Спецназ ГРУ. Жизнь после смерти. часть 2

Глава 16

Наше возвращение в Москву практически совпало с объявлением войны Османами.

Ромодановский на Совете у царя доложил нам о последствиях бунта. Федор елозил на троне — ему не терпелось похвастаться тому, чему его обучили характерники в наше отсутствие. Он уже налюбовался привезенными нами картинами, около которых сейчас стоял патриарх, критически оценивая картины на христианские темы.

Я же, узнав о том, как Петр лично рубил головы, покачал головой — Все же вылез в нем дикий зверь! Вроде бы и не было у него как в РИ страшного детства, а все равно за топор при случае хватается.

Федор, поглядывая на Патриарха с толикой опаски, спросил — Что с французской герцогиней делать будем?

Змий усмехнулся — По хорошему высечь бы ее по голой жопе! Да отправить восвояси.

Федор фыркнул, едва сдержавшись от смеха — Как можно задирать юбки у такой знатной дамы! Если пороть, то по спине!

Я кивнул — Правильно! Приговор вынесем на пятьдесят плетей, а сорок простит Государь, он же добрый! Теперь предлагаю обсудить проблему с османами. Наша разведка сообщила, что султана подтолкнул к войне его Великий Визирь, которого в свою очередь перед этим посещал французский посланник. Честно говоря, Людовик не зная этого сам оказал нам услугу, натравив османов.

Патриарх резко обернулся и удивленно протянул — Не понял! Какая же это услуга? Только-только страна вздохнула от войн и в казну пошел поток податей от вставших на ноги крестьян! А теперь опять все деньги пойдут на войну с этими нехристями!

Я снисходительно ответил — Французы, которые поклялись больше не лезть в наши дела, дали нам причину, по которой мы в свою очередь можем ответить Людовику еще более жестко, а мы к тому же получили повод к завоеванию Константинополя, Босфора и Дарданелл! Вы, святой отец, не в курсе, но наша армия уже давно готова к удару по османам и мы только ждали повода для войны, не желая выглядеть агрессорами! Войска уже давно сосредоточены и в Крыму и в новом городе-крепости Одесса. Наступление мы начнем как раз от Одессы вдоль побережья Черного моря, а флот тем временем начнет бомбардировку Константинопольских береговых укреплений, высадив перед этим спецназ, который проведет диверсии, лишив форты пороха. Мы уже все это не раз отрепетировали на полигонах. Константинополь будет наш! Вот только как поступим с вселенским патриархом? Который султану ноги целует, лишь бы тот разрешал ему службы служить и свою паству стричь.

Свищ провел по горлу ребром ладони — Несчастный случай, зарежет Патриарха турок какой.

Патриарх погрозил пальцем — Как ты смеешь! На патриарха руку поднимать измыслили! — затем Иоаким, сгорбившись, прошел к своему креслу, напоминавшему трон — На взятие Константинополя я благословляю! Ну а если вселенский владыка погибнет от руки нехристей, что мы можем сделать, знать судьба такая! Московский патриархат готов взять в управление новые земли! Ничего, мои плечи выдержат и этот груз!

Аккерманская крепость, еще с момента строительства, восхищала и поражала людей этого времени своей мощью и неприступностью. Вот и сейчас я и мои друзья рассматривали ее в подзорные трубы. Она возведена на скалистом Днестровском берегу, а в качестве строительного материала использовался местный камень — известняк, на строительство и расширение крепости ушло двести лет. В плане крепость, расположенная южном берегу Днестровского лимана на расстоянии двух пушечных выстрелов от Черного моря, представляет собой неправильный многоугольник с общей площадью порядка 9 га. Внутри она разделена при помощи оборонительных стен на три отдельных двора и имеет в северной части хорошо укрепленную цитадель.

Общая протяженность крепостных стен с зубцами и бойницами составляет порядка двух с половиной километров, а толщина доходит до пяти метров. Северная сторона крепости омывается и дополнительно защищена водами Днестровского лимана, а три остальные окружены глубоким рвом, пробитым в скальной породе и имеющим четырнадцать метров в ширину и до двадцати в высоту. К тому же во рву была устроена вторая оборонительная линия из стен высотой в рост человека и предназначавшихся для передовых отрядов защиты.

