Судья и палач

Глава 13

Начало сентября. Четверг

Громкий стук заставил Макса разлепить глаза. С полминуты он пытался сообразить, где находится, что это так грохочет, и какая дрянь воткнулась ему в позвоночник. С трудом заставив тело принять вертикальное положение, майор охнул, схватившись за поясницу. Казалось, какая-то запчасть стула так и осталась торчать из его спины. Выругавшись, мужчина подошел к двери и повернул торчавший в замке ключ.

— Почему я так и думал? — хмыкнул Николай, обозрев сдвинутые у стенки стулья и помятую физиономию друга. — Говорить, что утро доброе, наверное, излишне?

— Не просто излишне, а граничит с издевательством, — проворчал Макс, потирая ноющую поясницу. — Который час?

— Половина восьмого.

— Блин. Опять я будильник не услышал!

Майор достал из ящика стола пакет с бритвенными принадлежностями и пошел к умывальнику. По странной прихоти архитектора именно в их кабинете, единственном на весь этаж, подобное излишество присутствовало. Правда, вода периодически текла ржавая, что вынуждало друзей бегать с чайником к крану в туалете.

Ровно в восемь дверь в очередной раз распахнулась, и появилась Агафья.

— Здравия желаю, господа офицеры! — воскликнула она, поцеловав Макса и кивнув капитану.

— Кто-то вчера хорошо погулял, — пробурчал майор, уловив идущий от девушки легкий запах алкоголя.

— А, — отмахнулась та. — Средне.

— И где гуляла? — не отставал Макс.

— То там, то сям, — легкомысленно отозвалась магичка. — Но устала, как собака.

— Тебе, кстати, какой-то мужик вчера на рабочий звонил, — продолжил майор. — Извини, забыл сказать.

— Что хотел? — равнодушно уточнила Агафья.

— Сказал, что по личному…

— Значит, перезвонит, — пожала плечами девушка. — А ты чего такой смурной? Не выспался?

— Да. После того, как, — Макс подчеркнул голосом последнее слово, — ты вчера унеслась, спалось не очень.

— Не сердись, — магичка на мгновенье прижалась щекой к его груди, снова обдав едва заметным запахом алкоголя. — Я дико опаздывала.

— Я так и понял…

Девушка не посчитала нужным ответить. Она уже сидела за компьютером и нетерпеливо постукивала ногтем по столешнице, ожидая, пока умная машина загрузится.

Губы майора сжались в жесткую линию, но он сдержался и ничего больше не сказал. В кабинете повисла тишина, нарушаемая только щелчками мышки. Агафья что-то искала.

— Ладно, господа офицеры, — нарушил затянувшуюся паузу Николай. — Мы вчера поставили глобальные задачи. Надо более тщательно отработать окружение Лакса, то же самое по Серову, и заняться, наконец, всерьез жильцами известных нам интересных домиков. Как раз три сферы для применения наших знаний и умений. Кто какую предпочитает?

— Извини, Коля, но я пас, — сказала вдруг магичка, оторвавшись от монитора.

— В смысле? — опешил капитан.

— У меня несколько другие планы, — она снова уткнулась в компьютер.

— Не понял. Какие еще планы?

— Пока неопределенные, — хмыкнула девушка, летая глазами по строчкам на экране.

Пока друзья недоуменно переглядывались, она, видимо, успела найти то, что искала. Кивнув каким-то своим мыслям, Агафья выключила компьютер и поднялась. Только сейчас Макс заметил, что, войдя, она даже не стала раздеваться, лишь расстегнула потертую джинсовку. «Кстати, а почему джинсовка? — вдруг задумался он. — Агафья же обычно в мотоциклетной кожанке бегает. И шлема нет…»

— Ты сменила гардероб? — сказал он ей в спину.

— Что? — уже от двери обернулась она. — Ах, да. Купила вчера несколько тряпок. Я же вроде упоминала про магазин? До встречи, господа офицеры.

Мгновенье, и она скрылась в коридоре.

— Ну, и что это было? — протянул капитан.

