Становление (СИ)

Тихо покашляв, Дэмиен все же спросил:

- Ты уверен?

- В чем?

- Не слишком ли рано ты бросаешь на его плечи такой непосильный груз?

- Он- воин, мужчина. Тот момент, когда ему придется столкнуться с трудностями наступит так или иначе. Сейчас же есть вероятность того, что мы, находясь вдали от места действия, просто "раздули" проблему до такой степени, что самим боязно. Если же нет... То это станет его "боевым" крещением. Ты и сам должен понимать, что мы не можем вечно держать мальчика "под колпаком".

- Все же, я бы дал ему еще немного времени.

Грустно улыбнувшись, Лазар ответил:

- В крайнем случае я направлю к нему Тифара.

На некоторое время в помещении повисла гнетущая тишина, которую "разрядил" де Мор, сообщив:

- Редж сегодня возвращается.

Улыбка, подобно солнечному зайчику, скользнула по лицу Императора. С тех пор, как его и Луки пути разошлись, прошло столько времени, что даже и подумать страшно. Не смотря на то, что Лука периодически появлялся в Черном Замке, Лазару так и не удалось с ним встретиться - дорогой друг заявлялся к де Мору лишь для того, чтобы тут же исчезнуть. Правда, каждый раз Лазар получал от де Мора какой-нибудь сувенир, оставленный Реджем, но с сувениром не поболтаешь за жизнь. Насколько Лазу было известно, в день, когда Лука покинул Черный Замок в самый первый раз, Дэмиен направил его на Запад, где Редж пробыл почти четыре года. За это время Лазар успел выпустить своих учеников из Акадэмии, побегать за Медеем, жениться и принять правление.

Следующим местом, куда Дэмиен отправил Луку была граница с Долиной Бер - Редж пробыл там почти пятьдесят лет как долгосрочный посол. Странно конечно быть послом на пограничье, но тут уж ничего не поделаешь - отец нынешнего правителя Бер закрыл границы для всех жителей Ардейл и общаться с дипломатами не желал, но если совсем никак нельзя было от назойливого внимания избавиться - отправлял письмо. С тех пор все послы Империи, вынужденные вести переговоры с представителями Бер, селились в приграничном городке, куда и направлялись посланники с письмами от Владыки Бер.

Так и началась служба Реджа в качестве долгосрочного посла и, сказать по правде, шаги, предпринятые им для укрепления дружественных отношений с берцами были несколько необычны. Именно Лука Редж предложил "закрыть" глаза на торговлю, идущую между Бер и Ардейл "из-под полы" - так он предполагал приучить берцев к тому, что Империя настроена к ним дружески. Со временем жители приграничных городов Ардейл и Бер стали более терпимо относиться друг к другу - ведь они встречались довольно часто и, к своему великому изумлению, обнаружили, что не так уж они различны. Благодаря этому, нынешний правитель Бер позволил послам Империи пересекать границу, но к Лунному Замку их все равно еще не подпускали.

Так или иначе, одно это можно было считать большим достижением - на протяжении веков жители Долины и Империи относились друг к другу как к кровным врагам, а недоверие правителей обоих государств "подливало масла" в огонь взаимной неприязни.

Следующим местом назначения Реджа стала Восточная Застава - там некогда проходил обучение Тифар. В течение следующих ста лет Лука занимал место главного мага Восточной Заставы, еще пятьдесят лет Редж провел на Севере, выполняя работу заместителя Командующего. И еще некоторое время он провел в Западной Заставе, как рядовой воин. Ради чего де Мор "погонял" ученика по всем Заставам и по приграничью было понятно без каких-либо объяснений - для того, чтобы занять место начальника тайной службы, Лука должен найти "свои" источники информации и составить собственное мнение о тех, за кем он будет "присматривать".

Все еще продолжая улыбаться, Лазар спросил:

- Опять мелькнет тенью и исчезнет?

По лицу де Мора скользнула едва заметная тень и он ответил:

- Нет, в этот раз - нет...

Так как пояснить Дэмиен не соизволил, Лазар решил, что спросит самого Реджа, если совсем любопытно станет. Размяв плечи, он скзал:

- Покину тебя, гости требуют внимания.

Де Мор кивнул и, задумчиво нахмурившись, спросил:

- Де Сэй один пришел?

- С сестрой, а что?

Поморщившись, Дэмиен ответил:

- Если опять начнется "охота" за приданным, боюсь мы недосчитаемся некоторых из твоих поданных.

Лазар, помахав ладонью на прощание, весело ответил:

- Я Астену сказал, чтобы присматривал за девочкой.

Де Мор улыбнулся - все же, ему бы не хотелось, чтобы братские чувства взяли верх и де Сэй обезглавил бы кого-нибудь. Весть о том, что за дочерью де Сэй будет присматривать Астен де Бор, обрадовала, посему Дэмиен позволил себе расслабиться и сказал с нескрываемым облегчением:

- Ну, если Астен, то все нормально... Единственный мужчина, от которого можно не бояться "удара в спину".

Когда Лазар покинул кабинет следом за Эйрином, Дэмиен устало провел рукой по лицу. Покачав головой, начальник тайной службы вздохнул - все же, время берет свое, как бы ни хотелось думать иначе. Дэмиен занял пост начальника тайной службы практически в тот же день, когда на престол взошел Ниран де Майен - отец Лазара. Было это настолько давно, что сами воспоминания, казалось, поблекли и выцвели, постепенно стираясь из памяти потоком времени.

С того дня, как Ниран принял бразды правления от собственного отца, Империя пережила несколько бунтов, человеческие восстания и самым страшным "пятном" в истории правления Нирана будет Черная Чума, унесшая с собой огромную часть населения Ардейл . Болезнь, в народе получившая название "Черная Королева" стала проклятием, павшим на их головы. В те времена, когда Черная Королева, гонимая жарким ветром Великой Пустыни, в считанные дни распространилась по Империи, Дэмиен не был уверен, что Нирану удастся обуздать ее. И сейчас у де Мора было ощущение, что масштаб событий, грядущих на Юге будет не меньшим, чем тогда, а может быть и превзойдет их.

Вздохнув, Дэмиен поднялся со своего места и подошел к окну - на Сейн давно опустилась ночь, что принесла с собой несколько часов благословенного покоя. Распахнув окно настеж, де Мор вдохнул ночной воздух, пропитанный ароматом цветов и пыли, полной грудью и несколько печально улыбнулся - о собственной отставке он подумывал уже давно, еще когда Ниран готовил сына к коронации, только вот, на тот момент Лука Редж не был готов к обязанностями, которые Дэмиен хотел передать своему ученику, из-за чего пришлось подождать некоторое время. Усталость, копившаяся годами, с каждым днем давала о себе знать все больше и больше, все чаще де Мор, просыпаясь до рассвета, думал о том, как сильно он устал.

Нет, должность, которую он занимал и, соответственно работа, выполняемая им ежедневно, не тяготили, отнюдь. Но... В родовом поместье де Мор его ждала любимая супруга и маленький сын, которого нарекли Кай. С тот день, когда сын сделал свой первый вдох, Дэмиен твердо решил, что пора бы и ему уже на покой. Ниран, передав правление сыну, отправился в паломничество, дабы успокоить свое сердце и привести душу к гармонии. Странное, конечно, желание для Императора, но Ниран, несмотря на то, что пытался скрыть это ото всех, тяготился последствиями собственных ошибок. Даже не смотря на то, что никто не смог бы выйти из тех ситуации без определенных жертв.

Так или иначе, пришло время провести обряд посвящения Луки Редж и можно складывать с себя обязательства. Поморщившись, Дэмиен покачал головой - придется подождать, пока ситуация на Юге не разрешится и уже после уходить на покой. Для Луки же, так же как и для юного де Сэя, Юг станет "боевым" крещением.

Стоило лишь вспомнить дорогого ученика, как дверь в кабинет тихо отворилась и в полутемное помещение, легкой тенью, проскользнул Лука Редж. Широко улыбнувшись наставнику, Лука поклонился и, не дожидаясь приглашения, занял один из стульев, расположенных напротив огромного стола.

Дэмиен, с легкой улыбкой кивнул Луке и усевшись напротив, суховато спросил:

- Как дела на Западе?

Пожав плечами, Режд ответил:

- Все спокойно. Чего не могу сказать о Юге.

Кивнув, Дэмиен нахмурился:

- Доходили слухи?

- Не то, чтобы слухи... Скажем так - легкое предчувствие.

Проведя ладонью по волосам, Дэмиен ответил:

- Ну что же... Хорошо, что ты обратил на это внимание.

- Ты за этим пригласил меня?

Де Мор отрицательно покачал головой и ответил:

- Нет.

- Слушаю.

Посмотрев пристальным взглядом в лицо ученика, де Мор кивнул со словами:

- Я хочу назначить тебя старшим смотрящим. Возражения?

Задумавшись на некоторое время, Лука отвел взгляд в сторону. Обязанности старшего смотрящего практически ничем не отличаются от обязанностей начальника тайной службы, с тем лишь исключением, что ответственности немногим меньше, ну и ответ есть перед кем держат, за принятые решения. Уже давно Дэмиен поставил Луку в известность о намерении сделать его своим преемником и сейчас, когда Тифар оказался в столь двояком положении - предатель на службе Императора, Лука не посмел бы отказать, даже если бы хотел. В тоже время, как только Дэмиен решит уйти на покой, старший смотрящий примет на себя его обязанности - единственное, чего Лука не желал абсолютно. Ему уж лучше быть незаметной тенью, прятаться во тьме и тихо следить за тем, чтобы враги короны не набрали силу. Если бы ему кто-то предложил, он бы, наверное, составил компанию изгнаннику Тифару. Так оно проще, да и веселее по Империи мотаться, нежели заседать в пустом кабинете, зарывшись в бумажки.

Слегка прищурившись, Лука кивнул - Дэмиен не настолько глуп, чтобы сложить с себя обязанности сейчас, когда на Юге зреет что-то непонятное. Своим вопросом Дэмиен поставил Луку в тупик, выход из которого был один - принять на себя предложенные обязанности. А ведь он так хотел еще немного побродить по Империи... Де Мор, практически, впился в незащищенное горло своего ученика острыми клыками, не давая возможности "отвертеться" - слишком многим Лука был обязан де Мору, духу бы не хватило отказать. И, вероятнее всего, Дэмиен прекрасно об этом догадывался, потому что заданный им вопрос прозвучал скорее как утверждение.

Побывав во всех Заставах, Лука все равно не смог составить точную картину происходящего на Юге - слишком большой отрезок времени это все длится, слишком мало информации. Заговорщики, обычно, не так терпеливы - соберутся с силами и вперед - на Черный Замок, потрясая пиками и оружием. Сейчас же... Сколько Лука не пытался понять, что именно зреет на Юге, так и не пришел к определенному выводу. А атмосфера медленно, но верно накалялась... Самым глупым в этом может быть то, что такие "долгозреющие" восстания чаще всего оказываются "пустышками" - люди, да и Ааш'э'Сэй, чего уж скрывать, со временем настолько свыкаются с самой идеей восстания, что в какой-то момент это уже становится едва ли не частью их жизни и быта.

Другими словами недовольные, поначалу изнывающие от ненависти и желания изменить положение дел, по какой-то причине отказываются делать первый шаг. Возможно опасаясь того, что недостаточно подготовлены, а может желая избавиться от назойливого внимания начальника тайной службы, кто знает? Так или иначе, им приходиться на некоторое время "усмирить" свое недовольство, дабы не быть схваченными до того, как успели предпринять хоть что-то. Но, они все равно продолжают собираться в своих "тайных" убежищах, обсуждать план, вновь и вновь изменяя то, что им кажется ошибочным. Если это продолжается относительно недолго - год, два, пусть даже пять лет, в урочный час недовольные, пусть уже и с меньшей страстью, возьмутся за оружие.

В данном же случае, недовольство "зреет" не менее двухсот лет - за это время уже несколько поколений людей успело сменить друг друга, соответственно, идея свергнуть правителя перестала быть для них "острой" - любая страсть со временем сходит на нет, таков закон жизни. Другими словами, объяснить то, что Дэмиен так и не смог найти зачинщиков очень легко - они, вероятнее всего, уже отправились в мир Светлых, те же, кто сменил их, к "делу" отцов относятся более "прохладно".

От размышлений Луку отвлек Дэмиен, сказав:

- Я правильно понял, что возражений у тебя нет?

Улыбнувшись, Лука ответил:

- Ни одного.

- Хорошо. В таком случае расскажу, что тебя ожидает. Как ты знаешь, стать смотрящим может не каждый маг, это связанно непосредственно с ритуалом посвящения. Завтра на рассвете, что ознаменует твое новое рождение, ты спустишься в зал, который используют лишь для одной цели - проведение ритуала посвящения. Где он находится сейчас тебе знать не надо, я лично провожу тебя. - Помолчав немного, Дэмиен продолжил - опасаться тебе нечего, ритуал безболезненный, но продлится до самого заката.

- В чем суть?

- Ты получишь знак, который покажет кем ты станешь в будущем.

- Подробнее?

Махнув рукой, де Мор ответил:

- Тебе на кожу нанесут магический рисунок, который станет своеобразной печатью.

Расстегнув рубашку на груди, Дэмиен указал на место чуть пониже левой ключицы:

- Что-то наподобие этого.

Подавшись немного вперед, Лука внимательно рассмотрел то, на что указывал Дэмиен. На гладкой коже был изображен паук, чернила, практически незаметные, мягко переливались золотом в неверном свете единственной свечи. В какой-то момент Луке даже показалось, что насекомое едва заметно двигает своими лапками.

Передернувшись от отвращения, Редж посмотрел на де Мора с вопросом:

- У меня тоже паук будет?

Пожав плечами, Дэмиен ответил:

- Понятия не имею. На самом деле это мой знак и, насколько мне известно, знаки не повторяются.

Помолчав немного, Лука задал новый вопрос:

- И что он означает?

Легкая улыбка скользнула по губам Дэмиена и он ответил:

- Твою сущность.

