Свирепый Пеллюсидар

VII

Четверо туземцев притянули воздушный шар к земле и удерживали его, пока остальные разгружали корзину от балласта. Все зрители собрались вокруг Перри и возносили ему хвалу. Сам он был так горд и счастлив, что подпрыгивал на месте, будто исполнял своеобразный ритуальный танец.

— А теперь я, — напомнила ему Диан.

— Может быть, тебе лучше подождать, пока вернется Дэвид, — сказал Перри, на всякий случай.

— Не может быть никакого случая, — настаивала Диан, — ты же сам видел — с камнями все вышло отлично, а я вешу меньше.

— Я не сомневаюсь, что шар поднимет тебя, — сказал Перри, — я просто думаю, что тебе не следует подниматься до возвращения Дэвида, мало ли что может случиться.

— Ничего не случится, и я поднимусь, — упорствовала Диан.

— А если я запрещу?

— Я все равно поднимусь. В конце концов, я Императрица Пеллюсидара или нет? — улыбнулась Диан.

Перри вздохнул. Он знал, что Диан все равно настоит на своем, даже если бы она не была Императрицей.

— Ладно, — сказал он, — я разрешу тебе подняться, но только невысоко.

— Ты дашь мне подняться на всю длину веревки, — спокойно ответила она, — я хочу видеть, как Дэвид возвращается домой.

— Что ж, — вздохнул обреченно Перри, — забирайся в корзину.

Туземцы плотным кольцом окружили Диан. Они завидовали ей — ведь она будет первым человеком, который поднимется в небо. Со всех сторон слышались шутки и веселые напутствия. Все наперебой советовали Диан, что ей следует посмотреть. Это было похоже на сцену, разыгравшуюся во внешнем мире в день первого полета братьев Монгольфье. Было лишь одно отличие: никто не спросил Диан, не боится ли она.

Перри подал знак четырем мужчинам, стоящим у ворота. Те налегли на рукоятку, и шар начал медленно подниматься. Диан восторженно захлопала в ладоши.

— Быстрее! — крикнула она.

— Медленнее, — приказал Перри, — не надо торопиться.

Шар поднимался все выше и выше. Он попал в воздушную струю и заплясал на конце веревки.

— Видишь ли ты Дэвида? — крикнул кто-то снизу.

— Нет, еще нет, — раздалось сверху, — но я вижу Люрель-Аз. Поднимите меня.

Веревка размоталась уже почти до самого конца, и Перри подпрыгивал на месте: ему не терпелось встретить Диан вновь на твердой земле.

Неизвестные создания подкрадывались все ближе к Годону и О-аа. Это были обнаженные темнокожие люди с длинными гибкими хвостами. Их глубоко посаженные маленькие глазки светились красноватым огнем, а лбы были так малы, что казалось, будто их нет вовсе. Волосы у них на головах росли торчком. Другой отличительной их особенностью были верхние клыки, такие длинные, что доходили до подбородка.

— Я бы хотела, — сказала О-аа, — чтобы ты ушел и никогда больше не появлялся. Ты мне не нравишься. Если мой брат…

В этот самый момент неведомые люди набросились на них, рыча, как звери. Они навалились на Годона и О-аа и схватили их, не дав им опомниться. Переговариваясь на незнакомом языке, они потащили своих пленников в лес.

Гордон обратился было к ним, но они явно не понимали его языка, а их бормотание было совершенно непонятно для него.

— Теперь мы умрем, — сказала О-аа.

— Почему ты так решила? — спросил Годон в перерыве между толчками и оплеухами, которыми его щедро награждали незнакомцы. — Если бы они хотели нас убить, то могли это сделать и раньше.

— Ты что, знаешь, кто это такие? — спросила О-аа.

— Нет, — ответил Годон, — я о них даже не слышал раньше.

— Это саблезубые люди, — сказала О-аа. — Они — людоеды, — добавила она через некоторое время.

— Ты хочешь сказать, что нас тащат, чтобы потом съесть? — уточнил Годон.

— Совершенно верно.

— Если бы ты не упрямилась и пошла со мной сразу, этого бы не случилось, сказал Годон.

— Есть вещи похуже, чем быть съеденной саблезубым человеком, — ответила О-аа.

— Может, ты и права, — согласился Годон, — например, постоянно слушать рассказы о твоей семье.

— Мой брат — великий воин, — запальчиво крикнула О-аа, — он тебя одним пальцем перешибет, а моя сестра — одна из самых красивых женщин Пеллюсидара. У тебя в Сари такими женщинами и не пахнет. Она почти так же красива, как я. А отец моей матери был так силен, что один приносил с охоты тушу взрослого быка.

— Все-то ты врешь, — устало сказал Годон, — я только не понимаю, зачем поднимать столько шума вокруг твоей семьи. Она меня вовсе не интересует. Меня интересуешь ты.

— Я — дочь короля, — с достоинством изрекла О-аа.

— Да будь ты хоть дочерью сагота. Мне с твоим отцом не жить.

— Теперь тебе ни с кем не жить, — резонно заметила О-аа, — закончишь свои дни в желудке какого-нибудь саблезубого человека и его жены.

— Надеюсь, нас съест один и тот же человек, — усмехнулся Годон, — тогда мы будем неразлучны.

— Пусть только попробует, — возразила О-аа, — я у него в животе такую бурю подниму!

— Не очень-то ты меня любишь, — сказал Годон.

