Спящее пламя Ферверна

Глава 29

Ятта

«Я не твоя», — набрала я и сбросила. Кажется, пришло время поставить во всем этом точку. Последнюю. Жить дальше.

Скоро я выйду замуж за Роа, у меня будет новая жизнь…

Это все даже в мыслях звучало фальшиво.

Пока я раздумывала надо всем этим, в мессенджер пришло следующее сообщение. Точнее, не сообщение даже, а просто адрес. В этот момент мне захотелось набрать Гранхарсена и высказать ему все, что я думаю, а думала я, что обладая такой наглостью надо было сидеть в своей Аронгаре, а не приезжать в Ферверн, чтобы разрушить мою помолвку.

Ему не стоило лезть ко мне тогда, в Мэйстоне, и уж точно не стоило меня трахать ради забавы. Чтобы потом одним ударом разрушить все, что было мне дорого. Не стоило говорить, что он не может перестать обо мне думать, приходить в мою комнату в ту ночь, он не имел права врываться в мое будущее после того, что осталось в нашем прошлом!

Но, чем больше я размышляла, тем больше понимала, что наши препирательства с Гранхарсеном ни к чему не ведут. Я просто увижу его, скажу, что я благодарна за свое спасение, и…

«Ты сама-то в это веришь?»

Ехидный голос внутри звучал как мой. На курсе психологии чего только не наслушаешься, в том числе, что надо всегда слушать, чьим голосом звучат мысли в твоей голове. Только так можно отделить свое от чужого. Что ж, теперь я знаю, что я не верю в то, что наша с Гранхарсеном встреча все расставит по местам, ура.

Открытым оставался и другой не менее важный вопрос: как мне сбежать от охраны.

«Как-как, соврать. У тебя в последнее время это отлично получается».

«Заткнись».

А еще разговоры с собой — первый признак сумасшествия. Поэтому я быстро приняла душ, высушила волосы, переоделась в легкий костюм кремового цвета в стиле «спорт-шик» и выбежала из номера.

— Мы с Риа решили посидеть в смотровом баре, с нами будет ее охрана, — на ходу бросила застывшим у двери с непробиваемыми лицами вальцгардам.

Конечно, могло и не прокатить. Но я сама не зря тренировала непробиваемое лицо, а может быть, дело было в том, что я в последнее время и впрямь проводила очень много времени рядом с Риа. В лифте я накинула капюшон, который практически полностью скрыл мое лицо, а потом на ходу вызвала флайс на наземную парковку отеля. Справедливо рассудив, что никому даже в голову не придет, что Ятта Хеллирия Ландерстерг пользуется самым обычным приложением для заказа флайсов, я спокойно нырнула в потертый салон, где пахло сигаретами и каким-то освежителем воздуха.

— Добрый день, — поздоровалась я.

— Добрый, — буркнул водитель. — Каким местом только. Лететь будем медленно, вы сами видели, что там творится.

Даже на нижней аэромагистрали нас потряхивало, но я этого практически не замечала. Потому что меня саму потряхивало изнутри: я не представляла, что принесет мне эта встреча, не знала, что будет после, но по телу словно растекались сотни, тысячи будоражащих искорок, и от них кожа покрывалась мурашками, а волоски на ней поднимались. Я даже сцепила руки на коленях, чтобы не постукивать пальцами по ногам, закусила губу.

Я что, реально сорвалась и лечу к Гранхарсену? Вот так просто?

Я определенно сошла с ума.

Я не должна была этого делать. Но я это делала, и это рушило все правила внутри меня. Это рушило вообще все…

Сейчас Риа узнает, что я «пошла с ней в бар», и что будет дальше?

С другой стороны, Риа собиралась ложиться спать, она сказала: «Меня развезло после процедур, поэтому если хочешь поужинать, напиши Роа». Я ответила, что буду ужинать у себя, так что в теории никто ничего не должен узнать. Все должно получиться.

Все получится.

Тем более что это первый и последний раз. Единственный.

И нет, спорить и разговаривать с собой я больше не буду.

