Талисман власти

Глава 46

Мысли о том, что вот такой камешек попадает в голову и увлекает за собой в грязные жернова селевого потока заставила Исина поежится. На верхушке скалы, что по-прежнему стояла перед ними, торчал другой камень — ладный, окатанный ветром и отмытый дождями. Такой и на могиле иметь не стыдно.

— Лучше уж под тот попасть, — сказал он, кивая на него.

Гаврила посмотрел на него, потом под ноги.

— Если б они его на нас скатили, то я им спасибо сказал.

Исин взгромоздил брови горкой.

— Жить надоело? Нас же расплющит!

— Что вы там? — спросил Избор.

— Гавриле жить надоело, — сказал Исин. — Хочется ему, что бы нас камнем придавило.

— Не придавит, — твердо сказал Гаврила. — Если он скатится, то как раз закупорит щель, что между нами и той скалой. Он бы стал нашим мостом!

Избор посмотрел наверх. Мысль показалась ему здравой, тем более, что камень торчал на вершине и вроде ничем не удерживался. Конечно, это было не так, но с их стороны все казалось простым. Дело было за малым. Нужно только было стоя тут, заставить его скатится сюда…

Избор посмотрел под ноги, но ничего там не нашел. Камни он сбросил, когда ходил туда сюда, да и смешно было надеяться сбить эту огромную глыбу той мелочью, которая была у них в руках: мечами, клещами, да подарком колдуна Мури — кувшином с мертвой водой. Кувшин, правда, мог оказаться полезным, но это на самый крайний случай. Правда, у них было и еще кое-что…. Он наморщил лоб, хотел почесаться, но вовремя остановился. «А может быть Гаврила?» — подумал воевода, глядя на руку, вцепившуюся в камень рядом с его рукой. Воевода перевел взгляд на Гаврилу.

— Ну, давай тогда…

— Чего тебе? — спросил Гаврила.

— Сшиби ее. Зря, что ли силу нагуливал?

Гаврила, прищурившись осмотрел камень, и с некоторым колебанием отказался.

— Нет. Не получится.

— Слабо, что ли? — спросил из-за спины Исин. — Как терема крушить, так все получается, а как что-нибудь для дела…

— Не слабо, только боязно. Тут приноравливаться надо. Вдруг я его на ту сторону столкну?

Избор почесал затылок.

— А можешь?

Гаврила усмехнулся.

— Если хочешь — попробую…

Он осторожно отклеил руку от стены, но Исин остановил его.

— Погоди. Постоим еще, подумаем…

Избор все еще стоял лицом к скале, и ему хорошо было видно и Гаврилу и Исина. По хазарским глазам виделось, что каких-то особенных мыслей у сотника не было.

— Хорошо бы его кто-нибудь стой стороны сюда толканул, — мечтательно сказал хазарин.

— Хорошо бы у тебя крылья выросли… — в том же тоне откликнулся Избор. — Перелетел бы туда, долбанул клювом, и все в порядке.

Они замолчали, и каждый нарисовал в памяти приятную сердцу картину того, что за этим последует.

— А ему и крылья не нужны… — сказал вдруг Гаврила, посмотрев на хазарина. — Ты ведь у нас самый легкий?

Он не спрашивал даже, а утверждал.

— Легкий, да не легче перышка… — на всякий случай отперся хазарин. — А что?

Гаврила на вопрос внимания не обратил. Он пристально оглядывал его, что-то соображая.

— Это хорошо, что не легче. А то отнесет ветром куда-нибудь, и ищи тебя потом…

— Ты что придумал? — спросил Избор. Гаврила осторожно повернулся к нему.

— Раскачать, да бросить его туда. Справимся?

Избор даже не подумал, что Гаврила говорит серьезно, он смерил расстояние до скалы и спросил.

— А долетит?

Гаврила повернул голову к Исину, посмотрел на него, словно видел впервые и спросил.

— Долетишь?

— Жить захочет — долетит, — ответил за него Избор. — А если что, так рукой помашет…Ему не впервой…

Он засмеялся и от этого смеха холодок скользнул по хазарской спине. Они еще помолчали.

— Раскачать не получится, — с сожалением сказал Гаврила. — Где тут раскачать? Места нет. Мы ему так только ребра поломаем. По-другому как-то надо.

Пока они тут стояли, камень под щекой нагрелся, и Гавриле не хотелось отрываться от него.

— Напугал бы меня кто… — неожиданно сказал он. — Я бы его живо туда добросил.

