Судья и палач

Глава 10

Начало сентября. Понедельник

Въедливый писк будильника вырвал Николая из запутанного кошмара, который, похоже, мучил его всю ночь. Отерев со лба испарину, мужчина попытался сообразить, что за дрянь ему снилась. Но вспомнились только ангел с Александрийского столпа в окровавленном свадебном платье и воющие питбули, заполонившие Дворцовую площадь. Ощущение было такое, будто его долго и со знанием дела били ногами. Николай выругался и, сглотнув вязкую горькую слюну, поплелся в душ.

Все воскресенье он носился по своим информаторам и просто знакомым, пытаясь нащупать хоть что-то, что могло бы вывести его на организаторов собачьих боев. Но везде его ждал облом, как, впрочем, и Макса, занятого тем же. Под вечер друзья добрались, наконец, и до Корня. Вышибала полукриминального бара, Корень почти всегда знал, что незаконного происходит в городе, но говорить соглашался только под стопочку, да чтоб непременно с «дорогим» куратором.

Кое-как приведя себя в порядок, капитан вышел на кухню. Завтракать по понятным причинам ему не хотелось. Поморщившись от запаха скворчащей на сковородке яичницы с помидорами, он налил себе кофе.

— Плохо? — поинтересовалась Агафья, отобрав у него кружку и подсунув стакан с каким-то отваром.

— А то не видно, — проворчал Николай, залпом выпив горьковатую жидкость. — Что это за гадость?

— Гадость? — усмехнулась девушка. — В другой раз масла подсолнечного налью.

— Не надо, — невольно улыбнулся оперативник, припомнив, каким способом она однажды лечила его от похмелья. Тогда оперативник еще не знал, кто такая его странная квартирантка, и что она может на самом деле.

— То-то, — уже откровенно ухмыльнулась магичка. — Полегчало?

— Угу, — отозвался оперативник, накладывая себе в тарелку куски яичницы. — Куда лучше, чем было.

— А сам виноват! Я же тебе говорила, как вернёшься, разбуди меня.

— Не хотелось тебя тревожить, — развел руками Николай. — Поздно было.

— Хозяин — барин. А Макс как домой добирался?

— Я его на такси посадил, — ответил капитан и тут же махнул рукой, пресекая ее возмущение. — Я помню, что ты говорила его сюда тащить. Но было поздно, и он решил, что это неприлично.

Магичка резко выдохнула, поперхнувшись готовыми сорваться с губ словами.

— Ну, вы даете, ребята, — сказала она, наконец, — а если его Бурундук застукает в таком виде, как ты тут сейчас рассекал? Макс же на работу рано приезжает.

— Может, не поедет с самого утра? — неуверенно предположил Николай. Вчера на пьяную голову он об этом не подумал.

— Разве что, проспит, — проворчала Агафья. — Погнали в контору, может, успеем.

— Со мной поедешь?

— Пожалуй. В такой ливень, — девушка кивнула на стекавшие по оконному стеклу струи воды, — мотоцикл — не лучшее средство передвижения.

Через полчаса они уже поднимались по лестнице родной конторы.

— Вот демон! Опоздали, — буркнула магичка, первой выходя в коридор.

Полковник Бурун как раз взялся за ручку двери.

— Черт… — эхом отозвался Николай.

Друзья ускорили шаг. Но едва они вошли в кабинет, капитан понял, что сделал что-то не то. Бурундук, смерив взглядом замершую на пороге парочку, снова развернулся к майору.

— В рамках плановой оперативной работы, говоришь? — прошипел начальник, и красный как вареный рак Макс еще ниже опустил голову. — Капитан Корбов, вы сопровождали вчера вечером майора Реброва на встречу с информатором?

— Так точно, товарищ полковник, — отозвался Николай, еще не сообразив, что делает только хуже. Агафья закатила глаза, пробормотав что-то неразборчивое.

— Вы хотели что-то сказать, лейтенант Полозкова?! — моментально уставился на нее полковник.

— Никак нет, товарищ полковник.

