Альбигор-2. Страж

Глава 12

Меня проводили в небольшую комнату без окон. Из мебели здесь были только длинный стол и три стула, а свет давал единственный сферический артефакт под самым потолком. Толстые каменные стены заглушали все звуки.

Я сразу понял — это будет не просто «поговорим». Это будет допрос. И не ради галочки.

Охрана осталась снаружи, в коридоре, а в комнате оказались мы втроем с комендантом и Старым Лайнером.

— Страж Ром, — сказал Варейн, даже не смотря на меня. — Прошу, присаживайтесь.

Я сел. Стул опасно застонал.

— Признаться, — продолжил Варейн, — я надеялся, что не придётся звать вас сюда. Но кое-что было найдено на пепелище.

Он повернул ладонь и положил на стол предмет. Круглый артефактный амулет из бронзы с красным камнем в середине и характерными клановыми рунами.

Амулет Пламенников.

Я сразу узнал его. Тот самый, который Ильга сунула мне в руки с полунасмешкой и фразой: «На удачу».

Ну, что ж. Почти угадала. Удача мне пригодится.

— Эта вещь принадлежит вам? — спросил Варейн. Спокойно. Холодно.

Не знай он этого, не стал бы звать меня на беседу. Разумеется, комендант навёл справки.

— Да, — так же спокойно ответил я. — Мне недавно его подарили.

Варейн и Лайнер многозначительно переглянулись.

— Его нашли при расчистке пепелища второго склада, — сказал комендант. — У очага возгорания. Несколько человек из отряда Пламенников опознали его и подтвердили, что ранее он был вам подарен. Почему, по-вашему, эта вещь могла оказаться там, где её нашли?

Я вздохнул. Понятно, к чему они вели.

— Полагаю, я потерял его, когда вытаскивал товарища. В ночь пожара было много суеты, и я бросился на помощь в чём был. Не переодевался. Там было не до украшений, комендант.

Старый Лайнер подался вперёд и уставился на меня выцветшими, почти прозрачными, глазами.

— Но почему вы не сообщили о потере сразу? — Лайнер прищурился. — Это же важный знак. Дар другого клана.

Я пожал плечами.

— Простите, но среди падающих балок и магов, поливающих стены огнём, я не думал о символике. Думал, как бы больше никого не поджарило. Потом, конечно, заметил, но искать не было времени. Нас отправили с техниками к ретранслятору.

Варейн сцепил пальцы в замок и наклонился вперёд.

— Хорошо, страж Ром. Тогда скажите, где вы были до начала пожара? До тревоги, до сигнала?

Вот он, поворот. Я понимал, куда они направляли беседу. И это направление мне не нравилось.

— Мы были на ужине у Пламенников, — сказал я. — Вся моя группа. Там был щедрый стол, огонь, шутки. Можете спросить любого — Элвину, Лию, Тара, Риона. Все подтвердят.

— А потом? — Варейн не моргнул.

Я замолчал. Ненадолго.

Итак, Ром, нам нужно решить, кем мы предстанем перед комендантом — предполагаемым поджигателем или любителем дам из других кланов? Для некоторых это одинаковые по своей чудовищности прегрешения.

Я выдохнул и уставился в глаза коменданту.

— Потом я уединился с Ильгой. Магусом из клана Пламенников. Мы были вместе почти до самого начала тревоги.

Лайнер поднял бровь, но промолчал. Варейн же, наоборот, откинулся назад и кивнул, будто сделал мысленную отметку.

— Вместе, — задумчиво повторил он. — В каком смысле?

— В смысле, который обычно имеет в виду человек, уединяющийся с девушкой, — сказал я, глядя ему в глаза. — Впрочем, если нужно, могу нарисовать пару позиций.

— Не стоит, — отозвался Лайнер с сухим хмыканьем. — Думаю, мы вас хорошо поняли.

Варейн всё еще не сводил с меня глаз.

— А ваша… спутница сможет это подтвердить?

— Сможет, — сказал я. — Думаю, она даже добавит пару деталей. Правда, не уверен, что красочных. Нас слишком резко прервали.

— Ну, — Варейн поднялся, — придётся узнать у неё лично.

Он вышел в коридор, и я услышал приказ:

— Найдите магуса Ильгу. Приведите её сюда. Немедленно.

Комендант вернулся и снова устроился за столом.