— Ты не оригинален, — невесело усмехнулся Макс.

— Совсем сдурела девчонка. Уже и на работу задвигать стала! — сжал кулаки Николай. — Пусть только попадется мне…

— Ничего ты ей не скажешь, — нахмурился майор.

— Это еще почему? — возмутился мужчина.

— Потому, что это должен сделать я, — отрезал Макс. — А то я не знаю, в каких случаях женщины вдруг покупают себе новые тряпки и исчезают непонятно куда, а возвращаются с запахом алкоголя и неопределенными планами. Следующий этап — аромат мужского парфюма от ее волос. И до него я допускать не хочу. Ветвистые украшения на макушке мне не пойдут!

— Ты думаешь, она…

— Ничего я не думаю! — соврал майор. — Сам же советовал «спрашивать в подходящей обстановке». Вот я и спрошу. В выходные.

Николай промолчал, признавая за другом право самостоятельно разбираться с его девушкой.

— В общем, я поехал надоедать квартиросъемщикам, — заявил Макс, надевая куртку.

Снова хлопнула дверь, и капитан остался в одиночестве. «Интрижка? — недоуменно подумал он. — Агафья и интрижка? Какое-то дикое сочетание. И, потом… Зачем скрываться? Они не женаты, общих детей, квартир и родственников не имеют… Сказала бы, прошла любовь, завяли помидоры, и все. Вопрос исчерпан. Бред какой-то. Шмотки новые… Разве новые? Куртка, например, явно знавала лучшие времена».

Усилием воли Николай заставил себя не думать о странном поведении магички. В конце концов, друзья не дети, сами разберутся.

— Кто же может нам поведать о прошлом Лакса? — пробормотал он себе под нос, доставая из сейфа толстую папку с материалами уголовного дела.

Аккуратный список окружения жертвы с адресами и короткими справками, кто кому кем приходится, любовно составленный Агафьей, лежал на самом верху. Такие списки были коньком девушки. Капитан перелистнул несколько страниц, выискивая, кто бы мог оказаться достаточно осведомленным. Близких родственников у Лакса не было. Начальство отпадало сразу. Из коллег по работе друзья уже вытрясли все, что можно. Оставались только соседи по бывшей квартире мужика, где он до недавнего времени жил вместе с женой. Ну, и сама вдова. Ее, когда она приезжала на опознание, о прошлом жертвы особо не расспрашивали.

Договорившись с женщиной о встрече вечером, Николай на автомате стал искать аналогичный список-справку по Серову. И, только перерыв всю папку, спохватился, что составить подобную бумагу Агафья не могла, ведь Серовым занимался он сам с Максом. Николай задумался, припоминая, кого можно попытать о водопроводчике с такой точки зрения. Получалось, что придется звонить Орловой. Капитан поморщился, вспомнив любвеобильную балерину. Но других идей у него не было, и мужчина взялся за телефон.

— Очень рада, что Вы меня не забыли, товарищ капитан, — проворковала женщина, когда он представился. — Я о Вас часто вспоминала.

— Чего меня вспоминать, — проворчал он.

— Вы очень проницательный мужчина, — подбавила в голос томности балерина. — Вас трудно обмануть. Я вспоминала не Вас, а Вашего коллегу. Он произвел на меня неизгладимое впечатление. Я все хотела ему позвонить, но куда-то затолкала его номер. Я такая растеряха. Не подскажете?

— Не подскажу, Таисия Петровна, — усмехнулся оперативник. Не хватало еще, чтобы в придачу к ревности майора чем-то подобным занялась и Агафья. — У майора Реброва скоро свадьба, так что Вам придется удовольствоваться разговором со мной.

— И о чем нам разговаривать? — сразу потеряла интерес балерина.

— О Вашем погибшем муже…

— Он мне не муж! — перебила женщина. — Я девушка одинокая…

— Хорошо, — покладисто согласился Николай. — О Вашем погибшем сожителе. Вы же вели с Серовым совместное хозяйство. Иначе вызывает вопросы, почему же он отписал Вам свою жилплощадь.

