Страна Потекших Кисок

Глава 14

Грубанов неумолимо приближался к пещере монстра, идя к ней, как на последний бой. Вообще-то, на последний бой он и шел — бесстрашно выпятив грудь, до боли стиснув зубы и решительно сжав кулаки. А также размяв ягодицы для триумфального побега.

Никакого оружия у него с собой не было, поэтому в исходе боя Николай не сомневался — монстр прикончит его без единого шанса. Однако показать сопровождавшей его Хьюсти свою безграничную мужественность было необходимо. Чтобы та до последнего момента не заподозрила, что он решил дать деру.

Узкая лесная тропинка, вся в пятнах света и тени, петляла меж высоких деревьев. По обе стороны тропинки росли неизвестные Николаю растения с голубыми бутонами, напоминающими миниатюрные колокольчики. «Дзинь. Дзинь-дзинь… Дзын!» — раздавалось то тут, то там, когда колокольчики от легких порывов ветра начинали колыхаться в воздухе.

Издаваемые колокольчиками звуки словно гипнотизировали мужчину. Он с трудом мог оторвать от них взгляд, лишь изредка посматривая на дорогу…

— Голова! Осторожно! — вдруг услышал он выкрик шедшей позади Хьюсти, но не успел сориентироваться и ударился лбом о свисающую над тропинкой ветку.

— Ах ты, гондольер несястный! — печальным голосом прокомментировала ветка. — Смотри, куда пресь!

Грубанов сначала застыл, разглядывая «ветку». Затем, чтобы было лучше видно, отступил. И снова застыл.

То, что он принял за ветку, ею не являлось от слова «нихрена» — с дерева свисала… голова коня.

Из конского лба, точнехонько между ушей, росла четырехпалая и словно обгоревшая рука. Она уцепилась как раз таки за толстую ветку, что и позволяло голове болтаться в воздухе. Ниже головы конская шея перерастала в толстый змеиный хвост, который, постепенно сужаясь, тонкой ниткой заканчивался почти у самой земли.

— Франкенштейна мне в подмышку, — удивился Грубанов, — а ты что за неведома зверушка?

— От неведомой зверуски слысу! — возмутилась голова. — А я — Сагари.

Хьюсти тронула Николая за локоть:

— Господин, нам надо идти.

— Да подожди ты, не видишь, что ли, какая тут… Сагарина! — восторженно отмахнулся тот.

Но пепельноволосая не разделила энтузиазм мужчины.

— Обычный сагари, ничего особенного, — сквозь зубы процедила она и пояснила: — Это подвид демона. Не стоит останавливаться и говорить с ним, ничем хорошим это не закончится.

Демон, как показалось, не на шутку обиделся:

— Засем ты наговариваесь на меня, эльфийка? Засем оскорбляесь Сагари? Не все сагари хотят сделать эльфам плохо. Не все сагари злые. Да, не спорю, мои братья сагари злые, а я, Сагари… я не такой! Я уставсий сагари. А все уставсие сагари добрые. Пока не отдохнут.

— А ты что-то умеешь, Сагари? — полюбопытствовал Николай. — Или просто так тут болтаешься, словно хрен импотента?

— Всякий сагари умеет предсказывать судьбу, — охотно ответил демон, — и Сагари — не исклюсение.

— Хм, интересно… А мне предскажешь?

— Да легко! Давай сюда ладонь!

Грубанов протянул демону руку, но Хьюсти стремительным выпадом перехватила его кисть.

— Господин, нам надо идти к пещере, — злобно напомнила она. — Иначе господин очень скоро превратится в игрушку эльфов-самцов!

— Ты тозе умеесь предсказывать будусее? — как показалось, удивился конь.

— А тут и нечего предсказывать. Все так и будет, если мы не поторопимся! — рубанула, как отрезала, пепельноволосая, и потащила Николая по тропинке.

Прежде чем скрыться за поворотом, тот успел обернуться и прошептать одними губами:

— Я еще вернусь. Жди.

Конь согласно моргнул и затянул вполголоса:

— Е-е-ета кам-мунальная, кам-мунальная берлога! Е-е-ета кам-мунальное, кам-мунальное гняздо!

— Не стоит общаться с демонами, господин, — через плечо цыкнула остроухая. — От них ничего хорошего не дождешься. Или обманут, или… обманут. Третьего не дано.

