Спящее пламя Ферверна

Глава 13

Вэйд

Он никогда не засыпал рядом с девчонками. Спать рядом с кем-то, кого ты только что трахал, Вэйд считал пошлостью, к тому же, существовала прямая вероятность, что эта «кто-то» надумает себе всякого, и потом проблем не оберешься. Но с Яттой все с самого начала было неправильно, вот и сегодня, слушая как сопит самая сладкая на свете девчонка, Вэйд просто вырубился рядом с ней. А проснулся от того, что она елозила в его объятиях, горячая, как пламя. И вот это совершенно точно было не соблазнительно, потому что у Ятты явно зашкаливала температура, ее кожа была раскаленной, а губы сухими.

Дракона твоего за ногу!

Вэйд выругался и попытался подняться, но Ятта вцепилась в него.

— Тебе нужен врач, — рыкнул он, в ответ она слабо пробормотала.

— Не нужен. Я просто пропустила две пластинки… или три?

— Две или три?

Вэйд дотянулся до тумбочки, распечатал лекарство и наклеил на тонкий сгиб локтя. Ятта вздрогнула, и он снова выругался:

— Я все-таки вызову врача.

— Вэйд, не надо пожалуйста. Просто останься со мной… все пройдет. А так… мы больше не сможем видеться.

В ее словах прозвучал самый что ни на есть искренний страх, резанувший по сердцу. И, что самое дикое, срезонировавший внутри него. Вэйд легко расставался с девчонками, считая, что заморачиваться по поводу отношений — чистейшей воды идиотизм, но сейчас при мысли о том, что попасть к ней больше не получится, в груди дернуло холодом.

— Хорошо, но если у тебя не понизится температура через полчаса…

— Тогда вызовем, — легко согласилась она и переползла на подушку. — Дракошечки… какая она прохладная. Как хорошо.

Вэйд опустился рядом с ней, не имея ни малейшего представления, что делать или говорить дальше. Ятта стала для него наваждением, обрушившимся подобно цунами или песчаной буре столь внезапно, что не думать о ней было просто невозможно. Не представлять, какова на вкус ее кожа и какая горячая и влажная она там, внизу. Как невыносимо сладко содрогается ее тело во время оргазма… он бы соврал, если бы сказал, что не думал о ней весь день, а потом, когда он увидел ее в своей футболке, у него просто снесло крышу.

— Давай наклеим еще пролонгированную? — предложил он, увидев медицинское обозначение на этикетке. — Все равно уже ночь.

— Ночь? — хихикнула Ятта. — Очешуеть.

— Да уж. Очешуеть. — Он разместил вторую пластинку чуть пониже первой и лег рядом с ней.

«Да, ты тоже ничего так, Вэйд Гранхарсен».

Кто бы мог подумать, что эта ледяная иглорыцка может смеяться, шутить и дразниться, как совершенно нормальная девчонка. А главное, что ему это настолько понравится. Настолько понравится ее трахать, что при одной только мысли о ее маленькой горячей дырочке член снова нальется кровью и запульсирует, как сумасшедший.

«Тебе не светит, уймись», — сообщил ему Вэйд. Еще бы тот нахрен послушался.

Трахать девчонку с температурой — это перебор даже для него. Хотя рядом с Яттой все перебор, потому что так реагировать на девчонку, на одну-единственную конкретную девчонку, улетать при одной только мысли, как она стонала под ним и как сжималась, как плотно обхватывала его член своей тесной киской…

Все. Аут.

— Я схожу в душ и вернусь, — произнес он.

— Ага.

И говорить ей, куда он собирается — тоже стопроцентный, безоговорочный перебор.

Вэйд не дрочил с того самого времени, которое уже помнил смутно. Всегда находилась та, которая счастлива ему дать, но сейчас ему нахрен не нужны были другие. Потому что в душе он снова думал о девчонке, свернувшейся на кровати клубочком. Обнаженным трогательным клубочком, подарившим свою невинность ему. И дело было не только в, мать его, невинности — некоторые девицы носились с ней как с писаной торбой, выставляя напоказ, некоторые позиционировали девственность чуть ли не величайшим даром свыше, на который у любого парня должен быть стояк до небес. Ятта вообще ничего такого не транслировала, она просто была невинной. Настолько, насколько это возможно, и так одуряюще пахла, собой и чуточку им — от футболки, что у него просто не было шансов.

