Спецназ ГРУ. Жизнь после смерти. часть 2

Глава 2

Отпустив послов, султан откинулся на подушках и отшвырнул в сторону договор.

— Мой султан! — низко поклонившись, Великий Визирь поднял с пола пергамент — Если мы не заключим с русскими договор, на следующий год они придут к нам с огромным флотом. Причем помимо этих трех новейших кораблей, которым нечего противопоставить даже англичанам, русские в Крыму из захваченного в Крыму высушенного корабельного леса заложили двадцать фрегатов, обшивая их корпуса медью; десять шестидесяти-пушечных и два сто-пушечных корабля. Что сможет противопоставить наш черноморский флот, который состоит из сорока шести галер и шести мавн, которые по сути лишь большие галеры? Мои шпионы из числа состоящих на службе иностранных офицеров доложили, что русские корабли могут идти против ветра! Даже сейчас эти три корабля могут уничтожить твой дворец!

Султан задумался, затем принял решение — Выдай русским разрешение на проход этих трех кораблей через Черноморские проливы и обратно. Передай послам, что к возвращению из Рима я приму решение. Благодаря отношениям с Францией, завязавшимся во многом благодаря дипломатическим талантам кардинала Ришелье, развиваются и в военной сфере. Под руководством французских инженеров, по французским же чертежам, на верфях моей империи строятся вполне качественные боевые корабли. Команды наших кораблей зачастую набираем из берегового сброда и это наше слабое звено. Даже французские инструкторы не могут сделать из этого отребья хороших моряков. Поэтому буду думать! Возможно придется перегнать в Черное море мой средиземноморский флот, который сильно потрепан венецианцами!

— Но тогда мой султан, нам придется прекратить осаду столицу Крита Кандию и мы получится потеряем зря кучу денег и ресурсов, которые мы тратили в течении почти двадцати пяти лет.

— Однозначно нужно поторопить капудан-паши в постройке новых судов и подготовке флота к войне с русскими.

Отплыв из Стамбула, мы в подзорные трубы рассматривали берега проливов.

Змий кивнул на берег — Там стоят знаменитые большие турецкие бомбарды, которые способны пробивать толстые стены византийских, венецианских, австрийских и других крепостей. А в проливах бомбарды установлены для поражения вражеских кораблей в проливах Босфор и Дарданеллы. Так, длина Босфорского пролива по фарватеру около тридцати километров, а ширина от трех тысяч семисот до семисот пятидесяти метров. Ну а пролив Дарданеллы еще длиннее — семьдесят километров, ширина его в среднем четыре-шесть километров, а в самом узком месте — между Килиц-Барим и Кале-Султане — чуть больше одного километра. Дальность стрельбы больших турецких бомбард при настильной стрельбе составляет около двух километров. Таким образом, бомбарды даже с одного берега могут поразить любой вражеский корабль. Правда, заряжание каменным ядром длится полтора-два часа, а щебнем — в несколько раз дольше.

Сема добавил — В Турции чугун стали лить на несколько десятилетий позже, чем в Европе, и в шестнадцатом веке он был неудовлетворительного качества. Поэтому в этом веке большинство больших турецких пушек стреляют мраморными ядрами. Аж до начала восемнадцатого века у турок будут преобладать медные орудия. Недостаток у медных орудий только один — высокая стоимость меди по сравнению с чугуном. Но в Османской империи имеются большие месторождения меди, да и султаны люди не бедные. После обоснования в Константинополе турки построили в Галате огромный арсенал Топхане, где ежегодно отливаются сотни орудий.

Я обратился к Федору — А мы вот спросим выпускника Военной Академии. Государь, какие преимущества у медных пушек?

Федор прокашлялся и ответил без запинки — У медных орудий меньший вес ствола при равной прочности. Поэтому в Европе чугунные пушки применяют только на кораблях и в крепостях. Полевая и осадная артиллерия имеет медные орудия, чугунные состоят там в редких случаях. У медных большая безопасность прислуги. Дело в том, что орудие из хрупкого чугуна разрывается сразу, а медная пушка сначала немного деформируется, и лишь потом разрывается. Опытные канониры почти всегда замечают, когда дело идет к разрыву ствола.

