Спящее пламя Ферверна

Глава 21

Ятта

Обычное утро в последние годы для меня начиналось с того, что Дири забирался ко мне на постель и лизал в нос. Так он просил есть: ему было важно, чтобы его покормила именно я. А я привыкла к тому, что рядом со мной всегда сопит мохнато-чешуйчатое, которого можно обнять, прижать к себе и в ответ поцеловать в носяшку. Сегодня, разумеется, его со мной не было — на выходные и на время помолвки Дири остался в городской квартире на попечении горничных. Конечно, ему нравилось, когда его кормлю я, но когда меня не было рядом, кто-то другой тоже сойдет.

Мы с мамой всегда смеялись по этому поводу, что у нас в квартире живет самое прожорливое в мире существо. Она достаточно быстро его приняла и очень быстро оттаяла, а спустя пару месяцев уже носилась с виаренком, как будто он был моим новорожденным братиком. Сегодня, впрочем, посмеяться с мамой вряд ли получится — вчера она меня не поняла. А еще сегодня мне предстояло поговорить с Роа, и я не собиралась это откладывать. Такие вопросы надо решать сразу.

Предполагалось, что утром мы с ним будем завтракать вдвоем, я знала, это было в программе нашей помолвки. Знала, что для нас накроют на утепленном балконе на втором этаже, чтобы мы могли любоваться заснеженным парком и наслаждаться обществом друг друга. Но Вэйду Гранхарсену удалось и это изгадить. Я, наверное, ни на кого и никогда в жизни так не злилась, как на него.

Он захотел меня трахнуть? Окей.

Кинул меня? Окей.

Но заявиться на мою помолвку, чтобы все разрушить? Это просто полное дно.

Да, может быть я была неправа, когда не сказала Роа об этом сразу. Но Вэйд… надеюсь, его выплюнет в телепорт далеко отсюда. Как можно дальше. И я никогда, никогда, никогда в жизни больше его не увижу!

Завтрак нам накрыли, как и планировалось, но, когда я пришла на балкон, Роа там предсказуемо не было. Поэтому я ела в одиночестве, завернувшись в плед, а второй сиротливо лежал, аккуратно сложенный, на его стуле. Там, где должен был сидеть он.

Вчерашний разговор с отцом заставил меня саму всерьез задуматься о том, что происходит между мной и Роа. Когда мама спросила, что я к нему чувствую, перед помолвкой, я ответила не задумываясь. Любила ли я его? Конечно, любила. Поэтому сейчас мне было невероятно грустно от того, что его нет рядом со мной. Мне было больно от того, что больно ему — я не хотела причинять ему боль, в моем прошлом, когда я переспала с Вэйдом, было все: страсть, от которой срывает крышу, чувства, от которых хочется кричать на весь мир, но я никогда намеренно не хотела причинить Роа боль.

И да, когда я узнала о его измене, мне было больно.

Но с Вэйдом я забыла обо всем.

Вздохнув, я закончила завтрак, промокнула салфеткой губы и поднялась. Вернувшись к себе, я заглянула в ванную, а после переоделась: из уютной плюшевой пижамы в платье. Потом передумала и переоделась обратно. Мне хотелось выглядеть как можно более просто и естественно, когда я приду к нему, Вот только что для него значит естественно? Роа никогда не видел меня в плюшевых пижамах. Даже когда я была ребенком.

Ой, ладно. Это вообще не главное.

Стянув волосы в хвост, я глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Я знала, куда идти, наши с Роа комнаты располагались через одну. Я понятия не имела, что меня там ждет, но все равно постучала и, не дождавшись ответа, решительно толкнула дверь.

Роа сидел в кресле, и по его виду было вообще невозможно сказать, спал он сегодня или нет. Я заметила только, что у него в глазах пляшут искры черного пламени, смешивающиеся с естественным цветом его радужки. Карие, как у его отца. Сейчас он вообще как никогда был похож на отца.

— Я… — начала было я, но он меня перебил.

— Я хочу тебя трахнуть.

— Что? — переспросила я, ошарашенная таким началом.

— Что слышала, Ятта. Я хочу тебя трахнуть. Сейчас.

Я собиралась с ним нормально поговорить. Я собиралась попросить прощения за то, что не сказала ему все раньше, не сказала сама, так, как должна была, тогда, когда была должна — когда Роа принес мне Дири, когда мы с ним обсуждали наши перспективы и возможности восстановления нашей пары, нашей помолвки. Но после такого заявления желание извиняться отпало на раз, равно как и желание разговаривать.

— В таком тоне у нас тобой разговора не получится, Роа, — сказала я, глядя прямо ему в глаза.

Он прищурился.

