Становление (СИ)

Слегка нахмурившись, Монетль посмотрел за окно - если он правильно понял, найти печать надо раньше, чем придет время взломать ее. Темные знают этого настоятеля и почему он не может взломать печать в тот же момент, когда найдет ее, ну да и неважно это. Важно то, что Братство, учинив беспорядки на Юге, отвлечет внимание Лазара де Майен на себя. Тем более теперь, когда тот уверился, что Долина выдвигает идиотские требования лишь с одной целью - потянуть время и дать восстанию набрать силу. А на самом деле весь этот фарс нужен лишь для того, чтобы никто, упаси Светлые, не сунулся в Долину в момент, когда Разис будет вскрывать свою печать. А что там будет с Братством, после того, как де Мор во главе отряда Демонов подчистить южные территории - да кого оно волнует?

Слегка прищурившись, Монетль сделал себе мысленную пометку о том, что надо бы в Черный Замок подкинуть еще немного информации, на этот раз о Братстве Ашара. Конечно, есть вероятность, что Дэмиен и сам все раскопает, но так оно вернее будет. Разве не замечательный план - сначала избавиться от школы Шед'Ар руками Ордена, потом теми же руками избавиться от внимания Черного Замка, а потом самое веселое - руками Лазара избавиться от Братства?

Тихо рассмеявшись, Разис гордо распрямил плечи и улыбнулся самому себе - действительно, план замечательный и, к счастью, никто не сможет испортить его своим неожиданным вмешательством. Их Высочество принц Санэйр погиб в горах в тот же день, когда нашел свою смерть его отец - ну разве не замечательная прихоть судьбы, а? В том, что наследник Бер погиб, Разис не сомневался - сопровождающие караван доложили о том инциденте спустя полчаса после того, как снежная лавина унесла с собой изрешеченное стрелами тело принца. Естественно, как только опасность миновала, небольшой отряд воинов вернулся на место происшествия, дабы проверить что там да как. Кто-кто, а Ааш'э'Сэй знают, насколько они сами живучи, так что было бы глупо оставлять тело принца лежать в тишине и покое до того момента, как раны его затянутся.

К сожалению, тела воины не обнаружили - по всей вероятности его полностью погребло под мешаниной из камней и глыб льда, которая на рассвете смерзлась в единый монолит. А тут уж каким бы живучим ты ни был, так или иначе умрешь, будучи запечатанным в ледяной гробнице. Даже если бы принц сумел справиться с ядом, которым были пропитаны наконечники стрел, он бы не смог исцелиться - холод мешает регенерации, к тому же, в то время, когда организм восстанавливается, лучше всего лежать на твердой, ровной поверхности, дабы переломы срослись как должно. Вряд ли Санэйр сумел устроиться поудобнее, когда его накрыло лавиной. А даже если и сумел - все равно задохнется под коркой льда, в несколько лааров толщиной. И смерть эта будет не самой приятной. Папочке их Высочества повезло значительно больше - получил кинжал под лопатку и тихо отошел в мир иной. Санэйр же будет мучиться долго, очень долго. Яд будет медленно вытягивать из него жизненные силы. Тело, не имеющее возможности регенерировать, будет буквально вопить от боли. В то же время легкие его будут гореть, словно в пламени пожара, из-за нехватки воздуха. Глядишь тронется умом несчастный раньше, чем отправится в мир Светлых. Даже немного жаль его, горемычного...

Ухмыльнувшись, Монетль укоризненно покачал головой - вот она, кара за попытку помешать Избранному сделать то, ради чего он появился в этом грешном мире. Сила, которой одарит его Ашар Великий, уже сейчас рвется наружу из магической тюрьмы, в которой запечатали поверженного Бога. Разис был уверен в том, что магия Кровавого сама стремится в его руки, иначе чем еще объяснить эти "совпадения"? Да... Магия Ашара нашла для себя более подходящего хозяина, который сможет использовать ее именно так, как надо.

Покопавшись некоторое время в библиотеке Лунного Замка, Монтель пришел к выводу, что если он взломает печать раньше, чем будут сломанные другие, он так или иначе получит толику сил Ашара, а большего ему и не надо. В то же время, когда он сломает свою печать, прочие, наоборот, усилятся - именно так действуют пологи, подпитывающиеся магическими пентаграммами.

Отбросив кинжал, Разис сел ровно и, подперев голову рукой, улыбнулся самому себе - план, имеющий несколько ступеней, действует именно так, как ему надо. Осталось только дождаться беспорядков на Юге и можно приступать к основной части своего грандиозного плана.

Мир блуждающих порталов.

Настоятель Ордена Ашара сидел в тишине круглой пещеры и задумчиво смотрел на огонь, горевший в неком подобии камина. Попав в этот странный, постоянно изменяющийся мир, настоятель, спустя какое-то время, заскучал по милым мелочам, что делают жизнь прекраснее. Именно тогда он решил слить несколько порталов вместе и создать эту пещеру, в которой так замечательно сидеть и предаваться размышлениям. Правда, тишина, царившая повсюду, мешала настоятелю, давила на уши, самую его душу выворачивала на изнанку. В один из дней он задумался над тем, как было бы прекрасно создать тут маленькую лабораторию, в которой он сможет творить свои опыты. Где он сможет изменять живых, создавая все новые и новые виды разумных существ, сам смысл существования которых - подчинение ему и исполнение каждой его прихоти. Когда он наконец-то сможет получить то, чего достоин - безграничную, раболепную любовь, поклонение. Ведь Богу поклоняются, верно? А как еще назвать того, кто сам, своими руками, создал новое существо? Да не просто создал, а усовершенствовал так, как Светлые и не сумели?

Покачав головой господин настоятель улыбнулся с легкой иронией - именно ошибки Светлых он исправлял все это время. К слову сказать - довольно удачно исправлял, если забыть о том, самом первом опыте, когда его творения обзавелись собственной волей и способностью сопротивляться прямому приказу. Все же... Наверное не стоило соединять Ааш'э'Сэй и малышей Локи? Да еще и Ааш'э'Сэй для опыта он выбрал не самого "удачного" - слишком своевольного, упрямого и верящего в лучшее. При его-то ремесле верить в добро, разве не глупо? Прищурившись, настоятель со свистом выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы - Весельчак был его ошибкой, которую он впредь не повторял. И, видят Темные, не повторит никогда. В конце концов, Весельчак был потомком одного из Совета, а эти всегда были своевольны и упрямы, что передалось и их потомкам. Рассмеявшись в голос, настоятель утер слезу - когда-то, когда Ааш'э'Сэй только явились в Средний Мир, именно это их упрямство позволило им выжить и вознестись над другими, кто бы мог предположить, что спустя время эта черта характера сыграет такую дурную шутку?

Зевнув и изящно прикрыв рот ладонью, настоятель поднялся и медленно подошел к "камину" - небольшой выемке в ткани портала, похожей на круглую чашу, в глубине которой радостно потрескивал огонь. Буквально впившись в оранжевое пламя взглядом, настоятель застыл, словно изваяние. Поддельные ашеры, к его неудовольствию, погибли. Конечно, виноватый в этом уже понес свою кару, но теперь настоятель не мог выяснить, что именно пошло не так - учитывая проделанную работу, ашеры-фальшивки ничем не отличались от настоящих, кроме того, что подчинялись другому господину. В остальном же они были идентичны прототипам, а значит они никак не могли погибнуть ночью. Ведь ночь это их время. Не может же рыба погибнуть от удушья в воде, правильно?

Щелкнув пальцами, дабы потушить маленькое пламя, настоятель вновь вернулся на свое место. Скоро, совсем скоро план, придуманный им и который он совершенствовал на протяжении долгих лет, войдет в свою финальную стадию. Надо быть предельно осторожным и внимательным - следующий шанс пробудить Ашара выпадет лишь через полторы тысячи лет, не раньше. Конечно, время у него есть, только вот, чем это самое время занять, чтобы не маяться ожиданием? Слегка нахмурившись, мужчина покачал головой - нет, он и так ждал слишком долго. Слишком долго он наблюдал отсюда, как потомки Райдана строят свою Империю. Да, были моменты, когда Ардейл находилась практически на грани, казалось - еще один маленький шажок и свалится проклятая Империя в реку Забвения... Но нет, каждый раз Светлые хранили потомков Первого Императора. Того, по чьей вине Настоятель потерял руку и заполучил уродливый шрам на своем прекрасном, божественно прекрасном лице.

Проведя подушечками пальцев по тонкому шраму на щеке, мужчина улыбнулся - осталось подождать совсем немного, до тех пор, пока глупенький, наивный мальчишка, возомнивший себя Великим Мыслителем не сделает все сам. Разис Монтель - новая игрушка Настоятеля, его преданный слуга, даже не подозревающий о том, что делает именно то, что от него требуется. Этот мальчик, привлекший к себе внимание жалкой попыткой сесть на место Командира Южной Заставы, подарил Настоятелю надежду на то, что цель его будет достигнута в кратчайшие сроки.

Найдя возможность побеседовать с юношей, Настоятель довольно быстро обнаружил его слабые места. Точнее, одно слабое место. И, если уж быть справедливым, не такая уж это и слабость, ведь каждый, независимо от собственного благосостояния желает признания. Просто кому-то достаточно похвалы старушки-матери, а кому-то необходимо слепое обожание целой страны. Амбициозность - вот что заставляет разумных стремиться вперед. С одной стороны тот, чьи амбиции больше, кажется сильным, ведь он может сделать все ради достижения своих целей. И сделает. Если надо будет - в пасть к Темному залезет и живым оттуда вернется, лишь бы унять на время свои желания. С другой стороны, с такими легче управиться, особенно если знаешь, на чем зиждется сама суть его амбиций.

Разис Монтель, Ааш'э'Сэй полукровка, с самого своего детства мечтал править. И не просто быть командиром какого-нибудь отряда, нет. Он метил выше, значительно выше. Он всей своей душой желал дергать за ниточки управления Империей. Трудно сказать наверняка, откуда у него такое желание, ну да и Темные с этим. Наверное не существует в мир того, кто хотя бы единожды не представлял себя королем, ну или хотя бы первым советником. Власть, она такая - манит, кружит голову. Заставляет забыть обо всем и идти вперед, словно завороженный. Если сравнить ее с женщиной, то власть, как и любая другая леди жаждет того, чтобы ею обладал сильный мужчина, слабака она просто уничтожит. Определив, чего жаждет молодой Монтель, Настоятель легко нашел ту самую нить, дергая за которую, можно легко управлять своим новым приобретением.

Покачав головой, мужчина улыбнулся холодной, расчетливой улыбкой, от чего лицо его из красивого сделалось отталкивающим. Дааа... Амбициозность действительно хорошая вещь, особенно когда знаешь, как с нею управляться. А еще лучше, когда амбиции, эти самые, принадлежат недостаточно умному человеку. Ну или, как в случае с Разисом - Ааш'э'Сэй. Нет, он не глуп, далеко не глуп. Будь он дураком или простофилей, его стремление к власти очень скоро привело бы его на плаху. Молодой Монтель достаточно умен для того, чтобы не попасться. Хитер, изворотлив и, что самое главное - на редкость удачлив. Но, к его горю, ума у него недостаточно для того, чтобы тягаться с главным жрецом Ордена Ашара. С кем-то еще Монтель, возможно, сумел бы поспорить и это еще вопрос, кто кого обхитрил бы. Но только не с Настоятелем. Молодого Разиса он видел насквозь с самого первого дня их знакомства. Видел как загорелись глаза Монтеля, как только он осознал какие выгоды можно извлечь из дружбы с Орденом Ашара. Лишь одно подвело мальчика (а в сравнении с Настоятелем, новый Владыка Бер не более чем несмышленый младенец) - как и все молоды, он был нацелен на получение моментальной выгоды. Это для людей пара сотен лет - прорва времени, для Ааш'э'Сэй же двести лет чуть больше чем краткий миг. Разис, с таким умом и усердием просчитывающий как будет вернее переманить аристократию Ааш'э'Сэй на свою сторону и, что более важно - людей, не предусмотрел того, что дружба с Настоятелем может принести значительно большие выгоды чем корону правителя Бер.

Вздохнув, мужчина сел в кресло и, убрав руки в рукава своего балахона, закрыл глаза. Уже сейчас, вероятнее всего, юный Монтель решил, что от Братства надо избавиться, ведь если не считать Императора Ардейл, никто более не сможет покачнуть его власть. Выпихнуть из столь желанного трона и снести с плеч голову, украшенную венцом проклятого Клая. Конечно, Разис не решиться пойти против Ордена сам - слишком он хитер для этого, а это означает лишь одно... Слегка нахмурив светлые брови, Настоятель повернулся к слуге, который все время, без сна и отдыха, находился на своем посту - возле входа в зал. Проведя языком по губам, Настоятель тихо спросил:

- Были сообщения от Тени?

Служка, согнувшись в поклоне, тихо ответил:

- Нет.

Едва заметно кивнув головой, Настоятель отвернулся, так же тихо ответив:

- Хорошо, дадим ему время свыкнуться с мыслью о том, кто он есть на самом деле.

Легкая, прекрасная улыбка легла на красивые губы - мальчики-тени, сейчас уже ставшие взрослыми мужчинами, очень и очень полезны. Среди них есть не только люди, но и Ааш'э'Сэй полукровки - те, чьи родители в прошлом были связанны с Орденом. Незримая печать, сковавшая их родителей, передавалась детям, всем до единого. Только вот для того, чтобы вспомнить об истинной вере предков, нужно что-то, что заставит разум открыться. Многие живут всю жизнь, даже не подозревая о том, какая сила храниться где-то глубоко внутри. Сколько из людей прожили до самой старости, мучаясь порой необоснованной тревогой, словно червь разъедающей душу? Словно ты что-то хотел, но забыл об этом и никак не можешь вспомнить? Это чувство не поддается описанию, но оно сводит с ума, заставляет мерить комнату нервными шагами, злиться на себя, искать открытых пространств, которые вызывают необъяснимый ужас.

