Союз воды и огня

Глава одиннадцатая

Пока Жюль и Леони постигали искусство магии огня, Венсан страдал. Прошла неделя с тех пор, как они попали в подземный город игритов. Ксавье и Дезире с радостью постигали все тонкости их жизни и постоянно отсутствовали. А он никак не мог совладать со своей магической чувствительностью.

Игриты только руками разводили. Вся их магия была сосредоточена в Белой пустыне – древняя, сильная магия. У них самих с ней проблем, конечно же, не было, а гости в Городе Тёмных Песков появлялись крайне редко. Ведьмаки – никогда. Дезире и Валла пытались помочь ему, и их магия действительно облегчала симптомы, пусть и ненадолго. Деметр, как истинный фамильяр, оставался рядом с ним.

Несмотря на обещание, что ему станет легче, становилось только хуже. Почти все дни он проводил сидя или лёжа, потому что стоило встать и Венсана вело, в глазах темнело и его покидало чувство пространства. Где верх, а где низ, где право и лево, в таком состоянии сказать было затруднительно. Его ноги заплетались, и кому-то обязательно приходилось его поддерживать.

Сейчас Венсан с удовольствием бы вернулся к тому состоянию, в котором находился во время их пути по пустыне. Тогда он с трудом переносил его, но знал бы, что ждёт его впереди…

В очередной раз упав в обморок, просто пытаясь встать, Венсан решился поговорить с Хашией. Не мог бы он подняться наверх? Ксавье, который страдал от жары сильнее остальных, согласился сопровождать его. Игритка сказала, что должна спросить у старейшин, но уверена, что они не откажут. Ведь они тоже видели, как Венсан мучается.

Хашия была права, Совет Старейшин тут же дал своё разрешение.

До пещеры со вторыми воротами Ксавье пришлось тащить его чуть ли не на себе. Ноги у Венсана заплетались, пелена перед глазами не пропадала, а время от времени зрение отказывало и всё погружалось в темноту. Голова кружилась и его начинало тошнить.

Но вот они преодолели первые ворота, и с каждым шагом наверх Венсану становилось лучше. Ксавье, судя по всему, тоже.

– Я теперь хоть дышать нормально могу, – проворчал он. – Ты как? Лучше?

Ксавье тащил на себе тёплую одежду, которую они надели, добравшись до вторых ворот. Тут стало гораздо холоднее. А Венсан наконец-то мог идти, не боясь каждую минуту упасть в обморок. Куда делась его сила, разве не был он магом плоти?

Они постучали в двери условным стуком, которому научила их Хашия, и они стали открываться, так же медленно, как и в прошлый раз. На страже так же стояли Шаала и Шэмал, дружелюбно приветствовавшие их. Интересно, меняется ли здесь стража? Наверняка. Было бы глупо считать, что эти двое стоят тут, не отлучаясь, целыми сутками.

– С возвращением, – игриво улыбнулась Шаала. – А что, остальным так понравился Город Тёмных Песков, что они решили остаться?

Ксавье сверкнул улыбкой.

– Я бы и сам с удовольствием остался, будь там хотя бы градусов на двадцать холоднее.

Шэмал благодушно усмехнулся.

– Как же вы все любите холод.

Под всеми, вероятно, действительно подразумевались сразу все остальные расы: от лэтанов до людей. Ведь игриты были единственными, кому для комфортного существования нужна была такая жара.

Они преодолели последнюю лестницу, вышли в пустыню, и их тут же атаковал ветер. Он как будто только больше разъярился с тех пор, как они были на поверхности в последний раз. Ксавье поёжился.

– А тут всегда было так холодно?

Венсан пожал плечами.

– Может, стало холоднее. А может, мы просто привыкли к жаре.

Ксавье скривился.

– К такой жаре невозможно привыкнуть. Хотя я вообще ни к какой привыкнуть не могу.

Деметр, опять большую часть проехавший на плечах – сначала Ксавье, а потом Венсана, когда тому стало лучше – тут же сорвался с места и принялся нарезать круги над пустыней.

«Я предпочитаю холод. И мне не нравится под землёй», – сообщил он.

– Ну, самая сложная часть пути выполнена, – заметил Ксавье, – давайте насладимся прогулкой, насколько это возможно. Но не будем отходить далеко от ворот, а то потом и с Деметром их не отыщем.

Шаала и Шэмал согласились пока не создавать иллюзию, чтобы они не заблудились по дороге обратно. Венсан сомневался в том, безопасно ли это. Конечно, вероятность того, что кто-то окажется в самом сердце Белой пустыни, именно в это время и в этом месте, была ничтожной. Но ведь рядом монастырь и даже если, по слухам, монахи и монахини практически не выходили за его стены, они всё ещё могли это сделать.

Песок, кажется, замёрз ещё сильнее, и идти по нему было легко, как по дороге. Когда они отошли достаточно далеко от ворот, Венсан остановился. Желание ощутить хотя бы кратковременное облегчение было не единственным, зачем он преодолел миллион ступенек от Города Тёмных Песков до поверхности.