— Мне без разницы, с кем вы проводите ночи, страж Ром. Наш клан не приветствует связи на стороне, но здесь, в Элуне, нравы попроще. Все — люди. Но мне не без разницы, кто поджигает мои склады.

— Понимаю, — отозвался я.

Варейн куда-то вышел. Лайнер остался, бросив на меня взгляд, в котором было всё: и подозрение, и любопытство, и немного зависти.

— Пламенница, значит, — пробормотал он. — У тебя хороший вкус, сынок.

Я усмехнулся, но внутри уже начал собирать мысли в кучу.

Предположим, я обронил амулет, когда вытаскивал Хвана. Но если я понимал всё верно, очаг возгорания находился дальше. В том месте уже никого не вытаскивали, там была сплошная стена огня. И потерять подарок Ильги я там не мог.

Не исключено, что кто-то помог амулету оказаться именно там, где его нашли. И вопрос был не в том, виновен ли я. А в том, кто хотел, чтобы виноватым назначили меня.

Когда дверь снова открылась, я уже успел дважды пройтись по комнате туда-сюда и от скуки начал считать количество трещин на потолке. Пятнадцать. Возможно, шестнадцать, если ту, что у лампы, считать за две.

Ильга вошла первой — как будто зашла не в допросную, а на очередной пир. Плащ сбросила прямо на стол Лайнеру и огляделась. Следом вошёл магус Химваль, её старший магус.

— Надеюсь, мы не зря оторвались от тушёной каппы и мёда с огненной солью, — сказал он. — И, если можно, кто-нибудь объяснит, почему вы допрашиваете мою ученицу?

— Мы не допрашиваем, — ответил Варейн, закрывая дверь. — Лишь уточняем обстоятельства. Госпожа Ильга может подтвердить один эпизод, который имеет значение. Никаких обвинений.

— Тогда и я останусь, — отрезал Химваль. — На правах старшего магуса Пламенников. Мы здесь в гостях и помним это. Но требуем гостеприимства.

— Конечно, магус Химваль, — кивнул Варейн. — Главное — честность. Ничего более.

Я предложил Ильге стул, и она опустилась на него с грацией танцовщицы. Старый лайнер не сводил глаз с огненной красавицы, а когда девушка отвернулась, украдкой показал мне большой палец. Я сдержал усмешку.

— Госпожа Ильга, — начал Варейн, уже полностью переключившись, — где вы были в ночь, когда начался пожар?

Ильга перекинула ногу на ногу, открыв соблазнительный разрез на мантии. Медленно. Уверенно. Как женщина, которая прекрасно знает, что после её ответа кто-то в этой комнате будет очень смущён — и явно не она.

— Мы с кланом праздновали, — сказала она. — Был пир. Отмечали прибытие в Элун… И, кажется, спасение некоторых представителей союзных кланов, — она бросила на меня взгляд с плохо скрытой ухмылкой.

— Вас видели на вечеринке?

— Конечно. Я там пела, танцевала, жарила мясо, ругалась с близнецами и спорила с Химвалем о тактике. Всё как обычно.

— А затем?

Она улыбнулась.

— А, так вас это интересует? Затем я уединилась с Ромом. — Ильга ткнула длинным пальчиком в мою сторону. — Вот с этим.

Химваль шумно выдохнул, а я… широко улыбнулся и пожал плечами.

— Прошу уточнить, в каком смысле… уединились? — Варейн был, как всегда, прям.

— В смысле, который обычно имеют в виду, когда двое взрослых людей, которым ударило в голову огненное пойло, находят тихое место и немного свободного времени, — спокойно ответила она. — Было весело. Хотя тут стоит уточнить у самого Рома — уя говорю лишь за себя.

Химваль кашлянул. Варейн поднял бровь. Наверняка Салине, будь она здесь, закатывала бы глаза.

— Пламенники, как вы знаете, относятся к связям между кланами гораздо проще, — добавила Ильга. — Тем более, что это был всего лишь… как бы сказать…

— Командировочный роман? — подсказал я, глядя ей прямо в глаза.

— Именно! — кивнула она. — Очень точная формулировка.

Лайнер и комендант переводили взгляд с Ильги на меня и обратно.

— Прекрасно! — Химваль наконец вмешался. — Если это всё, господин Варейн, я бы предпочёл, чтобы мои маги возвращались к делам. Или вы теперь регистрируете каждую связь в Элуне?