Насколько Настоятелю было известно, некоторых сажали в Веселые Дома, заведения для умалишенных, где они и жили до того самого времени, как за ними приходила милосердная смерть. А некоторые, испытавшие в жизни какое-то потрясение, заставившее исходиться от ненависти, не имеющей выхода, вспоминали об Ашаре. То есть, не вспоминали даже - нельзя помнить того, свидетелем чему ты не был. Это словно воспоминания предыдущих поколений, записанных на длинном, длиною в несколько поколений, пергаменте. А последний мальчик, вспомнивший об этом значительно лучше и ценнее Разиса Монтель. Хотя бы потому, что ему хватает ума на то, чтобы понять самое главное - будучи преданным слугой и соратником, он получит все, о чем только мечтал.

Протянув руку наверх, Настоятель, словно бы из воздуха, извлек серебряный шар, используя его он мог наблюдать за проклятой Империей и потомками Райдана. Одна беда - ни услышать, ни, тем более, повлиять на происходящее, он не мог. За минувшие века Настоятель легко научился читать по губам, но и это не всегда помогало. Так или иначе, ему необязательно слышать о чем идет речь - достаточно просто увидеть, а дальше дело за малым. Потомки Райдана на редкость предсказуемы, что не может не порадовать - унаследуй они лживую простоту Клая, могли бы возникнуть проблемы. Вспомнив о ненавистном Клае, Настоятель сжал зубы с такой силой, что казалось они вот-вот сломаются. Зло прищурившись, он тихо прошептал:

- Клай... Надеюсь ты станешь свидетелем тому, как твоя жертва стала бесполезной. Потому что мертвые уже не смогут использовать твой дар во благо.

Подняв руку к лицу, мужчина вцепился скрюченными пальцами в белую челку и слепо уставился на серебряную поверхность шара. Из глубины искривленного зеркала на него смотрел Тайрис де Лаар - первый советник Райдана Тамного.

Древняя Империя Дрей. Замок де Лаар.

С удовольствием осмотрев дело рук своих, Тайрис улыбнулся - восемь жертв, которые он обязался преподнести Темному, были подготовлены к сложному ритуалу. Проведя бесчисленное количество экспериментов, ни один из которых успехом не увенчался, Тайрису пришлось пойти на сделку с Темным. В отличии от выскочки Клая, де Лаар не сражался с Богами плечом к плечу - не такой он дурак, чтобы в пасть к ашерам лезть. А возможно стоило? И пускай с тех пор прошло много времени, настолько много, что некоторые из тех, кого называли Светлыми, стали отступниками и ушли в другой мир, прогнав оттуда служителей кровавого. Все равно Клай, да захлебнуться ему в водах Реки Забвения, несмотря на прошедшие годы, был любимцем Богов. Иначе, чем объяснить его неисчерпаемый магический потенциал? Каждый маг в какой-то момент доходит до определенного уровня, прыгнуть выше которого он уже просто не в силах. Клай же с каждым годом становился все более и более умелым, еще в отрочестве его сравнивали с Эль'э'Сэй - первородными. Одна беда - в отличии от Райдана, который внешностью напоминал первородного, Клай был беловолосым, как и все Ааш'э'Сэй. Вот так судьба наградила двух мальчишек, в родном мире потерявших обоих родителей - один внешностью, другой умениями, походили на первородных. И ведь дар этот им достался просто так, ни за что. Именно сходство с Эль'э'Сэй позволило Райдану склонить старейшин кланов на свою сторону. Тайрис же, видя как трусливые старики боязливо вжимают голову в плечи, при одном лишь взгляде в глаза цвета темного серебра, тоже склонил голову. Но лишь голову - душа его не признала выскочку и он, Тайрис де Лаар, приложит все усилия для того, чтобы с наслаждением вкусить плоды своего договора с Темным.

Зависть на протяжении долгих лет разъедала Тайриса, ведь ему пришлось подчиниться мальчишке, который пускал слюнявые пузыри в то время когда он, Тайрис, уже был признан одним из наиболее одаренных магов среди Ааш'э'Сэй. В родном мире, том, откуда они все пришли в этот захудалый мирок, Тайрис пользовался уважением и почетом. В те времена его сравнивали с первородными, теми, кто осмелился бросить вызов собственному создателю. Дети, поднявшиеся против отца, для Ааш'э'Сэй были подобны недостижимым звездам - прекрасные, настолько прекрасные, что "недоделки" Ааш'э'Сэй рядом с ними выглядели кособокими уродцами. Сильные, воистину бессмертные... Те, кого жаждал превзойти Тайрис. Явившись в этот мир, де Лаар был уверен, что со временем Ааш'э'Сэй забудут истинную силу первородных и тогда он вознесется на недостижимую, для прочих, высоту. И до этого оставался всего один шаг, один маленький шаг, отделяющий его от вершины. Удар был нанесен внезапно - мальчишка, облаченный в лоскуты и обрывки одежды, с грязной, косматой головой, легким движением руки столкнул Тайриса в тот момент, когда тот практически достиг вершины. Клай... В тот день когда мальчишка создал свою печать-ключ, Тайрис сто раз пожалел о том, что не избавился от него и его братца заодно. Ведь оба оборванца были из его клана, как же он мог проглядеть такую угрозу? В возрасте десяти лет (по календарю Ааш'э'Сэй) Клай создал пентаграмму, ни в чем не уступающую печатям Богов. С тех пор пацан продолжил свое торжественное шествие по дороге магии, которая сама, мягким ковром, стелилась ему под ноги. А брат его...

Зло выдохнув сквозь зубы, Тайрис тряхнул головой - нашел время старое помянуть. Лишь Боги знают, каких сил ему стоило признаться самому себе, что его собственных сил недостаточно для того, чтобы превзойти сопливого мальчишку. Тайрис рвал и метал, скулил, вцепившись в волосы, кусал губы в кровь и пытался выцарапать глаза. Лишь бы не видеть, как сопляк уверенным шагом идет к вершине, достичь которой Тайрис не смог и не смог бы никогда, если бы не договор с Темным. Насколько де Лаар понял, он заключил договор с одним из самых слабых Темных - Мором. Как и любая змея, этот тихо сидел в укромном уголке, ожидая своего часа. Возможно именно поэтому он так быстро откликнулся на призыв Тайриса - Темные, не смотря ни на что, не желали заключать договоры, платой за которые были жизни людей или Ааш'э'Сэй и только Мор принял это предложение. И пускай он самый слабый из всех Богов, Тайрису будет достаточно одной крохи Божественной силы и тогда он сможет превзойти Клая. К тому же, договор, заключенный с Мором был "одноразовым" - Тайрис дарует ему восемь жертв, а Мор одалживает ему свою силу. После того, как оба выполнят условия договора, печать с груди Тайриса исчезнет - не настолько де Лаар глуп, чтобы ради цели, пусть даже и столь заветной, обречь себя на муки в Мире Темных. К тому же, Темный может потребовать еще жертв, если дарует силу навечно. Надо ли оно Тайрису? Даже с Темным, поделившимся силой, он не желает делить свою Империю. Каждый, кто находится в Дрей - его собственность. Пожертвовать можно теми, что сейчас лежат на полу, связанные и с кляпами во ртах. Это малая жертва за то, чтобы получить собственную армию, с которой не смогут тягаться даже Ааш'э'Сэй. Нет... Если опыт удастся, с изменяющимися даже Эль'э'Сэй не смогли бы справиться.

Бросив мрачный взгляд за окно, де Лаар с удовольствием отметил, что солнце клонится к закату. Алый свет заходящего солнца залил землю, от чего казалось, будто жертвенная кровь медленно впитывается в почву. Пришло время начать обряд. Встав в восьми шагах от рисунка, в центре которого лежал Терр Весельчак, с маленьким Локи на груди, Тайрис кивнул слуге, который стоял рядом с одной из жертв. Первая жертва нужна для того, чтобы открыть проход в Мир Темных - оттуда Тайрис будет черпать божественную силу. Когда де Лаар закончил читать строку, второй слуга вонзил кинжал в сердце лежащего на полу мужчины.

Вторая жертва нужна для того, чтобы Мор смешал свою силу с магией этого мира - ведь мир, сколько его не "ломай", отторгает чужеродную магию. Когда упало последнее слово ритуальной фразы, второй слуга вонзил жертвенный нож в сердце следующей жертвы. Тайрис закрыл глаза - остальные шесть пойдут в уплату за силу.

С каждым новым словом воздух в помещении становился плотнее, потрескивая словно наэлектризованный. Когда последняя из жертв перестала дышать, Тайрис почувствовал прилив сил - от этого потока чистой, ничем не замутненной энергии, тело его в единый миг сделалось легким, словно пушинка. Последние две жертвы нужно принести после того, как ритуал закончится - иначе Темный, полностью получив обещанную плату, перекроет проход и Тайрис останется ни с чем.

Протянув руки перед собой, де Лаар, безумно улыбаясь, направил поток магии в Терра. Маленький Локи на его груди проснулся, почувствовав опасность - широко открыв желтые глаза, Локи вскочил и, выгнув спину, выпустил вперед столб огня - именно так малыши Локи защищаются от неизвестной опасности. Огонь, встретив на своем пути поток магии, просто разлетелся на миллион оранжевых искр. В тот же момент магия ударила в тело Терра, вплавляя в него малыша Локи. Кошак, прижав круглые ушки к голове, завопил, царапая грудь Терра. Благо Тайрис усыпил Весельчака- слишком уж надоела ему болтовня сынка одного из самых ненавистных старейшин.

Сначала де Лаар приложил все силы для того, чтобы изгнать старика де Льена из совета, а теперь Тайрис исправит ошибки кичливого старика. Ведь такой безалаберный сын, не брезгующий воровством - это позор. Если бы не покровительство Райдана, Терр давным-давно умер бы на плахе - когда-то он уже поднял руку на того, кто "стоял выше". Тенрэй де Льен пытался убить своего командира, за что должен был поплатиться жизнью. Боги знают, как Райдан вымолил ему прощение у Светлых, но факт остается фактом - Совет был вынужден даровать прощение мальчишке, получившем шанс на второе рождение. Тогда его нарекли новым именем - Терр, что означает "непокорный". И Терр имя свое оправдывал - долгие годы он грабил тех, рядом с кем его отец сидел на заседаниях Совета. Даже молодая жена не могла повлиять на супруга - сразу после второго рождения, Терр объявил, что Тенрэй де Льен мертв, а значит его супруга теперь вдова и по истечению траура может вновь выйти замуж. Вероятно так он хотел обезопасит своего отпрыска и жену от постоянных нападок. К тому же, потеряв родовое имя Терр лишился всего, а сына на жалкое существование нищеброда обрекать не захотел. С тех самых пор Весельчак, с восхитительно-наглой улыбкой обворовывал своих сородичей. Только вот, закончилось его везение в тот момент, когда он умудрился попасть в подземелье замка де Лаар. Лучшего подопытного Тайрис и не мог желать - Непокорный будет цепляться за свою жалкую жизнь до последнего. А если все-таки умрет, то найдет способ сбежать прямо с корабля, плывущего по Реке. Еще и капитана с командой обворовать умудриться, чтобы потом им их же добро продать в три дорога.

С улыбкой Тайрис наблюдал за тем, как тело Терра, под воздействием магии, начинает изменяться - одна половина лица стала похожа на морду Локи, вторая же осталась такой, как и была. На одной руке появились когти и короткая, мягкая шерсть. Спустя миг Терр совершил изменение дважды и оба раза полностью. Теперь пришло время нанести клеймо. Сделав несколько шагов вперед, туда, где лежало тело, Тайрис услышал шум и лязг оружия во дворе. Тень сомнения мелькнула на его лице, но он тут же взял себя в руки - нельзя отвлекаться от ритуала, иначе все пойдет прахом. В момент, когда де Лаар закреплял печать, один из слуг, испуганно вскрикнув, закричал:

- Император Райдан!

Бросив на пол нож, трусливый пес кинулся к двери, даже не оглядываясь назад. Второй слуга застыл, сильно побледнев и читая молитву Светлым. В момент, когда он дернулся, видимо в попытке последовать примеру первого, Тайрис извлек из широкого рукава кинжал и метнул его прямо в горло слуги. Тело, словно мешок, упало на каменный пол, а де Лаар, так и не успев закончить, быстрым шагом направился к двери - нужно принести Мору последнюю жертву. Пусть ритуал не закончен, самое главное он получил - ему удалось соединить Локи и Ааш'э'Сэй. Внизу, на первом этаже, Тайрис услышал голос Райдана - именно сейчас он решил заявиться в замок?! Не мог подождать хотя бы час, ради того, чтобы Тайрис подготовил ему достойного встречающего?! Бросив взгляд назад, на Терра, который очнулся и сел на полу, продолжая беспрестанно изменяться, де Лаар застыл. Если Терр очнулся, значит ритуал завершился. Завершился тогда, когда было принесено всего семь жертв из обещанных восьми... В тот же миг, когда Тайрис осознал это, голову его словно стянуло раскаленным до бела металлическим обручем. Упав на колени прямо на пороге комнаты, де Лаар застонал, до крови прикусив губу - боль, горячей волной накрыла его с головой. Где-то на грани он услышал сладкий, словно патока, голос Мора:

- Ты нарушил договор...

Вцепившись сведенными судорогой руками в волосы, де Лаар замотал головой, бормоча:

- Нет... Нет... Этого не может быть... Я клянусь... - Горло сдавило, как если бы кто-то вцепился в него железной хваткой и Тайрис, сипло вдыхая, зашептал - Я принесу последнюю жертву... Я обещаю...

В голове крутилась лишь одна мысль - о том, что он не успел закрыть проход между мирами. Если бы он захлопнул его, Мор не смог бы явиться за ним так быстро... Проклятый Райдан... Проклятый Клай. Трижды проклятый Клай...

Мор, представ перед скорчившимся на полу магом, взял того за руку, нежно сдавив ладонь. С улыбкой, воистину божественной, Мор нежно, томно произнес;

- Я даже и не чаял заполучить такую душу... - Звонко рассмеявшись, Бог откинул голову назад и, сквозь смех добавил - маг намного лучше обычного Ааш'э'Сэй, а маг, которого сравнивали с первородным...