— Отлично, — рявкнул Бурундук таким тоном, будто девушка призналась как минимум в убийстве. Потом он глубоко вздохнул и продолжил уже официально-холодно. — Майор Ребров, о Вашей склонности к спиртному я давно знал. Но надеялся, что в последнее время Вы эту привычку оставили по крайней мере для домашнего использования. И что? Вы снова на рабочем месте в таком виде. Мало того, докатились до того, чтобы оболгать коллегу…

— Я не… — вскинулся Макс.

— Молчать! — оборвал полковник. — Получите выговор с занесением в личное дело. Теперь понятно, откуда в Ваших бумагах столько откровенного бреда, если Вы, в кои-то веки, беретесь писать их самостоятельно! Достаточно догадаться, в каком состоянии вы их пишете.

— Какого бреда, товарищ полковник? — попыталась перетянуть на себя внимание начальника Агафья. — Наверное, это я написала что-то не…

— Молчать! — снова завелся полковник. — План мероприятий должен писать старший в группе. Мало того, я Вам сам запрещал соваться в эти бумаги! Будете настаивать, что перл, где майор Ребров утверждает, будто жертву убили путем опроса свидетелей, тоже Вы написали?!

— Эмм… — опешила девушка.

— Тогда молчать! — грохнул кулаком по столу Бурундук и снова повернулся к Максу. — Кроме того, я инициирую служебное расследование по поводу поступившей на Вас жалобы. Дожили! Майор полиции пугает пенсионерок, обрядившись зомби! Какой оперативной необходимостью Вы это объясните, майор?! А, может, это объясняется гораздо проще?! Количеством выпитого, например?!

— Там все не так было… — снова попытался оправдаться Макс, сообразив, наконец, откуда принесло эту неожиданную грозу, но начальник его не слушал.

— Вот в объяснительной и напишешь, как было. И, ей Богу, Макс, выяснится, что ты был бухой, вышвырну из органов с волчьим билетом! А теперь тихой сапой вымелся отсюда, и чтоб я тебя до обеда в отделе не видел!

Бурундук бросил на стол несколько мятых ксерокопий и вышел, от души треснув дверью об косяк. Майор запустил руки в волосы и с тихим стоном тяжело опустился обратно на стул.

— И что это было? — первой нарушила повисшую тишину Агафья.

— Анальгин есть? — невпопад отозвался Макс.

Магичка шевельнула пальцами, отправив в полет маленькую искорку.

— Лучше бы, конечно, отвар, — проворчала она. — Но и так сойдет.

— Так что произошло? — вмешался Николай. — С чего Бурундук так разбушевался?

— Да все на кучу, — отозвался майор, чувствуя, как медленно успокаивается головная боль вкупе с тошнотой. — Бурундука принесло, а я… Сам знаешь, что вчера было. Пришлось объяснять про Корня. Агафья вон это общение в план мероприятий включила. А Бурундук, чтоб ему осипнуть, оказывается, этот чертов план не только читал, но и запомнил. С Колей, смеется, оперативные сведения на дне стакана искали? Я взял и ляпнул, да, мол, как запланировали. А тут вы. Без фана, без похмелья и прочих намеков на вчерашние возлияния… Ну, он и взбеленился.

— Вот черт, — огорчился Николай. — И чего я не дождался, пока Бурундук отсюда свалит?

— А что за жалобу на тебя написали? — поинтересовалась Агафья.

— Да фигня полная! — воскликнул майор, подгребая поближе брошенные полковником бумажки.

— Фигня? — недоверчиво переспросила магичка, поднимаясь. — Дай-ка, почитаю. Подумаем, как на эту фигню ответить. А то мне что-то не понравилась угроза полковника.

— Да нечего там читать! — не на шутку испугался Макс. — Я из подвала выходил, а там бабка. С каких фигов ей почудилось, что я на зомби похож, не знаю!

— Ложь. Ты забыл, что вранье я вижу? — нахмурилась девушка, и, остановившись перед майором, требовательно протянула руку. — Показывай.