Хмыкнув, Лука кивнул - в самом деле, если с кем-то де Мора и сравнивать, то только с пауком... Поднявшись со своего места, Редж сказал:

- Хорошо, раз ритуал пройдет завтра на рассвете, пожалуй позволю себе немного отдохнуть.

Дэмиен кивнул, но задержал ученика вопросом:

- Что ты думаешь о происходящем на Юге?

Убрав руки в карманы, Редж ответил:

- Думаю ничего действительно опасного там не будет. Слишком долго это все "зреет". Я полагаю, что идея восстания для многих стала едва ли не новой верой - они холят и лелеют ее, не двигаясь с места.

Дэмиен кивнул:

- Возможно, ты прав... Только что-то не дает мне покоя.

Подавив зевок, Лука сказал:

- Так или иначе, мы знаем о том, что на Юге неспокойно, соответственно всегда успеем принять меры по пресечению недовольства.

Де Мор кивнул еще раз и кивнув, на этот раз отпуская ученика, ответил:

- Посмотрим.

Перед тем, как уйти, Лука задал последний вопрос, внезапно пришедший на ум:

- Кто ритуал будет проводить?

- Клан де Риз.

Выйдя из кабинета, Редж позволил себе расслабиться - семейство де Риз на редкость одаренные маги и, раз они будут проводить завтрашний ритуал, возможно слухи, доходившие до Луки имеют долю правды... Знаки, которые носили смотрящие, обсуждались полушепотом в самом темном углу помещения и только с самыми близкими - слишком велик был страх перед неизвестным. Говорили, что рисунки рисунками, как таковыми, не являются и сейчас Лука был склонен этому верить. Раз процесс нанесения рисунка осуществляет целый клан, да еще и специализирующийся на ядах... Вероятность того, что под кожу вживляют насекомое, могущее одним укусом отравить своего носителя, повышается.

Медленно идя по темному коридору, Лука улыбнулся - у Дэмиена нет необходимости складывать с себя обязанности, а как только он, Лука, станет старшим смотрящим, то приложит все силы к тому, чтобы де Мор и дальше занимал свою должность. Можно, например, просто исчезнуть из Сейна под покровом ночи - если Луки не будет рядом, Дэмиен просто не сможет передать ему свои обязанности, а в случае крайней необходимости с ним легко можно будет связаться. Таким образом Редж решил, что как только ритуал закончится, он, обходя де Мора, попросит назначение в Долину Бер - Лазар вряд ли откажет...

Пока Лука Редж вел беседу с Дэмиеном, обсуждая предстоящий ему ритуал, жилая часть Черного Замка, в буквальном смысле, встала с ног на голову - наследник Лазара решил, что пришло время и ему посмотреть на то, как прекрасен этот мир.

Рашна лежала на огромной кровати, с трудом сдерживая себя от того, что бы не прибить дорого муженька, обрекшего ее на такие страдания. Лазар, с выпученными от ужаса глазами, стоял на коленях перед постелью и крепко сжимал руку супруги. От тихого, сдавленного стона, сорвавшегося с искусанных до крови губ, волосы на затылке несчастного Императора зашевелились. Да что там волосы... Ему казалось что он сам сейчас мучается родами, еще и голова болела так, словно на нее колокол упал. В принципе, головная боль легко объяснялась тем, что Рашна, во время очередной схватки, подалась вперед и ударила супруга в лоб, от чего у того звездочки из глаз посыпались.

Часто дыша, Рашна прошипела:

- Чтобы я еще хоть раз... Да никогда в жизни... Будешь спать на улице...

Уставившись на жену взглядом, полным неземной боли и печали, Лазар кивнул со словами:

- Я сам в монастырь уйду, не волнуйся. Ты только потерпи немного, хорошо?

Повитуха, не единожды принимавшая роды, едва заметно подмигнула Владыке и прошептала:

- Это она сейчас так говорит, а как возьмет ляльку на руки, так сразу еще одного захочет.

Лазар громко сглотнул - даже если Рашна захочет, его теперь под страхом смертной казни к ней притронуться не заставят. Видя мучения, которые испытывала жена, Лазар мучился не только от того, что не может ей помочь, но и от того, что это он сам обрек ее на подобное...

Боги, если бы ему раньше кто сказал... Поэтому мужчины сидят тихо в коридоре, когда время рожать приходит. Лазар тоже хотел отсидеться в своем кабинете, но нервы сдали - очень уж он волновался, да и ребенка хотелось первым увидеть. Если бы Рашна раньше сказала, что время пришло...

В этот момент напряженную тишину комнаты нарушил детский плачь и повитуха, широко улыбаясь, положила маленький окровавленный комочек на живот роженицы со словами:

- А кто это у нас тут?

Рашна, сжав руку Лазара, посмотрела на своего первенца и, сквозь рыдания, ответила:

- Мой сыночек...

Глядя на своего сына, лежащего на животе супруги, Лазар закрыл глаза - ребенок, такой маленький и хрупкий, в единый миг приковал к себе внимание всех, находящихся в комнате. Сердце, горячим молотом, гулко стучало в груди, хотелось плакать и смеяться одновременно. Нежность затопила самое его естество, никогда ранее Лазар не испытывал чего-то подобного. Поцеловав Рашну в лоб, Император, полушутя-полусерьезно, спросил:

- Ну что, давай еще одного?

Рашна, устало улыбнувшись, несильно ткнула мужа кулаком в плечо и, прежде чем провалиться в дрему, добродушно ответила:

- Катись к Темным, рогатый...

Империя Ардейл. Сейн. Черный Замок. На рассвете следующего дня.

Лука Редж, в компании Дэмиена де Мор, спускался в главный архив Черного Замка, откуда им и предстояло попасть в один из подземных залов, где их уже ожидали маги де Риз. Перед входом в архив их остановил Трей Килл - нынешний хранитель архивов и предшественник Дэмиена. Остановив де Мора взглядом Трей сказал:

- Дальше я сам проведу его, можешь возвращаться в Замок.

Дэмиен поклонился и, хлопнув Луку по плечу, радостно сказал:

- Пойду поздравлю Владыку и супругу с прибавлением.

Редж улыбнулся не менее счастливо и сказал:

- Мои поздравления тоже передай.

Де Мор, пожав плечами, ответил:

- Передам, конечно. Но ты уже завтра утром сможешь сам выразить их.

Редж, недоуменно кивнул со словами:

- И в самом деле...

Обнадеживающе улыбнувшись Луке еще раз и кивнув на прощание Трею, Дэмиен развернулся и пошел к выходу. Хранитель же, смерив Реджа изучающим взглядом, кивком головы приказал тому следовать за ним. Тихо идя между бесконечных полок, Лука раздумывал над тем, как же пройдет ритуал. Словно услышав невысказанный Реджем вопрос, Трей, бросив через плечо тяжелый взгляд, сказал:

- Дэмиен рассказал тебе о твоих обязанностях?

Пожав плечами, Лука ответил:

- Все знают об обязанностях смотрящего, нет смысла повторять уже известное.

Тяжело вздохнув, хранитель проворчал:

- Все-то вы молодые знаете лучше всех... Слушай внимательно и запоминай. Старший смотрящий, на чье место ты претендуешь, это преемник начальника тайной службы.

Подавив зевок, Лука рассеяно кивнул - это он знал не хуже хранителя, так что, ничего нового, на данный момент, Луке не сообщили.

Килл, все так же целенаправленно двигаясь вперед, продолжил:

- Основной обязанностью начальника тайной службы является не то, что делает Дэмиен. То есть, не только это.

Проявив некоторое любопытство, Лука спросил:

- А что именно?

Трей, покачав головой, ответил:

- Ты же знаешь, что в официальных документах Дэмиена называют хранителем?

- Угу.

Это и в самом деле было так - начальник тайной службы, официально, именовался Хранителем. Чего именно не говорилось, но Лука и сам догадался - хранителем Империи, власти Императора, покоя ну и так далее. Грубо говоря начальник тайной службы оберегает закон и порядок, поэтому его и называют "хранитель". Следующие слова Килла заставили Луку наконец-то очнуться от своего полусонного состояния:

- Начальник тайной службы является хранителем печати.

- Какой печати?

Тяжелый вздох, раздавшийся впереди, завел Реджа в тупик, но слова, сказанные Треем удивили еще больше:

- Сейчас уже никто не знает, где она находится и что из себя представляет. На этот вопрос тебе ответят Светлые, если будет на то их воля, во время ритуала.

- Значит, Дэмиен знает?

Логично, что де Мор, прошедший такой же ритуал многие столетия назад, должен об этом знать. Помолчав немного, Трей ответил:

- Насколько мне известно, Дэмиен задавал этот вопрос, так же как и я.

- И?

Остановившись перед огромной дверью, обитой металлическими пластинами, Килл мрачно ответил:

- Мы не помним, что нам сказали.

С этими словами хранитель архивов толкнул дверь и вошел в помещение, за ним последовал и Редж. В зале со сводчатым потолком, абсолютно пустом и без каких-либо излишеств, находились пятеро магов, облаченных в белые одежды. На каменном полу был нанесен магический рисунок - квадрат, в центре которого был начертан треугольник, одна из вершин которого выходила за границы квадрата, две другие же - нет. Посмотрев на магов, Лука едва заметно улыбнулся - четверо из них, видимо младшие, заняли вершины, пятый же - самый молодой из всех, восседал там, где одна из вершин треугольника выходила за границы квадрата.

Как понял Лука, этот юноша будет ответственным за ритуал - кроме того, что он восседал едва ли не в центре рисунка, так и одет был несколько иначе чем все остальные. В то время как младшие маги были облачены в белые мантии, закрывающие их от пят (теоретически) и до самого горла, глаза были скрыты белой тканью, крепившейся к таким же белым шапочкам так, что видно было лишь губы и подбородок, старший маг был раздет до пояса, а лицо было открыто.

Внимание Луки привлек рисунок на груди юноши - белоснежный цветок, переливающийся серебром в робком свете свечей. Вежливо поклонившись, Редж едва заметно нахмурился - не ожидал, что его посвящение будет проводить ребенок де Риз, заполучивший белую хризантему.

Трей Килл, указав рукой на начертанный на полу рисунок, сказал:

- Займи место, закрой глаза и постарайся расслабиться.

Когда Лука сделал шаг вперед, Трей легко коснулся его запястья со словами:

- На этом моя работа заканчивается, остальное во власти Светлых. Не волнуйся, это не больно и абсолютно безопасно.

Открыто улыбнувшись, Редж тихо ответил:

- Дэмиен сказал.

Как только Лука улегся в самом центре магического рисунка, Трей Килл покинул помещение, оставив магов де Риз творить свою магию. В тот момент ни сам Трей, ни, естественно, Дэмиен де Мор даже не могли предположить, что ритуал, на который обычно уходило несколько часов, займет почти три месяца.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Два месяца спустя.

Солнечный свет, нежный и ласковый, золотым потоком заливал в огромные окна одного из залов родового поместья де Сэй. За окном раскинулся сад, где пышным цветом расцвели розы, среди которых, словно внезапно ожившие яркие кляксы, порхали бабочки. По лазурному небу не спеша проплывали редкие облака. Легкий и нежный ветерок, раздувавший прозрачно-белые гардины, дарил ощущения беспредельной радости. Про такие дни говорят:"Ниспосланы Богами", потому что даже на самом мрачном лице в подобные моменты расцветает мечтательная улыбка, а самое беспокойное сердце наконец-то успокаивается.

В гостиной поместья де Сэй расположились трое молодых мужчин, один из которых был одет в белый кафтан, а на рукав повязал золотую ленту. Второй облачился в кафтан светло-голубого цвета, что говорило о том, что мужчина явился в поместье в качестве просителя. Третий - самый молодой из всех, стоял посреди зала, вцепившись пальцами в свои белые волосы, изумрудные глаза, широко распахнутые, слепо смотрели перед собой.

Молодой воин, с побледневшим лицом и нервно дергающимся правым глазом совсем никак не вписывался в умиротворяющую обстановку зала - в солнечном свете, льющим сквозь хрустально-чистые стекла, неспешно танцевали пылинки, нежная, чарующая музыка, целебным бальзамом ложилась на душу и посреди всего этого застыл молодой де Сэй, на лице которого было написано, что если уж конец света еще не наступил, то наступит в самое ближайшее время.

Сама мысль о том, чтобы как-то нарушить мирную и расслабляющую атмосферу, пуховым одеялом опустившуюся на поместье, казалась кощунственной. Но, один из присутствующих, не побоялся прогневить Светлых, потому как тишину зала нарушил истеричный вопль, от которого, казалось, даже земля под ногами дрогнула:

- Помолвка?!

Эйрин стоял посреди зала, нелепо вытаращив глаза и тщетно пытаясь убедить себя в том, что все сказанное ранее - не более чем плод его фантазии.

Да-да-да... Он сошел с ума, ни как иначе... На солнце перегрелся... Нет, он не выходил на улицу сегодня... Значит, дома сидел слишком долго, вот и тронулся рассудком от бездействия... О, Великие Светлые, как все-таки страшно быть сумасшедшим...

Вперив в Лазара, облаченного в светло-голубой кафтан свата, полный ужаса взгляд, Эйрин что-то сдавленно прохрипел. Император, хлопнув по колену, на редкость серьезно спросил:

- Хочешь отказать своему Владыке?

Не стоило Лазар попытаться надавить на ученика, потому что Эйрин, отпустив наконец-то свои несчастные волосы, вперил в учителя холодный взгляд и, сложив руки на груди, ответил:

- Не хочу... Я уже отказал.

По лицу Императора скользнула тень огорчения, а Астен де Бор - мужчина, явившийся в этот день в поместье де Сэй дабы просить руки юной Эйлис, дружелюбно улыбнулся и сказал:

- Я понимаю, мое предложение несколько неожиданно...

Заскрипев зубами, Эйрин вперил ненавидящий взгляд в де Бора.

Несколько неожиданно?! Да Эйрин чуть не помер, когда услышал. Темные побери его наивность... С другой стороны, кто же мог предположить, что этот старикашка де Бор на малышку Эйлис глаз положит?

