Становление (СИ)

Так как Лазар начал как-то подозрительно хмыкать, бывший советник, поправив кафтан, отошел на несколько шагов. Подобное поведение для него - нонсенс, не стоит лишний раз удивлять посторонних.

Перекинув сумку через плечо, Тифар сухо поинтересовался:

- Попрощаться зашел или по делу?

Император кивнул и серьезно ответил:

- Тебе пока что рано в Заставу. Мы с Дэмиеном решили, что тебе следует заняться кое-чем другими.

- А именно?

- Один из информаторов де Мора сообщил, что на Юг идет караван, груженный металлом и магическими кристаллами.

Удивленно присвистнув, Тифар переспросил:

- Кристаллами?

- Да.

- Караван?

- Он самый.

- Откуда столько кристаллов?

Лазар, видимо устав топтаться у порога, присел на стоящий рядом стул и ответил:

- Еще бы мы сами знали...

Бывший советник нахмурился - что бы де Мор, да не знал что и откуда? Похоже, мир вот-вот скатится к Темным.

- От меня что требуется?

- Остановить, пока товар не дошел до покупателя.

Склонив голову набок и выразив тем самым согласие с таким решением, бывший советник задал последний, но немаловажный, вопрос:

- Откуда караван?

С трудом подавив тяжелый вздох, Лазар ответил:

- Из долины Бер.

Империя Ардейл. Южная Застава.

Эйрин, не сумев сдержаться, закрыл рот и нос ладонью. Здание, в которое они только что вошли, насквозь провоняло тухлятиной, прокисшей капустой и мочой. Где-то наверху завывал младенец, раздавались разъяренные вопли и шлепки, от чего на душе стало еще тоскливее. Посмотрев на Тима слезящимися глазами, Эйрин мрачно поинтересовался:

- Что это за место?

- Детский приют.

Если бы у молодого де Сэя были силы удивляться - он бы удивился. Помещение, в котором они находились, мало походило не то, чтобы на детский приют, а вообще на сколько-нибудь приличное заведение.

Довольно высокий потолок был покрыт копотью, словно тут ковали мечи или ежедневно зажигали погребальные костры. Лестница, ведущая на второй этаж, казалась настолько ветхой, что лишний раз на нее смотреть было боязно - того и гляди, рухнет под тяжестью недовольного взгляда.

Мебель, если эти обломки можно назвать мебелью, была расставлена так, словно хозяева хотели устроить смертельную ловушку незваным гостям, а протертый до дыр ковер, лежащий в самом центре комнаты, украшали темно-бурые пятна, один взгляд на которые вызывал тошноту. И Эйрину, почему-то, совсем не хотелось думать о том, как эти пятна тут появились.

С трудом отняв ладонь от лица, Эйрин сухо спросил:

- И что мы забыли в детском приюте?

Тим хмыкнул и, опять убрав руки в свои злосчастные карманы, ответил:

- А где ты думаешь я твой кошель нашел?

- И чей кошель мы ищем теперь?

- На самом деле, у меня тут другое дело. Если хочешь - можешь постоять в сторонке, пока я поговорю "по душам" с одним человеком.

Пожав плечами, Эйрин потоптался на месте, глядя как напарник, довольно уверенно, шагает по полуразвалившейся лестнице на второй этаж. Так как делать ему было абсолютно нечего, Эйрин решил, что пожалуй тоже посмотрит, чем там этот Тим будет заниматься, в детском-то приюте.

Поднявшись на второй этаж, молодой де Сэй застыл, сомневаясь, стоит ли ему верить своим глазам. Если внизу здание напоминало притон, в котором курили дурманящие травы, то второй этаж скорее походил на дом терпимости - стены, выкрашенные ядовито-розовой краской, были задрапированы розовой же тканью, на полу лежал, хоть и довольно потертый, но все еще прилично выглядевший, ковер. Двери украшали резные таблички с именами.

Чувствуя, как сознание медленно, но верно, уплывает в мир Светлых, Эйрин схватился за перила. Нет, видеть подобное не было для него в новинку - когда-то поместье де Сэй выглядело не лучшим образом, но сотворить такое из детского приюта?!

Как раз в этот момент Тим толкнул ближайшую дверь и вошел в комнату, а Эйрин, буквально, побелел от гнева - на огромной кровати со сбившимися простынями, лежали двое. Женщина, ни чуть не смущаясь собственной наготы, томно посмотрела на Тима и, обольстительно улыбнувшись, проворковала, обращаясь к своему любовнику:

- Твои друзья?

Мужик, скорее похожий на здоровенного кабана, нежели на человека, почесал волосатый живот и рявкнул:

- Какого Темного ты тут забыл, недоносок императорский?!

Тим хмыкнул и посмотрел на Эйрина, которого уже трясло от бешенства. И дело было вовсе не в том, что они застали эту парочку в самый неподходящий момент, а в том, что тут же, в этой самой комнате, по полу ползал мальчик. Ребенок, не придавая никакого значения происходящему вокруг, играл на полу, радостно пуская слюни и таща в рот первое попавшееся под руку.

Тим похлопал Эйрина по плечу и вышел, чтобы почти сразу вернуться в сопровождении маленькой девочки. Кивнув на ребенка, лейтенант сказал:

- Забери его.

Девочка, чьи руки покрывали многочисленные синяки и ссадины, кивнула и быстро исчезла, прихватив с собой хныкающего младенца. Бросив женщине простыню, Тим сухо сказал:

- Пошла вон.

Видимо, что-то во взгляде молодого лейтенанта заставило женщину безропотно подчиниться, а может она уже "отработала" свои деньги и задерживаться в месте, где назревает стычка, необходимости у нее не было. Как только дверь за ней закрылась, Тим пододвинул к кровати стул и, с ласковой улыбкой, сказал:

- Мне вот в голову пришла интересная идея...

Мужик, который за все это время даже не шелохнулся, но и страха особого не выказывал, сплюнул на пол и потянулся к своим порткам. Тим цокнул языком и покачал головой.

- Нет-нет, Вы, уважаемый, лежите. Так оно лучше будет.

Мужик, оскалив гнилые зубы в улыбке, нагло ответил:

- Чё? Ты с кем разговариваешь, шавка?

Эйрин, всегда считавший вежливость наилучшей политикой про проведении переговоров, немного разозлился. Да и первое потрясение, на тот момент, уже прошло. В свете всего, произошедшего ранее, он решил, что надо бы наглеца настроить на другой лад - более вежливый, а то у Тима разговор конструктивный не получится, а задерживаться здесь дольше, чем необходимо, Эйрину совсем не хотелось. Стоило мужику потянуть ручонки свои волосатые к порткам, как в стену, совсем рядом с его лысой головой, воткнулся кинжал, следом за которым - еще парочка. Ну, это значит, чтобы вежливости прибавилось.

Тим одобрительно хмыкнул и ответил на ранее поставленный вопрос:

- Я сказал: "можете не вставать, хоронить легче будет." - Повернувшись к Эйрину, он поинтересовался, с лучезарной улыбкой - Я прав?

Де Сэй мрачно хмыкнул и ответил:

- Пожалуй, если он оденется, хоронить его станет совсем легко.

Так как разговор велся в легком и ненавязчивом тоне, несчастный совсем приуныл - опустив голову, он сел на постели и что-то пробурчал себе под нос. Тим, оперевшись на спинку колченогого стула и сложив руки на груди, сказал:

- И как давно ты тут обосновался?

Мужик молчал, продолжая разглядывать свои ладони. В этот момент дверь позади Эйрина с грохотом отворилась и, повернув голову на шум, де Сэй встретился взглядом с той "красавицей", что совсем недавно покинул помещение. Прижимая к рыхлой груди грязную простыню, она провизжала:

- Пошли вон, императорские шавки! Раньше вам дела до нас никакого не было, а как денежка пошла, так вспомнили!

Задумчиво склонив голову, Эйрин разглядывал "прекрасную" незнакомку, за спиной которой топтались мужики, с некоторым сомнением заглядывая в комнату.

Тим зевнул и, посмотрев на Эйрина, спросил:

- Справишься?

Высокомерно фыркнув, Эйрин сделал шаг за порог и, почти вежливо отодвинув женщину, закрыл дверь. Так как настроения особого у него не было, он просто обвел толпу скучающим взглядом и поинтересовался:

- Вы как - по одному или все вместе?

Один из визитеров, видимо самый смелый, тихонько проблеял:

- Да мы вообще просто мимо проходили, господин воин.

Облокотившись спиной о дверь, де Сэй кивнул и скучающим тоном ответил:

- Ну, если просто проходили мимо... Тогда просто идите дальше...

Толпа, одним Светлым известно зачем собравшаяся, начала потихоньку расходиться и даже сиплые причитания дородной тетки, обмотанной в старую простыню не возымели действия. Положив руку на плечо женщины, Эйрин развернул ее к себе лицом. Превозмогая брезгливость, он попытался доброжелательно улыбнуться и сказал:

- Еще раз увижу здесь...

Договорить ему не пришлось, потому как улыбка его всегда вызывала у посторонних странную реакцию - они внезапно теряли дар речи и переставали воспринимать происходящее вокруг. Эйлис говорила, что это от того, что Эйрин и в мрачном расположении духа очень красив, а когда улыбается... В общем, никто не устоит. Разглядывая осевшую на пол и пребывающую в глубоком обмороке дамочку, Эйрин хмыкнул. А он-то всегда думал, что высказывание:"Красота - страшная сила" к мужчинам не относится.

Пока молодой де Сэй разглядывал первую жертву своего неземного обаяния, Тим закончил переговоры и, насвистывая песенку, открыл дверь. Посмотрев на результат улыбки де Сэя, он, несколько удивленно, поинтересовался:

- Чем это ты ее так?

Эйрин гордо хмыкнул и ответил:

- Улыбнулся.

Бросив сочувственный взгляд на женщину, Тим кивнул.

- Больше так не улыбайся, хорошо?

Проигнорировав сие замечание, де Сэй спросил:

- Так мы зачем сюда приходили?

- Как я уже сказал, это место - детский приют. Если ты помнишь, в городе постоянно ошиваются маленькие попрошайки, все они живут здесь. При чем, присутствие оборванцев стало настолько привычным, что мы давно уже перестали обращать на них внимание. Некоторых даже в Заставу пускают - на тренировки поглазеть, да покормить. Местом этим заправляет... Заправляла Миранна - кивком голову Тим указал на женщину, все так же лежащую на полу. - Когда-то она и в самом деле всей душой хотела помочь обездоленным - приводила маленьких бродяжек домой, отмывала, кормила. Как-то раз ее спросили:"Зачем тебе нужен чужой ребенок? Отведи его в Заставу, пусть там разбираются", а она ответила:"Какая мне разница чей он? Ребенок - это ребенок."

Тим горько вздохнул и продолжил.

- С течением времени детей становилось все больше и больше, город выделил для них это здание, чтобы Миранна могла и дальше заботиться о сиротках, деньги, пусть и не очень большие, ей так же выделяли. К тому времени она сама сильно покалечила спину - упала со второго этажа, едва не распрощавшись с жизнью. Чудом удалось ее спасти, только работать , тогда еще молодая и, довольно привлекательная, женщина больше не могла - после получаса бесконечной беготни по залу таверны, у нее начинались боли, от которых несчастная теряла сознание . А кроме как столы вытирать, ничего больше не умела... Уж и не знаю почему, но по прошествии какого-то времени Миранна изменилась - возможно потому, что денег не хватало, деток становилось все больше, да и свою жизнь устроить захотелось... А может она просто устала от бесконечного детского плача. В общем, детки, которых она находила, начали подворовывать, сама она устроила тут притон, в котором собирались "тени" - люди, днем скрывающие свое присутствие, но вершащие свои дела под покровом ночи.

- А вы чем занимались?

Тим поморщился и, направившись к лестнице, ответил:

- Несколько раз сюда присылали проверяющих, только к их приходу место становилось, более-менее, пристойным. Если ты заметил, на втором этаже, под драпировками, нарисованы бабочки и цветы - чем не детский приют, где малышей любят и заботятся о них? К тому же, какой бы она ни была, дети искренне любят ее. Ведь эта женщина, пускай неопрятная и вечно кричащая, раздающая тумаки и оплеухи, единственная, кто протянул им руку с куском хлеба. Дети, они знаешь, не помнят плохого, даже в самом ужасном могут найти светлое. А брошенные, никому не нужные - тем более. Они могут быть злыми, могут драться друг с другом до последней крови, но с тем, кто подарил им, хотя бы видимость, семьи, они будут добры и ласковы. Потому что быть никому ненужным - самое тяжелое, с чем может столкнуться маленький человечек. Так продолжалось какое-то время - Миранна жила, что говориться "на полную", пока малолетние воришки тащили в свой маленький домик добро и наивно верили что так и должно быть. Так бы и продолжалось, если бы не наши "облавы". С некоторых пор, каким бы внезапным не было наше появление, поймать мы никого не смогли. В лучшем случае - какого-нибудь мелкого воришку, который и знать не знает, в чем дело.

Эйрин, идущий рядом с Тимом, сказал:

- Так ты решил, что "ушки" принадлежат сиротам?

Лейтенант, толкнув входную дверь бывшего детского приюта, а ныне - притона, устало кивнул.

- Да и я оказался прав.

Остановившись на полуразвалившихся каменных ступенях, Эйрин глотнул свежий воздух. Солнце, все еще находящееся где-то высоко в небе, до боли слепило, от чего на глазах выступили слезы.

- И что теперь с ними будет?

Тим, присев на ступеньку, закрыл лицо рукой и ответил:

- Знаешь, Императору нет дела до наших детей. Ты когда-нибудь слышал о беспризорнике Ааш'э'Сэй?

Покачав отрицательно головой, де Сэй присел рядом и достал флягу, а Тим ответил:

- Вот и я никогда не слышал. И дело тут даже не в том, что Император плохой правитель, не мне судить. Скорее уж, это наша вина - в своей безмерной зависти к вам, мы забываем о самом важном. Намного легче сказать:"Это Император виноват, что детей-сирот стало больше, что они воруют, что им нечего есть", не находишь? Спокойно пройти мимо такого вот голодранца, утешая себя гневными мыслями:" Во всем виноват Владыка, а я - человек маленький, у самого семеро по лавкам от голода плачут, работаю за четверых, жизни не вижу, здоровье гроблю. Вот был бы я бессметным..."

