья правую руку, сжатую в кулак, и оттопырил указательный палец.

- Один шаг, дружок. Один шаг - и ты, жалкая копия, отправишься туда, где тебе самое место. В пустоту!

Последние слова он прорычал, не сдерживая ярости, но мне было плевать. В голове прояснилось окончательно, морок схлынул!

За тридцать лет у меня никогда не было проблем с психикой. Никакого раздвоения личности или чего-то подобного. А значит он – всего лишь плод злоупотребления демонической магией. Ну что ж, хочет забрать моё тело? Пусть попробует!

Я мысленно призвал Губителя. Сжал пальцы на прохладном древке и ткнул им в сторону узника.

- Жду с нетерпением, уродец.

И с этими словами я вырвался прочь из иллюзорного мира.