Когда водитель начал снижаться над Малым ледовым центром Зингсприда, я поморщилась.

— У нас что, какие-то проблемы?

— А?

— Я говорю: у нас какие-то проблемы? Почему мы идем на снижение?

— Эм… так вы какой адрес поставили? Или нам в другое место надо?

Мне хватило пары кликов, чтобы убедиться, что нам надо именно в это место. Больше того, когда мы зашли на крытую парковку, все равно наполовину залитую дождем из-за хлестких порывов ветра, здесь тоже больше не было ни единого флайса. А у двери служебного входа я увидела Вэйда.

Вэйд Гранхарсен

— Это ни к чему хорошему не приведет, — мрачно сказала Герта, когда узнала, что он собирается ехать в Зингсприд. — Ни к чему. Вот вообще ни к чему. Можешь мне поверить и сдать свой телепортационный код обратно? Кто-то другой пройдет вместо тебя, и мир останется цел.

— Ты слишком драматизируешь, — хмыкнул он. — Максимум, что может случиться, она разобьет мне нос.

— Максимум, что может случиться? Максимум⁈

— Я буду осторожен. Я не собираюсь ее подставлять, — процедил он. — Если ты об этом.

— Др-р-раконы, Гранхарсен! Я думаю, что эта девчонка разрушает тебя! Каждый раз после встречи с ней у тебя улетает крышечка. И ладно бы только это! — Герта зло махнула рукой. — Ладно. Делай, что хочешь.

— Это самая ограничивающая в мире фраза, ты в курсе?

Подруга зло зарычала, как самый настоящий дракон или хотя бы как иртханесса, и вылетела за дверь. Впрочем, она не высказала ему и десятой доли того, что сказала бы мать, если бы узнала, что он задумал. Но даже знаменитая Танни Ладэ-Гранхарсен его бы сейчас не остановила. Ни она, ни отец, никто из живущих в этом мире его бы не остановил, когда Вэйд узнал, что Вайдхэны в Зингсприде.

Вайдхэны и Ятта.

Когда незадолго до этого она ответила:

— Не возражаю.

На его вопрос, можно ли ей писать.

«Хватит присылать мне цветы».

Вопреки тому, что Вэйд всегда считал — не все женщины знают, чего хотят, и даже те, которые знают, иногда рисуются — с ней все было по-другому. Если она просит его не присылать цветы, значит, он их присылать не будет.

Если скажет, что больше не хочет его видеть — он уйдет, и на этот раз навсегда.

Ятта заслуживает того, чтобы ее слова и чувства принимали во внимание и ценили. Что же касается него самого… когда он действительно мог ей что-то дать, он от нее отказался. Сейчас, когда связать себя с ним — значит, автоматически превратиться в сиделку, если можно так выразиться… да ну к ларркам. Он сам не представлял, к чему приведет их встреча, и от этого его крыло. Так, как не крыло даже когда он был подростком, да и, если быть честным, вообще никогда.

Ятта вдребезги разбивала его самообладание всякий раз, когда он оказывался рядом с ней, вытряхивала из привычной картины мира, заставляла думать иначе, поступать иначе. Рядом с ней он чувствовал себя по-настоящему живым, но…

Все мысли вылетели из его головы, когда она вышла из машины и направилась к нему. Все такая же худенькая, хрупкая и изящная, как в тот день, когда он ее впервые увидел. И брякнул про эту Нису, приняв Ятту за любовницу Вайдхэна. С другой стороны, если бы не брякнул, у него бы не было ни единого шанса, она бы была верна Роа до последнего.

А сейчас?

Сейчас у него есть шансы? Хотя бы один — на то, что она его выслушает и пойдет с ним туда, куда он ее привел. Если да, то все это определенно было не зря.

— Привет, — Ятта остановилась рядом с ним, и Вэйд мысленно облегченно вздохнул.

Потому что знал, что он сможет пережить все, кроме жалости в ее взгляде, но жалости в ее глазах не было. Было что-то вроде… Набл знает.

— Привет, — ответил он.