— Да далась тебе эта жалоба, — вмешался Николай. — Лучше послушай, что нам вчера Корень рассказал. Я же тебе не успел…

— Макс, покажи, пожалуйста, эти бумаги, — нарочито спокойно повторила магичка, не обращая на друга ни малейшего внимания. — Я ведь могу и просто забрать их.

Майор скрипнул зубами, и передвинул ей помятые листки.

— Спасибо, — холодно сказала Агафья, снова усаживаясь на свое место.

Какое-то время тишину нарушал только шелест бумаги.

— Так ты по трубам ползал, когда люки искал? — спросила она спустя пять минут, которые показались Максу часом.

— Да.

— А почему план в архиве не взял?

— Не сообразил, — мрачно буркнул майор.

— А врать зачем было? — пожала плечами Агафья. — Из-за такой ерунды…

На это Макс не нашелся, что ответить. Только губу закусил.

— Все выяснила? — нахмурившись, спросил Николай. Он, хоть и считал блажью желание Макса непременно сохранить в тайне свой забег по канализации, но поведение девушки его покоробило — могла бы и чуть больше такта проявить! — Тогда, может, выслушаешь, что Корень рассказал?

— Слушаю.

— Слухи про эти собачьи бои ходят, оказывается, уже около полугода. Всерьез их никто не воспринимает. Из мало-мальски внятного, что наш вышибала слышал — болтовня одного мужика. Вроде, как проигрался он на таких вот боях и горе заливал. Только после того случая в баре игрок больше не появлялся. А кто он и откуда, Корень не знает.

— То есть, опять тупик? — покачала головой Агафья.

— Ну, почему сразу тупик? — проворчал капитан. — Можно расспросить завсегдатаев, обслугу. Может, кто-то из них знает этого мужика…

— И сколько времени ты убьёшь, пока в полукриминальном баре найдешь того, кто мало того, что знает что-то полезное, но и готов говорить с полицией? — хмыкнула девушка. — Нет. Надо звонить Гвоздю. Я другого выхода не вижу. И так мы с этим делом уже черт знает сколько на месте топчемся. Да и ситуация сейчас такая, что пора бы наши проколы каким-нибудь успехом разбавить, а то в посмешище для всей конторы превратимся.

— Прям сразу в посмешище, — буркнул Николай.

— Если это единственное возражение, то я звоню Меньшову, — девушка, убедившись, что других возражений действительно нет, попросила тишины и набрала номер, настроив мобильный на громкую связь.

— Доброго дня, Ефим Филиппович. Это Полозкова вас беспокоит.

— Как же, — донесся из мембраны низкий мужской голос. — Рад слышать. Доброго и вам дня, золотая рыбка.

— Да, именно так Вы меня назвали, когда мы разговаривали о желаниях. Вы тогда упомянули, что у Вас они еще есть.

— А у кого их нет, — явственно усмехнулся авторитет.

— Если Вы захотите, чтобы одно из них исполнилось, то я, на прежних условиях, к вашим услугам.

— Что ж. Завтра я буду в городе. Часам к семи освобожусь. У меня дома, или Вы предпочитаете ресторан?

— Нет, спасибо за приглашение, но домашние посиделки я люблю больше, Ефим Филиппович. Благодарю Вас.

— Тогда до встречи, золотая рыбка. Буду ждать с нетерпением.

— Взаимно, Ефим Филиппович. До встречи.

Магичка положила мобильник и посмотрела на друзей:

— Ну, вот. Если он захочет ответить на мои вопросы, то ответ достанет из-под земли.

— А если не захочет? — скептически протянул Николай, в то время как майор угрюмо молчал, глядя в сторону.

— Тогда я заставлю его захотеть, — ровно ответила Агафья.

— Звучит несколько самоуверенно, — буркнул капитан.

Она слегка шевельнула в воздухе пальцами, и посреди комнаты заплясал сгусток пламени. Друзья невольно отодвинулись. От него тянуло ощутимым жаром. Девушка хмыкнула. Живой огонь вернулся к хозяйке и, змейкой скользнув по запястью, исчез без следа.

— Меньшов не способен повредить мне. А вот разозлить — вполне. И он это знает. Но в случае, если мне придется применить, так сказать, силовые методы, больше его услугами я воспользоваться не смогу. А это было бы печально.