Свищ одобрительно кивнул — Память у Государя хорошая, не зря он один из лучших выпускников! Слышь, Зверь! Я предлагаю если Султан мировую не подпишет, на обратном пути его сокровищницу ограбить. А самого султана на тот свет отправим, забрав его младшую пятнадцатилетнюю дочь в невесты нашему Государю!

Федор заалел как девица — Вот вы придумали! Мусульманку в жены русскому царю!

Я усмехнулся — Так окрестим басурманку и станет османская принцесса русской царицей.

К нам подошел глава ученых монахов, которых направил Собор для составления списков с книг, хранящихся в Риме. С нами были восемь монахов, Четверых мы должны высадить на полуострове Айон-Орос на северо-восточном побережье Греции и они должны посетить Афонский монастырь. А четверо, старшим среди них был придворный поэт и наставник детей русского царя Алексея Михайловича от Марии Милославской (Фёдора, Ивана и Софьи), а также их единокровного брата Петра от Нарышкиной, основатель школы при Заиконоспасском монастыре, учитель Сильвестра Медведева, наследовавшего его библиотеку и школу, сорока восьми летний Симеон Полоцкий, должны были встретиться с Папой.

Симеон Полоцкий признавал значимость античной мифологии, хотя для многих в то время она считалась языческой ересью. Он написал трактат об иконописи; стимулом для этого послужило сотрудничество с крупнейшим русским живописцем Симоном Ушаковым. Ушаков стал во главе прочих царских мастеров, образовал целую школу иконописцев и пользовался милостями царя Алексея Михайловича и его сына, исполнял всяческие их поручения по художественной части и до самой своей смерти жил в довольстве и почёте. Монахи с собой везли несколько икон работы знаменитого иконописца.

— Мы с братьями молимся о скорейшем окончании нашего путешествия! Как скоро мы достигнем Греции?

Выйдя в Средиземное море, мы подобрали венецианца, выжившего после кораблекрушения. Спасенный еще не был истощен и, высушив свою одежду, он на следующий день составил нам компанию. Федору нужна была разговорная практика, да и общение позволяло расширить ему свой кругозор.

Венецианец, представившийся Джованни, был довольно сведущ в европейских слухах и от него мы с удовольствием получали интересную информацию. Болтовня с этим авантюристом привела к идее заглянуть к Дожу Венеции, которая давно увязла в шестой Турецко-Венецианской войне. По словам Джованни большая часть правления Альвизе Контарини была занята фестивалями и весельем, так что дож мало пользовался своими полномочиями. Однако он провёл серьёзную юридическую реформу в начале своего правления. Также тогда с Крита было привезено множество новых мощей, которые были размещены в венецианских церквях. Высадив четверых монахов, мы взяли курс на «сапог».

Венеция была разделена на множество административных округов и конкурирующих фракций, которые демонстрировали невероятную несдержанность в взаимоотношениях при возникновении различных споров. Вооруженные набеги на чужую территорию были обычным явлением. И этих насильственных интервенций было явно недостаточно — банды время от времени встречались в общественном месте и решали свои разногласия с помощью кулаков и палок.

Каждое воскресенье или во время праздников мосты через Венецию превращались в поле битвы. В те времена у мостов Венеции не было ограждений, поэтому целью было сбросить противника в воду. Ограниченная поверхность моста делала дуэль более сложной. На открытой местности дуэль может быстро превратиться в неорганизованную схватку. Но на мосту, имеющем только два входа и центральную боевую арену, бои имели тенденцию быть более организованными, но они не обязательно были более гуманными. Многие венецианские бои велись с заостренными палками, и тяжелые травмы были обычным явлением. Иногда толпа и сторонники тоже оказывались в сражение, бросая черепицы с окружающих балконов в соперничающие стороны. Каждый год погибало по крайней мере несколько человек: либо от утопления, либо от того, что они были раздавлены, затоптаны или погибли в драке. Бои на мостах стали более цивилизованными и организованными. Использование палок и любого другого оружия было запрещено, и драки в основном проводились без оружия. Венецианские кулачные бои получили широкую известность, и к концу 17-го века многие борцы из соседних государств начали приезжать в Венецию, чтобы принять участие в поединках.

