Студентка, коммерсантка и просто красавица!

Глава 26

Поздняя осень, как заправский вор, похищала у города последние краски. Срывала по ночам жёлтые и багряные листья с деревьев. Одевала небо в свинцово-серое пуховое одеяло облаков, которые висели так низко, что казалось, их можно коснуться рукой. Обезличивала улицы и скверы, накидывая вуаль ненастья. А по утрам скрывала свои следы первым искрящимся инеем.

Суббота только началась и все ещё спали, когда я проснулась. За окном накрапывал мелкий дождик. Хорошо, что сегодня выходной. Идти по такой погоде никуда не хотелось. Тихонько, чтобы никого не разбудить, прошла на кухню и принялась готовить завтрак. Безмолвие квартиры нарушала лишь мелодия, доносящаяся из радиоприёмника.

Решив поджарить гренки, начала доставать продукты из холодильника, когда услышала от диктора знакомую фамилию. Прибавила звук.

– Да, именно так, – продолжили вещать по радио, – сегодня в нашем конкурсе новых композиций, который называется «8 песен в студии», мы услышим певицу Алевтину Иванову, которая представила на суд радиослушателей своё произведение «Ягода-малина». Итак, слова и музыка Ирины Ивановой, песня «Ягода-малина».

Стоило политься первым нотам, как я опрометью выскочила из кухни:

– Вставайте, скорее! Там мама на радио!!!

Из комнаты показался взъерошенный и сонный отец:

– Ира, ты чего орёшь?!

– Вставайте, говорю, там мама поёт!

Не прошло и полминуты, как вся семья собралась на кухне. Как зачарованные, мы прислушивались к мелодии и родному голосу, что теперь звучал для всей страны.

Алла замерла у подоконника, родители стояли, обнявшись, мама украдкой смахивала счастливые слёзы. А я ликовала! Моё сердце трепетало в такт чарующей мелодии. Даже если песня не придётся по вкусу, но у неё теперь есть своя минута славы и, я была уверена в этом, свои фанаты.

Закончилась композиция, папа подошёл ко мне и крепко обнял:

– Спасибо, родная, что решилась на это и уговорила Алю.

– Эй, я тоже хочу обниматься, – рассмеялась Алла и повисла на шее у отца. Так мы и стояли, вытирая мамины слёзы и улыбаясь от счастья.

А через два дня нам пришла телеграмма, в которой маму приглашали в Москву. Взяв отпуск за свой счёт, родители не стали тратить время на долгие сборы и на следующий день уехали. А мы остались ждать новостей.

Скучать нам не приходилось, не за горами была сессия. И встречи с Андреем. Его бабушка частенько уезжала к родителям, оставаясь иногда на несколько дней. В это время квартира была в нашем распоряжении и после института мы отправлялись туда. Единственное, чего я боялась – незапланированной беременности. Вариантов предохранения было немного, обдумав всё, решила поставить спираль. Но в своей поликлинике этого делать нельзя, пойдут слухи. Андрей через знакомых достал адрес гинеколога, который за деньги (да, было и такое) не задавал много вопросов. Один визит, и всё было сделано.

Спустя несколько дней вернулись родители. Мама заметно преобразилась, словно сбросила с плеч груз прошлых лет. С восторгом рассказывала о визитах на радио, о записи её песни на киностудии. В этом мы и сами вскоре убедились, увидев мамино выступление в программе «Утренняя почта».

Её часто приглашали на музыкальные вечера в дома культуры и встал вопрос, как совместить работу и творчество. У неё уже были предложения от молодых поэтов-песенников, и папа настоял на увольнении. К нам домой, нарушив порядок очереди, провели телефон. Поспособствовал этому чиновник из райкома, которому очень нравились мамины песни.

Однажды, вернувшись из института, застала родительницу расстроенной. Она сидела на кухне, подперев рукой щёку и механически размешивая в кружке давно остывший чай.

– Что-то случилось?