Поднявшись со ступеней, Тим убрал руки в карманы и, кивком головы приказав Эйрину следовать за ним, направился к выходу из города. По пути он продолжил свой рассказ:

- Знаешь что самое печальное в этом? Женщина, некогда наплевавшая на всех и вся, потеряла себя. Она перестала замечать детей, которые с каких-то пор стали полностью предоставлены самим себе. Не все из них возвращались в приют с заходом солнца. И, если несколько лет назад, она бежала, необутая, в домашнем платье, в Заставу где, заламывая руки, просила найти пропавшего, то теперь ей дела до них не стало. А они все равно скучали - ждали, спрашивали...

Эйрин внимательно посмотрел на напарника, от которого, ну никак, не ожидал подобной сентиментальности, и нахмурился.

- Объяснили бы им и дело с концом.

Лейтенант посмотрел на него как на юродивого и ответил:

- Поди объясни ребенку, пусть даже самому покладистому, что мама у него плохая - глотку тебе перегрызет, да маменьке голову, как гостинчик ко дню рождения, подарит.

Дальнейший путь они проделали в полнейшей тишине - Тим думал о чем-то своем, Эйрин же раздумывал над его словами. С детьми, кроме Эйлис, он мало общался, соответственно, ему трудно сказать, как бы он относился к женщине, которая отправляла бы его воровать и попрошайничать.

Подумав над этим еще какое-то время, де Сэй покачал головой. Ему, конечно, трудно было представить, чтобы его мать повела себя подобным образом. Но... Но если бы она о чем-то попросила - он бы убился, но сделал. Прав Тим, с какой стороны ни посмотри - прав. Даже странно, что он над такими вещами задумывается, вон даже на место других себя поставил, чтобы понять лучше. Вспомнив о примерах, Эйрин задался еще одним вопросом.

Как правильно заметил Тим, люди во все времена завидовали Ааш'э'Сэй - слишком сильные, слишком неуязвимые. Разве можно любить того, кто не вызывает ничего, кроме суеверного ужаса? Страх всегда порождает ненависть, пусть и не каждый это осознает. Только вот, Тим, когда про бессмертие говорил, вовсе не выглядел огорченным, даже наоборот.

Тем временем дорога, по которой они шли, вывела их к небольшому зданию за чертой города. Барак, фундамент которого был сложен из камня, а стены - из неотесанных деревянных брусьев, окружали деревья, что уже вызывало некоторое недоумение. В такой близости от Великой Пустыни, да еще и за чертой города довольно сложно разбить сад, а тут не просто сад - целый лес. Фрукты, висящие на ветках, матово блестели в лучах солнца, где-то раздавалось тихое журчание, в связи с чем Эйрин пришел к выводу, что домик построили в месте, где на поверхность выходит подземный источник.

Тим остановился перед добротной калиткой, позволяя Эйрину рассмотреть внутренний дворик, да и сам дом, если уж на то пошло. К удивлению де Сэя, здание с такого близкого расстояния перестало казаться бараком, а больше напоминало дом. Только немного странный - вместо привычного крыльца дом опоясывала широкая веранда, над которой повесили навес из плотной ткани. Узкие столбики, заменявшие колонны, поддерживали легкую деревянную конструкцию, к которой и привязали сам навес, а еще к ним крепились лежаки - полежать в таком, наверное, сущее удовольствие. При условии, что возможность стать похожим на личинку Лота не испугает.

Прямо перед входом кто-то выложил дорожку из белого гравия, которого на юге всегда было в достатке, но просто белым гравием не ограничились - тут и там дорожку украшали "кляксы" из черного камня, расположенные в хаотичном порядке, но не умалившие общую красоту. По обеим сторонам от дорожки разбили клумбы, за которыми начинался фруктовый сад.

Восхищенно покачав головой, Эйрин повернулся к Тиму и задал вопрос, интересовавший его:

- Ты говорил про бессмертие, сам-то не жаждешь его?

Пристально всмотревшись в синие глаза, де Сэй, с некоторым страхом, ждал ответа. Такова сама сущность разумного - желать большего, жаждать того, что тебе не принадлежит. Это даже не столько к людям применимо, сколько к Ааш'э'Сэй - в их алчности и непомерной жадности Эйрин уже успел убедиться.

Тим, даже не посмотрев в сторону напарника, ответил:

- Кто же не захочет жить вечно?

Сложив губы в холодной улыбке, Эйрин кивнул - было глупо ожидать другого ответа. Тим же, толкнув калитку, весело продолжил:

- Только я уже нашел его...

Не до конца понимая, о чем это лейтенант толкует, Эйрин спокойно переспросил:

- В смысле?

Тим же, прищурив глаза и широко улыбнувшись, показал рукой вперед и ответил:

- Вот оно - мое бессмертие.

По усыпанной белым гравием дорожке, обгоняя друг друга, бежали дети - худенькие, в одежде с чужого плеча и растрепанными волосами. Несмотря на то, что жизнь их, по всей видимости, не была спокойной и безоблачной, они все равно улыбались, а глаза с детской непосредственностью смотрели на окружающий их мир.

Первым к Тиму подбежал тот мальчишка, который в самый первый день стянул у Эйрина кошель. Повиснув на штанине молодого лейтенанта, мальчишка сказал:

- Наставник, мы прямо сейчас будем тренироваться?

Тим хмыкнул и потрепал бывшего воришку по лохматой голове. На веранду, в этот момент, вышел молодой мужчина, с такой же широкой и открытой улыбкой, как и у лейтенанта Заставы.

- Оставьте его в покое, вы еще со мной не закончили!

Мальчишки издали огорченное "Уууу..." и, как бы нехотя, поплелись в сторону дома. Тим подмигнул Эйрину и пошел следом. Глядя широко открытыми от удивления глазами в след уходящему лейтенанту, Эйрин, в первый раз за очень долгое время, улыбнулся.

- А ведь и в самом деле - бессмертие...

Долина Бер. Лунный Замок.

Правитель Долины Бер - Кларин де Майен, находился в главном зале собственного замка. Берский Волк - огромный зверь, нечто среднее между медведем и псом, тихо лежал у ног своего хозяина. Белая, отливающая серебром шерсть, переливалась золотом в лучах заходящего солнца. Кларин, проведя рукой по волосам, устало поднялся с огромного трона, от чего пес недовольно заворчал и приподнял голову, вперив в повелителя прозрачно-голубые глаза.

Кларин, едва заметно улыбнувшись, потрепал пса по голове и отвернулся к окну. Вновь и вновь обдумывал он свои действия, вновь и вновь сомнения терзали его душу. Быть может, пришло время сесть за стол переговоров с правителем Ардейл? Пусть они и дальние, но все же родственники.

С тех самых пор, как предок Кларина - брат Райдана Темного, развалил, некогда величайшую империю этого мира, потомки его искали ответ на единственный, терзавший их вопрос:"Для чего Клай Проклятый совершил то, что совершил?" Был ли в его действиях какой-то тайный умысле, скрытый от прочих или же Император-Предатель, не сумев справиться с необузданной завистью, действительно тронулся умом?

Покачав головой, Кларин вздохнул. Нет, если судить по тому, сколь много Клай сделал для Долины и тех, кто населял ее - назвать его умалишенным было бы глупо. В конце-концов, не будь он в рассудке, разве смог бы он остановить пришествие Темных? Нет, не смог бы.

История Долины,начиная с самого момента ее образования, была на редкость печальна - после того, как Клай, собственными руками убил Райдана и его избранницу, на него ополчились все те, кто жил под защитой Императора-Демона. И ладно бы жители Империи были единогласны в своем решении... У Клая тоже была поддержка - те, кто не был согласен с политикой Райдана, присоединились к братоубийце, в их числе были как люди так и Ааш'э'Сэй. И если при жизни Райдана ни у кого из них не хватило смелости поднять гордо голову, то стоило Клаю свергнуть брата, как те, кто ранее молчал и прятался, вылезли на свет солнца.

Нет, конечно не все из них были ярыми противниками Райдана - кто-то из них хотел просто жить и все. Жить в своем маленьком мирке, в котором ты сам распоряжаешься собственной жизнью, а Совет Двенадцати не имеет над тобой никакой власти. К тому же, вынужденная женитьба Райдана на одной из рода де Лаар послужила поводом для недовольства среди людей.

Слова Райдана о том, что люди и Ааш'э'Сэй равны, в свете такого поступка, начали казаться лицемерной ложью. Так что то, что многие из людей поддержали Клая и ушли с ним в долину было предсказуемо. Совет, в который входили лишь чистокровные Ааш'э'Сэй, радостно потирал руки, предавшись собственной гордыне и забыв о печальной судьбе первородных - Эль'э'Сэй. Возможно Клай видел, что к этому все и идет и не хотел, чтобы и этот мир, когда-нибудь, постигла та же участь что и тот, из которого некогда пришли сами Ааш'э'Сэй.

Среди тех, кто присоединился к Клаю была и школа Шед'Ар, что удивило всех, включая Императора-Предателя. Наставник школы сам обучал Райдана и гордо именовал его своим любимым учеником. Поэтому решение поддержать братоубийцу удивило всех.

Как только Совет Двенадцати взял власть над Ардейл под свой контроль, Долина Бер закрыла границы. Первые годы магический купол препятствовал кому бы то ни было проникнуть на территорию Бер, спустя же какое-то время купол, исчерпав запас энергии, рассеялся. Но жизнь в Долине продолжала свой неспешный бег - люди и Ааш'э'Сэй жили в мире, многие из них создали семьи, соответственно, через некоторое время все, кто населяет Долину станут Ааш'э'Сэй, пусть и не чистокровными. Не этого ли желал Райдан? Не к этому ли стремился Клай?

Иногда Кларин подумывал о том, чтобы наладить отношения с Ардейл, но вскоре менял свое решение - слишком многие из тех, кто стоял у власти, придерживались точки зрения некогда насаженной Советом - мир Толас должен безраздельно принадлежать Ааш'э'Сэй, люди же не более чем неразумные, слабые существа, которым нет места в мире сильных. Именно поэтому в Ардейл постоянно вспыхивали восстания и бунты, люди и демоны дрались между собой, отбросив ложные терзания.

Правда, чего уж скрывать, и в Бер не все было так прекрасно, как хотелось бы - с некоторых пор сам воздух в Долине казался неспокойным и причин тому Кларин обнаружить не смог. Так же как и Первый Советник Правителя Долины Бер - Разис Монтель. Молодой воин, гонимый преследованием, бежал из Ардейл и много лет назад попросил защиты у Бер. Так как Разис не был чистокровным, за что и подвергся преследованию, Кларин позволил тому остаться в долине, естественно, предварительно проверив все, что с пришлым было связанно.

Послужной список, достойный наивысшей похвалы и лестные отзывы устранили последние сомнения. Несмотря на то, что Бер держала свои границы закрытыми, собственные шпионы в Ардейл у них имелись, так же как и у Императора, наверняка, были соглядатаи при дворе правителя Бер.

От размышлений о таком мироустройстве и политике Кларина отвлек сын - принц Санэйр, подобно тени проскользнул в зал.

- Отец...

Убрав руки за спину, Кларин посмотрел на своего единственного сына - молодой и красивый, Санэйр всегда отличался спокойным характером, со временем из него получится прекрасный правитель. Во всяком случае, жители не будут страдать под гнетом тирании, не в силах найти убежище где-то еще.

- Да сын мой, я слушаю.

Санэйр потрепал огромного пса по массивной голове и подошел ближе. Глаза, с необъяснимой тоской смотревшие на мир, внимательно следили за каждым движением Правителя Бер.

- С каких пор Долина направляет в Ардейл караваны?

Потрепав сына по щеке, Кларин ответил:

- Караваны?

Приподняв брови, Кларин посмотрел на Санэйра. Не так давно советник обсуждал с ним, Кларином, возможность наладить торговые отношения с Ардейл, ну или если уж не со всей Империей, то хотя бы с теми областями, что находились к Долине ближе всего. Так как Бер опоясывала горная гряда, металла и драгоценных камней, добываемых в шахтах у них было много, в то же время земли, отведенной под пастбища и поля было слишком мало и, если так будет продолжаться, через несколько лет долину ждет мучительная голодная смерть, агония от которой растянется еще на многие годы. Сейчас мало кто мог это понять - земля родила, скот исправно приносил приплод, вместе с тем и население Долины увеличивалось, пусть и не очень быстро, но все же...

Огромные участки земли были отведены под склады для металла и камней, которые было просто некуда девать. И ладно бы добыча все еще продолжалась - шахты были закрыты некоторое время назад, как только стало понятно, что такое количество руды ненужно никому, а складывать ее просто так - дело совсем уж неблагодарное. Таким образом, встал вопрос о том, что пора бы уже наладить нормальные торговые отношения с Империей, а не вести ее "из под полы".

Поразмышляв какое-то время Кларин, все же привыкший с некоторым подозрением относиться к Императору и Ардейл в целом, решил, что для начала можно попробовать торговать с приграничными городами. Соответственно, заняться этим должен был непосредственно Советник и его подчиненные.

Кивнув сыну, Кларин ответил:

- Ты должен понимать, что нынешнее благополучие Долины - всего лишь зыбкий мираж. С тех пор, как купол, защищающий наши границы пал, многие из жителей Империи поселились на наших землях. При чем, это в основном люди. Уже сейчас их поселения растут с неимоверной скоростью, гнать же их мы не имеем права. Если так будет продолжаться, Долину ждет наихудший из возможных вариантов - голодные бунты и восстания. Дабы избежать этого, мы решили попытаться наладить торговые отношения с приграничной зоной - в Ардейл много мастеров, которым придется по душе наш металл.

- Почему мы не направили послов ко двору Императора? - Слегка нахмурив светлые брови, Санэйр смотрел на отца.

