Странница

Глава 16. Подводные камни с душком

Утро встретило свежестью в остывшей за ночь комнате. Вылезать из тёплого кокона одеяла сначала не было желания, но вскоре другие потребности взяли верх. Одевшись в чистые рубаху и штаны, я открыла дверь и окунулась в аппетитные запахи, сгустившиеся, казалось, прямо перед моим порогом в небольшом коридорчике. Вместе со свежим воздухом это придало ещё больше бодрости, и спускалась вниз я в отличном настроении.

На кухне оказалась только Лара, колдующая над молоком. Элек, должно быть, уже вовсю трудился, ведь проспала я довольно долго.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Доброе, — не оборачиваясь, сказала Лара. — Сейчас принесу поесть.

На этот раз хозяйка потчевала меня густой кашей с какими-то красными ягодами, блинами с творогом и травяным чаем. Еда не отличалась изысканностью, как во дворце, но была не менее вкусной.

Наевшись, я откинулась на спинку стула. Лара всё ещё хлопотала по кухне. Решив не отвлекать её, я направилась к себе в комнату переваривать завтрак и мысли.

Накануне не удалось подумать о важных вопросах, но сегодня у меня имелась крыша над головой, постель и вкусная пища, значит, первостепенные проблемы решены. А что делать дальше?

Я сбросила сапоги и улеглась на заправленную кровать, подложив руки под голову, и уставилась в потолок. В узорах деревянных балок не находилось ответов. Тогда я решила рассуждать, двигаясь от самого важного — уйти как можно дальше от Ленара. Поиски по незнакомому королевству, в которое не так-то просто попасть, займут у него больше времени. А с учётом того, что Ленар сейчас нужен королю Милдору, то время на поиски для него ограничено.

Кефл по моим ощущениям находился ещё недостаточно далеко. Я не чувствовала уверенности, что меня здесь никто не найдёт. Мне было лень доставать из сумки карту профессора Ландафа, поэтому я мысленно представила её себе. Следующим в цепи семи главных городов Карсы, шедших друг за другом, являлся Олерт. Чтобы почувствовать относительное спокойствие, мне необходимо отправиться туда как можно скорее. Ленар мог явиться в Кефл по свежим следам.

Как только последняя мысль прозвучала в моей голове, я осознала, насколько неправдоподобно даже для меня самой выглядела мнимая уверенность, что где-то ещё мне станет спокойнее. Я с раздражением перевернулась на бок и посмотрела на кусочек неба, который виднелся в окне с кровати.

Глубоко внутри я злилась на себя и ощущала огромную тяжесть из-за противоречий, бурлящих во мне с момента отъезда из дворца. Давящее чувство вины с одной стороны, и желание оказаться на свободе — с другой. Я бежала не от самого Ленара, а от того, что он мог вернуть меня назад, туда, где я снова буду задыхаться от условностей дворцовой жизни. Там же и жизни-то нормальной нет. А вышедшая из-под контроля энергия только доказывала, чем существование во дворце грозило мне.

К тому же, если придётся вернуться к Ленару, надо будет признать неправоту, а для меня это окажется ударом. Гордость здесь тоже имела значение. Я не могла сейчас повернуть назад. Это первая самостоятельная затея. И пусть я толком не знала, что делаю, я нуждалась в этом. Чувство свободы выбора и возможность решать были мне необходимы. А куда идти — время покажет. В его способности расставлять всё по местам я никогда не сомневалась.

Мысли идти своей дорогой укрепили во мне решимость, и к обеду я спускалась снова в хорошем настроении.

Проходя мимо прихожей, я зацепилась взглядом за свой многострадальный плащ. Сняв его с вешалки, я заглянула на кухню, где никого не оказалось, села на стул и решила дождаться хозяйку, чтобы спросить про иголку и нитки. Рассматривая потрёпанные края дыры, в голову внезапно пришла идея посмотреть на прореху на энергетическом уровне. Давно пора заглянуть туда, но в дороге некогда было заниматься подобным, тем более после предупреждения Горона. Однако после случившегося во дворце я больше не хотела запускать своё состояние.