Смерив Тайриса взглядом из-под ресниц, Мор улыбнулся - удар попал точно в цель. Вспомнив об утерянном некогда статусе, Тайрис на миг потерял концентрацию, благодаря которой все еще цеплялся за этот мир, чем Мор и воспользовался - он резко дернул де Лаара за руку, увлекая с собой в Мир Темных.

Падая, Тайрис видел, как на пороге комнаты осталось лежать его тело, облаченное в белую мантию мага, с пальцами, вцепившимся в белое горло и глазами, слепо глядящими перед собой. Мор крепко держал Тайриса за руку, что-то рассказывая тому - звонкий голос молодого Бога разносился в тишине перехода. Де Лаар, все еще не веря в то, что он вновь потерпел поражение, широко открытыми глазами смотрел в спину Темного, пока тот рассказывал какие муки он будет испытывать в мире Темных. Словно почувствовав взгляд Тайриса, Мор оглянулся и, игриво подмигнув, сказал заговорщически:

- А потом я подвешу тебя за пятки к потолку и буду медленно, по кусочку, снимать с тебя кожу. Ты, наверное и не знаешь, что с магией надо быть поосторожнее - слишком уж она ценна. А магия, замешанная на крови - это сокровище, какое не каждому дано найти. Поэтому я продлю это удовольствие как можно дольше. - Рассмеявшись, молодой Бог продолжил - А самое замечательно это то, что я не дам твоему резерву дойти до критической точки, буду бесконечно долго держать тебя на самой грани. Даже иногда дам тебе передышку, чтобы ты успел восстановиться. Замечательная идея, ты не находишь?

Глядя в по-детски счастливое лицо Мора, Тайрис отшатнулся - он ведь и в самом деле ребенок. По меркам Богов так вообще несмышленыш. Маленьким детям нравится мучить других. Не потому, что они жесткое, просто им хочется узнать побольше. А если ребенок не по годам хитер и изворотлив? Если он знает, что сила дает власть над прочими? А значит у него будет еще много-много других игрушек, которые можно сломать, чтобы посмотреть как у куклы закрываются глазки или как еда падает в живот. Он будет отрывать лапку кузнечику, чтобы посмотреть, как забавно тот дергается, пока у него отрастает новая лапка. И кузнечиком этим будет Тайрис де Лаар.

Остановившись, Тайрис вцепился свободной рукой в стену перехода - мягкая ткань портала, словно растопленный воск, поддалась нажиму. Мор остановился и нахмурился. В бирюзовых его глазах явно читалось раздражение. Сжав красивые губы, он недовольно спросил:

- В чем дело?

Де Лаар, сжав пальцы, сипло прохрипел:

- Я не пойду с тобой... Я НЕ ПОЙДУ С ТОБОЙ!!! - Голос сам собой сорвался на крик, истеричный крик того, кто затылком чувствует неотвратимо приближающуюся смерть. В забытье Тейрис выставил перед собой руку и выпустил вперед столб пламени. Мор, не ожидавший сопротивления от жертвы, отлетел на несколько лааров вперд, растерянно хлопая глазами. Еще бы - какой ребенок ожидает, что кукла, ни с того ни с сего, вдруг проявит неповиновение? Хрипло, словно каркающий ворон, Тайрис рассмеялся и отвел руку в сторону, расплавляя стену перехода. Часть силы Мора все еще текла по его венам, иначе никогда бы ему не оттолкнуть от себя Бога. Пока Мор приходил в себя, Тайрис бросился в дыру в стене - единственный для него способ спастись. Когда Первый Советник почти сумел сбежать, Мор вцепился в его левую руку, улыбаясь безумной улыбкой - по губам Бога потекла слюна, как если бы он голодал долгое время и вдруг перед ним возник стол, ломящийся от различных яств. Де Лаар, теряя сознание от истощения, вновь направил в Мора столб огня и сильно оттолкнулся обеими ногами от стены. Почувствовав резкую, безумную боль в плече, Тайрис потерял сознание. В себя он пришел уже в мире блуждающих порталов. Он был цел, если не считать того, что левая его рука осталась в подарок Мору. Но именно благодаря Мору он, Тайрис, понял сущность Кровавого и как "привязать" Ашара к себе, сделав Бога своим верным слугой.

Империя Ардейл. Черный Замок.

Окинув пристальным взглядом своих собеседников, Лазар вежливо поинтересовался:

- Кто-то хочет высказаться?

Санэйр, тихо покашляв, сдержанно кивнул и, получив молчаливо позволение, начал свой рассказ:

- Дело в том, что все, сказанное ранее, ни коим образом не может относиться к моему отцу. - Посмотрев пристально в глаза Лазара, он продолжил - С тех пор, как я помню его, отец всегда хотел как-то исправить положение между нашими странами. Тем более сейчас - когда население Долины растет с катастрофической скоростью.

Дэмиен, вежливо кивнув, вставил:

- В этом случае, разве не логично потребовать от Владыки Ардейл каких-то уступок? Тем более, что Кларин... Ваш отец, вполне может надавить на то, что мирные жители не виноваты в распрях между правящими семьями. Припомнить и тот факт, что Ваш предок - Клай, избавил мир от прихода Темных. То есть, самим фактом своего существования мы обязаны именно ему. Насколько я помню, один из правителей Бер уже имел возможность испробовать этот метод. И довольно удачно...

Санэйр печально вздохнул и кивнул - что правда, то правда. Насколько ему известно, подобный прецедент имел место быть в прошлом и, помнится, тогдашний Владыка Ардейл в самом деле пошел на уступки передав Бер часть своих территорий вплоть до горной гряды. В конце концов, братья правят двумя странами, а братьям негоже ссориться. Правда, роль тут сыграло не то, что наследник короны Райдана испытывал душевные терзания по поводу своей неблагодарности к братоубийце, а преследовал вполне логичные, с точки зрения правителя, цели - заключение мирного договора с соседним государством с будущей перспективой объединения. Правда, дед Санэйра все усилия свел на нет - вновь объявил берцев избранными Богами и закрыл границы от жителей Империи. Но... Не мог отец поступить так же. Помолчав еще какое-то время, наследник Бер вновь произнес:

- Как я уже говорил, у отца не было желания вновь разжигать войну.

Приподняв бровь, Лазар уточнил:

- Даже если исходом этой войны, ну или угрозы войны, может стать расширение границ Долины?

Санэйр едва заметно кивнул со словами:

- Владыка Бер желал мира между нашими странами, именно благодаря внешней политике, проводимой им, послы Ардейл могут пересекать границу Бер. Холодная война, растянувшаяся на столь долгие века вытянула из Долины все жизненные соки. Сейчас и в ближайшие несколько лет никто не заметит изменений, ну разве что те, кто обосновался ближе к границам. Но земля в Долине истощается с каждым годом все больше и больше. Голод в Бер уже не просто угроза... Когда у нас начнутся голодные бунты - всего лишь вопрос времени.

Слегка подавшись вперед, Дэмиен сухо произнес:

- В таком случае поведение Кларина еще более понятно - его страна вот-вот переступит опасную черту, за которой ее ожидает голод. Голод, который принесет с собой многочисленные голодные бунты, а это может привести к свержению правящей семьи. Не так ли? Таким образом, вместо того, чтобы ждать, когда народ поднимется, проще пригрозить соседнему государству войной. В этом случае возможны два варианта - Владыка Ардейл, испугавшись, пойдет на уступки и Долина получит плодородные земли под засев. Если же Император проявит жесткость и откажется выполнять требования, всегда можно отправить берцев в Ардейл. Они, конечно, не пройдут дальше наших северных владений. Но... Голодным все равно где умирать, но большинство из них предпочтут отправиться в Мир Светлых с оружием в руках и осознанием того, что они боролись за свою жизнь. Верно?

Их Высочество был вынужден признать правоту слов де Мора - все настолько логично, что и не придерешься. Одно смущает - не стал бы отец требовать территории на Юге, пусть и плодородны они, как нигде в Долине. К тому же, когда Санэйр видел отца в последний раз, тот говорил о перспективе налаживания торгового пути с Ардейл. С какой стати ему вдруг пришло в голову выдвигать подобные условия? Смысла в этом нет, вообще никакого. А в помешательство отца как-то с трудом вериться. Разве что советник приложил к этому руку... Но, Санэйр не заметил, что бы Монтель оказывал на отца столь сильное влияние. Так или иначе, трудно сказать что-то определенное, находясь здесь. В то же время, письма, показанные Лазаром были скреплены печатью отца, а он бы не отдал ее никому, даже под страхом смерти.

Лазар молча наблюдал за гаммой противоречивых чувств, сменявшихся на лице Санэйра. Сразу видно, что Кларин, в отличии от отца самого Лазара, сына слишком близко к управлению страной не подпускал. А это означает что либо Кларин не планировал в ближайшее время передавать правление в руки сына, либо...

В помещении повисла тишина, нарушаемая лишь пронзительным криком сов за окном. Тихо хлопнув ладонью по столу, Лазар спокойно сказал:

- Итак, предлагаю на сегодня закончить - время довольно позднее. Отправляйтесь отдыхать.

Присутствующие поднялись и, не задавая более вопросов, направились к двери. Один только Немир терпеливо ожидал прихода стражника, который и препроводит мастера Сиэлы в его охраняемые покои. Тифар, пропустив вперед наследника Бер, бросил испытующий взгляд на Лазара, молчаливо спрашивая, стоит ли ему остаться? Лазар мягко улыбнулся и благодарно склонил голову, показав, что бывший советник может отправляться отдыхать. Когда наследник Бер практически вышел из кабинета, за спиной его раздался вопрос:

- Прошу прощения, но не сообщит ли Его Высочество имя советника Владыки Бер?

Санэйр, застыв на пороге, тихо ответил:

- Разис Монтель.

Имя, произнесенное тихим, меланхоличным голосом, прозвучало словно отзвук похоронного набата. Де Льен, крепко сжав кулаки, повернулся к Лазару - глаза бывшего советника в тот момент напоминали кусочки льда. Такие же холодные, а взгляд их жесткий и острый. Лазар, как ни в чем не бывало, вежливо поблагодарил:

- Спасибо, у меня все. - Переведя взгляд на окаменевшего Тифара, Император несколько более жестко произнес - Вы так же можете отправляться в свои покои.

Если бы в тот момент де Льен не потерял дар речи от бешенства, Лазар узнал бы о себе много чего нового. Видимо поняв, что так просто от уставшего после битвы с ашерами де Льена не избавиться, Владыка Ардейл пошел на хитрость - он прошептал заклинание, уплотнив воздух вокруг бывшего советника и в вытолкнул того за дверь, которая тут же и захлопнулась.

Дэмиен, крепко сцепив пальцы на столе перед собой, сухо поинтересовался:

- Не слишком ли жестокие методы Ваше Императорское Величество применят к своим верным подданным?

Устало опустившись в ближайшее кресло, Лазар закрыл глаза рукой и тихо ответил:

- Я чувствую себя так, словно из меня все внутренности вытащили. И это при том, что я все это время находился здесь.

- Направленный портал отнимает много сил, ничего странного в твоей усталости нет.

Приоткрыв один глаз, Лазар несколько мрачновато ответил:

-Переход через него - тоже. - Подавшись немного вперед, он задумчиво произнес - Все, же я не понимаю, каким образом Дорэй прошел через портал.

Дэмиен пожал плечами, ответив:

- На все воля Светлых. Если он оказался там, где по логике оказаться не мог, значит так надо.

Лазар, не найдя лучшего ответа, чем промолчать, вновь закрыл глаза. Конечно, сюрприз был еще тот, когда в кабинет вместе с Эйрином попал еще и лейтенант южной Заставы. В конце концов, наводя портал, Лазар обезопасил себя дважды - мало того, что он ограничил круг тех, кто может переходом воспользоваться, так еще и поставил условие, что у проходящего должна быть магия Ааш'э'Сэй. Как через портал прошли Лука и Санэйр вопросов не вызывает, их имена были вплетены в заклинание, да и магией оба так же обладают. Тифар тоже смог воспользоваться порталом благодаря тому, что ошейник, хоть и запечатывает магию в теле, но пропускает какую-то ее часть наружу. С Эйрином несколько сложнее - для него Лазар не делал ограничение на магию, мальчик никогда ею не обладал, так что будь подобное условие и для него, в лучшем случае Эйрин просто не попал бы в поле действия перехода. В худшем же его бы затянуло в портал, где противоречие двух условий заставило бы сработать заклинание защиты, а после него еще никто не выживал. Таким образом, Тим Дорэй вообще никак не мог попасть сюда, он не проходит ни под одно из условий, а заклинание защиты пропустило его. Действительно, как и сказал Дэмиен, иначе чем волей Светлых этого не объяснишь.

Затянувшееся молчание нарушил Дэмиен, тихо спросив:

- Что ты собираешься делать?

Лазар, устало вздохнув и с тоской посмотрев в окно, за которым уже забрезжил рассвет и спокойно ответил:

- Учитывая все, что мы узнали, у нас несколько целей. Первая - Юг, вторая - Долина, третья - Северная Застава и четвертая - слуги Кровавого. На юг я отправлю Луку и Тифара. - Бросив беглый взгляд на Дэмиена, как бы ища поддержки, Император продолжил - Для этого у меня несколько причин. Первая - Тифар знаком с Ан'Дже и если ему понадобиться их помощь, они не откажут, я полагаю.

Дэмиен, сухо кивнул со словами:

- Они и так не откажут.

- Возможно, но будет лучше, если мы перестрахуемся. Сам видишь, что в стране происходит, неровен час еще и пустынные наемники решат, что пора с нами разобраться. - Замолчав на миг, он уже более уверенно сказал - К тому же, насколько я знаю Тифара, если мы отправим его в Долину, от Бер камня на камне не останется. Даже учитывая тот факт, что маг из Тифара теперь вообще никакой.

Дэмиен вновь кивнул.

- Дальше.

- На Север я отправлю Эйрина, Дорэя, раз уж он тут оказался, и одного из отряда. Есть подходящая кандидатура?

Дэмиен на миг задумался, а потом уточнил:

- Почему именно Эйрина? Не проще вернуть его обратно в Южную Заставу, в сопровождении Тифара, а в Долину отправить Реджа?