— Ладно, — кивнул капитан. — Будет день — будет пища. Майор, ты высочайшее указание выполнять собираешься? Похмелюгой от тебя, конечно, больше не пахнет, но вряд ли Бурундук будет еще раз принюхиваться.

— Придется выполнять, — развел руками майор. — Поеду на работу к Лаксу, пообщаюсь с его сослуживцами.

— Вот это правильно, — Николай достал из сейфа бумаги. — Заодно полюбопытствуй насчет его любовниц.

— Не учи ученого, — проворчал Макс. — Думаешь, я совсем тупой?

Несколько секунд капитан непонимающе смотрел на друга.

— С чего тебе это на ум взбрело? Я просто напомнил.

— Угу. Понятно, — поднялся майор. — До вечера, господа офицеры.

— Чего это он? — недоуменно вздернула бровь Агафья, глядя на закрывшуюся за любимым дверь.

— Решил, что я намекаю на канализацию и планы из архива.

— Вот уж глупость, — рассмеялась девушка.

— Агафья, — Николай внимательно посмотрел магичке в глаза, решив, что момент вполне подходит для давно назревшего разговора. — В том, что майор последнее время дерганый, частично виновата ты.

— Да неужели, — мгновенно ощетинилась девушка. — И что я ему сделала? План в архиве взяла вместо того, чтобы по трубам ползать? Ну, и что в этом такого? Ты лучше объясни мне, почему люди так любят врать там, где в этом нет необходимости?

— Не так уж он тебе и соврал. Просто не рассказал о том, чего постыдился. Хоть и стыдиться, вроде, нечего было. Но пойми ты, Агафья. Он постоянно боится тебя разочаровать…

— С чего бы? Можно подумать, я над ним посмеялась за эту канализацию.

— Канализация — это только один эпизод. Ты сама свой тон послушай, — спокойно продолжил капитан, не обращая внимания на ее раздражение. — Тебя периодически на такую снисходительно-презрительную манеру сбивает…

— Ладно. Я буду следить за своим тоном. Не дай Бог нарушить неосторожным словом тонкую душевную организацию нашего майора, — язвительно выдала магичка. — И как он только с такой тонкой столько лет в полиции проработал!

— Ну, ладно тебе…

— Все. Закрыли тему, Николай. Давай лучше подумаем, что по дурацкой жалобе написать, а потом по Лаксу пройдемся. Опять у нас это дело зависло намертво.

Капитан не стал спорить, понимая, что магичка не будет его слушать. Общими усилиями друзья придумали внятные объяснения, а потом занялись списком возможных любителей подвалов. Агафья тут же стала пробивать их по базам, отмечая любые крупицы информации вплоть до штрафов за неправильную парковку. Около трех девушке, которой предстояло сегодня дежурить, пришлось уйти. Поступило сообщение о поножовщине на одной из строек.

Оставшись в одиночестве, Николай потер уставшие от компьютера глаза и налил себе кофе. Едва он принес кружку к своему столу, в кабинет вошел Макс.

— Здравия желаю!

— Ты кофеёк нюхом чуешь, — улыбнулся капитан. — Налить?

— Сделай одолжение, — майор устало плюхнулся на стул, вытянув гудящие ноги. — Полдня в этом чертовом Геотоме прокрутился, и хоть бы один гад кофе предложил. Только губы презрительно поджимали — нехорошая полиция честным людям работать не дает. По дороге сюда с голодухи хот-дог перехватил, так теперь еще и желудок ноет. И не пойму, от чего. То ли от голода, то ли хот-дог был не очень свежий.

— Ты бы еще шаверму пожевал у метро, — хмыкнул Николай, поставив перед другом кружку.

— Я хотел, но ларек был закрыт. Вроде, санэпидстанция прикрыла лавочку.

— Самоубийца.

— Да ладно. Я там часто шаверму брал. Только один раз отравился.

— Потрясающе, — Николай достал из ящика стола очередной пакет с пирожками. — Если есть хочешь, лучше, вот, пирожков пожуй. Агафья вчера привезла, а я с собой прихватил.