— Зачем ты меня пригласил сюда? — Она огляделась.

— Не бойся. Сегодня мы здесь одни, я арендовал его полностью. Здесь даже охраны нет, под мою полную материальную и прочую ответственность.

Ятта моргнула.

— Что? Я ничего не понимаю.

— Сейчас все поймешь. Пойдем.

Кресло было на аэроподушке и управлялось влегкую, хотя поначалу ему так не казалось. Поначалу Вэйда бесило собственное бессилие, и он пару раз разнес панель в крошку, прежде чем смирился с тем, что передвигаться теперь придется на этой штуке.

Когда автоматические двери служебного входа раскрылись, он пропустил ее вперед, в небольшой холл с пустующей охранной стойкой, турникетами и голографическими портретами звезд.

— Камеры выключены, так что можешь снять капюшон, — сказал он. — Никто не узнает, что ты здесь была.

— Вэйд, куда ты меня ведешь?

— Пару минут терпения.

— Мое терпение кончилось уже очень давно.

— Тебе это просто кажется.

Они прошли (если так можно было выразиться по поводу него) коридорами, мимо раздевалок, и оказались в зале, где проходили соревнования местных команд и фигуристов.

— Супер, — сказала она, оглядевшись.

Взгляд ее вдруг зацепился за переносную вешалку, на которой висел танцевальный костюм, рядом с которым лежали коньки. Ятта вздрогнула, и ее взгляд стал чужим и далеким, каким-то пустым. Таким, за которым она обычно скрывала все свои чувства, и Вэйд поспешил сказать:

— Возвращаю тебе то, что должно быть твоим. Ты должна выступать, Ятта. Ты должна снова сиять.

Ятта

Я смутно представляла себе, какой будет эта встреча. И уж точно я не представляла себе, что она выйдет такой. Гранхарсен, который привел меня на ледовую арену, Гранхарсен, который считал, что ему все можно, который зажимал меня в прошлом в кабинете генерального менеджера, который сделал мне так больно, что во мне кончились все силы быть собой (если я когда-либо ею была), и тот, кто сейчас был напротив меня — это реально один и тот же человек? То есть иртхан?

И зачем… вот это вот все?

— Я никому ничего не должна, — сказала я, испытывая странное желание развернуться и сбежать. Но если я развернусь и сбегу, все снова пойдет по кругу, а я здесь не за этим.

Он рассмеялся.

— Разумеется, нет. А хочешь?

— Чего именно?

— Хочешь снова встать на коньки?

— Это мое прошлое.

— Я тоже твое прошлое, но все-таки ты здесь. Не все, что мы оставили в прошлом, может им стать без вспомогательных инструментов.

— Например?

— Например, попробовать снова и понять, что из этого может получиться.

— Ты про фигурное катание?

— Конечно. Герой-любовник из меня сейчас так себе.

Я хотела сказать, что это не так, но промолчала. Во-первых, потому что Вэйд не выглядел сломленным, и я была искренне этому рада. А во-вторых — потому что… потому что это выглядело бы так, как будто я предлагаю ему попробовать еще раз. Но я не хочу пробовать. Я же не хочу, правда?

Тогда почему он на меня так смотрит, а меня всю перетряхивает уже от одного этого взгляда? Почему внутри меня словно рождается пламя, которого у меня снова нет? Разве это правильно? Так реагировать на того, на кого ты не просто реагировать не должна, ты вообще не должна здесь быть, но… Но.

Я развернулась к наряду:

— Откуда ты его взял?

— Увидел в магазине одежды для фигурного катания и решил, что тебе он подойдет.

Наряд был словно соткан из сиреневого льда. Основой служило нежное платье с весьма откровенным разрезом на груди. Ткань — легкая, струящаяся, с перламутровым блеском, такая будет ловить свет прожекторов при каждом моем движении.

Я почему-то очень ярко представила свой первый выход на лед после долгого перерыва, и у меня потемнело перед глазами. Остались только погруженные в темноту заполненные трибуны — и я. В свете прожекторов, застывшая перед первым движением. Моргнув, я вернула себя в реальность и подошла к вешалке. Коснулась пальцами наряда.

