Спецназ ГРУ. Жизнь после смерти. часть 2

Глава 14

Посыльный от герцогини нашел нас на торговом подворье. В письме была одна строка: «Жду вас у себя. Поспешайте — король хочет вас видеть.»

Свищ засомневался — Стоит ли нам сразу всем в мышеловку суваться? Кто нас потом вызволять будет?

Змий шутя дал подзатыльник другу — Паша, ты совсем головкой двинулся? Забыл, что нас убить просто невозможно? Мы просто отправим на небеса всех вместе с королем.

Сема кивнул — И войдем в историю как убийцы Людовика Четырнадцатого! Только имейте в виду, что скорее всего нас убить все же можно! Навалятся толпой и повяжут, а потом голову сплечь и на костер!

Змий невольно почесал шею — Нет, на костер не хочется. На всякий случай я бы надел бригантину и ничего во дворце не пил и не ел!

На том и порешили. На прием отправились в бригантинах, надев их под яркие французские тряпки. Помимо шпаг и кинжалов взяли отличные стилеты и швыряльные ножи. Сытно поев перед дорогой, мы посетили герцогиню, которая встретила нас с опаской — Вы кто такие будете, что Людовик о вас спокойно говорить не может? Я никогда его таким перепуганным не видела, король вас боится до икоты!

Не получив ответа, де Монтеспан вздохнула — Не хотите отвечать? Дело ваше! Вот ваши пригласительные во дворец, король вас ждет! А я с вами не поеду, что-то мне все это не нравится. Если что, я приболела, мигрень у меня!

Свищ закрути свои щегольские усы и гордо вздернул нос — Ничего, мы и одни доберемся!

Дорога к Версалю была протяженностью около двадцати километров.

Было скучно и Свищ дабы скоротать дорогу вспоминал все, что он когда-то прочитал про дворец — До правления Людовика Четырнадцатого резиденцией французских монархов был Лувр, но, спустя некоторое время, «король-солнце» задумал построить новый дворец в пригороде Парижа. Официальной причиной начала строительства называлась боязнь короля за свою жизнь. Он неоднократно повторял, что политические интриги не дают ему спокойно спать, поэтому резиденцию нужно перенести подальше от парижских заговорщиков. На самом деле причина заключалась в другом. Побывав на новоселье у министра финансов Фуке, Людовик увидел дворец, который был гораздо красивее и роскошнее Лувра. А монархи не любят, когда кто-то демонстрирует свое превосходство. Деньги на возведение комплекса брались из казны. Но постепенно поток средств уменьшался. Тогда король переложил эту миссию на придворных. Каждый дворянин, которому выделялись апартаменты в Версале, во время Девятилетней Войны должен был самостоятельно оплачивать их строительство. Спешное возведение и недостаток средств имели и обратную сторону. Множество каминов не функционировали, на окнах и дверях виднелись зазоры, из-за чего в помещениях «гулял» ветер, да и весь дворец был очень холодным. Но самое удивительное то, что, при всем великолепии дворца, архитекторы не спроектировали ни одного туалета! У короля с королевой были для «этих» дел передвижные кабинки, а придворные справляли нужду, где придется. В галереях Версаля можно отыскать немало закоулков, ниш. Сейчас они закрыты тяжелыми портьерами. Именно там аристократия устраивает «общественные туалеты» и именно тогда «король-солнце» издал указ о том, чтобы в Версаль все являлись, щедро залитые духами. Одни крепкие «ароматы» перебивали другие. Принудительное присутствие аристократии при дворе было дополнительной мерой предосторожности со стороны Людовика Четырнадцатого, обеспечивавшего себе таким образом полный контроль над деятельностью аристократии. Только при дворе было возможно получить чины или посты, а кто уезжал, терял свои привилегии.