Слегка улыбнувшись, тот ответил:

- Вместе с караваном отправился и советник Монтель. Если все пройдет так, как мы планировали, совсем скоро отношения между нами и Ардейл откроют новую веху в истории.

Склонив голову, Санэйр поклонился отцу и ответил:

- Прошу простить мне мою подозрительность.

Кларин мягко улыбнулся и кивнул. Мальчик, рожденный в семье проклятого братоубийцы с детства был подозрителен и недоверчив. Порой Кларину казалось, что сын выстроил невидимую стену, ограждавшую его от мира.

- Все в порядке, сын мой. Можешь идти.

Поклонившись еще раз, Санэйр направился к выходу. Плотно закрыв дверь, он с тоской обвел взглядом пустой коридор и вздохнул. Советник Монтель, по мнению отца, заслужил оказываемое ему доверие. Только вот, были у Санэйра некоторые сомнения на сей счет. Потому что именно наследник следил за безопасностью Долины и ее жителей.

Не спеша спустившись вниз, Санэйр вышел во двор. Перед парадным входом, положив огромную голову на лапы, дремал огромный пес. Санэйр погладил по голове своего Волка и, грустно улыбнувшись, принц одними губами прошептал:

- Совершим небольшую прогулку в Ардейл?

Как только Санэйр покинул зал, одна из тяжелых бархатных занавесей, которыми были задрапированы стены, отошла в сторону. Молча глядя в спину правителя Бер, Разис Монтель извлек из рукава две иглы и зарядил арбалет. Позволив себе ироничную улыбку, Монтель разрядил арбалет. Игла, выкованная из лучшего металла, добытого в шахтах Долины, попала в волка, продолжавшего мирно дремать на ступенях перед троном - так как советник был частым гостем, зверь даже ухом не повел на его внезапное появление.

Услышав едва различимый свист, Кларин обернулся и встретился взглядом с холодными глазами своего доверенного советника. Выпустив в Кларина иглу, Разис тихо сказал:

- Прошу прощения, Владыка Бер, но Ваше присутствие в этом мире может осложнить мои планы.

Когда игла, пропитанная черным ядом вонзилась в грудь, Кларин все еще не верил, что советник, проверенный временем, смог совершить столь вероломный поступок.

Разис же, глядя на мертвое тело Владыки Бер, вальяжной походкой подошел к трону и, пнув волка, уселся на место Правителя. Проведя рукой по волосам, Монтель рассмеялся и тихо прошептал:

- Рожденный править всегда найдет путь к власти.

Империя Ардейл. Северная Застава. Горы.

Тифар лежал на холодном камне, слегка прищурив глаза и вглядываясь в темноту. Где-то впереди раздавался лай, человеческие голоса и скрип деревянных телег. Когда Лазар сказал, что караван идет из Долины, Тифар поначалу не поверил. Но, раз у Императора и де Мора есть такая информация - тут уж ничего не поделаешь. Конечно, он выбрал не самое лучшее место для нападения - надо было забраться повыше и можно было бы устроить обвал. Но... Только сущему глупцу придет в голову что-то подобное. К тому же, несмотря на то, что приказ был остановить караван, Тифар решил проследить его до конечного пункта.

Как раз в этот момент караван появился в поле зрения и бывший советник изменил свое мнение - деревянные телеги, накрытые плотной тканью, охраняли воины на Берских Волках. Прищурив глаза, Тифар хмыкнул - на отряд охранников мало похоже, скорее уж - маленькая армия движется в Империю, прикрывшись тем, что охраняет торговцев. К тому же, торговли, как таковой, между Долиной и Ардейл не было.

Покачав головой, Тифар пришел к выводу, что наилучшим решением, в данном случае, все же будет похоронить всех под каменной лавиной. Пустить на территорию Империи маленькую армию на волках - нет уж, увольте. В мире существует только один зверь, могущий победить Лира - Берский Волк. Поговаривали, что некогда Клай Проклятый нашел суку Твари и принес ее в свой Замок. Берские Волки - результат спаривания Пса Темных и волка - метисы, отличающиеся редкой кровожадностью и умом, при этом безумно преданные собственным хозяевам.

Поразмышляв какое-то время, Тифар пришел к выводу, что как только отряд спустится с гор, воины Долины рассеятся, выбрав разные пути к месту назначения, караван же будут сопровождать единицы. А вот искать их всех по Империи бывшему советнику совсем не хотелось. К тому же, позволить посланникам Бер рассеяться по Империи, равносильно тому, что сесть на бочку со смолой, предварительно бросив в нее еле тлеющий уголек. Сидеть и ждать:"А когда же будет взрыв и будет ли вообще?".

Легко поднявшись, Тифар сделал пару шагов назад и задрал голову наверх, ищя возможность подняться на небольшой выступ, что находился прямо над его головой. Если он не остановит караван сейчас, придется вызывать де Мора вместе с отрядом, а это уже военная операция, может привлечь к себе нежелательное внимание, да и заговорщики, руку к этому приложившие, скорее всего "залягут", а потом жди когда они снова осмелеют.

Небольшой камень больно ударил бывшего советника по лбу, от чего Тифар, соответственно, несколько удивился. Сделав еще один небольшой шаг назад, дабы укрыться в тени каменного выступа, он пытался рассмотреть того, кто столь внезапно появился, словно бы из ниоткуда. Неизвестный сидел на Волке, молча разглядывая идущих внизу воинов. Видимо придя к тем же выводам, что и Тифар, некто, довольно спокойно, произнес:

- Именем Владыки Бер, немедленно вернуться в Долину!

Тифар едва сдержался, чтобы не присвистнуть. А гость-то не так прост, как могло показаться - по меньшей мере, советник про Правителе, раз имеет право приказывать от имени Владыки. К тому же, если судить по тону, которым был отдан приказ, неизвестный привык к беспрекословному подчинению. Что и сыграло с ним злую шутку - приказывать привык, а с отступниками дела не имел. Вместо того, чтобы вот так гордо мерить взглядом воинов, лучше бы укрытие поискал.

Словно бы в подтверждение мыслей Тифара, в воздухе тут же засвистели иглы, а молодой советник правителя Бер ударил своего Волка пятками, чтобы тот прыгнул вниз, на одну из телег. Воины тут же достали катоны и, не сговариваясь, напали на пришлого. Волк закрутился, клацая зубами и скаля зубы, лошадь, запряженная в телегу, встала на дыбы и попятилась назад. Заднее колесо наехало на камень и телега, вместе с лошадью и посланником правителя Бер, покатилась в пропасть. Все произошедшее заняло не более минуты и, даже если бы Тифар захотел вмешаться - не успел бы, только если в боевую форму войти, а с ошейником это сделать мало того, что довольно трудно, еще и больно как никогда, да и времени уходит на порядок больше, чем раньше. Кроме того, его мало касаются внутренние разборки Долины.

Мнение бывшего советника изменилось в тот момент, когда один из воинов, обнаживших катон на неизвестного, презрительно произнес:

- Родовая ветвь Проклятого должна исчезнуть.

Вжавшись в камень, Тифар натянул на голову капюшон и улыбнулся. Если бы не темнота, отлично скрывшая его присутствие, сейчас бы ему пришлось совсем несладко. Закрыв глаза он прислушался к размеренным ударам собственного сердца и, стараясь ничем не выдать своего присутствия, бывший советник ждал, пока караван пройдет мимо. Спустя некоторое время, когда скрип телег и лай псов стали почти неразличимы в прохладном ночном воздухе, Тифар вышел из своего укрытия.

Место, которое он выбрал как наилучшее для наблюдения, являло собой самую широкую часть горной дороги, с одной стороны от которой находился обрыв, а с другой - некое подобие подлеска. К тому же, расстояние от дороги и до того места, где укрылся бывший советник было чуть больше лаара, что дало Тифару лишнее преимущество - он довольно легко смог скрыть свое присутствие. Правда, ему показалось странным, что Волки не учуяли его присутствие, но... На все воля Светлых.

Откинув капюшон, Тифар подошел к самому обрыву и начал входить в боевую форму. Тело выгнулось, словно в немой агонии, челюсти рефлекторно сжались, глаза налились алым светом. Кровь гулко стучала в висках, от чего казалось что голова вот-вот разлетится на мелкие кусочки. Издав хриплый стон, бывший советник упал на дорогу, тело свело еще одной судорогой, а во рту встал металлический привкус крови.

Боль, словно снежная лавина подмяла под себя сознание, помутив разум и заставляя рычать от бессилия. Именно поэтому Тифар предпочитал лишний раз в боевую форму не входить - кто захочет испытывать подобные муки развлечения ради?

Как только за спиной появились черные крылья, Тифар наконец-то смог вздохнуть с облегчением. Из-за проклятого ошейника - прощального подарка Найрана де Майен, вхождение в боевую форму стало извращенной пыткой. Пока тело медленно, очень медленно видоизменялась, бывший советник бессознательно молил Богов о скорейшей смерти. К тому же, первые пару минут, после завершения превращения, Тифар был слабее новорожденного котенка - убить его в этот момент даже проще, чем прихлопнуть надоедливую муху. Как только боль, черной пеленой накрывшая разум, отступила, Тифар подполз к самому краю обрыва. Проведя языком по губам, он прохрипел:

- Вот и пришло время познакомиться, наследник Проклятой короны.

Глава седьмая.

Наследник проклятой короны.

Империя Ардейл. Северная Застава. Горы.

Когда Санэйр с трудом открыл глаза, первое, что предстало его взору было свинцово-серое небо, низко нависшее над землей. Такого никогда не увидишь в солнечной Долине Бер. Казалось будто сами Светлые гневаются, выражая свое недовольство.

Снег, белым покрывалом лежащий на многие лаары вокруг, покрывал лицо, покалывая кожу, изо рта вырывались клубы пара. Улыбнувшись с легкой иронией, что обычно ему не было свойственно, наследник Долины Бер попытался повернуть голову, чтобы хоть как-то осмотреться. Боль вспышкой пронзила сознание и принц поморщился. Вообще, сказать по чести, сейчас он чувствовал себя наихудшим образом - судя по ощущениям, лицо его замерзло до состояния мраморной маски, еще и лоб саднит, несмотря на холод.

Прикрыв глаза, Санейр подавил тяжелый вздох. Что ни говори, а быть наследником Проклятого Императора - участь не из лучших. Начать хотя бы с того, что даже подданные не испытывали к своим правителям особой любви - именно поэтому в Лунном Замке частенько находились мастера Ше'д'Ар. Правда, отец не так давно отменил эту традицию, ссылаясь на то, что беспокойное время давным-давно кануло в Реку Забвения, соответственно и выказывать недоверие, во всяком случае столь откровенно, к собственным слугам - дело совсем уж последнее. И все же, отцу стоило задуматься над этим несколько раньше - когда сам Санэйр был ребенком. Может быть, в этом случае, он не был бы столь недоверчив, а временами - неуступчив и подозрителен. Именно эта его подозрительность и привела к нынешнему - наследник Долины Бер лежал, подобно сломанной кукле в одном из многочисленных ущелий на севере Империи Ардейл и мрачно разглядывал свинцовое небо.

Где-то совсем рядом раздался жалобный скулеж, заставивший Санэйра с трудом повернуть голову влево и зажмуриться от боли. Волк - преданны друг и верный товарищ, лежал совсем рядом. Белая шерсть, покрытая алыми пятнами крови, почти сливалась со снегом. Протянув руку, со сбитыми костяшками и запекшейся на них кровью к своему боевому зверю, Санэйр тихо прошептал:

- Прости меня друг, втянул нас обоих в передрягу, не подумав о последствиях...

Волк печально посмотрел в глаза своего хозяина и положил огромную голову на лапы, а Санэйр закрыл глаза, сожалея о своем необдуманном поступке и в сотый раз проклиная свою гордость. Многочисленные переломы, полученные при падении уже начали заживать - сломанные кости с противным хрустом вставали на места, мышцы регенерировали, но боль... О, Великие Светлые! Боль была на грани терпимого. Лучше уж в беспамятство погрузиться, чем в полном сознании пережить что-то подобное.

Словно бы услышав мольбу несчастного, Светлые позволили ему провалиться в тяжелое забытье. Сознание словно заволокло молочно-белым туманом, из клубов которого начали складываться картины далекого прошлого.

Долина Бер. Примерно тысячу лет назад (по человеческому календарю).

Маленький наследник Долины Бер стоял с правой стороны от огромного кресла, на котором восседал отец - Владыка Бер. Мальчик, которому на тот момент исполнилось всего двести пятьдесят лет, что по меркам людей равняется пяти годам, с некоторым удивлением смотрел на женщину, стоявшую на коленях перед ступенями, ведущими к трону.

Кларин де Майен холодно рассматривал мать своего наследника - женщина стояла, опустив низко голову и судорожно теребя тонкими пальцами кружевной платок. Рядом с ней, преклонив колени, стоял и ее отец - один из аристократов Долины, занимающий достаточно высокий пост при Владыке. Разговор проводился при "закрытых дверях" - в зале присутствовал лишь Владыка, наследник, мать маленького принца и ее отец. Положив тяжелую ладонь на белокурую голову сына, Кларин сухо произнес:

- И чего же Вы хотите, леди?

Женщина дернулась, словно от удара и бросила беглый взгляд на отца, который боязливо кивнул ей.

- Мы... Я... - С трудом сглотнув, леди Леанда испуганно посмотрела на Владыку и выпалила - Наследник уже достаточно большой, чтобы не нуждаться в постоянном присутствии матери...

Кларин кивнул и, наклонившись к сыну, тихо сказал:

- Иди в свои покои, я зайду позже.

