Спрячу вас!

Глава 35

Он проводил меня до двери и задержал мою руку чуть дольше, чем следовало. — Отдыхай. Завтра будет особенный день, — сказал он с улыбкой и наконец отпустил.

Я вошла в дом, закрыла за собой дверь и выдохнула так, будто с плеч упал мешок камней. Сердце всё ещё колотилось.

В гостиной меня ждали Неш и Макс. Их взгляды в упор встретили меня, тяжёлые, требовательные.

— Ну? — первым нарушил тишину Макс.

Я опустилась на стул, сжав пальцы. — Артефакт работает, — выдохнула. — Они его включили. И он… среагировал на меня.

Макс резко выпрямился, в глазах вспыхнул огонь. — Что?

— Дважды, — призналась я, чувствуя, как голос предательски дрожит. — Они думают, что это ошибка. Но я знаю, что это не ошибка. Неш, ты ведь сказал, что наполнил меня тьмой. Они сейчас его чинят, но через два дня будет новая проверка и я думаю, что в совпадение никто не поверит.

Тишина повисла глухая, как перед грозой.

Неш провёл ладонью по лицу, хмурясь. — Это плохая новость. Очень плохая.

— Что это значит? — спросила я едва слышно.

Он посмотрел прямо в глаза. — Что у нас осталось два дня. Не больше. Потом артефакт перенастроят, и скрыться будет невозможно.

Макс стиснул кулаки так, что костяшки побелели. — Два дня, чтобы найти решение. Иначе…

Он осёкся, но слова и не требовались. Я и так понимала.

Я села напротив них и, стараясь звучать спокойно, рассказала всё — о том, что страж поведет меня знакомиться с родителями, и что этот отец вовсе не мелкого чина. — Он начальник управления, — произнесла я, и слова опять легли тяжестью. — Самый главный среди стражи. Завтра я иду к нему в дом.

Макс сжал ложку так крепко, что она заскрипела. — Ты чего? — рыкнул он тихо. — Ты понимаешь, что это опасно? В домах таких людей полно ловушек. Артефакты, сигнальные рунные пластины, проверки аур — всё, чтобы выловить тёмных. Даже то, что сработало у них как «ошибка», может срабатывать на тонкие отклонения. И если у них там есть хоть малейший фильтр — ты в опасности.

Я хотела возразить, объяснить, что это шанс посмотреть, что у них там хранится, — но слово «опасно» уже отозвалось в моих костях. — Я всё понимаю, — сказала я тихо. — Но если я отказываюсь, они подумают, что я боюсь. Если я иду — у меня будет доступ к их дому. Я смогу посмотреть, может, найти следы от яда или рецептуры. Это шанс.

Неш встал, подошёл ко мне и взял меня за руку. Его голос стал ровным, почти научным: — Тогда учись скрывать темную магию. Мы не можем идти наугад. Я покажу, как притушить проявления тьмы.

И хотела бы я сказать нет, не смогла бы. Поэтому дальше начались настоящие лекции. Он объяснил мне на практике, не упуская и теоретические аспекты, как не «дышать» магией — удерживать поток внутри, как сжимать ауру, как делать вид, что эмоции поверхностны; как останавливать тонкие колебания, которые чувствуют другие маги. Неш говорил о дыхании — низком, счётном, о внутреннем щите, который не гасит свет, а лишь не даёт ему «поймать» твою тьму.

— Представь, что тьма — вода в кувшине, — сказал он, глядя прямо в глаза. — Не плескай её, не наливай никому в руку. Держи крышку плотно закрытой. И не думай о ней. Если начнёшь думать — она зашевелится.

Мы встали в середине гостиной. Неш положил ладони мне на плечи и замедлил дыхание. Я пыталась подстроиться — вдыхать и выдыхать по его счету, визуализировать «крышку» над своей сущностью. Первые попытки были жалкими. Тьма в груди, будто любопытный котёнок, выгибалась и требовала внимания; когда я отвлекалась на дыхание, свеча в углу вдруг подрагивала, волос на руке шевелился. Макс хмурился, сжав кулаки.

— Ещё, — мягко сказал Неш, — крепче. Зажми. Представь, что всё, что тянет тебя наружу, — вода в узком горле бутылки, она не проскользнёт.

Я слышала собственное сердце и его голос, и сосредоточилась. Медленно, но получилось лучше. Я вроде бы смогла скрыть тьму. Но стоило мне расслабиться — даже на секунду — и что-то невидимое тянуло наружу: лёгкое покалывание в ладонях, пульсация у ключицы, слабый холодок на коже. Я ловила эти отклики и снова вжимала «крышку».

Макс стоял рядом, не вмешиваясь, но в его взгляде читалась тревога и бессилие. Он подошёл ближе и прошептал: — Если что-то пойдёт не так, мы рядом. Но не делай глупостей, Сора. Ты — не инструмент, ты человек. Тебе не надо рисковать собой.