Змий добавил — Во времена Людовика отдельная, стоящая во дворе, уборная была необходимостью только в домах простолюдинов, а флигелёк над замковым рвом для знати был просто приметой старины. В моду вошли ночные вазы, как встроенные в стул для удобства, так и просто стоящие под кроватями, в ванных комнатах (а во дворцах есть и ванны) или приносимые слугами. Кроме того, нарочно для дам с их пышными юбками были придуманы сосуды-бурдалю, похожие на соусник — которые можно было под эти юбки просто запустить. Таким образом, при проектировании Версаля предполагалось, что и слуги, и придворные будут пользоваться горшками и бурдалю, для которых каких-то особых отдельных помещений не нужно. Более того, если день во дворце был особенно оживлён, слуги носили горшки по коридорам на случай, если какому-нибудь дворянину захочется зайти с ним за портьеру (дворец был полон укромных ниш, завешанных портьерами, в том числе по этой причине — и немного для того, чтобы было где целоваться). Вы посмотрите какая шикарная дорога ведет к Версалю! Почти как древнеримская.

Действительно, дорога была на загляденье — кареты наверняка по ней без трясок ездили. Впереди показался еловник справа от дороги, который был ну просто идеальным место для засады, а такие места мы своей шкурой чувствовали и опасность, исходящая из лесного массива, близко подошедшего к дороге.

Я тут же достал из седельных кобур пистолеты, мои друзья поступили так же. Мы пришпорили своих коней и в этот момент из-за елок по нам выстрелили залпом минимум из десятка мушкетов. Благодаря резкому переходу на галоп наших коней пули пролетели позади нас. Подлетев к леску, мы дружно выстрелили в набегавшую на нас толпу и, вернув пистолеты в кобуры, достали шпаги. Мой жеребец был выдрессирован как и положено боевому коню — он передними ногами ударил разбойника и тот отлетел с проломленной головой в сторону. Я поднял своего жеребца на задние ноги, а его передние отогнали сначала одного, а потом, когда конь опустился на все четыре, он успел копытами проломить грудь другому. Мои друзья тоже кого потоптали копытами своих коней, а кого и шпагой угостили.

Здоровый мужик с длинными руками схватил с земли огромную слегу и попытался ударить ею по ногам лошади Семы, тот едва успел заставить коня отпрыгнуть в сторону и этим избежал травм у своего животного. Сема спрыгнул и не спеша пошел на вражину, убрав шпагу в ножны. Поманив ладонью разбойника, Сема выбрал момент когда тот махнет своей слегой на уровне его головы. Присев и пропустив дерево над собой, Сема тут же прыгнул вперед и ударил обеими ногами в грудь. Не успел разбойник подняться, Сема уже сидел у него на ушибленной груди. Мы положили по несколько человек и выжившие нападавшие скрылись среди елок.

Я соскочил наземь и приставил острие шпаги к горлу сраженного Семой разбойника — А скажи-ка вы именно нас ждали или так разбойничаете понемногу?

Разбойник взмолился — Прошу не убивай, доблестный барон! Я все скажу!

Сема зло сплюнул — Ты смотри-ка, о том, что мы английские бароны он в курсе! Значит точно по нашу душу!

Раненный заверещал — Оставьте мне жизнь, благородные господа, нас сюда послал капитан королевских мушкетеров с приказом короля перебить четверых английских баронов и ваши приметы дал. А вас с вашим ростом никак не спутаешь. Таких четверых гигантов в одном месте попросту не бывает.

Я убрал шпагу — Ладно, живи, если сможешь! Затем проткнул кисть разбойника и тот заверещал от боли.

Перезарядив пистолеты, мы рысью направили своих лошадей дальше. Во дворец нас пропустили без эксцессов. Нас повели через Зеркальную галерею длиной более семидесяти метров со сводами более двенадцати метров высотой, которая была обставлена только серебряной мебелью. Огромное количество зеркал украшало стены галереи. Многие зеркала были установлены напротив окон, это создавало впечатление, что галерея с двух сторон имеет окна. А по периметру расставлены позолоченные канделябры и мраморные бюсты римских императоров.

