Свалка времени. Часть 2. Бродяга

Поход третий и последний. Свалка времени. Глава 31. Недвусмысленное предупреждение

Clever alibis

Lord of the flies

Hit’em right between the eyes

Hit’em right between the eyes

© The Offspring

(Алиби устроим в раз

Повелитель мух сейчас

Бей их прямо между глаз

Бей их прямо между глаз)

Бах! Бах! Бах! Несколько бутылок разлетелись вдребезги. Олеся опустила дымящийся карабин.

- Ты – прирожденный стрелок! – искренне восхитился Максим, поставив на разбитое окно кирпичного дома новые стеклянные мишени. – Теперь давай из Макарова. Помни, чему я тебя учил. Задержи дыхание и плавно нажимай на спуск. После выстрела выравнивай пушку и только тогда – новый залп, как говорят моряки.

- Почему Макаров? Я из этой штуки все руки себе отбила, - капризно сказала Олеся. – Он стреляет, куда сам захочет. Дай мне лучше Наган.

- Во-первых, для Макарова полно патронов. Во-вторых, если уж ты научишься стрелять «из этой штуки», как ты его назвала, то из любого другого пистолета точно попадешь. Вот, гляди!

Максим вытянул руку и двумя точными выстрелами разбил две бутылки. Олесю это не впечатлило.

- Даже не сомневалась в твоих уникальных способностях. Ты ведь знаешь, куда попадет пуля еще до выстрела. Сам хвастался.

- Держать пистолет в руках тоже надо уметь. Огонь!

Шестью оставшимися патронами Олеся разнесла три импровизированных мишени. Осколки разлетелись по сторонам.

- Вот! Уже намного лучше! Отстреляешь еще один магазин – и домой.

Максим посмотрел на маленького Антошку. Тот сидел в коляске и смеялся, хлопая в ладоши. Подключенные к планшету закрытые наушники на его голове казались огромными.

- Отличная звукоизоляция! – Олеся лукаво глянула на мужа, сама перезарядила пистолет и выпустила еще восемь пуль. И попала пять раз.

Сюда, в поселок неподалеку от периметра, не сунулся бы ни один нормальный человек. Не зная особенностей Зоны, не зная векторов и не чувствуя опасности он, скорее всего, не вернулся бы обратно. Даже у самого бетонного забора – в «предзонье», беспечный зевака мог наткнуться на заблудшего монстра или кочующую аномалию. Максим же вполне справедливо считал, что гулять с женой и ребенком в городском парке куда опаснее. Только призраки представляли для него серьезную угрозу, но здесь они не появлялись со времен истории с невинно убиенным подростком Ваней.

- Чудесный результат! – сказал Максим, пряча ПМ в кобуру на поясе. – Тогда маленькая прогулка в сквере – и домой!

Олеся недоверчиво прищурилась:

- Домой? – в голосе ее звучала ирония.

- Ну… в нашу берлогу здесь, в поселке, - смутился Максим. – Здесь ведь ни хулиганов, ни мошенников. Ни полиции с ФСБ. Ни даже борцов за нравственность и ювенальной юстиции. Антошка чувствует себя как дома. Он ведь такой спокойный только в Зоне.

- Это меня и пугает. Мало ли с кем он общается, - Олеся коснулась лба маленьким пальцем с обкусанным ногтем.

Максим покатил коляску в сквер. Здесь почти полностью уцелели деревья и асфальт, правда, газоны заросли травой, а кусты вымахали в два человеческих роста. Но все равно прогулки здесь, у растрескавшегося памятника пионеру-горнисту, успокаивали.

- Мы с тобой настоящая советская пара, - важно произнес Максим. – Я работаю геологом в строительном тресте, ты – фельдшером в поликлинике. У нас выходной. Мы вышли на прогулку в парк.

- Ты фантазер, - Олеся взяла мужа под руку, как бы заявляя на него свои права. – За это я тебя и люблю. Вернее, и за это тоже. Никто не отберет тебя у меня. Не отдам даже тебе Зона, слышишь?

