Свирепый Пеллюсидар

VI

Диан спала. Яркое полуденное солнце не тревожило сон "Ноады" — в ее спальню не проникал ни один луч немеркнущего светила Пеллюсидара. В помещении было довольно жарко, и на Диан не было надето ничего, кроме набедренной повязки. Разметавшись, она лежала на своем массивном ложе, покрытом выделанными кожами. Сон Диан был беспокоен — ей снился Дэвид.

На пороге спальни внезапно возникла тень — это был мужчина, беззвучно двигавшийся к ложу Диан. Диан зашевелилась, и мужчина застыл в нерешительности. Девушке снилось, что к Дэвиду подкрадывается тараг, и она вскочила, чтобы предупредить своего возлюбленного. Грань между сном и явью была очень тонка, и Диан проснулась. В одном шаге от нее стоял младший жрец храма, сжимающий в руке небольшой бронзовый кинжал.

Диан понимала, что жизнь ее висит на волоске, но от ее внимания не ускользнуло, что жреца била крупная дрожь. Диан выпрямилась и, топнув ногой, властно приказала:

— На колени!

У жреца опустились руки и он, как подрубленный, рухнул на колени.

— Брось нож, — приказала Диан.

Жрец, похоже, уже не был способен на активные действия, и нож со стуком выпал из его вяло разжавшейся руки. Диан подобрала оружие.

— Теперь говори! — приказала она. — Кто послал тебя? Впрочем, зачем я спрашиваю, ведь это был Гор.

Жрец обреченно кивнул головой.

— Да простит меня Пу, я не хотел этого делать — истинная правда, но Гор заставил меня, он угрожал мне смертью.

— Что ж, теперь ты можешь идти, — мягко сказала Диан, — и больше не приходи.

Покорный ужас в глазах жреца сменился радостным недоверием. Слова запузырились у него на губах:

— Ты никогда меня больше не увидишь, о Ноада, — бормотал жрец, пятясь к выходу, — Гор обманул меня, он сказал, что ты не Ноада, но я — то вижу! Пу хранит тебя даже во сне.

После того как жрец удалился, Диан медленно оделась и вышла в главный зал. Ее, как обычно, встречали жрецы. Диан заметила, что они были чем-то взволнованы.

Зал был наполнен людьми. Все оживленно переговаривались. Среди присутствовавших был и Гор, который упал на колени, не дожидаясь приближения Диан. Когда она взошла на подиум, люди дружно опустились на колени и замерли.

Диан разрешила им подняться, и тут же у подножия ее трона образовалась галдящая толпа людей, желающих пожаловаться Ноаде. Диан заметила, что жрецы стоят тесной кучкой в стороне и о чем-то возбужденно шепчутся.

— Что случилось, Гор? — спросила она. — Что так взволновало твоих людей?

Гор неуверенно прокашлялся.

— Да ничего особенного, собственно говоря. Это не стоит внимания Ноады.

— А это мне решать. Отвечай на мой вопрос.

— Один из младших жрецов повесился в своей комнате, — ответил Гор, — мы не успели его спасти.

— А-а, — протянула Диан, — это я знаю. Это был жрец по имени Садж, не так ли?

— Для нашей Ноады нет тайн! — прошептал один из горожан.

После того как все жалобы были доведены до сведения Диан, она обратилась к собравшимся.

— Я дам вам новые законы, — сказала она. — Из всех денег, которые вы зарабатываете, каждую десятую монету вы будете отдавать го-ша. На эти деньги он будет следить за порядком в городе и содержать своих воинов. Еще столько же вы будете давать на содержание моего храма. Эти деньги вы будете сдавать после каждого из двадцати снов. Позже я назначу честного человека, который будет собирать деньги на храм. И вот еще что. Я хочу, чтобы мне выделили пятьдесят воинов, которые повсюду следовали бы за мной и подчинялись бы только мне. После каждого моего сна каждый из этих пятидесяти будет получать по десять монет. Есть ли среди вас пятьдесят человек, которые хотели бы служить Ноаде? обратилась она к воинам.

Из толпы, окружавшей подножие трона, вышло добрых две сотни воинов, и Диан отобрала из них пятьдесят самых сильных.

— Теперь я буду спать спокойно, — сказала она с расстановкой и взглянула на Гора.

Гор счел благоразумным промолчать.

Впрочем, его молчание отнюдь не означало покорность. Гор не собирался так просто сдавать свои позиции.

Храм еще был заполнен горожанами, когда с улицы раздался тревожный рокот боевых барабанов и страшный шум. Воины немедленно устремились на площадь, а в Дом Богов вбежал задыхающийся человек.

— Танга-танга пришли! — выпалил он. — Они взломали ворота и сейчас уже в городе.