Санэйр, с детской наивностью, посмотрел на отца, затем - на мать и, пожав плечами, направился к выходу из зала. Как только тяжелая дверь за его спиной закрылась, он, улыбнувшись самому себе, побежал по длинному коридору - там, в самом конце была ниша, скрытая тяжелыми бархатными портьерами, за которыми была спрятана дверь.Отец-то конечно не знал, что Санэйр уже почти весь замок вдоль и поперек облазил, даже секретное логово Клая под библиотекой нашел, что уж говорить о менее "секретных" ходах? В общем, благодаря присущему всем детям любопытству, маленький Санэйр хотел узнать, что же там взрослые обсуждают - вот и решил наследник тихонечко подслушать. Ведь взрослые всегда ведут самые важные и интересные разговоры между собой и без детей, правильно?

Подойдя к занавеси, Санэйр оглянулся, на всякий случай, проверяя - а не увидит ли его кто-то из слуг? Ему очень не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о тайном ходе. У всех мальчишек должны быть свои тайны, делиться которыми нельзя ни с кем. Постояв в полной, словно бы давящей на уши, тишине еще какое-то время, Санэйр откинул портьеру и, надавив на одну из мраморных плит, которыми был выложен пол, прокрался в узкий коридор, скрытый за толстой дверью, замаскированной под камень.

Проход, оставленный при строительстве замка между стенами был довольно широкий - взрослый человек пройдет спокойно, так что маленький мальчик проблем не испытывал. Ну, разве что от пыли, которая при каждом шаге столбом поднималась в воздух и противно щекотала нос. Держась одной рукой за стену, Санэйр направился в сторону зала, заговорщически улыбаясь.

Помнится, когда он в первый раз в такой проход провалился - чуть не спятил с ума от страха. А бояться было чего. По сути, между стен замка скрывался еще один замок - с узкими коридорами и тайными комнатами, которых Санэйр насчитал уже три, а ведь он, все же, не везде отваживался пройти. В самый первый раз вылезти из тайной комнаты ему помог Волк. Ну, то есть не волк еще, а волчонок - отец подарил. С тех пор Санэйр довольно методично исследовал тайные коридоры, комнаты и переходы, которые порой напоминали лабиринт. Пока что он исследовал только жилую часть замка - спуститься в подземелье он еще не отважился, ну да это ничего - времени у него много.

Похвалив самого себя за сообразительность и смелость, маленький принц, стараясь не шуметь, подошел к еще одной двери, за которой скрывалась комната, совсем маленькая - даже стол с трудом поместится, зачем она такая нужна - непонятно, ну да и не важно это. Важно другое - одна из стен комнатушки была стеной зала, в котором сейчас находился отец. Располагалась она прямо позади трона и была скрыта занавесями. Почти всю стену занимала еще одна дверь - видимо на тот случай, если Владыке надо будет незаметно скрыться из зала, а в двери было маленькое оконце - такое же было на воротах замка. Вот через него-то Санэйр и собирался подслушать весь разговор, то есть ту часть, на которую он успел.

Подойдя к двери и встав на носочки, мальчик тяжело вздохнул - до заветного окна было, ого-го как, далеко, а послушать не терпелось. Опустив руки, принц хмуро осмотрелся - ничего похожего на стул в комнатке не было, от чего наследник расстроился, но почти сразу взял себя в руки - быстро и, по возможности, тихо, он вышел из комнаты и направился обратно в библиотеку.

Подумав стоит ли взять стул или можно просто книжками обойтись, принц пришел к выводу, что стул - оно вернее будет. Пыхтя от напряжения, он потащил сей предмет обстановки в свое тайное убежище. Дорога заняла немного больше времени, чем он рассчитывал, но оно того стоило - вскарабкавшись на стул и встав на носочки, Санэйр умудрился достать до оконца и, с некоторым трудом, открыть его.

К великому огорчению, разговор, видимо, уже подошел к концу - в зале стояла тишина. Нахмурив светлые брови, принц огорченно покачал головой и собирался уже вернуться обратно, как в тишине зала раздался голос отца:

- Сколько Вы хотите?

Дед, с которым Санэйр виделся очень и очень редко, смущенно покашляв, ответил:

- Тридцать тысяч золотых.

Отец сухо проронил:

- В эту сумму леди оценивает собственного сына?

Мама - всегда добрая и любящая, ни разу не отругавшая его и сидевшая рядом с кроватью, пока маленький Санэйр не заснет, надменно ответила:

- Я с честью исполнила свой долг и сыграла роль хорошей матери. Я родила Вам долгожданного наследника, несмотря на пересуды и "косые" взгляды, чего еще Вы хотите от меня?

На какое-то время в зале повисла тишина, которую нарушил отец, устало сказав:

- Вы получите свою компенсацию сегодня же вечером. Как только все формальности будут улажены, Вы должны покинуть Долину и никогда более не появляться здесь.Аудиенция закончена.

Прислушиваясь к шороху ткани и легким шагам, маленький Санэйр перестал дышать. От боли, пронзившей маленькое сердце, хотелось выть, ладошки и спина покрылись холодным потом.

Когда отец заговорил, Санэйр было подумал, что тот говорит с ним, в первый момент устыдившись своего поступка. Но, прислушавшись к голосу отца - всегда спокойнму и рассудительному, а сейчас наполненному бесконечной усталостью и болью, мальчик понял, что говорит отец не с ним. Всего одна фраза, сказанная Кларином, изменила взгляд Санэйра на окружающий мир и свое место в нем. Кларин де Майен, правитель Долины Бер и наследник Проклятой короны, срывающимся шепотом произнес:

- Как долго, Великие Светлые, как долго мы будем платить за предательство предка?

Тоска, явно прозвучавшая в голосе и неприкрытая ничем, заставила маленького Санэйра заплакать, сжавшись на огромном, вычурном стуле с красной бархатной обивкой.

Вечером того же дня в его спальню вошел отец. Присев на кровать, он поцеловал сына, притворившегося спящим, в высокий лоб и сказал:

- Когда-нибудь это проклятие будет разбито и наши потомки заживут счастливо... А ты... Будь ребенком, до тех пор, пока это возможно. Детство заканчивается очень быстро и вернуться в него возможности нет...

С того вечера маленький принц более не видел свою мать, да и деда тоже. Много позже он узнал что оба покинули Долину и направились в Империю, унося с собой светлую и открытую детскую улыбку мальчика, который верил в то, что он не безразличен миру.

Не желая более кода-нибудь вновь испытать боль от предательства, наследник "выстроил" между собой и миром непреодолимую стену и, придя к выводу, что снять проклятье Хикар можно лишь в том случае, если она будет отомщена, маленький принц с холодным безразличием ждал собственной смерти, всей душой желая как можно быстрее искупить грех Клая собственно кровью.

Кларин до самой своей смерти так и не узнал, что сын был свидетелем того постыдного разговора и насколько сильно его слова, сказанные в тишине тронного зала, повлияли на отношение Санэйра к жизни в целом.

Империя Ардейл. Северная Застава. Горы.

Мягко приземлившись, Тифар сделал осторожный шаг в сторону тела, лежащего неподалеку. Холодный ночной воздух разорвал глухой рык, во тьме, словно две звездочки, вспыхнули ярко- голубые глаза Волка. Застыв на месте, бывший советник склонил голову и посмотрел на пса.

Зверь лежал на острых камнях, белая шерсть, покрытая бурыми пятнами, практически сливалась с таким же белым снегом, да и темнота не способствовала более внимательному осмотру. Сделав совсем маленький шаг к лежащему на камнях наследнику Бер, Тифар смотрел на Волка, который, к его удивлению, не двигался, хотя рычать не перестал.

Подняв лицо к темному, затянутому тяжелыми облаками небу, Тифар тяжело вздохнул. После некоторых раздумий он пришел к выводу, что будет проще протащить израненного принца через расщелину, вместо того, чтобы поднимать его наверх. В конце концов, бывший советник затруднялся сказать, насколько серьезными были полученные при падении травмы, но если учесть немалую высоту, с которой принц совершил свой увлекательный и, наверняка, незабываемый, полет, можно смело предположить, что переломы, по меньшей мере, серьезные.

Кроме того, не стоит забывать и о том, что принца неплохо покидало ко камням во время падения и, судя по обломкам телеги и металлическим брусьям, валявшимся тут и там, скорее всего еще и приложило этой самой телегой. Кроме того холод, пронизывающий до самых костей мешает скорейшей регенерации.

Не будь расщелина настолько глубокой, Тифар, возможно, не стал бы входить в боевую форму, а предпочел бы спуститься так. Но, к сожалению, дорога, по которой ехал караван, мало того, что находилась на высоте, как минимум в десять лааров, так еще и гора нависала над ущельем почти вертикально. Мало кто рискнул бы карабкаться вниз, то и дело ожидая, пока на голову обрушиться лавина или пальцы, сведенные холодом разожмутся в самый неподходящий момент.

Сделав глубокий вдох, Тифар начал выходить из боевой формы. Несколько минут растянулись в бесконечность, наполненной болью, к которой Тифар вряд ли когда-нибудь сумеет привыкнуть. Упав на колени и глядя в голубые глаза волка, бывший советник улыбнулся и закрыл дрожащей рукой глаза. Маска, скрывающая лицо ото лба и до самого подбородка, казалась сплошным куском льда - такая же гладкая и такая же холодная. Крепко сцепив зубы, чтобы не застонать, Тифар упал навзничь - тело, сведенное судорогой, отказывалось подчиняться разуму, пальцы судорожно скребли покрывшийся ледяной коркой снег, дыхание со свистом вырывалось из груди.

Плата... Такова плата за возможность жить дальше. За возможность когда-нибудь искупить свой грех.

Самыми неприятными в процессе вхождения и, соответственно выхождения, из боевой формы, Тифар считал первые несколько мгновений после того, как превращение почти закончилось. Боль, до этого буквально переполнявшая каждую клеточку тела, внезапно отступала, словно и не было ее никогда. Облегчение наваливалось, словно огромное, мягкое и, почти невесомое, одеяло, рождая в душе непреодолимое желание смеяться в голос. Но длилось это всего миг - до того момента, когда отступившая боль, словно огромная волна, наваливалась с новой силой, пусть даже и длилось это недолго - два удара сердца. Но именно это мгновение могло свести с ума - слишком велик был контраст между облегчением и вновь навалившимся страданием. Таково было наказание Найрана за предательство. Род де Майен никогда не отличался особым состраданием к собственным врагам. И как Лазар такой получился? Не было бы у него рожек, что явственно говорило о том, что он - наследник Райдана, Тифар первым бы усомнился в принадлежности друга к роду Короля-Демона.

Полежав на снегу еще какое-то время и прислушиваясь к утробному рычанию Волка, Тифар в конце концов поднялся, при чем довольно бодро, особенно если учесть то, что за последний час ему пришлось пережить мучения, каких не видели, наверное, и в мире Темных. Проведя рукой по коротким волосам, бывший советник, теперь уже более внимательно рассмотрел боевого зверя принца Бер, да и глаза привыкли к окружающей тьме, хотя в боевой форме он все же видел лучше. Так или иначе, Волк, судя по довольно-таки печальному взгляду и бессильному рычанию, пошевелиться не мог - его почти полностью погребло под обломками злосчастной телеги и груза, который на ней перевозили. Наследнику повезло еще меньше - его не только обломками присыпало, но и камнями. При чем - по самый подбородок. Вероятно именно поэтому несчастный до сих пор находился без сознания, хотя времени с момента его падения прошло достаточно, глаза, во всяком случае, он уже должен был открыть.

Подойдя к Волку и присев на корточки рядом с ним, бывший советник, довольно сухо, сказал:

- Кайрин - верный Пес на службе Его Императорского Величества. Интересы твоего хозяина совпадают с моими, поэтому сейчас я пришел с миром.

Изящно склонив голову, словно бы находился на приеме в Черном Замке, Тифар продолжал пристально смотреть в глаза метиса.

Если он правильно помнил, Берские Волки мало чем отличаются от Лиров. Возможно именно это сходство и послужило тому, что при встрече ни Волки, ни Лиры агрессии к друг другу не проявляли. Естественно, если их хозяева не обнажали друг против друга оружие - в этом случае Звери, так же как и их "старшие" товарищи дрались до полной и безоговорочной победы.

В последний раз стычка между Волком и Лиром была много столетий назад - когда Долина Бер была открыта для жителей Империи и люди, наряду с Ааш'э'Сэй, беспрепятственно пересекали границы обоих государств, что повлекло за собой необходимость создания патрулей, как со стороны Ардейл, так и со стороны Бер. А патрули эти частенько сталкивались друг с другом на приграничных территориях и принимались выяснять, кто чью границу нарушил. В легенды, дошедшие до нынешних дней вошла песнь о схватке между Волком и Лиром, длилась она несколько часов и даже хозяева, успевшие выяснить отношения, с огромным трудом смогли разнять своих Зверей. Помнится в той битве так и не решилось, кто же сильнее - Лир или Волк.

Проведя рукой по осунувшемуся лицу, Тифар вернулся к проблемам насущным. Если все, что он знает о Берских Волках - правда, то представиться тому было самым верным способом заполучить его поддержку. Нет, не доверие - Волку верят только своему хозяину и никому более, но хотя бы его видимость. Посидев рядом с псом еще немного, Тифар выпрямился и направился к, лежащему неподалеку принцу - волк тяжело вздохнул и положил голову на лапы, пристально наблюдая за действиями Тифара.

Мрачновато ухмыльнувшись, бывший советник принялся разгребать несчастного принца, который столь опрометчиво появился перед повстанцами, потрясая гневно кулаком. Вообще, Тифар некоторое время сомневался, а стоит ли помогать безалаберному юнцу, раз уж ему самому жизнь не дорога, но потом передумал - раз наследник требовал от воинов Долины вернуться обратно, вероятнее всего, что Правитель Бер во всем этом не замешан, ну или просто не соизволил сообщить сыну. И в том и в другом случае принц будет козырем в руках Лазара - вряд ли Правитель Бер рискнет пожертвовать единственным отпрыском, даже если на кону стоит захват Ардейл.

