Спящее пламя Ферверна

Глава 19

Роа

Надо было понять, что что-то не так, еще когда он в первый раз позвонил Гранхарсену и сказал:

— Я хочу сделать Ятте сюрприз…

— Без меня.

— Ты даже не знаешь, о чем я хотел попросить.

— И знать не хочу. Без меня.

Это было странно, но Роа списал это… да ну набл его знает, на эксцентричную творческую натуру. Гранхарсен мог себе позволить вести себя как девица в ПМСе, ну или как это там называется, когда ты как оголенный нерв срываешься на всех подряд. Но потом он позвонил ему сам и спросил:

— Что за сюрприз?

— Ты же сказал — без тебя?

— Я передумал. Это было тупо, так что? Все еще актуально?

— Да, я хочу, чтобы ты написал и исполнил для нее песню.

— Мило.

— Ты в деле, или мне искать другого исполнителя?

— Я в деле.

Тогда Роа подумал, что Гранхарсен согласился на это по дружбе, но сегодня все было странно. Ятта не просто на него накричала, она чуть ли не поколотила Вэйда — он видел по ее лицу, что она вот-вот, уже почти готова это сделать. Потом она весь оставшийся вечер была дерганая: несмотря на то, что они не так уж часто виделись, он все равно успел ее изучить. Кроме того, после случившегося между ними в Зингсприде он стал чувствовать ее тоньше, и мог только представить, что же будет, когда она по-настоящему станет его женой.

Он не собирался подслушивать, он вообще не собирался там задерживаться, списав все на давнюю историю с Нисой и ее неприязнь к Гранхарсену по этому поводу, но…

«Спокойной для кого?»

Сначала ему показалось, что он ослышался: Гранхарсену точно нечего было делать в комнате Ятты. Но следующий диалог вытряхнул его из заблуждения, в котором он пребывал последние, мать его, пять лет. Те самые пять лет, когда Ятта продолжала держать дистанцию (не считая того случая в Зингсприде), когда он все еще считал, что должен добиваться ее расположения, заслуживать ее любовь и доверие, потому что он облажался с Нисой.

Нужно было войти, прервать их, спросить прямо, но…

«Роа должен знать? Знать, что его лучший друг оттрахал его девушку, а потом кинул ее? Окей. Пойдем скажем ему вместе, или это сделаешь ты?»

Вся сдержанность, весь контроль вылетели в тот же момент, когда смысл услышанного до него дошел. Какие-то миллисекунды, и Роа рывком распахнул дверь, поймав себя на том, что его кулак врезается в скулу Гранхарсена. Хотя надо было сразу бить по яйцам, и к наблам мужскую солидарность! С такими друзьями никакие враги не нужны.

Эта мысль пришла уже в тот момент, когда Грахарсен блокировал его второй удар:

— Вайдхэн, не здесь! — прорычал он, выталкивая его в коридор. С силой дернул за собой, дальше от комнаты Ятты, но Роа перехватил его отточенным приемом и швырнул через плечо.

Может, у Гранхарсена было преимущество в отношениях с женщинами, но у него (спасибо отцу) сила заключалась не только в черном пламени, но и в боевых искусствах, которым он обучался с самого детства. И это преимущество сейчас точно было не на стороне Вэйда.

Правда, тот сгруппировался поразительно быстро для его любительского уровня и на ноги поднялся тоже быстро, успев отразить следующий удар.

— Вайдхэн, твою мать! Я не хочу с тобой драться!

Не хочет он! Кто тебя спрашивает, мудак⁈

Вэйд ушел в сторону молниеносно — видимо, ему частенько прилетало от парней, которым он наставлял рога, иначе объяснить, что сейчас его достать у Роа не получалось. А вот в следующий миг удалось: взгляд Гранхарсена на мгновение метнулся за его спину, и этого хватило, чтобы от души врезать ему в солнечное сплетение. Зрелище согнувшегося пополам Вэйда совершенно не утолило жажду крови.

— Роа, хватит! Ты…

Инстинкты сработали раньше, чем он успел себя остановить, Ятта вскрикнула, и это вышло, как тот самый пресловутый удар по яйцам. Только теперь для него: Роа в ужасе обернулся, чтобы увидеть, как она сползает по стенке, а Гранхарсен бросается к ней.

— Ятта! Ятта, что с тобой? Где болит?

От этого снова захотелось не то зарычать, не то вмазать ему еще сильнее.