— Ну, вела, — вынуждена была признать Орлова.

— Тогда подскажите, кто мог бы рассказать о его жизни, о прошлом?

— Уж точно не я. Мы с ним всего года три, как познакомились. Но я подумаю. Может, и вспомню, кого Сашка упоминал.

— Если вспомните, позвоните обязательно, — попросил Николай. — Мой номер телефона у Вас есть.

— Может, оставите заодно и номер Вашего коллеги? — закинула удочку бывшая балерина. — Вдруг я что-нибудь вспомню, а Вас на месте не будет.

— Если меня на месте не будет, то трубку как раз и снимет кто-то из моих коллег, — улыбнулся такой наивной хитрости капитан. — До свидания, Таисия Львовна.

«Ладно, — подумал Николай, положив трубку. — Начнем с Лакса».

До нужного дома капитан доехал быстро. Утренние пробки уже рассосались, а до вечерних было еще несколько часов. Остановившись на парковке, он заглушил мотор и сквозь лобовое стекло посмотрел на так называемую элитную девятиэтажку, в которой ныне покойный гражданин Лакс пытался пожить семейной жизнью. Несмотря на заявленную элитность, здание не впечатляло. Дождь, моросивший последние несколько дней, разрисовал стены темными потеками, посыпанные песком дорожки превратились в полосы жидкой грязи. Постриженные кусты с полуоблетевшей листвой казались облезлыми и жалкими. Вылезать из теплого салона не хотелось, но выбора у него не было. Николай открыл дверь и тут же угодил обеими ногами в глубокую лужу. В ботинки полилась грязная холодная вода.

— Вот тебе и элитность! — воскликнул он вслух.

— И кто же тебе такую сказочку рассказал? — рассмеялся кто-то из-за кустов.

Оперативник присмотрелся и увидел на пешеходной дорожке благообразную старушку в полиэтиленовом плаще-дождевике. Она стояла, опираясь на ручку сумки на колесиках, и с интересом смотрела на его злоключения.

— Здравствуйте, — сказал мужчина, кое-как выбравшись из машины в обход предательской лужи.

— Здравствуй, здравствуй, — покивала старушка. — Хотя, если ты у нас тут квартиру купил, здравствовать тебе не придется.

— Это почему же? — спросил Николай, порадовавшись, что реношка запирается с брелока простым нажатием кнопки, а не ключом, как его старый жигуль. «Похоже, когда надо будет уезжать, забираться в салон придется через пассажирское сиденье», — подумал он, смерив взглядом лужу под колесами.

— Потому, — объясняла между тем словоохотливая бабулька, — что от элитности у нас одно название, да кухни большие. Зато комнаты со спичечный коробок, и двор — полоса препятствий. Горячей воды второй месяц нет, и с канализацией что-то намудрили. Вот тебе и опасности для здоровья. Двор — травматизм, вода и канализация — кишечные инфекции. Что-нибудь да поймаешь.

— Однако, — усмехнулся Николай. — А Вы как же тут живете?

— Я-то? Я привычная. Меня дети из деревни сюда переселили. Живи, мол, мать, в городе. Я и живу. Но как воду греть да по колено в грязи шкандыбать, еще не позабыла.

— А другие как справляются? У кого Вашей закалки нет?

За разговором они дошли до двери подъезда.

— А другие бегут отсюда, — отозвалась бабулька, доставая ключи. — Продают квартиры таким, как ты, кто на «элитность» клюнул, и бегут. Ну, ничего. Поживешь тут чуток, милок, и ты сбежишь.

— Я, пожалуй, от «пожить» воздержусь, — возразил капитан, доставая корочки. — Капитан Корбов, уголовный розыск.

— Это что же у нас тут милиции понадобилось? — всплеснула руками старушка.

— Да, вот, с жильцами пообщаться, о соседях расспросить.

— Ну, пошли, милок, пообщаемся. Заодно сумку мою наверх поднимешь. А то лифт у нас уже третий месяц не работает.