По губам Эйрина расползалась улыбка, не предвещающая ничего хорошего двоим, застывшим в ожидании. Как глаз положил, так обратно и заберет... А будет упрямиться, Эйрин сам де Бору этот глаз вернет, заодно с другими частями его старческого тела...

Дверь в зал тихо отворилась и на пороге показалась Эйлис - с ласковой улыбкой она кивнула Лазару и задержала взгляд на краткий миг на лице проклятого де Бора (что, естественно, не ускользнуло от внимания Эйрина). Де Бор же, в свою очередь, ничуть не смущаясь присутствия брата, уставился на Эйлис с, прямо-таки вызывающей, нежностью. Грозно нахмурившись, Эйрин резко спросил сестру:

- Ты что-то хотела?

Эйлис, которая никогда ранее не встречала подобного отношения со стороны брата, сделала шаг назад и, прижав маленькие ладошки к груди, удивленно пролопотала:

- Нет, зашла поздороваться.

Злясь на самого себя за резкость, Эйрин взял себя в руки и спокойно ответил:

- У нас важный разговор...

Потупив глаза в пол, девушка кивнула и тихо удалилась, плотно закрыв за собой дверь.

Голос, полный холодной вежливости, раздался со стороны Астена:

- У Вас нет причин гневаться на сестру.

Эйрин, мрачно фыркнув, вперил гневный взгляд в де Бора, который ответил ему взглядом не менее гневным. Лазар, который тихо наблюдал за ними, позволил себе широко улыбнуться - ему всегда было интересно, что будет, когда за любимой сестрой де Сэя явится жених. Кто же предполагал, что все произойдет настолько быстро? С другой стороны, Лазар был очень рад такому развитию событий - Астен уж точно позаботится об Эйлис, пока Эйрин будет отсутствовать. К тому же, позволив брак между этими двумя семействами, Лазар выигрывал как никогда прежде - единственный из родов, имеющих силу покачнуть власть Императора был род де Бор (если забыть о де Сэях). Как это ни странно, де Боры всегда пользовались уважением и любовью как в кругах аристократов, так и среди простого люда. В то время как к де Сэям, по большей части, относились с плохо скрываемой завистью.

Соответственно, благословив брак между де Бором и девочкой де Сэй, Лазар мог не бояться за то, что когда-нибудь де Боры "поднимутся" против него - наравне с де Сэями де Боры будут блюсти древнюю клятву.

К тому же Астен богат настолько, что можно смело заявить - Эйлис он выбрал не в погонее за богатством или властью. Осталось только этого маленького упрямца убедить в том, что ничего страшного в помолвке нет, а то глядишь запихает сестру свою ненаглядную в мешок и увезет в Заставу, с него станется.

Эйрин, который на тот момент устал играть в "гляделки" с де Бором, уселся в широкое кресло напротив Лазара и, закинув ногу на ногу, холодно сказал:

- Я вижу, у Эйлис так же есть... Эммм... Нежные чувства к многоуважаемому Астену де Бор... - смерив "жениха" недовольным взглядом, Эйрин продолжил - Эйлис, к сожалению, еще слишком юна, для того, чтобы полностью отдавать себе отчет в происходящем.

Лазар громко расхохотался и пробормотал:

- Хочешь сказать, что она дурочка?

- Нет, просто хочу сказать, что она слишком доверчива и наивна.

Астен, мягко улыбнувшись, ответил:

- Я понимаю. Как благородный мужчина я не пользуюсь ее доверчивостью, а предлагаю стать моей законной женой. Что именно вызвало у тебя недовольство?

Эйрин, голосом умудренного жизнью старика, ответил:

- Стар ты для нее.

Император совсем уж невежливо рассмеялся, а после ответил:

- Астен старше тебя на двести пятьдесят лет. Грубо говоря, ему сейчас около двадцати одного - двадцати двух по меркам людей.

Хлопнув себя ладонью по лицу, Эйрин вперил в Астена удивленный взгляд:

- Сколько же ему было, когда он женился в первый раз?

Несколько смущенно улыбнувшись, Астен ответил:

- В переводе на человеческие годы - около восемнадцати. - Вздохнув, де Бор продолжил - я полагаю, мне стоит объяснить несколько подробнее? Брачный договор между мной и леди Анкель был подписан еще нашими родителями, соответственно, как только Анкель вошла в... Возраст, достаточный для заключения брака, нас обвенчали. Сделано это было с некоторой спешкой, но я полагаю, что отец леди опасался, как бы та не расторгла столь выгодный брачный договор.

Кивнув, Эйрин пробормотал:

- Угу, ты тоже времени даром не терял...

Де Бор, смущенно отведя взгляд, ответил:

- Анкель была очень красива. На нее невозможно было смотреть не испытывая благоговения... Не буду лгать, я любил ее, действительно любил.

Эйрин, сухо кивнув, поинтересовался:

- У вас, по-моему, еще и дочь родилась. Как ты думаешь, Эйлис захочет воспитывать ребенка в столь юном возрасте? На мой взгляд, она сама еще ребенок, ей в куклы играть, а не под венец идти.

Болезненно поморщившись, де Бор ответил:

- Сельгу забрали родители Анкель. Мужчина не может воспитать дочь, кроме того, девочка - вылитая мать. Не подумай, что мне плевать на собственного ребенка, но после того, что произошло с Анкель, Сельга стала для них единственной отдушиной.

По лицу Эйрина скользнула легкая тень сомнения и Лазар решил, что на сегодня достаточно. Кивнув Астену, он поднялся со словами:

- Мы ждем ответа, мой дорогой ученик. Полагаю, будет правильно обсудить предложение Астена с самой Эйлис, вместо того, чтобы решать за закрытыми дверями. Следом за ними поднялся и Эйрин - проводить гостей (ну и задоно проконтролировать, чтобы по пути ничего не произошло). Лазар, пропустив де Бора вперед, закрыл дверной проем собственным телом - в нескольких шагах от входа стояла Эйлис, с покрасневшим от смущения лицом и широко распахнутыми глазами. Дабы у влюбленных была возможность перекинуться хотя бы парой слов, без надзора Эйрина, Лазар сделал единственное, что мог - втолкнул де Сэя обратно в гостиную и вошел следом, плотно закрыв за собой дверь. Чтобы у любимого ученика не возникло никаких сомнений относительно причин, по которым он поступил таким образом, Лазар сказал проникновенно:

- Астен станет добрым и заботливым мужем для твоей сестры.

Вперив в наставника недовольный взгляд, де Сэй ответил:

- Сам разберусь.

Вздохнув, Лазар развернулся к двери, приоткрыв которую выглянул в коридор - Астен стоял на ступенях, обратив взор к небу, Эйлис же, видимо ушла к себе. Улыбнувшись, Император обернулся к Эйрину и, подмигнув тому, сказал:

- Надеюсь, ответ будет положительный.

Империя Ардейл. Черный Замок. Неделю спустя.

Эйрин де Сэй с побледневшим от усталости лицом и темными, практически черными, кругами под покрасневшими глазами, стоял посреди зала, сонно покачиваясь из стороны в сторону. Сразу после того, как Астен де Бор в сопровождении Лазара покинули поместье, Эйрин провел беседу с сестрой, целью которой было объяснить глупышке, что в ее возрасте замуж рано, тем более за мужчину имеющего ребенка от предыдущего брака. Так как Эйрин, привыкший изъясняться просто и лаконично, ранее с влюбленными девушками не беседовал, фраза:" Никакой свадьбы", сказанная спокойным тоном принесла неожиданные результаты - Эйлис разревелась, чем ввела брата в еще больший ступор.

В тот день, спускаясь вниз, дабы провести некоторое время за чтением, Эйрин был уверен, что родители поддержали бы его - Эйлис достойна самого лучшего мужа, которого только можно сыскать во всей Империи. Всю следующую неделю сестра не проронила ни слова, отказалась есть и вообще не покидала своей комнаты. По ночам Эйрин слышал тихий плачь, от которого сердце буквально разрывалось на части. К слову сказать, сестра не закатывала истерик, не швыряла вещи и не била посуду. Она даже пыталась улыбаться, когда Эйрин заходил к ней в комнату, но от внимательного взгляда не ускользнули припухшие от бесконечного плача глаза. Первые три дня Эйрин стойко держал оборону - мужчина не отказывается от своих слов вот так вот просто, но... С каждым днем сестра становилась все более и более похожей на тень. В конечном итоге она довела себя до лихорадки, что и послужило причиной того, что Эйрин "выкинул белый флаг" - вскарабкавшись на своего Лира, де Сэй ночью, одетый на скорую руку, умчал в столицу.

Если бы он не был измотан бессонницей, то наверное рассмеялся бы, увидев собственное отражение - светлые волосы, всегда гладко причесанные, торчали в разные стороны, кафтан Эйрин умудрился натянуть наизнанку и прямо на ночную рубашку. Хорошо хоть штаны нормально напялил...

Лазар, испытывая искреннее сочувствие к ученику, удрученно покачал головой со словами:

- Я тебе разве не говорл, что с женщинами спорить бесполезно?

Громко сглотнув, Эйрин ответил:

- Нет...

Вообще, все происходящее с ним Эйрин воспринимал как сон - лица то и дело "пыли", смысл половины сказанного не доходил вообще. Император, решив не измываться над де Сэем, сакзал:

- Я так понимаю, что ты согласен на помолвку?

Сказать по правде, в этот момент Эйрин был готов душу Темным заложить, лишь бы не выслушивать по ночам тихий плачь и не смотреть в печальные глаза сестры.

- С одним условием.

- Каким именно?

- Свадьба состоится в ближайшее время.

- Не думаю, что Астен будет против.

- Хорошо...

Сказав это, Эйрин развернулся и медленно побрел к выходу. Все, осталось только успокоить Эйлис и можно будет вздремнуть... По осунувшемуся лицу расплылась мечтательная улыбка - в тот момент Эйрин решил, что любит подушку едва ли не больше собственной жизни. Выйдя в сад, де Сэй узрел одну из беседок и, решив передохнуть там немного, направился к ней. Все же, спорить с мужчиной значительно легче... Во всяком случае мужчина не будет заливаться горькими слезами, если ему сказать:"Нет".

Присев на деревянную скамью, Эйрин закрыл глаза, всего на минуточку - уж больно ярко солнце светило, даже не смотря на то, что беседка располагалось в тени деревьев. Проведя ладонью по лицу, Эйрин помолился Светлым, дабы они даровали ему хотя бы час спокойного сна. Стоило лишь закрыть глаза, как сон, успешно гонимый целую неделю, одержал верх.

А в это время в одном из Замковых подземелий Лука Редж так же молил Светлых, только его молитва была просьбой даровать ему скорейшую смерть.

Леон де Риз, измотанный едва ли не до полной потери сознания, тщетно пытался сосредоточиться на проводимом им ритуале. Насколько он знал, подобного еще не случалось...

Молодой мужчина, вошедший в зал посвящения два месяца назад, лежал на холодном каменном полу, лицо его было сведено болезненной судорогой, пальцы скребли каменный пол и с губ периодически срывался тихий стон. Малдшие маги, с чьей помощью Леон пытался извлечь животное из тела будущего смотрящего, так же были измотаны - легкое ли дело столько времени без перерыва подпитывать старшего мага энергией?

Благо во время проведения ритуала чувство голода и жажды исчезали - маги, как бы "покидали" свои физические тела и становились своего рода "фильтрами" через которые текла и "очищалась" магия, которую они направляли к Леону. Но, даже не смотря на то, что ни один из присутствующих не испытывал естественных потребностей, тела их, истощенные за прошедшее время, медленно возвращали себе контроль над разумом. Что естественно - когда угрожает смертельная опасность, срабатывает инстинкт самосохранения. Для проводящих ритуал это означало то, что если молодой мужчина, из тела которого они пытались извлечь его тотем, не откроет глаза в ближайшее время, то ритуал закончится весьма плачевно, для всех, принимающих в нем участие.

Попытавшись сконцентрироваться, Леон посмотрел на лежащего на полу черноволосого мага. Как и сам Леон, маг сильно похудел - из всех, кто находился в комнате, только они двое не "покидали" свои тела, соответственно, им нужна была пища и вода. Если Леону приносили еду и воду, то черноволосый находился без сознания, что не давало возможности накормить его.

Когда стало понятно, что ритуал, по неизвестным причинам, займет больше времени, чем предполагалось изначально, из поместья де Риз приехал дед Леона, который периодически сменял внука на его посту, чтобы тот мог справить нужду и вздремнуть хотя бы пару часов. Это было возможно исключительно благодаря тому, что Леон "направлял" магическую энергию в тело будущего смотрящего - собирая идущие к нему от младших магов потоки, молодой де Риз как бы сжимал ее в тонкую нить, из которой сплетал сеть. Именно в эту сеть и должен был "попасться" тотем черноволосого мага... Но, что-то пошло не так - сеть, тщательно сплетенная, словно бы рвалась и ее приходилось плести заново. На данный момент Леон проделал одно и тоже как минимум шестьдесят раз - по количеству дней, начиная с того, когда неизвестный маг занял свое место и закрыл глаза, погружаясь в свой собственный мир.

Когда "сеть" лопнула в первый раз, Трей Килл сообщил деду Леона и тот, гневно сверкая глазами, как был в одной ночной рубахе, заявился в Черный Замок. За второй попыткой Леона уже наблюдали - старик де Риз и Трей Килл. Третья попытка прошла под контролем тех же двоих, к которым присоединился и Дэмиен де Мор. Краем уха Леон слышал, что и учитель Лазар желает присутствовать, но ему отказали, так как в зал, во время проведения ритуала могут войти только маги де Риз и те, кто некогда через этот ритуал прошел.

В четвертый раз "сеть" плел уже старик де Риз - так и не найдя, где же именно допустил ошибку внук, дед решил сам проверить, в чем дело. Теоретически, ритуал "оживления" тотемного животного (ну, или насекомого - у всех по-разному) очень прост - тот, кто становится объектом ритуала должен погрузиться в свой собственный мир, что умеет каждый маг и изучает это едва ли не в первую очередь. Дальнейшее зависит уже от тех, кто проводит ритуал - тонкие нити энергии "погружаются" в тело мага, чей тотем "оживляют", где из них и сплетают сеть. Далее все совсем просто - испытуемый, погружаясь во внутренний мир, освобождает место для своей второй сущности - ее и называют тотемом.