Я прикрыла глаза, вдохнула поглубже и снова открыла их. Вокруг заструились золотые нити-ленты. Какие-то были толще, какие-то тоньше, как нитки для шитья. Толщина зависела от того, насколько вещь, предмет или живое существо были связаны с другими системами и с миром в целом.

Конечно же, никакого плаща я уже не держала. Он являлся закрытой системой. Доступ к энергии внутри него для меня был закрыт. Но в объёмной тёмной фигуре, заменившей бархатный плащ, виднелась вытекающая, словно из ниоткуда, тонкая нить энергии. Прореха. Увы, у меня не получилось бы заделать её со своей стороны — действовать на закрытую систему можно только изнутри. Я могла направить золотую нить, но куда? Она вливалась в потоки остальной свободной энергии. Да и не больно-то она будет подчиняться моим желаниям.

Когда я училась в университете, то проводила множество экспериментов под наблюдением других элланов, которые могли сказать, насколько изменяются закрытые системы от моих преобразований. Но они не менялись. И не нашлось книг, где было бы написано о том, как можно управлять свободной энергией. На остальных элланов она действовала разрушительно. Друзья описывали, что ощущения походили на выжигающее внутренности пламя. У меня при соприкосновении с нитями свободной энергии возникало чувство давления, которое постепенно возрастало.

Я не хотела закончить плохо из-за отсутствия понимания своей проблемы. Где-то ответы должны быть. Преподаватели чуть не головой бились, доказывая, что я — первая в своём роде. Но я не верила. Они отводили глаза при прямых вопросах, обсуждали мою проблему у меня за спиной. А ещё какие-то странные намёки со стороны профессора Ландафа и пара подслушанных разговоров не давали в этом усомниться. Чёткое ощущение, что другие что-то знали, но упорно скрывали, преследовало меня на всём пути обучения. А если прибавить отсутствие книг об элланах в обеих библиотеках дворца и странные морские экспедиции, то сомнения здесь казались неуместными. Я скорее злилась, потому что не могла тягаться с теми, у кого ответы имелись. Но ведь не у них одних они были. Всё выкинуть и всех заткнуть невозможно.

Но найдутся ли нужные знания в Карсе? Я никогда не слышала об элланах из этого королевства. Может, здесь нас называли иначе? Горон сказал не упоминать это слово. Предчувствие подсказывало, что это связано с отношением к элланам. Я не представляла, какое недовольство могло быть у людей к нам. И тем более выглядело странно, если по всему миру во всех королевствах элланы были, а здесь нет.

— Что ты так на неё уставилась? Это всего лишь дыра.

Голос Лары ворвался в убежавшие от действительности мысли. Я тут же осознала, что ещё видела перед собой энергию. Моргнув пару раз, я снова оказалась в материальном мире. Меня спасло, что сидела я с опущенной головой, и это помешало Ларе увидеть мой неестественно застывший взгляд.

— Да просто плащ любимый. Жалко, что порвался, — ответила я первое пришедшее в голову, лишь бы она не заметила заминку.

Предостережение Горона всё ещё висело надо мной, словно грозовая туча, и, похоже, не собиралось рассеиваться.

Лара хмыкнула.

— Можно починить так, что и не вспомнишь, что тут что-то было.

Она, видимо, не заметила, как перешла на «ты». Мне с самого начала показалось, что для неё обращение на «вы» непривычное. Я не стала давать понять, что заметила перемену. Так даже проще для нас обеих.

— Буду благодарна за помощь, — сказала я, протягивая плащ.

Хозяйка ещё раз хмыкнула и вышла ненадолго из кухни. Вернувшись с нитками и иголкой, опустилась на стул и взяла починку в свои руки.

Пока она шила, я решила прощупать почву. Вчера с некоторыми вопросами получилось неловко и непонятно.

— Так почему у вас комната пустует, пока во всём городе свободной койки не найти? — невинно поинтересовалась я, опёршись руками о сидушку стула.