— Ты просто на редкость глуп, если только теперь это заметил.

— Дело не в этом. Я просто не понимаю, почему не нравлюсь тебе. Я не урод, хорошо к тебе отношусь и смог бы защитить.

— Сейчас, пожалуй, — иронично заметила О-аа, — это было бы кстати.

Годон безнадежно вздохнул и замолчал. Впрочем, способ их передвижения не способствовал ведению беседы. Двое саблезубых людей, зацепив Годона и О-аа хвостами за шеи, тащили их за собой, а остальные грубо подталкивали сзади. Все они между собой переговаривались на своем обезьяньем наречии, напоминавшем Годону речь небольших волосатых людей, живущих на деревьях.

Скала Кали — последняя из горной гряды, простирающейся далеко на северо-восток параллельно побережью Люрель-Аза. В эти горы и тащили Годона и О-аа. Почва становилась все более каменистой, и известняк постепенно сменялся вулканическими породами. Растительность почти отсутствовала в этих пустынных местах.

Избитых и израненных пленников дотащили, наконец, до зияющей дыры в поверхности скалы. Внутри царила непроглядная тьма, но саблезубые люди даже не задержались, а залезли внутрь и продолжили движение с прежней скоростью. Годон и О-аа ничего не могли разглядеть. Они лишь чувствовали под ногами гладкую поверхность скалы. Внезапно начался подъем. Он становился все круче и круче, и если бы не хвосты саблезубых людей, то пленники давно бы свалились вниз. По мере того как увеличивалась крутизна подъема, усиливалось и давление хвостов на шеи пленников. Они давно уже не разговаривали, а лишь судорожно открывали рты, пытаясь схватить сведенными губами очередную порцию воздуха.

Наконец, стена, по которой они карабкались, стала отвесной, и саблезубые люди ухватились за свисающие лианы. Наверху забрезжил дневной свет. Теперь пленники видели, что находятся в цилиндрической шахте, но им не приходило в голову, что это был вулканический кратер.

Саблезубые люди начали ловко карабкаться по лианам, ни на минуту не выпуская своих пленников, и когда они достигли самого верха, Годон и О-аа были без сознания.

* * *

Диан Прекрасная обозревала могучие леса, горы и равнины. Она видела огромные стада быков и красных оленей. Ей были видны пастбища динозавров. Вдали сверкала водная гладь Люрель-Аза. Различим был и остров Анорок, где мезопы обитают в своих древесных жилищах. За Анороком виднелись и Острова Луаны. Если бы "Гринвич" не был просто названием на карте, то Диан могла бы увидеть и его. Но не было только Дэвида Иннеса.

Туземцы у ворота медленно потравливали канат, но их внимание было приковано к шару. Перри тоже не смотрел на барабан. В конце концов, он решил, что Диан уже пора спускаться, и обернулся к своим подручным. Зрелище, представшее перед ним, заставило его покрыться холодной испариной.

В это же самое время Дэвид Иннес стоял на возвышенности и смотрел в сторону Люрель-Аза. Он пытался разглядеть флот Гака Волосатого, но того не было видно. Медленно он побрел к своему убежищу, надеясь, что Годон уже возвратился с добычей, и рассчитывая поесть, но Годон еще не вернулся.

Дэвид забрался в пещеру и заснул. Когда он проснулся, Годона по-прежнему не было, и Дэвид решил попытать счастья сам. Ему удалось раздобыть мяса, и он сытно поел. После этого он ел еще много раз и дважды спал. Отсутствие Годона начало не на шутку волновать его: Дэвид понимал, что если бы с его товарищем все было в порядке, он давно бы вернулся. Ожидание становилось невыносимым, и Дэвид решил отправиться на поиски, хотя и осознавал, что шансов на успех у него очень мало.

С трудом он нашел следы Годона, приведшие его к начавшему разлагаться трупу пещерного льва. Ножевые раны и обломки копья поведали ему историю, приключившуюся здесь. Неподалеку он обнаружил следы маленьких сандалий О-аа.

Идя по следу, он вышел на поляну, где саблезубые схватили Годона и О-аа. Дэвиду открылась совершенно ясно картина: земля была испещрена следами, похожими на отпечатки человеческих ног, а следы его друзей были затоптаны. Дэвид обнаружил, что нападавшие удалились на северо-восток. Запах Годона и О-аа уже не чувствовался, но следы говорили о том, что неизвестные существа захватили Годона и О-аа.

Дэвиду не оставалось ничего, кроме как идти по следу. Через некоторое время он добрался до отверстия в скале. Внутри было абсолютно темно, неприятный ее-теР ДУЛ ему в спину, и Дэвид решил выйти наружу и повнимательнее обследовать окрестности. Неподалеку он увидел вулкан. Его кратер отчетливо виднелся на фоне безоблачного неба. Направляемый какой-то силой, Иннес принялся карабкаться вверх.

* * *

Когда Годон и О-аа пришли в себя, они увидели высящиеся со всех сторон стены кратера вулкана. В центре довольно обширной площади находилось небольшое голубое озеро, вокруг были расположены грубые жилища. Пленников окружили саблезубые люди — мужчины, женщины, дети. Они переговаривались на своем обезьяньем языке, рычали и взвизгивали. Время от времени кто-нибудь делал попытку захватить Годона или О-аа хвостом, но стражи, стоящие рядом, немедленно пресекали всякие поползновения со стороны собравшихся. Годон понимал, что их охраняют, но никак не мог сообразить, почему.