— Что. Здесь. Происходит⁈ — Металлический голос Торнгера Ландерстерга ударил в сознание второй отрезвляющей волной. Первой был вскрик Ятты. Третьей — крик Лауры:

— Льдинка!

Она бросилась к ней и к Гранхарсену, у которого была рассечена скула и наливался огромный синяк.

— Все в порядке, мам, — Ятта оттолкнула руку Гранхарсена и приняла помощь матери, чтобы подняться, — мальчики подрались, я попыталась их разнять, и так получилось. Никто не виноват. Кроме меня.

Мальчики⁈

— Кто ее ударил? — взглядом Ландерстерга можно было резать металл или крошить вековые льды.

— Пап! Ты меня не расслышал…

— Лаура, уведи ее. Пусть ее осмотрят, сейчас же.

— Пап…

Торн даже не посмотрел в сторону дочери, которую Лаура упорно тянула за собой. В конце концов Ятта поняла, что противиться бессмысленно, и пошла следом за матерью.

— Мне повторить свой вопрос? — Ландерстерг посмотрел на тяжело дышащего Роа, а после перевел взгляд на Гранхарсена.

— Я. Я случайно… не ударил. Просто сработали инстинкты…

— То есть твои инстинкты, которые должны работать на то, чтобы мою дочь защищать, сработали против нее?

Торн шагнул к нему и на мгновение Роа показалось, что сейчас тот его ударит сам. При всем при том, что он особо никогда не жаловался на рост. Ландерстерг умудрялся возвышаться надо всеми, как тот айсберг.

— Мы дрались, — сказал Гранхарсен, — во время драки сложно себя контролировать. Роа не хотел ей навредить.

Лучше бы молчал, честное слово. Роа плотно сжал челюсти, чтобы не сказать лишнего. А хотелось. Очень хотелось помимо ударов в морду (и руки все еще горели от невозможности продолжить) бросить ему в лицо те слова, которые жгли изнутри.

Как ты мог, твою мать⁈ Это же Ятта!

Ландерстерг окинул Гранхарсена взглядом, под которым любой другой превратился бы в ледяную россыпь.

— В мой кабинет, оба.

— Я вам не нашкодивший мальчик, — холодно произнес Роа, — тащите в свой кабинет этого, пусть он перед вами оправдывается.

И, прежде чем Ландерстерг успел сказать что-либо еще, обошел его и направился в свою спальню. Не останавливаясь и не оборачиваясь.

— Мам, я же сказала, я в порядке… — Я попыталась отмахнуться от желания мамы проводить меня в спальню. Не сработало. Ее не убедили даже слова Ардена, который сегодня был гостем на моей помолвке и вызвался осмотреть меня лично. Он работал с отцом еще до того, как они познакомились с мамой, и в целом знал о нашей семье и обо мне в частности больше чем все.

— Я иду с тобой на случай, если кто-то еще решит выяснять отношения перед твоей комнатой.

Я вздохнула. Честно говоря, я не представляла, во что это все выльется. Если уж там появился отец… сначала я впала в шок, а потом, когда пришла в себя в специально оборудованном медицинском кабинете, было уже поздно. Да и могла ли я что-то изменить?

Могла. Могла не подпускать к себе Гранхарсена. Но…

— Ятта, что там вообще случилось? — спросила мама.

— Катастрофа.

Мамины брови взлетели вверх.

— То есть?

Я прикусила язык. Что я могу сейчас говорить, а что нет? По-хорошему, мне бы понять, что из Роа и Вэйда вытряхнул отец.

— Я хочу поговорить с отцом, — сказала я.

Вот теперь мама нахмурилась:

— Что ты от меня скрываешь?

Катастрофу.

Я вздохнула:

— Давай просто пойдем к нему?

— Мы никуда не пойдем, Ятта, пока ты мне все не расскажешь.

Мама подтолкнула меня в тот самый коридор в сторону моей спальни. По ее тону становилось понятно, что сопротивление бесполезно — непробиваемости она училась у профессионала, у него же она научилась ледяным взглядам и умению противостоять обаянию даже собственной любимой дочери.

— Я не могу рассказать, — произнесла я, когда мы оказались за закрытой дверью. К счастью, подслушивающих в радиусе досягаемости больше не наблюдалось.

— Почему?

— Потому что это не моя тайна. Точнее, не только моя.