Лара продолжила шить, словно и не слышала мой вопрос. Что только подтверждало: здесь что-то нечисто.

Это понимала и она. Поэтому через несколько секунд Лара наконец остановилась, но головы не поднимала. Я решила, что она взвешивала, о чём стоило рассказывать, а о чём умолчать. Винить её в предосторожности я не могла, поэтому терпеливо ждала.

Через несколько секунд Лара подняла голову и пристально посмотрела на меня. В её взгляде даже привиделся укор, словно я виновата в том, что вернулась к этому подозрительному моменту. Увы, не на ту она так укоризненно глядела, не на ту.

— А много ли ты видела хозяек на постоялых дворах Кефла? — в голосе Лары послышалась твёрдость, смешанная со скрытым вызовом.

Призадумавшись, поняла, что и правда не видела ни одной женщины в роли хозяйки. Но связь не уловила.

— Не видела. И что с того? — с возросшим любопытством спросила я, проигнорировав намёки неуместности таких вопросов.

— А то, что к женщине здесь ни один мужчина не пойдёт. Разве что из Лонии. Или женщина в затруднительном положении. Потому что другие не захотят навлекать на себя подозрение. Да и вряд ли здесь найдётся много тех, кто выйдет из дома без мужа или отца, — последние слова Лара произнесла, снова обратив внимание на шитьё.

Такого услышать я не ожидала. Брови взметнулись вверх. Но моё лицо выражало скорее скепсис, когда хозяйка подняла на меня взгляд.

— Ты из Лонии и не торговка. Это объясняет твои вопросы и непонимание положения, в котором оказалась, — на этих словах я нахмурилась, так как прозвучали они как угроза. А я не любила, когда мне угрожали, даже в предупредительных целях.

Видя моё недовольство, Лара поспешила продолжить:

— Ты одна. Это может грозить неприятностями. Здесь царят суровые порядки, особенно для женщин. За нами наблюдают пристальнее и наказывают жёстче.

Вместе с последними словами Лара резко щёлкнула ножницами, перерезая нить, и протянула зашитый плащ мне. Я в задумчивости взяла его и положила на колени, поглаживая приятную бархатную ткань.

— Почему при таких суровых порядках вы занимаетесь мужским делом?

Слова Лары показались запугиванием чрезмерно переживательной матушки, потому что поверить в них было крайне сложно. Наказания без весомых оснований, а здесь я их не видела, казались скорее сказкой для отпугивания нежелательных переселенцев.

Лара отложила нитки с ножницами на стол и посмотрела на меня грустным взглядом.

— Раньше мы с мужем жили в Лонте. Он погиб несколько лет назад, и я переехала сюда. В Кефле более свободные порядки для женщин. Не в последнюю очередь из-за приезжих из Лонии. Но Кефл наименее гласный из семи главных городов Карсы, хотя больше всего даёт прибыли из-за обширной торговли.

— Как-то нелогично, — усомнилась я.

Лара горько усмехнулась.

— Считается, что здесь царит упаднический дух, — она произнесла это так, словно цитировала чьи-то слова.

Лара поднялась из-за стола, заканчивая таким образом наш разговор. Но напоследок добавила:

— Вопросы здесь надо задавать тоже очень и очень осторожно.

Я серьёзно кивнула, посидела в задумчивости, а затем направилась к себе.

Странный разговор, наполненный предостерегающими недосказанностями, очень обеспокоил. Если такое отношение к женщинам — правда, то это могло осложнить и без того шаткий план. Почему такое пристальное внимание к женщинам? Чем мужчины лучше-то? Явно не тем, чем отличаются от нас.

Спрашивать у Лары я не стала, потому что она и так неохотно отвечала. Хозяйка сама была в шатком положении, как мне показалось. В рассказе за видимой пеленой твёрдости проскальзывал давний застарелый страх, отдающий во рту горьким пеплом. А вот слова про Лонию звучали с потаённой надеждой. И немудрено. Я бы тоже хотела сбежать из места с таким отношением к женщинам.

