Спрячу вас!

Глава 37

Он замер, глаза его сверкнули.

— Что ты имеешь в виду?

Я глубоко вдохнула, понимая, что назад дороги не будет. — Я… не отсюда. Я попала сюда случайно. Моя душа пришла из другого мира, в это тело. У него была своя жизнь, своё имя, но теперь — только я.

Некромант выругался так тихо, что это было похоже на шёпот. Он прошёлся по комнате, затем резко вернулся и прижал ладонь к моему лицу, заставляя смотреть ему в глаза.

— Вот оно что… — прошептал он. — Теперь всё ясно. На самом деле это многое объясняет. Ты так на них не похожа. Не думаю, что полюбил бы истинно светлую… Ты не рождённая светлая. У тебя нет этой основы. А значит… Ты становишься тёмной, малышка.

— Но… — голос мой сорвался, — я же не хочу становиться тёмной. Я не выбирала этого!

Неш нахмурился сильнее. — Выбор тут ни при чём. Разве ты выбирала быть светлой? Нет. Свет тебя не держит, потому что ты не часть его. А тьма принимает тебя, потому что ты жена темных. Ты не понимаешь, что это значит?

— Понимаю, — прошептала я. — Макс не переживёт, если я стану темной. Ему нужен мой свет!

Неш сжал челюсти и отвёл взгляд, но пальцы его на моём лице дрожали.

— Да, — сказал он глухо. — Для него это будет хуже любого яда.

Я опустилась на скамью, спрятала лицо в ладонях. Голова гудела. — Я не знаю, что делать… — выдохнула.

Неш опустился рядом, его холодная рука легла на моё запястье. — Знаю я, — сказал он твёрдо. — Нужно найти противоядие. Сегодня. Иначе завтра может быть поздно.

Я вскинула глаза.

— Ты хочешь снова сунуться в управление?

— Не хочу, — мрачно усмехнулся он. — Но выбора нет.

— Нет, — я качнула головой, чувствуя, как отчаянно закручивает внутри. — Ты останешься. Сначала я пойду со стражем. Если ничего не найду, тогда рискнешь.

Он прищурился. — Думаешь, я оставлю тебя одну?

— Думаю, что ты соберёшь вещи, — упрямо сказала я, не позволяя себе дрогнуть. — С противоядием или без него — пора уходить.

Некромант замер. В его глазах мелькнуло что-то тёмное, неуловимое. Он явно хотел возразить, но я положила ладонь ему на губы. — Неш. Если я смогу помочь — я помогу. Но мы больше не можем тянуть. Они найдут способ, артефакт заработает, и тогда вы не уйдёте отсюда никогда.

Он снял мою руку, сжал её слишком крепко, словно боялся отпустить. — Ты понимаешь, что говоришь? Если мы уйдём — пути назад не будет.

— Я давно это понимаю, — прошептала я. — Просто теперь я говорю это вслух.

Он закрыл глаза и кивнул. — Хорошо. Моя смелая девочка.

До самого вечера тревога не отпускала. Я металась по дому, то и дело заглядывая к Максу. Дракон лежал на кровати, тяжело дышал, и от того, что мой свет больше не мог поддержать его как раньше, сердце сжималось в кулак. Я пыталась убедить себя, что всё будет хорошо, что Неш найдёт способ… но страх всё равно грыз меня изнутри.

Когда за окном потемнело и в дверь постучали, я вздрогнула так, будто меня поймали на краже. — Спокойно, — шепнула себе. Провела ладонями по лицу, пригладила волосы и пошла открывать.

На пороге стоял он — мой страж. В парадной форме, будто на праздник, с неизменной прямой осанкой и мягкой улыбкой. В руках — ещё один букет, на этот раз из ярко-алым цветов. — Добрый вечер, служительница, — произнёс он так, будто мы и правда были парой, которая встречается каждый день. — Ты выглядишь прекрасно.

— Спасибо, — кивнула я, стараясь держать голос ровным. Цветы тут же забрала, лишь бы скрыть дрожь пальцев. — Я поставлю их в вазу и вернусь.

— Конечно, — легко согласился он и сделал шаг назад, чтобы пропустить меня внутрь.

Я быстро прошла в гостиную, поставила букет в первую попавшуюся вазу, бросила взгляд в сторону лестницы. Неш и Макс, как мы и договорились, не показывались. Слава свету. Вдохнула глубже, выдохнула и снова вышла.

Он протянул руку, и я вложила свою, стараясь, чтобы её не трясло. Тёплая, сильная ладонь тут же обхватила мои пальцы. — Я рад, что ты согласилась, — сказал он, и в его голосе звучала искренняя радость. — Я знаю, у тебя много дел, но… мне приятно, что ты находишь время чтобы познакомиться со мной и своей будущей семьей.

Я улыбнулась, чуть натянуто, но он, кажется, этого не заметил. — Конечно.

И мы пошли. Его шаг был уверенным, спокойным, а я рядом будто училась дышать заново, стараясь не выдать ни тревоги за Макса, ни страха.

Мы шли бок о бок по вымощенной булыжником улице. Вечер был тихим, фонари зажигались один за другим, мягко разгоняя тьму. Я старалась идти ровно, не вырывать руку, хотя внутри всё клокотало.

— Какой сегодня вечер, правда? — произнёс страж, глядя в сторону огней. — Спокойный, ясный. Как будто сам свет благословляет нашу прогулку.

— Наверное, — ответила я, натянуто улыбнувшись.