Эти слова возымели мгновенное действие: горожане, толкаясь и давя друг друга, устремились прочь из храма, подальше от ворот. Толпа воинов, возглавляемая Гамбой, напротив, ринулась навстречу невидимому пока еще противнику. С точки зрения искушенной в военном деле Диан эта толпа представляла собой довольно жалкое зрелище.

Пятьдесят воинов, отобранные Диан, остались в храме. Дом Богов опустел. Младшие жрецы опустились на колени, повторяя:

— О Ноада, даруй нам победу, защити нас!

Гор, впрочем, довольно быстро прервал этот монотонный вой и приказал своим подчиненным закрыть и заложить двери. После того как это было сделано, верховный жрец обратился к Диан:

— Покарай врага, о Ноада! Сделай так, чтобы мечи наших воинов разили без промаха! Только ты можешь спасти нас!

Голос Гора возвысился, как в приступе религиозного экстаза, затем затих, и в зале наступила мертвая тишина. Диан понимала, что Гор ни на йоту не верит в ее способность изменить ход сражения, что наступил решающий момент.

Снаружи раздавались крики воинов и лязг оружия. Воздух звенел от криков раненых и умирающих людей. Шум усиливался. Сражающиеся уже вплотную приблизились к воротам храма.

Гор не спускал глаз с Диан.

— Уничтожь их, о Ноада! — вновь воззвал он, но на этот раз в его голосе было нескрываемое ехидство.

Массивные двери выдержали напор воинов Танга-танга, и шум битвы вновь начал удаляться. Вскоре до запертых в храме донеслись победные крики Танга-танга, но через некоторое время они замерли, и стало тихо.

Охрана Диан открыла ворота, и глазам уцелевших предстала чудовищная картина. Вся площадь была густо усеяна телами мертвых и умирающих. У ворот храма лежала целая груда трупов — немое свидетельство того, с какой яростью воины Лоло-лоло защищали свою Ноаду.

Вскоре стали известны печальные итоги битвы. Более ста воинов Гамбы были убиты, вдвое большее число воинов так или иначе пострадало в бою. Все рабы были освобождены, а многие мужчины и женщины Лоло-лоло были уведены в неволю. Воинам Гамбы удалось захватить лишь одного пленника. Несмотря на свое плачевное положение, он был настроен бодро и не пал духом, увидев Гора, Диан и Гамбу.

— Мы одержали великую победу, — сказал он, — и если вы меня не освободите, то наша Ноада вновь пошлет сюда воинов, и уж на этот раз они и камня на камне не оставят от Лоло-лоло.

— У вас нет никакой Ноады, — перебил его Гамба, — есть лишь одна Ноада — и она в Лоло-лоло.

Пленник с презрением усмехнулся:

— Интересно, а как же нам тогда удалось одолеть вас? — ядовито осведомился он. — Мы победили благодаря тому, что наша Ноада помогала нам. А эта, — тут он кивнул в сторону Диан, — эта — не настоящая Ноада.

— Есть лишь одна Ноада, — вмешался Гор.

Впрочем, это вмешательство было довольно двусмысленным — он не уточнил, Ноаду какого города он имеет в виду. Этим немедленно воспользовался пленник.

— Ты прав, — согласился он, — есть лишь одна Ноада, и сейчас она в Танга-танга. Она пришла к нам по воде в огромном замке. Когда он приблизился к берегу, она прыгнула в воду, населенную морскими чудовищами, и выплыла на берег невредимой. Только великий Пу и Ноада способны на такое. А сегодня она даровала нам победу.

С этими словами пленник победоносно оглядел притихшую аудиторию, как бы спрашивая: "Ну, что вы на это скажете?" В ответ не раздалось ни единого слова.

Народ Лоло-лоло пал духом. Каждая семья пострадала от набега Танга-танга. Почти в каждом доме оплакивали убитых и лечили раненых, а во многих стояла тишина — их обитателей угнали в рабство. Люди не могли опомниться от страшного удара, постигшего их город — у них опустились руки. Они даже не хоронили своих мертвецов, и в городе стоял ужасный смрад от разлагающихся трупов. Жрецы тем временем сновали между гражданами города, нашептывая им, что их Ноада — не Ноада.

Теперь немногие приходили в храм поклониться своей богине, широкий поток подношений уменьшился и превратился в узенький ручеек, мелеющий с каждым днем. Уже многие жители приходили к Диан с вопросом, как она допустила, чтобы такое несчастье стряслось с ее народом. Диан понимала, что должна противопоставить что-то слухам, распространяемым жрецами. То, что это была работа Гора и его подручных, ей стало известно от одного из ее воинов.

— Не я наслала на вас это несчастье, — ответила она одному из вопрошавших, — такова была воля Пу.