Когда охранники заметили, что пленники пришли в себя, их поставили на ноги и отвели в небольшой сарай с травяным полом. В сарае они оказались не одни. Там находился самый странный человек из тех, кого им только приходилось видеть. Это был глубокий старик, черты лица которого полностью скрывала густая белая борода. Зубы отсутствовали вовсе.

— Ну-ну, — сказал он, оглядев прибывших, — ну и в передрягу вы попали. Как сказали бы на мысе Код — в чертовскую передрягу. Но мы не на мысе Код, а вы наверняка даже не знаете, что такое черти и ад и где это находится. У меня, правда, такое впечатление, что это находится прямо здесь. Ведь недаром же Библия говорит, что люди спускаются в ад. Впрочем, вы и про Библию никогда не слышали. Ну да не важно. Уж я — то сюда спустился, и мне не верится, что в аду может быть намного хуже, — старик говорил на языке Пеллюсидара с акцентом уроженца мыса Код. — Что ж, — продолжал он, восстановив дыхание, — добро пожаловать. Вы знаете, что вас ожидает?

— Нет, — ответил Годон, — а ты?

— Как сказать, как сказать. Скорее всего, они вас откормят и съедят. По крайней мере, они так делают обычно. Правда, поскольку здесь никто не имеет представления о времени, процесс откармливания может затянуться. Одному Богу известно, сколько я проторчал здесь. У меня не было ни одного седого волоса и ни одного больного зуба, когда я попал сюда, а посмотрите-ка на меня сейчас! Может, они и вас здесь будут держать, пока все зубы не выпадут. Не знаю, может, они считают, что беззубые вкуснее. Что до меня, так я буду этому только рад. Здесь чертовски трудно найти хорошую компанию.

— А почему они тебя не съели? — спросил Годон.

— Это долгая история. Если вас не съедят в ближайшем будущем, вы" ее услышите.

Огромный саблезубый человек, сидевший вместе с ними, неожиданно забормотал что-то, обращаясь к старику. Тот немедленно отозвался на том же диковинном языке. После этого он повернулся к Годону.

— Он спрашивает, откуда ты и есть ли там еще люди вроде тебя и твоей подружки. Он говорит, что если ты отведешь их к своему селению, то тебя съедят последним.

— Скажи ему, что я сначала должен отдохнуть, — ответил Годон, — а потом, может, и укажу им дорогу к месту, где резвятся жирные, беспечные куски человечины.

Старик вновь обратился к саблезубому и внимательно выслушал ответ.

— Он говорит, что готов отправить с тобой своих людей прямо сейчас.

— Я должен сначала отдохнуть, — повторил Годон.

Старик опять посовещался с саблезубым и поднялся с пола.

— Пойдемте за мной. Я буду присматривать за вами, пока вы отдохнете.

С этими словами он вывел Годона и О-аа из сарая и подвел к месту, выгодно отличавшемуся от всех остальных.

— Это моя хижина, — сказал старик, — садитесь и устраивайтесь поудобнее. Я это все сам построил. Со всеми удобствами, — гордо добавил он.

Под всеми удобствами подразумевался тюфяк, набитый сеном, стол и скамья.

— А теперь расскажи, как ты попал сюда и почему они не съели тебя, попросил Годон.

— Не съели они меня, вернее, не съели с самого начала, потому что я спас жизнь этой обезьяне, которую вы уже видели, — их вождю. А не съедают теперь, потому что я состарился и мясо мое стало чертовски невкусным. Они не знают, что такое время, но оно существует и перехитрило их. Ну, а теперь, что касается того, как я попал сюда. Вообще-то я из места, о котором вы никогда не слышали, которое находится в мире, о котором вы ничего не знаете. Сейчас, впрочем, это не имеет значения, но вы живете внутри "громкого шара, а снаружи есть еще один мир. Так вот, в этом мире я был моряком. Ходил с китобоем по Арктике. В тот раз, о котором я веду речь, стояло прекрасное лето, и мы забрались дальше на север, чем обычно. В море не плавало ни одной льдинки, и все шло так хорошо, как только можно было пожелать. Идиллия эта продолжалась до тех пор, пока не налетел страшный шторм, будь он проклят, и "Долли Доркас" потонула. "Долли Доркас" была моим кораблем. Не знаю, что сталось с остальными, но в моей лодке было только восемь человек. У нас была и еда, и вода, и парус, и весла, и даже компас; но что толку во всем этом — мы находились в центре Ледовитого океана, и приближалась зима. Все шансы были за то, чтобы мы попрощались и попрыгали за борт. Но мы решили побороться, да, черт возьми. Довольно долго мы плыли, как нам казалось, на юг, но компас вел себя очень странно. Если бы у этой штуки были мозги, мы бы решили, что он рехнулся. Потом у нас кончилась еда, и мы начали есть друг друга. Начали с самого слабого. Некоторые сошли с ума, а двое выпрыгнули за борт. Ну и кляли же мы их — ведь они знали, как нам нужно мясо. Короче говоря, дело кончилось тем, что я остался в лодке один. Я чуть не подох от голода и уже подумывал о том, какую ногу мне съесть сначала: правую или левую, но, к счастью, заметил землю. Там я высадился и нашел воду и орехи.