Вдруг все изменилось. Сами собой заросли трещины на памятнике, отполированный, выкрашенный в золото горн засверкал под лучами солнца. Кусты и трава стали аккуратными, подстриженными ровно, как по линейке. Послышались чьи-то разговоры, радостные детские возгласы. Сквер наполнился людьми. Где-то в стороне раздался гул и блымкание разбитой трансмиссии отъезжающего автобуса.

Олеся в страхе прижалась к Максиму.

- Что это? – воскликнула она.

- Это моя ностальгия – тоска по счастливым временам. Наверное, мы попали в прошлое. Но скоро вернемся обратно. Я не чувствую ничего плохого. В библиотеку бы заглянуть, да вряд ли кто-то нам позволит.

- Зачем нам туда?

- Лермонтова почитать.

Максим покатил коляску, виртуозно объехав спешащую куда-то девушку в платье в горошек.

- Странно, что никого не смущает наше оружие и камуфляж, - Олеся ткнула пальцем в карабин, лежащий поперек коляски. Маленький Антошка как раз заинтересовался блестящей рукояткой затвора.

- Для меня это тоже загадка. У меня даже предположений никаких нет на этот счет.

Так вдвоем они медленно дошли до конца сквера и свернули на другую дорожку. На пути к памятнику все вернулось в прежнее запущенное состояние: потускнел горн, покрылась трещинами статуя. Кустарники вновь простерли к небесам ветви-руки. Последними исчезли люди – просты советские граждане, которые еще не знали, какая страшная судьба ожидает через годы их страну.

Солнце – малиновое, огромное, квадратное, с рваными лохмотьями протуберанцев, повисло над горизонтом. Стало быстро темнеть. Максим развернул коляску в сторону разрушенной школы. Там в подвале, в помещении, где раньше обитали сторожа, он устроил себе жилище – вполне комфортабельную комнату с раскладным диваном, кушеткой и даже детской кроваткой. Разумеется, были здесь и стол, и стулья, и тумбочка, и старомодная электроплитка. Розетки заработали, когда Максим в одном из прошлых походов запустил гидроэлектростанцию. Очевидно, она снабжала энергией не только радиоцентр, но и все поселки в этом секторе Зоны.

Едва Максим вкатил коляску в комнату и закрыл железную дверь на засов, Олеся бросилась к ребенку. Она быстро поменяла подгузник, посадила Антошку на кровать и бросила ему игрушки – несколько ярких машинок. Ребенок скуксился, как бы спрашивая: «Вы за кого меня принимаете?» - и потянулся к затвору карабина.

- Пожалуй, это для тебя тяжеловато.

Максим выудил из кармана коляски ТТ, вынул магазин, выбросил из ствола патрон и протянул малышу. Антошка тут же принялся играть оружием: крутить и стучать рукояткой по матрацу. В конце концов он нащупал курок, но взвести его у ребенка не хватило сил.

- Во! Настоящий сталкер! – восхитился Максим. – Надеюсь, когда-нибудь мы с ним вдвоем…

- Я тебе дам вдвоем, - шутливо, но с затаенным страхом в голосе сказала жена. – Мне и одного бродяги много. Каждый раз я умираю, когда ты уходишь. И воскресаю, когда вижу тебя на пороге – изможденного, израненного, но живого.

- Прости…

- Не извиняйся. Я все понимаю. Но не могу привыкнуть.

Ребенок уснул и засопел, обняв ручонками пистолет. Усталая Олеся рухнула на диван. Максим немного подумал и пристроился на кушетку, сунув ПМ под подушку. Верный ТОЗик в этот раз он брать не стал: для прогулочного похода стволов и без того хватало.