Корсетная часть была украшена тонкой вышивкой, напоминающей изморозь на стекле: серебристые нити и крошечные стеклянные бусины образовывали узоры, словно морозец коснулся ткани своим холодным дыханием. Вдоль линии талии вшиты прозрачные стразы — не броские, но такие, что загорятся крошечными искрами при вращениях.

Юбка — однослойная, целующая мои пальцы своим прикосновением, была выполнена из ткани, создающей эффект мягкого сиреневого градиента. При прыжках она раскроется как цветок. Мое воображение нарисовало это слишком ярко. Настолько ярко, что я отпрянула и уронила перчатки. Они вообще были прозрачными, украшенными такими же мелкими кристаллами, будто рассыпанными случайно, и тончайшими «морозными» узорами. Они будто повторяли рисунок звездного неба.

Последнее, что я представила — это как я взлетаю надо льдом, а специальное освещение выхватывает меня, создавая вокруг моей фигуры слепок морозного свечения. Этого мне хватило, чтобы развернуться и броситься обратно к коридорам, на мгновение забывая о том, зачем я вообще пришла.

— Ятта! — донеслось сзади. — Ятта, я сейчас вряд ли тебя догоню.

Это сработало как удар о стену, точнее, с таким же эффектом я могла бы врезаться в стену. Или в лед. Я до сих пор помнила боль от того падения, и физическая боль не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось внутри меня.

— Я тебя ненавижу! — крикнула я, обернувшись, и эхо, подхватив мой голос, раскидало его по коридорам ледовой арены. — Я тебя ненавижу, Вэйд Гранхарсен! Ты хоть знаешь, как это больно⁈

— Не знаю, — честно признался он. — Но могу себе представить.

— Нет. Не можешь. Ничего ты не можешь! — Я почувствовала наворачивающиеся на глаза слезы — только этого мне еще не хватало. Я прижала ладони к пылающим щекам. — Зачем это все? Зачем тебе понадобилось тащить сюда эти тряпки, это… когда я больше ничего не могу!

Он приблизился ко мне вплотную и посмотрел на меня снизу вверх. Его ладонь лежала на панели управления, а глаза горели фиолетовым пламенем, зрачки в этой яркой радужке вытянулись в вертикаль, черты лица заострились, становясь хищными.

— Это я сейчас много чего не могу, Ятта Хеллирия Ландерстерг, — произнес он. — А ты — ты можешь все. И всегда могла.

Роа

— Драконы, ну зачем же так колошматить⁈ — Сонная сестра высунула мордочку за дверь. — Ну? Чего надо?

— Ятта у тебя?

— А похоже, что Ятта у меня⁈ — Риа потерла взъерошенную макушку. — Я спала!

Вместо ответа Роа толкнул дверь и вошел, и Риа с визгом отскочила за створку.

— Наблий хрен! Ты совсем очешуел, Роа⁈ Я голая!

Роа огляделся — просторная, светлая, с огромными панорамными окнами от пола до потолка комната пустовала (не считая его и Риа, разумеется). Ночной город растекался под ними размытыми дождем и ветром огнями, флайсы в такой атмосфере казались движущимися смазанными пятнами. Единственный элемент беспорядка — разворошенная постель, Риа любила устроить из кровати гнездо. И, похоже, не соврала: Ятты здесь не было. Непохоже, что она вообще сюда заглядывала, а значит…

— Она сказала, что вы собирались в смотровой бар.

— Куда мы собирались? — Лицо Риа стало зверским. — Роа, ее здесь нет! Выметайся!

Роа раздул ноздри.

— Вы с ней ходили в СПА! О чем вы вообще говорили?

Риа округлила глаза.

— Тебе пересказать наши девчачьи разговоры? Уверен? Братец, у тебя окончательно крыша слетела?

— То есть тебя не смущает, что Ятта, прикрываясь твоим именем, внаглую врет?

Риа моргнула.