Я кивнула, потому что никакие доводы не могли сейчас иметь силу, кроме желания помочь — и страха перед тем, что может случиться, если я облажаюсь.

Мы тренировались ещё час: Неш учил меня тонким сигналам, как притворно «отключать» ауру, как держать взгляд ровным, как не позволять сердцу выдать тревогу. Это было не идеально: я смущённо вздрагивала от малейшего касания своего голоса, от чьего-то смеха за стеной, от случайного движения на улице. Но к концу тренировки у меня получалось дольше удерживать спокойствие; свечи в комнате горели ровнее, волосы на руках реже шевелились.

— Не рассчитывай на волшебство, — сказал Неш, отступая на шаг и глядя на меня прямым, суровым взглядом. — Это не защита от приборов. Это попытка не выдавать себя. Если в доме будет активный артефакт — он может тебя «прозвонить». Поэтому будь осторожна и уходи, если почувствуешь себя в опасности.

Я почувствовала, как внутри меня всё сжалось и одновременно наполнилось решимостью. Два дня — это мало, но у нас есть план и время на подготовку. Я посмотрела на них обоих и, несмотря на усталость и страх, ответила твёрдо: — Я пойду завтра. Я справлюсь. Не могу не справиться.

— Хорошо. Давай еще два круга повторений и все, — не могу угомониться мой некромант.

Я уже едва держалась, сидя на месте. Язычок огня в свече плясал перед глазами, слова Неша становились длиннее и тягучее, и я поймала себя на том, что просто зеваю, не в силах больше сосредоточиться.

— Всё, хватит, — усмехнулся Макс, подходя ближе. — Она сейчас прямо здесь заснёт.

— Ещё немного, — пробормотала я, но он лишь покачал головой.

— Нет, Сора. Хватит. — Неш встал, забрал у меня из рук камешек, на котором я должна была сосредотачиваться, и мягко, но решительно поднял меня с места. — Нам всем нужен отдых.

Я хотела возразить, но зевок снова предательски вырвался, и мужчины обменялись понимающими взглядами.

— В кровать, малышка, — сказал Макс. Он подхватил меня на руки и понёс в спальню. С этими двумя мне и не особо нужны были ноги. Я все время была на руках.

Я уткнулась лицом ему в грудь, чувствуя стук его сердца и спокойное, уверенное тепло, от которого мои собственные сомнения словно растаяли.

Он уложил меня на постель, и почти сразу рядом оказался Неш. Они оба смотрели на меня так, что дыхание перехватило: не только с нежностью, но и с жадной, бережной жаждой.

— Сегодня ты слишком устала, — тихо сказал Неш, касаясь пальцами моего лица. — Поэтому мы будем осторожны. Немного расслабим тебя, чтобы ты лучше спала и все.

— Покажем тебе, какими нежными могут быть темные, — подтвердил Макс и наклонился ко мне, коснувшись моих губ. Поцелуй был мягким, глубоким, и я поддалась ему с удивительной лёгкостью.

Рядом Неш наклонился и поцеловал меня в висок, в щёку, скользнул к шее, и от его прикосновений по коже побежали мурашки.

Я не заметила, как мои руки обвили шею дракона, а потом и потянули к себе некроманта. Их тепло окружило меня со всех сторон. Они ласкали меня неторопливо, как будто смаковали каждую секунду, и я чувствовала, как усталость уходит, а внутри рождается что-то совсем другое — томительное, сладкое, волнующее.

Макс склонился ниже, оставляя поцелуи на моей ключице, а Неш приподнял мою руку и коснулся её губами.

— Ты наша, — сказал он так уверенно, что я не смогла не поверить.

И они оба, по очереди и вместе, продолжали любить меня — мягко, бережно, так, словно я была их самой драгоценной тайной.

Время растворилось. Был только свет свечи, их дыхание, мои тихие вздохи и шелест простыней, когда они снова и снова возвращались ко мне в поцелуях и ласках.

И когда наконец я обессиленно улыбнулась, укладываясь между ними, они обняли меня с двух сторон, и я впервые за долгое время заснула не с тревогой, а с ощущением, что нахожусь в самом безопасном месте в мире.

«У меня мужья», — подумала я, и сердце забилось чуть быстрее. Какая нелепость. Как абсурдно это звучало. Но почему-то не пугало.

Утром, проснувшись, я привычно поднялась, чтобы провести утренний ритуал. Казалось, всё как всегда: я встала перед алтарём, сложила ладони, закрыла глаза. Но уже в первые секунды почувствовала неладное.

Свет… не отзывался. Он был где-то рядом, но будто за завесой. Я словно стучалась в закрытую дверь, и каждое слово молитвы эхом возвращалось ко мне, не находя отклика.

Я продолжала, пытаясь пробиться, стараясь удержать голос ровным, но сердце билось всё быстрее. Ощущение было, будто свет ускользает от меня.

Я закончила ритуал, но вместо ясности и лёгкости ощутила усталость и смятение.

— Что со мной? — прошептала я, опуская руки.