Венсан сел прямо на холодный песок и закрыл глаза. Ксавье нахмурился.

– Что ты делаешь?

– Хочу попробовать пообщаться с местной магией. Может, мы найдём общий язык. В городе магия слишком сильна, он – её центр, и это могло закончиться плохо. Но здесь у меня больше шансов.

– Что, если тебе станет плохо? Нужно было попросить Валлу или Дезире пойти с нами, я ведь не смогу тебе помочь.

– Всё будет в порядке, – твёрдо ответил Венсан.

Хотел бы он на самом деле чувствовать столько уверенности, сколько было в его голосе. Но продолжать мучиться так, как он мучился эту неделю? Нет, спасибо. Лучше уж он попытается… худшее, что может произойти – обморок с последующей слабостью. Напугает Ксавье.

Теперь увидеть магию было куда легче. Вот только выглядела она совсем не так, как он привык. Стремительные бордовые, ярко-красные, оранжевые и охристо-жёлтые нити. Они носились в воздухе, разрывались, снова соединялись, смешивались. И летали с быстротой молний. Одни исчезали, но тут же появлялись новые.

Но куда больше, чем их вид, такой непривычный и пугающий, Венсана волновала странная энергия, совсем не похожая на магию Черничного леса или любого другого места. Стоит ли вообще с ней связываться? Будь он в другом положении, то и пытаться бы не стал.

Его собственная магия медленно потекла к кончикам пальцев. Венсан уже давно научился призывать её меньше чем за секунду, но сейчас ему нужно было время, чтобы морально подготовиться. Почуяв его магию, разноцветные нити начали вести себя странно. Венсан ожидал чего-то похожего, но скорость, с какой они бросились поглощать его магию, пугала. Тут же вернулись все симптомы, которые он чувствовал в Городе Тёмных Песков.

Он упал на холодный песок, в глазах снова потемнело, в ушах шумело. Обеспокоенный голос Ксавье доносился, словно откуда-то издалека, хотя тот стоял рядом. Но Венсан был к этому готов и в этот раз, когда он видел своего «противника», проигрывать не собирался.

Он попытался дать отпор магии Белой пустыни, которая, похоже, к такому не привыкла. Венсана всё ещё пугало то, что магия – любая – вела себя как живое существо, пусть Алоиз и убеждал его, что это только видимость. Но что он мог знать о настолько древней магии, как эта? Что, если она действительно была живой? Венсану казалось, что его атакуют вполне осмысленно, желая сломить и подчинить.

Похоже, по-хорошему с Белой пустыней не получится.

Венсан собрал все свои силы и направил свою магию: вьющиеся голубые нити, напоминающие вены, прямо к оранжевым и бордовым всполохам. Нечего говорить, что магию пустыни это совсем не обрадовало. На этот раз она ответила болью, от резкой вспышки которой, и так сильно ослабленный, он чуть не потерял сознание.

Но, как и говорил Алоиз, магия не была живой. Чем осторожнее и хитрее вёл себя Венсан, тем сложнее пустыне было с ним справляться. И она сдалась. Как хищник, который выбирает себе жертву не по зубам, магия отступила.

Зрение, слух и силы вернулись к нему резко, одним толчком, когда магия Белой пустыни отпустила его. Он сел, тяжело дыша и наслаждаясь, впервые с тех пор, как его нога коснулась этих замороженных песков, прекрасным самочувствием.

– Ты в порядке? – Взволнованно спросил Ксавье, сжимая его плечо и вглядываясь в лицо.

– Теперь в полном, – искренне ответил Венсан. – Надеюсь, что в городе будет так же.

Ксавье протянул ему руку, и он поднялся, больше не волнуясь о том, что может снова упасть в любой момент. Вдохнул полной грудью. Теперь даже кусачий воздух Белой пустыни казался ему сладким.

– Теперь пойдём обратно? – Спросил Ксавье, и Венсан явственно услышал в его голосе нотки надежды на то, что ответ будет «нет».

«Слишком рано! – Возмутился в его голове Деметр. – Дайте мне как следует размять крылья».

– Думаю, побудем ту ещё недолго, если ты не против, – ответил он.

Конечно же, Ксавье был не против. Кажется, единственным, кто уже промёрз до костей, был сам Венсан. Ксавье как будто не замечал холода и свирепствований ветра, а Деметр так и вовсе наслаждался ими. Фамильяр закладывал в воздухе такие виражи, что он невольно начинал за него волноваться.

Внезапно Деметр замер в вышине, а потом рванулся вниз, к ним.

«У меня плохие новости! Боюсь, нам надо немедленно возвращаться: там Орели и странные люди в сером с длиннющими волосами. И в них вплетены кости!»

Он передал это Ксавье.

– Орели? Чёрт, эта ведьма нас и здесь нашла! А эти люди, скорее всего, монахи. Нужно уходить отсюда. Откуда они идут? И как далеко?

«С севера. Довольно далеко, но идут быстро».

Венсан снова передал слова фамильяра и обернулся на ворота, весьма выделяющиеся на фоне песчаных дюн.