Лазар мрачно усмехнулся и ответил:

- Пришло время поговорить с Кларином "по душам". Если даже его сын не понимает, в чем дело, а мы уже не просто на пороге войны, она, считай, началась.

- То есть, ты предлагаешь направить де Сэя в Долину во главе войска?

Вздохнув, Лазар ответил:

- Именно это и предлагаю.

- Это неразумно, Лазар. Ты собираешься поставить во главе военного отряда мальчишку, не принимавшего участия ни в одной битве. Ты понимаешь, чем мы рискуем?

На лицо Владыки легла тень, но он спокойно кивнул.

- Можешь сомневаться, но мне что-то подсказывает, что на границе с Бер будет значительно безопаснее, чем здесь.

Откинувшись на спинку кресла, Дэмиен устало вздохнул - никто не отрицает, что юному де Сэю когда-то придется взять на себя обязательства своего рода, но не лучше ли дождаться более подходящего момента? Грубо говоря, из-за стен Акадэмии Лазар швырнул мальчика на Юг, а теперь собирается отправить на войну. Смерив цепким взглядом бывшего воспитанника, Дэмиен сухо поинтересовался:

- Ход твоих мыслей мне не до конца понятен.

Несколько смущенно улыбнувшись, Лазар ответил:

- Это хорошо... Ты даже не представляешь, на сколько это хорошо. Если даже ты не понимаешь, что и зачем я делаю, значит никто не поймет.

Пожав плечами, де Мор сухо кивнул - элемент неожиданности может действительно сыграть неплохую роль.

- Хорошо, Тифар и Лука отправляются на Юг, де Сэй с войском - в Долину, кто будет разбираться на Севере?

Подумав немного, Лазар ответил:

- Учитывая то, что даже смотрящий до сих пор ничего не заподозрил... Для начала я планирую убрать "верхушку", а уже после, когда крысы побегут прочь из горящего дома, отловить их всех разом...

- Все равно кто-то должен быть в Заставе.

- Твой смотрящий не справится?

Подумав немного, Дэмиен ответил:

- Так как я просто перестраховался, отправив магов во все Заставы, на Севере не самый одаренный наш маг.

- А где тогда самый одаренный?

Сморщившись, Дэмиен сухо ответил:

- Один сидит передо мной, силы второго запечатаны, а третий составит компанию второму в путешествии на Юг.

Мягко улыбнувшись от такой похвалы (а Дэмиен на хвалебные слова куда как скуп), Лазар опять задумался. Не обращаясь к Дэмиену лично, Император тихо сказал:

- Бы отправил на Север Немира, но... Даже вассальная клятва не воспрепятствуем ему в случае, если он решит сбежать. К тому же, Плут не тот противник, которого можно предоставить самому себе.

Де Мор согласно кивнул.

- Верно. Я бы мог присмотреть за ним, но покидать столицу в это время было бы глупо. - Взглянув на Лазара, Дэмиен дополнил - Возможно кого-то из лейтенантов?

Лазар, странно улыбнувшись, кивнул и погрузился в раздумья, де Мор же, бросив быстрый взгляд на улицу, поднялся из-за стола и сказал:

- Тебе тоже стоит немного отдохнуть.

Лазар потянулся и несколько болезненно поморщился - Рашна беспокоится из-за того, что он слишком много времени, даже для правителя, проводит разбирая дела. Но, тут уж ничего не поделаешь, его прадед, помнится, вообще постоянно в столице отсутствовал, расширяя границы Империи, оставив правление на своего советника и потомков Совета. Поднявшись следом за де Мором, Лазар направился к двери, устало потирая лицо. Что и не говори, в последнее время Дэмиена он видит значительно чаще, чем сына и жену. Хорошо, что расторжение брака из-за такой мелочи невозможно... К тому же, Рашна прекрасно понимает, как трудно ему сейчас и старается поддержать по мере своих возможностей. Только вот... Малыш Ай сразу после посвящения Богам отправится со своими наставниками в Заколоченный Форт и лишь Светлые знают, когда отец увидит его снова. До этого торжественного, но омраченного предстоящей разлукой осталось чуть больше двух месяцев, а значит представление на Юге вот-вот вступит в финальную стадию.

Пропустив вперед Дэмиена, Лазар плотно закрыл за собой дверь и направился в жилое крыло, в то время как Дэмиен, проводив ученика взглядом, пошел в свой кабинет. Уже частично восстановленный после пребывания там Немира. Войдя в полутемную комнату, Дэмиен не стал зажигать свечу - солнце уже показалось над горизонтом и его света вполне хватит на то, чтобы прочесть несколько донесений, а после отдохнуть хотя бы час.

Заняв свое место за столом, Дэмиен вздохнул и пододвинул к себе внушительную стопку бумаг. Из-за того, что ситуация в Империи накаляется с каждым днем, времени на "повседневные" дела и заботы все меньше и меньше, а сами они не сделаются. Лазар, который тоже большую часть суток проводил за бумагами, в своем кабинете, просто физически не мог справиться со всем потоком документов и донесений. К тому же, это его, Дэмиена, работа - следить за порядком в Империи. На некоторое время в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по пергаменту. Город за окном медленно просыпался, встречая новое утро вымученными улыбками. Даже в столице, находящейся довольно далеко от Юга, настроения с каждым днем становились все более и более агрессивными. Об этом ясно свидетельствовали донесения, большую часть из которых Дэмиен уже просмотрел.

На миг прикрыв глаза, де Мор с трудом подавил тяжелый вздох - Великие Светлые, что происходит в стране? Ниран, где ты сейчас, когда твоя твердая рука и острый ум могли бы помочь исправить ситуацию? Нет, твой сын отлично справляется с ситуацией, но ему не хватает опыта. Ему нужен мудрый наставник, чьи глаза видели как Империя, сброшенная в черную пучину человеческих восстаний, поднималась с колен. Лазар - умный мальчик, достойный преемник своего отца, но... Как же трудно старику выдержать сумасшедший ритм и суметь взглянуть на ситуацию под другим углом. С течением времени не только тело теряет гибкость, но и разум. То, что хочет сделать Лазар не поддается объяснению. Слишком глупо поступать вот так. Как бы на его месте поступил Ниран? Вероятнее всего, при первой же угрозе со стороны Бер к границам направили бы войска. Недовольных подняли бы на пики, в назидание другим... И мир с Долиной так бы и остался не воплощенной мечтой...

Не понимая, что медленно погружается в сон, Дэмиен продолжал терзать себя бесконечными вопросами:"Почему?", "Зачем?", "К чему это может привести?"... В какой-то момент де Мор осознал, что парит посреди абсолютно белого пространства, напротив него расположился Трей Килл - хранитель архивов, глаза его были закрыты, словно старик спал. Повернув голову в сторону и встретился с сонным взглядом Луки Редж. Ученик, слабо улыбнувшись, кивнул и пожал плечами, дескать:"Надо же, даже во сне встретились", чуть поодаль от него Дэмиен увидел Леона де Риз, который задумчиво хмурился во сне.

Когда над головой прозвучал голос, преисполненный необъяснимой силы, которая бросила всех четверых на колени, Дэмиен понял, что сон вовсе не сон, а самая что ни на есть реальная реальность. Опустив взгляд вниз, он увидел, что стоит на круглой площадке из белого мрамора с золотыми прожилками. От центра площадки, словно лучи маленького солнца, разбегались серебряные письмена. Голос, заставивший всех преклонить колени, пророкотал:

- Пришло время пробудиться, Хранители.

Глава двенадцатая.

Печати-ключи.

Древняя Империя Дрэй.

Клай сидел на подоконнике в библиотеке, с интересом читая подвернувшуюся под руку книгу. Бросив взгляд за окно, молодой маг улыбнулся - Райдан и Хикар, устроившись на заднем дворе, проводили тренировки. Девушка, легкая, словно перо птицы, порхала вокруг могучего Райдана. Со стороны это походило на то, как Великое море, натыкаясь на скалы, тут же отходит назад. Медленно но верно, соленые воды обточат острые скалы... Вздохнув, Клай закрыл глаза - давненько он по Империи не путешествовал. Как верховный маг, он не имел права надолго покидать столицу Империи - в походах принимали участие воины из отряда Хикар. Клай же, словно птица, посаженная в золотую клетку, был вынужден наблюдать со стороны. Но... Невозможно запереть того, у кого есть крылья, верно?

Улыбнувшись, молодой маг вновь открыл глаза, на этот раз поддернутые молочно-белой пеленой. Дух его в этот момент покинул тело и воспарил над просторами Дрэй. Внизу, по многочисленными дорогам, ехали возы и телеги. Дороги эти, извилистые и узкие, прямые и широкие, напоминали вены, по которым кровь течет к самому сердцу молодой Империи - ее столице. Взлетев еще выше, так, чтобы под ним оказались облака, Клай громко рассмеялся - это счастье, это чувство свободы... Как же они пьянят! Великие Светлые, как жаль, что нельзя ими поделиться ни с кем, даже с Райданом. Паря надо белыми, словно взбитый хлопок, облаками, Клай не мог насытиться той прекрасной картиной, что предстала перед его глазами - облака, позолоченные солнечным светом, медленно плыли по лазурному небу. И не было им ни конца ни края, словно в огромно белом море плывешь, которое упирается в горизонт. И никогда не достичь этого горизонта - как ты делаешь шаг, так и граница мира убегает от тебя, словно смущенная дева от пылкого ухажера.

Клай вновь рассмеялся и "нырнул" в облако - скажи кому-нибудь, что сравнил горизонт с девушкой, засмеют, а потом еще и пальцем в спину тыкать будут. Вынырнув под облаком, Клай устремился вниз - к самой земле, туда, где люди живут и радуются, даже не смотря на то, что жизнь их так коротка и мимолетна.

Звук открывающейся двери заставил молодого мага вернуться в собственное тело. Ото всех, даже от Райдана, Клай скрывал эти свои путешествия. Конечно, Райдан ничего ему не сделает, но... Клаю было немного стыдно за то, что этим даром может наслаждаться лишь он один. К тому же, ни к чему лишний раз хвастаться, верно?

Повернув лицо к вошедшему, Клай улыбнулся и мягко произнес:

- Замарашка? Что подтолкнуло тебя почтить меня своим присутствием?

Хикар уперла руки в бока и, грозно нахмурившись, покачала головой:

- От замарашки и слышу.

Клай прищурился и тихо рассмеялся - имя Хикар выбрали самое что ни на есть лучшее, никакое другое не отразило бы ее характера в такой мере. Хотя, даже люди, которые нарекли ее так, не знают в точности, что имя это означает. Одним из его значений является "Гордый" и, на самом деле, имя мужское. Насколько Клай понял, отец девушки человек с довольно тяжелым характером, поэтому у него даже малейшего сомнения не было в том, что у него родится сын. Когда же повитуха сообщила, что Боги подарили дочь, высокомерный старик все равно нарек девочку мужским именем (видимо полагая, что пол ребенка тут же изменится так как выбора не осталось). Хотя... Хикар абсолютно лишена всех этих женских "штучек" - мягкости, кротости, женской мудрости и хитроумия. Скажет, как отрежет и не поспоришь ведь с ней. В общем, имя у нее действительно хорошее, тем более, если вспомнить о том, что кроме значения "Гордый" оно имеет и другое...

Вспомнив о втором значении имени, Клай едва не рассмеялся в голос. Если он сейчас скажет Хикар, что в их родном мире были маленькие зверьки, которых называли хикарами и имя "Хикар" произошло как раз оттуда... Райдан-то точно молчит, он как никто лучше знает, что их ожидает, если девушка узнает правду. Но... Великие Светлые, когда Райдан сказал о том, что Хикар прошла посвящение Богам и те нарекли ее так же, Клай плакал от смеха. Потому что хикары очень милые и мягкие - со стороны похожи на комочки шерсти с огромными глазами на макушке. Правда, из-за такого телосложения, хикары довольно слабенькие и защитить себя сами не могут. Все, что у них есть - маленькие, но довольно цепкие коготки, которыми они пользуются для карабканья на деревья и ловли мелких насекомых. Когда на хикаров надвигается опасность, их шерстка вздыбливается, а глаза становятся похожими на огромные серебряные блюдца. Если же опасный противник продолжает приближаться, хикары взбираются на местечко повыше и оттуда презрительно фыркают на того глупца, что осмелился подойти настолько близко. На самом деле, они не только фыркают, но и... Ммм... Справляют маленькую нужду на своего обидчика, сидя на ветке дерева, но это уже мелочи. Прибыв в этот мир, Ааш'э'Сэй всех людей "хикар" называли - такие же волосатые и слабенькие, но все равно, даже понимая, что противопоставить им нечего, гордо фыркают на тех, кто сильнее. А если вспомнить о том, что по первости Ааш'э'Сэй только с человеческими полководцами общались, становится ясно, почему люди решили, что "хикар" это не обзывательство, а вроде бы даже и хвальба.

Хикар, в этот момент действительно похожая на маленького хику, немного ворчливо спросила:

- Ты сможешь сделать то, о чем я говорила?

Клай неопределенно пожал плечами:

- Подобные щиты ставили только Эль'э'Сэй, моих сил может не хватить на то, чтобы обойтись без человеческих жертв.

Девушка нахмурилась:

- Поищи еще, ладно? Мне действительно нужен этот щит над Академией.

Слегка прикрыв глаза, Клай утвердительно кивнул - ему и самому было интересно разобраться в этой задаче. Нет для мага большего удовольствия, чем совершить нечто непосильное, выходящее за рамки возможного.

Дверь в библиотеку вновь отворилась и на пороге застыл главный писарь. Низко поклонившись, он прогнусавил:

- Послание о наборе юношей в Акадэмию отправлено.

Хикар повернулась к нему и, приподняв удивленно брови, спросила:

- Вам нездоровится?

Писарь, в обязанность которого входило диктовать текст сообщения (так как старик с возрастом стал плохо видеть, Райдан сделал его главным над всеми писарями. Все-таки, рука не поднялась выгнать старика, служившего верой и правдой все эти годы). Дед, положив морщинистую руку на поясницу, гнусаво ответил:

- Да что-то прихватило поясницу. Радикулит проклятый, чтобы его к Темным.