Я нервно расхаживала по комнате, когда в голове внезапно скользнула предательская мысль, а что если у меня пойдёт что-то не так? Пусть, возможно, Лара преувеличивала, однако могло случиться всё что угодно. Но даже реши я вернуться назад, мне это удастся не раньше, чем через месяц. Потому что переход через перевал с Гороном будет именно тогда. А без него я не смогу покинуть Карсу.

Я решила не торопиться и несколько дней провести в Кефле, чтобы узнать больше.

***

Следующий день начался раньше. Накануне я уже выспалась и проснулась на этот раз не так поздно. На кухне меня снова ждала вкусная еда.

— Лара, твои блюда просто изумительны! — с набитым ртом похвалила я.

Такого пышного омлета я даже во дворце не ела.

Лара обернулась с довольной улыбкой, а затем продолжила месить тесто.

— Блюда... Слово-то какое, — медленно проговорила она. — У нас это стряпнёй чаще всего называют.

На её замечание я не стала отвечать. Для этого пришлось бы перестать есть. Наверняка она заметила много мелочей и быстро определила, что я не торговка и не купчиха. Глаз у неё был намётан. Наверное, Ларе было интересно, кто я и откуда, но распространяться мне совсем не хотелось. По многим причинам.

Я заговорила, только когда доела всё до последней крошки.

— Хочу прогуляться сегодня по городу, — в царившей мирной тишине слова прозвучали особенно отчётливо.

Лара перестала месить упругий колобок и обернулась. Она оценивающе прошлась по мне взглядом, благо, я как раз сидела к ней боком. Я вопросительно приподняла брови.

— Тебе нужна новая одежда по моде Карсы. В таком виде ты будет привлекать много внимания.

Лара хотела отвернуться, но остановила себя, неуверенно опёршись о столешницу.

— Я бы вообще советовала тебе одной никуда не ходить, но вижу, слушать меня ты не будешь.

Пришёл уже мой черёд стушеваться.

— Спасибо за совет, — всё-таки ответила я. — Сейчас тогда и пойду за покупками.

Смена гардероба то для одних, то для других нужд уже изрядно утомила меня. Не помню, когда в последний раз так много и так часто покупала одежду.

Поэтому за обновками я отправилась не в лучшем расположении духа, а вид грязных улиц и угрюмых людей не добавляли радости. Но, как оказалась, это было не самым отталкивающим.

В каждой лавке каждая продавщица под одобрительные любопытные взгляды других покупательниц пыталась расспросить, откуда я, что собираюсь делать в Карсе, и задавали ещё кучу вопросов. Женщины были не просто любопытны, а настырны в своём стремлении «раздеть» меня до исподней. Хотя и до него тоже в прямом смысле пришлось оголяться.

Пару платьев надо было подшить, так как они оказались длинноваты. Я вспомнила швею-эллана во дворце, для которой такое простое дело не оказалось бы проблемой на полдня, как здесь. Швея предлагала мне занести готовые покупки, куда я скажу, но я не повелась на её ухищрение. Ещё б кто-то лишний знал, где я остановилась.

— Не стоит утруждаться, — ответила я елейным голосом. — Я сама зайду за ними, когда скажете.

Лицо швеи моментально скисло. Даже молоко так быстро не портилось.

Помимо платьев и нижних сорочек мне нужны были ещё новые панталоны и пара ночных сорочек. Когда мне выложили их на прилавок, то тут уже скисла я. Панталоны были почти по колено! Можно сказать, штаны! Я даже недоверчиво подняла умоляющий взгляд.

— Что-то не так? — тут же участливо спросила торговка, наклонив голову набок.

Хорошо хоть по-змеиному не изогнулась, хотя ей хотелось, я уверена, извернуться так, чтобы наконец увидеть, что я скрываю в глубине своей душонки.

Понимая, что для здешних это была норма, я только передёрнула плечами и ответила, что всё нормально. Ночные сорочки своим видом уже не так шокировали. Но подол по самые пятки всё-таки не обрадовал. Я не привыкла спать в таком коконе.

