Инженер против. Создатель системы

Глава 20

Хруст гравия под ботинками отдавался в висках оглушительным стуком, словно отсчитывая секунды до подхода неотвратимой судьбы. Филипп мог лишь гадать, почему орда вдруг решила сменить курс и все же войти в поселок, а не обойти его стороной. Он грешил на то, что устроенная им самим заварушка возле дома, когда солдат спасал двух щенков от кучки зараженных, видимо, привлекла внимание орды.

Однако он понимал, что бешеные не стали бы отвлекаться на такую мелкую персону, как один человек. Филин чувствовал нутром, что почему-то орду привлекает именно он. В голову лезли дурацкие высказывания из детства, по типу «за красивые глазки», но ему почему-то слабо верилось в то, что его импланты — гордость Черных Сов, являются таким ценным приобретением для орды зомби. Нет, здесь было нечто большее, и Филипп пока не мог понять, что именно.

А пока он мчал вперед, слушая, как шелест его тактической куртки, учащенное дыхание и даже навязчивое биение собственного сердца казались предательским шумом, выбивающимся из общего нарастающего фона гнетущего гула приближающейся орды.

Этот гул был уже не просто фоновым звуком, а физическим давлением, словно сжимавшим воздух и, казалось, способным заставить мелко вибрировать стекла в уцелевших окнах. Он бежал, не останавливаясь, прижимая к груди теплый сверток за пазухой, где два щенка, согретые его телом, нашли временное пристанище от надвигающегося кошмара.

Мозг, отточенный годами спецопераций, работал с холодной, безошибочной эффективностью. Пробегая мимо редких брошенных машин, распахнутых калиток и россыпи мусора, Филипп полностью погрузился в процесс гонки со смертью. Привычные, человеческие ощущения и само тело словно сжались в точку, какой он представлял себя сейчас. И эта точка, казалась ему маркером, которым его память обозначала его текущее местоположение на контурных картах поселка. Которые он составил пока наблюдал за ордой с крыши пятиэтажки. И эта самая точка относительно медленно, но неуклонно двигалась по самому оптимальному маршруту.

Первым делом Филипп двинулся в сторону полицейского участка. Ведь не было никакого смысла в его беготне, если в критический момент, когда он будет застигнут врасплох, у него не будет возможности отбиться. В том, что это обязательно случится, Филин не сомневался. С таким количеством зомби, двинувшихся к поселку, был лишь вопрос времени, когда его прижмут со всех сторон.

Спустя три минуты он оказался у выломанной двери участка. Судя по следам, она была сорвана ещё в первые дни хаоса и теперь небрежно валялась на ступенях, как памятник тому, что закон теперь не имеет силы. Ладонь опустилась на рукоять меча, однако парень разумно перехватился за свою «ласточку».

Патронов хватит на четыре выстрела. Но с его навыком стрельбы это все равно лучше, чем рисковать и бросаться с шашкой наголо, когда есть более увесистый аргумент. Хоть и у холодняка бесконечные патроны, Филин не верил в поговорку «пуля дура, штык нож молодец».

Внутри полицейского участка царил уже привычный апокалиптический беспорядок: разбросанные документы, перевернутая мебель, бурые пятна на линолеуме, рассказывающие безмолвные истории чьих-то последних минут. Первым делом Филин направился в дежурку, но таким умным был не только он. Кто-то уже обнес это место до него.

Оставшись глухим к меланхоличным мыслям о судьбе последних представителей закона, Филипп, не обращая на беспорядок внимания, стал искать глазами все, что могло бы ему пригодиться. Тем более, что за годы службы он вполне себе привык к виду такого бардака, а потому без труда сразу же отыскал в кучах хлама АК-12СК и ПЛК — пистолет Лебедева компактный, после чего направился в КХО.

Оружейные шкафы были опрокинуты и напоминали выпотрошенных рыб. Раскрытые ящики валялись так, будто здесь уже был другой бой, но не с зараженными, а с людьми. Естественно, здесь как же не оказалось никаких стволов, однако жемчужиной в этой помойке стали патроны в бумажных свертках 5,45×39 и 9×19 калибров. Бонусом ко всему стала новехонькая оружейная сумка.