О-аа слушала, широко раскрыв глаза. Было видно, что она впитывает каждое слово старика. Годон впервые видел, чтобы она молчала столько времени. Она нашла, наконец, достойного собеседника.

— Эй, что сталось с твоим братом и отцом твоей матери? — окликнул ее Годон.

— В чем дело? — спросил старик.

— Я говорил с О-аа, — объяснил Годон.

— Не перебивай меня, черт тебя возьми! И вообще, я заметил, что ты слишком много болтаешь. Помолчи хоть немного! Ты меня сбил, на чем я остановился?

— Ты высадился на незнакомой земле, — подсказала О-аа.

— Ах, да. Ну так вот, это был Пеллюсидар. Провалиться мне на этом месте, если я знаю, каким попутным ветром меня сюда занесло. До сих пор не пойму, как мне удалось прожить так долго?! Я попадал из одного племени в другое и всюду меня оставляли в живых. Я выучил ваш язык и научился охотиться с копьем. Одним словом, выкрутился. В конце концов я украл каноэ, поставил на него парус и отправился в плавание. Когда я здесь причалил, моя борода была длиной с ярд. Я не успел толком и осмотреться, как меня сцапали эти макаки. Уф-ф, ладно; думаю, что мне пора начать вас откармливать. Девушка, наверно, будет просто прекрасна на вкус, — тут старик протянул руку и ущипнул О-аа. — Бог ты мой, воскликнул он, — да она почти готова!

— Ты что, тоже ешь людей? — спросил Годон.

— Знаешь, к этой еде быстро привыкаешь, а у меня была возможность попробовать человечинки после крушения старушки "Долли". Старина Билл, правда, был немного жестковат, да и мясо у него было с отдушкой — слишком много пил, но там был еще здоровенный швед, — тут старик причмокнул и мечтательно закатил глаза, — да-а, это, доложу я вам, было лучшее из всего, что я ел. А вообще я ем все, что посылает мне Господь. На этот раз он послал мне вас. Надеюсь, мне не придется делиться с этими зубастыми обжорами.

— Но, подожди. Ты же сказал, что не позволишь съесть нас, потому что тебе здесь скучно, — сказала О-аа.

— Это моя большая беда, — опечалился старик, — я не могу решить, чего мне больше хочется. Больше всего на свете я люблю поесть и поговорить.

— А мы любим слушать, — быстро сказал Годон.

— Да, — согласилась О-аа, — мы готовы слушать тебя всю жизнь.

* * *

Перри вскрикнул и побледнел, увидев, как конец веревки соскальзывает с барабана. Он забыл его закрепить! Перри метнулся к вороту и попытался ухватиться за канат, но освободившийся шар резко дернулся вверх, унося с собой Диан, и канат выскользнул из рук изобретателя. Впрочем, если бы ему и удалось уцепиться, это

было бы бесполезно: и дюжина сильных воинов не смогла бы удержать изобретение Перри.

Эбнер взглянул наверх, на стремительно уменьшавшийся воздушный шар, и, закрыв лицо руками, заплакал, вздрагивая всем телом. Он понимал, что Диан ждет мучительная смерть, и ничто не в силах ее спасти. Он не знал, да это и не имело значения, ни как высоко, ни как далеко от Сари унесется воздушный шар. Диан неминуемо должна была погибнуть если не от недостатка кислорода, так от холода и голода, и ее мертвое тело будет долго еще висеть между небом и землей, пока шар не потеряет достаточно газа, чтобы опуститься на землю в тысячах миль от Сари.

Перри любил Диан Прекрасную как дочь и знал, что Дэвид боготворил ее. Теперь он убил Диан и сделал несчастным Дэвида. Перри застонал вслух. Его глупые изобретения причиняли достаточно вреда, но вместе с тем, неплохо служили во славу человечества Пеллюсидара. То же, что произошло сегодня, полностью перечеркивало то хорошее, чего он добился до сих пор. Старый изобретатель еще сильнее уткнулся лицом в ладони. Всему виной была его беспечность. Как он мог не закрепить второй конец каната!

Диан почувствовала внезапный рывок освободившегося шара и, посмотрев вниз, мгновенно поняла, в чем дело. Земля быстро удалялась, и вскоре она уже не различала людей, оставшихся внизу. Диан не было страшно, она лишь хладнокровно думала об ожидавшей ее судьбе. Ветер сносил шар к юго-западу. Диан не понимала, да и не могла понять, какой просчет совершил Перри при создании шара: в нем не было клапана для сброса газа. Если бы Перри пришла в голову эта немаловажная деталь, то Диан могла бы приземлиться в нескольких милях от Сари. Впрочем, Перри всегда забывал о какой-нибудь важной детали: в его первом мушкете не было спускового крючка.

Диан Прекрасная была умна и понимала, что ее Ждет неминуемая смерть. Пользуясь тем, что никто ее не видел, она немного поплакала. Слезы, правда, были вызваны не страхом, а тем, что она никогда больше не увидит Дэвида.

А Дэвид в это самое время добрался до кратера и осторожно заглянул внутрь. На глубине не более ста футов он увидел круглую долину, небольшое озеро, неказистые постройки и странных людей. Разглядел он и Годона с О-аа. Его предположения оправдались.

В долине находилось около двух сотен саблезубых. Дэвид понимал, что в одиночку ему с таким количеством врагов не справиться. Оставалось надеяться на какую-нибудь выдумку.