«Интересно, — думал оперативник, задыхаясь, шагая по ступенькам следом за скачущей горной козой бабкой. — Она специально какого-нибудь лоха вроде меня поджидала? Как она собиралась эту чертову тачанку домой переть? Тут килограмм тридцать!»

На седьмом этаже старушка, наконец, остановилась:

— Пришли, милок. Ишь, умаялся, мокрый весь. Ничего, сейчас я тебе чайку налью, отдохнешь.

Она загремела ключами, а Николай огляделся. Номер квартиры напротив показался ему знакомым, но почему, он сообразил только, когда отдышался. Именно здесь должна была его ждать гражданка Лакс через несколько часов. Это примирило его с действительностью настолько, что тачанку на балкон к бабульке он занес даже с улыбкой.

Бабулька, представившаяся Валентиной Павловной, усадила оперативника на кухне, разлила по кружкам крепкий чай и выставила на стол мисочки с вареньем и медом.

— Давай, милок, чайку с медком. Для профилактики простудных заболеваний. Очень пользительно.

— Вы, Валентина Павловна, прямо, как доктор, — хмыкнул Николай. — Травматизм, профилактика…

— А я и есть доктор, — улыбнулась старушка. — Сорок лет сельским фельдшером отработала. На все случаи жизни доктор. Леке пьяному молотилкой руку оторвало — ко мне. Марфу бычок рогами задел — ко мне. У председателя инфаркт — ко мне. А уж простуды, роды и понос, так вообще чуть не каждый день. У нас на сто километров вокруг больше никаких докторов не было.

— Валентина Павловна, я, в общем, вот по какому вопросу, — Николай попытался направить монолог хозяйки в нужную сторону. — Соседи ваши меня интересуют…

— Соседи? О соседях рассказать можно. Только их тут много. Кто тебе нужен-то?

— Напротив квартира.

— А! Лаксы, — воскликнула бабулька. — Как же. Знаю. Хотя Лариска теперь одна живет. Свинтил куда-то муженек ее непутевый.

— А почему непутевый? — заинтересовался оперативник.

— А потому, что непутевый, — отрезала хозяйка. — Баб он менял чаще, чем наш колхозный бык-производитель коров. Жена за порог, а он к полудню расфрантится весь, одеколоном вонючим обольется и бежит какую-нибудь фифу у метро встречать.

— А он разве на работу не ходил?

— Ходил. Но работа у него странная была. То неделями не видно мужика. А то дней десять дома сидит и на службу не ходит. Я, грешным делом, думала, что он вахтовым методом работает где-то. Только что же это за вахта? То на неделю, а то на месяц.

— А жена про его загулы не знала?

— Поначалу не знала, — кивнула старушка, подлив себе в кружку кипятка. — Я-то все видела, но молчала. В чужую семью со своими разоблачениями соваться — последнее дело. У нас в селе бабы могли разоблачальщику и нос на бок свернуть. Бывали случаи. В своей семье люди сами разберутся.

— И Лаксы разобрались?

— Разобрались, куда ж денутся. Хозяйка раньше с работы вернулась, а у нее на кухне полуголая девица чаи распивает. Стены в нашем «элитном» доме — картонные. На трех этажах слушали, как Лаксы отношения выясняли. А после того случая Генка совсем распоясался. Что ни день, то скандал. Через пару месяцев разбежались.

— Вот оно как… — протянул Николай, взглянув на часы. — А кроме девушек, кто-нибудь приходил к Вашему соседу в отсутствие жены?

— Да, нет, — пожала плечами старушка. — Вроде, больше никого. Хотя… Парень один как-то заглядывал. Я тогда в лифте с Генкой столкнулась. Вышла в магазин, а тут он, одеколоном воняет, к пассии своей очередной торопится. Я чуть не задохнулась, пока мы вниз ехали. На первом этаже выходим, а ему навстречу парень. Генку тогда прямо перекосило. «Ты с ума сошел, — шипит. — Какого черта сюда приперся?» А потом про меня вспомнил. Парня этого под локоток и обратно в лифт. Я потому и запомнила. Генка обычно такой весь из себя вежливый: «Здравствуйте-пожалуйста, позвольте-простите…» А тут так зыркнул, аж мороз по спине продрал. И про девицу свою забыл, — злорадно завершила рассказ Валентина Павловна.