— Неужели? По-моему, у нас с тобой только в таком тоне и получится, Ятта. Потому что все это время я с тобой носился, пылинки с тебя сдувал, не трогал тебя, потому что это было для тебя важно. И что я в итоге узнаю? Что тебя оттрахал Вэйд Гранхарсен в тот самый момент, когда мы с тобой поссорились. Когда ты предъявляла мне за Нису!

— Мы с тобой расстались, — напомнила я, — именно в тот самый момент.

— О, как здорово! — Он поднялся, приближаясь ко мне.

Роа унаследовал рост своего отца, он был немногим выше меня, когда я стояла на каблуках, но сейчас у меня каблуков не было, поэтому он надо мной возвышался и давил. Ростом, психологически, пламенем, которое в его глазах набирало силу и растекалось по комнате, ощущаясь уже физически. С точки зрения теории я знала такой прием, знала, как с этим работать, но сейчас на мгновение растерялась. Просто потому, что не привыкла защищаться от него.

— Как удобно, правильно, Ятта? Очень удобно сказать, что мы расстались, а потом запрыгнуть в койку к Вэйду!

— Я не запрыгивала…

— А что ты сделала? — уточнил он. — Он тебя изнасиловал? Напоил и связал? Было что-то, что он сделал против твоей воли?

— Тебе было бы легче, если бы он меня изнасиловал?

— Не перекручивай, — Роа плотно сжал губы. — Ты достаточно все перекручивала в наших отношениях. Достаточно заставляла меня чувствовать себя наблом, виаром, который прыгает вокруг тебя с поводком в зубах, дожидаясь, пока добрая хозяйка Ятта соизволит потрепать его по голове.

Очешуеть.

— Я никогда не заставляла тебя чувствовать себя наблом или виаром! — разозлилась я. — У нас с тобой была договоренность…

— Да какая, к наблам, договоренность⁈ Ты манипулировала моим чувством вины, заставляя меня делать все, что ты хочешь!

— Я тобой не манипулировала! И, если помнишь, у нас в Зингсприде была близость…

— Я сейчас расплачусь от счастья, — Роа вытолкнул это сквозь зубы. — Ты дала мне потрогать себя за сиськи! А Вэйду ты дала все остальное и, подозреваю, не один раз. Во все места. Он трахал тебя в задницу, Ятта?

Я влепила ему пощечину, от которой ладонь словно сунули в кипяток. Звенящая тишина, воцарившаяся после этого, разлетелась по комнате, как молекулы ядовитого газа. Мне казалось, что они отравляют все вокруг, отравляют меня, пропитывают мою кожу, волосы и одежду.

— То, что было у нас с Вэйдом, — процедила я, — тебя не касается. Это было в прошлом, оно осталось в прошлом, в том самом, где мы с тобой не существовали как пара. И, похоже, что нас до сих пор нет, Роа. Сегодня мы объявим о том, что наша помолвка была ошибкой…

— Разумеется, объявим. — Он пожал плечами, стараясь показать, что расслаблен, но его глаза выдавали его с головой. Его глаза, его пламя, хищно раздутые ноздри, черты лица, напоминающие о том, что ему ничего не стоит совершить оборот по щелчку пальцев. — И я расскажу о том, почему. В красках. Вообще-то, у меня вчера просили интервью, и я уже ответил на вопросы. У меня два варианта видео, Ятта, вопрос только в том, какое я отправлю в СМИ.

Я широко распахнула глаза.

— Ты мне… угрожаешь, Роа? Ты меня шантажируешь⁈ — Я покачала головой. — Очешуеть. Просто очешуеть. Отправляй какое знаешь, мне нет до этого дела.

— Серьезно? — Его холодный голос ударил мне в спину вместе с пламенем. Я почувствовала, как кожа покрылась мурашками от странного отклика. Странного — потому что никогда раньше со мной такого не было. По крайней мере, в присутствии Роа. И уж точно не должно было быть в присутствии Роа, этого Роа, который достоин исключительно…

— Давай подумаем, Ятта, — произнес он, перебивая мои мысли. — Прежде чем ты выйдешь из этой комнаты, подумай, как это скажется на репутации твоего отца и твоей матери.

Он совсем поехавший?

Я резко обернулась, чувствуя, что теперь уже я сама раздуваю ноздри.

— При чем здесь они?

— Ой, прости, я еще забыл этого вашего внутрисемейного сноба, Эрвера.

— Роа! — рявкнула я. — Мои родители тут ни при чем!

— Конечно ни при чем. Это не они тебя покрывали, ни слова не сказав ни мне, ни моему отцу.

— Мой отец узнал об этом сегодня ночью! Так же, как и мама…

— И ты хочешь, чтобы я в это поверил? Впрочем, мне по чешуе. Хочешь уйти — валяй, посмотрим, к чему это все приведет.

Он достал смартфон.