— Нет уж, — остановил разбег его мысли Избор, — и не думай. Перебросить ты его перебросил бы, а мне потом что делать? От тебя ведь тут не убежишь, не спрячешься…

— Вот — вот, — усмехнулся Гаврила. — Тогда бы и ты перепрыгнул. А я следом…

— Догнал бы нас и убил, — закончил за него Исин. — Давай думай быстрее… Пока солнце не зашло. Ночь нам тут не выстоять.

Поток камней сверху стал реже. Старички, наконец, поняли, что никакого вреда они людям причинить не могут и остановились.

Гаврила посветлел лицом. Он поманил Избора к себе, что бы подошел поближе.

— Придумал! Мы сядем, а он встанет нам на плечи и оттолкнется.

Избор еще раз смерил расстояние до скалы.

— Не долетит, — с сожалением сказал он. — Ты же видел, как он в болоте прыгал…

Теперь он уже понимал, что Гаврила не шутит, и что и первое предложение было вполне серьезным.

— Если мы поможем, — долетит! Мы его руками подтолкнем. Он легкий… Да и лететь-то тут — всего ничего.

В его голосе слышалась заражающая уверенность. Масленников посмотрел на хазарина. Тот стоял с круглыми глазами и единственный из всех еще не понимал всерьез все это говориться или нет.

Избор долго разглядывал его, а потом согласился.

— Вообще-то да. Только вот мешок… Без мешка придется.

— Мешок потом перекинем, — согласился Гаврила. — Это ты верно сказал.

Исин молчал, не зная негодовать ему или смеяться.

— Вы что браги обпились? — наконец спросил он.

— А ты трезвый, что ли? — в ответ спросил его Гаврила.

— Я-то трезвый. Я-то понимаю…

— Ну, раз ты трезвый, то тебе и лететь, — перебил его Гаврила. — Торопись, пока не передумали. Вся слава тебе достанется. Тем более тебе воевода приказывает.

— Подожди, — остановил его Избор. — Как ты его собрался?…

— А по-простому. Посадим на плечи, толкнем руками, а он еще, если захочет, ногами оттолкнется. Тогда точно долетит.

И не сомневаясь ни капельки, что сотник согласится, он посмотрел на Исина, ожидая ответа. Тот сглотнул и ответил.

— Конечно, захочу…

Гаврила медленно согнулся, давая Исину возможность перелезть через него. Сотник посмотрел на воеводу и тот кивнул. Исин вздохнул — делать было нечего. Осторожно, что бы не свалиться вниз раньше времени, Исин забрался на плечи к друзьям. Гаврила, задрав голову, посмотрел на хазарина. Он видел только колени, как мышцы на ногах напрягались и расслаблялись. Хазарин готовился к полету.

— Видал я петухов на жердочке, — проворчал Масленников. — Но ты лучше всех. Хвост бы тебе, как у жар птицы, так и цены бы тебе не было.

— Орел, — подтвердил Избор. — Вернемся, все Брячеславу расскажу. И невесте твоей нареченной, конечно… Вот она тебя любить будет… А как князь то обрадуется! А то у него все слуги по земле ходят, а ты один такой — летающий.

— Хватит зубы скалить, — сказал сверху хазарин. — Давай на счет три, а то передумаю, и придется кому-то из вас у князя любимым слугой быть…

— Не придется, — сказал Гаврила. — Я придумал.

Он указал пальцем на Избора.

— Он начальник, так что кроме тебя лететь некому.

— Но считаю я, — предупредил Избор. — Раз… Два…

На счет три Исин оттолкнулся от них, вкладывая в это движение всю любовь к жизни. В то же мгновение две руки, словно два рычага подбросили его в воздух. Под ним мелькнула пропасть, полная струящейся грязи. На мгновение он ощутил себя птицей, но мгновение промелькнуло, и он ощутил себя камнем, стремящимся к земле. Он успел увидеть, как скала приближается к нему, становясь все шире и шире. На ней откуда-то выросли острые грани и иззубренные ребра. Она налетела на него, он вытянул вперед руки, что бы хоть как-то смягчить неизбежность встречи. Исин ударился боком, зашипел от боли и тут же боль смыло страхом, когда он почувствовал, что какая-то неодолимая сила тащит его назад. Он вскрикнул, раскинул ноги, в надежде зацепиться за что-нибудь, но ни руки, ни ноги не нашли для него опоры. Рядом послышался грохот камней.