— Нет, не хочу. Коль, она, как, не очень обозлилась? Ну, за канализацию? Ржала, небось? — слегка помрачнел Макс, припомнив сегодняшнее утро.

— Да нет, — пожал плечами Николай. — И не злилась и не ржала. Она… как бы это объяснить… Не понимала, вот. Меня потом еще спросила, почему люди любят врать просто так. Там, где в этом нет никакой необходимости. Короче, удивил ты нашу малышку в очередной раз.

— Блин, — проворчал майор, глотая обжигающий напиток. — Надо было тогда тебя послушать.

— Да забей, — отмахнулся капитан. — Что сделано, то сделано. Вот, глянь лучше, какую объяснительную мы с Агафьей по дурацкой жалобе сочинили.

— Покажи! — заинтересовался майор. В соответствующем рапорте он забег по трубам, естественно, не упомянул, и всю дорогу до конторы раздумывал, как бы объяснить залепленную грязью одежду, которая напугала психованную бабку.

— Все гениальное просто, — хмыкнул Николай. — Мол, под конец розыскных мероприятий ты полез проверить, действительно ли человек может в трубах пройти-развернуться, ну, и испачкался. А тут бабка-истеричка. А в рапорте это не упомянул, как незначительный эпизод.

— Нормально, — кивнул Макс, пробежав глазами короткий текст, и размашисто расписался.

— Ладно, это детали. Лучше расскажи, что в Геотоме нарыл.

— А Агафью ждать не будем?

— Фиг дождешься, — проворчал капитан. — Бурундук ее на какую-то поножовщину отослал.

— С какого перепугу ее? — удивился Макс.

— Так она же сегодня дежурит.

— Черт. Забыл совсем. А что хоть за поножовщина?

— Да кто его знает, — пожал плечами Николай. — Вроде, трудовые кадры из дружественных государств сцепились. Сначала там ребята с земли работали. А потом нас подтянули. Может, межнациональная вражда выплыла, или еще что. Агафья завтра расскажет.

— Ну, хорошо. По Геотому, — майор достал из внутреннего кармана куртки блокнот. — В этой фирме Лакс работал лет десять. Поднялся от обычного клерка до начальника отдела. В меру сволочной, в меру компанейский, хотя последнее в основном для таких же мелких начальников, как сам. С подчиненными мужик предпочитал держать дистанцию. С местными дамами, кстати, тоже. Меня по этому вопросу просветила одна из секретарш. Мол, видели начальничка с разными девушками и не редко, а вот из местных красавиц никто похвастать его повышенным вниманием не мог.

— Значит, с любовницами — облом? — уточнил капитан.

— Полный, — кивнул Макс.

— Блин… Со всех сторон слышим, что Лакс — донжуан, но ни одной реальной подружки до сих пор нет!

— На рабочем месте точно нет. Там такой малинник — восемь девок, один я.

— М-дя… И с какой стороны к нему теперь подступиться, если уж в бабском коллективе никто ничего толком не знает?

— Это они думают, что не знают, — хитро усмехнулся майор. — Но великий майор Ребров…

— Ты по делу говори, великий, — хмыкнул Николай. — Ежедневные дифирамбы себе любимому дома перед зеркалом почитаешь. Сможешь взглянуть в глаза самому верному своему почитателю.

— Сам себя не похвалишь, как оплеванный ходишь. А ты такую песню, то есть, оду, испортил.

— Рассказывай уже, болтун, — рассмеялся капитан.

— У нас теперь есть адрес сестры гражданина Лакса.

— Какой еще сестры? — опешил Николай. — Не было у него никакой сестры!

— Коля, ну, подумай, кого мог представить несуществующей сестрой такой любвеобильный, но скрытный Лакс.

— Тьфу, ты. Действительно. Что-то тупить начинаю под вечер.

— В общем, адрес не полный. Отсутствует номер квартиры. Но номер подъезда нам штатный водила Геотома сообщил. Дом — обычная пятиэтажка. Найдем.

— Вот сегодня и поищем. Ты на машине?

