Талисман власти

Глава 8

Первые шаги по светлому песку дались просто, а дальше пошел лес. Без тропинок и без дорог. Может быть в нем и были звериные тропы, но ни одна им под ноги не попалась. Древесные стволы стояли перед ними, словно крепостная стена, которую предстояло взять штурмом. Старик проскользнул между стволов с такой легкостью, словно и сам был семечком, а его спутникам это далось тяжело. Идти пришлось ощупью под неумолчное стариковское бормотание. Убедившись, что никто не хочет от него сбежать, он как мог, старался облегчить дорогу спутникам.

— Тут ямина, осторожнее… Ее слева обойти следовало. Тут лесина лежит. Поосторожнее. Через корягу перепрыгнуть нужно было, а не напрямик переться….

Старик шел так уверенно, словно в небе светило солнце. Что-то из того, о чем он говорил, Избор и Исин могли нащупать, обо что-то — удариться, а большая часть, слава Богам, проходила как-то стороной, незаметно.

Потом стало легче. Они вышли на поляну и под ногами мокро захрустели папоротники. Старик заохал:

— А вон там гадючка. На гадючку не наступите!

Исин остановился. Где-то в ногах и вправду шипела потревоженная гадюка. Хазарин остановился и рядом с ним встал Избор.

— Долго еще? — спросил он.

— Да нет, рядом тут. Вон видать уже…

Старик махнул в сторону залитого туманом леса. Стволы выпирали из него словно щупальца неведомых гадов.

— Ничего тут не видать, — зло отозвался Избор. — Как ты себе еще тут шеи не сломал?

— А у меня сова на плече! — захохотал старик. Смех пронзил сырой воздух, словно соловьиный свист, отскочил от деревьев и увяз в тумане.

Луна, что, наконец, появилась в небе, облила их скупым светом, но даже этого хватило Исину, что бы уличить старика во лжи.

— Что ж ты все врешь? — возмутился он. — Какая сова? Нет там у тебя ничего!

Старик засмеялся, но уже басом.

— Не петушись, — остановил хазарина Избор. — Есть у него сова. Только ее не видно.

— Почему же это?

Спорить с блаженным — занятие глупое. Исин в запальчивости готов был препираться со стариком, но Избор представив себе тот шум, которой они при этом произведут, остановил Исина.

— Потому что она невидимая, — объяснил за старика Избор.

— Что же она такое? Дух предков что ли? — допытывался не в меру любопытный хазарин. Избор погрозил ему кулаком. Что бы прекратить спор сказал.

— Подойди и рукой пощупай.

— Вот, вот, — обрадовался старик, — пусть пощупает… Богатырь. Хочешь пощупать?

Не успел Исин кивнуть, как старик взмахнул рукой. В то же мгновение перед лицом пронесся поток воздуха, и что-то живое и когтистое вцепилось в плечо.

Он вздрогнул, но у него хватило выдержки не попытаться сбросить с себя то, что там уселось. Он только повел плечом, примериваясь к тяжести неожиданного подарка. Когти, большие и крепкие, это чувствовалось даже сквозь кожаную рубаху, сжались и плотно охватили плечо. Хазарин осторожно пощупал их и это что-то, пристроившееся у него на плече ударило его клювом по пальцам. Несильно. Только напоминая, что не потерпит никаких вольностей.

Исин потер палец о подбородок, и попытался разглядеть сильно ли им досталось. К его удивлению ему это удалось. Лес до этой секунду темный, как совесть клятвопреступника, наполнился лиловатым светом, в котором он сумел различить все, что его окружало — и упавшие стволы и даже гадюку.

Они сделали еще несколько шагов навстречу лесу, и тут что-то произошло.

Деревья перед ними раздвоились, потом расстроились, побежали хороводом. Остро запахло дымом. Исину показалось, что лес вместе с ними взмыл в воздух и перемешался со звездами, но он не испугался — голос старика успокаивающе журчал где-то рядом. Потом в Исиновой голове раздался звон, словно кто-то неведомый уронил в пустой кувшин серебряную монету, но спустя мгновение все стало на свои места — и деревья и старик и звезды в небе.

Исин ощупал себя. Голова, нож, меч, руки… Все оказалось на месте. Избор рядом с ним вертел головой, отыскивая куда скрылось одолевшее на мгновение наваждение.

— Что это было?

Избор ткнул пальцем в старика.

— У него спроси.

— Эй, старик!

Старик не обратил на хазарина внимания.

— А у меня тоже богатыри есть! — хвастливо напомнил он.