— Как скажешь, Хьюсти. Как скажешь…

Вскоре тропинка привела парочку к очередному обрыву, на этот раз довольно глубокому. Николай замер на самом краю, стараясь хоть что-то разобрать в распростершейся внизу туманной пелене.

— В этой яме и обитает монстр, — пояснила эльфийка и указала пальчиком в желтый туман: — Вон, видишь пещеру? Это его жилище.

Никакой пещеры Грубанов не видел. Пещера была, как известный суслик…

— Как мне туда спуститься? Прыгать? — как можно спокойнее спросил он, но внутри мужчины все клокотало от волнения. В голове застучали мысли:

«Если здесь нет нормального спуска, то быстро выбраться и сбежать не получится. Значит, надо рвать когти прямо сейчас! Столкнуть эльфийку вниз и драпать!»

Пепельноволосая, к счастью, слышать размышлений Грубанова не могла.

— Зачем же прыгать? — спросила она, и ее пальчик переместился чуть левее. — Вон же тропинка.

Николай прищурился — действительно, тропинка.

«Так, получается, сейчас иду вниз, к пещере, но при этом не выпускаю тропинку из вида. Дальше гляжу, что там за монстр, и… и либо валю монстра, либо валю наверх. А куда именно — наверх? — Николай, еще раз обдумывая план побега, огляделся: — Ага, вон туда. Значит, выскакиваю и бегу направо, в противоположную от Хьюсти сторону. Надо успеть удрать как можно дальше, пока она не очухалась и не бросилась в погоню. Сука, идеальный план!»

Эльфийка, видя, что господин замялся, легонько подтолкнула его к тропинке:

— Иди!

— Уже?

— Да.

— И что, даже не засосемся напоследок? — разочарованно протянул он.

Хьюсти наигранно, как показалось Грубанову, возмутилась:

— С дуба рухнул? Нам нельзя!

— А вдруг меня убьют? — будто только-только осознав это, ахнул он и сокрушенно понурился: — Так я и не познал женской любви…

— Ну прям не познал! Тоже мне, бедненький-несчастненький девственник! — засмеялась Хьюсти. — Хотя…

Закусив губу, пепельноволосая осмотрелась, выискивая в чаще свидетелей. Затем перевела взгляд на Грубанова.

«Это безумие!» — прочитал он в ее глазах, и мысленно ответил:

«Смотря что считать безумием!»

А потом стало не до размышлений.

Эльфийка прильнула к мужчине. Положила руки ему на плечи.

Ее глаза цвета яркого рубина совсем рядом. Они смотрят одновременно и с желанием, и с растерянностью… Ротик слегка приоткрыт, горячее прерывистое дыхание призывным жаром обдает Николая, тому нужно лишь немного податься вперед…

И он подался. Неистово. Яростно. Впился в ее красные мягкие губы. Она попыталась отпрянуть, но маневр не прошел — мужчина уже крепко держал ее за спину и талию. Хьюсти не оставалось ничего иного, кроме как ответить на поцелуи.

Ладонь Николая, лежащая на ее спине, поползла вниз, к попке. Он даже нащупал возбуждающую ленточку бронестрингов… но эльфийка извернулась и освободилась из его объятий.

— Боги, что я творю? — испуганно прошептали ее искусанные губы. Она отступила и заговорила громче: — Господин, это была секундная слабость. Нам нельзя! Ты же знаешь!

Но слова эльфийки на Грубанова не подействовали — тот надвигался на нее с широко разведенными руками, словно озабоченный медведь после зимней спячки.

— Знаю, — сквозь стиснутые зубы и учащенное дыхание прорычал он. — Но ты сама разбудила во мне зверя!

— Если знаешь, то остановись.

— В смысле⁈ — От негодования его голос сорвался на хрип. — Разве тебе самой не хочется? Не только петтинга, но и контактинга⁈

— Уймись! — твердо отчеканила Хьюсти. — Хуже будет!

Но Николай и не думал прекращать только начавшееся веселье. Мгновение назад он почувствовал аромат этой девушки, ощутил вкус ее губ и изгибы тела. Теперь ему хотелось овладеть ею. Поставить на четвереньки, повернуть к себе задницей, сорвать трусики и…

Удар!

Грубанов покачнулся от неожиданно прилетевшего в челюсть кулака. Перед глазами потемнело, и он с трудом устоял на подкосившихся ногах.