Раскидывая обломки дерева и куски железа, Тифар продолжал размышлять над тем, кто заварил эту кашу и с какой целью? Во-первых, было в принципе неразумно начинать восстание с юга. Но если верить де Мору (а де Мору только полный болван не поверит, к коим Тифар себя не причислял никогда), начнется все именно там. Будь Тифар на месте заговорщиков и имей при этом поддержку Бер, он бы начал с севера - до границы недалеко, соответственно получить поддержку в виде оружия, кристаллов и военной силы намного проще, нежели гнать караваны через всю Империю, уповая на то, что в Сейне никто не заметит. Покачав головой, Тифар решил, что искать во всем этом смысл дело бесполезное, лучше уж доставить наследника Бер к Лазару и там послушать, что он скажет.

Волк внезапно поднял голову и, оскалив клыки, глухо зарычал. С трудом поднявшись на передние лапы, пес опустил голову вниз, прижав уши к голове и приготовился к прыжку. Если бы он не был основательно погребен под обломками телеги и камнями, возможно ему бы даже удалось напасть на неизвестного, медленно приближавшегося к ним. Склонив голову набок, Тифар иронично изогнул бровь и фыркнул. Незнакомец, закутанный в темный плащ остановился в нескольких шагах и замер, разглядывая Волка. Помолчав немного, мужчина, с легким смешком, произнес:

- Никогда не любил собак.

Тифар хмыкнул и, присев на корточки рядом с принцем, ответил:

- Интересно, с чего бы это Ан'Дже испытывает столь неприязненные чувства к несчастному животному?

Рэй пожал плечами и, откинув капюшон, пробормотал:

- Наверное кошачья кровь дает о себе знать.

Рассматривая тело принца, покрытое многочисленными ранами, Тифар задумчиво спросил:

- Зачем пришел?

Достав из широкого рукава конверт, скрепленный личной печатью Лазара, Рэй ответил:

- Караваном займемся мы, тебе приказано вернуться в Замок.

Посмотрев на Рэя, бывший советник протянул руку к конверту, и тихо спросил:

- Причина?

- Похоже что Правитель Бер вот-вот объявит нам войну.

Империя Ардейл. Сейн. Черный Замок.

Лазар сидел за столом, крепко сжав пальцами переносицу. Перед ним на столе лежало послание от Кларина де Мейен, Владыки Бер, в котором ясно говорилось о том, что нынешний Правитель требует отчуждения южных территорий Империи в пользу Долины. Перечитывая строки вновь и вновь. Лазар никак не мог понять в чем смысл этих требований. Границы Долины проходили на севере Империи, смысла требовать южные территории у Кларина не было - какой болван разделит свое государство на две части, между которыми будет расположены территории потенциального врага?

Развернув карту, Лазар покачал головой. На западе Империя граничила с территорией, получившей название "Проклятый лес"...

Когда-то, давным-давно, когда Ааш'э'Сэй и новые Боги пришли в этот мир, разразилась война между ними и приспешниками исконного Бога этого мира - перевертышами. Как раз в той области, где ныне расположен проклятый лес и находились города этих тварей. Если верить легендам, дошедшим до до нынешних времен, Азар Отступник - один из величайших Светлых, в одиночку уничтожил тварей, вместе с городами и людьми, которые там находились.

Магия, направленная на уничтожение, буквально впиталась в землю, вплавив в нее тела мертвых, проклятых светом. С древних времен никто не решался ступить на территорию проклятого леса, слишком много злобы исходило от самой земли, спекшейся в черное стекло. Так что, Лазар был уверен, что Правитель Бер не претендует на эти земли, если конечно, не нашел способа получить черную магию из земли.

Нахмурившись, Лазар еще раз сверился с картой. Если Правитель Бер и в самом деле сможет подчинить себе тьму, поселившуюся на территории где ранее были города перевертышей...

Взяв в руки перо, Лазар прочертил линию, соединявшую Долину Бер, проклятый лес и Южную Заставу. Покачав головой он отвернулся к окну. Если Кларин в действительности смог бы заполучить территории проклятого леса и часть Империи на юге, в этом случае Ардейл оказалась бы зажатой в тиски. Соответственно, со временем Бер сможет полностью поглотить Империю, пусть и уйдут на это долгие годы. Так или иначе, даже под угрозой войны Лазар не планировал отдавать территории своей Империи, но догадку можно проверить. Как только в Сейн вернется Тифар, можно будет обсудить с ним потенциальную опасность проклятых земель. Сейчас же Лазар пришел к выводу, что ультиматум, выдвинутый Кларином не более чем пустышка и основание для ведения переговоров. А переговоры эти наверняка будут затягиваться, отвлекая внимание Лазара от юга, где готовится восстание. Вопрос только в том, какая Кларину от этого польза?

Пока Император раздумывал над, что уж скрывать, идиотским требованием Правителя Бер, в кабинет вошел Дэмиен де Мор. Подойдя ближе, он бросил взгляд на карту, нахмурился и принялся рассматривать художества Лазара.

- Ты думаешь Кларин из-за этого требует юг?

Лазар пожал плечами:

- Возможно.

- Он должен понимать, что ни один из Императоров не пошел бы на подобное.

- Раньше были прецеденты, когда мы отдавали часть наших территорий Долине Бер, по взаимному соглашению. Правда, было это очень и очень давно, когда купол, скрывающий Долину только рухнул. Если ты помнишь, правители Бер никогда не могли разобраться в своем отношении к нам, соответственно их политика менялась довольно часто. Когда мирный договор был подписан в последний раз, мой предок подарил часть наших территорий на севере, как доказательство того, что Ардейл и Бер отныне будут братьями, а не врагами.

Дэмиен кивнул и ответил:

- А его наследник вновь закрыл границы, обвинив Ардейл во всех смертных грехах.

Едва заметная ироничная улыбка скользнула по губам Лазара.

- Насколько я помню, это был отец нынешнего правителя и, если не ошибаюсь, он был сумасшедшим.

- Такова участь всех, носящих проклятую корону.

Дэмиен был прав - с того самого времени, как Клай-Предатель убил своего брата, его нарекли Проклятым Императором и все его наследники, соответственно, получили такое же прозвище. Со временем их стали называть просто - наследники проклятой короны, подразумевая что все они, так же как и их предок, когда-нибудь тронутся умом и начнут убивать без разбора. Правда, кроме самого Клая был только один правитель Бер, унаследовавший это проклятие.

Вздохнув, Лазар посмотрел на своего советника и спросил:

- Что-то важное?

Дэмиен кивнул.

- Да, смотрящие готовы отправляться.

- Хорошо. Если это все, то можешь идти.

Дэмиен бросил еще один взгляд на карту и спросил:

- Что там с караваном?

- Я отправил в помощь Тифару Рэя.

- Решил дать работу Ан'Дже?

- Почему нет?

Кивнув, де Мор улыбнулся. Лазар первый из всех Императоров, нашедший общий язык с племенем наемников, да еще и пристроивший их к делу, полезному для Империи. А ведь поселение их находится за пределами Ардейл, соответственно, они могли бы просто наблюдать со стороны. От размышлений Дэмиена отвлек вопрос Императора:

- Я до сих пор не могу понять, почему именно юг стал ареной?

Дэмиен пожал плечами.

- Кто знает?

Когда-то в начале времен.

Азар стоял, гордо подняв подбородок и презрительно рассматривая город, раскинувшийся под его ногами. Место, которое выбрал Светлый для наблюдения, находилось наневысоком холме, у подножия которого раскинулась долина. Крепко сжав кулаки, Азар мрачно усмехнулся. Отец, несмотря на его требования, запретил мстить ашерам, запретил трогать людей, что приносили им дары, униженно кланяясь и моля о пощаде. Жалкие букашки, не знающие что такое гордость, что такое борьба и ненависть, сжигающая душу дотла, вызывали у Азара презрение - большего они не достойны.

На плечо легла рука и мягкий голос Медея, одного из тех, кто не побоялся открыто выступить против Отца, нарушил тишину.

- Ты готов?

Азар кивнул.

- Да.

Предвкушающая улыбка скользнула по губам Искусителя.

- Тогда оставлю тебя.

Ничего не ответив, Азар продолжал разглядывать город ашеров. Здания, сложенные из пористого желтого камня, казалось впитывают солнечный свет. Изумрудная трава, в изобилии росшая в долине, тянулась к прозрачно-голубому небу, желтые бабочки порхали с цветка на цветок, сам воздух долины был пропитан спокойствием и негой. Если бы Азар не знал, что в этом городе, так же как и в прочих городах ашеров, каждую ночь совершают жертвоприношения, которые заканчиваются с первыми лучами солнца, он бы подумал, что перед ним раскинулся обычный человеческий город.

Проведя рукой по черным, словно ночь, волосам, Азар уселся на землю и, откинувшись на спину, принялся разглядывать облака. Отец - всего лишь трусливый старик, не сумевший защитить собственную дочь от нападения тварей Ашара. Трус, прикрывающийся ученьем о любви и свете...

Презрительно улыбнувшись, Азар закрыл глаза. Сегодня ночью они избавят этот мир от Ашара - кровавого бога ненависти, выпивающего человеческие души, наполненные страхом, каждую ночь. Лест - верный друг и названный брат, жених погибшей сестры, нашел способ свергнуть наглого божка - для этого надо всего лишь запечатать его, предварительно лишив сил. Вечером, когда зайдет солнце и ашеры начнут свой кровавый пир, Азар, Медей, Лест и мальчик из племени Ааш'э'Сэй свершат свое возмездие.

Вспомнив про маленького Ааш'э'Сэй Азар улыбнулся. Совсем еще мальчишка, а способности не хуже, чем у первородных, сумевших поспорить с Богами. Лест, их предводитель, не хотел отдавать в руки ребенка столь важное дело как создание печати-ключа, но мальчишка - любимец Эйлы, сумел уговорить его.

План Леста был прост - четверо из Светлых нарушат ход жертвоприношения Ашару в местах, где эти самые жертвоприношения свершались. Главный алтарь божка находился в центре обжитой людьми территории, самые большие города ашеров располагались с четырех сторон от него - север, юг, запад и восток. Если прочертить между ними линию, получится крест, в самом центре которого находится главный алтарь Ашара.

Здания в городах этих тварей сделаны из особого камня, который впитывает в себя магию, подобно кристаллам и, как только энергия переполняет город, она устремляется к алтарю Ашара, а оттуда - в подземный мир, где кровавый бог пирует, празднуя приход ночи.

Лест предложил создать печати-ключи, используя магию ашеров и закрыть их Бога между мирами, но Азар решил, что этого будет слишком мало. Слишком мало для мести. Вечером, как только солнце скроется за горизонтом и проклятые перевертыши начнут свой пир, Азар дождется, пока стены города впитают души жертв, подносимых Ашару, и уничтожит всех перевертышей, вплавляя их тела в стены зданий, в саму землю долины. Все, кроме него, уже создали основу для своих печатей, Азар же решил подождать.

Приоткрыв глаза, Азар с удивлением отметил, что солнце уже начало клониться к горизонту, а значит пришло и ему время действовать. Поднявшись на ноги, он посмотрел на город, в котором закипела жизнь - люди, лицемерные твари, получающие дары от Ашара, в обмен на жизни своих соплеменников, вели тех, кому выпал жребий умереть на алтаре, к центральной площади. Несчастные, знающие о той страшной участи, что их ожидала, вместо того, чтобы бороться, покорно шли, опустив головы.

Презрительно фыркнув, Азар собрал волосы в хвост и извлек из рукава серебряный кинжал. Когда он наносил на земле рисунок, в голове раздался голос Леста:

- Ты готов?

- Да. Как там мальчик?

Лест, судя по интонации, улыбнулся и ответил:

- С ним все в порядке, он не один.

- А с кем?

- С братом.

Азар отвлекся на мгновение и посмотрел вперед.

Хорошие дети, верные, с горячими сердцами. Младший, тот который будет создавать печать, уже сейчас владеет магией так, что страшно становится, старший же показал себя как отличный воин и это не смотря на то, что даже по меркам людей их обоих сочли бы совсем еще детьми...

- Куда ты его отправил?

- На юг.

- Хорошо. Медей готов?

- Да.

Улыбнувшись, Азар ответил:

- Я тоже.

В этот момент солнце полностью скрылось за горизонтом и из города перевертышей послышались вопли первых жертв. Закончив наносить рисунок, Азар сел и, обняв руками колени, уставился задумчивым взглядом на стены города. С каждой минутой пористый камень, из которого были сложены здания, становился ярче, наливаясьпрозрачно-красным светом. Когда от стен города, алой волной, потекла магия смерти, густо сдобренная ненавистью и болью, Азар поднялся с земли и протянул вперед руку. Магический рисунок под его ногами засиял холодным голубым светом. Прикрыв глаза, он улыбнулся и тихо, с легкой хрипотцой в голосе, прошептал:

- Покойтесь с миром...

Сжав кулак с такой силой, что побледнели костяшки, Светлый Бог, откинув назад голову, рассмеялся, глядя в ночное небо. Город, раскинувшийся у подножия небольшого холма, вздрогнул, словно от удара грома, здания, подобно карточным домикам, начали рушиться, подминая под собой ашеров.

Когда улицы города усыпало обломками камней, из которых были сложенные стены, Азар опустился на колени и закрыл лицо руками. Кроме перевертышей в городе находились и люди, чьими жизнями так дорожил отец, но... Нет человека, чья жизнь была бы для Азара дороже, чем жизнь его сестры.

Отняв руки от лица, Светлый протянул их вперед, в черных глазах его плясал огонь ненависти. Земля, послушная божественной воле, разверзлась, исторгая из своего нутра лаву, которая тягучими волнами потекла по долине, плавя тела все еще живых перевертышей и людей. Медленно, очень медленно кровь земли растекалась по долине, превращая желтый камень в черное стекло.

Разведя руки в стороны, Азар начал собирать магическую энергию, уплотняя ее так, что бы поток ее стал тонким, словно нить паутины. Нить эта устремиться к главному алтарю Ашара, где множество раз переплетется с тремя другими, образуя сеть, которой они выдернут кровавого Бога из его логова. В какой-то миг Светлый почувствовал, что магическая "сеть", которую они направляли, словно бы потяжелела.

Добыча попала в силки...

В голове раздался голос Леста:

- Закрывайте...