Таким образом, Леон должен был просто "вытянуть" зверя в этот мир и дождаться пока черноволосый вернется в сознание. На деле же все пошло не так - судя по тому, что молодой маг никак не реагировал на внешние раздражители, он погрузился "в себя" и сделал это отлично. То есть, его место должна была занять вторая сущность, ну или покровитель, как ее еще называют. Соответственно, Леону надо было обвить "тотемного зверя" своей сетью и вытянуть его наружу. Естественно, сущность-покровитель не покидает физическое тело, да и оживлением это довольно трудно назвать - сеть, сплетенная из золотых нитей магии создает слепок, оставляя его на коже мага. Это скорее похоже на отражение в воде или зеркале, чем на простой рисунок или "воплощенный" тотем.

Сплетя сеть, одним Светлым известно, в который раз, Леон закрыл глаза и сделал глубокий вдох - дед и Трей Килл, пристально наблюдающие за ним, не давали сосредоточиться. Как только сознание Леона погрузилось в покой, он "направил" нити в тело черноволосого и принялся плести сеть. Когда золотая паутина была практически закончена, неведомая сила, словно скомкала ее и "потянула" Леона за собой.

Лука Редж, утерев рукой подбородок, по которому текла горячая красная кровь, мрачно усмехнулся - мир, окружавший его, походил на спокойное серое море с торчащими тут и там серыми скалами, в самом центре которого висела огромная черная паутина. На переплетении прочных, словно отлитых из металла, нитей сидело нечто, напоминающее паука и скорпиона одновременно.

Когда Лука только попал в этот странный и, словно бы вывернутый наизнанку, мир, он не намеревался вступать в схватку с этим чудовищем. По той простой причине, что "паук" по размерам своим превосходил взрослого Лира, а безрассудством Лука никогда не отличался. Пока он рассматривал монстра, тот повернул к нему свою голову, украшенную рогами и вперил в него все свои восемь глаз, что светились словно тлеющие угли. Развернув к нему свое огромно тело, паук, со скоростью, какой Редж от него просто не ожидал, пополз в его сторону. Почти сразу монстра обвила золотая сеть, а пространство окружающее заполнилось мелодичным звоном, как если бы невинная дева задумчиво перебирала струны золотой арфы. Мелодия успокаивала и наполняла покоем, кроме этого Лука остро ощутил магию, непрерывным потоком исходящую от этих золотых нитей. Концентрация ее была такова, что Редж упал на колени и его едва не смело, словно опавший лист осенним ветром. Видимо, магия подействовала только на Луку, потому как паук продолжал двигаться в его сторону с прежней скоростью до тех пор, пока магические нити не лопнули.

Попятившись назад, Редж смотрел на несущегося к нему паука, недоумевая над тем, почему Дэмиен его не предупредил о вероятности подобного? Да и Килл тоже... От ненужных вопросов Луку отвлек паук-скорпион - в серую землю под ногами вонзилось огромное жало и Редж был вынужден отскочить в сторону. Стоило ему сделать небольшой прыжок, как в тело вонзилось еще одно жало - паук, как оказалось, был более разумен, чем Лука предположил изначально. Корчась от боли и задыхаясь, Редж зло уставился на насекомое. Все же, он не ожидал, что противник предугадает его действия - отпрыгнув, Лука напоролся на мохнатую паучью лапу, из которой, словно коготь, торчало маленькое жало. Шипя от гнева и злости, Редж прошептал:

- Значит так, да?

Дальнейшее походило на неравную битву между ним и уродливым чудовищем - Лука, неизвестно почему, не мог использовать ни одно из известных ему заклинаний, даже самых простейших. В то же время паук, передвигающийся с шокирующей скоростью, атаковал лапами и жалом. Все тело мага покрывали многочисленные раны, левая рука, в которую пришелся один из ударов паучьего жала, повисла безвольной плетью, место укуса пульсировало горячей болью и Редж периодически терял сознание. Благо, длилось это считанные мгновения...

Посмотрев себе под ноги, Редж ухмыльнулся и вперил в паука гневный взгляд. Самым правильным, для него, прежде всего, было бы отступить и хоть как-то перевязать раны. С одной стороны, Редж был уверен, что покинул свое физическое тело, с другой же - алая кровь, падающая на серые камни, говорила об обратном.

Медленно пятясь назад, Лука не спускал глаз со своего противника - паук застыл в центре своей сети и следил за каждым движением Реджа красными глазами. В бездействии монстр находился уже давно - возможно ему надоело играть со своей жертвой или же магическая сеть, периодически набрасываемая на наго возымела хоть какое-то действие?

Продолжая пятиться, Лука почувствовал, что вот-вот вновь потеряет сознание и что есть сил ударил себя ладонью по лицу. В тот же миг в его шею, прямо под левым ухом, вонзилось жало. Упав на колени, молодой маг тщетно пытался понять, где же он допустил ошибку?

Очнувшись, спустя какое-то время, Редж обнаружил, что его уже "спеленали" - все тело, от самой шеи и до пят, обвивала мерзкая, липкая паутина, не застывшая до конца, на тот момент. Шею, в том месте, куда вонзилось жало, жгло словно каленым железом. Посмотрев вперед, Лука понял, каким образом паук умудрился напасть на него, не покидая паутины - несколько паучат, размером с не очень крупного Лира, окружили сеть и медленно раскачивались из стороны в сторону, большой паук устроился на самом краю своей сети, видимо выслушивая восхваления себя. Судя по всему, он, Лука, пойдет на обед паучьим детенышам... Подняв глаза к серому небу, Редж взмолился Светлым, чтобы те послали ему скорейшую смерть от яда, нежели позволили растерзать его на части...

Закрыв глаза, Редж печально улыбнулся - если Дэмиен и Трей не сообщили ему о подобном, скорее всего ничего похожего раньше не случалось... Открыв глаза в следующий миг, Редж увидел тянущиеся сверху к пауку золотые нити неизвестного мага. Вспомнив про мага, Лука тряхнул головой - и как ему раньше такое в голову не пришло? Подергавшись в своем коконе, Редж сумел высвободить правую руку и, так как он находился в самом центре паутины, нити, сначала, потянулись в его сторону - видимо маг, направляющий сеть, не знает где точно находится паук и ищет "интуитивно". Крепко схватив сеть, которая уже начала ускользать от него, Лука, не сдержав болезненного стона, потянул.

- Давай.... Иди сюда...

Вообще-то, Редж предполагал оторвать кусок от сети и "выкачать" из нитей энергию. Так как сеть представляла из себя едва ли не сгустки магии, подобное казалось возможным, а в силу того, что это был единственный шанс на спасение... В общем, Редж не раздумывал особо над тем, что может произойти, главное - попробовать, а потом уже можно будет и разобраться.

К его великому удивлению, сеть, которую паук рвал с легкостью, оказалась едва ли не прочнее стального каната. Продолжая тянуть и скрипя зубами от напряжения, Редж тихо выругался. Пока молодой маг поминал недобрым словом паука, его бабушек и дедушек, на паутину рядом с ним упал Леон де Риз.

Растерянно глядя на Луку, спеленованного словно младенец, Леон поднялся и похлопал себя по лбу. Лука же, решивший что сейчас удивляться не самое лучшее время, сипло прохрипел:

- Выбраться помоги.

Де Риз кивнул и схватился за кокон обеими руками, паучата же начали издавать какие-то непонятные звуки, что естественно, привлекло внимание их мамы. Ну или папы. Редж, мрачно глядя на чудовище, приближающееся к ним, пропыхтел:

- Быстрее не можешь?

Леон, передернувшись от омерзения, ответил:

- Уже все.

- Тогда убираемся отсюда!

С этими словами Редж, плотно прижав правую руку к боку, прыгнул в зазор между нитями паутины, то же самое сделал и Леон. Оказавшись на земле, Редж прокричал:

- А теперь - бежим!

Не глядя на молодого де Риза, Лука со всех ног побежал в сторону скал, где планировал найти укрытие. Добежав до нагромождения камней, Лука, помогая себе одной рукой (так как другая была совершенно бесполезна), с трудом вскарабкался на скалу и даже помог залезть Леону. Пучата, жало одного из которых вонзилось в камень как раз в тот момент, когда де Риз убрал оттуда ногу, окружили их со всех сторон.

Утерев рукой вспотевшее лицо, Лука посмотрел на своего спасителя и сказал:

- Лука Редж.

- Леон де Риз.

Помолчав несколько минут, Леон спросил:

- Они сюда не полезут?

- Нет, не думаю. Если могли бы - уже давно залезли бы.

Бросив на огромного паука мрачный взгляд, де Риз уточнил:

- А тот?

- Тот не уходит далеко от паутины, с чем это связанно - затрудняюсь сказать. Руку мне можешь перевязать?

Леон кивнул и, оторвав подол от своего кафтана, сказал:

- Давай, посмотрю.

Когда Редж скинул кафтан, Леон едва не упал в обморок - вся левая рука мага была покрыта гнойниками, некоторые из которых лопнули и теперь из них сочился гной с вкраплениями крови. Плечо распухло и приобрело темно-бордовый цвет, в самом центре опухоли де Риз узрел глубокую рану с почерневшими краями.

- Это укус?

- Угу, он самый.

Лука, дабы не смотреть не собственную руку, которую уже не единожды осматривал, отвернулся и сделал вид, что пристально наблюдает за паучьим выводком. Де Риз, слегка надавив на края раны, сухо поинтересовался:

- Больно?

- Периодически.

- Жжет?

- Да.

- Время?

- Чего?

Леон нахмурился и спокойно ответил:

- Время укуса, чего же еще? Давно он тебя?

Пожав плечами, Редж ответил:

- По-моему лет двести назад, как минимум.

Леон покачал головой и вновь принялся осматривать рану. Ранее ему не приходилось видеть ничего подобного. Если судить по внешнему виду паука-скорпиона, то Лука уже должен был помереть от яда, если он действительно давно был укушен. А в сказанном Леон не сомневался, потому что руку молодого мага покрывали струпья (о чем Леон так же ранее не слышал - при отравлении ядом подобного не случается), а сама рана почернела. Так или иначе, если ему сейчас не помочь...

Давя на рану до тех пор, пока из нее не начала сочиться кровь, Леон посмотрел на Реджа со словами:

- Потерпи еще немного..

Лука хмыкнул и промолчал. Интересного он себе спасителя нашел - одет в одни штаны, а противоядие у него есть. Глядя на то, как де Риз впивается в свою ладонь зубами, Редж кивнул сам себе - он и забыл, что мальчик из клана отравителей... Сама кровь его считается противоядием от многих отрав, что уж про яд насекомого говорить?

Прикрыв глаза, Леон прислушался к собственному телу - с тех пор, как он заполучил хризантему, тело его перестало сводить в конвульсиях при введении нового яда, поэтому тепер молодой де Риз затруднялся с точностью определить тот момент, когда именно его организм одерживал верх над отравой. Учитывая то, что устойчивость к ядам насекомых он выработал еще в далеком детстве и всего за несколько секунд, вряд сейчас ли это займет много времени. Подождав не всякий случай чуть больше, чем предполагал, Леон открыл глаза и приложил свою окровавленную ладонь к ране на плече Реджа со словами:

- Сейчас я введу тебе противоядие прямо в рану, поначалу будет немного жечь, потерпи уж.

Выдавив несколько капель собственной крови в рану Реджа, Леон осмотрелся в поисках неизвестно чего. Лука, вконец обессиленный, улегся на камень и, прикрыв глаза, устало спросил:

- Что ты ищешь?

Де Риз, устало нахмурившись, ответил:

- Надо вскрыть нарывы...

- Аааа... Так нельзя оставить?

Покачав головой, Леон поднял острый каменный осколок и, опустившись на колени перед Реджем, принялся вскрывать гнойные пузыри, капая на каждый собственную кровь.

Лука, уставший едва ли не до смерти, смотрел на то, с каким серьезным лицом юный де Риз выполняет эту неблагодарную работу. Закрыв глаза и прежде чем провалиться в тяжелый сон без сновидений, Лука прошептал:

- Всегда хотел младшего брата...

Леон, нахмурившись, посмотрел на спящего мага, не поняв сразу, что тот имел ввиду. Спустя какое-то время до него наконец-то дошло, что Редж, видимо, подразумевал то, что они побратались на крови, отсюда и "младший брат". Покачав головой, Леон вновь принялся обрабатывать многочисленные раны. Спустя некоторое время, когда левая рука Реджа была перевязана, а сам он тщательно осмотрен, де Риз наконец-то позволил себе отдохнуть - устроившись на самом краю "скалы" Леон посмотрел на паучат, которые застыли, словно каменные, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Уступ, на котором они с Лукой нашли убежище, возвышался над землей примерно на полтора лаара, что не давало возможности маленьким паучатам достать своих жертв.

Задрав голову к серому, словно налитому свинцом, небу, Леон провел языком по окровавленной ладони - металлический привкус крови заставил его поморщиться и тяжело вздохнуть. Судя по тому, как сильно ранен Лука Редж и то, что сам Леон ощущает боль и вкус собственной крови... Они оба попали неизвестно куда, прихватив с собой свои физические тела. С другой стороны, тело Луки, которое лежало в зале посвящений, не имело повреждений и Леон имел возможность лицезреть его в течение двух месяцев. Соответственно, вариант о том, что он находится здесь полностью можно смело отмести... Таким образом, все, что смог предположить Леон это то, что он и сам Лука, попав в этот странный мир воплотились. Что достаточно логично объясняло отсутствие ранений на теле Реджа, которое на данный момент, лежит в черном Замке и тот факт, что оба испытывают боль, находясь здесь.