Старый Лайнер крякнул и, кажется, усмехнулся. Ильга явно ему понравилась.

— Мы почти закончили, — Варейн сложил ладони домиком. — Вы, как наставник, можете подтвердить, что Ильга не приближалась к складам?

— Подтверждаю, — раздражённо буркнул Химваль. — Я уже говорил, мои люди к этому пожару не причастны. И даже молодые маги умеют держать себя в руках.

— Значит, алиби подтверждено, — сказал Варейн. — Благодарю за сотрудничество и откровенность. Госпожа Ильга, магус Химваль, страж Ром — вы свободны. Надеюсь, больше никто не потеряет амулетов.

— Постараюсь удержать следующий на шее, — заметил я.

— А я постараюсь повесить его покрепче, — ответила Ильга с самым невинным выражением лица.

Мы вышли из дома коменданта с облегчением. Бледный свет солнца ложился на каменные дорожки, мокрые после недавнего дождя перила, на лица прохожих. Утро переходило в день.

Химваль шёл первым. Сжал губы, растянул шею, как ящер, почуявший опасность, и окинул меня взглядом, в котором было больше юмора, чем угрозы.

— Надеюсь, тебя не подвергнут порицанию после того, как шалость вскрылась? — спросил он. — Или у вас за это казнят?

— Меня уже пытались убить и за меньшее, — улыбнулся я. — Но за вашу ученицу и погибнуть не жалко.

— А, ты ещё и романтик. — Он усмехнулся и строго посмотрел на Ильгу. — Не задерживайся. Кузнецы ждать не будут. И если вдруг захочешь ещё раз «уединиться» за сараем, скажи мне. Выдам ключ от отдельной комнаты.

Ильга махнула рукой, как будто отгоняла надоедливую муху, и Химваль удалился, оставив за собой шлейф иронии и аромата крепкого отвара из чёрных зёрен.

Мы остались вдвоём у края небольшого дворика, над которым всё ещё витал лёгкий запах гари.

— Ну что, Лунный мальчик, — сказала она, не глядя на меня. — Очки доверия восстановлены?

— Думаю, я поднялся в глазах коменданта до уровня «возможно, не мерзавец», — хмыкнул я. — Это прогресс.

— Я же говорила, что амулет на удачу, — усмехнулась она. — Хоть ты его и потерял.

Мы немного помолчали. Ильга отвернулась, изучая какое-то ползучее растение, что забралось аж на третий этаж. Я смотрел на неё краем глаза. Она была серьёзна. Брови чуть сведены, голос — спокойный, но с тем оттенком, который Пламенники обычно прятали за фейерверками и проклятиями. Печаль. Настоящая.

— Ты ведь знаешь, — сказала она, — Меннар погиб. Малый с огненной жилкой. Всегда думал, что если быстро двигаться, огонь не успеет за тобой. Не успел. Ни он, ни мы. Склад обрушился прямо на него.

Я кивнул.

— Жаль. Он был… хороший.

— Он был мой. Не в смысле — мой-мой. Но я отвечала за него. Учила, тащила, пинала. — Она резко вдохнула. — Поэтому если кто-то посмел устроить это — я найду его. Сожгу. И даже не моргну.

— Звучит как начало красивой истории о мести, — сказал я. — Главное, чтобы я снова случайно не оказался главным подозреваемым.

— Вот именно, — она посмотрела на меня. — Потому что кто-то очень хотел, чтобы ты им стал.

Я молчал. В голове всплыла старая фраза Салине на одной из лекций: «Подозрение — это оружие. Главное, в чьих оно руках».

— Это неудивительно, — сказал я. — Меня не все любят. Я чужой в собственном клане и бастард. Для кого-то — кость в горле и выскочка, для других — напоминание о старых ошибках. Подставлять меня уже скоро станет правилом хорошего тона.

Ильга шагнула ближе.

— Пока ты таскался по Ржавой кости, я тоже здесь не теряла времени. Поговорила кое с кем, расспросила о ночи пожара. И кое-что выяснила.

Я нахмурился.

— Говори.

— Ночью подходил один парень в тёмном плаще. Не Пламенник, не Белотканник. И не страж. И в охране его тоже не было.

— Не тяни, — поторопил я. — Ко это был?

