Спецназ ГРУ. Жизнь после смерти. часть 2

Глава 1

Фёдор Алексеевич понимал, что в церковных делах на Руси нужно навести порядок. Поначалу сочувствуя Никону, молодой царь задумал ввести на Руси свой папский престол — Может быть, боярин Перебейнос, нам ввести папский престол? При этом всю Русь в церковно-административном плане поделить бы на четыре патриархии — в Новгороде, Казани, Астрахани и Тобольске. Под верховным управлением Папы Русского. А Папой поставить Никона. Я хотел освободить Аввакума. Но тот написал мне письмо, где обличал никонианство, а самое главное деяния моего отца.

Я аж в лице изменился от такого предложения — Скажи, Государь! Какой ты видишь смысл в ведении папства и аж четырех патриархов?

Федор замялся — Церковная власть усилится.

— Вот именно! Тебе нужна сильная церковная власть? Укреплять нужно только свою вертикаль власти, царскую. А Церковь и так имеет слишком много власти. И слишком много денег. Я просто удивляюсь твоей наивности. Что скажешь на Соборе? Уже почти все значимые иерархи прибыли. В том числе от старообрядцев.

Феодор протянул мне лист бумаги. Я начал читать записанные им после моих бесед тезисы. Пробежав глазами, я вернул бумагу — Вполне неплохо изложено. Надеюсь у тебя, Государь, получится убедить участников Собора. А Аввакума нужно выпустить для участия в Соборе.

Аввакум происходил из семьи потомственных священников и сам стал священником села Лопатищи. В служении был неистов и обличал власть имущих и простых мирян в грехах, стыдил и частенько, пользуясь своей большой силой мог и кулаком по лбу вразумить. За это на него часто жаловались. Поэтому в Лопатищах он не задержался и в был назначен протопопом в Юрьев-Повольский, откуда его выгнали жители, за то что он постоянно уличал их в грехах. Так, Аввакум оказался в Москве, где его приспособили к исправлению текстов богослужебных книг. Новый патриарх Никон, некогда приятель Аввакума, заменил прежних московских справщиков польскими книжниками во главе с Арсением Греком, знавшими греческий язык. Причиной послужила разность подходов к реформе: если Аввакум, Иван Неронов и другие выступали за исправление церковных книг по древнерусским православным рукописям, то Никон собирался сделать это, опираясь на греческие богослужебные книги. Первоначально патриарх хотел взять древние «харатейные» книги, но потом довольствовался итальянскими перепечатками. Аввакум же и другие противники реформы были уверены, что эти издания не авторитетны и имеют искажения. Протопоп подверг точку зрения Никона резкой критике в челобитной царю, написанной им совместно с костромским протопопом Даниилом.

Аввакума без лишения сана сослали в Тобольск с семьёй. Но и там не задержался. Оттуда его отправили покорять Даурию вместе с воеводой Афанасием Пашковым. В ссорах и ругани с воеводой, который терпел попа, хоть и бил его часто смертным боем, и даже выкидывал с плота в реку Аввакум объездил всё Забайкалье. Только в одна тысяча шестьсот шестьдесят третьем году, после десяти лет мытарства Аввакума вернули в Москву. В Москве Аввакум продолжил громить церковную реформу Никона и был снова сослан в Мезень Архангельской области. А через пару лет Аввакума привезли в Москву и официально расстригли — лишили сана. Затем отправили в Пустозерск на Печоре. Здесь в земляной тюрьме он просидел уже двенадцать лет и занялся написанием главного труда своей жизни «Жития протопопа Аввакума».

Освобождение стало для Аввакума потрясением, когда же он узнал, что его везут на Собор, где уже собрались все русские епископы и известные представители духовенства, в том числе патриарх Московский Иоаким, митрополит Новгородский Корнилий, митрополит Казанский и Болгарский Иоасаф, митрополит Ростовский и Ярославский Иона, митрополит Сарский и Подонский архиепископ Смоленский и Дорогобужский Варсонофий, архиепископ Вологодский Симон, митрополит Рязанский и Муромский Иосиф, архиепископ Псковский, Изборский и Нарвский Арсений. Из староверов на Собор были приглашены трое священников, которые не побоялись гонений и пришли в Москву для участия в Соборе.