Матушка встрепенулась:

– Нет, ничего. Знаешь, мне предложили переехать в Москву. Как быть? – она подняла на меня глаза, полные слёз, – срывать вас с учёбы, папу с работы? Что делать? Я так мечтала об этом, а теперь и сама не знаю, рада ли.

– Послушай, – присев рядом, обняла её за плечи, – Алла и я ведь не маленькие, сами проживём. Поезжай, а мы будем навещать вас с папой на каникулах. Он ведь едет с тобой?

В ответ она кивнула:

– Петя не оставит меня одну, только и он переживает. Всякое может случиться.

– Мама, неужели ты думаешь, стоит вам уехать, как мы с Алкой начнём вести аморальный образ жизни, затопим соседей и сожжём квартиру?

– Нет, что ты, – испуганно глянула она на меня, – хочется верить, что ваше воспитание выше всего этого.

– Тогда, зачем ты в нас сомневаешься? Поезжай. Может, нам удастся перевестись на учёбу в Москву, когда вы с папой там устроитесь.

– Это было бы чудесно, – вздохнула мама.

– Не беспокойся о нас. Мы обе получаем стипендию, голодать не придётся.

– И это верно. А я буду звонить каждый вечер. Тогда решено. Едем.

И мама ушла в спальню паковать чемоданы.

Присев на кровать, я задумалась о крутых виражах нашей судьбы. Перевод в Москву. Это скорее из области фантастики, сколько таких, как я мечтающих попасть в столицу? Но пусть родители так думают, четыре года пролетят незаметно. В суматохе прошёл вечер. Папе удалось перевестись на работу в Московскую область. Это была удача. Утром мы все вместе стояли на вокзале, глядя вслед отбывающим поездам.

– Девочки, – строжил нас отец напоследок, – звонок каждый вечер ровно в 21.00. И чтобы обе были дома. Никого не водить, даже на праздники. Самим тоже вести себя достойно.

Мама стояла рядом, ласково улыбаясь и немного нервничая:

– Петя, у нас хорошие и умные дочери, уверена, они будут вести себя прилично. Правда ведь?

Мы в очередной раз заверили их, что будем паиньками. Вскоре настал момент прощания. До последнего мы стояли на перроне и долго ещё потом махали вслед уходящему поезду.

– Ирка, – пихнула меня Алла в бок, – свобода?

– О чём ты? – тон сестры мне не понравился.

– Не будь дурой. Мы теперь живём одни. Можно приводить спокойно Ярика домой, и тебе Андрея.

– Не забывай, что у нас есть бдительные соседи. Думаешь, они не настучат при первом же удобном случае?

–Хм, о них я как-то не подумала. Как же быть?

– А никак. Пусть всё идёт, как и шло. Думаю, на Новый год пригласим их. Всё-таки праздник.

– В твоей голове тоже иногда возникают светлые мысли, – с сарказмом подметила сестра, – так и сделаем.

Со снежными вихрями завертелась и наша жизнь в круговерти событий. Родители, как и обещали, звонили каждый вечер, иногда приезжали на пару дней навестить. Мама готовилась к записям новых песен, времени у неё было в обрез, но каждые свободные дни она рвалась домой.

Наступала предновогодняя кутерьма, все зачёты в институте были сданы и мы с Алкой с головой ушли в подготовку к празднику. Стояли в очередях за продуктами, выбирали наряды.

Как и впредь, все подруги сестры напрашивались ко мне на макияж. Так что в деньгах мы не нуждались. Помимо парней, пригласили к нам Юру и Любу, а также двоих подруг Аллы. Ярик притащил настоящую живую ель, которая заняла место в зале, переливаясь разноцветными искрами, летящими от стеклянных игрушек и мишуры.

Наступило новогоднее утро.

– Засоня, подъём, – Алка стащила с меня одеяло, – пошли готовить.

– Отстань ещё хоть на полчаса, – я попыталась вернуть назад отобранное, но не тут-то было: сестра вцепилась как клещ.

– Ирка, овощи сами себя не сварят, в салаты не нарежутся. Поднимайся.