Следующей локацией стала ветеринарная аптека. Благо станица, в которой Филипп сейчас находился, была относительно небольшим поселением, и все торговые точки и административные здания в таких локациях зачастую находились на одной, центральной площади. Такое расположение напоминало ему средневековье, когда вся социальная жизнь людей, сопряженная с их коллективом, происходила на площадях. Однако сейчас у него не осталось времени на то, чтобы тратить даже секунду на то, чтобы полюбоваться местным колоритом.

Аптека выглядела точно так же, как и полицейский участок. Разве что количество стекла на полу было больше из-за разбитых витрин, а кровавые пятна неизвестных сражений отсутствовали. Отыскав в этой разрухе то, что напоминало собачий корм и какие-то медикаменты, он схватил большую переноску для собак и скинул это туда. Не забыл он и про себя. Несколько шоколадных батончиков, бутылки с водой и витамины так же отправились туда.

Выйдя на улицу, он замер на мгновение, и это мгновение показалось вечностью. Стая ворон с пронзительным карканьем взмыла в небо с дальнего конца поселка, словно черная пелена, сорванная ветром надвигающегося безумия. Гул приближающейся орды перешел в низкочастотный рев, в котором угадывался уже не сотни, а тысячи голосов, сливавшихся в один чудовищный, безумный, хохочущий и воющий хор. «Они уже в черте поселка», — пронеслось у Филиппа в голове.

Он почувствовал это кожей — легкая, но отчетливая вибрация воздуха от отраженного эха заставила волоски встать дыбом. Щенки за пазухой жалобно заскулили. Фил слегка усмехнулся, когда их мокрые носы защекотали его пресс. Мелкие комки шерсти стали тыкаться в него, как в свою мамку, ища сиську. Парень даже ощутил, как их крохотные зубы и мягкие язычки забавно ерзают по животу.

— Не до этого сейчас, — ещё несколько слов впервые за несколько дней сорвались с его губ.

Резким движением он вытащил щенят и быстро сунул их в переноску, чтобы они его не отвлекали. Парень бросил взгляд на трофейные «Ричард Милл», которые приглянулись ему из-за интересного дизайна. Стрелки циферблата показывали половину третьего дня. Но, впрочем, это было уже не важно. Его расчетные двадцать четыре часа истекли. Время, которое он себе отводил для того, чтобы свалить от надвигающейся бури, безвозвратно упущено.

Филипп знал, что орда уже действует по отработанному сценарию. Берет в клещи поселок, перед этим отсекая сначала дороги, а потом уже и закрывая полностью периметр. Затем поджимается вплотную, после чего пускает свои метастазы в уже мертвую деревню, чтобы вытянуть из нее любые остатки жизни. Он видел эти маневры уже много раз и взметнувшееся в небо вороньё стало очередной приметой.

Возможно, будь на его месте какой-то другой человек, он, должно быть, испытал бы весь спектр панических настроений. Но чутье Филина было глухо к таким вещам. Там, где простые люди видели приближающийся кошмар и неизбежный конец, он видел узкую и петлистую тропинку из заученных до автоматизма действий.

Разум воина уже построил новый маршрут. Цепочка мыслей встала в скучный ряд — взять чемодан, угнать тачку на вокзале и свалить нахуй из этого поселка.

Но странное, зудящее чувство настойчиво подсказывало, что эта идея не особо ему сейчас подходит. Повинуясь инстинктам, он побежал прочь, углубляясь обратно в частный сектор. В голове всплыло воспоминание шестиколесного отпечатка шин на гравийной дороге, затем он вспомнил пейзаж с высоты и вид фермы в отдалении. Затем следы бойни во дворе, напротив которого и находилась эта колея. Сопоставив в голове эти факты, парень тут же воссоздал возможную картину случившегося. След автомобиля был оставлен, когда кто-то снимал с навеса выживших, затем он уходил прочь из станицы по направлению к ферме.