— Он из Альбигора. Один из ваших. Молодой. Ходил вокруг, как будто что-то высматривал. Его заметили, но не обратили внимания. А вскоре раздался взрыв…

— Имя?

— Они не запомнили. Темно было. Но один запомнил лицо. Сказал, он ушёл на вылазку к ретранслятору. С твоим отрядом.

Я напрягся. Список лиц, с которыми я ходил туда, был коротким.

Из мужчин-Альбигорцев только ассистент Салине, я, Тар и…

— Дерьмо.

Ильга повернулась, прищурилась, и взгляд её упал на внутренний двор форта. Я последовал за ней.

— Вот же он, — сказала Ильга. — На него мне указали…

Через двор шёл Остен Рейвель. Наплечники, перевязь, меч. Смотрел прямо вперёд, не замечая нас. Как всегда — замкнутый, сдержанный, погружённый в свои мысли.

— Ты уверена? — спросил я.

— Мне указали на него.

Комнаты магистра Салине были самыми тихими в форте. Даже слишком. Магия порой требовала абсолютной тишины.

Салине стояла у окна и читала один из журналов, который мы достали в разрушенной лаборатории. Юрг Ной сидел в углу на краешке кресла, будто это кресло могло его укусить. Он не любил замкнутых пространств и разговоров без свидетелей. Особенно когда речь шла не о боевых построениях, а об интригах. Особенно — когда под подозрением был один из своих.

— Закрой дверь. Ром, — бросила Салине, даже не повернувшись.

Щелчок замка был почти символическим: после таких разговоров двери не открываются просто так.

— Говори, — сказала она. — Только быстро и по делу.

— Не думаю, что это вам понравится, — начал я, подойдя к столу. — Но выбирать уже поздно. Есть кое-какая зацепка по пожару.

Я рассказал всё. Про разговор с Ильгой, про слова сторожа, про силуэт возле склада, про совпадение с тем, кто был со мной на вылазке. И про то, как Ильга узнала лицо.

— Остен Рейвель, — выдохнул Юрг, не веря своим ушам. — Ты уверен?

Я замолчал на мгновение — и вдруг понял, что в ту ночь, на вечеринке и в начале пожара я его не видел ни разу.

— Не уверен. И поэтому пришёл к вам. Не хочу разбрасываться обвинениями, особенно с учетом того, что в прошлом у нас с Остеном был конфликт.

Салине и Юрг переглянулись.

— Нет. Не может быть, — покачал головой командир. — Остен — боец. Он не из тех, кто вредит клану. Да и зачем ему это?

— Не знаю. И поэтому пришёл к вам, — отозвался я. — Остен после изгнания из Альбигора словно ходит в собственной тени. И тень эта растёт.

— Ты что, в мозгоправы записался⁈ — рявкнул Юрг. — Он — сын барона! А ты и сам с трудом держишься. У всех нас после гибридов мозги на нитке держатся. Но это не повод обвинять того, кто…

— Я не обвиняю, — спокойно перебил я. — Я передаю слова, которые услышал. И прошу проверить осторожно. Без шума.

Салине, всё это время молчавшая, повернулась.

— Перед пожаром, — сказала она тихо, — Остена действительно никто не видел. Я уже наводила справки обо всех. И о твоем маленьком приключении с огненной девицей мне тоже известно, Ром.

— Оправдываться не стану.

— Я и не требую этого. Прошу лишь проявлять осторожность.

Юрг опустился обратно в кресло.

— Это всё равно не доказательство, — сказал он. — Я знаю Остена Рейвеля с детства. Он не поджигатель. Не убийца.

— Однако он оказался в Элуне не за подвиг, а за то, что предал соклановца, — напомнила Салине. — Кто знает, что за мрак мог поселиться в его душе с тех пор.

Наступила тишина. Салине отложила журнал.

— Нужна проверка, — сказала она. — Но тихо. Элунцы считают его своим. Если устроим громкое разбирательство без основания, будет скандал. Я поговорю с Варейном. Мы давно знакомы, и ко мне он прислушается.

После прогулки до ретранслятора наряд на склад в помощь хозяйственникам казался отпуском.

Вчера меня называли героем. А сегодня я оказался раздатчиком тушёной высушенной свеклы и контролёром ячменных котомок. Но, по крайней мере, страдал я не один.

