Спасти род Романовых: Первокурсник 2

Эпизод 6

Я решил утаить свою новую особенность от Маргариты. Не стоит ей думать больше, чем положено. Насколько верным было мое решение? Да и тем более, почему она решила не отвечать на вопрос о крови? Каким образом я смог восстановиться? Кто я после этого?

Или, в особенности некромантии это тоже практикуется?

Ладно… Время покажет. А сейчас, возвращаемся к нашим баранам.

С Виктором мы встретились в течение следующих пяти дней — еще дважды. Методика его тренировок, на данный момент не менялась, все оставалось на своих местах. Мы тренировали тело, и дух. Точнее — тупо мерзли, но в крайнее занятие, он превзошел мои ожидания. Ходить голыми ногами по углям, это, я так скажу, занятие не из самых приятных.

При чем, его косые взгляды, мне порядком поднадоели, и я решил вернуть к своему плану. Мне нужно узнать, является ли Иван тем самым горбуном, и, если да — начинать «жатву», дабы найти князя.

И вроде бы, да, план есть, я к нему стремлюсь, но почему-то, здесь, все вечно через задницу.

Я вернулся к тому, с чего начал.

Суббота, после полудня.

Вдоволь отъевшись к чайной, я, неторопливо прогуливался по первому этажу общежития, внимательно разглядывая картины. И вроде бы, все бы ничего, но я определенно что-то забыл.

-— Твою же ж мать! -— остановился я около изображения нашего президента, правда, давнейшей давности, и стукнул себя полбу. -— Забыл!

В конечно итоге, несмотря на отдышку, и чувство того, что все бутерброды вывалятся наружу, я виляю по коридорам академического корпуса, где у меня и Лаврентия Лаврентьевича была договоренность встретиться. Мне привезли мой военный артефакт.

Испытывая легкое чувство волнения, я наткнулся в коридоре на растерянную Марго, которую, последнее время и так редко вижу, что уж говорить про наши занятия.

И тут началось…

Во-первых, меня очень смутил ее запах. Нет, она не воняла мертвечиной, от нее не разило гарь, потом или еще чем-то, она…

Она пахла иначе. Не так как раньше.А во-вторых, ее цвет кожи… Он… Он стал светлее, она — теплая. Не такая теплая как раньше, а как настоящий — живой челок.

Как бы она ни старалась вырваться из моих цепких рук, я ее пересилил, что также — удивило меня неимоверно. Она, все-таки, в разы сильнее меня.

Протолкнув Анну в ближайшее помещение, которое, к счастью, оказалось безлюдной подсобкой, прижал ее к стене и начал задавать вопросы.

Ее испуганные глаза, когда я спросил банальное: «Что с тобой случилось?», ввело меня в ступор.

Я никогда не видел, чтобы она боялась. А уж тем более — дрожала.

-— Леш… Я… Я… — всхлипнула она, и я окончательно «выпал» из понимания.

-— Эй, вселенная, ты чо?

-— Отпусти… Пожалуйста. Мне больно…

Удивился еще сильнее.

-— Пойдем ко мне, ладно?

Мотыляя по коридорам, выскочив на улицу, я тянул Анну за собой в сторону женского общежития.

Привычные мне, усатые охранники, лишь злобно зыркнули в нашу сторону, но расступились, пропуская меня. Ко мне привыкли. Все-таки.

Меня встретил светлая комната. Удивился в который раз.

Привычный полумрак ее комнаты, который встречал меня запахом страсти и удовольствия, непривычно, превратился в полный свет. Как будто, человека, живущего здесь — подменили.

Шторы, которые раньше впитывали весь свет — были отдернуты в разные стороны, позволяя солнечным лучам освещать комнату, и позволяя мне, наконец, ее досконально рассмотреть.

Все, что было здесь — выглядело абсолютно новым. Казалось, что здесь не было этого скромного, но уютного диванчика, громоздкая двухспальная кровать, заменилась обычной тахтой, а обилие разноцветных книг, предметов одежды, картин, никак не вписывалось в прошлый образ.

Где вся чернуха? Где эти черные свечи? Чулки, разбросанные по всей комнате? Где та развратная девица, которая из меня всю пыль выбивала, лишь бы стать поближе с тем, кого коснулся сильнейший некромант?

-— Объяснишься, наконец? — спросил я, присаживаясь на свое привычное место, только вот, не на кровати.