— По-моему, ты драматизируешь…

— А по-моему, ты смягчаешь. Она сказала охране, что идет в бар с тобой, и с твоими вальцгардами.

— И что? Может, ей просто захотелось посидеть в баре одной, без всего этого вот…

Вместо ответа Роа прошел в ванную, а когда вернулся, протянул сестре халат. Сверкнув на него глазами, Риа закопошилась за створкой двери и вышла оттуда, сердито сопя и затягивая пояс на талии. Толкнула дверь, закрывая ее.

— Ну? Что?

— Набери ее, — Роа схватил с тумбочки смартфон и сунул ей в руку.

— Чего?

— Говорю, набери Ятту!

— Роа, это стрем!

— Стрем — это сбегать вот так! — зарычал Роа, и Риа шарахнулась в сторону от плеснувшего сквозь каждую пору его тела пламени. В воздухе запахло пеплом и костром, и Роа на мгновение прикрыл глаза, чтобы обуздать закипающую внутри стихию.

— Ты меня пугаешь… — начала было сестра, но он перебил:

— Ятта переспала с Гранхарсеном.

Недоверие в глазах Риа сменилось изумлением, а после сестра сдвинула брови.

— Ты головой ударился? Наша Ятта? Спала с Вэйдом? Тебе это приснилось?

— Она призналась сама. Они признались.

Риа моргнула. В ее глазах все еще горело недоверие, но теперь туда добавились непонимание и боль.

— Нет, — покачала она головой, — нет, не может быть…

— Все может быть, — сказал Роа и отошел к креслу, стоящему у панорамных окон.

Дизайн здесь был лаконичный и дорогой, в оттенках холодного серого, серебристо-сиреневого и глубокого синего — отличительная черта всей сети «Шеррамел-стар». В таких городах, как Зингсприд, огненных и жарких, они брали за основу холодные оттенки, в таких как Мэйстон, например, более теплые, смягчающие и «согревающие» интерьер. Мягкий, едва заметный блеск на стенах выдавал встроенные наночастицы «противодраконьего» стекла — материал, который способен выдержать и огонь, и удар.

— Почему ты мне сразу не сказал⁈ — донеслось из-за спины. Риа подошла и встала рядом с ним, глядя на размытый город.

— А тебе нужно было это дерьмо?

— Когда это случилось?

— Тогда, когда я накосячил с Нисой. Гранхарсен этим воспользовался, присел ей на уши, втерся в доверие… а я все это время считал его другом!

Риа положила ладонь на его каменное плечо.

— Мне так жаль, Роа. Но сейчас…

— Мы с Яттой все обсудили. Точнее, мне казалось, что мы все обсудили, договорились оставить Нису и Гранхарсена в прошлом, но теперь я уже не уверен, что она собиралась оставить его в прошлом на самом деле. Теперь ты все знаешь, — он повернулся к сестре и посмотрел ей в глаза. — Набери ее, Риа.

— Тебе нужно сделать это самому, — она покачала головой. — Если ты ее подозреваешь, не веришь, если тебе с этим тяжело — вам нужно поговорить…

— Зачем⁈ Чтобы она снова солгала⁈

— А зачем тебе такие отношения, если она тебе лжет? — Риа поморщилась, как от боли, будто это ей кто-то изменил. — Я считаю, что ты должен разобраться в этом сам, Роа. Без чьего-либо вмешательства.

— Поразительно, — он стряхнул ее руку. — Даже сейчас, когда я все тебе рассказал, ты на ее стороне!

— Я на твоей стороне! — разозлилась Риа. — Но такие вопросы решаются между теми, кто в этом замешан. Если ты ей не веришь, позвони ей, спроси, где она. А если она просто сидит в баре и пьет коктейль…

— Я там был. Первым делом пошел туда. Ее там нет. Впрочем… ладно.

Роа обошел сестру и направился к двери, на ходу набирая ответственного за безопасность — того, кого отец поставил главным на время этого путешествия в Зингсприд.

— Эльгард, — сказал он без предисловий, — мне нужно, чтобы вы отследили смартфон моей невесты. И прислали мне ее точное местоположение.