В голосе старика проскользнула гордость. У него было то, чего у других не было. Избор хмыкнул. Обижать безобидного вообще-то старичка не хотелось. Живет человек в выдуманном мире и пусть себе живет. Мир его наверняка был уютен и Избор не собирался разрушать его.

— А чего ты с ними делаешь? Ворота подпираешь?

— Зачем ворота? — обиделся старик. — Я их в почете держу, на видном месте.

— И сколько их у тебя?

— Штук пять или шесть…. Точно не знаю.

Глядя себе под ноги, Избор пробормотал сквозь зубы.

— Откуда их у тебя столько? Приманиваешь, что ли?

— Да что их приманивать? Они сами идут, без приглашения.

Он зло усмехнулся.

— Надоели уж! Золото им, видишь ли, нужно, серебро, каменья…

Обойдя кусты, он встал и радостно крикнул:

— Вон они богатыри-то мои, вон они мои защитнички!

Сперва он не увидел ничего. Туман, плотный как облако пластался меду деревьями, но Исин ахнул и все стало на свои места. По Изборовой спине скользнул холодок, словно сзади неслышно подкрался волк и коснулся холодным носом затылка.

Между деревьями стояли человеческие фигуры с поднятыми вверх руками. В их неподвижности было что-то неестественное, колдовское. Каждый был в доспехах, при оружии, и чем-то походил на большую муху запечатанную в смоле, каких привозили заморские купцы.

Или нет.

Больше всего они походили на вмерзших в лед лягушек.

Они стояли на расстоянии четырех — пяти шагов друг от друга. Лиц дальних воевода разобрать не смог — мешала струящаяся вокруг них серая муть, а вот ближнего ничего не загораживало и он смог его разглядеть. Богатырь стоял по пояс голый. Было похоже, что колдун прихватил его, как и их самих, где-то на берегу озера в тот момент когда тот то ли собирался войти в воду, то ли наоборот — выйти, и там же заколдовал.

В его улыбке было столько высокомерия, столько злой радости, что Избор даже пожалел старика. Кто знает, как повернулось бы дело, если б богатырь добрался бы до него раньше, чем старик применил свое умение. С бритой головы на мускулистое плечо падал клок огненно-рыжих волос, широкие плечи, словно облака, круглились мускулами. Незнакомый богатырь был ладен бойцовской статью, той, что идет от умения, а не набирается напоказ.

Сердце Избора стукнуло, но он ничем не выдал себя и пересчитал фигуры.

— Да ты, старик и считать-то не умеешь. Не пятеро их у тебя, а семеро…

Старик провел пальцем по ряду богатырей, пошевелил губами считая.

— Да кто их считал-то? Стоят. Хлеба не просят…

— За что же ты их так? Чем не угодили?

Старик махнул рукой.

— Настырные больно. Ни ума нет, ни уважения. Любой норовит или убить, или ограбить…

Исин рядом охнул и Избор посмотрел на него. Тот не смотрел на богатырей. Внимание хазарина сосредоточилось на том, что было справа от него.

Избор оглянулся и незримый волк позади него вновь ткнулся ему в затылок. Шагах в 50 перед ними облитая лунным светом стояла избушка. Окошко в ней светилось теплым оранжевым светом, а из трубы мелкой стружкой завивался легкий дымок. Стариковское жилье ничем не отличалось бы от любой деревенской избы, если бы не куриные ноги.

Подчиняясь какому-то наитию, Избор посмотрел на левую ногу. Два пальца на ней были короче третьего. Он сглотнул подкативший под горло комок и посмотрел на Исина. Тот удивленный не менее него, растерянно смотрел на лапу. Они не успели обменяться и словом, как старик вновь затеребил их, заставляя оглянуться.

Несколько секунд Избор смотрел на него, не зная, что сказать, а потом спросил:

— Кто же это их так?

— Да все я.

— Да кто же ты такой?

— А колдун Муря…

Если старик не врал во всем остальном, то с чего бы ему врать в этом? Мысль, что жизнь снова свела его с колдуном вошла в Избора как песиголовский нож — безжалостно и резко. Страх, прокатившись по спине, добрался до губ. Они сами собой хотели спросить: «Ну и что же ты с нами сделаешь?». Не зря ведь старик привел их сюда, ох не зря, но Избор прикусил их, зубами выдавливая страх. Проглотив его, он как можно спокойнее сказал:

— Ну вот, значит, имя у тебя есть, а то все стеснялся… Кто же колдуна Мурю не знает? Почитай в округе и человека нет, что бы о тебе не слышал…

Старик засмеялся весело и беззлобно.

— Врешь, богатырь!