Собор начал Федор Третий — Святые отцы! Раскол в нашей православной церкви привел к тому, что и без того скудные на крестьян земли из-за гонений на староверов становятся еще малонаселенной — они вместе с семьями бегут в дальние края. В истории Руси уже было нечто подобное, когда язычество князь Владимир решил поменять на христианство. Причем вводил он его не молитвами а вот как и вы силою. Сколько тогда погибло русских людей? За двенадцать лет насильственного навязывания греческой религии, было уничтожено девять миллионов славян, отказавшихся отречься от Веры Предков и это — при том, что общее количество населения до крещения Руси было двенадцать миллионов человек. Именно поэтому земля русская малозаселенная. А теперь опять мы повторяем ошибку и опять виновата греческая вера — именно в угоду грекам Никон решил провести свою реформу.

Царь замолчал и подал знак. Ему поднесли кубок с взваром и, утолив свою жажду, царь недовольно повел глазами на возмущенных его речью столпов церкви — Вместо того, чтобы принять решение сверки оригиналов, доверились спискам итальянских переводчиков, которые вполне могли содержать ошибки!

И «Никонийцы», и старообрядцы одинаково консервативны и по-своему стремятся вернуться к «истинной и чистой православной вере», с той лишь разницей, что Никон видел истоки этого чистого православия в Византии, а старообрядцы — в культуре Москвы шестнадцатого века. Патриарх Никон хотел, чтобы Москва стала настоящим «третьим Римом» и наследником традиций собственно Рима и «второго Рима», Константинополя. Старообрядцы воспринимают «византийскую» культуру как неортодоксальную и «подозрительную», потому что в прекрасно помнят, что византийский император Палеолог Яна Восьмой оказался «предателем православия», одобрив в пятнадцатом веке акт так называемого Флорентийского союза православной церкви и католической церкви. Эта церковная уния привела к слиянию исповеданий православного и католического, причем, с одной стороны, признались главенство папы, чистилище, нахождение Святого Духа и от Сына, с другой — допустили брак белого духовенства и богослужение на родном языке, с сохранением восточных обрядов.

Патриарх согласился — Римская Церковь именно при папе Бенедикте Восьмом позволила петь Символ с «Филиокве» (в переводе как сын) во время Мессы. Во время Великого Раскола догмат о «Филиокве» был использован константинопольским патриархом для обвинения папы Римского в еретическом переиначивании Символа Веры, и с тех пор он стал одним из основных расхождений между Восточной и Западной Церквями. Исповедуемое Православной Церковью учение об исхождении Святого Духа от Отца восходит к истине, утверждаемой Священным Писанием. Господь Иисус Христос засвидетельствовал в прощальной беседе с учениками: ' Дух Истины, Иже от Отца исходит'. Именно эта вера в исхождение Святого Духа только от Отца была провозглашена Вселенской Церковью в Никео-Царьградском Символе Веры… Текст Символа Веры был принят на Первом и Втором Вселенских Соборах, а Третий Вселенский Собор запретил вносить в него изменения.

Федор продолжил — Я предлагаю отправить в Афон комиссию по сверке текстов с самых первых списков, снять все анафемы и придти к компромиссу — разрешить вести богослужение и по старому и по новому. Те, кто считает, что греки правы, пусть крестятся тремя перстами, а приверженцы старой веры — двумя. Тем более что как мы ведаем из старинных византийских икон, на них христиане крестятся двумя перстами! Что касается текстов священного писания, то после сверки их текстов Собор еще раз соберется и решит правоту согласно первоисточников. И еще! Я предлагаю отправить к Папе делегацию из епископов с просьбой допустить их в папскую библиотеку для возможного приобретения священных книг до девятого века или хотя бы позволить сделать нашим монахам списки этих книг! Я оставляю вас, святые отцы, надеюсь вы придете к единому мнению!