Спорить с ней было бесполезно. Надев халат, отправилась на кухню, где нас уже ждали сложенные горой продукты. За окном кружили в воздухе крупные хлопья снега, одевая город в новую шубку. В солнечных лучах снежинки искрились и переливались, словно бриллиантовые. Сегодня наш первый Новый год с Андреем. Много ли их подарит нам судьба?

– Не спим! Ирка, ну в самом деле, – голос сестры прервал мои размышления, – давай уже шевелиться, – она вручила мне большую чашку и нож, а сама принялась мыть овощи.

К шести часам почти всё было готово. Алла плескалась в ванной, напевая на весь дом мамины песни.

Зайдя в спальню, я осмотрела наши наряды. Родители привезли нам в подарок два шикарных платья. Для Аллы рубиново-алое в пол, которое ей необычайно шло, подчёркивая фигуру. И моё – светло-зелёное, короткое, свободного кроя, с плиссированной юбкой. Я подобрала косметику для себя и сестры, ожидая её из ванной, когда услышала Алкин встревоженный голос:

– Ирка, а хлеб у нас есть?

Зачастую мы обедали в столовой университета, ленясь готовить дома. И покупали в основном только полуфабрикаты. Пройдя на кухню, открыла хлебницу, из её недр на меня печально смотрела засохшая горбушка. А ведь магазины скоро закроют.

Даже не переодевая халата, накинула зимнее пальто:

– Алла, я за хлебом, – и поспешила в магазин.

Выйдя во двор, занесённый снегом, я заметила знакомую фигуру:

– Андрей? Что ты здесь делаешь? Я ждала тебя позже.

Он сидел на заборчике небольшого палисадника, который окружал наш дом. Поднявшись, сделал шаг в мою сторону и замер, опустив голову и пряча виноватый взгляд.

В груди тревожно ёкнуло:

– Почему ты молчишь? Что произошло? – я подошла ближе.

– Прости меня, земляника, – раздался глухой голос любимого, – нам надо расстаться.

Словно обухом по голове. Растерявшись, не могла подобрать слов…

– Как же так?

– Прости. Бабушкины соседи донесли о наших встречах. Сегодня у нас состоялся серьёзный разговор. Меня переводят в московский институт. Родители пригрозили, если я не расстанусь с тобой, то они выгонят меня из дома и лишат своей поддержки. Пойми, я не хочу скитаться по коммуналкам. Не смогу так. И не хочу поступать так с тобой. Не хочу тебе такой судьбы…

– Как благородно, – душа заледенела, холодные иглы впились в сердце, разрывая его на части, – ты просто трус, прячущийся за маминой юбкой.

А ещё после его слов, будто пелена с глаз спала. Это надо же… Я так вжилась, срослась с юным телом, моё сознание перестроилось, дала волю гормонам, позабыв вмиг весь опыт прошлой жизни, будто корова слизнула…

– Не вини меня, – вдруг разозлился Андрей, – чего ты ждала? Светлого будущего в жалкой комнатушке, жизни на стипендию?

– Я лишь верила, что ты любишь меня, – голос мой дрожал, но слёзы удалось сдержать. Не хочу плакать перед ним.

– Не обвиняй меня в обмане, я говорил тебе правду. Мне сейчас тоже больно, – Андрей поднял на меня глаза, в них был лишь страх за своё будущее. Ни боли от потери, ни остатка былых чувств. Он боялся бедности.

– Ты быстро утешишься, с помощью родительских денег. Я спешу, нам не о чём больше разговаривать. Прощай.

– Земляника, – он попытался удержать меня, схватив за рукав пальто, – постой, прошу! Дай объяснить…

Выдернув руку, я ускорила шаг. На разговор сил не было. Не задумываясь, шла по улице, не видя куда. По щекам катились слёзы, растапливая падающие снежинки. Значит, такова моя судьба? Сколько жизней ни живи, а везде наткнёшься на предательство? Ну, уж нет! Моя жизнь в моих руках! Не хочешь, чтобы тебе делали больно не пускай в неё никого. Усевшись на скамейку, плотно укрытую снегом, закрыла лицо руками и разрыдалась.