— Что ж я вру? — спокойно спросил Избор. Он бросил взгляд на Исина и отвернулся. На лице хазарина, слава Богам не было видно страха. Он даже улыбался. Но так страшно, словно скалился. Избор чувствовал, как тот повторяет про себя как молитву — «Только бы не узнал! Только бы не узнал!» Избор этого совсем не боялся. В прошлой их встрече он мог бы запомнить Гы, а не их.

К счастью колдуну было не до хазарина.

— А то врешь, что меня тут все знают. Никто тут про меня ничего знать не может.

Избор поднял брови.

— Как это «никто»? Это ты зря так скромничаешь. Пинск рядом, а по лесу народу разного много шастает…. Да вот сегодня в корчме…

— Врешь! — жестко сказал старик. — Я человек тихий, людей не люблю. Ко мне так просто не пролезть, а если кто и умудряется, так тут и остается…

Избор уже понял, что старик имеет ввиду, но, растягивая время, переспросил:

— В гостях, что ли?

Муря не успел ответить, как рука Избора метнулась у поясу, к швыряльным ножам. Ждавший этого движения Исин вскрикнул, отвлекая колдуна, и потащил меч, но тот был готов к этому. Его губы чуть дрогнули, произнося что-то неслышное, и Избор почувствовал, как незримые пелены опутали его, не давая пошевелить даже пальцем. Старик весело засмеялся.

— Я вас богатырей знаю! Вы все люди хорошие. Без подарков не ходите. Ну-ка, ну-ка посмотрим что принесли…

Безбоязненно он подошел к Избору и снял мешок. Даже не взглянув, что лежит внутри, отбросил его и с какой-то детской жадностью потянулся к оружию. Избор облегченно вздохнул. Остроголовыми тут и не пахло. Кем бы ни был этот Муря, его интересовал не талисман. Это значило, что пока «Паучьей лапке» ничего не грозило. Ближайшие неприятности грозили только им.

Колдун был настолько уверен в себе, что не отобрал у них ни мечей, ни ножей. Он, просто вытащив клинки до половины, посмотрел на сталь. Об Исиновом мече он ничего не сказал, а вот Изборов похвалил.

— Никак Рашид-оружейник ковал? Хороший клинок. Только я и получше видывал.

Постепенно наливаясь злостью Избор хотел, было ответить, что он тоже видывал колдунов посильнее, но и тем рога пообламывал, и что они уже раз встречались и что колдун, видно забыл, чем это все в прошлый раз для него кончилось, но, к счастью и губы и язык отказались повиноваться ему и Муря так ничего и не узнал.

Колдун ощупал их, по хозяйски осмотрел все что нашел, пощелкал ногтем по швыряльным ножам.

— А еще что у вас есть? — поинтересовался он немного разочарованный. Ответа, конечно, старик не ждал и потому сам взялся за мешок. Избор сам собиравший свою ношу теперь по звукам определял, что колдун держит в руках. Когда тот взял в руки ковчежец, то его сердце стукнуло громче.

— Это еще что? — пробормотал старик, не глядя на пленников. — Все золото, небось ищите, крохоборы… Все каменья вам подавай…

Он с кряхтением выпрямился, держа в руке шкатулку. Приятного благодушия в его взгляде уже не было.

— Тоже, небось, за золотом собрались, душегубы? — в голос спросил он. Рука его поднялась и опустилась. Талисман в ковчежце звякнул, и колдун открыл крышку.

Избор даже не попытался дернуться. Он только отрешено подумал: «Светлые боги! Только не это!»

В том положении, в котором они с Исином очутились, он мог подумать о чем угодно, но он подумал о талисмане. Песиголовцы и стоявшие за ними маги остроголовых страшили его сейчас почему-то гораздо больше Мури. Разговор с Брячеславом, состоявшийся меньше часа назад сидел в памяти, как гвоздь в доске. Он помнил предостережение князя — ни в коем случае не открывать крышку шкатулки.

Но старику было на все наплевать, а уж в особенности на то, о чем он не имел никакого понятия. Ни мгновения не думая о возможных последствиях, он потянул крышку вверх, открывая талисман звездам. Избор по привычке посмотрел в небо. Еще с прошлого года он, ожидая опасности от остроголовых смотрел туда, но у него и тут ничего не вышло. Он не мог не только повернуть голову, но даже отвести глаза.

В душе было мерзко, словно хлебнул помоев. Едва начавшись, их путь пришел к концу. С каким-то затаенным злорадством, даже не подумав о том, что произойдет в том случае с ним и с Исином, он подумал, что будет делать Муря, когда на него голову с летучего корабля посыплются остроголовые пополам с песиголовцами. Не желая смотреть на торжество колдуна, он стал смотреть на богатырей, чью участь им предстояло разделить. Там что-то происходило.