-— Леш, все изменилось…

-— Так я вижу!

-— После нашей последней встречи, на меня напали.

-— У кого-то хватило смелости? Нам нужно закапывать труп? Или ты уже закопала и на тебе висят подозрения?

-— Я? — она растерянно захлопала глазками, -— Что? Нет, боже…

Она опять задрожала, и из самых благочестивых побуждений, я медленно встал с тахты, подошел и приобнял ее, целя в лоб.

-— Что с тобой сделали?

-— Дали новый шанс…

Не понимая, о чем она говорит, я схватил ее за плечи, и внимательно посмотрел в ее голубые глаза.

«А, разве, они были когда-либо такими?»

-— Отпусти… Больно…

Посмотрел на ее оголенные плечи, увидел отметины, оставленные моими пальцами и до меня, наконец, дошло.

Живая… Она, теперь, живая. Но как?

-— Я живая. Я больше…

-— Я уже понял, -— оборвал ее я, -— Так ты все, типа, с некромантией все покончено?

-— Нет, -— вот теперь, вернулась ее каменное лицо, полное надменности и стервозности, -— Меня вернуло в прежнюю форму жизни. Я…

-— Наслаждаешься миром, жизнью, и прочим. Я понял, -— почесал подбородок, -— Но, как?

-— Скажи мне, Быков, ты разобрался с тем, или, президент нашел того, кто напал на принцессу, когда ты дрался с ней на арене?

-— Когда, -— протянул я, а потом вспомнил, -— Стрелок-то? Нет, мы же говорили об этом.

Ситуация сложилась такая. В нее стреляли. Стрелы были, такими же, какими стреляли в Елизавету Петровну.

Анна показала мне ее. Точно такое же древко, в котором было странное, алое оперенье, и золотой наконечник. Собственно, какой был наконечник, когда стреляли в принцессу — я не знал. Но…

А могла ли это быть охота на меня?

Нет… Бред. Я же прыгнул, чтобы вытолкнуть Марию и Лизу. Значит целью был кто-то из них.

В моей голове была куча догадок, теорий и прочего сумбура. Но нашлось то, что выглядело более логичным.

-— Скажи, если ты теперь, ну, живая, с твоими силами же не все норм? Ты стала слабее, я правильно понимаю?

-— Да, -— тихонько ответила она, и уткнулась мне в грудь, рыдая.

Такую я ее еще не видел. Успокаивалась Анна долго. Даже, как мне показалось, задремала, когда мы переместились на тахту, где она успокаивалась, положив свою голову мне на колени.

-— Ань, скажи, сколько тебе нужно будет времени, чтобы восстановить свои силы? — спросил я, лаская ее волосы, -— Это же, реально сделать?

Оказалось, что это все не так просто, как мне казалось.

Сейчас она, как и я, на грани жизни и смерти. Чтобы перейти в следующий этап развития сил, нужно дойти до своего «потолка», умереть, и переродиться. А вот развить свои силы до максимума перед смертью — очень долгий и трудоемкий процесс.

Если умереть раньше — сила не даст тебе подняться из мертвых, или же, сделает это, но ты будешь обычной нежитью, следуя приказам господина, который либо поднимет тебя, чувствуя отклик более способной пешки, либо станешь безмолвной куклой, которой нужно только жрать.

Это все— натолкнуло меня только на одно. Если охотник не хотел убивать, и тогда, не хотел убивать принцессу, то его стрела имела бы такой же эффект? Откатила все способности Лизы к критическому нулю?

А для чего?

-— Скажи-ка мне, солнышко, -— заплаканное лицо растянулось в улыбке, -— А ты же, попадешь в список студентов от нашей академии, кто пойдет на арену в следующем году?

-— Да, скорее всего. И ты тоже, между прочим.

-— Забавно.

Некоторые кусочки мозаики вставали на свои места. Только вот, почему он не стрелял сразу во всех фаворитов? Он наш? Тот, кто чуть слабее нас? Или же он, засланный казачек из другой «организации».

Поделившись своими догадками, я получил одобрительный кивок.

Девушку больше всего беспокоило, что если она не владеет своими силами, то и мне не нужна, ведь чему она может меня научить, когда она, всего на чуть-чуть сильнее меня на данный момент. А я, со своим потенциалом, теперь, буду всегда на шаг впереди.