Через неделю Собор решил пойти навстречу пожеланиям русского царя и положил конец расколу. Федор, довольный таким исходом, сиял как начищенный пятак, гордясь тем, что он смог решить такую трудную политическую проблему.

Март одна тысяча шестьсот семьдесят восьмого года пролетел как один миг. Федор случайно подслушал как я обсуждал с друзьями апрельский тур в Рим для сопровождения наших епископов к Папе.

Он тут же решил присоединиться к нам — Бояре, я хочу с вами отправиться в Рим. И не вздумайте меня отговаривать! Я благодаря вам хорошо подготовлен и могу справиться с несколькими противниками.

Мы скептически посмотрели на Федора. Да, он прошел военное обучение, но, будучи ослабленным и болезненным, Федор первые пару лет обучения восстанавливал свое здоровье и приходил в нормальную физическую форму. Для того, чтобы стать настоящим бойцом спецназа парню предстояло еще лет пять усердно тренироваться, о чем мы и сообщили царю.

Федор подумал и попросил — Наставники! Я прошу вас не ставить на мне крест и подтянуть меня, я уверен, что смогу со временем выйти на ваш уровень мастерства. Я предлагаю принять участие как офицер охраны послов. Пока мы будем в пути, я буду усиленно тренироваться. Всем остальным объявим, что царь продолжает обучение на Кукуе. За себя оставлю Князя-кесаря Ромодановского. Я же не препятствую вам отъехать в Рим, хотя как ваш царь мог бы и запретить, мне оставаться без ближних бояр невместно.

Семен развел руками — Уел нас Государь! Придется его брать с собой. Сориться с ним мне не охота. Заодно и невесту ему присмотрим! Сколько он еще холостым царем будет жить, это непорядок — царству нужен наследник.

Мы расхохотались. Федор удивленно посмотрел на нас и тоже рассмеялся.

Путешествие в Рим мы решили провести на построенных нами трех новых кораблях через Дарданеллы. Для этого нужно было получить разрешение у Османского Султана. Для начала мы рассудили так — наше посольство должно посетить султана и заключить с ним договор о мире.

Флагманом нашего Черноморского флота стал сто-пушечный линейный корабль, аналог которого в нашей истории англичане постоят только в 1701 году. Имеющий три мачты, линкор, названный нами «Орел» имел водоизмещение 1883 тонны, длину около пятидесяти трех метров, ширину 15 метров и развивал скорость 12 узлов. Два других корабля «Сокол» и «Беркут» были трехмачтовыми шестидесяти-пушечными водоизмещением 1200 тонн и длиной около 45 метров. Скорость хода у этих двух линкоров достигала восьми узлов. Установленные на них «Единороги» делали эти корабли страшным супероружием в этом времени.

Назначив меня Главой посольства, Федор взвалил на меня целый груз проблем — пришлось лично вникать во все мелочи, вплоть до подготовки подарков. Когда я сидел в своем рабочем кабинете, выделенном царем помещении в Кремле, разбирая перечень подарков Султану и Папе, ко мне вошли Федор со своим младшим братом Петром.

Вот, Сергей! Пристал ко мне как банный лист, просит взять его с собой в Рим! — Федор развел руками, а Петр подскочил ко мне — Боярин! возьми меня с собой! Брата же ты берешь!

Я покачал головой — Твой брат сначала закончил военный университет. Так что извини, царевич, но с завтрашнего дня у тебя начнется учеба, вместе с тобой будут учиться лучшие из лучших — дети дворянские и дети казаков. И запомни — тому, чему обучают в нашем университете, нигде не учат. Помимо того, что ты станешь непобедимым воином, ты изучишь несколько ремесел, связанных с войной, тем более в этом году в Университете будут новые учителя родом из тех казаков, которые произошли из волкодлаков. — Петр при моих словах раззявил рот и забыл его закрыть — Только это секрет! И вообще, царевич, все, чему тебя будут обучать в Университете, тайна за семью печатями, о учебе тебе нельзя никому ничего рассказывать. Иди, царевич, готовься к учебе, которая совсем не мед!

