Страшная неделя

Глава 19. Страшна́я суббота

– Долго мы ещё будем тут сидеть? – скучающе спросила Света. – А то мне ещё по посёлкам сегодня колесить.

– Ничего, успеешь. Вот, возьми. Раздашь всем старостам. – И Ядвига Мстиславовна положила на стол несколько завёрнутых в кульки пакетов.

– Ладно. – Света буднично убрала пакеты в сумку. – А что там?

– Могильная земля, – нарочито равнодушно проговорил Гаврил.

– Чего? – округлила глаза Света.

– Да ладно, не выпендривайся. Можно подумать, ты тут первый день живёшь, – отмахнулся Гаврил.

– Света, а где вы в первый раз чужаков видели? – спросил Новиков, наконец отрывая взгляд от окна, где разыгралась настоящая планида с метелью и ледяным дождём. Только грома не хватало. А вот и он – глухие раскаты издалека.

– В первый раз? – нахмурила лоб Света, тоже прислушиваясь к грому. – Не помню. А что?

– Надо попытаться вспомнить, – мягко настаивал Новиков. От этого зависел их сегодняшний маршрут.

– Ну… – протянула Света, глядя в потолок. – Где-то в лугах, за деревнями. Распутица была, у меня велик увяз. Я смотрю – кто-то идёт. Думаю – попрошу помочь. Обычно-то никто не отказывает. А там какой-то хмырь в лохмотьях. Я напугалась, а он уже ко мне намылился. Хорошо, проезжал грузовик с карьера, он его спугнул.

– С карьера, – медленно повторил Новиков, глядя на сплошные белые потоки снежных хлопьев за окном. – Это ведь песочный карьер, да? А я вроде слышал, что тут везде глина.

– Так и есть, – пожал плечами Антон. – Здесь глина и суглинок, а дальше – песок.

– Песок, – снова повторил Новиков. И отчётливо вспомнил, как во время обыска дома священника стряхивали песок с коврика. И как ему на лысину сыпались песчинки, пока он шуровал в подвале. И когда влезли в его дом, на полу тоже остался песок. – Давно карьер раскопали?

Никто не отвечал, все только переводили взгляд друг на друга.

– Там вообще какая-то мутная история, – поёрзал Гаврил. Ну а кто ещё. – Это местный наш олигарх Короедов копает. А у него разрешение то ли есть, то ли нет. Никто толком не знает.

– Могли твоего Расстригу похоронить там, где теперь карьер? – повернулся Новиков к отцу Павлу.

– Запросто, – ответила за священника Ядвига Мстиславовна. – Это пустырь за болотами. Если где и хоронить отъявленного злыдня, то там.

– Почему тогда не в Багрянице? – спросил Новиков, припоминая их с Антоном ночную прогулку на заброшенное кладбище.

– Так он там не жил, – снова выскочил Гаврил. – И потом – этот Расстрига хлеще всех, кто похоронен в Багрянице. Таких или в пещеры сбрасывали, или в реки, или вообще сжигали.

– Что ж они его не сожгли, – пробормотал Новиков, сетуя на недальновидность тех, кто занимался погребением непутёвого монаха.

– Может, и сожгли, – пожал плечами Гаврил.

– Так это ещё хуже. – Новиков поставил локоть на стол и провёл ладонью по повязке и лысине. – Как же мы его теперь там отыщем? На карьере-то?

Ядвига Мстиславовна, что-то бормоча ушла в кухню, потом вернулась с баночкой и без спроса сдёрнула повязку со лба Новикова. Когда он попытался протестовать, то получил по рукам. А бабуля стала намазывать его ссадины приятно пахнущей лавандой мазью.

– Зачем вам искать какого-то расстригу? – спросила тем временем Света, глядя на всех по очереди. – И почему вы думаете, что он на карьере?

– Всё правильно, – закивала Ядвига Мстиславовна, когда Новиков вопросительно на неё глянул снизу вверх. – Эту ямину как раскопали, так дети и начали хиреть.

– А почему именно дети? – спросила Наталья Львовна, бледная как старое полотенце.

– Они слабее, – ответил Антон. – И сами впускают этих тварей в дом, потому что не знают, кто это такие.

Дальше все некоторое время молчали. Ядвига Мстиславовна перевязала голову Новикова чистым бинтом и унесла мазь.

– Почему вы называете субботу страшно́й? – спросил Новиков, осторожно трогая свежий бинт. – Я думал, она страстна́я.

– Так это одно и то же, – пожал плечами Гаврил.

– Не совсем, – поправила Наталья Львовна. – Просто местное произношение. Вроде диалекта.

– Всё равно по смыслу близко, – упрямо заявил её сын. – Кстати, вся неделя так называется.

Наталья Львовна только покачала головой, недовольно глядя в сторону.