Сопровождающий нас офицер с гордостью произнес — В Зеркальной галерее придворные собираются в надежде увидеть короля, когда он каждое утро направляется в часовню (часто этим они пользуются для подачи прошений). В галерее проводятся особо торжественные аудиенции, для этого в ней устанавливается серебряный трон. Здесь же раньше устраивались балы, поражающие своими роскошью и блеском.

Свищ не выдержал — И куда ты нас ведешь, Харон?

— Я не Харон, мое имя Луи! Король ждет вас в тронном зале.

Тронный зал произвел на нас грандиозное впечатление. Именно здесь Людовик поражал своей роскошью и великолепием иностранных послов. Мы огляделись — когда еще удастся здесь побывать! Потолок тронной залы Версаля посвящен древнеримскому богу Солнца Аполлону, также как и сама зала в целом. В центре плафона, на запряженной белыми лошадьми колеснице, Аполлон, держа лиру облетает земной шар, следуя за Зарей, которая факелом освещает ему путь. Точно также якобы Людовик Четырнадцатый своим светом и теплом озаряет и обогревает своих подданных и весь подлунный мир.

Людовик внимательно смотрел на нас, рядом с ним стоял его младший брат. Вдоль стен придворные в своих лучших одеждах соперничали со светильниками блеском драгоценностей и золота.

Мы поклонились и король медленно произнес — Долго ждать заставляете своего короля!

Я усмехнулся — Дороги в вашем королевстве опасные, Государь! Прямо у самого Версаля разбойники шалят! Вот и задержались, вычищая от мусора всякого вашу страну!

Король досадливо взглянул на своего капитана мушкетеров и тот стыдливо отвел взгляд в сторону.

Владыка Франции вздохнул — Я вас вызвал для награждения за все ваши деяния во славу Франции! Подойдите ко мне и преклоните колени!

Мы подошли к трону и встали на одно колено. Король сошел с трона и лично надел нам на шеи орденские цепи из тридцати двух звенев из чередующихся трофеев и монограмм короля Генриха (латинская H), соединённых золотыми геральдическими лилиями. К цепи золотыми цепочками крепился знак ордена. Затем один из придворных одел нам широкие зеленые ленты через правое плечо, на лентах был закреплен знак ордена у бедра в виде золотого мальтийского креста с шариками на концах и золотыми геральдическими лилиями в углах. Затем нав были вручены серебряные шитые Звезда ордена, повторяющие лицевую сторону знака для нашивки на левую часть груди камзола и четки из десяти зёрен из слоновой кости и одиннадцатого зерна бо́льшего размера, к которому крепится орденский крест, также из слоновой кости. Зёрна нанизаны на ленту голубого цвета. Каждый кавалер получал при посвящении в орден эти чётки и был обязан всегда иметь их при себе и каждый день произносить десять молитв, по числу зёрен в чётках.

Затем король тихо спросил — Я надеюсь, что попытки вас устранить не сделают вас моими личными врагами?

Я пожал плечами — Мы умеем перешагивать через личные обиды, ваше Величество! Разрешите побеседовать с вами без свидетелей? Мы можем свое оружие на время разговора сдать.

Король едва заметно поморщился — Да вы вчетвером меня и без оружия при желании сможете к праотцам отправить! Хорошо, ступайте за мной!

Несмотря на удивление придворных мы последовали за королем, следовавшим впереди нас. Король привел нас в свой кабинет Короля, в котором он после того, как на месте Салона Юпитера, где изначально проводились заседания Совета, был сооружен Салон Войны, проводил все совещания. Помимо коллекции драгоценных камней, здесь находились работы Николя Пуссена и Джованни Ланфранко, а также клавесин в расписном корпусе.

Король удобно расположился в кресле и, поправив свой роскошный парик,, не знал с чего ему начать разговор, тем более что не он был его инициатором — Я постоянно мучаюсь вопросом, отчего вы, господа, не следуете моде и не носите парики?

