Сумрак веков (СИ)

Глава 7.2

Райан наклонился и взял ветку с земли, а затем принялся выводить ею узоры на подсыхающей после дождя грязи.

— Если никому нельзя доверять, то как тогда жить?

— Полагаясь исключительно на себя, — пожала я плечами. — Мне не нужен кто-то еще для того, чтобы жить полноценной жизнью.

— Я не об этом, Менди, — откинулся назад Райан.

Я скривилась от этого дурацкого прозвища, но промолчала.

— Дело в ком-то кто делает тебя полноценной или наполняет твою жизнь смыслом. Дело в том, что если ты никому не доверяешь, то в какой-то момент перестаешь доверять и себе. Люди склонны совершать ошибки, признавать их, меняться.

— Нет, — резко оборвала его я. — Люди не меняются.

— Ты так думаешь…

— Я не думаю, Райан, — отрезала я, поднимаясь на ноги. — Я это точно знаю. Поверь мне, я живу на свете гораздо дольше, чем ты и могу с уверенностью сказать — люди не способны меняться. Ни при каких обстоятельствах.

— А знаешь, что, Менди? — с вызовом посмотрел на меня юный охотник. — Если тебе все триста лет попадались дерьмовые люди, то это все равно не значит, что все такие. И тебе стоит задуматься, может быть ты сама отталкиваешь хороших людей, чтобы они не пошатнули все твои убеждения, которые ты так остервенело взращивала в себе. Потому что в противном случае окажется, что все три лет ты заблудилась.

— Хороших людей не бывает, Райан, — покачала я головой. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы перестать верить в сказки о них.

— Лиам хороший, — вскочил на ноги парень и посмотрел мне в глаза. — Он же не сдал тебя Дженсену.

Я глубоко вдохнула. Этот разговор утомил меня. Зачем я вообще вступила в эту бессмысленную перепалку с семнадцатилетним мальчишкой?

— Твой брат не отдал меня ведьмолову только потому что я нужна ему, — скрестив руки на груди, холодно ответила я. — И пока я буду приносить ему пользу, он будет меня приковать. Но как только я стану для него бесполезна, то Лиам первый сдаст меня. Управлению, ведьмоловам или Ковену. Не будет иметь никакого значения кому. И когда это произойдет, простарайся не сильно разочаровываться в братце. Просто вспомни, что я тебя предупреждала.

Оставив Райана в одиночестве стоять на ступеньках церкви, я зашла внутрь и села на дальнюю от распятия скамью.

Наивность Райана раздражала меня. Но еще больше меня раздражало его желание найти все всех хоть что-то хорошее. Я видела много монстров, которые прятались за маской дружелюбных соседей и заботливый родственников. Они производили исключительно хорошее впечатление, улыбались учителям своих детей в школе, заботливо забирая тех после уроков. А потом избивали их дома, за закрытыми дверями, стараясь не оставить синяков.

Никто не способен был убедить меня, что в людях осталось хоть капля человечности. Слишком долго я наблюдала, как она исчезает из них год за годом, век за веком. А Райан, который пока не столкнулся со злом в чистом виде, поэтому он ищет доброту там, где ее давно уже нет, пытаясь убедить себя, что она есть даже во мне.

— Аманда, — голос Чада ворвался в мои мысли. — Хотите кофе?

— Хочу, — кивнула я простору.

— Тогда пойдемте. Лиаму какое-то время нужен будет отдых, так что думаю, вам тоже стоит отдохнуть.

— Вряд ли у нас есть на это время, Чад, — покачала я головой.

— Если все время бежать вперед, сломя голову, можно пропустить важные детали, а повернуть назад, потом будет уже поздно.

— Кто это сказал? — вскинула я бровь.

— Я, — рассмеялся пастор. — Когда ты почти все время наедине с богом находится много времени для размышлений.

— Значит вы больше не бежите вперед? — спросила я, шагая вслед за Чадом.

— Уже пару лет не бегу. С тех пор как перестал быть охотником?

Я удивленно посмотрела в спину пастору, и тот, словно почувствовав мой взгляд, с улыбкой обернулся ко мне.

— Вы удивлены?

— Немного. Вы не производите впечатление человека, который ненавидит ведьм.

— Потому что в моем сердце нет ненависти.

— Вы были охотником, — недоверчиво уточнила я. — А значит боролись с ведьмами и хотите сказать, что не ненавидите нас?

— Охотники борятся не с ведьмами, — грустно покачал головой Чад. — А со злом, которое они творят.

— И в чем разница?

— Вы поймете это однажды, — наклонив голову набок, отозвался пастор. — Тем более у вас много времени, как я предлагаю?

— Если ваш друг на отдаст меня под суд, то надеюсь, что вы правы.

Чад промолчал, лишь загадочно улыбнулся и открыл еще одну дверь в стене за алтарем, пропуская меня внутрь. Мы оказались на крошечной кухоньке, где с трудом могли поместиться стол, два стула, небольшая электрическая плита, раковина и мини холодильник. На плите закипал чайник, а на столе уже стояли кружки, кофе в банке, сахар и миска с печеньем.

— Садитесь, — кивнул он на стул. — Я налью вам кофе.

— Спасибо, — не стала возражать я. — Долго Лиам будет восстанавливаться?

— Я думаю как только пройдёт действие таблеток, которые я ему подмешал в виски, сразу отправиться дальше.

Я ошарашено посмотрела на Чада, а затем рассеялась.

— Подмешали в виски, говорите?

— Вы должны были уже понять достаточно про Лиама, — усмехнулся пастор. — Если бы я этого не сделал, то вы, скорее всего, уже вещи машину и слушали его бесконечное брюзжание вызванное вашим стилем вождения и болью в раненом плече.

— Вы правы, — улыбнулась я. — Так бы оно и было.

— Поэтому я дал вам время на передышку, тем более машину тоже стоит подлатать. А когда вы попьете кофе, я кое-что вам покажу.

Заинтригованная последними словами пастора, я вопросительно посмотрела на него.

— Лиам сказал вам нужны гримуары Ковена, — пожал он плечами. — Возможно, у меня есть то, что сможет вам помочь.