Султан Мехмед Четвертый разгневанно слушал своего Великого Везиря — Мой Султан! Русский царь прислал посольство с предложением мира.

— И сколь велико посольство?

— В составе посольства четверо бояр. Они прибыли на двух шестидесяти пушечных и одном сто пушечном линейных кораблях, помимо экипажа на кораблях личная царская гвардия из ста человек и четыре сотни солдат. Корабли нагло встали так, что они вполне могут расстрелять ваш дворец, мой господин!

— Назначь аудиенцию на завтра, я хочу выслушать их предложения.

Прием нашего посольства прошел без особой пышности. Среди нашей охраны из десяти человек, допущенных к Султану, был и Федор, скромно стоящий среди бойцов спецназа. Султан, перед которым ставили сундуки с подарками, делал вид, что дорогие меха его ничуть не волнуют. Когда же ему показали булатные клинки, ножны которых были богато украшены золотом и драгоценными камнями, а эфесы имели так же имели красивую отделку, на клинках были арабские надписи, на некоторых техникой золотой насечки выгравированы целые суры из Корана, Султан не выдержал и даже привстал. Затем опомнился и сделал знак, чтобы клинки передали ему для осмотра.

Налюбовавшись, Султан махнул рукой и подарки унесли. Перебирая четки, султан как удав уставился мне в глаза — Где текст договора, посол?

Я достал из своего тубуса две копии договора на двух языках и передал Великому Визирю.

— Позволь, великий Султан, зачитать текст договора! — Я поклонился и, достав еще одну копию, прочитал — Божиею милостию, Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Федор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Тамани и Кубани, Государь Псковский и Великий Князь Литовский, Смоленский, Тверский, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель, и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчич и дедич, и наследник, и Государь, и Обладатель

шлю тебе брату и доброму другу, приветствие и предлагаю тебе, Султан Мехмед Четвертый, Хан, Повелитель Величественного Дома Османов, султан ус-Селатин, Хакан, Предводитель правоверных и преемник Пророка Господа Вселенной, Хранитель Священных городов Мекки, Медины и Кудса (Иерусалима), падишаха Трех городов Стамбула, Эдирне и Бурса, и из городов Шами Каир, из всего Азербайджана, из Магриба, из Барки, из Кайруана, из Алепа, из Арабского и персидского Ирака, из Басры, из полосы Эль-Хаса, из Ракки, из Мосула, из Парфии, из Дияр-и-Бекра, из Киликии, из провинций Эрзурум, из Сиваса, из Аданы, из Карамана, из Вана, из Барбарии, из Хабеча (Абиссиния), из Туниса, из Триполи, из Шама, из Кипра, из Родоса, из Крита, из провинции Морея, из Бахр-и-Сефида, из Бахр-и-Сефида, Сиях, из Анатолии, из Румелии, из Багдада, из Курдистана, из Греции, из Туркестана, из Черкесии, из двух областей Кабарды, из Горджестана (Грузия), из степи кипчаков, из всей страны татар, Боснии, города и крепости Белграда, провинции Сирбистан, со всеми замками и городами, всего Арнаута, всего Эфлака и Богдании, а также всех зависимостей и границ и многих других стран и городов

заключить мирный договор между нашими странами! — при упоминании в титуле русского царя Крыма и отсутствии в титуле Султана этих же владений Султан нахмурил свои брови и сжал узкие губы. — В знак моего царского расположения посылаю богатые дары и предлагаю установить между нашими странами беспошлинную торговлю. Ты, брат мой, признаешь за моим царством занятые мною земли и я в ответ не потребую с тебя возмещения ущерба от похищений моих подданных с последующей продажей их на невольничьих рынках. Предлагаю тебе установить свободный проход через Черноморские проливы для моего военного и торгового флота. Мое посольство направляется в Рим в Папе Римскому, прошу оказать им полное содействие. В столицах наших стран предлагаю создать посольства для установления дипломатических отношений между нами и для защиты прав твоих и моих подданных. Территория посольства неприкосновенна, а сами сотрудники посольства не могут быть подвержены аресту и казни и могут только быть высланы за пределы государства.