Судьба: Дитя Неба

45

Четыре квартала на восток от второго колодца северного района, затем одиннадцать кварталов на юг. Рапсодия беззвучно считала кварталы, крепко держа в руке матерчатую сумку и стараясь не задевать ею снег, покрывавший мощеную мостовую. Дыхание теплым облачком поднималось у нее над головой, а потом ветер относил его в сторону.

Как-то раз Эши рассказал ей, как добраться до тайных убежищ, расположенных в разных городах Роланда, о чердаках, подвалах и кладовых, которые он снял. Он предупреждал Рапсодию, что редко бывает в городах, поэтому времени между его визитами проходит довольно много и он не может ничего гарантировать. Комнаты, говорил Эши, могут оказаться небезопасными, лишь маленькая хижина, спрятанная за водопадом в северном Гвинвуде, абсолютно надежна. Однако он предложил ей в случае необходимости воспользоваться его убежищами. Одно такое место находилось и в Бетани, где они договорились встретиться до свадьбы или после нее, если, конечно, Рапсодия сумеет его найти.

На восьмой улице к югу она заметила, что людей стало меньше, и остановилась, чтобы осмотреться. Она разглядела три высоченные башни, на вершине каждой была установлена огромная цистерна для сбора дождевой воды. Дождевую воду использовали для орошения городских парков, она питала древний намерьенский акведук и канализационную систему, а также поступала во дворец и базилику. На соседних улицах стояли каменные цистерны и баки меньших размеров, тоже для хранения дождевой воды. Кроме того, здесь находились казармы, где жили солдаты, днем и ночью охранявшие цистерны, чтобы злоумышленники не отравили дворцовые запасы воды.

Рапсодия прошла еще три квартала вдоль бесконечной каменной стены и оказалась возле места, где, по словам Эши, должна была находиться дверь. Она незаметно огляделась по сторонам, убедилась, что за ней никто не наблюдает, и быстро юркнула в боковой переулок, заканчивающийся каменной стеной, заросшей густым кустарником.

Вечнозеленый кустарник с зазубренными шипами, которые росли в два ряда и оставляли глубокие болезненные царапины, был весьма популярным средством защиты в западных частях континента, где выполнял роль забора. Некоторое время назад Рапсодия жила в Гвинвуде и изучала флору нового для себя мира вместе с Ллауроном и Ларк, застенчивой лиринкой, отлично разбиравшейся в травах, а посему знала об опасности. Она умела обходить такие изгороди, используя технику, которой научилась в Гвинвуде, а также собственные способности Дающей Имя.

Послышался шум проезжающего мимо экипажа.

«Хорошо», — отметила Рапсодия. Значит, будет нетрудно нанять экипаж, чтобы добраться до дворца и не опоздать на церемонию бракосочетания. Когда топот копыт затих, она повернулась к степе кустарника и просунула руку вниз, вдоль шипов.

«Верлисс», — негромко пропела она истинное имя растения. Она ощутила, как слегка завибрировала грубая кора, шипы и весь кустарник настроились на ее зов.

«Эвини», — сказала Рапсодия. «Бархатный мох».

Жесткие шипы, касавшиеся ее руки, стали мягкими и безопасными, похожими на нежный мох, покрывающий весной упавшие деревья. Она мягко отвела ветви кустарника в сторону. Как и говорил Эши, за живой изгородью имелась каменная дверь без ручки.

Пошарив рукой по двери, она обнаружила углубление для пальцев и потянула дверь на себя. Створка беззвучно отворилась, и Рапсодия быстро прошла внутрь, тут же закрыв ее за собой.

Она оказалась в маленькой темной комнате, которая во времена намерьенов являлась частью каменной цистерны, а потом стала жилищем сторожа. Прошли столетия, дверь заросла кустарником, и о комнатке все забыли. Вделанная в стену маленькая решетка служила окном, пропуская в комнату немного света и ни единого звука.

Рапсодия нашарила в сумке свечу. Когда свеча загорелась, Рапсодия начала согреваться — сказывалась ее глубокая внутренняя связь со стихией огня. Подняв свечу над головой, она огляделась.

В комнате стояли кровать, небольшая тумбочка и шкаф, а возле окна, рядом с маленьким столиком, потертое кресло, похожее на то, что она видела в домике Эши за водопадом. На столике Рапсодия обнаружила лампу. В комнате было удивительно сухо, но прохладно. Повсюду стояли большие свечи из пчелиного воска.

Рапсодия подошла к шкафу и повесила в него чехол со своим новым, удивительно элегантным платьем, поставила сумку на тумбочку, после чего зажгла свечи. Потом она уселась на кровать, приготовившись к ожиданию Эши, и стала смотреть, как разгораются свечи и в комнате становится светлее. Она улыбнулась, услышав голос матери:

«Даже самый простенький домик в свете свечей превращается во дворец».

Рапсодия закрыла глаза и вызвала в памяти мамино лицо. Оно возникло перед ее мысленным взором с улыбкой на губах.

— Спасибо вам, леди Роуэн, — прошептала Рапсодия. — Спасибо за то, что вернули мне мать.

На балконе зала Таннен-Холл, королевской резиденции, где находились покои гостей, скрестив руки на груди, стоял Ллаурон. Он вдыхал морозный ветер, который с наступлением ночи стал еще холоднее. Ллаурон смотрел на запад, где облака превратились в золотые спирали, сплетающиеся вокруг заходящего солнца.

«Как красиво, — подумал Главный жрец, рассеянно потирая руки, чтобы согреться. — Скоро я сам узнаю, каково быть частью такой красоты».

Взошла вечерняя звезда, ярко засияв на темном небосводе. Остальные звезды, словно следуя ее примеру, тут же стали зажигаться одна за другой, подмигивая своими холодными очами. Слезы обожгли выцветшие голубые глаза Ллаурона.

«Я иду, мои братья, — прошептал он ветру. — Я иду».

Дверь на балкон открылась. Ллаурон отвернулся от прекрасного неба и вновь увидел веселый яркий свет сверкающего зала. На пороге стоял слуга, за спиной которого двигались тени и слышался смех.

— С вами все в порядке, ваша милость? Могу я вам чем-нибудь помочь?

Главный жрец улыбнулся.

— Нет, благодарю, сын мой, — ответил он, медленно направляясь к открытой двери. — Я только что загадал желание вечерней звезде — пусть завтра все пройдет хорошо.