– Они увидят их раньше, чем мы сможем до них добраться? – Деметр согласно каркнул. – Нельзя подвергать игритов такой угрозе.

Ксавье задумчиво кивнул.

– Даже если они сильны, их совсем мало. Да и подозреваю, что война с людьми и Кристианом с его некромантами – последнее, что им сейчас нужно. Скажи Деметру, пусть летит, предупредит Шаалу и Шэмала, но держится поближе к земле, чтобы его не заметили. Нам придётся разбираться с этим самим.

Венсан вздохнул. Конечно, Ксавье был прав, но перспективы вырисовывались невесёлые. И как они умудрились подняться наверх именно тогда, когда сюда наведалась Орели с монахами?

Он передал просьбу Ксавье фамильяру и тот тут же сорвался с места и полетел к воротам. Оставалось надеяться, что он успеет и всё это будет не зря.

– А что нам делать? – Спросил Венсан, провожая Деметра взглядом. – Тут нигде не спрячешься.

– Надо попытаться уйти с их пути. – Ксавье наклонил голову, рассчитывая что-то в уме. – Если они должны прийти оттуда… то нам в ту строну. Если повезёт, мы успеем уйти достаточно далеко, скроемся за дюнами, и они нас не заметят.

Не сговариваясь, они бросились бежать в указанном Ксавье направлении. Венсан совсем не горел желанием оказаться в руках у Орели и религиозных фанатиков, которые сжигали таких, как он, на кострах и находили в этом удовольствие.

Он старался не оборачиваться и сосредоточился исключительно на переставлении ног и движении вперёд. По крайней мере, бег его согрел. Вместо Венсана оборачивался, не сдерживая себя, Ксавье, каждый раз докладывая о том, что пока никого не видит.

Наконец, они решили, что забрались достаточно далеко и остановились у подножия ближайшей дюны, чтобы перевести дух. Венсан скрыл свою магию, как только услышал от Деметра имя Орели, так что не боялся, что их найдут по магическому следу. Но они до сих пор многого не знали о придворной ведьме и главе Ордена Охотников. Какие трюки есть у неё в рукаве?

Как оказалось, трюков было предостаточно.

Скрывать свою магию Орели тоже умела прекрасно, так что заметил её Венсан в самый последний момент. Только муштровке Алоиза, требующего, чтобы он использовал магию на уровне рефлексов, не задумываясь, он был обязан тем, что смог отразить атаку.

Монахи появились практически сразу за ведьмой, но Ксавье уже был готов. Венсан сомневался, что тот сможет справиться со всеми, но ему самому нужно было сосредоточиться на Орели. А она не собиралась давать им не минуты отдыха. Искры полетели сразу же и с такой силой, что Венсан всерьёз задумался, не воспользовалась ли и она какой-то новой гениальной (и пугающей) методикой Кристиана. Вроде той, которая позволила Лотару стать некромантом за пару лет, вместо десятилетий.

Магия Венсана была ослаблена после небольшого сражения с пустыней, и он боялся пропустить атаку Орели. Больше чем о себе, он беспокоился о Ксавье, сосредоточившись на том, чтобы защищать его от оранжевых искр.

Орели с лёгкостью колдовала и одновременно делала стремительные выпады рапирой, перемещаясь с головокружительной быстротой. У Венсана это ещё не получалось так легко. Он уже пропустил один удар, и на его плече появилась длинная кровоточащая царапина. По крайней мере, тёплая одежда служила дополнительной защитой.

Венсан игнорировал боль, голубые искры продолжали срываться с его пальцев и лететь в сторону Орели и монахов. Ведьма раздражающе легко уклонялась, а вот трое монахов присоединились на холодном песке к трём другим, побеждённым Ксавье. Но четверо всё ещё атаковали его, и Венсан больше не мог ему помочь, потому что Орели перешла в более агрессивное наступление.

Он пропустил ещё один удар и, из-за боли в раненом бедре, на пару секунд отвлёкся. Орели этого оказалось достаточно. Венсан не успел перехватить искру, и та ударила Ксавье прямо в спину. Он упал на одно колено, но всё равно смог отразить удар монаха и подняться, хотя его лицо исказилось от боли.

После этого всё пошло наперекосяк. Венсан снова сосредоточился на защите Ксавье и пропустил искру, нацеленную на него. Потом ещё одну и ещё. Боль замедляла. На его щеке появился новый порез – ещё немного и он лишился бы глаза.

За несколько секунд до удара Орели широко ухмыльнулась, всем своим видом говоря: «Вы проиграли». Венсан успел только обернуться и увидеть, что Ксавье лежит на земле, над ним склоняется последний оставшийся монах, а тела остальных устилают песок вокруг них.

Первым его порывом было броситься к Ксавье, но Венсан не успел этого сделать. Всё тело свело болью, и он потерял сознание.

Пробуждение было не столько болезненным, сколько унизительным. Венсан очнулся от жуткого холода, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, что произошло.

Он лежал на холодных камнях, а над головой было серое низкое небо Белой пустыни. И он был мокрым. Ветер никогда ещё не казался таким холодным, как сейчас. Похоже, их окатили ледяной водой, чтобы привести в чувство.

Венсан повернул голову и увидел лежащего рядом Ксавье – такого же мокрого и дезориентированного. Чуть в стороне стояли монахи и монахини в сером и возбуждённо переговаривались вполголоса. Выглядели они одновременно радостными и настороженными. Повернув голову в другую сторону, он увидел улыбающуюся Орели и его немедленно затошнило.

Он попытался сесть и обнаружил, что его руки и ноги связаны. Сесть у Венсана всё-таки получилось, и он попробовал разорвать верёвки, но даже с магией плоти у него ничего не вышло. Рядом с трудом сел Ксавье.

Орели хмыкнула, наблюдая за тем, как Венсан продолжает безрезультатно бороться с верёвками.

– Можешь даже не пытаться. Верёвки пропитаны специальным составом, разорвать их ты бы не смог, будь и в пять раз сильнее. Я же всё-таки ведьма.

Она ядовито улыбнулась, словно говоря: «А из тебя ведьмак вышел так себе». И тут Венсан заметил, как что-то блеснуло на её плече. Он пригляделся внимательнее, стараясь сделать это так, чтобы Орели не заметила. Стрекоза. Серебристо-голубая с прозрачными крылышками. Не удивительно, что они никогда не видели фамильяра ведьмы – такую малютку сложно заметить и легко спрятать.

А ещё это делало её чертовски хорошим шпионом. Заметил бы Алоиз чужого фамильяра, приложи Орели все усилия, чтобы его скрыть? Сам ведьмак ответил бы – конечно, но Венсан не был так уж в этом уверен.

Вперёд вышел монах, для описания внешности которого не годились другие слова, кроме «древний». Он бы не удивился, упади и умри тот прямо в эту секунду. Его руки тряслись, спина сгорбилась, но когда Венсан встретился с ним глазами, то увидел ясный и острый, как лезвие кинжала, взгляд. Он был кем угодно, но не немощным стариком.

Монах встал рядом с Орели и внимательно осмотрел Ксавье и Венсана. Они должны были представлять собой очень печальное зрелище: сидящие у ног монахов, связанные, насквозь промокшие, раненные. Венсана била крупная дрожь, а вот Ксавье сдерживался, только иногда коротко вздрагивая всем телом.

– Последний раз я видел ведьм больше семидесяти лет назад, – высоким, тонким голосом сказал старик. – Кто бы мог подумать, что спустя столь долгое время мне вновь выпадет возможность присутствовать на казни.

Венсан почувствовал, как похолодело всё внутри – на этот раз совсем не от пронизывающего ветра и мокрой одежды.

Ксавье немедленно встрепенулся. Он поднял голову, умудряясь выглядеть уверенно даже в таком положение.

– Вы не имеете права устраивать самосуд. Разве вы не должны передать нас страже или королевским гвардейцам?

Монах как будто его и не слышал, а Орели приторно улыбнулась.

– Здесь закон – это я. Я ведь глава Ордена Охотников и правая рука нашего любимого короля, помнишь? Дадим уважаемым монахам насладиться представлением, что нам стоит?

Последняя фраза была сказана Венсану. Наклонившись к нему, Орели потрепала его по щеке.

– А пока заприте их где-нибудь.

Четверо дюжих монахов подняли их на ноги. Венсан попытался призвать магию, и его снова скрутило от боли. Но эта боль была совсем не похожа на ту, что причиняли чёрные искры. Она шла откуда-то изнутри, скручивала его внутренности, мешала дышать.

– Венсан? – Взволнованно позвал его Ксавье.

За спиной он услышал усмешку Орели.

– Не пытайтесь колдовать, ничего хорошего из этого не выйдет.

Пока их вели через двор, Венсан разглядывал монастырь. Выглядел он удивительно похожим на жилища игритов: та же форма напёрстка, те же невысокие здания. Но, в отличие от домов в подземном городе, они были украшены резьбой и рисунками. Весьма простыми, но красивыми. Как понял Венсан, они изображали сцены из жизни Святого. Двор, как он уже успел заметить, был вымощен камнем – спина у него всё ещё болела.

Но самым интересным было здание главного храма, о котором в гостиных аристократов ходили настоящие легенды. Оно тоже было низким, одноэтажным, как и всё здесь. Но широким, длинным и невероятно роскошным. Золото, драгоценные камни, лепнина. Страшно было представить, как оно выглядит изнутри. Если верить настоятелю, монахам и немногим богатым паломникам, которых туда пускали, внутри храма хранится единственное изображение Святого, сделанное ещё при его жизни.

И конечно же, монастырь был обнесён стеной для защиты от бушующих снаружи ветров.

Их отвели в один из напёрсткообразных домов и оставили там. Один из монахов предупредил, что они будут сторожить их снаружи, так что «не делайте глупостей». Этот дом, как заметил Венсан, стоял чуть в стороне от остальных, не был никак украшен, и у него было всего одно маленькое круглое окошко, расположенное слишком высоко, чтобы в него можно было выглянуть.

Как только они остались одни, Ксавье подполз на коленях ближе к Венсану.

– Безумие, – вздохнул он, – или невезение. Нужно было брать с собой Жюля, с ним бы у нас точно получилось сбежать. Ты как?

– Всё хорошо, – отозвался Венсан, – но Орели сказала правду: я не могу разорвать эти верёвки ни с помощью силы, ни с помощью магии.

Казалось бы, их положение не располагает к веселью, но Ксавье внезапно широко улыбнулся. Подался ещё ближе к Венсану и понизил голос до едва слышного шёпота.

– Не с помощью твоей магии, но что насчёт магии Алоиза?

Он не сразу понял, о чём тот говорит. Ксавье тем временем внимательно осмотрел комнату, что было нелишним, если вспомнить, каким был фамильяр Орели: маленькое насекомое легко могло спрятаться где-то здесь.

– Они не проверяли наши вещи, только оружие забрали. Я захватил кое-что, когда мы уходили. Под курткой. Сам я не достану.

Их руки были связаны за спиной, так что Венсану пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы достать то, о чём говорил Ксавье. Перед ними на полу лежал пояс с множеством баночек и пузырьков с разнообразными зельями, мазями и порошками. Они с Алоизом и Лулу несколько дней готовили всё это для путешествия на Пустынный остров.

Венсан удивлённо взглянул на Ксавье, тот только пожал плечами.

– Ты был в ужасном состоянии, так что я не стал ничего спрашивать или отдавать это тебе, а просто прихватил с собой. Здесь есть что-нибудь, что может помочь?

Он улыбнулся.

– Есть. Ты, считай, спас наши жизни.

Ксавье усмехнулся.

– Скажешь это, когда мы действительно выберемся отсюда.

На то, чтобы найти и открыть нужный пузырёк, ушло так много времени, что Венсан начал бояться, что монахи уже сложили костёр и в любую секунду может открыться дверь. Если они ничего не успеют и у них заберут зелье – это верная смерть.

Наконец, крышка пузырька поддалась, но ещё больше времени им потребовалось, чтобы со всей возможной в их положении аккуратностью нанести капли белёсой жидкости на верёвки.

– И как долго нужно ждать? – Спросил Ксавье.

Венсан вздохнул.

– Минут десять. Оно работает не быстро, но это единственное, что может помочь. Как только я почувствую, что могу использовать магию, я скажу.

Но сказать он не успел. Дверь открылась, когда они уже убрали зелье и пояс, но раньше, чем оно подействовало. На пороге стояли всё те же монахи. Двое из них вошли внутрь, подхватили Венсана под руки и вывели наружу. Он слышал возмущения Ксавье, которые были проигнорированы.

На небольшой вымощенной камнем площади, где они очнулись и вокруг которой были расположены все здания, кроме того, откуда его только что вывели, был весьма профессионально сложен костёр. Интересно, монахи специально держали всё необходимое для него, так, на всякий случай?

Спроси кто-нибудь об этом Венсана, он бы сказал, что идея о том, что в Белой пустыне может появиться ведьма, отдаёт безумием. Но монахи оказались правы – они действительно поймали ведьмака в пустыне.

Венсан молился, чтобы верёвки, которыми его будут привязывать, не оказались заколдованы. Но тут ему повезло, монахи решили, что сдерживающих магию пут на руках и ногах пленника хватит.

Когда монахи закончили и отошли, Венсан попытался выпустить пару искр. Сработало, но магия отдалась в голове резкой болью. Чем бы ни пропитали эти верёвки, эффект всё ещё сохранялся.

Вперёд из толпы монахов и монахинь вышла Орели. Она ухмылялась, а в руках у неё был зажжённый факел. В этом была своя ирония: ведьма собиралась сжечь ведьмака. Но увы, Венсан был не в том положении, чтобы оценить её по достоинству.

Прежде чем бросить факел, Орели заглянула ему в лицо. Он ответил ей твёрдым взглядом, хотя сердце билось так сильно, что Венсан боялся, что это заметно, а тело покрылось холодным потом, несмотря на мороз. Что бы она ни хотела разглядеть в его лице, он надеялся, что она этого не увидела.

Ветви вспыхнули неожиданно жарко и ярко. Венсан рассчитывал, что у него в запасе будет хотя бы несколько минут, но кто бы ни складывал костёр, своё дело он знал хорошо. Должно быть, его чем-то облили, чтобы горело лучше. Или Орели постаралась. Вот сейчас бы ему пригодилась магия огня.

Наконец, Венсан почувствовал, что верёвки стали просто верёвками. Вот только слишком поздно. Он мог творить магию, но магия не могла помочь ему выбраться отсюда. Венсан напряг все свои силы, пытаясь разорвать верёвки, но даже с магией плоти у него не получилось. Вполне возможно, что они были пропитаны не одним составом.

Что ж, по крайней мере, он мог атаковать Орели, пока огонь не добрался до него. А это должно было произойти с минуты на минуту, языки пламени лизали ветви у самых его ног.

Венсан призвал всю свою магическую силу, и она отозвалась бурей голубых искр. Несмотря на сильное желание отправить их всех в Орели и надеяться, что внезапная атака сработает, он сосредоточился на том, чтобы избавиться от монахов. Стоило отдать ведьме должное – она была сильна. И вряд ли его атака могла навредить ей настолько, чтобы вывести из игры.

А значит, сначала нужно позаботиться о тех, кого он может победить, даже медленно поджариваясь на костре.

И это подобие плана сработало. Монахи не ожидали атаки и не знали, что делать. Кто-то попытался увернуться от искр, но их было слишком много. Орели и не думала помогать им. Может, ей и пришлось работать с ними, но она всё ещё была ведьмой, и Венсан подозревал, что настоятель с удовольствием бы привязал её рядом с ним.

Орели его искры, похоже, даже не коснулись. Или же она хорошо умела скрывать боль.

– Неплохая попытка. Я удивлена, что у тебя вообще получилось воспользоваться магией. Этот ваш ведьмак из Черничного леса неплох.

Венсан невольно усмехнулся такому откровенному преуменьшению. Неплох? Алоиз был сильнее их двоих вместе взятых.

Орели сделала шаг вперёд, и он напрягся, ожидая атаки, но её не последовало. Ведьма усмехнулась.

– Расслабься. Мне ничего и не нужно делать, верно?

Венсан бросил взгляд на огонь, подобравшийся слишком близко. Он ощущал его жар, а искры то и дело грозили подпалить его волосы. Ксавье остался его последней надеждой: только бы он появился вовремя!

С неба камнем упал Деметр. В эту секунду он казался хищной птицей, а не обычной серой вороной. Сначала Венсану показалось, что он атаковал Орели, но ведьма повела себя странно: она закричала, и всё внутри него похолодело от этого звука, несмотря на бушующее вокруг пламя.

Присмотревшись, он увидел, что в клюве у Деметра что-то блеснуло. Стрекоза-фамильяр Орели. Ведьма выглядела смертельно испуганной, но Венсан знал, что Деметр будет осторожен. Он не ранит чужого фамильяра.

Алоиз как-то рассказал Венсану, что при всём коварстве и беспринципности, которые могли проявлять ведьмы, они никогда не трогали фамильяров. Знала ли об этом Орели? Общалась ли она вообще с другими ведьмами и ведьмаками или только с некромантами?

Орели совершенно забыла о его существовании. Она атаковала Деметра, нарезающего круги над монастырём со стрекозой в клюве, не видя ничего кругом. Пожалуй, монахам стоило быть благодарными за то, что все они потеряли сознание раньше, чем это произошло. Венсан готов был поставить руку на то, что искры, которыми она яростно разбрасывалась, были призваны, чтобы убивать. И ей было всё равно, попадут ли они только в Деметра или в кого-нибудь ещё.

Венсан недолго наблюдал за ними. Искры от костра добрались до него. Ему пока удавалось беречь волосы, но огненный язычок побежал по его ноге, больно обжигая. Венсан почувствовал, как подступает паника. Он изо всех старался думать, найти способ спастись, но мозг отказывался работать. Ещё чуть-чуть и он просто начал бы биться в верёвках, как пойманный зверь.

Но тут на периферии зрения он заметил какое-то движение.

Ксавье вспомнил о его существовании и теперь подбирался к костру, бросая опасливые взгляды на Орели. Но та была слишком занята, чтобы его заметить.

А по щекам Венсана уже невольно текли слёзы боли. Всё тело горело, к счастью, пока не в прямом смысле. Но близость пламени всё равно обжигала, огонь уже добрался почти до бёдер. Он чувствовал запах палёной плоти, от которого его едва не выворачивало – было бы чем.

Поддерживала Венсана только мысль о том, что Дезире сможет вылечить ожоги, насколько бы страшными они ни были.

Стоило отдать Ксавье должное, он, не колеблясь, прыгнул прямо в огонь с ножом в руке и принялся резать верёвки, не обращая внимания на пламя и только морщась от боли.

Искры взвились выше, обожгли Венсану руки и попали на волосы. Он замотал головой, одновременно понимая, что это не поможет. В этот момент верёвки лопнули, и Ксавье помог ему выбраться из костра. Вдвоём они катались по земле, стараясь сбить огонь.

Это не могло не привлечь внимания Орели. Деметр отпустил стрекозу и ринулся вниз, к ним. Ведьма воспользовалась моментом, чтобы спрятать своего фамильяра и теперь выглядела так же уверенно, как и обычно. Ужас, с которым она только что бегала за вороной, казалось, был полностью забыт.

Орели направлялась к ним, поигрывая рапирой. Она что-то говорила, а Ксавье отвечал, но Венсан не слышал. Всем, на чём он мог сосредоточиться, была боль. Он не мог встать, а ноги горели так, будто всё ещё были в огне. Он боялся, что потеряет сознание и постарался вслушаться в разговор Орели и Ксавье. Но они, похоже, уже закончили.

Ксавье оставил его лежать на песке, и Венсан слышал звуки их с ведьмой битвы, но не мог подняться, чтобы помочь. Он вообще ничего не мог сделать, тело стало болезненно чувствительным, и ему казалось, что он – сплошной ожог. Даже там, где ожогов на самом деле не было. Хотя таких мест было мало, но по-настоящему сильно пострадали только ноги, живот и кисти рук. Всё, что находилось выше, отделалось лёгким ожогами.

«Ты в порядке? – Взволнованно спрашивал в его голове Деметр. – Ладно, глупый вопрос. Но ты хотя бы живой?»

«Тоже глупый вопрос», – с трудом ответил ему Венсан.

Он начинал бояться, что просто не сможет протянуть достаточно долго, чтобы Дезире смогла его вылечить. Ещё неизвестно, как закончится сражение Орели и Ксавье.

И тут Венсан почувствовал чужую магию. Она медленно пробиралась к нему, как живое существо, исследовала, словно решала, что с ним делать. В его состоянии ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что эта магия ему знакома. Это была магия Белой пустыни.

Пришла отомстить? Нет, всё-таки пустыня не была живым существом, использующим магию разумно. Здешняя магия – всего лишь отголоски той древней, которую творили игриты, прежде чем отправиться под землю. А значит, её можно подчинить себе и использовать.

План был не просто рискованным и опасным, а почти провальным. Он с трудом справился с магией Белой пустыни находясь и в куда лучшем состоянии, а сейчас… Хотя такая уж ли большая разница была между истощением ума и истощением тела? Так что Венсан решил попытаться.

Он потянул чужую магию к себе, приглашая. Разве не этого она хотела? Осушить его. Не будучи разумной, магия Белой пустыни легко заглотила наживку. Но стоило ей подобраться ближе и окружить его тёплым коконом – казалось, что его закутывают в одеяло, – и Венсан перешёл в наступление.

Он впустил магию пустыни в себя, но не собирался позволять ей завладеть его телом снова, он и так был достаточно ослаблен. Ему требовалось другое – самому подчинить её, слить со своей магией, сделать частью себя, лишить тех капель индивидуальности, что сохранялись у неё на протяжении тысячелетий.

Это было нелегко, но если Венсан хочет протянуть достаточно, чтобы получить помощь, ему придётся это сделать.

Почувствовав, что её заманили в ловушку, магия тут же постаралась выбраться. Ощущения были отвратительные, словно внутри него извивается огромный червяк. Он почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и был уверен, что на несколько секунд потерял сознание. Но долго сражение не продлилось, магия Венсана – живая, подпитываемая его силами, победила.

Боль исчезла, как, впрочем, и всё остальное. Он едва мог чувствовать своё тело и старался не задумываться о том, чем это может обернуться. Но у него получилось подняться, хотя отсутствие ощущений делало любое движение гораздо сложнее.

Но сделав два шага, Венсан снова согнулся от боли. На этот раз не от ожогов, а от резкой вспышки в груди, будто кто-то вонзил длинную иглу прямо рядом с сердцем. Он вскрикнул и упал на колени. Ксавье бросил на него взволнованный взгляд, и этого хватило, чтобы Орели сбросила с себя путы его магии крови. Он не успел вернуть концентрацию, прежде чем в его сторону полетели сотни оранжевых искр.

Остального Венсан уже не видел. Он стоял на коленях, упираясь руками в землю и стараясь вдохнуть. Похоже, он слишком рано приписал себе победу.

«Выпусти магию!» – Крикнул в его голове Деметр.

Может быть, это были не первые его слова, но других Венсан не слышал.

Выпустить магию. Он вспомнил свою тренировку в Черничном лесу с Алоизом. Избыток магии и то неприятно обжигающее чувство, которым он отдавался внутри. Сейчас происходило то же самое, только магии было в десятки, если не в сотни раз больше.

И он мог не только выпустить её, но и указать ей цель.

Всё ещё стоя на четвереньках, Венсан поднял голову и нашёл взглядом Орели и Ксавье. Они были рядом с разгоревшимся костром, и он невольно представил, что было бы с ним, если бы он не успел выбраться. Теперь ведьма теснила Ксавье, окружённого искрами, к огню.

Венсан перенаправил магию из груди к кончикам пальцев, как делал обычно, но теперь это приносило такую боль, что он чуть не потерял сознание. Как будто по венам у него текло раскалённое железо. Он представил море искр, не трогающих Ксавье и направленных исключительно на Орели, и отпустил магию пустыни.

Ничего не произошло.

Но боль в сердце успокоилась. Он с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как к телу возвращается чувствительность и начинают болеть ожоги. Почему ничего не получилось? Почему…

Мимо Венсана пронеслась волна горячего воздуха, она миновала Ксавье, словно её и не существовало, и, сбив Орели с ног, отправила в полёт прямо в костёр.

Стоя на всё больше болящих ногах, он ожидал, что сейчас ведьма поднимется, но как будто что-то держало её на месте, прижимало к земле и горящим веткам. Она силилась поднять руки, опереться на них, но не могла оторвать их от земли. Крики Орели становились всё громче и отчаяннее.

Рядом с Венсаном на камни опустился Деметр.

«Чёрт возьми, это было красиво! Тебе лучше?»

– Да, – выдохнул он.

– Что, чёрт возьми, это было? – Спросил Ксавье, подбегая к нему. – Хотя не отвечай, сначала надо выбираться отсюда, прежде чем кто-то из монахов очнётся.

Он закинул руку Венсана себе на плечо, и тот был рад возможности перенести вес своего тела, которое казалось теперь неподъёмным, на кого-то другого. Они уже почти дошли до ворот (которые ещё нужно было открыть), когда сзади послышался звук поспешных шагов.

«Ох, чёрт», – буркнул Деметр, сидящий на плече у Ксавье.

Венсан обернулся и увидел ещё два десятка монахов и монахинь с оружием в руках.

– Кажется их здесь больше, чем мы думали, – пробормотал Ксавье, поднимая руку.

Капли крови вокруг раны на его предплечье угрожающе зависли в воздухе.

Но до того как монахи успели напасть, они услышали скрежет открывающейся двери за спиной. Венсан повернул голову, пытаясь разглядеть, что происходит. Одна створка ворот приоткрылась, и из-за неё выглянул Жюль. Увидел замерших с оружием в руках монахов и улыбнулся.

– Я смотрю, мы вовремя.

Он перевёл взгляд на Венсана с Ксавье, и в его глазах мелькнуло беспокойство, лицо стало серьёзным. Он проскользнул внутрь и встал между ними и монахами.

– Идите. Дезире ждёт с той стороны, она вас подлатает.

Ксавье поспешно потащил его к воротам, но Венсан продолжал оборачиваться, игнорируя его ругательства. Вот на кончиках пальцев Жюля заплясали огоньки, вот они отделились, слились, закрутились, и над его ладонями появились маленькие огненные вихри.

Монахам бы следовало атаковать, но они стояли, словно зачарованные. Когда вихри сорвались с его рук и стали становиться всё больше и больше, они попятились. В этот момент Ксавье протолкнул Венсана через дверь, и тот больше ничего не видел.

К ним подбежала Дезире, на поясе у неё висела фляжка со специальной водой, которую она использовала для лечения.

– Клади его на песок, – скомандовала она Ксавье, подхватывая Венсана с другой стороны.

Вместе они уложили его на землю, и только сейчас он начал мёрзнуть. К телу полностью вернулась способность чувствовать, но будь его воля, Венсан хотел бы вернуться обратно к бесчувствию. Холодный ветер, дующий прямо на ожоги, причинял ещё больше боли.

Дезире достала нож и искромсала остатки его сгоревшей одежды, открыв ноги до самых бёдер. К счастью, в таком состоянии Венсан не способен был думать о приличиях. Он сжал зубы, чтобы не закричать.

Его ноги обволокла водяная оболочка, успокаивая боль и закрывая от ветра. Через несколько минут он почувствовал, что снова может спокойно дышать. Венсан всё ещё чувствовал боль, которую причиняли менее серьёзные ожоги на руках и теле, но ноги больше не болели.

Он опёрся рукой о холодный песок и попытался сесть. Ксавье поддержал его, но, бросив взгляд на его ноги, предупредил:

– Не уверен, что ты захочешь это видеть. Зрелище… неприятное. Может, подождёшь, когда Дезире закончит?

Венсан покачал головой и тот, вздохнув, помог ему сесть.

Описав зрелище как просто неприятное, Ксавье сильно преуменьшил реальное положение вещей. Зрелище было ужасным и, честно говоря, отвратительным. До колен верхние слои кожи сгорели полностью, а плоть обуглилась и местами покрылась тёмной корочкой. Тут и там были пузыри, наполненные кровянистым содержимым. Выше дела обстояли получше, кожа покраснела и появились прозрачные пузыри.

У Дезире ушёл почти час на то, чтобы полностью его вылечить. Всё это время Венсан мёрз и наблюдал, как Жюль методично уничтожает монастырь. Сила его магии поражала. То, что было маленьким вихрем, превратилось в настоящий огненный смерч, сметающий всё на своём пути. Венсан перестал слышать крики монахов почти сорок минут назад, и теперь настала очередь зданий.

– Нам нужно быстрее вернуться в Город Тёмных Песков, – бормотал Ксавье, укутывая его ноги своим плащом, – иначе потом нам придётся лечить тебя от обморожения. И меня.

Никто не обратил внимания на его слова, да и сам Ксавье не торопился хватать Венсана в охапку и бежать к воротам в подземный город. Они вместе смотрели, как исчезает монастырь: теперь от него осталась только каменная пыль и одиноко стоящие стены.

Жюль вышел к ним, неловко улыбаясь, словно сам не мог поверить, что это его рук дело. На фоне всё ещё пылающих остатков монастыря его улыбка казалась почти жуткой.

– Вот теперь можно идти обратно, – заметила Дезире, – уверена, остальным не терпится узнать, что тут произошло.