Подняв руки над головой, Азар соединил ладони и с силой ударил ими в центр магического рисунка, который начертил своими же руками. Магия, гудящим потоком впилась в землю, потекла по контурам пентаграммы, делая их объемными. Спустя какое-то время, когда соленый пот, горячими каплями, начал течь по лицу, а кожа на ладонях полопалась, обнажая плоть, на плечо Азара легла рука. Лест, тихим, бесцветным от усталости голосом, сказал:

- Азар, достаточно. Мы давно закончили. Ты на грани того, чтобы исчерпать свой собственный запас.

Глядя на капельки крови, выступившие на руках, Светлый покачал головой.

- Это еще не конец...

Лест тряхнул его за плечо:

- Достаточно, Азар...

- Оставь меня.

Прислушиваясь к тихим шагам за спиной, Светлый поднял взгляд от земли. Солнце, совсем недавно скрывшееся за горизонтом, уже встало, освещая выжженную дотла землю. Долина, еще вчера покрытая зеленой травой, сейчас представляла из себя сплошную мертвую равнину, земля спеклась до состояния стекла, из которого торчали, чудом уцелевшие, кости.

Все закончилось... Все...

Опустив голову, Светлый заплакал. Теперь, когда он свершил свою месть, душу его заполнила пустота. Утерев окровавленной ладонью лицо, Азар Гордый протянул руку к лежащему на земле кинжалу. Воткнув его в самый центр пентаграммы, он поднялся и, бросив последний взгляд на мертвую долину, пошел прочь.

За его спиной земля, на которой был начертан рисунок, вздыбилась, поднимаясь стеной. В воздухе закружились синие искры, которые, соприкасаясь с песком, плавили его.Когда Светлый скрылся в портале, пентаграмма и кинжал, ставший ее ключом, оказались скрыты от глаз за стенами из, пропитанной божественной магией, расплавленной земли. Бледно-розовые лучи, мягким светом, легли на черный куб, появившийся на небольшом возвышении. Точно такие же кубы появились еще в трех местах - там, где Боги сохранили ключи к свободе кровавого бога древности - Ашара.

Спустя несколько сотен лет, когда земля поглотит кубы, скрывающие в себе печати, на юге, в месте где Клай создал свою пентаграмму-ключ, будет заложена одна из опор Империи Ардейл - Южная Застава. Место, где Азар начертил свою пентаграмму, почти полностью поглотит Проклятый Лес, выросший на костях перевертышей. Одна из печатей останется на территории Долины Бер, недалеко от Лунного Замка.

Боги не учли одного - кроме ашеров кровавому Богу поклонялись и люди, считавшие себя избранными. Орден Ашара, в который вошли человеческие аристократы, был вынужден скрыться в тени, выжидая удобного момента для того, чтобы разрушить ключи, замкнувшие замок на двери тюрьмы, в которой заключили их истинного Бога. И,имея в своем распоряжении определенные знания, братство Теней будет стремиться к тому, чтобы вернуть в свои руки некогда утерянную власть.

Для того, чтобы кровавый бог древности смог вернуться в мир, необходимо разрушить хотя бы три из пяти печатей, предварительно оросив их кровью одного из тех, кто участвовал при создании пентаграмм-ключей. В этом случае Ашар все так же будет заперт между мирами, но сможет получать силу от ежедневных ритуалов, накопив которую сможет сломать стены своей тюрьмы и вернуться в мир к своим верным слугам.

Именно для этого Медей Искуситель, Темный, найти общий язык с которым оказалось проще всего, был призван в Средний мир. Попытка провалилась когда Медей, выдернутый из мира Темных Богов, встретил на своем пути Клая, одного из немногих Ааш'э'Сэй, чей талант в магии приравнивали к божественному. С этой же целью, спустя несколько веков в мир призовут Азара Темного.

Таким образом, в Среднем мире в одно и то же время соберутся те, чье присутствие необходимо для полного разрушения печатей-ключей. Сей факт даст братству Теней надежду на скорейшее явление Ашара. Никто из Темных, явившихся в мир людей даже не мог предположить, с какой целью они в действительности были призваны.Братство Теней умело хранило свои секреты на протяжении веков не только от исполнителей, но и от тех, с чьей помощью настоятели намеревались разрушитьпентаграммы Леста.

Разис же рассчитывал использовать кровь Кларина - прямого потомка Клая, для того, чтобы заполучить хотя бы малую толику сил Ашара. Гордыня и алчность заставили Разиса искать убежища в Долине Бер, где он намеревался привести в исполнение план по освобождению Ашара. За несколько лет до того, как полукровка покинул Империю, скрывшись в долине, судьба свела его настоятелем Ордена Теней, дав Разису тем самым знания о том, как заполучить в свои руки практически неограниченную власть, фундаментом для которой станут бесконечные ужас и ненависть.

Империя Ардейл. Южная Застава. Неделю спустя.

Эйрин быстрым шагом пересек двор и, легко взбежав на крыльцо, он оглянулся назад. Солнце клонилось к закату, еще немного и наступит сухая южная ночь. Горячий ветер понесет волны песка по бескрайней пустыне, а Псы начнут свою охоту. Вдохнув полною грудью, молодой де Сэй улыбнулся. Со момента его поступления на службу в Заставу прошло не так уж много времени, но ему почему-то казалось, что, по-меньшей мере, вечность. Слишком огромные изменения произошли с ним и, сказать по правде, самого Эйрина эти изменения порой пугали чрезвычайно.

Нельзя не признать и тот факт, что Тим Дорэй приложил все свои силы к тому, чтобы новичок не чувствовал себя обездоленным чужаком. Тим, к слову сказать, занимал второй по старшинству пост в Заставе, что налагало на него определенные обязательства - молодой лейтенант пристально и зорко следил за тем, как воины проводят тренировки, а так же координировал отряды в случае облав и при патрулировании.

Эйрин, единственный из всех прошедший Пятое Крещение честно пытался отказаться от ежедневных общих тренировок, но... Пойди поспорь с этим Тимом. В общем, для того, чтобы молодой де Сэй как можно быстрее влился в воинское братство, ему пришлось наравне со всеми утром и вечером пыхтеть во дворе крепости, размахивая катоном и обливаясь соленым потом.

Лейтенант Дорэй в это время попивал холодный травяной чай, устроившись в тени единственного дерева и блаженно щурился на солнце. Правда, ни у кого не возникло сомнений в том, что Тим пристально за всеми наблюдает. Во всяком случае пинки молодой лейтенант раздавал направо и налево, даже Эйрину пару раз перепало. Ну, это для того, чтобы он не чувствовал себя обделенным вниманием и заботой. Настоящие же тренировки у Эйрина начинались после захода солнца, когда луна занимала свое место на небосклоне, а все порядочные люди отправлялись ко сну.

Вот и сейчас молодой де Сэй, буквально, сгорал от нетерпения, в ожидании урочного часа. Даже бои с Тифаром не вызывали у него таких чувств, а бывший советник -противник, чьим искусством владения катоном будешь восхищаться даже в том случае, если он своими руками отправит тебя в путешествие по Реке Забвения.

Поймав себя на том, что стоит на крыльце с глупой улыбкой на губах, словно юная дева перед долгожданным свиданием, Эйрин нахмурился и убрал руки в карманы. Высоко подняв подбородок, он не спеша направился к лестнице, ведущей наверх. Оказавшись перед дверью в кабинет Начальника Заставы, Эйрин еще раз остановился, выбрасывая из головы лишние мысли. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь что-нибудь надумал...

Тихо постучавшись, молодой де Сэй дождался разрешения войти и, толкнув тяжелую деревянную дверь, он остановился на пороге. Кроме самого Ленара в помещении был Тим и незнакомый Эйрину молодой Ааш'э'Сэй. Поклонившись командиру, де Сэй сдержанно кивнул незнакомцу и застыл, ожидая приказа.

Ленар мрачновато кивнул и, посмотрев на Тима, сказал:

- Их Императорское Величество Лазар де Майен направил к нам мага - с этими словами Ленар кивнул в сторону незнакомца, стоящего у окна - с посланием для Эйрина де Сэй.

Слегка приподняв брови, Эйрин кивнул и посмотрел на незнакомца. Маг наконец-то соизволил оторваться от созерцания Великой Пустыни и посмотреть на вошедшего. Склонив приветственно голову, незнакомец представился:

- Лука Редж, старший смотрящий при Дэмиене де Мор.

Эйрин сдержанно кивнул и бросил беглый взгляд на командира с Тимом. Оба, словно бы не видели ничего странного в том, что Заставу посетил смотрящий из тайной службы при дворе Императора. Сам-то Эйрин понимал, что появление мага говорит о многом. Если память ему не изменяет, последний раз смотрящий, он же - дознаватель, посещал Заставу в те времена, когда юный Тифар был обвинен в убийстве собственного отца.

Грубо говоря, для того, чтобы смотрящий заявился в гарнизон, должно произойти нечто из ряда вон выходящее. А в Южной Заставе не произошло ничего, что могло бы привлечь столь пристальное внимание со стороны Дэмиена. Слухи о том, что тут вот-вот должно вспыхнуть восстание подтверждения не нашли, хотя облавы и допросы все еще проводились. В конце концов, возможно кто-то из соглядатаев Дэмиена несколько преувеличил возможную опасность, со слухами так оно и бывает - один сказал слово в пьяном угаре, другой повторил, третий поверил, а через какое-то время чья-та пьяная шутка становиться чуть ли не проблемой мирового масштаба. Ложь катится от одного к другому, нарастая словно снежный ком, в самом центре которого скрыто то самое зернышко правды. Только вот, сил докопаться до него надо столько, что проще уж еще одну столицу возвести.

Рассматривая вновь прибывшего более внимательно, Эйрин терпеливо ожидал продолжения. Видимо поняв, что молодого де Сэя терзают смутные подозрения и сомнения, Лука решил дать объяснения. Убрав руки в широкие рукава, маг мягким и вкрадчивым голосом сказал:

- Как вы наверное знаете, слухи о том, что здесь готовится государственный переворот уже давно разошлись по Империи. Угроза, идущая с Юга ощущается в столице подобно надвигающейся буре... - Замолчав на мгновение, Лука продолжил - здесь же, к моему удивлению, все тихо и спокойно. Настолько тихо, что у любого возникнут подозрения.

В разговор вмешался Тим - с ленивой улыбкой на губах, лейтенант спросил:

- В Черном Замке ставят под сомнение наши возможности и умения?

Задумчиво улыбнувшись, Редж ответил:

- Не в этом дело.

- В чем тогда?

Пожав плечами, маг, словно бы не заметив вопроса, сказал:

- С сегодняшнего дня я буду находиться здесь до тех пор, пока ситуация не прояснится. Ничего более сказать по этому поводу я не могу.

Как бы в доказательство того, что слова из него больше не вытянут, Лука склонил голову, все так же задумчиво улыбаясь. Эйрин же, у которого были определенные мысли по этому поводу, прищурился и вежливо поинтересовался:

- Послание от Императора?

Заполучив в руки конверт с печатью Лазара, де Сэй кивнул Ленару и пристально посмотрел Тиму в глаза. Как только лейтенант едва заметно кивнул, показав тем самым, что намек понят, Эйрин посмотрел на командира с немым вопросом. Ленар, который все это время пребывал в раздумьях, махнул рукой и мрачно ответил:

- Можешь идти.

Кивнув на прощание, де Сэй вышел из кабинета и направился в свою комнату. Плотно закрыв дверь, он присел на кровать и вскрыл конверт. Пробежав взглядом по письму, Эйрин прикрыл на миг глаза. Как раз в этот момент в комнату вошел Тим. Не дожидаясь приглашения, лейтенант уселся на подоконник и уставился за окно. Помолчав пару минут он, как бы между прочим, спросил:

- Что там?

Де Сэй лег на спину и ответил:

- Лазар хочет чтобы я отправился на поиски каравана. Пойдешь со мной?

Тим прищурился и, растянув губы в довольной улыбке, ответил:

- Конечно, вдруг ты один заблудишься еще.

Проведя рукой по волосам, словно бы пытаясь избавиться от каких-то назойливых мыслей, Тим нахмурился и спросил:

- Этот Лука, ты его раньше встречал?

Прикрыв глаза ладонью, Эйрин ответил:

- Нет, в первый раз вижу.

- Он может быть не тем, за кого себя выдает?

Усмехнувшись, Эйрин посмотрел на друга. Что ни говори, а соображает Тим отлично. Мало кому пришло бы в голову заподозрить Ааш'э'Сэй во лжи, тем более того, который назвался смотрящим.

- Нет.

- Уверен?

- Угу. У него на шее знак, не заметил?

Тим постучал пальцем по стеклу и задумчиво протянул:

- Знааак?

- Да, с левой стороны, прямо под ухом.

- Его можно подделать?

Вопрос вызвал еще одну усмешку.

- Нет, нельзя. Знак наносят специальным раствором, делает это маг, лучший маг при дворе Императора, смею заметить. Благодаря этому чернила приобретают цвет, неотличимый от цвета кожи и знак можно рассмотреть только при определенных обстоятельствах.

- Каких именно?

- Тот, кто является носителем рисунка должен захотеть чтобы ты его увидел. Именно поэтому клеймо носят только смотрящие - среди них нет ни одного слабого мага, все выше среднего. Благодаря этому они могут показывать печать только тем, кому сочтут необходимым.

- Оооо... Занятно...

Сжав в руке послание от Лазара, Эйрин сел на кровати и посмотрел на Тима.

- Наш незваный гость - доверенное лицо Дэмиена де Мора... Даже нет, не просто доверенное лицо, ученик, я бы сказал. Знак, который он показал мне, может принадлежать только де Мору и никому более.

- Так что там?

- Золотой паук, впившийся клыками в кожу своей жертвы, в данном случае - носителя клейма. - Несколько мрачновато усмехнувшись, Эйрин дополнил - Эти рисунки... Их трудно назвать просто рисунками, они живые и пьют магию из тех, на чью кожу поставили клеймо. Некоторые считают, что знаки не наносят краской, а вживляют под кожу живое существо...