Змий высказался первым — Я бы не полез через ров, предлагаю атаковать от лимана, в цитадели как раз начальство сидит, мы их башки во двор покидаем, турки сами и сдадутся!

Сема кивнул — Согласен! Цитадель в первую очередь нужно брать. Недавно захваченный «язык» рассказал: в крепость можно попасть только через двое ворот, и еще трое устроены между дворами. По периметру крепости мы насчитали всего тридцать пять башен разного плана, назначения и высотой от пяти до пятнадцати метров. По словам «языка» двенадцать из них предназначены для проживания, обороны и хранения общественных запасов зерна и прочих продуктов. Вот на чертеже он указал те, которые используют как казармы. Вход в Аккерманскую крепость осуществляется через Главные или Килийские ворота, которые находятся в двухъярусной башне восточной стены и имеют две прочные створки, геркасы (опускные решетки) и подъемный мост.

Я указал на лиман — Видиопольские ворота, находящиеся в крепостной стене со стороны Днестровского лимана, обеспечивают дополнительную связь с внешним миром. Их и нужно открыть для морского десанта, который подойдет на шлюпках. — затем я ткнул в чертеж — Наши лазутчики из числа татар сумели осмотреть крепость, по их словам Южный или Гражданский двор с площадью порядка пяти гектар является самым большим и предназначен для защиты местного гражданского населения на время осады. Здесь располагаются жилые строения, резервуары с запасами пресной воды, зерна и продовольствия. Там же стоит минарет, вон его башня видна, и самая высокая башня — Сторожевая. Гарнизонный двор с площадью под два гектара предназначен для размещения крепостного гарнизона, конюшен и складов с боеприпасами. Войти сюда можно только через специальную башню с особой защитной системой, поэтому вот по этой стене направляем туда весь наш батальон спецназа, желательно даже два, но посмотрим по ходу дела. Хозяйственный, или Портовый двор, располагается вдоль крепостной стены со стороны лимана. Предназначен для содержания домашнего скота и карантинного хранения товаров, находящихся в таможенной службе и торговли. Здесь будет достаточно и одной роты спецназа. Цитадель по сути крепость в крепости. Она на взгляд имеет чуть более трехсот квадратных метров площади и четыре мощные угловые башни с несколькими ярусами, высота которых достигает двадцати метров, а толщина стен около пяти метров. В Цитадели располагаются комендант и его штаб, городская казна, пороховой подвал и комендантская охрана. Это небольшой замок имеет круговую оборону и почти неприступен для обычного приступа. Этому способствует то, что в башнях и стенах узкие бойницы, многоярусные галереи и зубцы. Также в обороне большую роль играют секретные подземные ходы и укрытия, которые нам нужно обнаружить, заставив коменданта о них рассказать, поэтому я возьму самых опытных — задача моей группы захват цитадели и коменданта живым и желательно здоровым.

Я и мой десяток лучших стенолазов добрались до крепостной стены на казацких «чайках», выкрашенных смолой в черный цвет. Да и мы выглядели как японские ниндзя все в черном и лица вымазаны сажей. Стены пережили несколько столетий да и пережили несколько осад, поэтому взбирались мы не напрягаясь — трещин в камнях, из которых сложили крепость было предостаточно. Поднявшись на стену между двумя башнями мы не увидели на ней ни души. Понадеявшись на высоту стен, турки бессовестно спали на своих немногочисленных постах. Я осматривал в подзорную трубу крепостные дворы, в это время по стене поднимались по веревочным лестницам бойцы спецназа. Первыми поднялись бойцы моей группы. Мы спустились по каменной лестнице во двор. У входа в комендантскую башню дремали двое человек, которые тут же перешли в мир мертвых. Перерезав им глотки, мой командир группы разделил на четыре группы спецназовцев, сам он отправился в соседнюю башню, я же забрал у одного из трупов щит и, обнажив свой клинок, приоткрыл дверь и просочился внутрь. Бойцы дисциплинировано двигались за мной.

Комендант спал с пышной турчанкой, да и сам комендант был толстоват, несложная служба с постоянным сидением в крепости и обильная еда превратили стройного когда то янычара в подобие хряка.