Калй прыснул от смеха, а Хикар, покачав головой, ответила:

- Я не об этом. У Вас простуда?

Дед пошмыгал носом и ответил:

- Да нет, все в порядке.

Клай в это время уже практически сполз на пол от смеха, а Хикар, все еще не понимая причин смеха друга, подошла к старику писарю и, положив руку на его плечо, проникновенно сказала:

- Вам лучше прилечь. Давайте я провожу.

Бросив на Клая последний укоризненный взгляд, она вышла из библиотеки, а Клай, утерев слезы, уставился в потолок. Старик сегодня первый день на посту главного писаря и, из-за того, что дефект речи у него проявляется довольно редко, ни сам Клай ни, уж тем более Райдан, даже не подумали о том, что может выйти казус. То есть, это вовсе не дефект речи (как у начальника охраны, например) вместо "е" говорить "э", просто старый писарь раньше жил где-то на юге, где говор особенный, но со временем эта его привычка почти исчезла. Одна беда "почти" и "полностью" вещи разные.

Закрыв книгу, Клай потянулся - надо подумать над щитом, о котором говорила Хикар. Жаль, боги, вместе с которыми Клай создавал печати-ключи отвергли свет и ушли в другой мир, можно было бы у них совета спросить. Особенно у Леста... Вспомнив про Леста, Клай вновь уселся на подоконник и подперев рукой подбородок, погрузился в раздумья. Когда они создавали печати, получившие название "пентаграмма Леста", Клай задался вопросом, почему рисунок, являющий собой крест, назвали пентаграммой? А ответ был довольно прост - для того, чтобы заключить Ашара между мирами, Лест в самом деле создал пентаграмму, только последний рисунок-ключ отправился вместе с ним в Мир Темных. Вероятно, Лест опасался, что кто-то все же сможет разрушить кубы и, дабы обезопасить мир, последний ключ вплавил в собственное тело. То есть, не ключ, а сдерживающее заклинание. Если следовать его логике, можно создать щит, использовав силу пентаграмм. В нетерпении соскочив с подоконника, Клай принялся мерить библиотеку широкими шагами. Если он привяжет свой щит к рисунку Леста, то получит двойную выгоду - над Академией будет своего рода купол и в тоже время пентаграмма, сдерживающая Ашара будет усилена.

Застыв посреди комнаты, Клай кивнул самому себе - во-первых, мало кто догадается, что пятый ключ вообще ни в этом мире, во-вторых, даже если догадается, не сможет уничтожить Леста. А в-третьих, даже если Лест, Светлые знают как, будет убит, Ашар все равно останется заперт в своей темнице, потому что магический рисунок, носящий название "пентаграмма" на самом деле будет гексаграммой.

Спустя год Клай действительно создал щит "Ар-Дель-Фаст", который подпитывался энергией от кубов, захороненных на практически равном удалении от купола. Для того, чтобы воплотить свою идею в жизнь, Клай приказал перенести место постройки Академии туда, где ранее находился главный алтарь Ашара. Вторая пентаграмма-ключ, созданная Клаем стала шестым ключом от тюрьмы Кровавого бога и о ключе этом не знали даже Боги, создавшие изначальное заклинание. Из-за того, что Клаю по сути, пришлось создавать ключ, зная лишь то, что должно получиться в итоге, заклинание было соткано не совсем верно - оно впечаталось не в физическое тело, а в астральное. Именно поэтому после смерти молодого мага ключ продолжал существовать. Перед тем, как отправиться в мир Светлых, Клай перенес "спящее" заклинание на руну с изображением белокрылого мага, в надежде что один из его потомков, имеющий не меньший магический потенциал, чем он сам, станет следующим носителем печати. Спрятав заклинание в руне с крылатым магом, Клай создал своего рода ограничение - ключ перейдет к тому, кто так же как и сам Клай, будет обладать невидимыми крыльями Эль'э'Сэй. Потому что лишь тот, в чьих силах поспорить с первородными, сумеет обуздать шестую пентаграмму к тюрьме Кровавого.

Где-то между небом и землей.

В центре огромной площадки, вырезанной словно из мраморного монолита, преклонив колени стояли четверо. Эти четверо были избраны Богами как Хранители печатей. Причиной, по которой ни один из предыдущих Хранителей не попадал до этого момента на аудиенцию к Светлым заключалась в том, что в мире должно быть не менее четырех Хранителей печатей-ключей. Каждый из которых получит знания о собственной печати - где она находится и как действует.

Лест, создатель заклинаний для пентаграмм-ключей, сделал каждое отличным от другого. Ключи, оставшиеся в Среднем мире подпитывались силой одной из стихий - земля, воздух, вода и огонь. Ключ, который Лест унес с собой, олицетворял собой окончание жизненного пути. Молодой Бог был, тем, кто создал две пентаграммы - куб земли и куб, в котором заключил силу умерших, принесенных в жертву Ашару. Клай, второй из участников тех давних событий, так же создал два ключа - куб воздуха и куб, в который запечатал силу жизни. Два куба - смерти и жизни, оказались прочно связанны между собой, нить, их соединяющая, прошла из Среднего Мира в Мир Темных Богов, пронзив измерение-пласт, в котором заперли Кровавого. Все эти знания, огромной волной обрушились на сознания тех, кто стоял, склонив головы в ожидании ответов на свои вопросы.

Голос, грохочущий где-то над головами, проникал сквозь каждую клеточку тела, заставляя нервы звенеть, словно натянутые струны:

- Хранитель Земли, поднимись.

Невидимая сила заставила Леона де Риз, самого молодого из Хранителей подняться.

- Хранитель пламени, поднимись.

Легко, словно не было за плечами долгих лет, оставивших сеточку морщин на лице и серебро в волосах, поднялся Трей Килл.

- Хранитель Ветра, поднимись.

Лука Редж, с присущей ему мягкой улыбкой, встал с колен.

- Хранитель Воды, поднимись.

Дэмиен де Мор, самый последний из Хранителей, не стал дожидаться, пока невидимая сила подтолкнет его, словно тряпичную куклу. Гордо расправив плечи и устремив вздор на белое небо, де Мор выпрямился. Голос, подобно раскату весеннего грома, сотряс окружающий мир:

- В вашей власти воспрепятствовать тому, чтобы Ашар Кровавый остался там, где его заключили многие века назад. Возвращайтесь.

Мир, окружающий Хранителей, пошел кругами, как если бы кто-то бросил огромный камень в водную гладь.

Империя Ардейл. Сейн. Черный Замок.

Дэмиен де Мор открыл глаза и обнаружил, что находится в своем кабинете, солнце за окном уже было высоко, его яркий свет заливал золотом, обычно полутемное, помещение. Слегка нахмурив брови, Дэмиен с удивлением отметил, что тяжелые гардины, всегда плотно задернутые, сейчас открыты, благодаря чем в кабинете стало светло настолько, что в первый момент Дэмиен был вынужден прикрыть глаза - яркий солнечный свет больно бил по глазам.

На стуле, напротив стола, сидел Лазар и пытался бодренько улыбнуться наставнику. Правда, темные круги под глазами и запавшие щеки не делали его улыбку жизнерадостной. Скорее уж наоборот, Император напоминал мертвяка, Светлые знают каким образом, пробравшегося в кабинет Дэмиена.

Выпрямившись, де Мор размял затекшую шею и, исключительно ради интереса, поинтересовался:

- И давно ты тут сидишь?

Лазар скорчил задумчивое лицо и, возведя очи к потолку, шутливо ответил:

- Пару часов, не больше.

Дэмиен недовольно нахмурился, но по плутоватой улыбке на лице ученика понял, что тот, мягко говоря, приврал. Проведя по лицу рукой, де Мор вздохнул и, поднявшись, потянулся со словами:

- Я знаю, кого ты отправишь с маленький де Сэем в Долину.

Слегка приподняв левую бровь (чем выказал свою заинтересованность) Лазар поинтересовался:

- С кем?

- Я поеду с ним.

Сказанное заставило Лазара стать серьезным:

- Ты не можешь покинуть Сейн на долгое время. Кто-то должен заменить тебя, а Лука отправится на Юг.

Дэмиен кивнул со словами:

- Мальчик де Риз займется моим делами.

Как раз в этот момент с порога раздался возмущенный возглас, принадлежавший Леону:

- Мне бы этого не хотелось.

Оглянувшись на дверь, Дэмиен узрел у своего порога Леона, Луку и, к огорчению Лазара, самого Хранителя Архивов. Сделав приглашающий жест рукой, де Мор вежливо сказал:

- Проходите, самое время обсудить произошедшее.

С некоторым удивлением Владыка Ардейл уставился на своего начальника тайной службы. Что и не говори, но четверка, собравшаяся этим утром в кабинете, была, мягко говоря, странной. Настолько разные, как по возрасту, так и по занятиям, их все же что-то объединяло. Следующие полчаса Лазар молча слушал историю о том, что же объединяет этих четверых. Последнее слово принадлежало Леону. Он, слегка испуганно оглядев присутствующих, промямлил:

- Я вообще об этом в первый раз слышу. Возможно ли, что произошла ошибка?

Взгляды, которыми Леона наградили старшие Хранители, были не то, чтобы осуждающими... Просто де Риз сразу понял, какую глупость он сказал. Лука же, для которого факт того, что Леон так же является Хранителем (а значит, на него можно будет свалить обязанности Дэмиена) оказался приятным сюрпризом, миролюбиво ответил:

- Это всегда можно проверить.

Нахмурив светлые брови, Леон с безнадежностью в голосе, спросил:

- Как?

Редж, мягко поднявшись, подошел к нему и, взяв за подбородок, повернул голову Леона сначала влево, а затем вправо, ища печать. Не найдя таковой, он несколько огорченно посмотрел на де Мора, ища поддержки. Так как печать хранителя у самого Луки находилась на шее, он предположил, что и Леона она будет там. Потому что в ходе предшествующей сему действу беседы они выяснили, что шанс стать Хранителем Леону выпал лишь один раз - когда он помогал Реджу в той заварушке с пауком-переростком.

Дэмиен, слегка прищурив глаза, спросил ученика:

- Ну вспоминай, как ты печать свою получил.

На некоторое время повисла тишина, настолько оглушающая, что казалось стоит лишь немного сосредоточиться и можно услышать как в голове Луки ворочаются мысли и воспоминания. Неосознанным движением Редж прикоснулся к печати под левым ухом и, с легким сомнением в голосе, ответил:

- Перед тем, как все закончилось, паук ужалил меня сюда. - С этими словами он указал на то место, где находился рисунок. Немного помолчав, он закончил - Но я все время получал от него неожиданные удары, если следовать этой логике, то у меня все тело должно представлять собой одну сплошную печать.

Леон покачал головой со словами:

- Насколько я понял, ранение в шею было последним, полученным тобой в дар от твоего... Ммм... Тотема.

Редж нахмурился, вспоминая, после чего тоже покачал головой:

- Нет, туда меня маленький паук ужалил.

Вообще, для всех находящихся, кроме Леона и Луки, разговор этот не имел вообще никакого смысла. Ну разве что они уяснили, что Редж пострадал не от одного паука, а от нескольких. Когда Редж и де Риз в конце концов не придя к согласию решили восстановить произошедшее, использовав как поле битвы стол Дэмиена, а большого паука-злодея заменили любимой кружкой начальника тайной службы, терпение этого самого начальника иссякло. Отобрав тяжелую кружку, Дэмиен сухо сказал, обращаясь к Леону:

- Раздевайся.

Выражение на лице де Мора при этом было самое что ни на есть серьезное. Серьезное до такой степени, что бедный Леон даже слегка испугался. Оглядев сидящих и как бы ища у них поддержки (в которой ему было молчаливо отказано) молодой де Риз с тяжелым вздохом стянул рубаху. Так как не смотря на прошедшее со времени его ученичества, Леон все еще был чрезвычайно худ, смущение его легко нашло объяснение. К тому же, хризантема за эти годы стала еще больше - теперь ее лепестки почти полностью покрывали торс юноши, и казалось что сама его кожа светится мягким серебряным светом.

Похлопав бывшего ученика по худому плечу, Лазар легкомысленно сказал:

- Ничего страшного, малыш. Подумаешь, похож теперь на кутилу и развратника... Ты главное голышом не бегай и не узнает никто.

Дав сей, во истину ценный совет, Владыка с улыбкой посмотрел в лицо бывшего ученика. Замечание Лазара заставило Леона огорченно опустить глаза - в Ардейл цветными рисунками собственные тела покрывали только торговцы чувственными удовольствиями. Сутенеры, другими словами. Об этом Леон узнал случайно - как-то раз, путешествуя по делам рода, он остановился в небольшом городке, где решил посетить общественную баню. Когда он уселся на деревянную скамью, прикрыв наготу лишь узким полотенцем на бедрах, находящиеся в бане предпочли отодвинуться от него подальше. А банщик так вообще стражу кликнул - сутенеров не просто не любили, их действительно жестко карали, особенно тех, кто не принадлежал ни к одной из гильдий. После разборов со стражниками, Леону пришлось держать ответ перед представителем какой-то местной захудалой гильдии. Правда, даже несмотря на свой мягкий и неконфликтный характер, де Риз в конце концов не выдержал и... Ну, в общем, сорвался немного. Здание гильдии горело очень долго, а после того, как пожар был потушен, уже стражникам пришлось отчитываться перед представителем высшего сословия о причинах по которым в городке возникла эта самая гильдия. С тех пор Леон предпочитал не ходить в общественные бани, дабы вновь не попасть в столь глупую ситуацию.

Пока де Риз вспоминал эти печальные события, Лазар уже обошел его и, застыв позади, принялся задумчиво изучать спину бывшего ученика. Так как процесс этот несколько затянулся, в скором времени к нему присоединился Редж. Покрутив Леона во все стороны, Лазар и Лука обнаружили-таки эту пресловутую печать. Почему никто из домашних де Риза не заметил ее раньше объяснялось размером хризантемы - тонкие лепестки покрывали всю спину, ветви и листочки "ползли" по позвоночнику и терялись где-то под поясом штанов. Из-за того, что магический рисунок достиг таких размеров, маленького золотистого паука было практически не видно. Но, в общую картину он вписался просто замечательно - когда Леона повернули спиной к окну, чтобы лучи солнца помогли разглядеть рисунок, Лазар с удивлением обнаружил небольшого паука, который, казалось, спрятался между тонкими лепестками хризантемы. В какой-то момент даже показалось, что паучок перебирает лапками, пытаясь скрыться от любопытных взглядов.