Чем дольше он сосредотачивался на отдаленном образе этой самой фермы, тем лучше его мозг вспоминал все детали данной местности. Постепенно, будто файл из его фотопамяти разархивировался, он мог вспомнить и изгиб ландшафта, и извилистую дорогу, петляющую между полями, реку, и…

Парень от неожиданности остановился, он на мгновение застыл, копаясь в образах, и почувствовал, как его кольнула интересная догадка. Вся картинка холмистых полей сходилась на том, что он видел лишь верхушку фермы, тогда как остальная её часть, по всей логике, находилась в низине, таким образом, что река огибала ее с двух сторон, создавая подобие острова…

За все эти, пока он изучал орду Филипп узнал, что река — это естественный рубеж, то, что не могла преодолеть даже эта живая лавина. Он не знал, с чем было вызвано такое поведение орды: может, это было связано со старым названием бешенства — водобоязнь, а может, эти мутанты пока не научились плавать. В любом случае, по воде он сможет оторваться от них и быстро уйти на безопасное расстояние. Да и воспаление легких после купания в ледяной воде емк не грозит.

Он побежал, уже не оглядываясь, следуя сперва по маршруту из памяти, а дальше уже по отчётливо видимым колеям, которые были оставлены одним и тем самым внедорожником возле дома с пробитым навесом.

Хоть Филипп и обладал хорошей физподготовкой, мог бежать целые марш-броски в полной боевой выкладке, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что лучше плохо ехать, чем хорошо бежать. Так, он чуть не проскочил мимо, когда его глаз зацепился за очередной двор с распахнутой калиткой. Там, под навесом, стояла его детская мечта — огненно-красная «Ява»!

Двухколесный монстр, доставшийся ему на халяву, как практически и все его снаряжение, оглушительно зарычал, извергнув из себя клубы синеватого дыма. Закрепив переноску с щенками, он выехал на дорогу. Колеса выплеснули гравий, и «Ява» помчалась вперед.

Фил прекрасно понимал, что такой транспорт нельзя было назвать подходящим, ведь зомби реагировали на звук, возможно, даже сильнее, чем на запах. Но чувствовал, что сделал правильный выбор, к тому же детская радость от вождения байком. И подтверждение этому он увидел в отдалении. Очередное щупальце орды уже проникало в плоть поселка, заходя с другой стороны.

Разогнавшись быстрее, Филин свернул вниз по дороге. Вокруг тут же появились высокие, в человеческий рост, заросли пожелтевшей травы. Таких размеров она могла достичь лишь из-за повышенной влажности. Парень сделал глубокий вдох, ощутив знакомый запах тины. Скорость пришлось немного сбавить, чтобы не опрокинуть мотоцикл на очередном спуске в жидком месиве глины и земли.

На последнем подъеме он оглянулся перед тем, как поехать по ровному лугу вдоль реки, и застыл, в очередной раз наблюдая то, от чего столько времени убегал. Черная лавина уже не была абстрактной угрозой на горизонте. Она жила, дышала, вливаясь в улицы покинутого поселка. Это было море, состоящее из отдельных тел, но движущееся как единый, разумный организм, пожирающий пространство. Рев и долетавшие вопли соперничали с рыком «Явы». Но поверх всего был слышен этот безумный хохот, напоминавший Филиппу смех самой преисподней, бесновавшейся от восторга, наблюдая за тем, как люди один за другим пополняют ряды страдающих в ней грешников, чьи силуэты он уже отчётливо мог различить с помощью своего зрения!

Он крутанул ручку газа, и красная «Ява» унесла его прочь. Уже через минуту Фил увидел, что его догадка насчет острова оказалась верной. Широкая река огибала внушительных размеров кусок земли, явно искусственно насыпанного в этом месте. В центре этого острова спокойно располагалось то, что сперва ему показалось фермой. Сейчас, глядя на это с более близкого расстояния, он мог назвать увиденное лишь одним словом — поместье!