Снег перестал, и снова выглянуло солнце, делая падающие с карнизов и крыши крупные капли хрустальными.

– Так что – едем на карьер? – бодро спросил Гаврил.

– Ты никуда не едешь, – отрезала его мать.

– Это почему? – возмутился Гаврил. – А кто тогда упыря будет мочить?

– Ну хоть вы скажите ему! – просительно повернулась Наталья Львовна к Новикову.

– Так, тихо! – прикрикнул Новиков на не в меру активного паренька. – Тебе лучше остаться. И тебе тоже, – кивнул Новиков Зое, которая сразу покраснела – она, видимо, никуда и не рвалась. – И вы, Наталья, остаётесь. И отец Павел тоже. А мы с Антоном и Ядвигой Мстиславовной составим Свете компанию в поездке. А то времена неспокойные.

Оставив Наталью Львовну, недовольного Гаврила и Зою «помогать отцу Павлу приготовить всё к Пасхе», как выразилась Ядвига Мстиславовна, Новиков вместе в бабулей, Антоном и Светой загрузился в машину, устроив велосипед почтальонши на крыше.

– Сначала поедем в Ключ, – сказал Новиков, заводя мотор. Потом обернулся к Антону: – Позвони своей подруге, спроси, дома ли её муж. Начнём с него. Если они случайно выкопали чьи-то кости, то он точно в курсе дела.

Муж Антоновой подруги оказался на работе, то есть на раскопках карьера. Туда и направились Новиков и компания по полям и холмам Черноречья. Выглянувшее солнце почти сразу спряталось за тяжёлыми тёмно-серыми тучами, грозившими густым снегопадом.

– Да уж, погодка явно соответствует обстоятельствам, – цедил сквозь зубы Новиков, изо всех сил удерживая машину в ровном положении, что было не так уж просто, учитывая рельеф местности. Собственно, и рельеф тоже соответствовал сегодняшней погоде и обстоятельствам.

– Мне не туда, – пискнула Света на очередном крутом вираже, когда машина, проезжая по кривой дорожке между пригорками, чуть было не опрокинулась на бок.

– Значит, поменяете маршрут, – выдохнул Новиков, выкручивая руль.

На подходе к карьеру машина вывернула на широкую ровную грунтовку, укатанную многотонными фурами с песком.

– Если они и дальше будут рыть, то ещё не такое откопают, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, пригибаясь, чтобы посмотреть вперёд.

– В каком смысле? – спросил через плечо Новиков.

– Это я так, не обращайте внимания, – махнула рукой Ядвига Мстиславовна.

Пришлось съехать на обочину и уступить дорогу большегрузу, нагло перевшему навстречу посреди дороги. Мысленно пожелав ему встрять где-нибудь в чистом поле, Новиков повёл машину прямо к карьеру.

– Боюсь, там нам будут не рады, – проговорил Антон с заднего сиденья.

– Нам нужна не их радость, а старые кости. – Новиков притормозил. – Где там трактор? Поболтаем с твоим конкурентом.

Антон пробурчал что-то возмущённое и достал телефон. С неба стали падать первые мелкие снежинки. Через полминуты откуда-то из-за холмов и вывороченных пригорков появился кривоногий субтильный мужчинка, семенивший к машине Новикова и компании.

– Это и есть муж твоей подруги? – спросил Новиков, прикидывая, как бы подступиться к этому плюгавому товарищу, который не разрешал жене везти умирающих детей в больницу, а сам даже к ним не приехал.

– Он самый, – мрачно произнёс Антон.

Новиков глянул на часы. Скоро полдень, а ещё дел невпроворот. Пожалуй, не до расшаркивания.

Новиков вылез из машины и громко хлопнул дверью. Краем глаза увидел, как Ядвига Мстиславовна тоже выбралась из авто.

– Чего вам надо? – с наскока заверещал муж Антоновой зазнобы. – На кой припёрлись?

Новиков сгрёб его за шиворот и хорошенько встряхнул. Очень удачно по правую руку материализовалась Ядвига Мстиславовна.

– Значит так, – прорычал Новиков, ещё раз встряхивая тракториста. – Будешь отвечать на вопросы быстро и чётко, останешься цел. Начнёшь юлить – самого закопаю.

– Да так, что ни одна поисковая собака не найдёт, – зловещим шёпотом добавила Ядвига Мстиславовна.

– Кости находили? – спросил Новиков, крепче сжимая шиворот.

– Какие ещё кости? Не знаю ничего ни про какие кости, – забегал глазками тракторист.

– А ну, говори! – рыкнул Новиков, ещё раз крепко его встряхивая. Ядвига Мстиславовна тем временем обошла их сбоку и ткнула тростью трактористу в бок.

– Ладно, ладно, – запищал конкурент Антона, изворачиваясь. – Находили, случайно выкопали.