Великий Пу решил наказать народ Лоло-лоло за неверность его правителей и жрецов.

Нельзя сказать, что этот довод отличался какой-нибудь внутренней логикой. Впрочем, жители Лоло-лоло были не очень искушены в вопросах богословия, и речи Диан, как показало дальнейшее развитие событий, были для них достаточно убедительны. После того как ее слова стали известны всем в городе, напряжение вокруг Диан начало спадать, зато Гор и его помощники утратили значительную часть своей популярности.

Диан послала за Гамбой и приказала ему очистить улицы города от трупов смрад стал просто невыносим.

— Как ты себе это представляешь? — довольно непочтительно осведомился Гамба. — Рабов у нас больше нет — работать некому.

— Пускай этим займутся жители Лоло-лоло, — равнодушно посоветовала Диан.

— Они ни за что не согласятся!

— Мне надоело слушать твое нытье, Гамба, — взорвалась Диан. — Почему я должна все решать за тебя? Возьми воинов и заставь жителей работать.

— Я твой друг, — осторожно сказал го-ша, — но этого я сделать не могу даже ради тебя, меня же просто в клочья разорвут.

— Что ж, придется заняться этим самой, — сказала Диан и, позвав своих воинов, приказала им собрать достаточное количество людей, чтобы те очистили город от трупов.

— Да, и не забудьте захватить с собой Гора и остальных жрецов, — добавила она.

— Я не пойду! — завизжал Гор.

— Возьмите его! — резко прикрикнула Диан.

Один из воинов немедленно поднял копье и, покалывая Гора пониже спины, погнал его к выходу. Гамба с восхищением посмотрел на Диан.

— Ноада ты или нет, но ты отважная женщина. Вдвоем с тобой я бы сокрушил всех своих врагов и захватил бы Танга-танга, — сказал он.

— Я не для тебя, — просто ответила Диан.

Город был вычищен, но, увы, слишком поздно. Разразилась эпидемия. Люди мерли как мухи, а оставшиеся в живых боялись дотронуться до покойников. Даже воины Диан не могли заставить горожан убирать трупы.

И вновь жрецы, подстрекаемые Гором, стали ходить от дома к дому, восстанавливая народ Лоло-лоло против Диан.

— Это Пу наказывает нас, — говорили они, — мы приняли и возвеличили ненастоящую Ноаду, и Пу гневается.

Ситуация ухудшалась день ото дня, и Диан не могла ничего сделать, чтобы исправить ее. Дошло до того, что в один прекрасный день перед храмом собралась огромная толпа горожан, проклинающих Диан на все лады. Те немногие, что еще верили в нее, напали на богохульников, и с того дня в городе начались кровопролития. Гор правильно оценил ситуацию, и вскоре поползли слухи о том, что Гамба и лже-Ноада собираются разрушить храм и править городом, уничтожив жрецов и верных последователей Пу. Когда же это случится, шипели во всех уголках города жрецы, Пу ввергнет весь город в пучину Молоп-Аза. Эти слухи привели жителей Лоло-лоло в ужас. Верования этих невежественных людей были примитивны, но они были насквозь пропитаны ими, и сама мысль об огненной пучине Молоп-Аза была для них невыносима.

В конце концов Гамба пришел к Диан и шепотом поведал ей последние новости.

— Мои воины готовы разорвать меня на части, — сказал он ей, — они верят всем нелепицам, распространяемым Гором. Но это еще полбеды. Хуже другое: большая часть простых людей тоже отшатнулась от нас. Есть, конечно, люди, которые верят тебе, но их немного, а остальные думают, что Гор говорит правду и что они должны убить нас, если хотят спастись.

— Что же нам делать? — спросила Диан.

— Бежать, — коротко ответил Гамба, — другого выхода я не вижу. Впрочем, не уверен, что нам и бежать-то удастся. Мы с тобой слишком хорошо знакомы всем. Я — го-ша, а ты… Даже если ты закроешь лицо, твоя белая кожа выдаст тебя в первую же минуту.

— Мы могли бы пробиться силой, — предложила Диан, — не забывай, у меня есть пятьдесят верных воинов.

Гамба покачал головой.

— Я бы на твоем месте на них не рассчитывал. Я слышал, что Гор склонил их на свою сторону: кого угрозами, а кого просто подкупил. Они больше не охраняют тебя, они тебя сторожат.

Диан задумалась. Положение и в самом деле было отчаянное, впрочем… Глаза ее блеснули.

— У меня есть план — слушай, — она наклонилась над ухом Гамбы и что-то быстро зашептала.