А вообще здешняя мода напоминала ту, которая у нас давно канула в прошлое.

Побродив поблизости от лавки швеи, где подгонялись платья, я зашла ещё к сапожнику и купила сапоги попроще тех, которые были на мне. Под новым платьем старых сейчас не было видно, но верхом на коне подол задерётся. Я даже такой мелочью не хотела привлекать внимания.

Вернувшись в лавку к швее, я встала в ожидании у прилавка. В помещении присутствовали ещё две женщины, лениво перебиравшие ткани. Мне казалось, что они пришли сюда больше языками почесать, чем за покупками. В их болтовню я не вслушивалась, пока в лавку не зашла ещё одна женщина.

— Слышали новость? — с ходу спросила она, сверкнув возбуждённым взглядом. — Прибыл ещё один караван!

— Это была бы новость, не знай мы о ней уже как полдня, — с презренной насмешкой ответила та, которая стояла ближе к вошедшей.

Но женщина не сдавалась. Она горделиво вскинула пару подбородков и сказала:

— Но вы точно не слышали о том, что новоприбывшие разыскивают кого-то в городе.

Реакцию сплетниц я не видела. В глазах на секунду потемнело. Я глубоко вдохнула, стараясь прийти в себя. В этот момент из закрытой части магазина вышла швея и выложила свёртки на прилавок. Я как в тумане поблагодарила, оставив горсть монет, сгребла всё в кучу и стремительно направилась к двери.

Вышла я за порог с принятым решением.

В дом Лары с покупками я ввалилась уже к ужину. И буквально с порога объявила:

— Завтра утром я уезжаю.

Сначала мне показалось, что Лара невозмутимо приняла новость. Но, когда мы сели есть, она быстро выпроводила Элека из-за стола. Я старалась скрыть панику, клубившуюся в груди, словно вихри ледяного ветра.

Лара села на стул рядом. К своей порции пирога с мясом она даже не притронулась.

— Я тут подумала о твоём отъезде. Лучше езжай лесом. Я сама так сюда добиралась. Дольше, но на дороге к тебе могут возникнуть вопросы. А если всё-таки на кого-то наткнёшься, то говори, что ты купчиха и направляешься на поиски интересного товара. Отговорка не идеальная, но хоть что-то.

Я с недоверием посмотрела на Лару, проглатывая прожёванный кусок пирога, вкуса которого не чувствовала.

— А разве в лесу не опаснее?

— Грабители или разбойники могут быть и на дороге, и в лесу, так что разницы никакой. А вот патруль на дороге ты точно встретишь. Они часто разъезжают между городами.

— Патруль? — совсем уж обалдело переспросила я. О каких подводных камнях этого странного королевства я ещё не знала?

Лара шумно выдохнула, прежде чем ответить.

— Посланники церкви истинного света, — выплюнула она, словно произнесла скверное ругательство. — И ты должна остерегаться их сильнее всего. Они в женщинах видят по большей части одно зло.

Ненависть Лары, прозвучавшая в словах, навела на определённые мысли, вытеснив на время искреннее удивление услышанному.

— Ты из-за этого уехала из Лонта?

Она отвела взгляд, вцепившись в передник так, что костяшки пальцев побелели.

— Да. И тебе говорю, не суйся туда. Но твои страхи сильнее тех, которые ты ещё не познала. Я это понимаю. Но не пытайся выспросить у меня больше. Я и так нарушаю все писаные и неписаные правила. Если кто-то узнает, что я тебе такое говорила, особенно про церковь, мне несдобровать.

Глубина произнесённых слов добавила последнюю каплю в чашу удивления. Я отложила вилку и откинулась на спинку стула.

Лара, судя по всему, скрывалась от этих церковников. Всё веселей и веселей.

— Я никому не скажу, что ты мне что-то рассказывала. И вообще твоё имя не произнесу, — сказала я серьёзно, чтобы успокоить напуганную женщину.

Но кто успокоит меня?