Лука тяжело вздохнул - паук Леона был куда как симпатичнее его собственного, если так вообще можно сказать про насекомое. К тому же, по размерам сильно уступал. Как бы теперь не сказали, что из-за размера паука и его совсем не устрашающего вида, Леон как бы и не Хранитель. То есть, раз уж Светлые его Хранителем признали, то конечно именно им он и является. Просто Дэмиен может упереть на то, что одного этого с Леона достаточно. К тому же, его рисунок действительно довольно маленький - чуть больше ногтя, в то время как паук-скорпион, которым обзавелся сам Лука размером с кулак.

Дэмиен, подойдя к де Ризу, спокойно кивнул со словами:

- Это достаточно для доказательства. Другой вопрос, как нам с тобой быть.

Действительно, вопрос сложный. По сути, Хранителем Леон стал случайно, соответственно, к этой роли (в отличии от Реджа) его никто не готовил. чувствуя, как столь желанная свобода от обязанностей начальника тайной службы упрямо ускользает от него, Редж миролюбиво сказал:

- Мы же не будем спорить с решением Светлых?

Старшие покачали головами - никому подобное даже в голову не пришло. Лука удовлетворенно кивнул:

- Значит, надо всего лишь подготовить Леона. А обучаться всегда лучше в процессе. Познания в магии у него есть, отравить или наложить смертельное заклинание невозможно. К тому же, в силу своих... Ммм... Особенностей, Леон будет очень полезен в Замке.

Широко улыбнувшись, Редж уставился на де Мора, который подвоха не заметил и согласился:

- Логично. Тем более, что насколько я понял, печатям Трея и Леона ничего не угрожает.

Лазар, которому рассказали далеко не все, уселся в свое кресло и, закинув ноги на стол, поинтересовался:

- В смысле?

Дэмиен, укоризненно покачав головой, ответил:

- Печать Леона находится на Востоке. Как ты знаешь, ту часть к Империи присоединили относительно недавно и в принципе, раньше там было несколько государств, каждое из которых было построено на руинах предыдущего. Таким образом куб сейчас находится глубоко под землей, скрытый несколькими слоями камней и обломков зданий, занесенных песком. Печать учителя Трея находится в Проклятом лесу, лишь безумец осмелится ступить на его территорию. К тому же, Ниран возвел вокруг леса магический контур, для того, чтобы чудовища, выросшие там не отправились в путешествие по Империи.

Как только Дэмиен озвучил свои мысли, Лазар резко подался вперед (от чего его колени едва не согнулись в другую сторону) и уставился перед собой.

Проклятый Лес... Восток... Печать на Юге и в Долине...

Помолчав какое-то время, он спросил:

- Что вам сказали сделать?

Лука, видя что друг настроен более чем серьезно, ответил:

- Защищать свои печати. Я так понял, что причиной происходящего в Ардейл является то, что какая-то из печатей Леста была сломана, из-за чего ненависть Ашара начала просачиваться в наш мир.

- Какая именно?

Лука покачал головой:

- Мы не знаем. Наши печати целы, пока что, вероятно разрушена пятая печать. Так же возможно, что печати просто ослабли со временем, чем и решили воспользоваться в Братстве. Одно мы знаем точно - для того, чтобы Ашар вновь явился к нам, нужно разрушить три из пяти печатей и если взять за данность тот факт, что сейчас одна из пентаграмм сломана, мы должны уберечь две.

Прикрыв глаза, Лазар задумался. Если печати на востоке и в Проклятом Лесу недостижимы, остается Юг и Долина... Вероятно ли то, что Кларин, каким-то образом узнав о печатях и о том, что одна из них сейчас прекратила существовать, затребовал Юг из-за второй печати? Действительно, этим можно объяснить и дурацкое требование южных территорий. А если он сумеет справиться с чудовищами из Проклятого Леса, который находится на территории не принадлежащей Империи... Постучав пальцем по столу, Лазар покачал головой - зачем ему тратить силы на Проклятый Лес, если прямо у Лунного Замка находится еще одна печать?

Разко ударив ладонью по столу, Лазар поднялся со словами:

- Отлично, я решил, что мы будем делать. - Позвонив в колокольчик на столе Дэмиена, Лазар дождался прихода служки, которого отправил будить остальных. Собравшимся же в кабинете он спокойно сказал - Их Высочество Принц Санэйр останется здесь. Надеюсь мне не надо озвучивать тот факт, что все сказанное следует держать от него в тайне? Если за всем этим стоит его отец, есть вероятность, что принца отправили к нам ради того, чтобы на время усыпить наше внимание или стать "ушами" Кларина.

Дэмиен едва заметно кивнул - действительно, если рассматривать наследника Долины с этой точки зрения, то поведение Кларина легко объясняется. Ведь если Владыка Ардейл решит, что Их Высочество стал жертвой безумия собственного отца (как некогда основатель рода де Сэй), к принцу будут относиться более лояльно. А если уж он скажет и сумеет доказать, что к делам отца отношения никакого не имеет и вообще, это его пытались убить, а не кого-то там, и заручится поддержкой Лазара в свержении с трона сумасшедшего Владыки... Можно заманить Императора в ловушку. Одно не вписывается в эту стройную цепочку - Санэйр упрямо настаивает на том, что его отец просто не мог пойти на подобные безумства. Хотя, это тоже может быть частью продуманной на несколько шагов вперед партии. Только вот, не учел Владыка Ардейл, что в Черном Замке тоже не последние идиоты сидят, которые только и знают, что бумажки со стола на стол перекладывать.

Пока Дэмиен размышлял над этим, дверь его кабинета распахнулась и на пороге застыл Тифар де Льен. При чем, вид у него был такой, словно он и не спал вовсе, а терпеливо ожидал когда Владыка пригласит к себе, дабы сообщить о своем решении (что в сущности, так и было). Лазар приветственно улыбнулся и сказал:

- Проходи и дай Эйрину войти.

Тифар, в обычной своей манере задрал подбородок повыше и вошел в кабинет, за ним последовал и Эйрин, который ко всеобщему удивлению выглядел действительно отдохнувшим. Лейтенант Тим отсутствовал, видимо решив не влезать совсем уж в дела правителей, к тому же на утреннюю аудиенцию позвали только Эйрина, а нарушать веление Владыки своим неожиданным явлением Дорэй не осмелился. Когда все, кого Лазар пригласил в кабинет явились, он спокойно сказал:

- Итак, не буду повторять вчерашний разговор, а перейду сразу к делу. Эйрин, в сопровождении Дэмиена и лейтенанта Южной Заставы отправляются в Долину. - Бросив на бывшего ученика пристальный взгляд, Лазар дополнил - подробнее расскажу чуть позже. Далее, на Юг отправляется Лука Редж в компании Тифара. Леон де Риз и Трей Килл остаются в Замке. Это все, отправляйтесь собирать вещи.

По лицу де Льена скользнула тень и он зло посмотрел на Владыку, молча спрашивая почему не его он отправил в Долину? Ведь Лазар, как никто другой знает, какой долг Тифар должен вернуть Монтелю. Так почему же, Великие Светлые, почему именно сейчас Лазар отказывает ему в этом? Почему, Темные тебя побери, Лазар?!

Император, сделав величественный жест рукой, добавил:

- В курс дела я каждого введу отдельно. Можете идти. - Сделав ударение на последнем слове, Лазар жестко посмотрел в бирюзовые глаза Тифара.

Если взгляд одного метал молнии, то взгляд второго был холоден как лед. Из-за молчаливой битвы, происходящей между двумя друзьями, воздух в помещении словно бы резко похолодел на несколько градусов. Все присутствующие буквально кожей почувствовали пробирающий до костей мороз. Дабы несколько разрядить обстановку, Эйрин спокойно проронил:

- Ты в своем кабинете был?

Лазар, удивившись столь странному вопросу, перевел внимание на ученика.

- Нет, надо?

Эйрин молча кивнул и повернулся к выходу:

- Когда мы отправляемся?

- Как только будете готовы и я расскажу, что от вас требуется.

Когда дверь за ним захлопнулась, все прочие так же потянулись к выходу - все же, находиться в помещении, где двое хороших друзей вступили в молчаливое противоборство было довольно неприятно. Лазар, все так же холодно глядя на Тифара, молча ждал продолжения, которого не последовало. Де Льен, слегка склонив голову, глухо ответил:

- Как велит Император.

С этими словами он повернулся к двери, не увидев болезненную тень, скользнувшую по лицу Лазара. Дэмиен же, дождавшись пока в кабинете останется только он и Лазар, сухо сказал:

- Ты знал, что когда-нибудь это случиться.

Лазар фальшиво улыбнулся со словами:

- Наведаюсь в кабинет.

Покинув де Мора, он медленно пошел по коридору, сжав кулаки и сцепив крепко зубы.

Да, он знал что придет время, когда своей властью придется надавить на друга. Знал и думал, что готов. Но... Великие Светлые, как же он заблуждался! Как же это трудно - отказать другу в возможности вернуть неоплаченный долг... Даже не смотря на то, что в этом случае этот самый друг перестанет быть тем, кого ты знал все это время. Месть действительно опустошает, превращает разумного в бездушную куклу, словно выгоревшую изнутри душу, от которой вскоре остается лишь горстка серого пепла. Месть действительно не приносит облегчения, но... Мертвые не прощают, а живые помнят до последнего вздоха.

Империя Ардейл. Юг. Родовое поместье Тейн. Неделей раньше.

Предводитель повстанцев Коин Тейн сидел в своем кабинете, размышляя над тем, какие перспективы теперь перед ним открылись. Молодой мужчина, наследник рода Тейн отличался действительно богатырским телосложением и, к удивлению многих, довольно интересным складом ума. Глядя на него никто не смог бы заподозрить, что этот добродушный здоровяк обладает разумом изворотливой змеи и железными нервами, столь необходимыми для руководства кучкой идиотов, одуревших от чувства несправедливости. Во всяком случае, именно таким хитроумным Тейн видел себя со стороны.

Семейство Тейн, несмотря на благородство крови, не было богатым. Все, что имел Коин это жалкий клочок земли на юге да крошечное поместье, не приносящее особых доходов, а даже наоборот. Обветшалое здание постоянно нуждалось в ремонте, крестьяне, которым Император дал права (Боги, как же это смешно звучит...) в буквальном смысле вырывали последнюю кроху хлеба изо рта своего господина. Если и раньше-то Тейн мог себе позволить посетить столицу исключительно по праздникам, то теперь даже об этом милом развлечении можно забыть. Пребывание в Сейне требует огромных затрат - дары Владыке, содержание своих сопровождающих, оплата постоялого двора и развлечений. Раньше, когда род Тейнов был довольно зажиточным, тогдашний наследник стал тем, кто установил определенную планку, упасть ниже которой не мог позволить себе ни один из его потомков. Только вот, отец Коина, пьяница и кутила (что довольно редко бывает среди Ааш'э'Сэй) умудрился промотать все состояние предков, да еще и в долги влез такие, что маменька как узнала, тут же в монастырь подалась. Со всеми кредиторами пришлось разбираться Коину и, видят Боги, он практически сумел поднять свой род из той ямы, в которую столкнул его Тейн старший. Конечно, не все методы были законны, но с тем долгами, что словно огромные камни, повисли на шее Коина только так можно было справиться.

К тому же, не обивай кредиторы порог родового поместья, Коин бы и не подумал против Императора пойти, да только время поджимало. Когда Тейну ясно дали понять, что к нему вот-вот наведаются наемники, ему пришлось искать не очень законные пути погашения отцовских долгов. А потом, когда он выплатил все до последнего медяка и хотел было отказаться от столь опасного, но действительно прибыльного дела, как торговля живым товаром и наркотическими травами, сама его душа воспротивилась. Лишь представив себе, как он, вот так вот просто возьмет и откажется от такого источника доходов, Коин едва не лишился самообладания. Ведь он только-только расплатился с долгами, начал понимать, как это прекрасно - жить и ни в чем себе не отказывать. Так с какой стати он, никому не нужный и забытый своим Владыкой, должен соблюдать какой-то дурацкий кодекс чести? Да, он проходил Крещения и вынес из них кое-что для себя. Но, как бы ему не хотелось разразиться какой-нибудь пафосной и приторно-сладкой тирадой, на тему:"Как это прекрасно пожертвовать собой ради блага большинства" на такое он не пойдет. Годы, прошедшие с его ученичества, открыли ему глаза - никто, ни одно живое существо не захочет пожертвовать собой ради того, чтобы прочие были счастливы. Тем, более, ни кто не захочет медленно умирать от голода и холода, ради призрачной идеи всеобщего равенства. Это еще что за бред? Не могут люди и Ааш'э'Сэй быть равны. Так же крестьянин, рожденный служить господину, не может быть равным этому самому господину.