Когда Диан закончила, Гамба быстро ушел из храма, а сама она направилась в свою спальню. Там она сняла с себя наряд Ноады и вновь надела то, в чем попала в страну ксексотов. Накинув сверху храмовые одежды, Диан направилась в одно из помещений, где в это время обычно не бывало людей.

В храм вошел человек с перевязанной головой. Из-под повязки виднелся только один глаз. Он пришел сюда, чтобы Ноада облегчила его страдания. В храме не было ни души, кроме слоняющихся воинов, которые следили за входом. В их задачу входило не выпускать Ноаду из храма, так как Гор объяснил им, что она попытается пробраться в дом Гамбы.

Мужчина, вошедший в храм, имел вид простого воина, сильно истощенного потерей крови. Он не произнес ни слова, и никто его ни о чем не спросил. Он спокойно стоял у подножия трона Ноады и терпеливо ждал ее появления. Ноада все не шла. Человек начал проявлять признаки нетерпения. Он ходил по тронному залу, разглядывая различные предметы, находившиеся там. Несколько раз взгляд его единственного глаза случайно падал на прохаживающихся взад и вперед воинов, но те не обращали на него ни малейшего внимания. Не заметили они и того, как он тихонечко выскользнул за дверь, ведущую во внутреннее помещение храма.

Город, казалось, вымер. Стояла мертвая тишина. На площади копошилось лишь несколько человек. На улицах не было видно ни играющих детей, ни праздношатающихся граждан. В воздухе застыло напряженное ожидание. Если бы кто-нибудь мог заглянуть в этот момент в дома горожан, то он увидел бы, что в каждом доме наготове сидят вооруженные люди и прислушиваются к чему-то.

На пороге храма показались два жреца в ритуальных одеждах. Они вышли на середину площади и, задрав головы, огласили город криком:

— Выходите, все правоверные! Смерть лже-Ноаде! Смерть предателю Гамбе!

Это и был тот сигнал, которого ждали горожане. Улицы немедленно наполнились вооруженными людьми, бегущими к центральной площади. Там они разделились, и один отряд собрался у Дома Богов, а другой — у дома Гамбы. В воздухе звенело:

— Смерть! Смерть Гамбе! Смерть лже-Ноаде!

* * *

Уцелевшие после кораблекрушения Дэвид, Годон, Гак Волосатый и старик, чье имя было не Долли До-ркас, причалили свой корабль у берегов Амоза, и после нескольких переходов оказались в Сари.

Дэвиду в глаза бросилось опечаленное и опухшее от слез лицо Эбнера Перри.

— Что стряслось?! — спросил Дэвид. — И где, черт вас всех возьми, Диан, почему она меня не встречает?

Перри душили рыдания, и он не нашел в себе сил ответить на вопрос Дэвида. Вместо него заговорил один из воинов:

— Диан Прекрасная потеряна для нас.

— Что?! Да что ты мелешь! Объяснит мне кто-нибудь, в конце концов, что здесь происходит?! — заорал Дэвид, окончательно выйдя из себя.

Подталкивая друг друга и старательно отводя глаза от Иннеса, его подданные поведали ему о случившемся. Дэвид почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он задержал дыхание и, как от сильной боли, до слез закусил нижнюю губу. Рядом всхлипывал безутешный Эбнер Перри. Дэвид положил руку ему на плечо.

— Не плачь, старина, слезами горю не поможешь, — сказал он ровным голосом, — ты ведь не хотел причинить ей вреда. Построй новый шар для меня, и я последую на нем за Диан.

Работа по созданию нового шара захватила всех. Никогда, пожалуй, жители Сари так не работали. В изнуряющем труде они находили выход своей печали. Уже были заготовлены желудки динозавров, а женщины успели сплести канаты и корзину, когда гонец, посланный в Турию, вернулся обратно.

Узнав, что Дэвид в Сари, гонец немедленно отправился к нему.

— У меня есть известия о Диан, — сообщил он, — один человек видел, как воздушный шар летел через Безымянный Пролив.

— А он видел Диан? — с волнением спросил Дэвид.

— Нет, шар летел слишком высоко.

— Что ж, по крайней мере, мы теперь знаем, где нам ее искать, — сказал Дэвид и, похвалив гонца, отпустил его. Но на сердце у него было тяжело. Дэвид понимал, что Диан вряд ли пережила холод, голод и жажду.

Шар уже был почти закончен, когда моряки с "Сари" вернулись домой и рассказали Годону об О-аа.

— Она просила передать тебе, — сказал один из воинов, — что будет дрейфовать вместе с "Сари" по Люрель-Азу.

Годон повернулся к Дэвиду, стоявшему рядом.

— Разреши мне взять корабль и команду, чтобы отправиться на поиски О-аа, попросил он.

— Хорошо. Бери любой корабль и столько людей, сколько тебе надо, — ответил Дэвид.