Спал Максим недолго: его разбудили чьи-то шаги. Кто-то ходил по комнате. Но ведь она заперта на засов! Максим вскочил, выхватил пистолет… и тут же опустил его. У кушетки стояли два школьника – мальчик и девочка. Неразлучные призраки Ваня и Маша. Для них наглухо запертые двери не преграда.

- Здрасьте, - растерялся Максим. – Вы же обещали больше не появляться. Значит…

- Значит, ты не ловишь мышей, - ответил Ваня.

- Да, не ловишь, - подтвердила девочка. – Мы в опасности. Мы боимся.

- Кого? Почему? – выпалил изумленный Максим.

Ваня сел кушетку. Маша заняла ближайший стул.

- Зону хотят уничтожить! – хором сказали они.

- Спасибо, мне уже доложили, - Максим не удержался от шутки.

Ваня чуть подался вперед. Глаза призрака гневно сверкнули:

- Тогда почему ты сидишь? Почему ничего не предпринимаешь?

- Потому что даже не представляю себе, как все произойдет и кто за всем стоит!

Маша откинулась на спинку стула:

- Не тупи. Зацепок достаточно. Используй свои способности! Мы еще никого не видели сильнее тебя.

- Подожди, Машка, - перебил ее Ваня. – Думаю, ты догадываешься, что когда Зона схлопнется, погибнет весь район, в котором ты живешь. Тем, кто хочет это устроить, наплевать на человеческие жизни. Но ты должен спасти людей. И нас заодно.

- Знать бы еще, что делать.

- А мне кажется, знаешь. Ты ведь недавно беседовал с заключенным на болотах. Он мне сам рассказал.

Отпираться не было смысла, и Максим подтвердил слова призрака:

- Ну да.

- Вот и вперед.

- Я еще не готов. Нужно собраться…

- Время есть. А мы поспособствуем в твоем трудном деле. Чем сможем, конечно. До свидания, Максим Безымянный! – Ваня встал и вышел прямо сквозь запертую дверь.

- Пока! – Маша помахала рукой и последовала за своим спутником.

На стуле остался какой-то предмет. Максим потянулся за ним: это были водонепроницаемые, противоударные электронные часы. Настоящая мечта любого уважающего себя сталкера. Кем-то установленный обратный таймер отсчитывал секунды. И до нуля оставалось не так много времени, как хотелось бы.

Ночью Максим спал плохо. Ему снилось, как он сидит за индикатором радиолокатора и пытается навести ракету на что-то тяжелое, страшное, мчащееся с огромной скоростью. Но ничего не выходит и раз за разом этот предмет стирает его с лица земли. После смерти наступает возрождение – мучительное, как агония, и все повторяется сначала.

Проснулся Максим с чугунной головой. Ее словно сдавили гарротой, и неизвестные садисты то закручивали, то ослабляли винт. Перед глазами все плыло и крутилось – комната как будто вошла в штопор и падала в бездну.

Олеся уже хлопотала у электроплитки.

- Будешь есть? – спросила она.

Максим простонал что-то невнятное. Олеся тут же бросилась к нему:

- Что с тобой? – она обвела рукой его голову и щелкнула пальцами. – Гипертонический криз! Давление зашкаливает! Жаль, нет тонометра. И так видно, что за сто семьдесят. Переворачивайся на живот и спускай штаны!

- Нет времени! – упрямый Максим попытался встать, но тут же рухнул обратно на кушетку. Жену лучше слушаться. Он мгновенно выполнил все ее требования.

Олеся достала из сумочки одноразовый шприц, ампулу дротаверина и вколола мужу лекарство.

- Полежи чутка, - сказала она, положив руки Максиму на шею и затылок. – Сейчас все исправим.

Через пятнадцать минут мучители понемногу раскрутили гарроту. Комната прекратила неуправляемое падение и выровнялась. Зато желудок скрутило от голодных спазмов.

- Теперь не больше ста тридцати на… девяносто. Где-то так.

- Это все призраки, - Максим показал жене новые часы. – Их подарок.