— Какая машина? Забыл, в каком виде я сегодня утром сюда приехал?

— Тем лучше. Садись, давай, пиши бумажки по своему посещению Геотома. А я пока по нашим базам адрес прогоню, гляну, кто там из подходящих имеется. Как раз к концу рабочего дня закончим и поедем вылавливать таинственную незнакомку. А потом я тебя домой закину.

— Я вообще-то хотел Агафью подождать.

— Никуда не денется твоя Агафья. Ей все равно сегодня дежурить. Да и неизвестно, когда она с этой поножовщины вернется. А так, может, завтра ей новую зацепку по этому поганому делу принесешь.

Майор не стал спорить. Он уже успел усвоить, что подвижки по делу радуют его необычную возлюбленную куда больше, чем стандартные уловки из конфетно-букетного арсенала.

Ровно в шесть Николай позвонил Агафье, но, кроме длинных гудков, ничего не услышал. «Опять звук выключила», — подумал он с досадой. Ему нужен был совет девушки, потому что очередная зацепка опять оборачивалась ничем.

— Слава всем Богам, даже Агафьиному Сюзерену, закончил! — возвестил в этот момент майор, с брезгливой гримасой отодвинув от себя клавиатуру.

— Печатай и поехали, — отозвался капитан. — Что-то у меня не вытанцовывается с этим твоим адресом.

— В смысле? — уточнил майор, отправляя документ на печать.

— Среди официальных жильцов дома нет ни одной женщины, хоть мало-мальски подходящей на роль любовницы Лакса.

— Не понял, — опешил Макс.

— В подъезде восемнадцать квартир. Из них двенадцать занимают супружеские пары или одиночки старше пятидесяти. Мог Лакс страдать геронтофилией?

— Сомневаюсь, — хмыкнул майор. — Все, кто видел его с девицами, описывали молодых-длинноногих…

— Значит, их пока отметаем, — кивнул Николай, сверяясь со своими записями. — Пять принадлежит одиноким мужчинам. Гомосексуализм…

— …тоже отметаем, — скривился Макс.

— Разумеется. Последняя квартира. Одинокая женщина тридцати двух лет…

— Ну, вот она! — расплылся в довольной улыбке майор, щелкнув пальцами.

— Погоди, я еще не закончил, — ухмыльнулся капитан. — Одинокая женщина, тридцати двух лет от роду, мать пятерых детей от пяти до одиннадцати лет. Все еще думаешь, что она подходит на роль любовницы Лакса?

— Мать-героиня какая-то… С Лаксом не вяжется. Может, кто-то сдает квартиру?

— Разве что, неофициально. Я пробил всех — дополнительной временной прописки где-то еще никто из жильцов не имеет.

— И, тем не менее, водила Геотома дважды подвозил Лакса именно по этому адресу. Разумеется, свечку он не держал и у парадного не маячил, так что зазнобу начальника не видел. Но джентельменский набор из серии конфеты-букеты-бутылки не заметить сложно, — задумчиво проговорил Макс, нетерпеливо следя за потугами старого принтера. — Наконец-то!

Он выхватил еще теплые листочки и сунул их в сейф, не затрудняя себя поисками нужной папки или хотя бы подписью. Николай только хмыкнул глядя на такое неподобающее обращение с материалами уголовного дела.

— Поехали, Коля, — майор между тем уже надевал куртку. — На месте разберемся. В доме с таким количеством пожилых квартиросъемщиков просто обязаны присутствовать лучшие представители этой категории населения.

— Это какие же? — ухмыльнулся капитан, открывая дверь.

— Любители понаблюдать в окошко за птичками, собаководы, и самое главное — все виды народной совести с лавочки у подъезда!

Николай расхохотался и, опечатав кабинет, следом за другом пошел к лестнице.

Майор не ошибся. Все «представители» оказались в наличии. И все, как один, сошлись во мнении, что молодой человек с фотографии ходил к матери-одиночке. Оказалось, что из трех квартир на пятом этаже, куда он поднимался, одна стоит пустая — хозяева на все лето уезжают на дачу, а две — принадлежат как раз той самой мамаше. Брезгливо поджимая губы, местная «совесть» сообщила, что «эта особа» устроила у себя чуть ли не дом свиданий. Удивленно переглянувшись с другом, Николай попросил объяснить, на чем зиждется такая твердая уверенность.