Глядя на огромного паука, застывшего на своей паутине, Леон мрачно вздохнул - ничего удивительного, что сеть рвалась, поди вытяни такую громадину... Закинув руки за голову, Леон улегся на жесткий камень - надо подождать, пока Редж немного отдохнет и потом решить, что же им делать. Учитывая то, что они воплотились, план надо тщательно продумать и взвесить. Потому что, имея физическое тело, они могут погибнуть от физических ран, что невозможно с духом. А раз их воплощенные души погибнут здесь, тела их останутся пустыми оболочками в мире людей.

И все же... Как это получилось?

Старик де Риз, глядя на побледневшее лицо внука, покачал головой - мальчика, судя по всему, затянуло во внутренний мир черноволосого мага. А это означает, что ритуал, с самого начала проходивший иначе, чем все предыдущие, стал еще более странным. Отдав приказ положить тело Леона рядом с телом Реджа, старик так же отправил гонца в родовое поместье с сообщением о том, что все маги должны прибыть в Черный Замок в ближайшее время.

Несмотря на свой тяжелый и неуступчивый характер, де Риз по-своему любил внука. Вздохнув, старик занял место Леона и принялся собирать текущую к нему энергию, столь необходимую для того, чтобы ритуал прошел успешно. Сейчас никто из молодняка клана и не знает, с чем связанна традиция семейства травить себя ядами, а старики предпочитают молчать. Потому что трудно объяснить молодым и горячим истинную причину этой традиции - не поверят, взбунтуются, уж проще сказать им что так надо и не давать лишнего повода для сомнений. Истинной причиной того, что де Ризы всегда стремились к получению абсолютного иммунитета к ядам и магии заключалась в древней клятве, данной на крови. Клан де Риз пошел от одного единственного мага, на чьей груди "цвела" столистная хризантема и маг этот, пускай и косвенно, но спас мир от страшной участи.

Факт, что дух Леона покинул его тело был неоспорим. На веку старика еще не было подобного, но в архивах клана было упоминание о мужчине, сумевшем утянуть в свой внутренний мир постороннего в момент, когда собственных сил для обуздания тотемного зверя не хватало. Им был Клай де Майен, создатель и первый хранитель печати-ключа, обуздать тотем которому помог самый первый из рода де Риз. С тех пор слава рода спала и солнце практически закатилось - клан постепенно вырождался. Рождение мальчика, не имевшего вообще никакого иммунитета к ядам, повергло старика де Риза едва ли в смертную тоску, которую можно сравнить лишь с той неистовой радостью, когда он узрел серебряный цветок на груди Леона. И вот теперь, как и многие века назад, носитель белой хризантемы ушел помогать Реджу, а это говорит о том, что черноволосый, вероятнее всего, станет истинным хранителем печати. Если тот, конечно, сможет вернуться. Самому первому де Ризу в плетении магической сети помогали трое старейшин, с которыми даже нынешний глава клана не сравнится - прошедшие годы сильно ослабили род. То, с чем справились всего трое старейшин не под силу одному, но под силу целому клану.

На миг приоткрыв выцветшие глаза, дед посмотрел в лицо внука и прошептал:

- Дождись нас, мой мальчик.

Глава четвертая. Друзья-соперники.

Империя Ардейл. Черный Замок. На следующий день.

В зале посвящений собрались все маги рода де Риз. Старейшина клана - дед Леона, восседал на, ставшем уже обычным для него, месте - в вершине магического треугольника. Трей Килл и Дэмиен де Мор стояли у одной из стен зала, ничем не выдавая своего присутствия. Лицо начальника тайной службы, на котором обычно играла вежливо-доброжелательная улыбка, сейчас носило отпечаток беспокойства. В то же время хранитель архивов был спокоен, как никогда. Возможно такое хладнокровие Трея объяснялось тем, что в Замок прибыли маги де Риз, а значит ситуация с Реджем вот-вот должна разрешиться. Окинув спокойным взглядом собравшихся в зале магов, Килл посмотрел на де Мора и тихо прошептал:

- Пойдем, сейчас нам тут нечего делать.

Дэмиен, устало кивнув, отворил дверь и тихо покинул помещение, следом за ним вышел и хранитель архивов. Остановившись в нескольких шагах от входа, Дэмиен, не глядя на Трея, спросил:

- Они справятся?

Килл пожал плечами:

- Понятия не имею.

Тяжелый вздох, сорвавшийся с губ де Мора явно говорил о том, что именно такого ответа он и ожидал. В тот день, когда Леон де Риз сообщил, что ритуал идет не так, как должно, Дэмиен, конечно, обеспокоился, но виду старался не подавать. наблюдая за действиями магов, де Мор все больше и больше терял над собой контроль. Не смотря на то, что его вины в происходящем не было, да и не мог никто предположить, что все будет именно так, Дэмиен клял себя и тот день, когда решил передать свои обязанности Реджу.

Трей Килл, усевшись прямо на пол, спокойно произнес:

- Так как мы не можем повлиять на происходящее, все, что нам остается - это верить в магов де Риз и, соответственно, в Реджа.

Де Мор, устало покачав головой, ответил:

- Если бы мы знали, что могут быть накладки...

Хранитель, смерив своего преемника холодным взглядом, ответил:

- Невозможно знать все. К тому же, непредвиденные ситуации на то и непредвиденные, что их не ждешь...

Де Мор, натянуто улыбнувшись, сказал:

- Я должен вернуться к своим обязанностям. Сообщи мне, если будут какие-то изменения.

Килл кивнул и закрыл глаза, а Дэмиен тихо удалился. В это же время за закрытыми дверьми зала посвящений маги клана отравителей готовились к тому, чтобы вмешаться в священный ритуал, чего на их памяти еще не было.

Старик де Риз, восседающий на каменном полу, спокойно ожидал, пока двадцать наиболее одаренных магов рода займут свои места и приступят к исполнению своих обязанностей. Магическая энергия, собираемая младшими магами, огромной золотой волной хлынула в сторону старейшины клана. Воздух в помещении не просто потяжелел, он стал практически осязаем - то и дело в темноте зала вспыхивали золотые искры, которые, сталкиваясь между собой с пронзительным шипением рассыпались на мелкие частицы и падали на пол, оставляя на камнях черные подпалины.

Поток магии, идущей от младших к старшему издавал низкий гудящий звук, от которого желудок поднимался к самому горлу, кожу покалывало, а спустя мгновение начало жечь и в воздухе запахло паленными волосами. Сжав презрительно тонкие губы, старик де Риз тихо выругался - будь он моложе, обуздал бы магию играючи, а так... Тело, под воздействием времени, утратило былую силу и выносливость - мышцы высохли, суставы потеряли гибкость, а кости стали хрупкими, словно глиняные дощечки. Не выдержит старое тело такого напора магии... В то же время кроме него и юного Леона в клане не было ни одного мага, способного плести магическую сеть из невидимых нитей. Лишь прямые потомки основателя рода имели особые способности к плетению призрачной паутины... Но, не только в этом была причина, по которой старик де Риз решил проводить ритуал, несмотря на то, что тело его, вероятнее всего, не выдержит.

На протяжении многих лет старик, утонувший с головой в собственной гордыне и слепом желании быть верным клятве, не считался ни с кем и ни с чем. Гордость потомка одного из Совета Двенадцати это не шутки. Следуя традиции старик воспитывал своего сына так же, как и его самого воспитывал отец. Между старшим и младшим поколением клана всегда была своего рода пропасть, которую можно было преодолеть, при желании. Но, каково отцу отправлять свое собственное дитя на пытки, коих и в Мире Темных Богов не видели? Не разорвется ли родительское сердце при взгляде на побледневшие губы и грудь, что не вздымается более?

Зная о том, что каждый из сыновей рода ежедневно подвергается смертельной опасности, старики, в свое время перенесшие те же испытания, отдалялись от молодых, прикрыв собственный страх гордостью и пафосными рассуждениями о долге. Так же было и с отцом Леона... Но, даже потеряв его, старик не прозрел, сердце его плакало, а разум говорил, что виновата человеческая женщина, из-за которой сын покинул родовое поместье. Забрав у нее Леона, старик убеждал себя, что свершил над преступницей свой собственный суд - пусть поймет на собственной шкуре, что значит потерять сына.

Поначалу старик относился к мальчишке как к вещи, давя в себе острое желание просто побеседовать с внуком, так похожим на сына. И все это так бы и продолжалось, не заполучи Леон серебряную хризантему. День, кодга мальчик вернулся из Акадэмии, в сопровождении своего наставника, стал новой точкой отсчета. Вздохнув, старик попытался "отодвинуть" боль, переполнявшую го тело, на "задворки" сознания и улыбнулся. С его смертью клан де Риз закроет черную книгу, в которой многие поколения писали свою мрачную историю...

Сотни лет они шли не по той дороге, ища не то, что нужно и отдавая самих себя ложным ценностям. Но старикам так тяжело принять что-то новое, что-то пугающее. Да, именно так - все новое пугает до безумия, лучше уж жить так же, как и раньше. В это верили старики, в это верили их отцы. Но с появлением белой хризантемы на груди полукровки род сделал маленький шаг вперед. И теперь... Теперь Леон станет новым старейшиной и вместе с ним клан начнет "писать" новую книгу, белые страницы которой будут раскрашены в яркие, сочные цвета и книга эта будет новой историей клана де Риз.

По морщинистой щеке скатилась скупая слеза и дед Леона на миг открыл глаза. Собрав в кулак волю и желание в последний раз взглянуть в глаза внука, старик де Риз начал уплотнять магические потоки, идущие к нему со всех сторон. Нити, оплетая худые руки де Риза, низко гудели, оставляя на тонкой, словно пергамент, коже алые полосы свежих ожогов. Глядя в лица лежащих на полу Леона и Реджа выцветшими от старости глазами, старик покачал головой и тихо прошептал:

- Помогите нам Светлые...

Лука Редж открыл глаза и резко сел. Покрутив головой в разные стороны, он увидел лежащего рядом Леона, который мирно спал, убрав под голову одну руку и широко раскинув ноги. Осторожно подойдя к краю скалы, Редж посмотрел вниз - у подножия огромного камня, на котором они нашли убежище, словно голодные волки, застыли паучата. Бросив взгляд на паутину, Лука тяжело вздохнул - паук-скорпион, из-за которого все тело молодого мага было покрыто многочисленными ранами, сидел на своей паутине, уставившись в их сторону алыми глазами. Лапы, покрытые жесткими волосками, мелко подрагивали - видимо монстр предвкушал веселье, которое его ожидает в случае, если Редж и де Риз покинут свое убежище. Фыркнув, маг отошел обрыва на безопасное расстояние и уселся на камень, поджав под себя ноги.

Леон, что-то тихо пробормотав во сне, открыл глаза и сел, держась за голову. Лука приветливо ему улыбнулся и сказал:

- Спасибо.

- Не за что.

Сладко зевнув, Леон подполз к обрыву и посмотрел вниз. Тоскливый вздох сообщил о том, что паучата все еще находятся там же, где и были. Указав кивком головы на место, напротив себя, Редж сказал:

- Ну, давай думать как быть.

Леон уселся напротив и, посмотрев в скучное серое небо, задумчиво ответил:

- Есть предположения?

- Для начала расскажи мне о ритуале. Кое-что из того, что мне известно, совсем никак не вписывается в происходящее.

Почесав подбородок, де Риз начал:

- Ритуал посвящения еще называют ритуалом воплощения тотемного зверя. Об этом обычно не говорят вслух - даже у стен есть ужи, а те, кто не знает деталей, додумает их сам и в конечном итоге получится непонятно что, ни в коей мере не похожее на реальность.

Лука кивнул:

- Возможно... Продолжай.

- На самом деле, с подобной ситуацией мы еще не сталкивались. "Воплотить" зверя относительно просто - маг, чей тотем мы "извлекаем" наружу, должен оставить свое тело, дабы зверь занял его место. Затем тотем обездвиживают магической сетью и делают его слепок, который из появляется на коже.

- Зачем это нужно?

Задумчиво склонив голову, де Риз сказал:

- Не у каждого мага есть свой тотем, с чем это связанно я не знаю. В принципе, есть вероятность того, что все же зверь-покровитель есть у всех, только у кого-то он настолько мал, что сеть его просто не обнаруживает.

- Хорошо, хочешь сказать, что это - мой покровитель? Он меня уже раз триста почти убил.

Леон смущенно улыбнулся со словами:

- Нет, я не думаю, что это твой покровитель. Вообще, как я уже говорил, ранее ничего подобного не происходило. Например, когда нынешний начальник тайной службы проходил свое посвящение, обязанности главного мага исполнял мой отец. Насколько мне известно, все прошло так как и должно было пройти - в течение десяти часов отец плел сеть, а после смог сделать слепок. С тобой же вообще что-то непонятное происходит.

Лука кивнул:

- Согласен.

Де Риз откинулся назад и, подняв лицо к застывшему небу, спросил:

- Ты знаешь, сколько времени ты тут находишься?

Прислушавшись к себе, Редж ответил:

- По моим ощущениям не более суток.

Леон бросил на него взгляд, полный легкой иронии и ответил:

- На тот момент, когда я попал сюда, ритуал шел уже два месяца.

Слегка нахмурившись, Лука подвел итог:

- Итак, что мы имеем? Первое - ритуал пошел не так, как планировалось. Второе - мы оба находимся тут полностью, о чем весьма красноречиво говорят мои раны. Третье - Паук-скорпион не мой покровитель. Из чего я могу сделать следующий вывод - я попал непонятно куда, непонятно зачем и тебя за собой утянул, верно?

Леон улыбнулся:

- Ну, как-то так. Одно неверно - наши тела остались в зале посвящения, мы просто воплотились каким-то образом.

- Выбраться нам отсюда как?

Де Риз пожал плечами:

- Не знаю. Есть идеи?

Поднявшись на ноги и устремив на паука несколько презрительный взгляд, Редж ответил:

- Для начала избавимся от него и его детенышей, а потом уже подумаем что делать дальше.

Так как ничего более правильного Леон не придумал, то согласился с предложением Реджа. Лука, подойдя к краю скалы и прежде чем начать спускаться, сказал:

- Попробуй магию применить.