А если это не так, почему Владыка не начал с себя? Почему он не разобрал Замок своих предков по камушку и не раздал бедным, а? Почему он не бродит по миру, помогая слабым и хворым? Получается, что все равны, но кто-то все равно равнее? Почему Императорская казна с каждым годом пополняется за счет налогов, которые платит он, Коин? С какой стати эти деньги, которые он мог бы потратить на обеспечение себе достойной жизни, идут на содержание храмовников и заселение Севера? Что это за идея долгосрочной выгоды? Каждый хочет насладиться жизнью сейчас и немедленно, выпить ее до самого дна, словно хмельное пиво. А не ждать терпеливо годами, пока где-то там, далеко, земля начнет родить. Как представитель благородного семейства, Коин получил кусок земли на Севере, только вот, кому она нужна, земля эта промерзшая? Насколько он знал, на его куске бесполезного клочка смерзшейся почвы людишки выстроили деревню и, в любом другом случае, она бы вот-вот начала приносить доход. Да только вот, другие для северян налоги. Доля Коина с этих земель настолько мизерна, даже и не знаешь, что делать глядя на эти грошики - смеяться или плакать? Нет, Коин Тейн отнюдь не жадный, просто он устал от такой собачьей жизни, когда ты должен просто из-за того, что ты богаче. Благо не один он такой и недовольные есть не только среди аристократов, но и среди людишек, которым дали те же привилегии, что и Ааш'э'Сэй. И вот она плата - люди не могут быть благодарными, чем лучше им живется, тем большего они хотят. Этак они скоро монархию упразднить потребуют и с Владыки станется внять их словам. При отце Лазара куда как лучше было. А этот сопляк взял и все, достигнутое своими предками по ветру пустил. Да, именно сопляк, хоть и старше Коина почти в два раза. А все потому, что до сих пор не уяснил простую истину - люди должны бояться, рожденные служить не могут править. А самым худшим во всем этом было то, что признав людей равными, Лазар превратил доходное дело торговли людьми преступлением. Раньше-то только преступления против Ааш'э'Сэй карались, а теперь вон оно как повернулось. Того и гляди, скоро страшно будет крестьянина плетью учить - самого на каторгу отправят. Осталось только женщинам права дать, чтобы мир свалился в Реку Забвения.

Все эти размышления заставили Коина искать особенную компанию. Поначалу-то он у себя в поместье сидел, да слова свои гневные все больше самому себе высказывал. А потом... Оно как-то само собой получилось, что нашлись у него новые друзья, полностью разделяющие его недовольство. А уж когда один из магов, убеленный сединами старец, признал Коина мудрецом, каких поискать, да и искусство оратора Тейна в тени не осталось, и потребовал его поставить во главе восстания... Тогда-то молодой Тейн и осознал всю глубину своей мудрости. Мудрость, она же такая - сам-то ее не замечаешь, а вот другие слушают, да в рот с восторгом заглядывают. Кстати, этот самый маг предложил молодому Тейну возвести купол над поместьем, такой же, как Акадэмию закрывает. Чтобы не имел Владыка власти над Тейном. Поначалу идея эта показалась Коину рискованной - а ну как прознает Лазар об этом раньше, чем купол появится, что тогда? Но маг, да благословят его Светлые, все объяснил да по полочкам разложил. Конечно, до сумасшедшего Клая старику далеко, а тот, говорят, свой первый купол три дня плел, но это потому, что жертвы приносить не захотел. А если Коин позволит несколько крестьян своих, самых бесполезных - детей да женщин, в жертву принести, тогда купол за одну ночь построить можно. В общем, идея эта нравилась Коину все больше и больше и вот сегодня, когда свет милостивого солнца осветил его покои, он понял, что на щедрое предложение мага надо согласиться.

Пригласив к себе мага, Тейн сообщил ему о своем решении, чему тот был несказанно рад. На подготовку к ритуалу ушло совсем мало времени - всего-то сутки, да и сам ритуал прошел без каких-либо осложнений. И вот теперь, сидя в темноте своего кабинета, Тейн с вожделением ожидал того момента, когда жертвы, отданные Темным, принесут свои плоды и над поместьем заискриться волшебный купол. Для того, чтобы не упустить этот момент, Коин даже окно раскрыл. Ожидание, по мнению Тейна несколько затянулось, но он не расстраивался - так как магический потенциал у него самого был невелик, в магии он не особо разбирался.

Когда из окна подуло, Тейн нахмурился - не замечал он раньше, что ночью настолько холодно. Да что там холодно... От одного слабого дуновения, Коина залихорадило так, как никогда до этого. Вздрогнув всем телом, он подошел к распахнутому окну и с силой захлопнул его. Звук удара деревянной рамы произвел эффект звона храмового колокола - Тейну в какой-то миг показалось, что голова вот-вот разлетится на мелкие куски. Осторожно держась за голову, он вернулся к столу и занял свое место в кресле. Вот ведь а... Видать с недосыпу да утомления приболел он немного...

Дрожащей рукой он потянулся к стеклянному (не хрустальному, Темные побери этого Лазара с его налогами) кувшину и налил чистой воды в стакан. Только выпив воды, он понял, насколько сильная жажда его мучила. Головная боль все усиливалась, озноб не прекращался и Тейн, решив посмотреть на свой волшебный купол завтра поутру, поднялся из-за стола и направился в свои покои. Возле самой двери его внезапно скрутило - упав на колени, Коин принялся жадно глотать ртом воздух, тщетно пытаясь унять подкатившую к самому горлу тошноту. Сердце, словно бешеное, билось в груди, ударяя в ребра с такой силой, словно пыталось вырваться из своего заключения. Оправившись от приступа рвоты, Тейн не поднимаясь на ноги, заполз в свою опочивальню. С трудом взобравшись на кровать, он почувствовал что простыни, обычно теплые, сейчас напоминают куски льда. По посеревшему, с синим оттенком одутловатому лицу молодого мужчины тек пот, губы пересохли, а язык, казалось, застрял где-то в горле.

Дверь в спальню тихо отворилась и, держа в руке свеч, в помещение вошел старик-маг. Подойдя к постели, он опустил свечу пониже и, с мягкой улыбкой лекаря, спросил:

- Как господин себя чувствует?

Тейн, чувствуя, что голова вот-вот взорвется от боли, ответил:

- Ты тем... Ные купол Владыки налогами...

Маг, укоризненно покачав головой, мягко сказал:

- Спите, ваше благородие, даже ваша смерть пойдет нам на благо.

Силясь сказать еще хоть что-нибудь, Коин почувствовал, как веки его, словно свинцовые, опускаются. Спустя краткий миг Коин Тейн наследник рода Тейнов,торговец живым товаром и предводитель восстания, скончался в собственной постели. Болезнь его, развившаяся с молниеносной скоростью, стала еще одним поводом для гнева восставших. Для того, чтобы все могли убедиться в том, что Коин Тейн умер именно от болезни, тело его держали в часовне поместья почти неделю. Все это время на Юге стояла жара, от которой вода высыхала прямо в родниках. Мелкие грызуны, привлеченные запахом мертвого тела, ночью обгрызали конечности усопшего, чего не было видно под алым траурным пологом, накинутом на тело. Неделю повстанцы оплакивали смерть своего предводителя, видя в его болезни проклятие, насланное на них из Черного Замка. И у них был действительно веский повод так считать.

В хрониках Империи уже упоминалась эта болезнь и некогда, отец нынешнего правителя, стал тем, кого винили в ее появлении. Черная Королева, спавшая в своей каменной гробнице, в которой ее заключил Ниран де Майен, вновь явилась в мир живых, на свой первый осенний бал.

Империя Ардейл. Западные горы. Заброшенный монастырь.

Когда солнце скрылось за горизонтом, а в ночи раздалось уханье сов, Ниран, облаченный в простой балахон из небеленого полотна, вышел из обветшалого здания и уселся на его покосившиеся ступеньки. Воздух, пропитанный ароматом хвои и заметно похолодевший за последнюю неделю, бодрил как таз ледяной воды. Бывший Владыка поднялся со ступеней и медленно пошел к роднику, расположенному неподалеку. Заброшенный монастырь в горах Ниран выбрал для своего паломничества не просто так. По преданиям, его возвел сам Кирстин де Сэй и в те времена именно здесь располагалось родовое поместье де Сэев. Отец рассказывал, что монастырь этот Кирстин возвел по одной причине - будучи магом и воином, защитником короны, много крови пролил Кирстин и не только крови виноватых. На любой войне есть "случайные" жертвы - дети и старики, женщины и воины, не способные более держать оружие. В те времена Империю раздирали внутренние склоки - отец Кирстина был сумасшедшим тираном, на чьей стороне были многие из аристократов. Когда старший принц решил свергнуть отца, де Сэй отговорил его - дескать, не можешь ты стать отцеубийцей, не примут этого Светлые, хоть и плачет Империя под пятой тирана. Тогда в первый раз де Сэй выполнил свое обязательство перед братом. Молодой маг стал тем, кто поднял оружие на отца, а брат его оказался как бы и не при чем. А потом де Сэй усмирял непокорных - белым с золотом ураганом прошелся он по Империи, выжигая малейшие очаги недовольства. Потому что он знал - стая шакалов, ведомая матерым волком, останется стаей шакалов, даже если их предводителя обезглавить. За стягом де Сэев потянулся кровавый след и слезы невинных, тех, кто стал жертвой свержения тирана. Кирстин де Сэй принес себя в жертву ради будущего рода де Майен. Он полностью сдержал свою клятву, данную брату после того, как устранил законного Императора. За эту жертву старший брат отблагодарил младшего, да только Боги не могли простить ему такого - супруга Кирстина, не смотря на долгую жизнь в браке, не могла родить ему наследника. Решив, что так порешили Светлые, Кирстин отправился в пещеры, что под Акадэмией - искать встречи с Богами. Сейчас уже никто не может сказать, в чем же действительно было дело, но ответ Богов был таким - своими руками должен де Сэй возвести монастырь и как только будет уложен последний камень, так и заслужит он прощение и супруга его понесет.

Кирстин, к слову сказать, впал от такого в раздумья - если он будет тут монастырь строить, от кого тогда супруга понесет? Он, конечно, наследника хотел чрезвычайно, только своего, а не Светлые знают чьего. Поломав над этим голову, де Сэй отправился строить монастырь, прихватив с собой молодую жену. Что он уяснил для себя, возводя эти стены - не узнает никто, да только вот в самом деле, наследника рода посвящали Богам в этом самом монастыре. И что интересно, строился он не только Кирстином, но и жена его к возведению монастыря руку приложила.

Оказавшись здесь, Ниран иногда ощущал словно бы чужое присутствие и, к своему удивлению, разговаривал вслух, словно бы с незримым собеседником. Одно счастье - ответов он пока не слышал и призраков не видел... Когда под ногами зачавкала мокрая земля, Ниран скинул свой балахон, оставшись в одних штанах и вошел в небольшой ручеек, в самом центре которого возвышался огромный, плоский камень. В этом месте бывший Владыка мог отчистить свои мысли и привести дух к гармонии,столь сильно желаемой им все годы его правления. Он часами сидел на этом камне, закрыв глаза и наслаждаясь едва слышной музыкой, которая окружала его со всех сторон. Шепот леса, перезвон колокольчиков, нежный рокот ручейка - все это разом создавало неповторимую, умиротворяющую мелодию, которая пронизывала каждую клеточку тела, даря покой.

Вот и в этот раз Ниран решил насладиться тишиной в своем излюбленном месте. Устроившись на камне, он закрыл глаза и улыбнулся. Живя отшельником, он был полностью лишен информации о том, что происходит в Империи, но судя по тому, что земля еще стоит на месте, фатальных ошибок Лазар не допустил. А еще, как-то раз бродя по лесу в поисках пищи, Ниран слышал разговор двух крестьян, что проезжали мимо. Так он и узнал, что стал дедом. Только вот, как бы ни хотелось ему на внука своего посмотреть, Ниран был уверен, что время возвращаться в мир еще не пришло. Много ошибок допустил он во время своего правления, много слез пролито по его вине. Рано ему в мир возвращаться, не готов он прощения у него просить. Все глубже и глубже погружаясь в себя, бывший Владыка пытался понять окружающий его мир, услышать его тихий голос и понять, где же он допустил ошибку? Когда дорога, которая прямой стрелой должна была уйти в самое небо, вдруг искривилась, извернулась и ушла вниз?

В какой-то момент лицо его обдало теплым ветром, принесшим с собой великое множество запахов. Сделав глубокий вдох, Ниран открыл глаза. На лицо его, до этого момента спокойное и умиротворенное, легла черная тень. Южный ветер принес с собой отнюдь не аромат цветов и скошенной травы, уже ставшей сеном. Нет... Он принес с собой приторно-сладкий, гнилостный аромат смерти. Даже в Мире Светлых не забудет Ниран этого удушающего запаха. Словно игривая дева, щекотал он нос Нирана, бросая ему вызов. Теперь в шепоте листвы бывший владыка слышал издевательский смех, похожий на песнь погребальных колокольчиков.

Соскочив с камня, бывший владыка направился к обветшалому зданию, что теперь служило ему домом. Не потратив на сборы много времени, Ниран покинул монастырь, скрыв лицо под капюшоном старого, выцветшего плаща. Поклонившись дому, бывший Владыка направился в ту сторону, где пролегла главная дорога, ведущая в сторону Заставы.

Кирстин де Сэй, уставший от образа рогатого старика и в кои-то веки принявший свой нормальный вид, уселся на ступени и посмотрел на темное небо. К его сожалению, Ниран не был способен узреть его, Кирстина. От этого де Сэй несколько опечалился - он достаточно много времени провел в одиночестве и компания Нирана его обрадовала. Правда, разговор у них не получался, но все равно, лучше так, чем совсем одному. Сказать по правде, де Сэй и сам не понимал, почему все еще находится в этом мире. За грехи свои он расплатился сполна и все равно, путь к Светлым ему закрыт. Устав ломать голову над этим вопросом, де Сэй встал и, сложив руки на груди, мягко сказал вслед удаляющемуся Нирану:

- Надеюсь, ты вернешься.

А на следующее утро, как раз в то время, когда Лазар в своем кабинете обсуждал печати-ключи и дальнейшие действия, на Юге вспыхнули первые костры, в которых сжигали бродяг и нищих, ставших первыми жертвами Чумы, многие годы назад сократившей население Ардейл едва ли не на треть.

Глава тринадцатая. Осенний бал.

Империя Ардейл. Сейн. Черный Замок.

Тифар, грозно нахмурив брови, складывал необходимые вещи в дорожную сумку. Гнев, который он с таким трудом унял, вновь напомнил о себе, стоило лишь остаться одному. С одной стороны, он понимал, что Лазар, как истинный правитель, хочет с максимальной выгодой использовать те ресурсы, которые у него есть. Направив в Долину Эйрина в сопровождении Дэмиена, Лаз хочет решить основную, на данный момент, проблему - проблему Долины и ее сумасшедшего правителя. Если Эйрин отправляется на границу как уполномоченный посол, то де Мор едет туда уже как предупреждение - вряд ли кому-то придет в голову шутки шутить с малолетним юнцом (коим и является де Сэй по меркам Ааш'э'Сэй), если за спиной у него маячит начальник тайной службы и командир отряда Демонов. Тут даже сам Кларин, каким бы ненормальным он ни был, будет вынужден открыть границу и объяснить посланникам Императора, какая пчела его ужалила, что не сидится ему на месте тихонечко.