Будучи девственницей, она не зажималась, не заставляла его чувствовать себя взломщиком секретного сейфа, где каждое движение может стать ошибочным. Она отдавалась ему с такой страстью, что даже сейчас воспоминания о ее прикосновениях, о яростных рывках в ней запульсировали в паху. Вэйд кончил не столько от движений руки, сколько от этого, и привалился спиной к холодному кафелю.

— Твою мать, — выдохнул он остатки оргазма, от которого потемнело перед глазами.

Смыл следы своей страсти с дверей душевой кабины, ополоснулся и, обернув полотенце вокруг бедер, вернулся к ней.

— Не спишь? — спросил едва различимым шепотом.

— Не-а. — Ятта открыла глаза. Расширенные от температуры зрачки раскрылись во всю радужку.

— Тебя обнимать? Или лучше не надо?

— Обнимай, — попросила она, глядя ему в глаза.

— Жарко не будет?

— С тобой всегда жарко.

Когда они впервые встретились, Вэйду казалось, что заставить ее чувствовать невозможно. Но по силе чувств сравниться с ней могли разве что древние вулканы, на которые в Фияне недавно начали водить экскурсии. Ятта совершенно не стеснялась своих чувств, как ему показалось в самом начале, и с такой же легкостью о них говорила.

Вэйд притянул ее к себе, и она провела пальчиком по его груди.

— Ты удивительный, Вэйд Гранхарсен.

— Удивительный или «ничего так»? — поддел он.

— Очень даже чего. Я всегда это знала.

— Всегда… что?

— Еще когда рассматривала твои соцсети. И живую ленту, — Ятта подняла на него глаза и снова хихикнула. — Это все температура, вообще-то я не собиралась тебе рассказывать. Чтобы ты не посчитал, что я сумасшедшая фанатка. Хотя в каком-то смысле я и была сумасшедшей фанаткой, я слушала все твои песни, и я…

Он приложил палец к ее губам. Потому что это действительно была температура. Потому что о таком не говорят в здравом уме, завтра она будет об этом жалеть, а его возненавидит за то, что слушал. Завтра… или уже сегодня.

Но даже это удивительным образом звучало из ее уст возбуждающе. То, чего он всегда старался избегать — девчонки, визжащие на его концертах у сцены, готовые подставить любую часть тела, чтобы он на ней расписался, всегда были для него табу. Секс с фанатками был для него табу, но когда Ятта Хеллирия Ландерстерг призналась, что была его фанаткой, у него снова встал. Это вообще что⁈ Она источает какие-то особые, неизвестные феромоны? Или это особенность черного пламени?

Единственного, которое Вэйд никогда не чувствовал в себе. Возможно, все дело в нем. Или в том, что он вкрашился в девчонку, которую должен был всеми силами избегать.

Все мысли в один миг вылетели из головы, потому что она втянула его палец в себя. Втянула и, мать его, пососала. Как леденец. Правда, вряд ли понимая, как это выглядит — потому что взгляд ее, затуманенный от температуры, был далек от того, какой он ловил на себе недавно. Жадный, острый, горячий. Как эта маленькая ледяная девчонка, которая свела его с ума.

— Феферь фы фнаешь мою файну, — сказала Ятта. — Нифто не фнает, а фы фнаешь.

Он вытащил палец у нее изо рта. Во избежание. Член снова стоял колом, и он не представлял, что с этим делать: не в душ же опять идти.

— М? — спросила она, поймав его взгляд.

Вместо ответа Вэйд положил ладонь ей на лоб. Он, нахрен, никогда никому не клал на лоб ладонь, чтобы удостовериться, что снижается температура. Ни-ког-да. Это сейчас было как удар под дых. Но температура у нее действительно снижалась: лекарства действовали, Ятта начала сонно моргать.

Сонная уютная такая сладкая Льдинка. Она сама была на вкус как леденец. Если бы существовали леденцы со вкусом желания.

— Тебе надо отдохнуть, — произнес Вэйд, скрипнув зубами.

Слишком велико было искушение развернуть ее к себе спиной и снова войти в хрупкое податливое изящное тело. Снова слушать ее стоны и наслаждаться откликом внутри нее. На каждое движение. На каждый рывок. На каждую ласку.

— Да, наверное, — она потерла глаза. — Ты же будешь рядом, когда я проснусь?