Де Риз, несколько недоумевая по поводу такой просьбы, попытался создать огненный шар и, когда у него ничего не вышло, лицо его стало задумчивым и мрачным.

Редж кивнул со словами:

- У меня тоже не получается...

- И как ты собрался от этих... Насекомых избавиться?

Редж, бросив на Леона хитрый взгляд, ответил:

- А что, сеть плести больше не будут?

Де Риз кивнул со словами:

- Будут.

- Вот ею и обезвредим.

Постояв на каменном выступе еще какое-то время, Редж уселся прямо там и устремив задумчивый взгляд вдаль, тихо произнес:

- Надо еще немного подождать...

Глядя на застывшего Луку, Леон удивленно пожал плечами - какая, в сущности, разница, сейчас воплощать сумасшедший план, уповая на помощь магов де Риз или посидеть некоторое время просто так, пока ожидание не измотает все нервы? К тому же фраза, сказанная Реджем, поставила Леона в тупик - чего ждать и сколько? Ответ на этот вопрос молодой де Риз получила спустя некоторое время - когда свинцово-серое небо над головой начало искриться, как если бы наконец-то наступил долгожданный рассвет или солнце, скрытое за плотными облаками, наконец-то появилось из-за них.

Золотой свет, от которого глаза начали слезиться и болеть, словно огромная река устремился вниз, застывший воздух заполнился тихим гулом и нежным, ласкающим слух, перезвоном. Лука Редж, резко поднявшись, посмотрел на Леона со словами:

- Ну что, готов?

Леон кивнул и подошел к обрыву - готов или нет разницы никакой, не сидеть же сложа руки терпеливо ожидая, пока сеть вновь лопнет? Редж, покачав головой, сообщил:

- Прыгать не будем, а то мало ли что...

Де Риз мрачно улыбнулся - только последнему идиоту придет в голову сигать со скалы, высотой в полтора лаара. Нет, они, конечно, не убьются, но больно все-таки... А учитывая то, что паучата все еще ожидали их внизу, подобный исход столь глупого поступка легко предсказуем.

Опустившись на колени, Редж лег на камень и, перевернувшись на живот, начал медленно спускаться вниз, периодически оглядываясь. Леон же, обведя тревожным взглядом паучий выводок, спросил:

- А ничего умнее тебе в голову не пришло?

Лука, застыв на небольшом выступе, ответил:

- Если ты про паучат, то они сейчас разбегутся. Меня один из них ужалил, из-за чего я и оказался на паутине. До того момента я даже и не знал, что они тут есть. - Посмотрев Леону в глаза, Редж закончил - я так понимаю, что магический фон, идущий от нитей, отпугивает этих маленьких монстриков...

- Думаешь? То есть, ты не уверен?!

Присев на корточки, де Риз схватил обезумевшего мага за запястье, желая остановить того прежде, чем спуститься. А Лука, на тот момент, казался Леону именно что сумасшедшим - где это видано, вот так вот, наобум дела делать?

Редж, кинув взгляд вниз, широко улыбнулся и сказал:

- Я не был уверен... Сам смотри.

К некоторому удивлению де Риз, мохнатые паучата, тонко попискивая, начали пятиться в сторону паутины, на которой обосновался их родитель. Видимо, ища у него защиты. Вздохнув, Леон отпустил руку Реджа, продолжая следить за насекомыми-переростками. Когда Лука спустился вниз, все паучата уже скрылись за одним из камней, расположенном на некотором удалении от паутины. Золотые нити магической сети, на тот момент, уже коснулись паутины и медленно "подкрадывались" к своей жертве. Вообще, Нити эти вызвали некоторое удивление у Леона - зная, что находится на довольно большом расстоянии от паука-скорпиона, де Риз все равно четко видел каждую нить и даже мог различить как они переливаются, пульсируя, словно живые. Это могло говорить лишь об одном - нити, из которых сеть будет сплетена в этот раз, по толщине значительно больше тех, что плел Леон. А значит...

Начав спускаться вниз, где его ожидал Лука Редж, Леон мягко улыбнулся, выражая свою благодарность - раз для создания сети задействовали больше магов, значит дед заметил что он, Леон, покинул свое тело.

Когда под ногами оказалась твердая земля, Леон по привычке потянулся за коротким катоном, который всегда носил при себе. Не нащупав рукояти, молодой де Риз презрительно фыркнул - надо было забыть о таком... Редж, размяв шею и покрутив левой рукой (видимо проверяя, насколько хорошо он может ею двигать) тихо произнес:

- Как видишь, в этот раз нити, а значит и сама сеть, будут несколько прочнее, чем до этого. Соответственно, управлять ими будет довольно сложно. Сделаем так - подойдем к паутине с разных сторон и в момент, когда нити опутают паука, обездвижим его. - Пристально посмотрев в глаза своему нечаянному напарнику, он продолжил - надо опутать его лапы, чтобы он не смог порвать сеть.

Леон, слегка нахмурившись, кивнул:

- Согласен.

- Тогда, вперед.

Осторожно передвигаясь вперед, маги старались держаться поближе к осколкам скал, на случай, если паучата все же справятся со своим страхом и покинут убежище. Тяжелые золотые нити, разорвавшие небо, медленно ползли по паутине в сторону застывшего в самом ее центре монстра. Остановившись на миг, Леон прищурился и сказал:

- Странно, что он не пытается убежать.

Редж, обернувшись на миг, ответил:

- Да нет, ничего странного. Не чувствуешь что ли?

Де Риз кивнул - в самом деле, концентрация магической энергии была настолько высока, что казалось, будто он вот-вот упадет, раздавленный ее мощью. Внимательно посмотрев на Луку, который двигался немного впереди, Леон покачал головой - вероятно Редж сумел почувствовать магию и создаваемый ею фон еще до того, как нити разорвали серое небо... Ну что же... Меньшего от претендента на пост старшего смотрящего было бы и стыдно ожидать...

Когда они подошли к паутине, дед (А Леон был уверен, что это именно старик де Риз) уже начал плести сеть - нити многократно переплетались между собой, опутывая жало и тело паука. Лука кивнул своему спутнику и, подпрыгнув, схватился за паутину, подтягивая тело наверх. Болезненно поморщившись, молодой маг дернул левым плечом - рана, нанесенная ему была довольно серьезной и, как это ни странно, в этом мире тело не регенерировало. Вспомнив кое-что важное, Редж посмотрел на Леона и прокричал, перекрывая гул магических нитей:

- Смотри, чтобы он тебя не ударил!

Де Риз кивнул, осторожно заходя с правой стороны монстра, чье тело почти полностью скрылось под золотым полотном магической сети. Редж же, уповая на благоразумие мальчишки, начал заходить справа от паука. Он не просто так сказал, чтобы де Риз поостерегся нападения - любой, имеющий дело с опасным врагом, будет внимателен и максимально собран. Только вот даже Лука, несмотря на то, что опыта ему не занимать, получил столько ранений, что хоть сейчас на погребальный костер ложись. А все потому, что мир этот был словно вывернутым наизнанку - если паук наносил удар слева, то ранение, каким-то образом, оказывалось справа. Другими словами, верх и низ, лево и право тут как бы поменялись местами.

Глядя на застывшего в неподвижности монстра, Лука остановился, боясь вспугнуть внезапно родившуюся мысль. Низ и верх... Лево и право... Когда он, раскрыв глаза от ужаса отскочил в сторону и закричал, было уже слишком поздно - Леон де Риз, продолжая внимательно следить за пауком, пропустил удар паучьего жала, который был нанесен снизу.

Глядя на тело упавшего Леона, Редж схватил ближайшую к нему нить и, сев на паутину, перевернулся вниз головой. Паук, не обращая на Редж никакого внимания, медленно пополз в сторону лежащего Леона. Наматывая золотую нить на руку, Лука молил Светлых о том, чтобы догадка его была верна. Пока монстр неспеша продвигался к своей первой жертве, Лука вновь спрыгнул на землю и, присев, пополз под паутиной. Остановился он там, где лежал Леон. Быстро, настолько быстро, насколько позволяла раненая рука, Лука начал обматывать паутину магической нитью, тихо ругая себя всеми пришедшими на ум словами.

Боги, и как он раньше не вспомнил?! Да что там вспомнил... Додуматься же проще простого было, а он... Сплетя некое подобие силков, Редж попятился назад, разматывая накрученную на руку нить и ожидая, пока монстр наконец-то соизволит подойти к своей жертве. Если бы кто-нибудь посторонний сейчас застал бы Реджа за этим занятием, точно бы решил, что тот не в себе - силки, представляющие из себя некие подобия петелек, были привязаны к нити, которую Лука сжимал в руке. Ну, это-то как раз и довольно логично, а вот тот факт, что силки эти находились как бы с изнанки паутины, то есть при всем желании Редж не смог бы поймать в них пака, вызвал бы недоумение.

Когда три паучьих лапы оказались над установленными силками, Лука, не желая более ждать, потянул из-всех сил - золотая веревка свистнула и натянулась так, словно кто-то действительно попался в ловушку. Из-за того, что все три конечности находились с одной стороны, паук потерял равновесие и упал. Вес его был настолько велик, что паутина сотряслась, а тело Леона подкинуло высоко вверх.

Де Риз, который видимо и не терял сознание, распрямился в воздухе и, ухватившись за одну из нитей, пропустил ее под паутиной и спрыгнул следом. Лука привязал конец своей нити к ближайшему камню пошел помогать своему помощнику, как ни забавно это звучит.

Спустя какое-то время, когда паук-переросток был прочно опутан золотой сетью (то есть, пространство под паутиной), Леон сказал:

- Ну, вот и все. Осталось только назад вернуться.

- А с маленькими что делать будем?

Пожав плечами, де Риз сказал:

- Сам решай.

Поднявшись на ноги и устало проведя рукой по осунувшемуся лицу, Лука сделал шаг в сторону того камня, под которым находилось паучье гнездо. Почему-то в этот момент сознание словно бы заволокло туманом и Редж, бросив взгляд на Леона, упал на землю. В голове зазвучали голоса и фразы, смысл которых до него не доходил. Единственное, о чем Лука помнил, так это о том, что он должен спросить про печать. С трудом заставив губы двигаться, он прошептал:

- Печать... Где печать?

Ответом ему было:

- Узнаешь, когда придет время. До встречи, Хранители.

Империя Ардейл. Дорога к Южной Заставе. Два месяца спустя.

Эйрин безразлично рассматривал грязные дома и с трудом сдерживал себя от того, чтобы не поморщиться. Возможно, ему стоило задержаться в Сейне еще немного, до того момента, когда к свадьбе Эйлис все будет готово? С другой стороны, он и так задержался в столице не на два, а на четыре месяца, так что... Вздохнув, де Сэй с тоской во взгляде осмотрелся. Небольшой городок, не имевший даже названия, встретил Эйрина довольно приветливо. Ну, это если можно назвать приветливой отборную ругань, которая то и дело слышалась с разных сторон. До этого городишки Эйрин добрался довольно быстро, совсем скоро он прибудет в Южную Заставу и начнет свою службу.

Зевнув украдкой, молодой воин холодно осмотрел грязную улицу и поморщился. Все же, наверное это не очень правильно - держать молодых Ааш'э'Сэй изолированно от людей. Если бы Эйрин чаще бывал в человеческих городах, возможно этот городок не вызвал бы в нем такого уныния. Мутные стекла, облупившаяся краска и горы мусора, в которых даже Лир застревал - вот так выглядел этот маленький городок на самой окраине Империи. Когда Эйрин был тут в последний раз, поселения этого здесь не было, а значит, городок совсем еще молодой.

Нахмурив светлые брови, Эйрин возмущенно проворчал:

- Если он молодой, разве не должен он быть чистым?!

Окинув окружающее его безобразие еще одним мрачным взглядом, Эйрин направил Лира вперед. Когда грязная улочка перешла в другую, не менее грязную, Эйрина окружили малолетние попрошайки. Грязные мальчишки, в оборванной одежде, взяли Лира в плотное кольцо и наперебой тянули к Эйрину чумазые ладошки.

- Дяденька воин, подай горемычным на пропитание!

- Дяденька воин, одну монеточку, самую маленькую!

- Дяденька воин...

- Дяденька воин...

От звонких детских голосов у Эйрина зазвенело в ушах и он помотал головой. Хорошо хоть Лир стоит спокойно, не шелохнется, а то собирал бы он потом детишек по частям...

Попрошайки продолжали заунывно голосить, а один из них подскочил к Лиру и, подпрыгнув высоко, сорвал с пояса Эйрина кошель, плотно набитый монетами. Звонкий смех и, последовавший за ним крик, заставили ребятню рассыпаться в разные стороны. Мальчишка, столь дерзко сорвавший кошель с пояса "дяденьки воина" звонко закричал:

- Патруль! Сыпем отсюда!

Все произошедшее заняло пару мгновений, очнулся Эйрин в тот момент, когда кинжал, пущенный им вслед убегающему оборванцу, вонзился в грубо сколоченную дверь, едва не зацепив одного из воинов, которые, словно бы из ниоткуда, возникли в переулке.

Молодой, смуглый мужчина едва слышно присвистнул и посмотрел на Эйрина темно-синими глазами. Укоризненно покачав головой, он сказал:

- Нехорошо так с мальчишками поступать, убил бы ненароком...

Эйрин хмыкнул и холодно ответил:

- Не убил бы. Всего лишь выбил бы свой кошель из кулака пройдохи.

Смуглый хмыкнул и сказал:

- Вот что, господин воин, езжай-ка ты своей дорогой, у нас тут облава намечается. Нечего тебе свои аристократические ручки в подобной грязи марать.

Выдернув кинжал Эйрина из двери, мужчина метнул его обратно владельцу. Поймав оружие, Эйрин прокрутил его вокруг запястья и убрал за пояс.

- Я направляюсь в Южную Заставу.

- Новичок?

Эйрин сухо кивнул, а смуглый белозубо улыбнулся и ответил:

- По сторонам не зевай, а то Лира из под тебя выдернут, будешь потом Императору жаловаться...