Он наклонился ближе, понизив голос: — Ты такая… тихая сегодня. Устала?

— Был долгий день, — коротко сказала я. Это была правда, но не вся.

— Ты слишком много отдаёшь другим, служительница, — мягко сказал он, чуть сжимая мою ладонь. — В этом и есть твоя красота, но… я бы хотел, чтобы у тебя было время и для себя.

Я кивнула, не находя слов. Если бы он знал, на что на самом деле ушли мои силы…

Мы свернули на более просторную улицу. Дома здесь были богаче, окна сияли теплом. Он смотрел прямо перед собой, но говорил так, словно обращался только ко мне: — Когда мы будем у моих родителей… Не волнуйся. Они добрые люди. И отец… да, он строгий, но он всегда уважает служительниц. Он будет рад видеть тебя в нашей семье.

Я сглотнула. — Ты так уверен, что всё решено?

— Конечно, — он улыбнулся уверенно. — Прошение — это формальность. В глазах всех я уже сделал выбор. Осталось лишь твоё согласие, но я верю, что ты его дашь.

— А если нет? — вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.

Он посмотрел на меня с удивлением, но не отпустил руки. — Ты шутишь, да? У нас всё складывается слишком правильно, чтобы ответ был “нет”.

Я отвела взгляд. Сказать что-то ещё не смогла.

— Скоро сама увидишь, — продолжил он, словно ставя точку. — Ты поймёшь, что бояться нечего.

И мы снова шли молча. Он держал мою руку крепко, как будто боялся, что я исчезну. А я ощущала каждое мгновение, как будто иду не к его родителям… а к своей судьбе.

Дом родителей стража стоял на возвышении — строгий двухэтажный особняк из светлого камня, с узкими высокими окнами и коваными фонарями у входа. Во дворе — аккуратные кусты, у порога — две каменные хищные птицы. Красиво, богато… и холодно.

Дверь открыл седой слуга в тёмной ливрее. Он окинул меня быстрым взглядом — вежливым, но оценивающим — и отступил в сторону: — Господин ждёт.

Внутри пахло полированным деревом, ладаном и железом. На стенах — карты, штандарты, на резных подставках — шлемы и перчатки стражи. В холле нас уже встречал он — отец моего стража. Высокий, сухой, в идеально сидящем мундире. Серые глаза, морщины у рта — не от улыбок.

— Отец, — бодро произнёс страж. — Это служительница света.

Начальник управления кивнул. Руки протягивать не стал — я поклонилась по правилам. Взгляд его скользнул по мне так тщательно, будто это допрос. — Служительница, — сказал он официально. — Проходите.

В гостиной — строгая мебель, стеклянные шкафы с книгами и закрытым на замки шкафчиком-буфетом. На стене — семейный герб: меч и ключ. У окна стояла мать — статная женщина в стальном шёлке, с гладко убранными волосами и тонкими, сдержанными губами. В её взгляде было меньше льда, чем у мужа, но теплом его тоже не назовёшь.

— Добро пожаловать, — произнесла она без улыбки. — Чай?

— Благодарю, — тихо ответила я.

Мы сели. Чай подали быстро, движение слуг были бесшумны. Я держала чашку двумя руками, чтобы скрыть дрожь пальцев. Отец сидел прямо, почти не притрагиваясь к пиале, и разглядывал меня так, будто в мысли мои заглядывал.

— Нам сообщили, — начал он, — что вчера в мастерской случился… казус. Испытание нового артефакта дало неверный отклик. На вас.

Меня будто толкнуло в грудь, но я удержала взгляд. — Да. Мастера сказали, что перенастроят. Я немного волновалась, но все хорошо. Непривычное ощущение, быть признанной темной.

— Перенастроят, — сухо подтвердил он. — Два дня, не больше. Мы не любим, когда приборы лгут.

Мать впервые вмешалась, голос её был мягче, но слова — жёстче: — Времена опасные. Женщине вашего положения… не стоит лишний раз появляться там, где испытывают боевые реликвии.

— Я была с вашим сыном, — ответила я ровно. — И сочла своим долгом разделить то, что важно для него.

Краешек её губ чуть дрогнул — не то от одобрения, не то от усмешки. — Преданность — похвально. Но благоразумие — тоже добродетель.

Отец отставил чашку. — Перейдём к сути. Брак со служительницей — решение, требующее взвешивания. Ваша служба — обет, а у моего сына — служба иная. В браке придётся выбирать приоритеты. Вы готовы оставить ночные обходы и приёмы в особо опасные дни? Город сейчас на замке.

— Я… служу людям, — сказала я осторожно. — Но понимаю требования безопасности.

— Надеюсь, — коротко кивнул он. — И ещё. В доме начальника управления действуют охранные плетения. Они… чувствительны. Для вашей безопасности я бы попросил вас носить вот это, — он достал из кармана небольшой круглый жетон, словно медную монету, с тонкими рунами по краю. — Он синхронизирует вашу ауру с домовой сетью, и вас не “зацепит” случайный сигнал.

Жетон легкий, прохладный. Когда он коснулся моей ладони, внутри что-то тонко звякнуло — как нерв. Я вспомнила уроки Неша, вдохнула и опустила «крышку» на свою тьму. Металл едва заметно дрогнул в пальцах — и стих.

Отец следил за мной не мигая. Мать чуть наклонила голову. Прошло сердце два удара, три. Я удержала дыхание, сосредотачиваясь на ровности. Наконец, начальник стражи кивнул: — Подходит.