— А что за парень? — заинтересовался оперативник.

— Да бог его знает. Генка его быстро в лифт уволок. Да я и не рассматривала особо. Зачем мне? Парень и парень. А, вот. Очки у него на носу сидели черные, от солнца. На кой они в подъезде — непонятно.

«М-да… Особая примета — темные очки. За такие приметы Бурундук голову снимет», — мысленно хмыкнул капитан.

— Вы помните, когда приходил этот парень в очках?

— Аккурат перед тем, как Лариска чужую бабу у себя на кухне застукала. Дня за два. Или три. Точнее не скажу, не обессудь.

— Понятно. Спасибо, Валентина Павловна, — поднялся оперативник. — Спасибо за чай. Пора мне.

— Ну, бывай, милок, — кивнула старушка. — На ночь сегодня еще чаю с малиной выпей…

— Для профилактики простудных заболеваний! — смеясь, подхватил Николай. — Обязательно. Спасибо за помощь.

Оказавшись на лестнице, капитан подумал, что зря так рано ушел от гостеприимной бабульки. До встречи с Ларисой Лакс оставались еще добрых полтора часа. Решив, что неплохо было бы перекусить, так как чай с медом только раздразнил здоровый аппетит, Николай вышел из псевдоэлитного дома и, заприметив недалеко торговый тонар с какой-то выпечкой, отправился туда.

Ватрушка оказалась черствой, да еще и с подкисшим творогом, кофе — горьким и пережжённым. С трудом заставив себя проглотить эти яства, чтобы перебить голод, Николай мысленно посмеялся над собой: «Разбаловала тебя Агафья, капитан. Полгода назад ты бы эту булку «на ура» сжевал, да еще и добавки попросил!» С выпечки мысли плавно перетекли на странное поведение девушки. Капитан, машинально прихлебывая отвратительный кофе, нахмурился. Непонятные отлучки магички и ее явное нежелание что-либо объяснять вызывали множество вопросов. В отличие от Макса, Николай не склонен был думать, что Агафья завела интрижку на стороне. Характер не тот. А вот в то, что девушка ведет какую-то свою игру, и ввязалась в нечто опасное — верилось гораздо легче. В конце концов, она уже так делала. «Одна история с безумным снайпером чего стоила. Чуть на нары не угодила, самостоятельная наша…»— проворчал капитан себе под нос. На самом деле до нар в той ситуации магичке было далековато, но свою тягу к самостоятельности она продемонстрировала во всей красе.

Николай переступил окончательно заледеневшими ногами в мокрых ботинках и глянул на часы. До назначенного времени оставалось еще минут тридцать, но, чихнув, оперативник решил, что если не хочет действительно заполучить простуду, подождать лучше в подъезде. Батареи, разумеется, еще не работали, но там хотя бы не было этого пронизывающего до костей ветра.

Лариса Лакс вернулась домой даже раньше обещанного. Но ничего, кроме того, что Николай уже слышал от словоохотливой соседки, она не рассказала. Из двухчасового разговора оперативник вынес только понимание, что никакой любовью в семье погибшего Лакса и не пахло. Новоиспеченная вдова практически ничего не знала о жизни и интересах своего мужа, за исключением его нездоровой тяги к перемене подружек.

— Да мне просто противно стало, — ответила она, когда капитан поинтересовался причиной развода. — То одна, то другая. И все у меня же дома. А мне в эту постель вечером ложиться. Мало, ли, чем такие гулящие девицы болеют.