— А я, что, слепая, очевидного не замечать?! — возмущенно заявила благообразная бабулька в бифокальных очках при молчаливой поддержке соседок по лавочке. — Весь день к ней мужики шастают. На службу она не ходит. На балконе всегда только детские да женские шмотки висят. Значит, мужика у нее нет. Зато детей пять душ нарожала. И деньги водятся!

— Почему вы считаете, что ваша соседка материально обеспечена? — уточнил майор.

— А я, что, слепая, очевидного не замечать?! — завела любимую пластинку сплетница. — Спиногрызы ее одеты всегда богато. Из магазина идет, пакеты у нее не из «Ашана» или «Пятерки» какой-нибудь, исключительно в «Перекрестке» закупается. Только вчера в ее мусоре банки из-под икры да ананасов я лично видела! Какой честный человек себе такое позволит?! Одно слово — падшая женщина!

— А квартиру смежную на какие шиши честному человеку прикупить? — вступила в разговор еще одна старушка. — Когда Ильинична померла, так эта сразу и подсуетилась! Хоромы у нее теперь четырехкомнатные! Империалистка!

— Расхитительница социалистической собственности! — припечатала третья обитательница лавочки.

— Был приличный дом, — перехватила эстафету первая бабулька, — так, нет, три года назад явилась… Теперь не подъезд, а проходной двор.

— Не три, а четыре года мы из-за нее мучаемся!

— Три!

— Четыре!

— Да я, что, слепая…

Одуревшие оперативники, оставив местных сплетниц выяснять отношения, ретировались в подъезд.

— Ну, бабки… — выдохнул майор, прислонившись к перилам.

— Пенсионерки колоритные, — усмехнулся Николай. — Как думаешь, все-таки к этой империалистке мотался Лакс?

— А черт его знает. Пошли наверх, на месте разберемся.

Друзья поднялись на пятый этаж. Нужная дверь распахнулась прежде, чем Макс успел донести руку до кнопки звонка.

— Ой, — воскликнуло вылетевшее на лестничную клетку вихрастое создание лет десяти.

— Ох, — одновременно с этим резко выдохнул Макс, получивший какой-то книжкой по физиономии, а острым локотком в поддых.

Следом из квартиры выскочил рыжий мальчишка чуть постарше и, не обращая внимания на мужчин, попытался отобрать свою собственность. Вихрастый увернулся, едва не зарядив пытавшемуся вздохнуть оперативнику вторично. Кое-как подавив смех, Николай легко отобрал у драчунов предмет спора.

— «Основы современного этикета», — громко прочитал он. — Однако. Интересно, здесь написано, как встречать гостей?

— Не знаю, — пожал плечами рыжий. — Там мой гербарий на биологию. Книжка большая, и ее никто не читает. Удобно.

— А вы к маме? — вмешался вихрастый и, не дожидаясь ответа, вприпрыжку рванул обратно в коридор. — Ма, к тебе пришли!

— Гербарий отдадите? — спросил оставшийся мальчишка, поглядывая на толстый том, который оперативник все еще держал в руках.

— Что у вас тут? Опять подрались? — поинтересовалась появившаяся в дверях полная высокая женщина.

Капитан вернул книгу хозяину и достал удостоверение.

— Капитан Корбов.

— Майор Ребров, — повторил его жест Макс, которому, наконец, удалось отдышаться.

— Опять? Ну, проходите, — вздохнула хозяйка и повела оперативников по длинному коридору, попутно раздавая подзатыльники и указания вертевшимся вокруг детям. — Лешка, отдай брату журнал! Какой плейбой?! Где ж ты его взял, бандит? Дай сюда! Лена, ты математику сделала? А если проверю? Женя, выключи музыку, сегодня твоя очередь гулять с Мешком. Если наделает в ванной, убирать будешь именно ты.