В то же время, что-то глубоко в душе подсказывало, что не спроста в Долине поселился Разис, особенно если учесть что ранее вполне вменяемый (для берца) правитель вдруг взял и начал чудить. К тому же, одно упоминание имени Монтеля заставляло кулаки сжиматься до такой степени, что под ногтями выступали капельки крови, а голова начинала кружиться от гнева.

Завязав сумку де Льен, уже несколько более спокойно, присел на кровать и посмотрел на потолок. По белоснежной поверхности скакали солнечные блики, в распахнутое окно задувал не по сезону теплый ветер, смешанный с ароматом свежего хлеба. Дверь в комнату тихо отворилась и Тифар посмотрел на вошедшего. Лука Редж, с некоторым смущением,отвел глаза в сторону и, как если бы видел Тифара впервые, сказал:

- Я готов.

Де Льен скупо кивнул и, закинув на плечо дорожный мешок, поднялся.

- Лазар ввел тебя в курс дела?

Редж едва заметно кивнул.

- Частично.

- Хорошо.

Слегка прищурив бирюзовые глаза, Тифар слегка сжал губы - Лазар, Темные его побери, решил поиграть в настоящего правителя... Никогда раньше не пришло бы ему в голову обращаться с ним,сыном рода де Льен, как с верным псом. Пусть и понимает он, пес этот самый, что хозяина верно поступает, но все равно что-то в душе словно воет от обиды.

Тряхнув короткими волосами, Тифар выдохнул сквозь зубы - нашел время на Императора обидиться, того и гляди скоро начнет печально глазками "стрелять", теребя в руках белый кружевной платочек. Лука, положив ладонь на плечо де Льена, слегка сжал его, дабы привлечь к себе внимание и, когда Тифар обернулся, будучи уже практически за порогом отведенных ему покоев, Редж мягко сказал:

- У тебя нет повода злиться на Лазара.

Вместо ответа Тифар окинул доброхота колючим взглядом и стряхнул с плеча его ладонь. То есть, попытался это сделать - Редж, в кои-то веки, проявил назойливость (чего раньше за ним не замечалось) и чуть более жестко произнес:

- Будь внимательнее к тому, что происходит вокруг тебя...

Со свистом вдохнув, де Льен смерил напарника еще одним недовольным взглядом и, так и не проронив ни слова, направился по коридору, ведущему к лестнице. Так как Тифар, несмотря на долгие годы, проведенные в услужении, все равно оставался опасным преступником, его покои находились в "служебной " части Замка - там, где его всегда и быстро сможет найти де Мор или сам Лазар. К тому же, эта часть здания всегда была полна воинов и магов, так что даже изволь де Льен проявить недовольство, его бы быстро утихомирили.

Лука Редж, мягко ступая по светло-голубому ковру, устилавшему пол, с легким подозрением вглядывался в напряженную спину Тифара. Лазар уже давно посвятил его в "тайну" де Льена и его мертвого брата и, казалось бы, события многолетней давности да и само время, уже должны были бы ту злость и обиду, что хранил Тифар в себе всю свою жизнь. А на поверку все оказалось несколько иначе - Тифар, лишь услышав имя давнего знакомца, перестал контролировать себя. Другие-то может быть и не заметили, что-что, а скрывать свои эмоции де Льен всегда умел отлично, да только вот от взгляда друга, что провел с тобой едва ли не всю жизнь, мало что укроется. Да и Лазар, сколько бы отец не называл его оболтусом, стал более проницательным, что ли? Лука вздохнул и покачал головой - вот она, проблема тех, кто живет долго. Из-за собственного долголетия, они перестают замечать не только бег времени, но и те изменения, которые оно, время это самое, несет.

Казалось бы вот только вчера они втроем, как детеныши Лиров, веселились в замковом саду под пение птиц, и радостно щурились на солнце, что с щедростью одаряло их своим теплом и светом. Они жили настоящим, что растянулось на многие-многие лета и, непонятно как, вдруг ставшее далеким прошлым. Сам-то Редж в себе изменений не замечал, разве что стал чуть более скрытным, а так... Каким был, таким и остался. Собственно говоря он и в других перемен не видел, а наверное стоило бы быть более внимательным? Тогда, глядишь и не прозевал бы он мальчика Тая, который был тем единственным, кого всегда и во всем слушался Тифар. Да и перемены, произошедшие с Лазаром тоже не укрылись бы от внимательного взора. Раньше он, Лука, даже и представить себе не мог, что придет то время, когда Лаз - вечно смеющейся разгильдяй и пересмешник, вдруг надавит на одного из своих друзей собственной властью.

Пока Редж раздумывал над всем этим, Тифар, поравнявшись с кабинетом Лазара, застыл, как если бы перед ним внезапно выросла стена. Едва не впечатавшись лицом в широкую спину бывшего советника, Лука остановился и с любопытством заглянул в помещение. Сегодня утром, сразу после того, как окончилось собрание в кабинете Дэмиена, Лазар почтил Реджа своим присутствием. Пришел к нему в комнату лично, другими словами, дабы рассказать что, где и как искать на Юге. Но, так как де Льен, пыхтя словно разъяренный берский волк (по словам Лазара) умчал в свои покои, на Луку была возложена миссия доставить де Льена в кабинет Императора. Правда, Лука пришел к выводу, что ему, по всей видимости, отпустили роль того, кто станет жертвой гнева "берского волка". Почему за де Льеном не отправили слугу, Редж понял как только увидел сведенную от напряжения спину Тифара - явись к нему в тот момент служка, точно бы беднягу на лоскуты разорвали бы. А вот у Хранителя был шанс остаться живым, хоть и не совсем невредимым. Де Льен, к его чести, срываться на Луке не стал, видимо решив смириться, а может просто затаил недовольство в себе...

Тихий, удивленный свист заставил Луку вернуться в реальность из собственных воспоминаний и с уже большим рвением всмотреться в полумрак комнаты. Тифар же, сделав небольшой шаг вперед, тихо спросил:

- Лаз?

Ответом ему послужило утробное "Рррр", утонувшее в тишине комнаты. Войдя в кабинет Императора, де Льен, сложив руки на груди и слегка склонив голову вбок, принялся осматривать помещение, раздумывая над тем, что бы это все значило. Для начала, вся мебель, хоть и было ее не особо много, была перевернута так, как если бы Лазар что-то под ней искал. При чем не просто искал, а в очень большой спешке. Картины, ранее украшавшие стены, были разодраны в клочья, как и бархатная обивка стен. Книги, долгие годы занимавшие свое законное место на многочисленных полках, сейчас валялись на полу, страницы были располосованы и успешно заменили ковер, который тоже немало пострадал. Вглядевшись в полумрак, Редж с удивлением обнаружил в самом дальнем от двери углу, виновато потупившегося в пол, Лира Эйрина. Лир-без-хозяниа лежал в самом центре развороченной комнаты, утробно мурлыкая, словно огромный кот. С протяжным скрипом, больше похожим на полу всхлип, металлический карниз с тяжелыми бархатными гардинами упал вниз, благодаря чему утреннее солнце осветило этот, во истину эпический в своем беспорядке, хаос.

Тифар, присев на корточки рядом с Лиром-без-хозяина, мягко пожурил того по лобастой голове, что-то хрипло прошептав, Редж же задумчиво рассматривал виноватую морду второго Лира. Вообще, Звери обычно себя так не ведут, тем более - в незнакомой обстановке, оставшись без присмотра. Лиры просто лежат и терпеливо ждут, когда же за ними явится хозяин. Сдавленный вздох, раздавшийся откуда-то снизу, заставил Реджа перевести свое внимание на Лира с порванным крылом. Обойдя Тифара, который, к удивлению своего напарника, так и лучился беспредельным счастьем, Редж посмотрел на Лира. Зверь, вцепившись когтями в пол, положил свою морду на лапы. В зубах он сжимал маленькую птицу, боги знают каким образом, оказавшуюся здесь. Вообще, Лир, судя по зажмуренным глазам и утробному "мррр" был действительно доволен жизнью... Чего не скажешь о том, на ком этот самый Лир развалился - как только в окно хлынул свет солнца, Редж сумел-таки, пусть и с трудом, рассмотреть Лазара - Император, видимо решив, что хватит с него на сегодня дел Империи, лежал на полу, едва ли не по самое горло заваленный остатками книг. С трудом вытащив руку из-под мощного тела Лира, Лазар с не меньшим трудом отодвинул от своего лица его морду и, мрачновато хмыкнув, сказал:

- Пришли? Хорошо, сейчас расскажу, что вам надо делать.

Тифар, выпрямившись и недобро ухмыльнувшись, как бы между прочим поинтересовался:

- Нормальное положение принять не хочешь?

Император, упрямо (насколько позволяла лирья туша) вздернул подбородок и чопорно ответил:

- Мне и так нормально...

Дабы подтвердить свои слова, Император честно попытался проявить любовь и внимание к Лиру - растянул губы в фальшивой улыбке и погладил лобастую голову. Правда, со стороны это было больше похоже на попытку только что восставшего из мертвых усыпить людское внимание и опаску, изобразив доброжелательность. Но, общественность (в данном случае - Лир), не вняли сему ложному жесту, посему все осталось так же, как и было. Тифар, удовлетворенно хмыкнув, уселся на ближайший стул и, царственно кивнув, сообщил:

- Я слушаю.

Редж, скорчив не менее виноватое, чем у Лира, лицо, остался стоять у двери. Потому что во-первых, его несколько мучила совесть из-за того, что Лазар лежит на холодном полу, а во-вторых, он все же был вынужден признать право Тифара на эту маленькую месть. Успокоив себя тем, что во всяком случае Владыка не замерзнет по лирьей тушей, Редж уставился за окно, внимательно следя за разговором. Император, сдавленно покряхтев, начал:

- Итак, вы вдвоем отправляетесь на Юг, как я и сказал ранее. Судя по тому, что рассказали мне вы, я имею ввиду деревню ашеров и обстановку в Антале, смею предположить, что сломанная печать находится где-то там.

Редж, слегка нахмурившись, ответил:

- Моя печать цела.

Лазар кивнул, то есть - попытался кивнуть, но ткнулся носом в мертвое птичье тело, которое с невероятное серьезностью ему в лицо пихал Лир (вероятно, проявляя заботу и Владыке и предлагая тому отзавтракать сим редким деликатесом). Громко чихнув, Лазар продолжил:

- Никто и не говорит, что твоя печать сломана. Разве нет вероятности, что пятая находиться где-то там? - Редж пожал плечами, а Владыка, вновь неудачно кивнув, ответил - Предлагаю исходить из того, что разрушенный ключ именно там. Так проще объяснить происходящее.

Де Льен, слегка подавшись вперед, с легкой ленцой в голосе спросил:

- Лазар, разве тебе не говорили, что "проще" не всегда означает "вернее"?

Редж, отвернувшись, сдавленно всхлипнул от смеха, потому как из-за того, что Тифар уселся позади Лира, выглядело это все так, как если бы бывший советник вдруг решил с лирьим задом о жизни поговорить. Лазар же, бросив на Луку несколько обиженный взгляд, ответил:

- Знаю, просто сейчас не могу найти более логичного объяснения. Посему, предлагаю исходить из худшего, надеясь на лучшее.

Ответом ему послужила тишина, которую Владыка принял за согласие. На деле же Лука честно пытался не смеяться, а Тифар, видимо поняв причину веселья Реджа, вновь напустил на себя гордый и неприступный вид. Помолчав немного, бывший советник сказал:

- Хорошо, что дальше?

Лаз, устав бороться с упрямым Лиром, вздохнул и ответил:

- Я решил отправить с вами Немира.

- Зачем?

Недовольно скривив губы, Император ответил:

- Так как Дэмиен покинет Замок, а я буду слушком занят, за Плутом некому будет присматривать. К тому же, это все началось именно с Юга, а точнее - с небольшой гильдии в тех краях.

- Что с ней стало?

Мрачно посмотрев на друга, Владыка не менее мрачно ответил:

- Ее не стало.

- Ясно. Хочешь, чтобы мы за ним присмотрели?

- Именно этого и хочу.

Редж,слегка прищурившись, внимательно всмотрелся в лицо Лазара - из-за того, что Тифару обзор загораживал Лир, он, Тифар то есть, не мог видеть то, как изменяется выражение на лице Лаза. А посмотреть стоило бы. Возможно из-за того, что Лазар не чувствовал со стороны Реджа никакой опасности, пусть даже и мнимой, в его компании он никогда не пытался скрыть свои эмоции. Нет, конечно он и от Тифара не скрывал ничего, сознательно, во всяком случае. Но, такова сама сущность живых - они интуитивно выбирают наиболее верную линию поведения, исходя из собственных ощущений и отношения к оппоненту. Тифар всегда вызывал у Лазара уважение и не просто уважение, а ту его разновидность, что бывает вызвана некоторой опаской. Верно говорят, что страх порождает ненависть. Но, это высказывание справедливо для тех, кто более слаб. Лазар же, если сравнить его с Тифаром, не менее силен, да и умом не обделен, сколько бы ни говорили обратного. По сути своей, Лаз превзошел собственного отца в искусстве манипулировать теми, кто рядом. Разве не прекрасное качество для монарха? Да только вот, самому Лазу это удовольствия не приносило никогда. Возможно поэтому он, находясь рядом с Тифаром подсознательно пытался держать дистанцию, скрыв свои эмоции и чувства под маской разгильдяя и оболтуса? И именно поэтому на утреннем собрании он "надавил" на де Льена своей властью над ним, ведь проще заставить, чем раскрыться и показать, что и самому тебе неприятно делать так, как правильно, а не так, как хочется тебе. Это пресловутое "должен" всегда побеждает у "хочу" и приходится с этим мириться, особенно тем, кто обличен властью. Будь оно иначе, давно бы жители Ардейл захлебнулись в пенных водах Реки.