По части смекалки Дэвид не знал себе равных в Пеллюсидаре, разве что покойный Худжа-Проныра мог составить ему конкуренцию. Но в этот раз положение представлялось ему безнадежным. Спускаться в кратер было ни к чему — он не смог бы освободить своих друзей, а лишь составил бы им компанию.

Дэвид повнимательнее присмотрелся к кратеру. Стены его были почти отвесны и неприступны, и лишь в одном месте скала под действием времени разрушилась, и в результате образовался пригодный для подъема уклон. Это был единственный шанс на побег, но как дать знать об этот Годону? Как отвлечь внимание этих страхолюдин? Неожиданно Дэвид вспомнил сквозняк, обдувавший его, когда он стоял у запасного входа в кратер. Он немедленно повернулся и начал спускаться вниз.

* * *

Старик говорил не останавливаясь. Даже О-аа не могла вставить слово в бурный поток его речи. Но в конце концов он замолк, чтобы перевести дыхание, и Годон воспользовался этой минутной передышкой.

— А почему ты не бежал отсюда? — задал он старику вопрос, который его интересовал.

— А? Что? Бежать? Ну как — я думал об этом, пока у меня последний зуб не выпал. Отсюда бежать невозможно.

— Мне так не кажется, — сказал Годон, — я как раз думаю, что втроем мы сможем это сделать. Посмотри, там можно выбраться наверх. Мы смогли бы улизнуть отсюда, если ты придумаешь способ, как отвлечь их внимание.

— Н-н-да, — задумчиво промычал старик, — иногда они спят одновременно. Не очень часто, но все-таки… Нет, я все же сомневаюсь. Да и зачем мне бежать? Меня просто прикончат в первом же племени, куда я попаду, а нет — так какой-нибудь зверь меня слопает.

— Никто тебя не убьет — я возьму тебя в Сари. Там с тобой будут хорошо обращаться. А потом, ты сможешь встретить старых друзей. У нас там есть два человека из Хартфорда, штат Коннектикут.

Старик мгновенно насторожился.

— Какого черта?! Что тебе может быть известно о Хартфорде?

— Ничего, — ответил Годон, — но этим людям известно. Я много раз слышал, как они об этом разговаривали.

— Интересно, что их сюда занесло? Наверное, что-то вроде моей истории. Я думаю, им будет интересно меня послушать.

— Ну конечно же, — вмешалась О-аа, которая была кем угодно, но только не дурой, — конечно, им будет очень интересно. Я в этом просто уверена.

— Я подумаю, — ответил старик.

* * *

Соблюдая крайнюю осторожность, Дэвид Иннес добрался наконец до запасного входа. Поблизости он насобирал сухих сучьев, листьев и немного зеленой травы и закинул все это в лаз. Затем Иннес развел огонь и, с удовлетворением увидев, что пламя занялось, выбежал из лаза и вновь начал карабкаться наверх со всей возможной скоростью.

Когда он достиг кратера и заглянул вниз, то увидел, что дым уже просачивался в долину. Галдящие саблезубые взволнованно жестикулировали, по всей видимости, соображая, что им предпринять. Дэвид уже было решил рискнуть и окликнуть Годона во весь голос, чтобы привлечь его внимание к подъему, как увидел, что он, О-аа и какой-то незнакомец уже осторожно направляются туда.

Неожиданный пожар отвлек внимание саблезубых от пленников, и те решили попытаться бежать, пользуясь всеобщим переполохом. В тот момент им не пришло в голову, что все произошло слишком кстати, чтобы быть делом случая.

— Эй, постойте! — окликнул Годона и О-аа старик. — Вы уверены, что двое парней из Хартфорда именно там, куда вы меня тащите? Если вы меня водите за нос, то, чтоб мне сдохнуть, я вас обоих съем при первой же возможности!

— Ну конечно, они там, — сказала О-аа, — незадолго до того, как мы попали сюда, я с ними очень мило поболтала.

Годон с изумлением взглянул на свою спутницу.

— Одного из них ты увидишь еще до того, как мы попадем в Сари, — сказал он, — он здесь, неподалеку.

— Хочется верить, — сказал старик, я бы с удовольствием повидался с ребятами из Хартфорда. Да что там! Я бы черту душу продал, чтобы увидеть парня из Канзаса!

— Увидишь, — небрежно пожала плечами О-аа, — мы знаем кучу народа из Канзаса.

Годона передернуло, но сейчас было не время для разговоров — они уже стояли у той самой стены. Годон обернулся: все саблезубые собрались у входа в долину и по-прежнему о чем-то возбужденно разговаривали. Никто не смотрел в их сторону.

— Ладно, лезьте медленно, — приказал он, не надо спешить, мы только привлечем их внимание. Торопиться нам придется, только если они нас заметят. И потом, за нас с О-аа я на беспокоюсь: нам бы только выбраться на ровную поверхность, а там ни один из них нас не догонит. А вот ты как? — обратился он к старику.

— Послушай, сынок, — ответил тот с достоинством, — по части бега тебе меня учить не придется. Когда я был помоложе, меня выставляли на бегах против арабских скакунов, и будь я проклят, если была хоть одна лошадь, которую я бы не обошел на два корпуса.

Годон не знал, что такое лошадь, но инстинктивно чувствовал, что старик лжет. Он промолчал, но про себя подумал, что между О-аа и стариком есть определенное сходство.

Незамеченными они добрались до вершины и уже начали спускаться, когда Годон увидел бегущего к ним Дэвида. Он поспешил навстречу.