Высокий сетчатый забор с колючей проволокой сверху не скрывал вид на большой дом, сделанный под стилистику имперской России. Аккуратный внутренний двор с небольшим фонтаном и декоративным парком интересно сочетался с большим садом и прилегающими огородами, что переходили в луга для выпаса скота. Для себя Филин подметил, что здесь имелась лишь одна наблюдательная вышка и ни одной огневой точки. Глядя на эту мирную картину, он понял, что на ферме нет никого, имеющего военные навыки, иначе этот райский закуток спокойствия уже бы превратился в крепость.

К этому острову вел всего один понтонный мост, въезд на который мог подниматься или опускаться с помощью механизма.

На противоположной стороне парень увидел стоявших людей. Шесть человек, трое мужчин и женщин, сжимали в руках оружие, явно демонстрируя свою опасность. Филин чуть не заржал в голос, догадавшись, что они выперлись как на параде по его душу! По лицам местных он сразу же понял, что его появлению никто здесь не рад. Да и неудивительно: непонятный мужик на пердящем байке движется впереди наступающей орды, которую он явно привлекает своим появлением. Люди переглядывались между собой, косились на Фила и заглядывали ему за спину, туда, где только-только появлялась черная лавина надвигающихся тел.

— Эй! — закричал Филипп, остановив свой мотоцикл. — Опустите мост! — он поставил его на подножку.

Резко соскочив с байка, парень принялся отвязывать переноску с щенками. Взяв её в руки, он перекинул свою «ласточку» через плечо и побежал в сторону моста. Однако ответом на его просьбу было тяжелое молчание. Филипп увидел растерянные лица людей, которые не знали, как поступить.

Вперёд вышел мужчина средних лет; он наставил в его сторону дуло двустволки, в то время как позади него слышались шепотки:

— Вдруг он заражён⁈ — сжав губы, тихо произнесла женщина средних лет за его плечом.

— Да он же зомбей прямо к нам ведёт! — громко произнес широкоплечий парень с охотничьим ружьём, в клетчатой рубашке, похожий на мужика с двустволкой.

— Пусть валит, видели мы уже таких! Костюм, оружие… Он по-любому убийца или мародёр! — поддержал его третий, парень на вид младше товарища на пару лет.

Лишь две девушки, прятавшие лица за шарфами от пронзительного ветра, не вставили свои пять копеек и не стали высказывать своего мнения. Обитатели острова замолчали, очевидно, ожидая окончательного решения мужчины с двустволкой. Наблюдая за их реакцией, Фил быстро заметил фамильное сходство этой семейки. Однако он не мог сказать того же о двух девушках. Мгновенно оценив их одинаковую, даже идентичную комплекцию он пришел к выводу, что ни скорее всего тоже сестры.

— Приятель, — заговорил мужчина, — не трать время, садись на свой байк и проваливай! Мы не успеем опустить и поднять мост до пришествия этих, — он кивнул головой в сторону надвигающейся орды.

— Мне некуда бежать, зараженных слишком много. Все пути, ведущие из деревни, перекрыты, — ответил Филин, нисколько не сомневаясь в правдивости своих слов.

— Отец, мы не можем рисковать всей семьей из-за какого-то незнакомца! — отозвался парень в клетчатой рубашке и филин заметил, как две девушки одновременно повернулись в его сторону.

— Цыц!!! — рыкнул мужик и снова повернулся к Филу. — Парень, мост правда не успеет подняться, пробуй уезжать!

Филипп посмотрел на людей, затем на орду позади себя. Он уже представлял себе, как сможет выкрутиться даже из этого положения, но чтобы это сделать, ему нужно в который раз оставить все свои вещи и положиться на свои возможности.

Из переноски раздался жалобный скулеж. Солдат поднял руку и посмотрел на две пары перепуганных глаз. Крохотные щенки, дрожа от страха и холода, жались друг к другу. Глядя на них, он тяжело вздохнул. Оставлять их здесь на растерзание орды он не мог. Конечно, можно попробовать перебросить переноску на остров к этим незнакомцам и надеяться, что они позаботятся о щенках, но где гарантии того, что малыши не пострадают после приземления или эти самые островитяне не съедят их, когда подвернется возможность⁈

— Если вопрос только в скорости поднятия моста, то я могу переплыть реку.