– Куда дели? – быстро спросил Новиков.

– Там, в лесочке зарыли, – дёрнул головой тракторист.

– Показывай. – Новиков отпустил его и прикрикнул: – Ну!

Следом за кривоногим мужем Любы компания, кроме Светы, направилась к лесу, тёмной полоской разрезавшему пейзаж у горизонта. Пришлось обойти все раскопки кругом, чтобы ни с кем не столкнуться и не давать ненужных объяснений.

– Вон там вроде, – неуверенно указал на двойную сосну тракторист. – Можно я уже пойду, а?

– Да вали уже, кому ты нужен, – пробубнила Ядвига Мстиславовна, тростью вороша землю под сосной.

– А если не здесь? – спросил Новиков, глядя вслед улепётывающему со всех кривых ног трактористу.

– Да здесь. Вон, смотри. – Ядвига Мстиславовна подняла трость, и оказалось, что кончик её покрыт густой красной жидкостью и налипшим песком.

– Погнали, – скомандовал Новиков, втыкая лопату в землю.

Почва оказалась влажной и покрасневшей, выходила легко, и скоро у сосны образовался целый холм. Только кости всё не находились, хотя яма определённо росла.

– И на кого она тебя променяла, – покачала головой Ядвига Мстиславовна, глядя на раскопки, куда удрал тракторист.

– Вот они! – победно объявил Антон, поддевая остриём лопаты старую потемневшую кость, глянцевую от крови.

– Даже в мешок засунуть не удосужились, – недовольно цыкнула Ядвига Мстиславовна, пока Новиков и Антон складывали найденные кости в горку. Туда же отправился треснувший беззубый череп, тоже мокрый от крови.

Новиков смотрел, как снег ложился на окровавленную макушку бывшего монаха. Антон ворошил землю в яме, а Ядвига Мстиславовна доставала бензин в пластиковой бутылке и спички.

– Жаль его, – сказал Новиков, опираясь обеими руками на древко лопаты. – Человек всё-таки. Был.

Почему-то костяные останки сейчас казались ему жалкими и беззащитными.

– Ему от этого только лучше будет, – произнесла Ядвига Мстиславовна, поливая косточки пахучим бензином. – Отмучается наконец.

– И Бог выведет его из ада, – прошептал Новиков, глядя, как горящая спичка падает на бензин, а тот прозрачно вспыхивает.

– Тс-с! – вдруг поднял лопату Антон. Когда остальные молча глянули на него, он наклонил голову и тихо произнёс: – Свистит.

– А почему не здесь? – вскинулся Новиков, до которого только теперь дошло, что почему-то в этот раз никакой упырь даже не попытался разорвать их на кусочки. Как невежливо отсутствовать, когда сжигают твои останки.

– Светка! – охнула Ядвига Мстиславовна, оборачиваясь.

– Охтыж! – Антон рванул туда, где они оставили машину, и откуда теперь доносился свист.

– Соль! – хлопнул себя по лбу Новиков, не зная, бежать за Антоном или оставаться.

– Я догоню! – махнула рукой Ядвига Мстиславовна.

Новиков в ответ только кивнул и помчался за Антоном. Тот, куда более высокий, быстроногий и не отягощённый старыми ранениями, уже успел унестись далеко вперёд. Новиков, стараясь не сбить дыхание, бежал следом. Ноги вязли во влажном песке, и Новиков старался держаться окраины карьера.

Впереди засвистело так, что за ушами скрипнуло и свело зубы. А там ведь одна Света. Хорошо бы она догадалась не вылезать из машины. Наконец Новиков взобрался на пригорок и съехал с него на пятой точке. Зато быстро вскочил и побежал по обочине размякающей грунтовки. Странно, ни одного рабочего по пути не встретилось.

Ещё пригорок – и Новиков увидел, как Антон всем весом сбил кого-то с ног. Это нечто плюхнулось на землю, распласталось, потом подобралось, как наполненный жидкостью шарик, и навалилось на Антона. Ручищи вервача уже подбирались к горлу Антона, а Новикову оставалось пробежать ещё метров пятьдесят.

Но в этот момент Света изнутри машины резко открыла дверь, так что та наполовину снесла спину упыря. Но он быстро восстановил форму и полез к окну. Но тут уже подоспел Новиков и с разбега воткнул кол в бок чудовищу. Хлынул алый фонтан, но вервач вывернулся и двинул Новикову в челюсть, так что мир вспыхнул множеством разноцветных искр.

Новикова прижало к земле, а потом рядом что-то гулко рухнуло. Кое-как приоткрыв глаз, Новиков увидел очки Антона. Ясно, их двумя руками припечатал к грунтовке упырь. Интересно, Ядвига Мстиславовна умеет летать? А то пешком ей ещё долго ковылять, не поспеет.