Но никто не отнимал знания. Этого у нее = хоть отбавляй.

Пришлось успокаивать. Долго и глубоко.

Как сообщить подобную новость президенту — я не знал. Также, не знал, сможет ли он различить мою ложь, и насколько мои вопросы, о событии в начале учебы, когда уже прошло почти четыре месяца, будут уместны и не вызовут ли подозрений.

Гоняя самые разные варианты развития событий, я и не заметил, как уткнулся носом в дверь кабинета Лаврентия Лаврентьевича, откуда доносились яростные крики.

Немного выждав, когда ситуация внутри — поутихнет, трижды постучал в дверь, и не дожидаясь приглашения, зашел.

-— Специфические у вас гости, уважаемый, -— с каменным лицом произнес я, вглядываясь в белоснежное лицо гостьи, и товарища, который стоял у самой двери.

-— А, это ты, -— как-то неброско протянул Лаврентий, -— Чего так долго? Тебя ждут уже больше трех часов, а найти в общежитии не смогли?

-— Дела, -— злобно прошипел я, -— Эта, что здесь делает?

Мой надменный тон немного разозлил Вильгельмину. Она цокнула языком, и что-то пробурчала на своем тарабарском языке, отчего, лицо президента озарила добродушная улыбка. Издевательская, я бы сказал.

-— Принцесса, явилась к нам, чтобы заключить с тобой, Лешенька, союз. — начал он, демонстративно поправляя очки.

«С каких пор он начал носить очки?»

-— Дело вот в чем. «Звезда Смерти» -— группа наемников, которая подчиняется непосредственно императору Священной Римско-Германской империи, и у него, не без основания, есть условия, которые, могут снять с тебя кучу проблем.

-— Неинтересно, -— сухо ответил я, -— Сам разберусь со всем.

-— Ты, -— а голос у принцессы был сладкий, -— Слишком много о себе возомнил!

-— Ты, малютка, -— я сделал акцент явно не только на внешности, чем заставил принцессу покраснеть, -— Не представляешь, на что я способен.

-— Попрошу вас, уважаемые гости, -— президент покосился в сторону принцессы и Орчида, -— Подождать нас в кабинете, -— увидев возмущенный взгляд, продолжил, -— Я выведу этого олуха за пределы моего кабинета, чтобы поговорить тет-а-тет, дабы вас, уважаемая, не беспокоить, и не просить выйти.

-— Но… — начала она.

-— Мы быстро, обещаю, -— и лукав подмигнул.

Его лицо менялось ровно в той степени, как он вставал. С мимолетной улыбки в сторону принцессы, до убийственного взгляда в мой адрес.

Демонстративно схватив меня за плечо, он чуть ли не толчками вывел меня за порог, подтолкнул меня к двери напротив, которой, бьюсь о заклад — здесь не было, и грозно заявил:

-— Я пытаюсь спасти твою паршивую жизнь, Быков, она, -— он показал пальцем за дверь, -— Твой единственный выход.

-— Вы же сказали, что для этого есть Виктор?!

-— Ты и Виктор, не представляете, с чем придется столкнуться.

-— Ну, как раз-таки, представляем! — огрызнулся я, скрещивая руки на груди. — Не зря же я у него в учениках.

-— Ты не доживешь до второго курса, Быков, как ты не поймешь это? — он перешел на повышенный тон, -— Смерть кукловода не осталась для тебя незамеченным. Твое имя — фокусируется везде! Просто везде, ты понимаешь это?!

-— Я… Не…

Твою мать. Нажил себе проблем выше крыши.

-— Если бы ты, самодовольный болван додумался промолчать в суде, из твоих слов не был бы «выписан» контекст. А теперь, тобой интересуются не только вольно наемные группы, но и политики.

-— Да хрен бы с ними, -— я чуть отпрянул назад, выпучив глаза, возмущаясь, -— Что я могу сделать? Дуэли? Пускай ждут моего «допустимого» возраста, и я им кишечник натяну, и завяжу узелком.

Он, откровенно, рассмеялся.

-— Значит, слушая сюда, Быков, -— он злобно сощурил глаза, -— Выбора у тебя нет. Там, -— он вновь показал на дверь, -— Отныне, твоя невеста. Законная. — увидел мое удивленное хлебало, -— Будет, законной. Это — спасет тебя от преследования на ближайшее время. Дальше — выход только один, арена — минимум десятка сильнейших, это сразу отведет половину наемников от твоей личности, ибо любой из них будет слабее тебя, а они, -— он сделал какой-то непонятный жест над головой, -— Трусы.