— Твою ж мать! — Мужчина схватился за лицо.

А Хьюсти изящной ланью отпрянула назад.

— Прости, господин, но ты не оставил мне выбора. В твоем взгляде не было ничего человеческого, только неконтролируемая похоть и желание трахнуть меня. Мне пришлось ударить тебя. Осадить.

— Все… все в порядке. Я сам виноват, прошу прощения, — по прежнему держась за лицо, раскаялся тот. — Просто вы, дамы, постоянно трясете передо мной своими прелестями… а еще ты оказалась так близко… смотрела на меня с таким желанием… плюс этот поцелуй… Вот все и наложилось одно на другое… вот я и перевозбудился… не сдержался.

Эльфийка кивнула, принимая извинения:

— Забудем о случившемся. А теперь иди, господин, и пусть боги помогут тебе! Я буду ждать твоего возвращения здесь.

Потирая скулу, Николай побрел к тропинке. Возле самого спуска обернулся. Послав Хьюсти воздушный поцелуй, медленно и осторожно, придерживаясь рукой за отвесную стену, пошел вниз.

Вскоре туман, что скрывал пещеру, оказался над его головой. Мгновение назад он расстилался под ногами, окутывал ляжки и забирался в трусы, но стоило сделать три-четыре шага и спуститься по тропинке чуть ниже — и вот туман уже треплет залысину.

«Какой-то странный желтый туман. Надеюсь, обойдемся без великанши Арахны», — неожиданно вспомнив детскую сказку про злую колдунью, усмехнулся он.

Никакой Арахны, ожидаемо, так и не появилось, и мужчина смог наконец свободно оглядеться. Он по-прежнему стоял на тропинке, метрах в десяти над «землей». Внизу, под ним, находилась яма — ровный квадратный участок размером тридцать на тридцать метров, со всех сторон окруженный отвесными стенами. В одной из стен чернел провал пещеры. Земля вокруг пещеры была грязно-бурой.

«Засохшая кровь? — предположил Николай. — Или монстр — любитель вишневого пунша?»

Увиденное его хоть и не обрадовало, но зато дало небольшую подсказку — тварь, кем бы она ни была, убивает жертв возле входа.

«Возможно, это существо с неприятием к яркому дневному свету? Вампир? Тролль? Подкроватный монстр? Самка без макияжа?.. — вновь предположил Грубанов. — Значит, нужно не дать монстру преимущества и держаться подальше от пещеры. А затем каким-то образом узнать его слабости и найти подходящее оружие. — Он вновь осмотрел яму, но за оружие здесь могли сойти лишь обглоданные кости скелета, что развалился в уголочке. — И почему я не взял наверху какую-нибудь острую палку? Вот дурак… Хотя еще не поздно вернуться и взять!»

Он развернулся, намереваясь подняться наверх, и даже сделал пару шагов… как вдруг уперся в неизвестно откуда появившийся барьер, полностью перекрывший тропинку. Барьер напоминал рыболовный невод — довольно тонкий, но в крупную сеть, в которую легко можно было просунуть руку.

— Не понял!

Николай провел по барьеру ладонью, затем стукнул по нему кулаком, пнул ногой, но обманчиво-податливая сетка не шелохнулась — она была твердой, словно камень. Крупносетчатый камень…

— Что за хрень такая? — подивился Грубанов и позвал: — Эй, Хьюсти! Иди сюда! Хьюсти! Принеси мне палку!

Но эльфийка не услышала его призывов. Зато «услышал» барьер — он вдруг слабо засветился и затрещал, будто по нему провели электрический разряд. А затем барьер сдвинулся с места и плавно «поехал» на мужчину, заставляя того отступать по тропинке все ниже и ниже. Преодолев пару метров, сеть замерла.

«Теперь и не сбежать! Вот сучий барьер! — заметались мысли в голове Николая. — Конечно, я мог бы через него перелезть… Если бы он так угрожающе не трещал! Долбанет еще… И что делать⁈»

Барьер, словно отвечая на этот вопрос, продвинулся еще метра на три.

— Да пошло оно все нахрен! — ни к кому конкретно не обращаясь, со злостью воскликнул Грубанов. — Вот пойду и завалю этого долбаного монстра!

Героически задрав подбородок, Николай направился по тропинке вниз. Барьер «покатился» следом…