Мне в пару дали Элвину. Правда, страдала она красиво — с рукавами, закатанными до локтей и обнажавшими изящные запястья. Её пальцы порхали над весами и мешками, идеально отмеряя порции, которые укладывались в коробки так ловко, будто она тренировалась фасовать пищу с рождения.

— Ром, коробки кончились, — сказала она через плечо. — Ты уже собрал новые?

— Ага.

Я передал ей сразу несколько картонных коробочек, которые сооружал на месте.

Мы стояли под навесом у продовольственного склада. Слева — бочки с подсоленной рыбой, вправо — ящики с вяленым тенежабром, в центре — кучи сушёного бурого гриба. Всё это мы вкладывали в стандартные пайки: мешочек хлеба из серой муки, кусок сухосола, чай из зололистника. А для офицеров и больных — иногда орехи и сушеный ночной виноград. Иногда.

— Вилль, — сказал я, обращаясь к местному хозяйственнику, — у нас точно не было нападения на караваны по дороге? Или мышиная армия не прокралась к складам ночью?

Старик, обмотанный брезентом и пахнущий копчёным чаем, только вздохнул.

— Если бы только мыши… Провизии осталось максимум на четыре дня. А до Альбигора — шесть дней пути. Хоть сообщение и передали, но до прибытия провианта придётся затянуть пояса.

— Весёлые счёты, — сказал я. — И, полагаю, теперь все будут есть по половине порции?

— Кроме тех, кто в лазарете, — кивнул он. — Им оставим как было. Остальные пусть поучатся жить скромно. Особенно твой разведчик Хван. Говорят, он вчера в одиночку доел шесть сухарей и половину горького корня, а потом половину ночи занимал сортир.

— Хван найдёт себе еду даже в пустыне, — отозвался я. — Надо будет — у тварей отнимет.

Элвина хихикнула, даже не отвлекаясь от весов. Она работала быстро, отмеряя котомки с точностью до крошки. Я засмотрелся — всё же мало что так красиво, как ловкость в простом деле.

— Ты хорошо вписалась, — сказал я тихо. — Если что, можно будет записать тебя в хозяйственники.

— Запиши лучше Хвана первым на диету, — ответила она. — Он и так уничтожил половину моих запасов лунного чая. И не покраснел.

— Хван не краснеет, — улыбнулся я. — У него стыд отсутствует как явление.

Мы переглянулись, но в этот момент Элвина вдруг остановилась, прищурилась и сделала шаг к окну. Её рука зависла над ящиком с хлебом.

— Ром, — шепнула она и жестом поманила к себе. — Смотри.

Я подошёл и посмотрел в ту же сторону. Через центральный двор медленно шёл Остен Рейвель. Его сопровождали двое — в серо-синих плащах комендантской стражи. Я помнил их — именно они сопровождали меня на допрос. Один с кривой бородкой, другой с обвисшим ремнём.

Остен шёл ровно, приосанившись и с полным равнодушием на лице. Не сопротивлялся.

— Ведут, — сказала Элвина. — В дом коменданта.

Я молча кивнул.

Значит, Салине сделала то, что пообещала. Уговорила Варейна. И, судя по всему, проверка что-то показала, раз комендант всё же решил с ним поговорить.

— Что бы там ни было, надеюсь, он не виноват, — прошептала Элвина. — Мы вроде бы не ошибались во время вылазки… Зачем его вызывают?

Остена завели внутрь. Едва двери дома коменданта закрылись за его спиной, воздух над фортом вдруг дрогнул. Не ветер, не магический импульс.

Гонг.

Первый удар, второй, третий… Четвертый…

Пятый удар. И всё будто замерло.

Мы переглянулись. Остальные хозяйственники тоже застыли на своих местах.

Руки Элвины застыли над весами, бурый гриб на миг завис в воздухе, а затем шлёпнулся на пол. Даже Вилль, много раз видавший и пожары, и осады, и голод в Пыльных ущельях, выронил мерную ложку. Она упала, расплескав соус по каменным плитам.

— Пять раз? — переспросил Вилль. — Точно?

Пять. Не три — как при атаке на периметр. Не четыре — как при диверсии внутри. Пять означали только одно.

— Точно, — кивнул я и принялся стягивать фартук.

— «Чёрный код», — сказала Элвина почти шёпотом.

Все в Элуне знали, что это значило. Твари. Атака тварей на форт.