Муть, окружавшая их, дрогнула, словно кто-то бросил камень, кругами разбивший отражения фигур. Они качнулись, словно соломенные куклы под порывами ветра и муть растаяла. Богатыри упали в траву и словно слепые черви забились в корчах.

Муря, смотрел на все это с не меньшим удивлением, чем его гости. Опомнившись, он задвигал руками, зашептал слова, но все без толку. Что-то более могучее, чем его сила сделало его бессильным.

От удивления и ужаса он даже повернулся к Избору.

— Что это? Где моя сила?

В этот момент Избор ощутил, как его плечи в жесте немого удивления поднялись вверх и опустились, а потом он все понял. Ему хватило мгновения — то, что они пережили год назад, подготовило его к этому.

Избор не смотрел на колдуна. В его груди поднималась волна благодарности. Талисман, подумал он, опять талисман…

Он осторожно взял из рук старика ковчежец. Тот пораженный происходящим ни слова не говоря, отдал талисман Избору. Не желая рисковать, тот не стал закрывать крышку. Полюбовавшись на игру камней, он сказал, обращаясь к Исину.

— Действует… Ты смотри, не обманул Гаврила-то. Год прошел, а действует…

Он посмотрел на колдуна, как на что-то мелкое и случайное, непонятно чьи упущением оказавшееся на пути сил неизмеримо более могучих, чем тот мог представить.

Муря мог бы сбежать, но он стоял не то пораженный происходящим, не то просто бесчувственный к страхам. Ему, повелителю немыслимых сил, в голову не приходило, что обиженные богатыри имели теперь свободные руки и могли сделать с ним эти руками чего угодно. Он, даже представить себе не мог, что кто-то, какой-то там богатырь, может его хоть пальцем тронуть.

Исин смотрел на него, удивляясь стариковской недогадливости, и ждал, что Избор прибьет колдуна, но тот медлил, с удовольствием поводя плечами.

В глазах богатырей колдун пока не замечал ни злобы, ни угрозы. Только превосходство. Не в пример ему они явно понимали, что и почему тут происходит. Муря открыл, было, рот, что бы спросить в очередной раз, что же тут твориться, но Избор, как раз думавший о той чести, которая во второй раз выпала на их долю взмахнул рукой и несильно, без намерения убить или покалечить, поддел того под левую скулу.

Легкие стариковские кости подскочили вверх, но взлетел он невысоко и тут же упал на землю. Так же равнодушно, как только что это делал колдун, Избор поправил ножи и меч. Колдуна он более не опасался. Исин, ждавший чего-то большего, спросил из-за плеча.

— Неужто жить оставишь?

— Да, — с некоторым колебанием ответил Избор.

— Пожалел?

— Пожалел, — кивнул Избор. — Не за что его пока убивать… Да и жалко старикашку. Он веселый…

— Пожалел волк кобылу…Ты прикинь, какой он смертью умрет, когда до него вон те доберутся…

Исин кивнул в сторону богатырей, что уже приходили в себя. Они не понимали, что тут произошло, да и понимать не хотели. Чудом получив свободу, кое-кто уже разбежался с поляны, но двое все еще сидели, ощупывая головы.

— Обойдется. Не до него им сейчас… А пока то да се он в силу войдет.

— С чего бы так?

— «Паучья лапка» его силу взяла. Мы уйдем — его сила вернется.

Он взял в руки шкатулку, в последний раз полюбовался талисманом и захлопнул крышку. Звонкий щелчок пронесся по поляне, обрывая действие колдовства. Теперь они должны надеяться только на свою силу. Избор оглядел поляну. Взгляд его задержался на мнущейся с другого края поляны избушке. Сейчас она была не такая смелая как в прошлый раз.

— Узнала, стерва, — удовлетворенно сказал Исин. — Пойти ей, что ли ногу отрубить?

Он помахал мечом, но все же сунул его в ножны. Он все помнил и не хотел рисковать. Его распирало молодечество, и Избор поддел его.

— Что нога… Я бы ее по бревнышку раскатал. Жаль, что в прошлый раз ты ее пожалел, не сжег.

Исин только повел плечом. Он ни капли не сомневался, что Избор помнит, что в прошлый раз избушку спас только счастливый случай.

Избор взял мешок, взвесил в руке, хотел, было бросить его Исину, все-таки сотник еще, не воевода, но передумал. Кивнув на старика, сказал:

— Оттащи в кусты. Если оклемается, поживет еще.