Вот и мы, дав приличную сумму чиновникам Дожа для организации аудиенции с ним, в воскресный день отправились осматривать город. Помимо нас и царя с нами были полсотни человек лучшей на то время охраны, с нами были пятеро характерников, которых нам отдал Серко. Увидев драку мы попытались было сдать назад, однако нам это не удалось — народ просто давил нам в спины и мы решили следовать течению, собравшись вместе вокруг царя, которого сразу же при опасности спрятали внутрь импровизированного круга.

Драка вышла на славу! Давненько не было возможности потренировать свои навыки рукопашного боя в полную силу. Ударом в грудь я вминаю грудную клетку парню лет двадцать пяти, другим ударом я опережаю чужой удар кулаком мне в голову, попав противнику в лоб. Руки у меня и у моих друзей, стоящих в первом ряду, работают с огромной скоростью, видны только смазанные движения. Перешагивая через упавших противников, мы выдавливаем толпу назад. Вот какая-то сволота решила ткнуть меня кинжалом в живот и я понял что не успеваю — в этот момент меня сжали как тисками. Ударив ногой в колено мерзавцу я смотрел как лезвие вошло мне в полость живота. Я не почувствовал боли, в голове мелькнула мысль — Вдруг я не бессмертен! Вытащив из себя небольшой клинок, я приложил ладонь к животу и постарался протиснуться вглубь нашего защитного круга. Через некоторое время я почувствовал, что кровь перестала течь из меня и я будто и не был только что ранен. Через сорок минут нам удалось выбраться из толпы.

Мои друзья, заметив мою окровавленную одежду, вопросительно посмотрели на мое лицо и я поспешил их успокоить — Со мной все нормально! — понизив до шепота голос, добавил — Все-таки ведьма была права и мы с вами бессмертны!

Тайная встреча с Дожем привела к заключению секретного договора между Венецией и русским царством о военном союзе против Османской империи. Мы убедили Дожа ни в коей мере не сдавать Крит, обещая нанести удар по туркам после посещения Папы. На встрече Контарини поинтересовался увлечениями нашего царя и, узнав о предпочтении Федора Третьего к живописи и предметам искусства, передал нам картины для вручения их царю. Это были десять полотен знаменитых художников, среди которых были «Чудо Святого Марка» Тинторетто, «Пьета» Тициана, «Мадонна с Младенцем, Святой Катериной и Святой Марией Магдалиной» Джованни Беллини. Для Патриарха Дож передал мощи святого праведного Захарии, отца святого Иоанна Предтечи, святого Первомученика и архидиакона Стефана, святого апостола и евангелиста Марка.

Дож вечером лично нас проводил, решив осмотреть наши корабли, о которых в городе не слышал только глухой. Мы наблюдали за Дожем, который с завистью осмотрел наш сто-пушечный флагман, потратив час на его обследование.

— Теперь я поверил, что флот русского царя сможет наконец-то на Черном море громить османские корабли!

Обогнув Аппенинский полуостров, наши корабли вышли к устью Тибра, где в морском порту Портус оставили корабли и наняли пару галер, на которых двинулись к Риму.

Иннокентий XI начал свой понтификат с реформы церковных отношений в собственном государстве. Он положил конец практике непотизма, взял под контроль доходы куриальных сановников, уничтожил всякого рода синекуры. Папа запретил в городе азартные игры, закрыл театры, бывшие центром порока, а женщинам запретил носить платья с глубоким декольте. Иннокентий XI также приложил усилия, чтобы сократить расходы курии. Он жил очень экономно и призвал кардиналов делать то же самое. Таким образом, он не только сократил годовой дефицит в 170 000 экю, но и в течение нескольких лет добился превышения папских доходов над расходами.