На какое-то время в помещении повисла гнетущая тишина. В конце концов, Дэмиен у всех без исключения вызывал непреодолимый страх, что уж скрывать. Явление его ученика, с живым пауком на шее, тоже особой радости не доставляет. С того момента, как Лука Рендж переступил порог Крепости, воздух разом потяжелел, словно где-то на горизонте появились черные тучи, предвещающие бурю, до этого момента набиравшую силы.

Тим, у которого внезапное появление столичного мага вызвало не самые радужные мысли, спрыгнул с подоконника и спросил:

- Зачем он сюда заявился? Насколько я знаю, смотрящие не посещают Заставы просто так.

Эйрин кивнул и, сжав кулак с зажатым в нем письмом от Лазара, ответил:

- Лазар во все Заставы направил магов, рангом не ниже смотрящего. Мы удостоились чести принимать одного из наиболее одаренных среди доверенных слуг де Мора. И дело тут вовсе не в том,, что нас в чем-то подозревают или не верят в наши силы.

- В чем тогда?

- Я думаю ты и сам уже догадался.

Молодой лейтенант, убрав руки в карманы, кивнул и направился к двери. Остановившись перед дверью, он уточнил:

- Когда мы выходим?

- Через три дня на рассвете.

- Ленар в курсе?

- Думаю да, он тоже получил приказ от Лазара.

- Хорошо.

Толкнув дверь ногой, Тим вышел в коридор и спустился во двор. Теплая ночь уже вступила в свой права. Ветер, пока еще теплый и ласковый, нежно касался кожи, донося аромат разогретой земли и сладковатый запах цветов. Усевшись на каменные ступеньки, Дорэй посмотрел на небо.

Звезды, такие огромные, что казалось - протяни руку и собирай пригоршнями, в то же время были далекими и холодными. Уловив краем глаза свет в одном из окон Крепости, лейтенант повернул голову. Лука Редж, старший смотрящий при дворе Императора, вежливо кивнул головой и опустил тяжелые гардины. Тим, в свою очередь, кивнул не менее вежливо и крепко сжал кулаки.

Эйрин прав, дело тут вовсе не в том, что гарнизону Заставы не доверяют или ставят под сомнения их умения как воинов. Просто, если выводы, сделанные Тимом на основании того, что ему известно, верны... В этом случае только воинами не обойтись... Появление смотрящих во всех Заставах Ардейл может говорить только об одном - Империя готовится к войне.

Глава восьмая.

Караван, идущий в никуда.

Империя Ардейл. Северные горы.

Когда Санэйр открыл глаза во второй раз, взору его предстал потолок пещеры, по которому, словно призрачные танцоры, плясали причудливы тени. Проведя рукой по лицу, наследник Долины Бер устало вздохнул - все тело, начиная от головы и заканчивая пятками, болело так, что и врагу не пожелаешь. С другой стороны, раз он чувствует боль - значит все еще жив.

Треск костра - единственный звук, нарушавший тишину, привлек внимание и Санэйр, прикрыв глаза, повернул голову, желая рассмотреть тех, кто, по всей вероятности, спас его. Обведя быстрым взглядом пещеру, наследник Бер печально улыбнулся - место, где он лежал, находилось с противоположной от входа стороны. Не зная кто и зачем вытащил его из-под завала, принц был вынужден признать, что этот "кто-то", вероятно, знает, кого он спас. Потому что, для того, чтобы сбежать, Санэйру придется пересечь всю пещеру, в центре которой горел небольшой костер. В его неверном свете наследник Бер разглядел двоих незнакомцев. Один из них, судя по всему - чистокровный Ааш'э'Сэй... Правда светлые, с мягким серебристым отсветом волосы, были коротко острижены, в связи с чем Санэйр пришел к выводу, что Ааш'э'Сэй маг - воинам Империи запрещается коротко остригать волосы, в то время как магам - нет. Тусклый свет костра, ложась на лицо Ааш'э'Сэй, придавал тому странное выражение - казалось, будто один из Темных поднялся в этот мир, чтобы покарать всех живущих в нем.

Второго незнакомца Санэйр рассмотреть не смог, потому что лицо мужчины скрывал широкий капюшон темного плаща, но дикая грация, с которой незнакомец протянул руки к костру, заставила принца приглядеться внимательнее, пусть даже он и не мог рассмотреть того, кто скрыл свое лицо от постороннего взгляда. Лишь один раз наследник Бер видел тех, в чьих движениях так легко можно было прочесть одну единственную привычку, впитанную с молоком матери - привычку убивать. Да, если опасения его верны, что маловероятно, то второй незнакомец, сидящий у костра, никто иной как один из племени Ан'Дже. Хотя... Раньше дружбе между Ан'Дже и Ааш'э'Сэй могла бы показаться фантазией. Но, с тех пор как Император Ардейл взял в жены одну из племени наемников, нечто подобное достаточно легко вообразить. Даже не смотря на то, что ненависть между двумя племенами жила на протяжении многих тысячелетий.

Пока Санэйр рассматривал своих спасителей, а может быть - тюремщиков, один из них, беловолосый, протянув руку к металлической кружке, что стояла рядом и, сделав из нее небольшой глоток, спокойно произнес:

- Ваше Высочество может более не притворяться, мы оба знаем, что в сознание Вы пришли уже достаточно давно.

Устало вздохнув, наследник Бер сел, что удалось ему далеко не сразу и, обведя тоскливым взглядом пещеру, тихо спросил:

- Я нахожусь в положении пленника?

Беловолосый, слегка повернув к нему голову, ответил вопросом:

- Для этого есть повод?

Пристально впившись взглядом в лицо принца, Ааш'э'Сэй спокойно ожидал ответа на свой вопрос. А вопрос, к слову сказать, отнюдь не так безобиден, как могло показаться. Учитывая то, что Санэйр оказался в Северных горах, на самой границе Бер и Ардейл, без уведомления правящей семьи Империи, подозрения могут возникнуть у любого. Тем более, если вспомнить о том, что буквально несколько часов назад тут прошел караван. Да что там караван... Маленькая армия, иначе и не скажешь. Таким образом, поставив перед Санэйром такой вопрос, Ааш'э'Сэй хотел выяснить, с какой именно целью принц оказался здесь. С другой стороны, не может же он полагать, что будущий правитель Бер настолько глуп, что вот так вот все и расскажет?

Подавив еще один вздох, принц решил, что в его же интересах будет говорить правду, во всяком случае ту ее часть, которую можно рассказать. Оперешись спиной на холодную каменную стену, принц сдержанно ответил:

- Нет.

Беловолосый, приподняв бровь, задал новый вопрос:

- Может возникнуть?

Фыркнув, наследник Бер смерил Ааш'э'Сэй спокойным взглядом, спрашивая себя:"А за кого он его вообще принимает?". Помолчав немного, принц ответил:

- Нет.

Беловолосый, отвернувшись к костру, представился:

- Кайрин.

Слово, произнесенное тихим и спокойным голосом, заставило наследника Бер, в кои-то веки, проявить эмоции - Санэйр сморщился, как если бы ему нанесли неожиданный удар. Кайрин - Цепной Пес Владыки Ардейл. Ранее носивший имя "Тифар де Льен" - воин, признанный гением и лишенный всех прав. Почему именно де Льен впал в немилость не смог узнать ни один из соглядатаев Бер - все, что касалось опального аристократа, держалось в тайне. Даже прошлое его словно бы стерли из истории этого мира. А ведь потомок одного из Совета Двенадцати даже в Бер имел весьма и весьма пугающую репутацию. А уж когда он стал императорским "псом" и говорить нечего...

Второй мужчина, молчавший до сих пор, повернулся к Санэйру и, слегка прищурив серебряные глаза, довольно весело произнес:

- Рэй, сын племени Ан'Дже.

Еще один тяжелый вздох сорвался с губ принца Бер - Боги, видимо, обозлились на него за его недоверчивость, вот и сделали такой "подарочек" - мало того, что спасителем его оказался Кайрин, так еще и в напарниках у него наемник Ан'Дже. С другой стороны, Санэйр с первого взгляда предположил, что второй мужчина не так прост... И все же, порой довольно неприятно когда ты прав в своих догадках.

Вежливо кивнув, принц произнес:

- Санэйр де Майен, наследник долины Бер.

На некоторое время повисла тишина, которую нарушил Тифар де Льен:

- Я направляюсь в Черный Замок, полагаю, Ваше Высочество не откажется составить мне компанию?

Исключительно ради интереса, принц поинтересовался:

- А у меня есть выбор?

Не отрывая задумчивого взгляда от костра, де Льен спокойно ответил:

- Полагаю, что нет.

Глядя на оранжевые языки пламени, Тифар размышлял над тем, как будет правильнее поступить в нынешней ситуации. Внезапное появление Рэя, не то, чтобы нарушило планы, но внесло некоторую сумятицу. Лазар, отправивший Тифара на поиски каравана, не стал бы призывать его обратно в Сейн, не будь на то действительно веских причин. Конечно, учитывая требования Владыки Бер относительно южных территорий и ожидание войны, действия Лаза вполне объяснимы. И все же, что-то не давало Тифару покоя. Что-то что пока не успело стать подозрением, но терзало разум и душу, заставляя сомневаться.

Тот факт, что наследник Бер оказался в Ардейл, да еще и пытался развернуть караван обратно, говорил в пользу принца. С другой стороны, вряд ли Владыка Бер пошел бы на такой серьезный шаг, не сообщив собственному сыну. Так или иначе, Лазар уже знает о том, что Их Высочество принц Санэйр здесь - пока наследник Бер находился в беспамятстве, Тифар воспользовался магическим кристаллом Рэя и передал все, относительно этого в Сейн. Скорее всего уже сейчас Лазар придумал как усмирить непомерную жадность Владыки Бер, использовав его единственного сына.

Возможно, оно и к лучшему - то, что глупый наследник Бер оказался в Ардейл? Ведь, с таким пленником Лазар может выдвинуть Правителю Бер любые требования и тот будет вынужден согласиться. Естественно, Лазар не убьет принца ни в коем случае - подобное, безусловно, приведет к войне. Но вот держать Санэйра в Черном Замке до тех пор, пока ситуация с Бер не разъяснится...

Насколько Тифару было известно, раньше нечто подобное практиковалось достаточно часто, правда чаще "заложниками" выступали аристократы, а не принцы, но все же... Поговаривают, в самом начале, когда обе страны были еще "молоды", тогдашний правитель Ардейл и Бер "обменялись" ценными заложниками - Император отправил в долину своего сына - теперь уже основателя рода де Сэй, а тогда всего лишь неугодного мальчишку, посмевшего перечить собственному отцу. Владыка Бер "передал" в Ардейл своего дальнего родственника и на первый взгляд, оба государства обезопасили себя. Во всяком случае берцы были уверенны, что Империя не рискнет головой младшего принца...

Прищурившись, Тифар задумчиво постучал пальцем по кружке. Лазар, скорее всего, уже направил в Долину сообщение о том, что на территории Ардейл находится наследник Санэйр и, как бы не была велика жадность Владыки Бер, ему придется отказаться от выдвинутых требований и подчиниться Лазару. А дальше Лаз сам разберется как быть и что делать.

Рэй, сидевший тихо все это время, тихо покашлял и показал Тифару взглядом на выход из пещеры, видимо предлагая покинуть Санэйра на некоторое время. Де Льен едва заметно кивнул и Рэй, легко поднявшись, направился к выходу. Спустя несколько минут следом за ним вышел и Тифар. Наемник, усевшись прямо на снег, уставился в черное ночное небо и, сделав глубокий вдох, сказал:

- Я должен идти. Сам справишься, я надеюсь?

Смерив Тифара лукавым взглядом из-под ресниц, Рэй улыбнулся - почему-то "доставать" Тифара такими вот вопросами с каждым днем ему нравилось все больше и больше, даже жаль, что пути их разойдутся, на некоторое время. Де Льен, убрав руки в рукава своего плаща, молча кивнул и задал встречный вопрос:

- Лазар тебя одного за караваном отправил?

- Нет. Мальчик де Сэй будет искать его вместе со мной.

Слегка склонив голову набок, Тифар пробормотал:

- Он же на Юге, нет разве?

- Ммм... Рогатый решил именно так, так что все вопросы к нему. - Сказав это, Рэй встал и, помахав рукой на прощание, скрылся в темноте ночи. Тифар же продолжал спокойно рассматривать холодные звезды. Раз Лазар отправил еще и Эйрина на поиски каравана, значит он не уверен в том, что Ан'Дже сможет остановить его. Наверное кошак сейчас зол на весь белый свет - ведь мало кому придет в голову поставить под сомнение умения наемников Ан'Дже. С другой стороны, Рэй не выглядел хоть сколько-нибудь огорченным, а значит... Он не рассказал Тифару всего, что знает.

Пожав плечами, де Льен развернулся и вошел в пещеру - скоро он и Их Высочество принц Санэйр будут в Сейне, а там он и сам узнает, в чем же дело. Расстелив плащ на холодном, каменном полу пещеры, Тифар улегся и, убрав руки под голову, закрыл глаза. Учитывая то, что Волк наследника сильно ранен, да и верный Лир охраняет вход в пещеру, опасаться того, что наследник Бер попытается сбежать - пустая трата времени и нервов. Намного лучше сейчас отдохнуть и восстановить силы, потому что путь до Сейна займет не менее недели, это в том случае, если погода будет благоволить к путникам. В худшем же случае они могут задержаться в горах несколько дольше.

Лишь в одном Тифар был уверен - если Лазар уведомил (а он точно это сделал) отца Санэйра о том, что единственный наследник Бер находится "под защитой" Ардейл, опасаться обострения нынешней ситуации не стоит. Скорее всего Владыке Бер придется умерить свою жадность, или что там подтолкнуло его на такой шаг, и попросить Ардейл о мирных переговорах . Тем более, что требования Кларина, по меньшей мере, абсурдны...

Империя Аредйл. Сейн. Черный Замок. Кабинет Лазара де Майен.