Окинув взглядом "патруль", состоявший из трех воинов, Эйрин, с легкой ленцой в голосе поинтересовался:

- Сами справитесь?

Синеглазый хмыкнул и промолчал. В этот момент, один из напарников смуглого, вышиб ближайшую к нему дверь ногой и, доставая катон, прокричал в полумрак помещения:

- Всем на выход!

Синеглазый посмотрел с ироничной улыбкой на напарника, убрал руки в карманы и оперся спиной о каменную стену. Вообще, весь его вид говорил о том, что ему скучно, ну хоть спать ложись прямо тут. В этот момент в сторону скучающего полетел стул, а следом за ним прочие предметы обстановки.

Мужчина зевнул и, не доставая рук из карманов, ударил по стулу ногой, от чего тот рассыпался. Та же участь постигла и прочие "снаряды". Напарники синеглазого в это время заняли позиции по обе стороны от двери и, не скрывая улыбок, смотрели на своего предводителя. Тот, в свою очередь, бросил на Эйрина ленивый взгляд и спросил:

- Справимся, как думаешь?

Холодно фыркнув, Эйрин развернул Лира и направил того к городской стене, которая представляла из себя деревянный забор, кое-где укрепленный камнем. Слова, сказанные добродушным тоном, заставили Эйрина фыркнуть еще раз:

- Поел бы ты, что ли. Худой такой, смотрю на тебя и самому кушать хочется...

Высказывание это вызвало смешки со стороны напарников синеглазого, а Эйрин решил гордо промолчать.

Дорога до Заставы не заняла много времени, а может Эйрин просто не обратил на это внимания. Оставив Лира во дворе, Эйрин пошел к командиру, с приказом о зачислении. Пройдя все процедуры, молодой де Сэй направился в отведенную ему комнату и принялся разбирать дорожную сумку. К слову сказать - так как Эйрин являлся аристократом, жить в общей казарме ему не полагалось, а в силу того, что он прошел Пятое Крещение, по званию он, Эйрин, был равен начальнику Заставы. Это и послужило причиной того, что ему выделили отдельные "покои", с собственной комнатой для омовений.

Сев на кровать, Эйрин скучающе посмотрел за окно. Когда он только въехал в Заставу, было еще совсем светло, сейчас же за окном было темно, словно в Мире Темных. Как это и бывает на юге, ночь вступила в свои права быстро, словно бы на мир упало темное полотно.

Размяв шею, Эйрин встал и направился в обеденный зал. Будучи верным самому себе, Эйрин холодно кивал проходящим мимо воинам, не заговорив ни с одним из них. Войдя в трапезную, он отыскал себе местечко подальше от всех и, не обращая внимания на любопытные взгляды, уселся на облюбованное место.

Почти тут же молодой служка поставил перед ним деревянную миску, наполненную густой похлебкой, деревянную дощечку, на которой лежали толстые куски серого хлеба и кувшин с вином. Поклонившись господину воину, служка ушел, а Эйрин приступил к трапезе. Вообще, стол ему тоже полагался отдельный, но командир Заставы сразу оповестил его о том, что едят воины все вместе, дабы не делать пропасть между людьми и Ааш'э'Сэй еще больше. Пожав плечами Эйрин безразлично кивнул. Те же самые цели преследует и Лазар, так что подобное не задело Эйрина ни капли. В какой-то момент Эйрин понял, что над ним нависла чья-то тень и, подняв глаза от миски, он встретился взглядом с синими глазами недавнего знакомца. Тот широко улыбнулся и бросил на стол, порядком похудевший, кошель Эйрина. Промокнув губы салфеткой, Эйрин вежливо кивнул, благодаря мужчину. Тот хмыкнул и, не спросив разрешения, уселся на скамью рядом с Эйрином.

- Тим Дорэй.

Эйрин кивнул и ответил:

- Эйрин де Сэй.

По залу пробежал шепоток, который Эйрин предпочел проигнорировать. Кивнув Тиму еще раз, Эйрин вернулся к трапезе, а Тим, ни с того ни с сего, хлопнул его по плечу и громко сказал:

- Эйрин де Сэй, я - лейтенант Южной Заставы, Тим Дорэй, вызываю тебя на дружеский поединок.

Эйрин вздохнул и посмотрел на Тима с легкой неприязнью.

- Оружие?

- Пара. - Сказав это, Тим солнечно улыбнулся, а Эйрин вздохнул.

Катон никогда не был его любимым оружием.

- Место?

- Южная Застава.

- Время?

- Завтра на рассвете.

Переведя взгляд на командира Заставы, который сидел неподалеку, Эйрин приподнял вопросительно бровь. Начальник хмыкнул и пробасил:

- Не возражаю.

Эйрин подавил еще один вздох и кивнул.

Люди... Поди пойми этих сумасшедших. Со времен Хикар не было человека, который смог бы одержать верх над одним из Ааш'э'Сэй. Жить этому Тиму, что ли, надоело?

Самоубийца, тем временем, поднялся со скамьи и, сладко потянувшись, радостно сказал:

- До завтра.

Эйрин фыркнул и тоже поднялся.

Все же, надо будет правильно рассчитать силы, иначе воины могут и озлобиться, в случае, если этот Тим завтра проиграет. А в том, что он проиграет, сомнений у Эйрина не было.

Выйдя на улицу, Эйрин вдохнул полной грудью сладкий ночной воздух. Посмотрев на огромные звезды, густо усыпавшие небосвод, он зевнул. Признаться он предполагал, что будет немного более интересно, потому и попросился сюда. А оно вон как обернулось - дружеский поединок... Презрительно фыркнув, Эйрин направился в свою комнату. Прежде чем назначать ему дружеский поединок, этому Тиму надо было хотя бы попытаться стать его другом.

Развернувшись на каблуках, Эйрин направился к лестнице. Время, хоть и не позднее, а он порядком подустал за все время своего путешествия. Пнув дверь, Эйрин вошел в комнату и развалился на кровати. Глупость и, ничем не оправданная, гордость окружавших его, давно перестали удивлять. Самому себе Эйрин начал казаться древним старцем, в глазах которого мир, из яркого и пестрого, стал серым и бесцветным. А ведь он просто хотел, чтобы его оставили в покое и перестали набиваться в "друзья". Цену такой "дружбе" Эйрин знал - пятьдесят тысяч золотых и кусок земли неподалеку от Сейна. Полежав на постели еще какое-то время, Эйрин закрыл глаза.

Пожалуй, не стоит завтра сдерживаться, одной молниеносной победой он раз и навсегда отвадит от себя тех, кто хочет погреться в свете славы де Сэй.

Южная Застава. На рассвете следующего дня.

Солнце только-только показалось над верхушками деревьев, а жизнь в Заставе уже кипела - воины всего гарнизона собрались во дворе, сонно кивая друг другу и кутаясь в уставные кафтаны. Как и всегда, душную южную ночь сменило утро, принесшее, пусть и на пару часов, столь вожделенную прохладу. Командир Заставы сидел на сбитых каменных ступенях, устремив задумчивый взор на порозовевшее небо. В руке у него была зажата тяжелая глиняная кружка, в которой плескался ароматный травяной чай. Втянув свежий утренний воздух, в котором разлился едва различимый запах сухой травы, Ленар - командир Южной Заставы, широко улыбнулся.

После нововведений, принятых Императором, столь ответственные посты, как место командующего одной из четырех опор Империи, смог занять человек. Путь Ленара, от простого воина, до командира Заставы был долог и труден - ведь ему препятствовали не кто-нибудь, а Ааш'э'Сэй, но все равно, приложив все возможные усилия, Ленар добился своего - вот уже три года он был главным в Заставе.

Заняв сей пост, Ленар принял решение, которое могло бы стоить ему места, да и солдатской пенсии тоже, не будь политика молодого Императора направленной на объединение людей и демонов. А решил Ленар вот что - раз уж простых людей начали набирать, после долгого перерыва, в Священную Акадэмию Хикар, что долгое время не практиковалось, то почему бы этим самым людям не начать нести службу в Заставах?

До этого момента покой Империи и нерушимость ее границ берегли лишь те, кто не попал в элитный отряд Демонов-Воинов. Другими словами те, кто не прошел Пятое Крещение. Южная Застава стала первым местом, где главенствующий пост занял человек, а Ааш'э'Сэй находились под его командованием. Естественно, среди демонов были недовольные, но как только вышел соответствующий указ Императора, все недовольства прекратились. Тогда-то Ленар и пришел к выводу, что будет правильно, если сам, лично, займется поиском способных воинов среди людей и возьмет их на службу в Заставу. Кроме того, Ленар приложил все усилия для того, чтобы старый состав был "разбавлен" новичками-людьми. Таким образом, стараниями нового Командира Заставы в его гарнизоне несли службу люди. Правда, тут еще и большую роль сыграло то, что многие из Ааш'э'Сэй все еще считали людей недостойными. Ленар хмыкнул - а ведь говорят, что в Акадэмии воины забывают о том, что такое "гордыня"...

В общем, не долго думая, Командир начал лично подыскивать молодых и одаренных юношей, а в один из дней судьба свела его с Тимом Дорэем, который, казалось родился с катоном в руках. Тим Дорэй обучение в Акадэмии не проходил, потому как не являлся потомком знатного рода, а по указу Императора брали туда именно таких. Вспомнив тот день, Ленар громко рассмеялся, чем вызвал удивленные взгляды со стороны, собравшихся поглазеть на поединок человека и Ааш'э'Сэй, воинов.

Командир помахал рукой, как бы показывая, что все в порядке и беспокоиться не о чем, и вновь погрузился в свои мысли.

Вообще, когда-то в древности, когда Акадэмия была еще молода, люди и Ааш'э'Сэй проходили обучение вместе, но... Программа тренировок была рассчитана на более сильных и, практически, неуязвимых Ааш'э'Сэй, люди просто не могли вынести подобные нагрузки. К тому же, зависть разъедала их души и сердца. Со временем люди отказались отдавать своих сыновей в военное заведение, предпочитая обучать мальчиков дома. Ааш'э'Сэй с этим спорить не стали - после смерти Райдана, власть на какое-то время перешла в руки его брата, который не смог удержать ее, а после смерти Клая, Империей правил Совет, до тех пор, пока маленький сын Райдана не подрос достаточно, чтобы взять бразды правления в свои руки.

С тех пор порог Священной Акадэмии не переступала нога человека. До того времени, как Император Лазар не издал указ о том, что люди, наравне с Ааш'э'Сэй, должны проходить обучение искусству воина. Специально ради этого администрация Акадэмии внесла некоторые поправки в программу обучения, не затронув самого главного.

На самом деле, то, что происходило за стеной Священной Акадэмии, всегда вызывало множество вопросов у Ленара. Взять хотя бы тот факт, что Император не имеет власти над этим заведением. В то же время, выпускники Акадэмии отправляются нести службу ко двору. Несмотря на то, что слово Владыки в Акадэмии веса не имеет, стоило лишь ему сказать о том, что пришла пора открыть двери и для людей, как соответствующие изменения были внесены в программу. К тому же, насколько Ленару было известно, нынешний Император, в бытность свою наследником, проходил обучение все там же. А значит, вход ему туда не закрыт?

Нахмурив густые брови, Командир Заставы покачал головой. Сами Светлые не разберут, что тут да к чему... В этот момент за спиной раздалось легкое покашливание и, обернувшись, Ленар посмотрел на своего любимца - мальчика, вылезшего из выгребной ямы, по самые края наполненной отходами и грязью, чтобы через несколько лет достать руками до самых звезд. Это, конечно, в переносном смысле.

Тим, видимо, только-только умылся - по лицу катились капельки воды, а темные волосы были стянуты в тугой хвост. Натянув рубашку, молодой мужчина солнечно улыбнулся и, посмотрев на командира, сказал:

- А где же Их Сиятельство?

Ленар хмыкнул и ответил:

- Не явился, пока что.

Воины, заполнившие двор, начали довольно улыбаться и подбадривать Тима (в чем он, в общем-то, не нуждался) вопросами:

- Молодой де Сэй испугался?

- Еще бы, нас же большинство...

Ленар грозно нахмурился и, довольно мрачно, произнес:

- Все, несущие службу в моей Заставе - друзья и напарники. Ясно?

Смешки тут же прекратились, а Тим, слегка нахмурив борви, но все так же улыбаясь, спустился вниз по ступеням и подошел к старому дереву, которое возвышалось в самом центре двора.

Задрав голову наверх, молодой лейтенант тихо позвал:

- Эээй... Просыпайся уже, новый день наступил.

Эйрин, который пришел во двор задолго до рассвета, развалился на ветке, прикрыв лицо какой-то книгой и заложив руки за голову. Лениво подняв руку к лицу, молодой де Сэй, немного надменно, поинтересовался:

- Ты готов?

Тим хмыкнул и, кивнув одному из стоящих неподалеку воинов, ответил:

- Конечно.

Эйрин убрал книгу в карман кафтана, легко спрыгнул на землю, приземлившись на корточки мягко спружинил и выпрямился в полный рост. Обведя тоскливым взглядом собравшихся, молодой дэ Сэй с трудом подавил зевок.

А смелые они стали, люди... Когда он, Эйрин, был ребенком, вот так запросто стоять рядом с одним из Ааш'э'Сэй мало кто решался. Одна надежда, что Лазар не прогадал и нововведения принесут только пользу.

В сантиметре от лица что-то просвистело и Эйрин, слегка отклонив голову вбок, холодно посмотрел на того, кто заставил его увернуться. Один из вчерашних напарников Тима стоял чуть позади Эйрина и с торжествующей улыбкой смотрел на него.

- А просто передать нельзя было?

Слегка приподняв бровь, Эйрин показал взглядом на катон, зажатый в руке Тима. Именно лезвие катона пару мгновений назад просвистело в опасной близости от головы Эйрина. Тим вежливо поклонился, принеся тем самым извинения за поведение своего напарника, и ответил:

- Он всегда любил показушничать.

Вопросительно приподняв брови, Дорэй спросил:

- Ты безоружен?

Эйрин качнул головой, указывая на короткий катон, прислоненный к стволу дерева.

- Я готов.