И это она тоже не сказала бы, если бы не температура. Он был уверен. При всем при том, что они пролетели все стадии отношений за какие-то несколько дней… Ятта была не из тех, кто навязывается, Вэйд это понял сразу. Как и то, что ее очень легко потерять и очень сложно вернуть.

— Спи, — он щелкнул ее по носу. — Я буду рядом.

Потому что кто в здравом уме захочет от тебя уйти?

Твою мать, твою мать, твою мать!

Стоило ей задышать ровно, как Вэйд выскочил из постели. Сейчас бы не помешало закурить, и лучше — чего-нибудь покрепче, чтобы из головы выветрился весь дурман по имени Ятта. Впрочем, он знал еще один способ.

«Надо поговорить».

Вайдхэн написал ему сегодня. Потом позвонил. Потом написал снова: «Мы расстались». В конце этого предложения сквозило недопечатанное «из-за тебя», но Вэйд не имел ни малейшего желания снова с ним препираться или дальше цепляться на эту тему. На ее тему. Именно потому, что тема Льдинки стала для него слишком личной.

Пожалуй, если бы он мог управлять временем, как в фантастических фильмах, он бы сказал то, что сказал, снова. Хоть это и было совсем не по-дружески, но… как есть. Вайдхэн вел себя как виари-истеричка. Это раздражало чуть ли не больше собственного поступка и собственных мыслей, и все это смешивалось в такой убийственный коктейль, что срабатывало как антидот к возбуждению. Сработало и сейчас.

Стоило почитать сообщения от бывшего друга, как перед глазами все прояснилось, а член начал возвращаться к состоянию, когда мозг снова берет управление. Говорить с Вайдхэном по-прежнему не хотелось, но, в конце концов, он не девчонка, чтобы бегать от неприятных разговоров.

«Завтра», — написал Вэйд и выключил смартфон, чтобы Вайдхэн не додумался ему сейчас позвонить.

Потому что это совершенно точно было бы лишним.

Ятта

«Ты слишком долго спала, и мне пришлось уйти».

Наверное, это не лучшее, с чего может начаться новое утро после такой ночи, но наши отношения были далеки от официальных, поэтому… Поэтому я понимала, что оставаясь со мной допоздна, Вэйд подставит в первую очередь меня. Спала я действительно долго, сейчас был уже Мэйстонский полдень, зато болезнь, похоже, окончательно меня оставила. Глянув на тумбочку, а затем на сгиб локтя, я обнаружила, что перед уходом Вэйд поменял мне лекарственные пластинки.

«Хорошего тебе дня, Вэйд Гранхарсен», — написала я ответ и улыбнулась.

Мне хотелось смеяться. Не просто смеяться — кричать от радости, такой наполненной и счастливой я чувствовала себя, наверное, только в детстве. Но в детстве все воспринимается иначе, сейчас же за моей спиной словно выросли крылья. Даже несмотря на строгое сообщение от отца: «Когда проснешься, дай мне знать, Ятта». Чисто из вредности захотелось дать ему знать прямо сейчас, но я была слишком счастлива. И слишком влюблена, чтобы портить кому-то ночь, особенно учитывая, сколько отец работает.

Впрочем, поговорить нам определенно стоило, потому что наши с Вэйдом отношения просто не смогут продолжаться за закрытыми дверями. Особенно теперь, когда они стали такими… глубокими.

Я спрыгнула с постели и поморщилась: глубина наших отношений напомнила о себе. Хотя жаловаться мне определенно было не на что — хотя я представляла свой первый раз совершенно иным, он был чудесным. Он случился с мужчиной, в которого я влюбилась окончательно и бесповоротно, и, наверное, единственным омрачающим все произошедшее фактом было то, что я не могу об этом никому рассказать. Пока. Не могу кричать об этом на весь мир.

Сначала мне нужно переговорить с отцом. Я даже не представляю, во что все это выльется, но… скрывать Вэйда я тоже не стану. Потом — с Вэйдом, мы должны с ним поговорить о том, что будет дальше. Он живет в Мэйстоне, а еще у него постоянные гастроли, концерты по всему миру, я же застряла в Ферверне. По крайней мере, до тех пор, пока не выучусь в ХГУ. Но у меня есть соревнования, и он мог бы ко мне приезжать, а во время моих соревнований мы могли бы видеться в других городах и странах. А еще, может быть, отец разрешит мне встречаться с ним. Конечно, от мергхандаров я не избавлюсь, но…

Мои мечты и планы перебил звонок от Санны.