— Так это ты устроил пожар? — спросил он. — Но как ты узнал, что мы были в кратере?

— Это что, тот самый — из Хартфорда? — немедленно вмешался старик.

— Да, — ответил Годон, — только, умоляю, не начинай ему рассказывать свою историю прямо сейчас. Подожди, пока мы не распрощаемся с твоими длиннохвостыми друзьями.

* * *

Диан с удивлением обнаружила, что чем ближе она подлетала к солнцу, тем холоднее ей становилось. Удивляли ее и шум в ушах, и затрудненное дыхание. Впрочем, она не думала о своей печальной участи — все ее помыслы были о Дэвиде — Дэвиде, которого она никогда больше не увидит.

Шар больше не поднимался. Через некоторое время он должен был опуститься на землю, но Диан этого не знала, да это и не имело значения, так как Диан умерла бы от голода много раньше, чем это произошло бы. Впрочем, она уже достаточно проголодалась и замерзла — на ней не было ничего, кроме набедренной повязки.

Отряд охотников далеко внизу заметил странный объект, летящий в их сторону. Не зная, что это за предмет, и принимая его за какого-нибудь неизвестного опасного хищника, охотники укрылись под деревьями. Среди воинов был Дакор Сильный, брат Диан. Ему не могло, конечно, прийти в голову, что над его головой пролетает сестра. Он и его спутники долго потом рассказывали об ужасном летающем чудище, встреченном ими. Каждый, как это бывает всегда, выдумывал новые подробности, но никакая выдумка не могла бы сравниться с правдой, если бы они ее знали.

* * *

Саблезубые люди не отличались особой сметливостью, но знали кое-что о вулканах — неподалеку от их кратера находился действующий вулкан. Поэтому, увидев сочившийся дым, они резонно предположили, что дыма без огня не бывает, и решили, что их собственный вулкан пробудился. Будь они чуть сообразительнее, то поняли бы, что дым идет не из вулкана; но они до этого не додумались и были напуганы.

Вследствие этого людоеды решили немедленно покинуть кратер и кинулись к единственно доступному теперь выходу. В это время они и обнаружили отсутствие пленников. Когда они выбрались из кратера, страх улегся, и ими овладел гнев. Ни одному пленнику не удавалось до сих пор бежать от них, и саблезубые не были намерены упустить свою добычу на этот раз. Людоеды отличались замечательным нюхом и были легки на ногу, поэтому они не сомневались в успехе. Но беглецы, понимая, что им грозит в случае повторного пленения, развили колоссальную скорость. Помимо этого, им не нужно было искать чей бы то ни было след, и даже старик, неуклюже переваливаясь и чертыхаясь на каждом шагу, не отставал от своих новых друзей.

Дэвид и Годон — оба смелые и сильные мужчины, бежали с тяжестью на сердце. Отступлению они всегда предпочитали бой. Но что они могли сделать! Вооружен был лишь Дэвид — он взял с собой лук со стрелами и нож, но разве можно было одолеть этим оружием многочисленных и опасных врагов.

Они предполагали, что их будут преследовать, но погони еще не было слышно. Старик, впрочем, предупредил их, что погоня будет обязательно.

— Я проторчал у них черт знает сколько времени, — пропыхтел он, — и уж будьте уверены, они от нас не отстанут. От них еще никто не уходил.

Годон, бежавший впереди, указывал дорогу к убежищу, где они прятались с Дэвидом. Им удалось добежать до каньона, когда дикие крики, раздавшиеся сзади, дали им понять, что они замечены.

Дэвид оглянулся. Впереди разъяренной толпы мчались три здоровенных самца. За ними следовали остальные. "Бог ты мой, — подумал он, — да тут все племя!"

— Отведи всех в пещеру! — крикнул Дэвид Годону. — Я задержу этих тварей!

Годон заколебался. Ему хотелось быть рядом с Дэвидом в эти минуты.

— Ну же! — вновь крикнул Дэвид. — Не медли, а то мы пропали.

Годон бросился к пещере, увлекая за собой О-аа и старика.

Дэвид повернулся к приближающимся людоедам, натянул лук и выпустил первую стрелу в самого ретивого из них. Тот дико вскрикнул, схватился за древко, наполовину торчавшее из его груди, затем подпрыгнул и, упав на землю, замер. Две других стрелы поразили еще двух дикарей. На остальных это подействовало, и они остановились. Дэвид положил на тетиву еще одну стрелу и медленно начал пятиться в сторону пещеры.

Саблезубые по-прежнему не трогались с места и что-то обсуждали. В конце концов, из толпы выделился огромный самец и начал медленно приближаться к Дэвиду. Годон и О-аа были уже в пещере, Годон втащил туда и старика. Дэвид по-прежнему пятился в сторону убежища, не отпуская тетивы. У него было мало стрел, и он не мог позволить себе промахнуться.

Оскаливший еще сильнее свои и без того страшные зубы, саблезубый был уже в двух шагах от Дэвида, когда он, наконец, отпустил стрелу. Стрела попала прямо в сердце, и огромный самец рухнул без единого звука. Но остальные были уже совсем близко, и лишь два метких выстрела задержали их на мгновение. Дэвид повернулся и побежал к пещере. Саблезубые ринулись за ним, и Дэвид спиной ощущал их горячее дыхание.

Годон стоял у входа в пещеру.