Николаю показалось, что в огромной несуразной квартире детей как минимум десяток. Он сморгнул и чуть не врезался в спину внезапно остановившейся женщины.

— Вы не против посидеть на кухне? Чай, кофе?

— Спасибо, ничего не надо, — отказался Макс.

— Как хотите, — пожала плечами хозяйка, взяла с подоконника паспорт и положила его на кухонный стол. — Путкова Елена Александровна. Что моим дорогим соседям теперь не нравится?

— А почему Вы решили, что к нашему появлению имеют отношение Ваши соседи? — улыбнулся майор, потирая саднившую бровь.

— Кто же еще, — вернула улыбку Елена Александровна. — Что на этот раз? Публичный дом или торговля органами?

— Простите? — опешил Макс.

— Неужели что-то новое придумали?

— Елена Александровна, я Вас не понимаю. Нас просто интересует человек, который, как сказали Ваши соседи, к Вам ходил. Лакс Геннадий Маркович. Это имя Вам о чем-нибудь говорит?

— Кажется, нет, — неуверенно отозвалась хозяйка. — Напомните, что он у меня шил. Костюм или пальто?

— Так Вы портниха? — сообразил, наконец, Николай.

— Разумеется. И очень неплохая. Так что клиентов у меня много, и вашего Геннадия я не помню.

— Посмотрите, может, вспомните? — майор достал из кармана куртки фотографию.

— Нет, я с ним не работала. Но лицо. вроде бы, знакомое… Где-то я его видела. А в полный рост у вас нет фотки? Я как-то лучше фигуры запоминаю. Наверное, это профессиональное.

— К сожалению. нет. Могу предложить словесное описание, — развел руками Макс. — Рост сто девяносто два сантиметра, телосложение худощавое…

— Слегка сутулится, левое плечо чуть выше правого, — перебила хозяйка. — Я вспомнила, где его видела! На лестничной клетке. Он выходил из соседней квартиры, а я домой шла. Он подарил мне букет роз. Мол, девушка со свиданием прокатила. И потом как-то заходил туда. Наверное, цветы поливает. Соседи на даче все лето пропадают. Раньше мне ключи оставляли, но в прошлом году Ленка особо ценный кактус с подоконника смахнула… Ну, и сами понимаете.

— А где эта дача, Вы, конечно, не знаете?

— Нет. Но мне оставляли номер мобильного. Сейчас поищу. Только не знаю, пригодится ли вам. Уже больше года прошло. Может, поменяли.

Действительно, не пригодился. Механический голос сообщил оперативникам, что номер не обслуживается. Попрощавшись с гостеприимной хозяйкой, друзья вышли на лестницу.

— Опять облом? — проворчал Макс, пока они спускались по лестнице.

— Похоже, — кивнул Николай. — Лакс поливал цветочки. Но для очистки совести хозяев все-таки надо поискать.

— Поищем, — майор посмотрел в сторону лавочки, на которой восседали местные сплетницы. — Подожди-ка минутку.

Он подошел к бабкам, которые бросали сторону полицейских любопытные взгляды.

— Ну что, гражданки, все подтвердилось. Будем возбуждать уголовное дело…

— Правильно! Давно пора! — загомонили заулыбавшиеся сплетницы.

— По факту клеветы, а также нарушения государственной тайны, — с непроницаемым лицом отрезал Макс, доставая блокнот и ручку. — Вы рассекретили конспиративную квартиру КГБ! Ваши фамилии?

Бабульки, забыв про радикулит и прочие старческие хвори, резво соскочили с лавочки.

— У меня там утюг не выключен, — в один голос выдали они, бочком обходя нарочито хмурого оперативника.

— Так я и знала, что мужики в костюмах — это шпионы, — донеслось до Макса, прежде чем захлопнулась дверь подъезда.

Майор, с трудом сдерживая смех, догнал друга.

— Что ты им наговорил? — с улыбкой поинтересовался Николай. — У бабулек был такой вид, будто их вот-вот кондратий хватит.

— Да, так… — ухмыльнулся майор. — Воспитательные мероприятия в духе любимого ими коммунизма.