— Течение слишком сильное, тебя унесет дальше раньше, чем ты добреешься до берега!

— Если бы я был один, то свалил бы отсюда, но я не могу так поступить! — солдат приподнял переноску и продемонстрировал её островитянам. — И если проблема моего пропуска к вам только в мосту, то отлично, я смогу переплыть!

— Отец, а если он и в правду переплывет⁈ Посмотри на него, он слишком вооружен! — отозвался второй сын.

Филипп, услышав реплику второго парня, крикнул:

— Эй, приятель, на счет оружия! С этим нет никаких проблем, лови! — он без промедлений скинул с себя добытое оружие и, не колеблясь, перебросил оружейную сумку на понтонный мост.

Юноша подошел к сумке и уже более расслабленно произнес:

— Давай винтовку, от того что она намокнет лучше не станет.

Филин вздохнул, после чего провел пальцем по ремню с нашивками:

— Поймай это, нельзя, чтобы она упала! — и, тяжело вздохнув, бросил и свою «ласточку».

К облегчению солдата, парень на мосту оказался не криворуким и смог поймать его драгоценную во всех смыслах винтовку. Издав расслабленный вздох, Филипп, не давая опомниться людям, чтобы те опять не начали свои дебаты на счет его кандидатуры, спрыгнул с крутого берега и, держа переноску над головой, бросился в стремительную воду.

Тренированный организм тут же подстроился к резкой смене температуры и выдал максимум энергии. Борясь с сильным течением, он зарычал от того, что не мог использовать обе руки, но именно обстоятельство того, что ему было ради чего грести на противоположный берег, придало ещё больше сил. Работая всем телом, он переплыл на другой берег оказавшись всего в десяти метрах от конца острова. Ещё немного и река унесла бы его дальше.

Выбравшись на сушу, он встал на четвереньки и только сейчас понял, что все это время был в бронежилете! Тихо смеясь на то, что броня стала для него второй кожей, Фил стер улыбку с лица, когда его взгляд встретился с дулом его же собственной винтовки. Вздохнув, он сел и без тени страха принялся спокойно отжимать свою одежду. Послышались шаги остальных людей, но солдат уже не обращал на это внимания.

— Что там у тебя⁈ — требовательно спросил парень, поймавший винтовку, указав дулом на переноску.

— Да так, причина, почему мы ещё дышим, — не кривя душой ответил Филипп.

— Показывай! — так же резко отозвался его брат.

Филин не сопротивлялся. В этом не было никакого смысла. Он осторожно открыл дверцу переноски и медленно достал оттуда двух мокрых, дрожащих от холода и страха щенков.

— Дамы, — кивнул солдат двум девушкам с шарфами на лицах, — я до нитки промок, возьмите их, пожалуйста. Не хочу, чтобы они простыли.

— Боже мой! Рита, смотри, какие они хорошенькие! — чуть ли не завизжав от восторга, произнесла одна из девушек и презрев опасность бросилась к солдату.

— Марго, позже поиграешься с ними, смотри аккуратнее, мы не знаем… — вторая не успела договорить, так как Марго уже забрала щенят и, скинув шарф, поднесла их к своим щекам и улыбнулась во все тридцать два.

— Смотри, сестренка, они на нас похожи!

— Это Биба, а это Боба, — назвал клички Филипп, полностью восстановив дыхание.

— Тогда точно на нас похожи, — отозвалась строгая Рита, скинув шарф и опустив свое оружие.

Узкие зрачки имплантов Филина расширились, когда он вдруг понял, что перед ним две близняшки!

Слова Риты, улыбка Марго и нелепость развязки напряженной ситуации вызвала у окружающих нервный смешок, что немного разрядило обстановку.

— Нечего тут сидеть! — раздался голос подошедшего мужчины с ружьем; он приблизился к солдату вплотную и протянул руку. — Плотников Игорь Алексеевич.

— Фил Буревестник, — представился он и ответил рукопожатием.

— Буревестник? Что же, в этом ты прав, — Игорь кивнул ему за спину. — Пошли, расскажешь свою историю под крышей. Нечего дразнить орду.