Сема поморщился — Парики, ваше величество нужны лишь тем, у кого от венерических болезней лысеют головы! Мы же, здоровые мужчины и не страдаем этими заболеваниями, зачем нам эта так называемая мода сифилитиков?

Король вдруг вспомнил, что он забыл поменять сорочку. При французском дворе большое внимание уделялось нижнему белью. Оно было из тонкого льна, хорошо впитывающего пот — и его часто меняли. Надеть одну сорочку два дня подряд было не просто немыслимо — летними днями сорочку могли менять два, три, четыре раза на дню. Пот не оставался надолго на человеческом теле и возле него, и это предотвращало увеличение запаха, связанное с размножением бактерий. Но, помимо этого, утром, вечером и во время смены сорочек король и дворяне обязательно обтирались влажной простынёй, уделяя особенное внимание тем местам, которые потеют больше всего.

Король выжидающе смотрел на обрусевших англичан, невольно выстукивая пальцами по столешнице какую-то мелодию. Я осторожно обратился к королю — Ваше Величество! Франция и Россия находятся друг от друга на огромном расстоянии, почему же вы считаете своей обязанностью постоянно совать палки в колеса развитию России?

Король нахмурился — Такова политика! Франция должна быть первой во всем! Каждый правитель должен предпринимать все, чтобы остальные государства не могли даже наступать на пятки!

— Ваше Величество, если в мире не будет конкуренции, то не будет и развития!

— Ваш царь и так слишком намного в последние годы увеличил новые земли и мне это не безразлично! Я трачу годы и огромное количество денег, а вы будто по мановению волшебной палочки захватываете мощные неприступные крепости и забирает чужие короны!

Свищ, сделав честные глаза, произнес — Но мы всего лишь умеем находить среди крепостной стражи того, кто готов за большие деньги открыть ворота.Вот в этом и заключается наш сикрет. Как говорится, «Осел, нагруженный золотом, возьмёт любую крепость».

Король неверяще покачал головой — Так просто?

— Конечно, нет неподкупных людей, все дело в размере подкупа.

Я решил что пора придти к общему знаменателю — Ваше Величество! Уверяю вас — России не нужны ваши земли, в отличие от тех же немцев. Забрав Швецию мы лишь обезопасили свою страну от нападения. Уверяю, что дальше на запад моя новая страна не двинется, у нее и так безлюдной территории хоть жопой жуй на востоке. И такие методы решать политические проблемы как у вас неприемлемы. Потому ваш маркиз и получил ответку.

Король вскочил на ноги — Но вы же меня почти отравили! За покушение на королевскую особу только одно наказание — смерть!

Я покачал головой — вам яд в тот день никто не давал, видно вас просто стошнило при мысли о возможности вашего отравления, иначе вы, ваше Величество, уже бы лежали в своем родовом склепе.

Король успокоился и сел опять в кресло — А в карты вы без жульничества играли? Уж больно вам часто везло.

Сема развел руками — Просто у нас хорошая память, Государь!

— А при чем тут память?

— Мы влет запоминаем обратную сторону карт и потому знаем какие карты на руках у игроков.

Король погрозил пальцем — От вас Франции сплошное разорение! В последний раз когда мы виделись вы меня смогли уговорить картины отдать, я и опомниться не успел, а мои любимые картины уже оказались в ваших руках. — затем король усмехнулся и поинтересовался — Ну и какие картины на этот раз вы выпросите?

— Если вы, ваше Величество столь добры, то я бы попросил в дар русскому царю картины «Святая Анна» Леонардо да Винчи и «Паломники в Эммаус» Веронезе. Ну и если еще выделите что-нибудь из вашей коллекции французских художников Пуссена, Лоррена и Лебрена, то все эти картины будут лицезреть иноземные послы в Москве. Возможно в ближайшие годы мы откроем в русской столице музей изобразительных искусств, куда может придти полюбоваться на картины любой, кто может заплатить за вход половину рубля.

Король закатил к верху глаза и перекрестился — Воистину проходимцы!