Молодой лейтенант хмыкнул и нанес молниеносный удар, который, если бы достиг своей цели, стоил бы Эйрину головы. Сталь со звоном ударилась о сталь, по двору пробежал приглушенный вздох. Никто даже не успел заметить, когда именно молодой де Сэй взял катон в руки. Тим широко улыбнулся и, сделав еще один выпад, задумчиво пробормотал:

- Неплохо...

Эйрин, в свою очередь, с едва заметной иронией ответил:

- Кто бы говорил.

Следующие десять минут во дворе был слышен лишь звон стали, солнечные зайчики, отраженные от полированных лезвий, скакали по земле, кружась в безумном танце.

Ленар с улыбкой смотрел на происходящее, попивая горячий травяной чай. Как раз в этот момент Тим сделал выпад, едва не задев молодого де Сэя, чем вызвал восторженные возгласы со стороны собравшихся, а Ленар покачал головой.

Все же... де Сэй допустил ошибку, когда выбрал для дружеского поединка короткий катон. Тим, выбравший длинный, имел над ним преимущество, а в скорости оба мало чем уступали друг другу.

Эйрин, успевший порядком вспотеть в рубахе и уставном кафтане, провел рукой по лицу, убирая со лба, потемневшую от пота, прядь. Тим, которому, казалось, было и не жарко вовсе, ослепительно улыбнулся и сделал выпад, заставив Эйрина отступить и поморщиться.

Сделав небольшой шаг назад, молодой де Сэй прокрутил катон вокруг запястья. Бросив беглый взгляд на толпу, собравшуюся во дворе, Эйрин мрачновато хмыкнул.

Судя по скучающим лицам, все, включая командира Заставы, уверенны в победе Тима, что, в принципе, логично. Так как Эйрин никогда не любил мечи, а лейтенант предложил именно катон, Эйрин, не долго думая, выбрал тот, что короче. Раньше воины всегда использовали в бою длинный меч, ну или два, если мастерство позволяло. До тех пор, пока один мечник, волею Богов, не заполучил в свои руки катон, который был короче обычного на треть...

Вспомнив эту старую легенду, Эйрин, естественно, вспомнил и родовое имя того самого мечника, снискавшего славу в искусстве владения мечом - Дорэй... Улыбка, подобно цветку, раскрывшему свои лепестки навстречу лучам рассвета, осветила лицо и Эйрин, не удержавшись, рассмеялся, чем поверг лейтенанта Тима в некоторое замешательство.

Тим замер, с отведенным для удара мечом, в недоумении посмотрев на противника.

- Тебе так страшно, что ты умом тронулся? - С искренним сочувствием поинтересовался он.

Эйрин же, мотнув головой, прокрутил катон в воздухе и ответил:

- Дорэй, значит?

Молодой лейтенант кивнул, все еще ничего не понимая, а Эйрин не стал объяснять.

Люди, как это ни печально, имеют короткую память. К тому же, во времена самого первого из Дорэев, того, кто создал Пару, правил Совет Двенадцати, а они всеми силами пытались стереть из истории Толаса какие-либо значимые достижения людей. Так же, Тим, скорее всего, даже и не знает, кто он есть и откуда у него такие способности.

Продолжая отбивать, пока успешно, атаки Тима, Эйрин задумался. Род Дорэев всегда приковывал внимание Императоров, только вот - не было у них больше таких выдающихся мечников, как самый первый из их рода. Со временем, интерес правящих к Дорэям угас, вот и проворонил Лазар Тима этого...

Когда катон со свистом разрезал воздух и слегка задел предплечье, Эйрин, с немалым удивлением, уставился на, столь постыдную, царапину. Тим же, лучезарно улыбнувшись, пробормотал:

- Не стоит ослаблять внимание...

Хмыкнув, молодой де Сэй переложил катон в левую руку и пожал плечами. Короткий меч он выбрал как раз потому, что с ним ему было легче работать, он, конечно, не такой короткий, как кинжал, но все же... В это время Командир Заставы поднялся с каменных ступеней и, прикрыв ладонью глаза, кивнул Тиму. Лейтенант вежливо поклонился и, сжав рукоять катона обеими руками, отвел его назад так, чтобы острие лезвия "смотрело" на землю.

Эйрин хмыкнул.

Видимо тут никто даже в расчет не берет, что кто-то может победить этого Дорэя, в бою на мечах, во всяком случае. И, если Эйрин правильно понял, кивок Командира означал что поединок пора заканчивать. Прикрыв глаза, Эйрин посмотрел на противника. Конечно, имея меч с более длинным лезвием, увеличиваешь и радиус поражения. Соответственно он, Эйрин, в невыгодном положении, на первый взгляд. Самоуверенность может сыграть плохую шутку, об этом должен помнить каждый, чья жизнь проходит в боях.

Насколько Эйрин понял, в Заставе основную часть гарнизона составляют люди. Во всяком случае, ни одного Ааш'э'Сэй он тут не заприметил. На основании чего у молодого де Сэя сложилось мнение, что люди, окрыленные чувством собственной силы и не имевшие возможности проводить, хотя бы, тренировочные бои с Ааш'э'Сэй, довольно смутно представляют себе его истинные возможности. Что сейчас как нельзя кстати.

Бросив беглый взгляд на Командира, Эйрин не удержался от легкой улыбки. Хороший человек, сразу видно и Тимом этим гордится, как собственным сыном - Ленар стоял, оперевшись плечом о дверной косяк и сложив руки на груди.

Застыв и прислушиваясь к размеренным ударам собственного сердца, Эйрин глубоко вдохнул. Похоже, всех ожидает сюрприз...

Переведя скучающий взгляд на Тима, молодой де Сэй кивнул, показав, что готов. Тим широко улыбнулся и, слегка согнув ноги в коленях, бросился вперед. Все, происходящее вокруг, словно замедлилось, для Эйрина, конечно же. Молодой де Сэй, привыкший анализировать ситуацию не изменил своей привычке - слегка склонив голову, он буквально впился взглядом в противника.

Если судить по тому, как молодой лейтенант держит свой катон - острием вниз, он рассчитывает провести сокрушительную атаку - оказавшись рядом с противником, Тим, скорее всего, нанесет один удар снизу вверх, а следом другой - сверху и в сторону, как бы прочертив лезвием угол. Первый удар должен рассечь противника от паха до самого горла, второй - снести голову.

Улыбнувшись, Эйрин благодарно кивнул. Вместо того, чтобы использовать преимущество и нанести колющий удар, отбить который довольно трудно, Тим решил дать Эйрину возможность "проиграть с честью" - молодой лейтенант рассчитывает на то, что либо Эйрин не сумеет удержать свой катон, либо лезвие сломается. А если учесть то, что сила, вложенная в удар, будет увеличена за счет веса самого лейтенанта...

Когда Тим находился в нескольких шагах, Эйрин закрыл глаза.

Раз... Два... Три...

Резко выдохнув, Эйрин поднял левую руку, с плотно прижатым к предплечью катоном. Мечи ударились с такой силой, что полетели искры, а Эйрин сдавленно выдохнул сквозь зубы. В тот же момент, молодой де Сэй сделал шаг назад прочертив носком сапога полукруг и развернул корпус для того, чтобы лезвие меча, зажатого в руках Дорэя, скользнуло, не нанеся самому Эйрину никакого вреда. Таким образом, Эйрин и Тим оказались как бы на одной линии, что свело на нет второй удар, который планировал нанести лейтенант.

Эйрин был прав - если бы он держал катон одной рукой, да даже и двумя, что уж скрывать, вместо того, чтобы прижать его к предплечью - одним этим ударом Тим лишил бы его оружия. Встретившись взглядом с темно-синими глазами соперника, в которых ясно читалось удивление, Эйрин позволил себе победно улыбнуться. Вот и завершился этот навязанный ему "дружеский поединок". Правда, Эйрин не учел одного - Тим тут же вытянул правую руку, с зажатым в ней катоном, плотно прижав лезвие к горлу самого Эйрина.

Во дворе повисла оглушающая тишина, готовая вот-вот взорваться от победных воплей тех, кто за поединком наблюдал. Эйрин сложил губы в вежливой улыбке и посмотрел на окружавших их воинов. Так как они стояли спиной к зданию Крепости и лицом к собравшимся, никто не заметил последнего движения, которым Эйрин намеревался закончить этот поединок. И закончил бы его, не будь этот Тим таким шустрым...

Командир Заставы, разразившись громогласным хохотом, громко сказал, утирая слезы:

- Ничья.

Кто-то, особо любопытный, ворчливо поинтересовался:

- Это почему же?

Командир хмыкнул и, обращаясь к Эйрину и Тиму, сказал:

- Не двигайтесь, это надо запомнить.

Поманив к себе пальцем того смельчака, Ленар сказал:

- Смотри.

Подойдя к Командиру, молодой воин, который не был согласен с "ничьей", посмотрел туда, куда указывал Ленар. Острие короткого катона, который Эйрин крепко держал левой рукой, упиралось Тиму в шею, прямо под основанием черепа. Ленар похлопал юнца по плечу и доверительно сказал:

- Если бы наш Тим не был таким быстрым, молодой де Сэй нанес бы свой удар раньше, а так... Оба удара были нанесены синхронно. Другими словами, если бы это был настоящий бой, они оба погибли бы.

Издав восхищенное "Оооо..." воин кивнул, соглашаясь с решением Командира, а тот сказал:

- На этом все, приступайте к своим обязанностям.

Эйрин с трудом подавил зевок и опустил катон. Тим же, уперев острие своего меча в землю, с добродушной улыбкой посмотрел на молодого де Сэя.

- Чем займешься?

Эйрин пожал плечами. Так как он в Заставе новенький, ему дали неделю на то, чтобы "влиться" в строй - познакомиться со всеми, посмотреть как они тут живут, да чем занимаются. Другими словами, не стали его пристраивать к какому-либо делу и Эйрин пришел к выводу, что это не он должен "присмотреться", а как раз наоборот - присматриваться будут к нему.

Дорэй, хмыкнув, стукнул Эйрина по плечу, вложив туда все свои силы (от чего молодой де Сэй, не ожидавший столь "подлого нападения" даже слегка покачнулся) и сказал:

- У нас завтра вечером облава намечается, не хочешь с нами?

Эйрин пожал плечами еще раз и ответил:

- Тогда ты оставишь меня в покое?

Тим сложил руки на груди и, проигнорировав вопрос Эйрина, ответил:

- Пойду, пожалуй, доложу Командиру.

Сказав это, лейтенант развернулся и пошел в здание, оставив Эйрина недоумевать по поводу того: "А зачем вообще его надо было спрашивать, если все равно сделал по-своему?". Стоило Тиму отойти от него, как к бедняге Эйрину потянулись те, кто за поединком наблюдал. Не привыкший, да и, сказать по чести, никогда особо не любивший пристального внимания к собственной персоне, Эйрин несколько смутился.

А причины были. Во-первых, людишки радостно лыбились ему, словно он был местной знаменитостью. Во-вторых, эти самые людишки хлопали его по плечам, ничуть не стесняясь и не испытывая при этом вообще никакого страха. Эйрин даже подумал о том, что, возможно, стоит показать им клычки, дабы отстали от него?

Воины, тем временем, дружелюбно стучали по многострадальной спине вновь прибывшего и, с искренним восхищением, говорили:

- Молодец, такого еще никому не удавалось...

- Дааааа... С Ааш'э'Сэй надо быть поосторожнее...

- Темные побери... Ведь думал же на беловолосого поставить...

Покачав головой, Эйрин сдержанно всем покивал и направился в здание. От бесконечных вопросов, поздравлений и хлопаний по спине, у него, не то, чтобы голова кругом пошла, все тело, казалось, выворачивало наизнанку. В то же время, молодой де Сэй был вынужден признаться самому себе, что где-то в глубине души, он искренне рад такому отношению. Если бы он имел возможность видеть себя со стороны, то немало бы удивился, потому как на лице его расплылась самая идиотская улыбка из всех, что имелись в его "арсенале".

Этим утром, в дружеском поединке между двумя незнакомцами родилась дружба, больше похожая на соперничество.

Империя Ардейл. Черный Замок.

Лазар стоял у окна, крепко сжимая в руках маленький сверток. Младенец, завернутый в шелка, лежал тихо и мрачно смотрел на отца. Император тоже нахмурился и сказал, обращаясь к супруге:

- А он разве пищать не должен?

Рашна, немного осунувшаяся после родов, тихо рассмеялась.

- Он же не котенок...

Лазар хмыкнул и продолжил:

- А слюни пускать?

- Он же наследник, вот и не пускает.

- Почему он ничего не говорит?

- Он еще маленький.

- Ну хоть бы улыбнулся, что ли... По-моему, я ему не очень нравлюсь...

- Да мне ты тоже не особо понравился, при первой встрече.

Бросив на смеющуюся жену взгляд, в котором ясно читался немой вопрос:"Как ты можешь быть так жестока?", Лазар вновь посмотрел на сына.

Малыш, которого нарекли Ай, уставился на отца темно-фиалковыми глазами. Светленькие бровки были нахмурены, а ручки, сжатые в кулачки, плотно прижаты к подбородку. Поначалу Лазар даже брать его не хотел - настолько ребенок казался маленьким и хрупким. Мнение его изменилось в тот момент, когда сын, видимо не сумев справиться с сыновней любовью, переполнявшей его маленькое тельце, треснул новоиспеченного папашу какой-то своей игрушкой. Пока на лбу расползался синяк, Император не преминул игрушку осмотреть. Насколько он помнил, это новое орудие убийства оставил Рэй, так что осмотреть его стоило. Придя к выводу, что давать это Айю пока еще рано, Лазар от игрушки избавился (на самом деле, он опасался, как бы сынок еще раз его не "приласкал" по венценосному лбу), а Ай из-за этого, видимо, обиделся.

Испытывая муки совести, Лазар уставился в глаза сына, опасаясь узреть в них немое обвинение. Ай же, которому в сущности было глубоко все равно, что там с его игрушками сделали, продолжал хмуро таращиться на папеньку. Скорчив величественную гримасу, Лазар сказал: