Инженер против. Создатель системы

Глава 1

«…Разрушение ведет к рождению, рождение ведет к свободе, свобода ведет к выбору, выбор ведет к рабству, рабство ведет к разрушению…» — первая догма катехизиса Уробороса.

Теория Аза о том, что кучка вождей, собравшихся в одном месте, была лишь отвлекающим маневром, а настоящий мозговой центр орды находился глубоко в тылу, оживала прямо перед глазами. Импровизированный экран в штабном вагоне медленно менял цвет. Белая простынь плавно окрашивалась в алый. Выглядело это словно сверху на ткань обильно сочилась кровь.

Тысячи красных точек, какими дроны-наблюдатели помечали зараженных, надвигались на северо-восточную часть заводской стены. Самый масштабный удар орды с момента сражения за новую Цитадель был направлен именно по той части стен, что были менее всего защищены. В данном секторе не было высоких кирпичных стен с колючей проволокой, так как там к заводу вел широкий въезд, где фуры заезжали на территорию.

Уязвимое место, представлявшее из себя решетчатые ворота, было ахиллесовой пятой нашей обороны, которую я прикрыл остатками мин, несколькими турелями, вышкой стрелков и дополнительными мерами третьей фазы обороны. Этих средств должно было хватить, учитывая даже последнюю, комбинированную атаку, но сейчас я видел, как в это место орда решила нанести сконцентрированный, мощный удар.

Мои зубы заскрипели, когда я сжал челюсть, заметив на мелькающих кадрах с камер среди прущих рядовых зомби таких персонажей, как натоптыши, гончие и странные скрюченные фигуры с огромным горбом на спине. Сомнений в том, что это была финальная атака, у меня не было. Единственный плюс, какой я для себя обнаружил, так это отсутствие блевунов, нанесших нам значительный урон. Видимо, их количество было ограниченным, раз Зеленое бешенство решило не бросать их в финальную атаку.

На данный момент было очевидно, что разум орды достаточно эффективно разведал возможности нашей обороны и, сделав свои расчеты, решил разом покончить с надоедливыми людишками.

Я сжал кулаки со скрежетом металла, вспомнив, что раз зомби смогли провернуть простую двухходовочку с «отвлекающим» отрядом вождей, чтобы усыпить нашу бдительность и скрыть от защитников формирующийся ударный кулак, то и рассчитать силу удара тоже вполне себе способны.

Заставив себя проглотить нервный комок, подкативший к горлу, я отогнал прочь мысли о том, какими кровавыми были сражения выживших, столкнувшихся с ордой раньше нас. Оставалось лишь гадать, удалось ли им отбить натиск или теперь они пополнили ряды мутантов своими телами, если бешеные используют даже подставные «штабы» из вождей. Следовательно, такой маневр в тактике не возник на пустом месте. Однако сейчас это не имело для нас никакого значения.

— Вдруг турели справятся⁈ Тем более там есть мины, коптеры и колючка под напряжением. Тебе же не обязательно идти на стену! — вкрадчиво спросила Николь, оторвавшая свой взгляд от окрашивающейся красным светом проекции.

Я заметил, как тот же самый вопрос застыл на молчаливом лице Софии. Свет проектора, менявший цвет, медленно окрашивал их стройные фигурки в красный, словно напоминая мне, что случится, если мы проиграем. Покачав головой, я ухмыльнулся, дабы не растерять остатки духа:

— Стена стоит, пока есть те, кто её держит! И я один из них!

Николь сорвалась с места и бросилась на меня с объятиями. Я почувствовал соленый привкус от слез на пухлых губах Николь. Жаркий поцелуй мулатки заставил моё сердце биться чаще. Я буквально услышал его гулкий стук, который эхом раздавался под стальной броней костюма. Мне пришлось использовать всю силу воли, чтобы нежно отстранить эти пятьдесят килограмм нежности:

— Если что-то пойдет не так, ты запомнила, что делать? — строго спросил я, глядя в черный омут её глаз. — Берешь Софию, Таню и других по списку и садитесь в вертолет. Подполковник соответствующий приказ получил.

Сжав губы, мулатка, стараясь совладать с дрожащим подбородком, коротко кивнула, подтверждая. Девушка мужественно сжала кулачки, постаравшись показать мне свою решимость, шедшую наперекор её желанию остаться здесь до конца.

— Вот и славно, — я взял со стола шлем, подмигнул на прощание Софии и застегнул его на крепления.

Мир вокруг плавно разгорелся светом экранов. Изображение штабного вагона дополнилось проекцией показателей костюма и мелькающим виджетом со статистикой выполненных квестов, ресурсах и прочей информации о состоянии нашей обороны.

— Стой! — требовательно окрикнула меня Ника.

Я повернулся к девушке и увидел, как та, схватив со стола перманентный маркер, юркнула под мою руку, затем, пухлыми губами зажав колпачок, открыла его и стала что-то писать на обратной стороне щита.

— Что ты делаешь⁈ — усмехнувшись, спросил я.

— Хочу, чтобы ты видел это перед глазами, когда будешь сражаться! — сделав последний штрих, девушка вынырнула обратно из-под руки. — Все, вот так лучше!

Я поднял руку, но рассмотреть, что было написано на обратной стороне, не смог, так как изображение с шлема мгновенно переключилось на камеру, встроенную в щит.

— Блин, я не вижу, что там написано, изображение переключается!

— Ахаха, — сквозь слезы рассмеялась Николь, — значит, у тебя будет еще один повод выжить, чтобы узнать, что же такого я там тебе написала!

— Вернусь со щитом, — я ударил его металлической кромкой о грудную пластину костюма.

Уже на самом выходе я заметил, как Ника хотела что-то сказать, но я не был фанатом долгих прощаний, потому выскочил на улицу и сразу же направился в сторону северо-восточной стены.

София проводила взглядом удаляющуюся фигуру парня в стальном доспехе, после чего пристально посмотрела на дрожавшую всем телом мулатку, застывшую напротив выхода:

— Прикольная задумка с надписью, а ты знала, что он не сможет её увидеть, пока не снимет шлем⁈ — ответом ей был лишь отрицательный кивок пышной шевелюры. — О как! Тогда почему ты не сказала ему это вживую⁈ — София удивленно приподняла брови, заметив, как плечи Николь дрожали от сдерживаемых эмоций. — Ладно, не отвечай, я не хочу лезть в вашу личную жизнь. Давай лучше займемся делом. Мне осталось работать минут десять-пятнадцать, помоги, пожалуйста, все подготовить к переключению системы в упрощенный вид.

— Внимание всем! — по общему каналу обратился я к защитникам цитадели. — Через пятнадцать минут система перезагрузится и квесты на короткое время перестанут приходить. Это связано с техническими условиями работы нашего оператора. Никому не паниковать и действовать по ситуации! А пока приказываю четвертому рубежу готовиться к последней фазе плана обороны! — отключившись от общего канала, я перешел на волну третьего рубежа.

— Внимание всем! Замешательство орды возле наших стен — это ловушка! Приказываю всему рубежу двигаться к северо-восточной стене! Конец связи!

Набрав разгон, я помчался вперед, на ходу отдав очередную голосовую команду:

— Витязь, связь — Эльвира!

— У аппарата! — радостным голосом ответила глава стрелков.

— Эля! На твоих людях задача отбивать атаку от северной и северо-западной стены. Также отправь несколько человек на западную стену для подстраховки наших техников из четвертого. Я увожу весь третий рубеж к северо-восточной части завода!

— Рэм, что случилось⁈ — встревоженно ответила блондинка. — Мы тесним орду! После твоей атаки на вождей они…

— Эля! — оборвал я её на полуслове. — Кучка вождей была ловушкой. Нет времени на разъяснения. Это приказ! Выполняй!

— Есть, — скупо и уже серьезно ответила она.

— Витязь, конец связи, — я пробежал мимо утробно гудящего тепловоза.

Как только я отдалился на достаточное расстояние от этого дизельного монстра, я услышал другой, чуждый слуху утробный рык, катившийся в сторону стен.

— Витязь, выпускай ласточку, вид от третьего лица, высота десять! — Дрон с моего плеча взмыл в воздух, и в правом верхнем углу появилось изображение с импровизированной миникартой.

Картинка стремительно уменьшилось, однако утреннего света уже было вполне достаточно, чтобы увидеть, как к стенам надвигается новая лавина тел. Сотни зараженных бежали вперед, не обращая внимания на стрекот смертоносных турелей, сокращавших поголовье десятками.

В авангарде волны мчалась элита орды — те самые громилы с костистыми пластинами на открытых участках тела, охранявших деревья с мясными мешками. Здоровяки не церемонясь отпихивали рядовых зомби как кегли, если те путались у них под ногами. Полысевшие уроды в рваной одежде скалились толстыми клыками, издавая утробный рев.

Ледяной порыв ветра швырнул в меня горсть ломаных листьев. Я поднял взгляд и увидел, как с севера, чуть ли не цепляя крыши многоэтажек, на нас двигаются тяжелые, серо-черные тучи. В этот момент мне захотелось увидеть солнце, но свинцовая пелена уже накрыла горизонт.

— Не сегодня, не сегодня… — тихо прошептал я цитату, какую сказал бы Вольдемар, увидев катившуюся на ворота лавину тел.

Ехидно улыбнувшись, я стал отсчитывать в голове секунды, ожидая, когда сюрприз, приготовленный нашим фермером, будет активирован.

Громкие хлопки разорвали монотонный вой орды. Ярко-красные вспышки той химической бурды с селитрой, которую еще в гаражах изготовил фермер, превратили авангард в ошметки. Мины изрядно сократили поголовье громил, однако этого было недостаточно, их количество по-прежнему было слишком большим.

Турели на стенах застрекотали натужнее, с шипением выпуская сжатый воздух и смертоносные подшипники. Я с лязгом металла освободил лезвия на правой руке, заметив, что круглые снаряды не сильно уж тормозят озверевших громил. Глядя на их огромные фигуры, лысые головы, где-то глубоко внутри меня колыхнулся забытый или даже заблокированный страх. На несколько мгновений я провалился в состояние дежавю, мне показалось, что подобная ситуация уже случалась со мной. Чувство неисправимой ошибки, которая будет вот-вот допущена, пронзило сжавшееся от испуга сердце.

Усилием воли, питаемой гневом, я скинул наваждение и буквально прорычал в динамик:

— Витязь, связь — штаб. София, активируй третью фазу обороны! Сейчас!!!

Буквально через мгновение пара десятков мужиков из четвертого рубежа, все это время ждавших своего часа, бегом поднялись по ступеням прямо к помостам, таща за собой пожарные шланги. Быстрыми движениями они закрепили их к стальным корпусам турелей, которые практически полностью исчерпали свой боезапас подшипников. Из глубины завода раздалась очередная волна рева последних генераторов. Их рокот был подобен загнанному зверю, решившему биться до конца. Нагнетая давление, они заставили шланги быстро разбухнуть. Остальные защитники по команде подполковника чуть ли не одновременно спрыгнули вниз с баррикад.

Еще мгновение — и со стен завода на орду обрушился мощный поток авиационного топлива из цистерны паровоза. В воздухе разлился едкий высокооктановый запах. Я не увидел, кто именно из стрелков на вышке первым выстрелил в зараженных зажигательными, но уже через пару секунд изображение на миникарте вспыхнуло от яркого света, залившего весь периметр стен с грохотом и рычанием пожара. Воздух, до этого влажный и холодный, взорвался от потоков пламени, обрушившихся на орду.

Внешние стены цитадели стремительно тонули в огне. Рыжее пламя обрушилось на зараженных подобно библейской каре, неся очищение и разрушение. Жадный огонь, открывший перед глазами врата Ада, плавил плоть попавшей в него нечисти как масло, облизывал землю, асфальт и кирпич, оставляя на них лишь следы черной копоти. Я с удовольствием вдохнул полной грудью, ведь теперь настало наше время собирать жатву на этом поле битвы.

Остатки мин рвались, вырастая над этой гиеной огня алыми, химическими цветками. Однако, несмотря на все это, я увидел, как десяток горящих громил все же добежали до ворот. Оскалившись пузырящимися и лопнувшими губами, они на полном ходу врезались в железную преграду. Судороги от удара током заставили их тела дрожать, но…

Недостаточно…

Мысль о допущенной ошибке наконец догнала меня яркой вспышкой откровения.

— Этих уродов нужно считать за дюжину… напряжения не хватит… ошибка в расчетах… — прошептал я, глядя на то, как десяток здоровяков, покрытых толстыми костяными наростами, медленно, но верно наращивают критическую массу, разрывая одну тонкую проволоку за другой. — Витязь, — прошептал я, — запись четвертая. Рэм, если выживешь, используй на уязвимых местах цепи, а не проволоку. Конец записи.

Ворота завода с грохотом распахнулись, подобно входу в Тартар. Оттуда, словно закованные Зевсом в доисторические года, вырвались титаны. Громилы, объятые рыжим пламенем, с оглушительными воплями удовольствия хлынули на территорию завода.

Страх сковал тело, полностью парализуя меня. Подобного чувства я не испытывал с тех самых пор, как… как больше не чувствовал своих ног! Адреналин разрядом тока ударил по нервам, разблокируя давно подавленные воспоминания. Мир вокруг словно замедлился. Расширившиеся зрачки увидели всё в новых, острых для глаз красках. На секунду потеряв связь с реальностью, я по-новому осмотрелся по сторонам и в этот момент забыл, как дышать!

Я был в том самом месте, на том самом заводе, где уже был десять лет тому назад!

«Отдаленный вой генераторов с просевшим напряжением настойчиво звенел в ушах, мешая расслышать забытый голос матери, что-то тихо шептавшей мне: »…папа нас скоро спасет, он приедет, он обещал…''.

Я посмотрел вниз и понял, что мои ноги стояли в том самом месте, где я находился целую жизнь назад.

«Фантомная боль вонзилась в позвоночник тысячью раскаленных игл, снова заставив меня ощутить, как мой мозг медленно теряет связь с ногами ниже колен».

Я сделал короткий вдох, прямо как тогда, в ту самую секунду перед тем, как мерс, в котором я сидел, будет смят от бокового удара бэхи моего отца.

Глаза заслонила пелена льющегося света приближающихся фар несущейся машины. Я вспомнил, что в этот момент сильно жалел, что они такие яркие, ведь из-за них мне так и не удалось в последний момент увидеть отца живым!

Злость на белый свет росла, мне хотелось открыть глаза шире, чтобы попытаться заглянуть туда, за его пределы, но гребанные законы физики не позволили мне этого сделать.

— РЭЭЭМ!!! — раздался где-то сбоку до боли знакомый басовитый голос Пал Петровича.

Подобно гласу с неба в моем разуме прогремела фраза друга моего отца, которую он любил часто повторять: «Ну прям копия Сереги…»

— Отец всегда был рядом, ведь я его продолжение… — прошептал я.

«Последние защитные блоки, выстроенные психологами в детском восприятии за месяцы терапии, трескались со звуком бьющегося стекла».

Я был на том самом заводе, где потерял не только возможность стоять на своих двоих, но и куда большую опору; именно тут я потерял родителей…

Я стиснул зубы, принимая всю ту боль, от которой столько лет пытался убежать, не имея ног.

«Какая же глупость прятаться от самого себя!»

Вдохнув полной грудью, я несколько раз моргнул, безуспешно пытаясь прогнать наворачивающиеся слезы. Однако сейчас я им был даже рад. Затуманенное зрение смазывало черты зараженных громил, бежавших мне навстречу. Так мне удалось разглядеть в них тех самых огромных для ребенка лысых братков, отнявших у меня столь много!

Я с наслаждением провел клинками по щиту, остро ощущая, как вибрация лязгнувшего металла резонирует с дрожью тела. Предстоящая битва больше не была для меня сражением за выживание. В одно мгновение она стала для меня кротовой норой, бросившись в которую я могу вернуться в прошлое и сделать то, о чем столько лет мечтал в самых темных глубинах своего подсознания.

— Витязь, максимум мощности! — прошипел я, источая ненависть.

— Рэм!!! — раздался позади людской окрик, пытавшийся вывести меня из оцепенения.