Лазар в третий раз прочел послание от Владыки Бер, тщетно пытаясь себя убедить, что он неверно понял написанное. Дэмиен де Мор, успевший ознакомиться с письмом, сидел в кресле напротив стола и мрачно рассматривал потолок.

Когда Владыка Бер выдвинул свои сумасшедшие требования, де Мор, так же как и сам Лазар, действительно удивился. У Дэмиена, к примеру, даже зародилась мысль о том, что правитель Бер, вероятно, унаследовал недуг Клая, вот и требует не пойми что и, Светлые знают, зачем. Он должен был понимать, что Ардейл не пойдет на какие-либо уступки, а учитывая то, что берцы не могут противопоставить Ардейл хоть какую-то армию, требование Владыки Бер вообще казалось, не более чем, неудачной шуткой. Лазар, не желавший каких-либо стычек и конфликтов, вежливо предложил Кларину сесть за стол переговоров и постараться прийти к взаимовыгодному решению.

К примеру, ради мира между двумя странами, Лазар вполне мог бы позволить берцам возделывать поля на территориях Ардейл, граничащих с Долиной. Естественно, ни о каком отчуждении земель и речи быть не может, но вот сдать землю в аренду - разве не хорошее решение?

И де Мор, и сам Лазар, пришли к выводу, что Кларин согласится, ведь подобное предложение можно считать действительно щедрым. Отправив в Бер посланника, Лазар терпеливо ждал ответа и, наконец получив его, решил было, что мир сошел с ума. Кларин де Майен, Владыка Бер и наследник проклятой короны, повторил свои требования, на этот раз добавив, что Долина готовится к вторжению на территорию Ардейл. То есть, практически объявил Империи войну...

На тот момент Тифар уже сообщил, что "упустил" караван, но Светлые сделали ему другой подарок - преподнесли наследника Бер. Узнав о том, что принц Санэйр был спасен Тифаром, Лазар тут же отправил в Долину сообщение, в котором тонко намекнул, что если Владыка Бер не умерит свои аппетиты, может пострадать его единственный сын. Только сумасшедший рискнет начать войну, с самого начала не выгодную, а теперь ставшей попросту глупой затеей. Насколько Лазару было известно, в правящей семье Долины всегда был только один ребенок, а значит Кларин не станет рисковать головой своего единственного наследника.

И вот теперь, получив ответ из Долины, Император Ардейл не мог поверить в то, что прочел. В послании Кларина де Майен говорилось что в случае, если Лазар не отдаст южные территории Долине, мир между двумя странами будет расторгнут.

Нахмурившись и бросив тонкий лист пергамента на стол, Лазар посмотрел на Дэмиена, молча спрашивая его мнение. Де Мор, покачав головой, отвернулся к окну. Помолчав какое-то время, он спокойно сказал:

- Я полагаю, что Кларин и в самом деле тронулся умом.

Лазар кивнул со словами:

- Я тоже начинаю в это верить.

Проведя рукой по осунувшемуся лицу, Лазар прикрыл глаза. Абсурдные, с самого начала, требования Кларина, теперь вообще не поддавались никаким объяснениям. Для начала, он потребовал территории наиболее удаленные от Долины - смысла в этом нет, вообще никакого. Далее, Кларин пригрозил войной и это при том, что население Бер в несколько раз меньше, чем население Империи. Соответственно, Ардейл, в военном плане, имеет существенный перевес. То есть, Лазар просто-напросто сметет войска Бер, какими бы умелыми не были их войны. И вот теперь, когда Кларин может потерять своего единственного отпрыска, вместо того, чтобы отказаться от своей глупой затеи, он продолжает "потрясать в воздухе кулаком". Ради того, чтобы получить желаемое, Кларин готов пожертвовать собственным сыном. Глупо, действительно глупо. Только сумасшедший пошел бы на подобное.

Нахмурившись, Лазар закинул ноги на стол и, бросив на Дэмиена задумчивый взгляд, спросил:

- Что делать?

Де Мор, постучав пальцем по столу, ответил:

- Готовиться к войне.

- Это, скорее, будет похоже на бойню...

Вздохнув, Дэмиен тихо произнес:

- Если Кларин и в самом деле пойдет войной, у нас просто не будет другого выхода. Не можем же мы из жалость смотреть на то, как берцы сжигают поселения и вырезают мирных жителей.

Кивнув, Лазар устало опустил голову, а Дэмиен тихо покинул кабинет. Направив смотрящих в Заставы, де Мор перестраховался - в принципе, он не думал, что Владыка Бер будет настаивать на своем, но все же решил на всякий случай отправить к границам сильных и проверенных магов. К тому же, поведение Владыки Бер вызывало не удивление, а нечто, больше похожее на подозрение.

Кларин де Майен, за все время своего правления, не совершал столь глупых и необъяснимых поступков, а значит... Либо он действительно выжил из ума, либо пытается отвлечь внимание Лазара от чего-то другого. И, почему-то Дэмиену казалось, что он знает, от чего именно. Только вот, какую пользу может извлечь Кларин де Майен из восстания на Юге?

Империя Ардейл. Южная Застава.

Эйрин гордо восседал на Лире и, немного прищурив глаза, смотрел на, только что показавшееся над горизонтом, солнце. Тим Дорэй еще не появился, чем огорчил де Сэя до крайности. Он даже подумывал направиться к лейтенанту в комнату, дабы помочь тому подняться из постели.

Нахмурившись, Эйрин пожал плечами - в принципе, можно конечно пинком выгнать Тима из теплой кровати, да только вот, что-то ему подсказывало, что не все так просто, как могло показаться. По части пинков Тим, вероятно, превзошел собственного батюшку (если, конечно, сию замечательную технику он перенял от него).

За спиной раздалось едва слышное шарканье и Эйрин, оглянувшись назад, встретился взглядом с сонными глазами лейтенанта. К чести Тима, он был полностью собран, готов отбыть, другими словами. Сморщив нос, де Сэй несколько высокомерно буркнул:

- Договорились же, что выходим на рассвете.

Дорэй, сладко зевнув и потянувшись, примирительно помахал рукой и промямлил в свое оправдание:

- Солнце только встало...

Цокнув языком, Эйрин отвернулся со словами:

- Если ты готов, тогда выходим. Времени у нас не особо много. Надо еще найти проводника.

Тим, который услышал о проводнике впервые, свистнул свою лошадь и, бросив задумчивый взгляд на Лира Эйрина, спросил:

- Тебе не кажется, что у нас в пути могут возникнуть некоторые проблемы?

Де Сэй, склонив голову набок и придирчиво осмотрев лошадь от копыт и до кончика хвоста, вынужден был согласиться - из всех животных, населяющих мир, с Лиром могли соперничать только Берские Волки. Про обычных лошадей и говорить нечего. Приподняв вопросительно бровь, де Сэй, просто на всякий случай, поинтересовался:

- А Лира у тебя нет?

Тим, растянув губы в ироничной улыбке, вежливо ответил:

- Конечно есть, просто я хотел посмотреть, как ты к лошадям относишься...

Лука Редж, наблюдавший за этой дружеской беседой из тени коридора, решил, что наверное можно сообщить о своем присутствии, пока эти двое подраться не удумали. Исключительно для поднятия настроения и боевого духа. Тихонько кашлянув, дабы обратить на себя внимание, Лука мягко сказал:

- В загоне есть один Лир без хозяина, думаю вы можете его взять.

Сморщившись, Тим окинул не очень дружелюбным взглядом черноволосого мага, только вчера явившегося в Заставу, и уже сегодня разбазаривающего казенное добро направо да налево.

К сожалению, слова Реджа были истинной правдой - кроме Лира Эйрина и тех, что принадлежали отряду Ааш'э'Сэй (вернувшегося в Крепость буквально на днях), был тут еще один Лир и хозяина у него действительно не было. Лир этот, день-деньской лежал в загоне, положив мощную голову на не менее мощные лапы и с непередаваемой тоской во взгляде смотрел на вход, словно ожидая кого-то.

По словам Ленара этот Лир был в Заставе уже долгие-долгие годы, и никто сейчас уже не мог сказать, кому именно он принадлежал. Одно можно было утверждать с уверенностью - хозяин Лира жив, потому что будь оно иначе, Лир бы тоже отправился в мир Светлых, а этот... Этот просто лежал, изредка изменяя положение тела и терпеливо ждал кого-то, кто возможно забыл о нем и не вспомнит уже никогда.

Эйрин, с тяжелым вздохом слез со своего Зверя и, посмотрев внимательно напарнику в глаза, спросил:

- Это действительно так?

Дорэй, бросив на Реджа еще один колючий взгляд, кивнул со словами:

- Да, Лир действительно есть. Одна беда - он даже Ааш'э'Сэй к себе не подпускает, не то что нас.

- Пойдем посмотрим.

Убрав руки в карманы (чем в точности скопировал Тима), Эйрин направился к загону, по пути спрашивая себя:"И как это он раньше Лира этого не заметил?" Точно так же убрав руки в карманы штанов, следом за де Сэйем шел Тим. Лука Редж, потратив какое-то время на размышления о том:" а не стоит ли и ему руки в карманы убрать, раз тут все так ходят?", решил этого все же не делать - как-то это не очень к его статусу Императорского посланника подходит. Покачав головой, так как предаваться подобным пустым мыслям для него было внове, Редж направился в сторону загона, на пороге которого застыл Эйрин, с присущей ему серьезностью вглядываясь в полумрак помещения.

Спустя пару минут перед входом в загон стояли трое, молча разглядывая Лиров и лошадей, мирно соседствующих рядом друг с другом. Постояв еще какое-то время, Эйрин, в конце концов, не выдержал и, немного повысив голос, спросил Тима:

- Где он?

Дорэй, которых был уверен что старик-Лир точно здесь, с некоторым замешательством ответил:

- Был тут.

- Когда?

- Всегда.

Окинув подозрительным взглядом загон еще раз, де Сэй недовольно нахмурился - либо Лир, о котором говорил Лука Редж, покинул Заставу под покровом ночи, либо стал невидимкой. Взгляду незваных гостей предстали некие подобия стойл, при чем в каждом из них был "свой постоялец", а вот Лира-без-хозяина нигде не было видно.

Можно было бы, конечно, предположить, что в одном стойле находятся два Лира, но... Лиры, как и любые кошки, очень ревностно относятся к тому, что считают своим. Бывало что Лиры дрались между собой, когда хозяин одного проявлял излишнее дружелюбие к другому. Так что, вряд ли возможно что в одном деннике мирно сосуществуют два Лира. Скорее уж тот, что был там раньше, надавал бы наглецу, посмевшему посягнуть на его территорию, таких тумаков, что в Сейне бы услышали.

Терпеливо молчавший до этого времени Редж, протиснулся между Эйрином и Тимом и, пройдя в помещение, обернулся со словами:

- Здесь он, спрятался просто.

Подойдя к ближайшему стойлу, внутри которого спал Лир, в смысле - Лир-с-хозяином, Редж опустился на колени и, показав пальцем на кучу соломы, тихим, мелодичным голосом, произнес:

- Вот он.

Подойдя ближе, Эйрин присел и, внимательно присмотревшись, сумел различить морду Лира, зарывшегося в соломе так, что и не различишь в полумраке загона. Лир, положив лобастую голову на огромные, мягкие лапы, крепко спал, путешествуя в одиночестве по местам прошлого.

Чутко прислушиваясь к глухому уханью сов, Лир мягко ступал по земле, внимательно вглядываясь в напряженную спину Хозяина. Куда они шли и зачем - Лир не знал, да и все равно ему было. Главное, что Хозяин рядом, без него Лиру нечего делать в этом мире, пропахшем смертью и ежеминутно исторгающем беззвучные крики, наполненные болью.

Лиры, в отличии от тех, кто восседал на их спинах, ясно слышали плачь земли. Когда кровь, алая, словно лучи заходящего солнца, впитывалась в потрескавшуюся от жары землю, она плакала и стенала. Сам мир страдал от тех зверств, что учиняли живущие в нем. И Лирам, что были неотъемлемой частью этого мира, тоже было больно. Больно так, что умей они плакать - выплакали бы все слезы. А может быть... Может быть превратились в не менее, а скорее всего - еще более жестоких, чем двуногие, монстров. И только лишь клятва, нерушимая клятва, связывающая хозяина и Лира, не давала Зверям, любимцам Богов, впасть в буйство. Подобно прочной цепи, священный обет соединял Хозяина и избравшего его Лира. Звери, по воле Светлых, становились послушными слугами тех, кто слабее. Может быть Боги наказали так Лиров за какой-то проступок? А может, так они хотели их чему-то научить? Ответа на этот вопрос не знал никто и вряд ли когда-нибудь узнает.

Но, так уж повелось и давным-давно это стало законом - куда Хозяин, туда и Лир. С момента возникновения связи они становятся словно бы единым целым, только вот... Хозяин может существовать без Лира, а Лир без Хозяина - нет. И какие бы зверства на творил двуногий, Лир всегда был его верным помощником. То, что хорошо для Хозяина - хорошо и для Лира. Боевой Зверь и воин, ставший его господином, разделяли радость победы и горечь поражения, делили между собой боевые раны и вместе от них исцелялись. Никого на свете Лир не любит сильнее, чем своего господина. Это, скорее даже и не любовь, а одержимость. Именно поэтому Лир никогда не предаст, будет защищать до последнего вздоха и, если понадобится - попросит отсрочку у смерти, лишь бы Хозяин мог жить.

Вот те причины, по которым Лир - гордый боевой Зверь, тихо, словно преступник, крался следом за Ааш'э'Сэй, в тишине южной ночи, то и дело прислушиваясь к мерному пению сверчков и ожидая погони. Хозяин, которому сегодняшним утром униженно кланялись и заискивающе смотрели в глаза, в одночасье стал преступником, по следам которого отправили преследователей. Спрятав лицо под капюшоном, Хозяин тихо ругался и испуганно застывал каждый раз, когда под ногой шуршала пожухлая листва или с ветки срывалась сова, преследуя свою добычу. Лир, не видящий никакой опасности, терпеливо ждал, когда Господин продолжит свое бегство.