— Прыгай! — крикнул он Дэвиду и нагнулся, протягивая руку.

Дэвид едва успел уцепиться и начать подтягиваться, когда один из саблезубых настиг его и хотел было уже схватить, но упал, сраженный камнем, брошенным О-аа. О-аа усмехнулась и отошла от края пещеры, кокетливо отряхивая руки от пыли.

Годон втащил Дэвида в пещеру и взволнованно сказал:

— Честно говоря, не думал, что у тебя это выйдет.

В пещере лежали запасные копья и стрелы. Было также немного еды. О воде беспокоиться не приходилось — водопад находился совсем близко, достаточно было протянуть руку. Один человек, вооруженный копьем, мог удерживать эту пещеру против целого войска примитивных созданий вроде саблезубых. Короче говоря, Дэвид и его спутники чувствовали себя в безопасности.

— Эти твари не останутся здесь надолго, — сказал Дэвид. — Как только они поймут, что им нас не получить, то уберутся восвояси.

— Черта с два! — ответил старик. — Вы их плохо знаете. Эти длиннохвостые будут здесь торчать, пока черти в аду не замерзнут. Но только у них ничего не выйдет.

— То есть? — спросил Дэвид.

— Вместо четверых они получат лишь одного, вот и все.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну как. Еды у нас здесь немного, — ответил старик, — так что рано или поздно, но нам придется есть друг друга. Я думаю, что буду последним — уж очень старый и невкусный. Меня даже эти ублюдки жрать не будут, разве что с голодухи, да и то вряд ли. А вот девочка вполне ничего. Думаю, с нее и начнем.

— Заткнись! — взорвался Дэвид. — Мы не каннибалы.

— Ну так и я им не был когда-то. Я бы разорвал на части всякого, кто сказал бы мне, что я буду есть людей. Но тогда я еще не знал, что такое голод. Не знал я и того, что лучшей еды, когда к этому привыкнешь, не бывает. Как раз перед тем, как встретиться с тобой, я рассказывал этим двоим, какого вкусного шведа однажды съел.

— Ты еще говорил, — вмешалась О-аа, — что после того, как съел своих друзей, собрался начать есть сам себя.

— Да, — согласился старик, — так и было.

— Ну так вот, — заключила О-аа, когда проголодаешься, начни со своей ноги. Никого из нас ты не съешь.

— Слушай, да ты эгоистка, — возмутился старик, — если я вас не съем, то вас сожрут саблезубые, а по-моему, лучше быть съеденным другом, чем какой-нибудь мерзкой тварью.

— Послушай… — начал Дэвид с очевидным омерзением. — Да, кстати, как тебя зовут? Старик наморщил лоб и задумался.

— Чтоб меня черти взяли! — наконец воскликнул он. — Как же меня зовут! Будь я трижды проклят, если забыл свое собственное имя! Понимаешь, я не вспоминал о нем с тех пор, как попал сюда, а это было черт знает сколько времени назад.

— Я думаю, — сказала О-аа Дэвиду, — что его зовут Долли Доркас.

— Ладно, это сейчас неважно, — сказал Дэвид, — как бы тебя ни звали, запомни раз и навсегда: никто никого здесь есть не будет. Понял?

— Посмотрим, как вы запоете, когда проголодаетесь по-настоящему, недовольно проворчал старик, — тогда мы об этом уж точно не будем разговаривать.

Дэвид разделил все запасы на равные части. Один из них все время находился на часах, пока остальные спали. Спали же они все довольно много: во-первых, нечем было заняться, а во-вторых, так они берегли жизненную энергию. Обитатели Пеллюсидара обладают удивительной способностью спать впрок так, что после этого потребность в сне у них отсутствует длительное время. Таким образом они готовятся к трудным походам.

Основная часть саблезубых покинула каньон. Оставшиеся предприняли несколько попыток взять пещеру штурмом, но их атаки были с легкостью отбиты, и они решили получить свою добычу измором. Дикари приготовились к длительной осаде.

Запасы продуктов в пещере стремительно убывали. Дэвид подозревал, что особенно быстро это происходит во время дежурств старика. Однажды Дэвид притворился спящим и увидел, как старик забирает часть продуктов и припрятывает их в укромном уголке пещеры. Иннес немедленно разбудил своих товарищей и рассказал им об увиденном. Разъяренная О-аа предложила немедленно расправиться с вором.

— Он заслуживает смерти, — согласился Дэвид, — но я думаю, будет лучше, если мы его не убьем сами, а сбросим саблезубым.

Старик хныкал и умолял, чтобы его оставили в живых, и обещал никогда больше не воровать. Посоветовавшись, они решили простить его. Все вновь пошло, как и прежде, но старика больше не оставляли на часах одного.

Все кончается, закончились и запасы осажденных. Саблезубые терпеливо ждали, а Дэвид и его друзья начали испытывать муки голода. Они очень много пили, чтобы приглушить сосущее чувство в желудках, но вода действовала недолго. Они стремительно слабели, и Дэвид понимал, что конец уже близок.

Однажды, когда на часах стояла О-аа, Дэвид внезапно проснулся и увидел, что к ней подползает старик, сжимая в руке копье. Его намерения были слишком очевидны, и Дэвид, не раздумывая, кинулся на него. Он успел как раз вовремя.

Годон проснулся. Дэвид и О-аа молча смотрели, как старик извивается на полу пещеры.