Комендант, которому погрели ступни жаровней долго не сопротивлялся и сдал нам все потайные ходы. Через час крепость была занята полностью, двери в казармы были заблокированы, все склады захвачены и в первую очередь пороховые погреба. Не хватало еще, чтобы какой нибудь мудак бросил в погреб факел. Все ворота открыли и местные жители, проснувшись, в ужасе узнали, что все они теперь пленники и подлежат переселению за Урал.

Следующей крепостью на нашем пути стал Измаил. Силы турок в Измаиле насчитывали около тридцати пяти тысяч человек, которые готовились к походу на Россию. Пятнадцать тысяч из них были солдатами регулярной армии, остальные — ополченцы, чья подготовка оставляла желать лучшего, но, благодаря количеству, они представляли серьёзную силу. Если бы турки превратили дома внутри крепости в отдельные очаги сопротивления, мы бы по любому умылись кровью. Поэтому мы для начала обеспечили вокруг Измаила зону отчуждения, перекрыв конницей все пути и в крепости о падении Аккермана не знали. Мы составили поддельное письмо, которое под нашу диктовку написал комендант Аккермана, в котором он просил прислать помощь для своей крепости, якобы по сведениям захваченных казаков русские полки готовились идти на осаду Аккермана.

После получения послания из Измаила вышли десять тысяч солдат и пятнадцать тысяч ополченцев. После этого ночью начали захват крепостной стены, а турков встретили в удобном месте, пристрелянном артиллерией. После нескольких залпов турецкую армию окружила наша конница и турки, не жилая умирать от снарядов и картечи, начали сдаваться. Они не знали, что в то же время Измаил был практически взят. Всех военнопленных направили в распоряжение Петра, он, узнав о их количестве чуть не напился на радостях — людей ему по прежнему не хватало.

Падение Измаила и Аккермана произвело большое впечатление на турок. Они готовились к длительным оборонам крепостей и абсолютно не были готовы к тому, что русские возьмут её за день. После падения Измаила русские войска получили возможность продвигаться на юг к Бухаресту и Софии. В Турции прекрасно осознавали всю серьёзность ситуации, ведь хорошо подготовленных войск у султана под рукой не было.

Но мы направились к Констанце. Так как в городе практически не было войск, город был захвачен нами без пролития крови. Через день после захвата Констанцы к нам пришли на помощь еще десять тысяч казаков, которых удалось собрать из разных станиц и сел. Именно казакам мы поручили отправку мусульманского населения в Россию.

Варна нас встретила опустевшей — жители, узнав о судьбе Констанцы бежали, оставив свои дома и захватив только самое ценное. Бургас же был захвачен с моря, моряки с радостью встретили нашу сухопутную армию. Фёдор Матвеевич Апраксин, командующий флотом, хорошо устроился, заняв самый богатый дом в городе.

Мы с моими друзьями были удивлены наличием здесь наших кораблей. Апраксин, накрыв нам, своим гостям, шикарный стол ответил, предварительно выдув полный кубок вина — Наш флот устроил в Стамбуле сущий ад — город горит и к берегу просто опасно приближаться. Вот я принял решение дать отдохнуть экипажам и заодно мы захватили Бургас.

Я поднял кубок — Виват! За Россию, за нашего царя Федора Алексеевича!

Полки янычар стояли в пригороде Стамбула, когда город начали обстреливать русские корабли. Мы с друзьями решили вести свои полки на столицу, заявив своим янычарам, что в городе заговор и нам нужно спасти султана. В качестве отличительных знаков мы приказали вместо обычных головных уборов повязать головы красными лентами, на которые пустили красный шелк, конфискованные у продавца тканью.

Дворец охраняли бостанджи, лейб-гвардия султана в Османской империи, охранявшая султана и дворец, а также выполнявшая другие задания для двора. Основной их задачей была наружная охрана дворца султана. При этом им были приданы полицейские функции. Часть бостанджи являлись придворными слугами, они несли личную охрану султана и исполняли его указания по устранению неугодных. Они имели большое влияние при дворе, часто назначались Великими визирями.