Подсунув хозяйке на подпись протокол беседы, Николай убрался из неприветливой, будто стерильно чистой квартиры. Только на улице оперативник понял, какие ассоциации вызвало у него жилище Ларисы Лакс. Витрина мебельного магазина. Там за стеклом тоже стоят диваны с идеально чистой светлой обивкой. Кружки без единой пылинки расставлены в буфете по размеру и ручками исключительно в одну сторону. Вазочка на столе занимает геометрический центр пластиковой салфетки с золотым тиснением. А вот человек в таком антураже будет смотреться телом инородным. По крайней мере, оперативник в мокрых носках и гостевых тапочках, которые хозяйка вручила ему прямо у порога в запаянном пакете, чувствовал себя именно так. «Интересно, — усмехнувшись, подумал мужчина, — использованные тапочки она сразу выбрасывает?»

Его мысли прервал телефонный звонок.

— Агафья с тобой? — не здороваясь, спросил Макс.

— Нет, — удивленно отозвался оперативник. — Я ушел из конторы почти сразу после тебя и ее не видел.

— Понятно, — буркнул майор и отсоединился.

— Ну, и что это было? — уже в который раз за последние дни проворчал Николай, недоуменно повертев в руках телефон.

Не особо надеясь на успех, он набрал номер девушки, но механический голос сообщил, что абонент находится вне сети. Плюнув на мокрые холодные ботинки, капитан поехал в контору.

Макс сидел на своем рабочем месте. Его руки лежали на клавиатуре компьютера, но смотрел он при этом почему-то в окно.

— Привет, ваше благородие, — шутливо окликнул его Николай.

— Привет, — откликнулся тот.

— Как дела?

— Хреново, — майор, наконец, прекратил глубокомысленно созерцать кусок затянутого свинцовыми тучами неба в оконном проеме и обернулся.

— Твоя поездка не увенчалась успехом? — предположил Николай, надеясь, что именно работа — причина дурного настроения друга. Впрочем, он не сомневался, что это не так.

— Поездка, как поездка, — пожал плечами Макс. — В доме, где Лакс снимал квартиру, никого перспективного. Семейные с детьми или пенсионеры за семьдесят. Там, где меня бабка прихватила — гарантированно мимо. Прямо на дверь подвала выходит квартира местной сплетницы. Та на любой шорох к глазку галопом несется, а вот из квартиры почти не выходит. Мозги у бабки уже набекрень, считает, что ее собираются ограбить.

— Может и правда собираются? — хмыкнул капитан.

— Ага. Последние тридцать лет, как она мне заявила, — парировал оперативник. — Нет, там крыша уехала давно и с концами. Но любого чужака бабка срисовала бы моментально, а того же Лакса ни разу не видела.

— Так, может, просто не рассмотрела? Как у бабушки со зрением?

— По зрению бабуля нам с тобой фору даст, — невесело ухмыльнулся Макс. — По крайней мере, меня она узнала моментально. А ведь видела максимум дважды. Жильцов после того, как труп нашли, опрашивал ты, а я вошел в подвал, а потом вышел оттуда грязный, как чушка. Так старушенция даже звание-фамилию вспомнила на раз.

— Может, ты не такой уж неузнаваемый был, как тебе казалось? — улыбнулся капитан.

— Может, и не такой, — не стал спорить Макс. — Но бабка, которая жалобу на зомби накатала, меня не узнала. Короче, не шастал никто подозрительный в этот подвал.

— А последний дом? Там было четыре сравнительно перспективных кандидата.

— Это наиболее интересные граждане. Правда, та украинка, на которую соседи гнали за легкое поведение, ни при чем. Когда умирал Лакс, она ездила на Воронина, отмечаться. Народу там тьма, очередь занимают с ночи, и не дай бог отойти, фиг что потом докажешь. Бумаги она мне показывала, все четко.

— Остальные? — Николай припомнил, как сам ходил по жильцам того дома. — Дедок чокнутый что?

— А ничего. Демонстрировал мне модель вечного двигателя, который завистники не пустили в массовое производство в пятьдесят каком-то году. А чтобы бедолага-изобретатель ничего не доказал, прототип испортили, да так, что он до сих пор не работает.

— Оригинально, — рассмеялся капитан.

— Короче, псих, но вряд ли наш. Мужик с верхнего этажа, как его там… Мучков… Соседи сказали, что он укатил дня два назад, и когда вернется, неизвестно. Про него я так ничего и не понял. ИП на него оформлено какое-то невнятное… В общем, мутный. Вроде бы, и когда Лакса нашли, он тоже куда-то ездил. Но это черт его знает.