Он сел, взял тарелку манной каши и в подробностях рассказал Олесе о, без всякого преувеличения, судьбоносной встрече.

- Раз надо идти, значит надо. Я уже привыкла.

Максим собрал вещи, зарядил и положил в карман коляски ТТ, взял карабин наперевес и открыл дверь. Олеся тщательно проверила, выключила ли она электричество и покатила коляску на улицу.

- Мы не пойдем обратно в обход тоннеля, - сказал Максим уже на краю поселка. – Это долго. Ломанемся через лес, потом двинемся вдоль периметра. В лесу обитает монстр, но, надеюсь, местное чудище-снежище нас не заметит.

Максим помог жене перетащить коляску через овраг, потом принялся раздвигать ветви и крапиву, чтобы малыш не поранился и не обжегся. Собственные страдания были ему не в новинку. Одним волдырем больше, одним меньше – какая разница?

Увы, занятый возней с коляской, он упустил направление и нужный вектор. Подобную небрежность Зона не прощает.

Неожиданно Максим услышал знакомое курлыканье и с ужасом понял, что находится на протоптанной дорожке. Птицеподобный монстр был уже рядом. Он мчался, раскрыв ужасный клюв – судя по виду, могучий, как гидравлические ножницы. И не было гранаты, чтобы остановить чудовище.

Прежде чем Максим успел отреагировать, Олеся бросила коляску и неспешно шагнула навстречу жуткому созданию.

- Что ты буянишь, друг сердечный? А, кушать хочется. Максим, консервы остались?

Монстр встал перед ней, задрал к небу клюв и жалобно закурлыкал. Очевидно, они с Олесей нашли общий язык. Монстр поднял крыло и нежно погладил ее по голове. Раздался звук, словно громыхнули металлическим листом.

Максим выхватил банку тушенки и бросил ее в чудовище. Монстр подхватил ее клювом, вскрыл, точно консервным ножом, языком и, причмокивая, высосал. Банку он смял в бесформенный ком и проглотил.

- Благо… дарю, - прокурлыкала страшная птица и скрылась за деревьями.

- Это санитар, - сказала Олеся. – Он ест все, что оставили нерадивые посетители – консервные банки, пластиковые бутылки и прочий мусор. Но никогда не трогает то, что принадлежит самой Зоне.

- Людьми, правда, иногда питается, - Максим покатил коляску вперед.

- Органика ему нужна. Немного, но нужна. Он выходит на тропинку клянчить консервы, а в него летят пули. Что еще остается бедняжке?

Максим не стал говорить жене, что однажды оторвал «милому» санитару леса голову. Гранатой. Вместо этого он съехидничал:

- Как тебя не хватает в походах! Удалось бы избежать многих эксцессов.

- К сожалению, я не всесильна. Не со всеми существами можно договориться.

Максим не стал отвечать жене: лес кончился и они вышли на поле, за которым виднелся серый бетонный забор с обрывками колючей проволоки – непроходимая для монстров и непроницаемая для аномалий преграда. Периметр Зоны.

Спустя двадцать минут Максим поднял коляску на второй этаж и втянул ее в квартиру. Олеся принялась раздевать ребенка – прогулка окончилась. Вдруг со стола сам собой спрыгнул нож. Он повис в воздухе, с силой вонзился точно в середину разделочной доски и остался там торчать. Малыш довольно загоготал.

- Сколько раз я тебе говорила так не делать! – Олеся нагнулась к Антошке и притворно скривилась, словно собираясь заплакать. Малыш виновато опустил глаза и обнял маму за шею.

Максим с усилием вытащил из доски нож.

- Ничего себе, - резюмировал он. – И это ему всего восемь месяцев! Что же будет, когда он станет взрослым?

Олеся печально посмотрела на мужа. Наверное, сейчас ей не хотелось думать о будущем. Максим же сбросил одежду, ушел в свою комнату и набрал на телефоне секретный, известный только ему, номер. Номер майора Константина Церпицкого.