Но вдруг раздался визг, и хватка, сжимавшая грудь Новикова, ослабла. Он задёргал ногами и сбросил тушу на бок. Перевернулся сам, открытым ртом хватая воздух. Положил голову на землю, чтобы мир не так уж шатался. Рядом с ним сдувалась упыриная туша, из неё струёй вытекала тёмная кровь, образовавшая глянцевую багровую лужу.

Новиков перевернулся лицом вниз и подтянулся на локтях. Сел, подержал глаза закрытыми. В голове будто чугунный шар перекатывался. Наконец Новиков смог открыть глаза и не упасть. Упырь уже сдулся до состояния старого резинового мяча. А рядом кто-то скулил.

Придерживая голову, Новиков повернулся и увидел, как Антон, сидя на земле, крепко сжимал в объятиях бившуюся в истерике Свету. Ясно, это она ткнула вервача чем-то, так что тот пришёл в негодность. Теперь почтальонша переживает, что человека убила. Ладно, успокоить её можно будет потом.

Но ведь если Света смогла его укокошить, значит, это её родственничек. Как там его. Савельев. А где тогда Расстрига?!

Мир мигом обрёл ясность. Новиков подполз к паре и вытащил из руки Светы свой кол.

– Не хнычь, – прохрипел Новиков. – Это был не человек, а то, то от него осталось. А сам он давно умер.

– И сейчас мы это утилизируем.

Новиков обернулся на голос и увидел, как Ядвига Мстиславовна вытряхивала на сдувшуюся тушу остатки бензина. Потом чирк – и у машины горит костёр.

– Ещё одним меньше, – отряхнула руки Ядвига Мстиславовна.

– А где же этот четвёртый? – спросил Новиков, кое-как поднимаясь на ноги.

Он смотрел в глаза Ядвиги Мстиславовны. Один зелёный, второй – карий. И оба, не мигая, таращатся на него. Над головой раскатисто громыхнуло, будто по небу низко-низко вертолёт пролетел. Опять начиналась гроза. А им как можно быстрее надо оказаться в Покрышкино. Потому что четвёртый монстр, самый старый и умный, не стал бегать по полям в ожидании осинового кола. Он отправился за новыми жертвами. Но сначала попытается устранить тех, кто уже полторы недели мешает ему тянуть жизнь из людей. И понятно, с кого именно начнёт.

– В машину! – скомандовал Новиков, открывая водительскую дверь.

Ядвига Мстиславовна вытряхивала в догоравший костёр соль из пластиковой банки и затаптывала его ногами. Антон поднялся на ноги, подхватил заплаканную Свету и запихнул её в машину, потом залез сам.

Когда рядом устроилась Ядвига Мстиславовна, Новиков завёл мотор и стал разворачиваться. Кругом гремело, в воздухе кружил снежный вихрь.

– Давай, сынок, гони, – похлопала Новикова по руке Ядвига Мстиславовна. – У этого упыря родственников-то нет, вся надежда только на молитвы из тетрадки.

Новиков проглотил реплику о том, что как раз сегодня молитвы-то почти бесполезны. Ну, это если верить местным преданиям. А почему бы им и не верить? Вон они, шатаются по округе, жилы из людей тянут.

Видимость свелась метрам к десяти, метель выла по полям, напрочь заметая дорогу. Трясло так, что Новиков побаивался вывалиться из машины. Хотя и пристегнулся. То и дело вскрикивала Света, а Антон явно ударялся макушкой о потолок.

Когда они подкатили к посёлку, по крыше машины крупной дробью лупил град.

– Куда? – спросил Новиков, сбавляя скорость и в душе гордясь отечественным автопромом вообще и своей машиной в частности.

– К отцу Павлу, – решительно кивнула Ядвига Мстиславовна. – Там всё началось, там и закончится.

Они доехали до домика священника, выскочили на улицу и, прикрывая головы, добежали до избы. Ввалились в сени. Вскрикнула Зоя, что-то упало на пол и рассыпалось.

– Ну вот, теперь собирать, – недовольно пробурчал Гаврил, садясь на корточки.

Новиков стоял и тупо смотрел, как подростки собирали с пола какие-то разноцветные шарики. То ли конфеты, то ли…

Дом содрогнулся так, что разом скрипнули все стены, двери пооткрывались, а стёкла в окнах звякнули.

– Это что? – шёпотом спросил замерший на корточках Гаврил.

– Это смерть за тобой пришла, – прошелестел пронёсшийся по сеням ветерок.

– Так ты ещё и болтун, – сузила глаза Ядвига Мстиславовна, перехватывая двумя руками трость.

Гаврил охнул, захрипел, схватился обеими руками за горло и повалился на бок. Между пальцами у него заструилась тёмная кровь.