— Давай проверим, через сколько в вашу резиденцию начнут ломиться все журналисты Хайрмарга, а пресс-секретарь твоего отца сойдет с ума, пытаясь придумать хоть что-то мало-мальски толковое, чтобы объяснить общественности твою связь с Гранхарсеном и не выставить тебя конченой шлюхой.

Первым порывом было влепить ему вторую пощечину. Вторым — просто развернуться и выйти, и пусть сам разбирается со своим дерьмом у себя в голове. Проблема заключалась в том, что я очень хорошо представляла, как это дерьмо из его головы может измазать имя отца. Я на это училась. И еще я училась считывать эмоции и настроение, мимику — даже малейшую, и просчитывать риски. В отличие от той наивной Ятты, которая повелась на «встречу с Вэйдом» из-за несуществующей видеозаписи, сейчас я видела, что он не блефует. Больше того, он реально готов это сделать, и сделает, как только я выйду за эту дверь.

Да, отец всегда меня поддержит, сегодня ночью я это поняла.

Мама… мама, скорее всего, разозлится еще больше. Как раз из-за отца. Сейчас, когда эмоции прошлого вечера схлынули, и включилась моя рациональная часть, передо мной как на экране политической арены развернулись все возможные варианты и все последствия. Я пыталась говорить с Роа, как его девушка, возможно, мне стоит попытаться поговорить с ним, как… как — кто? Как дипломат? Да тьфу. Ему плюнуть и растереть на такое, он не хуже меня знает, как играть в эти игры. Иначе бы не было сейчас всего этого. В нашей несостоявшейся партии он уже победил. Потому что у него информационная бомба, а информационная бомба, как известно, иногда может быть пострашнее реальной.

Кого это затронет, кроме нашей семьи? Для начала нашу семью, после того, как скандал уляжется, пятьдесят на пятьдесят, что отцу придется уйти в отставку. Если он останется, его авторитет в любом случае будет трещать по швам, если не останется — это ударит еще и по Ферверну, когда на смену ему придет его главный оппонент, занимающий гораздо более жесткую позицию по поводу драконов и людей. Мы запросто можем откатиться к Аронгаре из прошлого века, когда иртханы смотрели на людей как на вспомогательный инструмент, чтобы оттенить собственное величие. Подвижки там начались после Рэйнара и Леоны Халлоран, но даже после их влияния перемены заняли время. Сейчас же может рухнуть все, что строил отец. Да, хайповые истории хороши для блогеров и деятелей шоу-бизнеса, например, не исключено, что у Вэйда повысятся продажи альбомов из прошлого, и его начнут еще охотнее приглашать во все шоу.

Но для меня это будет означать конец дипломатической карьеры еще до ее начала. И это я еще не думала о Вайдхэнах и последствиях для них, не говоря уже об отношениях между нашими семьями.

Я прокрутила весь этот массив в голове, как на быстрой перемотке видео. Поставила на одну чашу весов секс с Роа, на другую — все вышеперечисленное.

— Если у тебя встанет на девушку, которая соглашается трахнуться с тобой исключительно ради того, чтобы ты не устроил международный скандал, не вопрос, — сказала я, глядя ему в глаза. И добавила: — Истеричка.

— У меня нет проблем со стояком, Ятта, — проигнорировав мой выпад, Роа вернулся в кресло. — Но вообще я передумал.

Да ты что? Мозги на место встали?

— Замечательно. Тогда я пойду.

— Я хочу, чтобы ты мне отсосала.

— А через две минуты ты захочешь трахнуть меня на люстре? — вырвалось у меня с нервным смешком.

— Ты знаешь… может быть, и захочу. Но главное, что ты сделаешь все, что я захочу.

Я показала ему средний палец.

— Да. Обязательно. Отправляй свое интервью, Вайдхэн.

Он прищурился и кивнул.

Я вышла.

Прошла несколько метров и остановилась. Передо мной разворачивались ветки реальности, которые я видела, училась видеть за все годы обучения в университете. Конечно, алгоритмы, которые я изучала, были гораздо сложнее, и некоторые данные нужно было загружать для аналитики в специальные программы, и работать с ними, и с ИИ, так было проще. Но нас учили анализировать на месте, если нет возможности обработки с помощью вспомогательных инструментов. Собственно, наши мозги настраивали как эти самые алгоритмы, и наши с отцом дипломатические поединки в последние годы помогали оттачивать мое мастерство.

И сейчас я понимала, что простейший выход, чтобы подвести под этим самым черту — это дать ему то, что он хочет.

Да пошло оно к наблам.

Развернувшись, я широкими шагами преодолела расстояние до его двери и толкнула ее. Застав Роа там же, где он остался.

— Не боишься, что я его тебе откушу? — хмыкнула я.

— Единственное, чего я боюсь, Ятта — так это того, что ты не сможешь говорить после того, как я оттрахаю тебя в рот.