— Что случилось? — крикнул Годон. Дэвид рассказал ему. Годон подошел к старику, и его лицо исказила гримаса ненависти.

— На этот раз он умрет, — сказал он.

— Нет, нет, — кричал испуганный старик. — Я бы не съел ее один, я бы обязательно поделился с вами.

— Ах ты мразь! — вскричал Годон и занес над стариком оброненное тем копье.

Старик взвыл и, вскочив, подбежал к выходу из пещеры и выпрыгнул из нее. Обезумевший от страха, с перекошенным лицом, старик слепо мчался прямо на отряд саблезубых. Те в недоумении расступились, и сквозь этот проход, не разбирая дороги, промчалось существо, потерявшее человеческий облик. Вскоре он скрылся из виду.

* * *

Гак Волосатый вел своих воинов ускоренным маршем к Кали. Он не знал, что селение захватил Фаш, и поэтому был удивлен, когда подвергся нападению его авангард. Впрочем, Гаку было абсолютно все равно, с кем воевать: с людьми Фаша или Уза.

Фаш предполагал, исходя из собственного опыта, что авангард и есть весь отряд Гака, сам он никогда не делил на части свои войска. К несчастью, он был незнаком с современными методами ведения войны, которым Иннес обучил своих военачальников.

Когда внезапно появились основные силы Гака, воины Фаша бросились врассыпную. Часть кинулась к пещерам, где на них навалились сарианские воины. Они не дали своим врагам убрать лестницы, и вскоре завязалась рукопашная. За явным численным превосходством войск Гака битва продолжалась недолго и окончилась славной победой императорских войск.

Из пещер на свет, щурясь и ругаясь на чем свет стоит, выбрались пленные воины из отряда Иннеса. Только тогда Гак узнал, что отряд Императора почти полностью был захвачен, а Дэвид пропал. Все сходились на том, что он, скорее всего, погиб.

Гак и его люди отдохнули в Кали и отправились к своим кораблям. Их победа была омрачена гибелью Императора, и поэтому воздух не оглашался радостными возгласами воины шли, мрачно понурив головы. Они не успели отойти далеко от Кали, когда навстречу им из леса выскочило странное создание — это был маленький, старый человек с беззубым ртом и огромной седой бородой, вымазанной соком каких-то ягод. На бегу он кричал что-то, и его речь была похожа на бормотание обезьяньего народа.

Поскольку воины Гака никогда не видели ничего подобного, то схватили старика и привели его к своему командиру.

— Кто ты? — спросил Гак.

— Вы меня не убьете? — старик дико озирался, а по его заросшим щекам катились крупные слезы.

— Нет, — успокоил его Гак, — скажи только, кто ты и что здесь делаешь.

— Меня зовут Не Долли Доркас, — сказал старик, — и я собирался разделить О-аа по честному с ними, но Годон захотел меня убить.

— Годон! — воскликнул Гак. — Что тебе известно о Годоне?

— Я знаю, что он собирался убить меня, но я убежал.

— Где он сейчас? — спросил Гак.

— Он, Дэвид и О-аа в пещере. Саблезубые их сторожат, чтобы съесть.

— Какая пещера? Где она?

— Если я скажу, то вы меня отведете туда, и Годон меня обязательно убьет, — сказал старик.

— Если ты проводишь нас к месту, где находятся Дэвид и Годон, то обещаю, никто тебя не тронет, — успокоил его Гак.

— А вы меня будете кормить?

— Пока не лопнешь.

— Тогда идите за мной. Но имейте в виду, если вы не перебьете саблезубых, то они вас съедят.

* * *

О-аа стала совершенно прозрачной и сильно ослабела. Годон не мог смотреть на нее без слез.

— Дэвид, — сказал он, — может, я и неправильно делал, но я не ел целиком свою порцию.

— Это твое дело, — ответил Дэвид, — мы у тебя ее не возьмем.

— Я не хочу есть, — сказал Годон, я берег еду для О-аа, ей она нужнее сейчас.

О-аа посмотрела на Годона и слабо улыбнулась.

— Я тоже откладывала часть своей порции, — сказала она, — я берегла ее для тебя. Вот, — она достала небольшой сверток и дала его Годону.

Дэвид встал и подошел к входу пещеры. Разглядеть ему ничего не удалось все было окутано густым туманом.

Годон опустился на колени рядом с О-аа.

— Женщина делает это только для того мужчины, которого полюбит, — сказал он.

О-аа молча кивнула и прислонилась к нему.

— Но я не убил Блага, — напомнил ей Годон. О-аа только теснее прижалась к его груди.

— А что скажут твои брат и сестра? — спросил Годон.

— У меня нет ни брата, ни сестры, — ответила О-аа.

Годон не стал больше задавать вопросов, а молча обнял ее так, что у О-аа на мгновение перехватило дыхание.

Туман рассеялся, и Дэвид увидел, что саблезубые, находившиеся снаружи каньона, вбегают в него, что-то крича. По пятам их преследовали люди, вооруженные мушкетами. Саблезубые предприняли попытку атаки, но люди открыли огонь, и атака захлебнулась. От грохота мушкетов содрогнулись стены ущелья, и все окуталось густым черным дымом.

Заслышав выстрелы, Годон и О-аа подбежали к выходу из пещеры.

— Гак пришел, — сказал Дэвид, — теперь все в порядке.

Дэвид был счастлив, как только может быть счастлив человек, избежавший верной смерти.