Мама сложила руки на груди:

— Я выгляжу как женщина, которая побежит с транспарантом с ключевыми тезисами твоей и не только твоей тайны по Хайрмаргу? Или сразу к журналистам?

Я вздохнула.

— Ятта, я не уйду. Если понадобится, мы будем так стоять тут всю ночь…

— Я переспала с Гранхарсеном.

— Что⁈

Получилось громче, чем я рассчитывала. На мамином лице в не строгой последовательности отразились шок, изумление, недоверие, а затем ярость. И снова, и снова, и снова.

Я опять глубоко вздохнула:

— Я переспала с Гранхарсеном тогда, пять лет назад. Перед соревнованиями. И сегодня Роа об этом узнал.

Мама сдавила руками виски, как будто пыталась выдавить из себя эту информацию.

Ну что я могу сказать? Я предупреждала.

— Почему⁈ — выдохнула она, наконец. — Чтобы отомстить Роа?

— Нет. Я влюбилась. По правде говоря, я влюбилась в него задолго до первой встречи, — пожала плечами я. — В него, в его творчество, в его свободу. Вэйд был для меня олицетворением всего, что мне никогда не было доступно. Бунтарь, плохой мальчик, возможность выбирать как жить и что делать…

— Это у тебя-то не было свободы выбора, Ятта⁈ Да у тебя были все возможности!

— Возможности надуманные или реальные?

— Ты хотела заниматься фигурным катанием — ты им занималась…

— Я хотела, чтобы вы все не следили за каждым моим шагом! За каждым вздохом!

— Ты знаешь, почему мы за тобой следили! Ты — дочь первого лица…

— Я об этом не просила!

Мама покачала головой.

— Ты ведешь себя как подросток. Такие слова говорят лет в пятнадцать. Но никак не в двадцать четыре.

— Серьезно⁈ — хмыкнула я. — Может быть, это потому, что пятнадцати у меня не было. И шести тоже. И десяти. Потому что, как ты правильно сказала, я с детства дочь дракона номер один и даже в подгузниках должна была вести себя прилично!

— Замечательно. То есть мы с отцом виноваты в том, что у тебя не было детства?

— Да никто ни в чем не виноват! — рявкнула я. — Я просто объяснила, почему я влюбилась в Вэйда! Почему все это произошло! Об этом ведь был вопрос? Или нет⁈

Мы замерли друг напротив друга, как бойцы на ринге. Мама — со сдвинутыми бровями, я — со сжатыми кулаками. Не знаю, почему мне в голову пришла такая ассоциация, возможно, потому что до того, чтобы начать друг на друга орать нас отделяли считаные секунды. А еще я до сих пор не знала, чем закончился разговор отца с Вэйдом и Роа!

— Ятта, ты же не можешь не понимать, что это международный скандал?

— Я не рассказывала ему, если ты об этом…

— Я не об этом! Как ты вообще могла⁈

— Так же, как и он? — Я вздернула подбородок. — То есть постель, двое, вжик-вжик?

Мама покачала головой.

— Невероятно. Просто немыслимо. Я могла ожидать этого от Эрвера, но не от тебя.

— Почему? Потому что я идеальная? — Я все-таки сорвалась на крик. — Но я не идеальная, мама! Я так же, как все, совершаю ошибки, лажаю, косячу! Я не собиралась никому мстить, я просто поддалась чувствам, которые оказались никому не нужны!

Она посмотрела на меня в упор, а потом развернулась и хлопнула дверью. Чего я ждала? Поддержки? Объятий? Слов, что все будет хорошо, все пройдет, ты у меня самая лучшая? Нет, они опоздали, но простого «Я тебя понимаю», — сейчас было бы достаточно. Увы, мне не досталось даже его, ну и набл с ним! Наверное, случись подобный разговор пять лет назад, это меня бы размазало, уничтожило, превратило в ничто. Но сейчас я просто отошла к кровати, на которой совсем недавно сидел Гранхарсен, и со злостью стянула покрывало, каким-то образом хранящее его запах. Тоже мне, феромоновый самец!

Выкинув покрывало за дверь, я на этом не успокоилась. От души измерив комнату шагами вдоль и поперек, я снова вышла в коридор и направилась к отцу в кабинет. Сегодняшняя ситуация наглядно показала, что рассчитывать я могу исключительно на себя, ну что ж… значит, будем рассчитывать. И мы еще посмотрим, кто от этого останется в выигрыше.