— А спортсмены?

— Спортсмены интересные… Она — консультант по диетам и прочей лабуде на вольных хлебах. Он — тренер в фитнес-клубе для богатых и красивых. Мужчины дома не было, только жена. Минут тридцать рассказывала мне о прелестях здорового образа жизни. Спортивный уголок в подвале они обустроили шесть лет назад. А замок в дверь муж врезал после того, как соседи их пару раз там случайно заперли. Впечатление, честно говоря, эта тетка на меня произвела странное. Предложила вместо чая вонючий травяной сбор долголетия. Судя по запаху, он тянет разве что на рвотное. А когда холодильник открывала, я там сыро-копчёную колбасу заметил. Плохо сочетается с ЗОЖ, правда?

— Думаешь, ширма? А, может, по их убеждениям, колбаса и есть основа здоровья и долгой жизни?

— Может, черт его знает, — пожал плечами Макс.

— Значит, два подозрительных кандидата? — уточнил Николай. — ЗОЖевцы эти и Мучков?

— Угу, — кивнул майор. Мрачная мина, исчезнувшая было, пока мужчина рассказывал о результатах своей поездки, снова темным облаком накрыла его лицо.

— Вполне результативный опрос, не понимаю, чем ты недоволен.

— Да при чем тут опрос, — отмахнулся Макс. — Я приехал, вас нет. Занялся отчетом, чтобы время не терять. Набрал текст, хотел распечатать, а принтер пустой. Каюсь, поленился к снабженцам бежать — вспомнил, что у Агафьи всегда есть бумага. Помнишь, она как-то даже запасной картридж из стола выудила? Ну, и сунулся к ней. Открываю ящик, там пачка бумаги, а рядом… Вот ведь, блин, засада…

— Да говори ты прямо! — не выдержал Николай.

Майор молча поднялся, подошел к столу девушки и выдвинул ящик. Николай опешил, увидев ее мобильный, заткнутый за пачку бумаги для принтера.

— Опаньки… — только и смог сказать он.

— Вот тебе и опаньки. Вчера я поверил, что она забыла мобильник на столе. Во что я должен поверить сегодня?

— Аппарат сломался, — предположил капитан.

— Очень уж неожиданно он сломался, — хмыкнул Макс. — Ладно. Придет, посмотрим, что скажет.

— И все-таки… — начал было Николай, но звонок мобильного прервал его на полуслове. — Слушаю.

— Коля, — раздался из мембраны далекий голос девушки, — я задерживаюсь, потом поеду прямо домой. Максу передай, а то будет психовать.

— Агафья, ты где? — возмущенно воскликнул оперативник.

— Потом, все потом, — отозвалась она. — Извини, очень плохо слышно. У меня аккумулятор на мобильном садится. Короче, буду поздно, не переживайте.

В ухо капитану ударили короткие гудки.

— Она задерживается и поедет сразу домой. Просила передать тебе, чтоб ты не волновался, — сказал Николай, поймав вопросительный взгляд друга.

Макс скривился. Девушку слышно было плохо, но слово «психовать» майор уловил.

— Ты хотел сказать «не психовал», — проворчал он. — Ладно. Не буду. До субботы.

Мужчина, не заботясь о сохранности открытых на экране документов, кнопкой вырубил компьютер и надел куртку.

— Я — домой. До завтра.

Второй раз за день оставшись в одиночестве, Николай, взъерошив короткий ежик волос на затылке, тихо выругался. «Девчонку, с тех пор как она пообщалась с Гвоздем, просто с катушек сорвало, — зло подумал он. — Шляется черт знает где, возвращается заполночь. Если вообще возвращается…»

Сегодняшний день не стал исключением. Щелчок замка и тихие шаги девушки в коридоре Николай услышал, когда часы показывали без четверти два. Верный данному Максу обещанию не вмешиваться, оперативник ничем не показал, что заметил ее появление.