— Держись, — донеслось до него. Под ногами сыпались камни, но тут под руки попался валун. Сотник вцепился в него, словно утопающий в соломину и движение остановилось. Запах влажной грязи, что поднимался снизу привел его в себя. Несколько мгновений он чувствовал под одной из ног пустоту, потом подтянул ее и встал на колени. В плече тупо заворочалась боль и он крутанул рукой, вставляя выбитую кость на место.

— Понравилось ему летать-то, — донеслось до него. — Гляди, чего вытворяет…

— Лишь бы гнезда вить не начал, — ответил довольный Избор. — А то жди потом, когда он яйца отложит, да птенцов повыведет…

Придерживаясь рукой за стену позади себя, Исин поднялся на ноги. Не дожидаясь пока его заметят он отхромал в сторону, за камень. Отсюда каменная глыба закрывала пол неба. Сотник, поглаживая бок, приноравливаясь, надавил на глыбу здоровым плечом. Он и сам не ожидал, что камень поддастся так легко. Тот словно и сам только и ждал момента, что бы соскочить с вершины и бросится вдогонку за своими собратьями, что с грохотом продолжали катиться вниз по склону. Этого легкого усилия хватило, что бы сдвинуть казавшуюся несокрушимой глыбу.

Скала дрогнула, и камень устремился вниз, к расселине. Гаврила и Избор увидели, как он вильнул в сторону и покатился совсем в другую сторону.

— Куда он? — воскликнул Гаврила, будто кто-то и вправду мог сказать ему «куда». Неуклюже переваливаясь, камень сделал еще один оборот, но тут позади него возник хазарин со здоровенным булыжником в руках. Он страшно закричал и бросил его на пути катящейся глыбы. Исинов камень щелкнул, раскалываясь, но и сбитая сотником с вершины глыба изменила направление движения и с грохотом осела в щель между двумя скалами. Она еще не успокоилась. Она еще ворочалась и дрожала, словно ее распирало желание двигаться дальше, а не стоять на месте. На глазах Гаврилы и Избора она медленно оседала, проваливаясь вниз. Даже не посмотрев друг на друга они поняли, что времени у них нет.

Они разом оттолкнулись спинами от скалы, и, наступив на продолжавшую медленно проваливаться вниз глыбу, перескочили на другую сторону. Под их весом глыба с леденящим душу скрежетом просела еще глубже и, наконец, остановилась. Было слышно, как внизу что-то скрипит и лопается. Это состояние равновесия длилось лишь мгновение, и после секундной задержки их мост провалился в грязь.

Исин стоял рядом, морщился держась за бок.

— Живой?

— Пока да… Но не целый.

— Бежим отсюда, пока стрелами не истыкали!

На вершине скалы только что оставленной ими заметались маленькие фигурки и раздалось многоголосое «А-а-а-а-а-ах!». Это был крик разочарованных охотников, упустивших верную добычу. Не дожидаясь, пока они схватятся за луки богатыри бегом, благо карниз это позволял, пустились прочь. Завернув за острую грань они выбежали на площадку, величиной с сажень на сажень и, помогая друг другу, спустились вниз. С этой стороны грязи почти не было. Масленников пошевелил затекшими плечами, вынул меч, крутанул его над головой и предложил.

— Ну, что? Займемся старичками? Посшибаем их оттуда?

— Чем ты это их сшибать собрался? — миролюбиво поинтересовался Избор. — И как? Неужто хочешь назад забраться?

— Камнями бы закидали…

— Была охота… Что за бок держишься?

Исин поморщился.

— Кидать не умеешь, а еще спрашиваешь… Там камни все-таки.

Избор дотронулся до его бока рукой и хазарин охнул.

— Летать не можешь, а все туда же… — в тон ему ответил воевода. Он уже достал из мешка подарок колдуна Мури. Сорвав крышку с узкого горла, он протянул его хазарину.

— Два глотка. Не больше.

— Это еще зачем?

— Это «не зачем». Это «от чего».

— От чего?

— От всех болезней.

Видя, что Исин медлит, воевода сам приложился к кувшину и трижды глотнул.

— Ну и как? — осторожно спросил Исин. Вместо ответа Избор протянул ему руку. Ободранные о камни ладони только что сочившиеся кровью на глазах высыхали. Кровь собиралась в крупинки и смешивалась с каменной пылью. Избор потер ладони одну о другую, и когда кровяная короста осыпалась, хазарин увидел чистые, без царапин ладони.