Появление русского посольства стало для Папы приятной неожиданностью, поэтому он не стал заставлять русских ждать и принял через день, позволив русскому посольству поселиться в самом ватиканском дворце, где раззолоченные потолки, изящной работы обои и постели покрытые шелковыми тканями, долженствовали удивить взоры московского посольства облеченного по приказанию Его Святейшества также в шелковые одежды. Пятидесяти охранникам тоже нашли место, попросив их временно сдать свое оружие.

Одетые в шелка, мы тихо посмеивались над Папой, решившего удивить нас своим богатством. Воспользовавшись возможностью, мы впятером, включая молодого царя, бродили весь день по Ватикану, рассматривая собрание сокровищ архитектуры, живописи и скульптуры. Своды, стены и пилястры в шестнадцатом веке помимо самого Рафаэля расписывали его ученики: Перино дель Вага, Джулио Романо, Джованни да Удине, Франческо Пенни.

Сема был доволен — Вот свезло так свезло! Прям вип загрантур у нас! Жаль только, что в Париж мы не попали!

Свищ ухмыльнулся — Предлагаю к Людовику заглянуть позже, у нас и так слишком насыщенный тур! Тем более нам уже рассказали о тонкостях жизни в Лувре. Прикинь, шагнул в сторону и попал ногой в дерьмо!

Я покосился на сопровождающих нас метрах в пяти швейцарских гвардейцев в их дурацких полосатых костюмах и почувствовал, что проголодался — Предлагаю заканчивать осмотр и отправиться ужинать!

На личной аудиенции Папа с удовольствием воспринял наши дары, на латыни пообщался с прибывшими с нами монахами, затем обратился ко мне, как главе посольства — Я слышал, что вы, четверо ближних царских бояр, английские бароны и были католиками, это так?

Я так же на латыни ответил — Действительно! Но в Англии просто ужасный климат и мы решили перебраться в Москву, где мы крестились в православие. Ваше Святейшество, вы согласны допустить наших монахов в вашу библиотеку и в ваши архивы?

Папа задумчиво произнес — Я понимаю, что вы затеяли благое дело, привести свои богослужебные книги в соответствие к первоисточникам! Но все же мне не очень хочется допустить посторонних людей в сокровищницу нашей церкви. Да-да, сокровищницу, ибо ничто не ценно так, как истинные знания! Библиотека, основанная папой Сикстом Четвертым, постоянно пополняется и обладает богатейшим собранием рукописей, однако большинство осталось в Авиньоне. Ведь одно время город был папской резиденцией. Большинство бесценных рукописей осталось именно там.

Я кивнул — Ваше Святейшество очень популярны в народе, из-за вашей тяги к благотворительности и приветливости по отношению к людям. Два дня в неделю вы служите в соборе Святого Петра в качестве исповедника, слушая всех, кто желал вам исповедоваться. Вы часто посещаете больницы и не скупитесь на милостыню бедным. Вы не сделали почти ничего для обогащения своей семьи. Из скромности вы запретили указывать своё имя на зданиях, возведенных в период вашего правления. Неужели при наличии такого благочестия вы, ваше Святейшество не пойдете навстречу просьбе русского царя?

Папа замялся и отвел в сторону взгляд — Ваша лесть, барон, не скрою, мне приятна! Однако для меня одной лести мало, я наверное пошел навстречу просьбе русского царя, если бы он прибыл в Рим лично! Жаль, что Федор Алексеевич не решил лично меня об этом попросить!

Федор сделал шаг вперед — Я есмь Государь, Царь и Великий князь всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец Федор Алексеевич! В посольстве я принимаю участие инкогнито. И я прошу вас, Ваше Святейшество, допустить моих монахов к вашему и Авиньонскому архивам!

Папа на пять минут стал похож на статую безмолвия.