— Ятта! Как ты себя чувствуешь? — первым делом поинтересовалась тренер.

— Отлично! — Я действительно чувствовала себя отлично. — Пластинки подействовали. И отдых. Я только что проснулась.

— Я очень рада, — серьезно сказала она. — Потому что у нас с тобой осталось два дня на подготовку.

— Да, завтра продолжим, — я улыбнулась. — Во мне столько сил, что я просто порву этот чемпионат.

— Даже не сомневаюсь, — Санна улыбнулась в ответ. — Ты выглядишь так, будто месяц чилила в Зингсприде на пляже, а не валялась с вирусной инфекцией.

— Примерно так я себя и чувствую, — призналась я. — Как будто только что из отеля с первой линии.

— Замечательно. Тогда не буду мешать тебе наслаждаться отдыхом, — подмигнула она. — Что бы это ни было. Или кто.

Санна явно намекала на Роа, но Роа остался в прошлом. Мы расстались, и, очевидно, что мы были не созданы друг для друга. Я здорово разозлилась, когда узнала про Нису, но сейчас понимала, что те, кто любят, не изменяют. Они не спят с другими женщинами. Роа меня не любил — по крайней мере, как девушку, поэтому у него появилась Ниса. А я не любила его. Я всегда любила Вэйда, и случившееся просто открыло мне глаза на то, что наш брак не должен был случиться. Да, рядом с Вэйдом я никогда не почувствую свое пламя, но зачем мне пламя, если я и так сгораю рядом с ним? У меня не будет крыльев, но они у меня уже есть. Образно выражаясь. Рядом с ним я словно парю.

Так говорила мама про свои чувства к отцу, и теперь я наконец-то отчетливо осознала, каково это. Каково это чувствовать так, что пламя рождается внутри тебя, даже если у тебя его нет. А все остальное… все остальное не столь уж важно.

Решено. Сегодня же поговорю с отцом. Когда он поймет всю серьезность моих чувств, он не станет мне мешать. Потому что, каким бы строгим Торн Ландерстерг ни был, каким бы жестким он ни казался — временами даже мне, это мой отец. Мой папа, который носил меня на руках в прямом и переносном смысле, и он меня любит. Любит по-настоящему.

Я выглянула за дверь и сказала Донверу, что хочу поесть в ресторане.

— Вы уверены? Точно не хотите полежать еще?

— Я победила вирус, — хихикнула я. — И я хочу выйти в люди.

— Завтрак уже закончился…

— Я пойду на обед, — сказала я. — Просто забронируйте для меня столик, пожалуйста.

Верхний ресторан открывался ближе к вечеру, поэтому сейчас я спустилась на лифте на первый этаж. Отсюда, конечно, был не такой красивый вид, но меня все устраивало. Большая часть собравшихся здесь пришли на бизнес-ланчи, но в целом в достаточно просторном зале было пустынно. Мергхандары разместились чуть поодаль от моего столика — вот совершенно не привлекая внимания, правда! Но я уже привыкла, поэтому решила просто наслаждаться днем и тем волшебством, которое происходило сейчас в моей жизни.

Нет-нет, но я поглядывала на лежащий на столе смартфон, сообщение Вэйд прочитал, и я… ну не то чтобы я ждала чего-то в стиле «И тебе, моя Льдинка», но все-таки наверное чего-то ждала. Из этих ожиданий меня выдернул пристальный взгляд девушки: светловолосая и хрупкая, она сидела за дальним столом и откровенно на меня пялилась. Именно пялилась, а не смотрела, потому что ко взглядам я привыкла, мергхандары мне их стабильно обеспечивали, как и всеобщее внимание. Сколько бы я ни говорила с отцом на тему, что мне было бы проще, если бы они не ходили за мной, он даже слушать не хотел.

Я пожала плечами и решила поесть — официант как раз принес свежевыжатый сок и салат. В этот момент экран смартфона сверкнул новым сообщением, и я схватила его, ожидая увидеть что-то от Вэйда. Вместо этого там было сообщение с незнакомого номера. Вложение на нескольких листах, оказавшееся медицинскими анализами, и подпись: «Я Ниса. Нам нужно поговорить, потому что Роа меня игнорит. Я беременна».