Дворец Топкапы был построен на руинах дворца византийских императоров. Османы сделали это намеренно: они хотели подчеркнуть, что их могущество опирается на власть прошлого, а не является абсолютно новым. Мы смогли ворваться во дворец только из-за открытых ворот, из которых часть бостанджи спешили тушить пожары. Стража дворца была в растерянности и янычары резали их как баранов. Только перед Новым дворцом, в котором располагались покои султана и его гарема, нам оказали серьезное сопротивление.

Изначально гарем был отделен от султанского дворца. Ситуация изменилась благодаря жене Сулеймана Великолепного Хюррем, одной из величайших женщин Османской империи. Когда в Старом дворце вспыхнул пожар, она настояла на том, чтобы жить в Новом дворце. Так она оказалась в центре политической жизни и султанского двора. С собой она привела целую свиту белых и черных евнухов, слуг и домочадцев. Так гарем и государство стали единым целым.

Против нас встал отборный отряд янычар серденгечти, который подобно аналогичным подразделениям дели и элеарам, использовался для выполнения опасных, зачастую самоубийственных заданий, и его бойцы слыли бесшабашными храбрецами. В большинстве случаев на марше они двигались впереди основных сил армии и вели разведку, в бою же мелкими группами атаковали противника, обстреливая его из луков, стремясь нарушить его строй и спровоцировать на контратаку. Помимо прочего, серденгечти также применяли длинные осадные кремневые мушкеты. Их было всего сотня и мы с друзьями ломали голову, пытаясь понять, кто их сюда привел. Это же армейцы и дворец они охранять не должны. Самое хреновое, что все серденгечти были в панцирях, только они имели хорошую броню, так как именно их отправляли на самые опасные участки боя.

Наши янычары первыми начали обстрел из мушкетов и луков, но наш противник не дал нам расстрелять их как в тире и, обнажив ятаганы, они бросились вперед. Сеча вышла славной! Я лично зарубил троих, едва не погибнув от ятагана последнего. Мои друзья дрались по бокам, прикрывая меня своими щитами. Я же дрался двумя мечами. Когда последний серденгечти пал, с трупов сняли их панцири и мы поспешили во дворец. Нам навстречу вышел Великий Визирь и упал, разрубленный наискось от шеи до подмышки.

Султана нашли под его кроватью, он с трудом туда залез, пытаясь от нас спрятаться, однако вонь от его освободившегося кишечника выдала его и янычары достали султана, который умолял их не убивать — Я ваш султан! Не трогайте меня, вы посмели дотронуться до вашего повелителя! Я вошел в спальню султана и мой сотник растерянно указал на него — Этот человек уверяет, что он и есть султан!

Я покачал головой — Это самозванец, рубите ему голову!

После убийства султана я и мои друзья приказали своим янычарам сносить к выходу из дворца все драгоценности, я взял свой полк и отправился грабить сокровищницы султана, которые успели наполниться после ограбления лихими русскими.

Еще несколько человек я послал за повозками и лошадьми. Город горел и пришлось попетлять по улицам, избегая огня. Покинув Стамбул, мы направились в Бургас. Через день впереди показались конная разведка русских, затем мы поднялись на холм и с него увидели марширующую нам навстречу русскую армию. Мы с друзьями выехали на своих конях перед строем янычар, которые угрюмо смотрели на бесчисленные русские полки, которые готовились к битве — Братья! Да, мы, ваши командиры, обращаемся к вам как к братьям потому, что мы выросли с вами месте, ели из одних котлов. Мы все были похищены в детстве и насильно обращены в ислам. Не пора ли отомстить за слезы наших матерей? Мы вас обманули — не было никакого заговора, вы убили султана и его охрану, ограбили его казну. Вы теперь вне закона! — янычары заволновались, гул от их голосов стоял просто оглушительный. — Братья! Мы перейдем на сторону русских, которые и без нас разгромят османов. Часть сокровищ получите вы за те годы, что вы служили султану! Русские как рассказывали пленные хорошо платят своим войскам и не задерживают жалование! Стойте здесь, а мы отправимся на переговоры, увидев нас возвращающихся с белым полотнищем, сложите оружие и сядьте на землю. Мы сдаемся и переходим под власть русского царя!