Не оборачиваясь, я бросил взгляд на миникарту и увидел, как за моей спиной полукругом выстраивается стена из щитов третьего рубежа, блокируя собой проход между поездом и ангаром. Защитники ощетинились копьями, чтобы не позволить проникшей орде пройти вглубь.

Сервоприводы взвыли, компрессор на спине зарычал, с шипением бизона выпуская излишки давления из системы. Наклонившись вперед, я сорвался с места, чувствуя, как костюм совершенно потерял свою массивность, превратившись в два центнера стальной ярости!

Белая пелена гнева, напоминавшего мне свет фар, настойчиво пыталась застилать мои глаза, но я ей этого не позволял! «Нет, не сейчас! Я хочу быть здесь! Никакой потери контроля! Я больше не отключусь!»

Уклон в сторону — и мои клинки вспарывают самого быстрого громилу от пояса до шеи. Первая кровь моей мести брызжет подобно святой воде этого боевого крещения, в котором я рождаюсь как новый человек, свободный от блоков прошлого.

Вываливающиеся внутренности падают на асфальт, с шипением туша горящую плоть, но меня это не заботит, мой взгляд уже видит новую жертву. Рывок. Удар щитом. По руке разливается дрожь от ломающихся костей. Я не останавливаюсь.

Разворот — и голова очередного громилы слетает вниз в тупом выражении удивления и гнева. Но эмоции больных бешенством меня не касаются, я выше их приземленных чувств. Моя ярость — нечто иное, более чистое и полное, чем когда-либо.

Страх, боль, злоба и любовь питают каждый мой шаг вместе с льющимся напряжением по медным проводам костюма. Блок. Толчок. И лезвия вонзаются в выпученные глаза. Липкая слизь брызжет в разные стороны как сок из сдавленного яблока. Мне этого мало. С рычанием приводов я поднимаю руку, а вместе с ней поднимается и туша громилы. Его черепушка, не выдержав основ закона Паскаля (где приложенная сила делится на площадь соприкосновения поверхности), лопается под собственным весом и разлетается, а неподвижное тело с влажным звуком оседает вниз.

Я не стал праздновать миг триумфа. Рыча в унисон костюма, я бросил себя в гущу вбегающих, вопящих тел, полыхавших остатками догорающего топлива. Прорубаясь все глубже и глубже, я словно увязал в полях Ада, где мне каждую долю секунды приходилось отбиваться от наседающих со всех сторон демонов прошлого.

Откуда-то издалека раздались хлопки выстрелов. Зараженные в нескольких метрах от меня стали падать замертво, превращаясь в мешанину дымящейся и шипящей плоти под стальными ногами. С каждым моим шагом нам удавалось теснить орду обратно в полыхающую гиену, из которой вышли эти отродья.

На экране, подобно молнии, вспыхнуло системное уведомление:

`«ВНИМАНИЕ!!! НАЧАТА УСТАНОВКА ПРИЛОЖЕНИЯ ЦИТАДЕЛУМ, ВЫПОЛНЯЕТСЯ ОБНОВЛЕНИЕ ОПЕРАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ»`

— Млять!!! — закричал я, однако мой крик уже никто не слышал.

Компьютер Витязя приступил к выполнению запланированной задачи. Движения стали дерганными. Привода сбивались с такта, плохо откликаясь на мои команды. В костюме моментально стало жарко. Система охлаждения не могла справиться, находясь в плотной среде горящих тел.

На броню впервые посыпался град мощных ударов громил, которые я не успевал отразить из-за большой нагрузки на процессор.

Я отчаянно огрызался, стараясь прикрываться. В этот момент в щит прилетело так, что разбился объектив камеры. Изображение шлема несколько раз моргнуло, прежде чем оно переключилось на фронтальную камеру шлема.

В этот момент я широко распахнул глаза, увидев надпись с обратной стороны щита, оставленную Николь.

`«Мы любим тебя, Рэм!»`

В этот момент я почувствовал, как несколько рук со звериным ревом ухватили меня за спину, оторвав превмопушку. В следующий миг я потерял землю из-под своих ног. Костюм, как сорванный с дерева лист, устремился в свободный полет, неотвратимо приближаясь к струе пламени, выпускаемой моей же турелью.