-— Какая на… — мне не дали закончить.

Сочный подзатыльник, которым наградил меня Лаврентий, сбил всю спесь. Я чувствовал себя нашкодившим щеночком, или же, накосячившим сынком, которого отчитывает папашка.

-— Что ты себе…

-— Замолкни и дослушай. Делай — что хочешь, но контракт с ней ты подпишешь.

-— Многовато как-то контрактов в декабре, -— пробурчал я.

-— Что ты сказал?

-— Молчу-молчу. — сделал сопутствующий жест руками.

-— Развивайся, качайся, авось, все вокруг успокоиться. Сейчас она, твой выход. Она согласна на это, как и ее отец.

Закатив глаза, я пытался успокоиться. Ну, ненавижу, когда мне ставят условия, тем более, такие идиотские.

Что вообще происходит?

-— Петру Великому очень понравилось такое развитие событий. Это укрепит союз наших империй. Сильно. Враг близко, и кто знает, чем закончится этот год и как начнется следующий.

-— Мне стоило догадаться, что за этим стоит папаша Елизаветы.

Очередной подзатыльник заставил меня запомнить эту обиду.

-— При мне не смей так выражаться. Понял?

-— Понял. — огрызнулся я. — Только принцессе от этого какой толк? Какой толк от этого ее империи? Я же безродный. Типа. Родителей нет, за душой ничего.

-— А это, друг мой, -— хищно улыбнулся президент, -— Ты сейчас просишь у принцессы лично.

Чуть ли не пинками и тычками, он выставил меня за дверь, как бы я не пытался отнекаться, но, все же, меня дотолкал до своего кабинета, в который я чуть ли не влетел, уткнувшись в Орчида.

-— Уважаемый, -— съехидничал я, криво улыбаясь, -— Приношу свои извинения, не заметил.

-— А он смешной, -— оживилась девица.

От первоначальной цели мы немного отвлеклись, ибо вслед за мной, когда я уже созрел, чтобы открыть свой рот и засыпать принцессу вопросами, в кабинет зашел Виктор. Недовольно зыркнув на гостей, он издевательски похлопал меня по плечу, при чем…

Вот от кого, а от него я не ожидал.

-— Ты растешь, сынок… Скоро станешь совсем взрослым, -— и с улыбкой на все шрамированное лицо, вышел прочь.

«Урод.»

Целью его визита — была большая шкатулка, размерами, чуть больше обычной книги.

Она сразу привлекла мое внимание своими вычурными узорами, которые, казалось, переливались, словно в низ что-то «было». Как, например, ионизирующие вспышки, или же, диодные ленты, которые были привычными мне, в моем мире.

Шкатулка, сама, была обшита черной, плотной тканью, которая крепилась к «корпусу» золотистыми заклепками, что придавало ей более грандиозный — богатый вид. Вслед за этой шкатулкой, президент порылся в своем столе, и положил на верхушку ларца маленький сверток.

-— Ну-с, Алексей, я свое слово — держу, как и император, отныне, ты — владелец военного артефакта.

Название артефакта заставило гостей удивленно захлопать глазами, будто бы они не поверили тому, что увидели, а уж тем более тому, что услышали.

Понимая, что я ни черта не понимаю, Лаврентий Лаврентьевич понятным всем жестом руки, пригласил меня к столу, чтобы я открыл то, что отныне, принадлежит мне и только мне.

Сверток я отложил сразу, думая, что он предназначен не мне, а вот шкатулку, на разочарование президента, открыл резко, и с недовольным лицом уставился на наручный браслет, выполненный в однотонном стиле из, очевидно, серебра. Да и еще — не моего размера.

-— Я ожидал чего-то более серьезного, -— протянул я, даже не доставая браслет, и не дожидаясь, пока президента разорвет от словесного поноса, спросил принцессу:

-— С артефактами-то я разберусь позже, а вот с тобой — сейчас.

Ее бледное лицо озарило некое подобие улыбки:

-— Спрашивай, Леша.

-— Какой тебе прок, да ладно тебе, твоему отцу и империи оттого, что ты, будешь моей невестой?

Меня, как оказалось, ждало очень много любопытной и неизвестной мне ранее -— информации.