Собирая реальность

9. Настоящее: сюрпризы

Поздний вечер. Среда. Мы сидим в плетеных креслах у бассейна, разглядывая ночной небо. Звезды здесь кажутся более яркими и крупными, чем в Кливленде или в Сеуле. Воздух в Мансанильо чище. Это в Мехико носят фильтры, кислородные маски и повязки, закрывающие нос и рот.

- Даглас пригласил меня на романтический ужин, - говорит Мегги. - Бедняга. Я даже не знаю, как сказать ему, что завтра наша последняя встреча.

Мы с Аланом обмениваемся понимающими взглядами. В последнее время Мегги стала куда более чувствительна, чем раньше. Ее часто тошнит по утрам, но она решительно опровергает наши предположения. Иногда я жалею, что не переломал Майку ноги во время нашей первой же встречи. Подозреваю, что Алан испытывает те же чувства в отношении Дагласа.

- Он был нежен с тобой? - спрашиваю я.

- Он очень ранимый, Шон. Знаю, по нему не скажешь, но маска сноба - это защита, не более того. Внутри он очень раним.

- Внутри все мы ранимы, - замечаю я. - Это очевидно.

- Ничего не говори, - советует Алан. - Так лучше.

- Думаю, он будет меня искать.

- Через месяц твой рыжик допишет книгу и вернется в Англию, к жене и детям. Ты ведь не хочешь разбить счастливую семью?

- Он звонил сегодня утром. Сказал, что приготовил мне какой-то сюрприз.

- Догадываешься, что это может быть?

- Надеюсь на ужин в "El Camaron Despierto".

Наша Мег - поклонница морепродуктов. Я серьезно.

- Кофеварка, - говорю я. - Или чайный сервиз.

- Дождевик, - предполагает Алан. - Сначала он предложит тебе выйти за него замуж, пообещает, что бросит семью и детей, а после того, как ты откажешься и вы займетесь разнузданными любовными играми, он подарит тебе дождевик. Я слышал, что все англичане так делают.

Мегги улыбается.

- Ребята, вы неисправимы!

- У меня есть история по этому поводу, - говорю я. - Она случилась с одним моим знакомым, когда он был молод и весьма романтически настроен.

- Иначе говоря - глуп, - вставляет Алан.

- Иначе говоря, попросту, влюблен. Его нельзя за это винить, поскольку он и его возлюбленная прожили вместе всего четыре месяца...

- Срок вполне достаточный, чтобы разочароваться, - замечает Мегги.

- В наши дни это необязательно, - возражаю я. - Стиральные машины, посудомоечные машины, кухонные комбайны, интерактивное телевидение с тремя сотнями телеканалов на любой вкус и, конечно, множество изощернных сексуальных приспособлений способны скрасить жизнь возлюбленных на неопределенно долгий срок и избавить их от утомительных ссор на бытовой почве.

- Потрясающе, - говорит Алан. - Вот это я и называю - прогресс. Жаль, что в то время, когда я женился, у нас не было ничего подобного. Мы снимали заплесневелую квартирку в даунтауне и, как оказалось, сексуальные приспособления не способны заменить телевизор.

- Поэтому она тебя и бросила? - спрашивает Мегги. Она прикладывается к выпивке. - Из-за телевизора?

- Нет, не по этому. Я как раз основал свою компанию и вложил туда все наши сбережения. Карен это не понравилось. Она хотела новую машину.

- Серьезный повод для семейной ссоры.

- Какая к черту ссора? Она молча сложила вещи и перебралась к нашему соседу. Он торговал подержанными автомобилями.

- Звонила тебе потом? - спрашиваю я.

- Когда я все же сорвал банк? Нет, Шон. Такие, как Карен, не умеют признавать свои ошибки, да и - надо отдать ей должное - унижаться тоже не умеют. Я получил постановление о разводе по почте.

Я вновь поднимаю голову и разглядываю звезды, слушая неразборчивое бормотание ветра. До сих пор Алан никогда не упоминал нам, что был женат. Разговор наводит на мысли о моей Джуди и я выбрасываю их в темно-синюю ночь, не желая ворошить прошлое.

- Мне уже можно продолжать?

- Валяй, Шон, - отзывается Алан.

Я отпиваю немного "Кровавой Мэри", собирая фрагменты рассыпавшихся мыслей

- Мой приятель был родом из восточной Германии, а это очень много значит. Развод у них дело весьма серьезное, двадцать раз в суде кости перемоют, какие там еще постановления по почте...

- И еще немцы снимают больше всех на свете порнофильмов.

- Ну, это одна из тех вещей, которые, наряду с пивом и сосиськами скрашивают их скучную, размеренную жизнь... Так вот, однажды мой друг решил сделать своей милашке сюрприз на день рождения. Он приготовил ужин при свечах, купил бутылку самого дорогого вина, которое мог выдержать семейный бюджет, и стал ждать возвращения супруги с работы. Когда дверной звонок пропел торжественную песнь - динь-динь-дон! - мой друг открыл дверь одетым лишь в галстук-бабочку, кухонный фартук и тапочки в виде медвежат.

- Я была бы приятно удивлена, - пьяно хихикает Мегги.

- Согласен, - кивает Алан. - Жаль, что в моей жизни никогда не было подобных сюрпризов.

- Только не в том случае, если вы возвращаетесь с работы в компании коллег, которых пригласили на праздничный ужин, - возражаю я.

- Просто здорово. И что потом?

- Жена тихо шепчет "mein Gott!", а коллеги делают вид, что ничего особенного не происходит.. Все можно было свести к недоразумению, но от смущения мозги у бедняги совсем перестали работать. Он не нашел ничего лучше, чем признаться в приверженности к натуризму и, доказывая это на деле, провести в таком виде весь вечер.

- Черт, вот это номер! - восклицает Алан. - Она его простила?

- Как он известил меня в электронном послании, они развелись два года спустя по совсем другому поводу.

- Что еще за повод?

- Она снималась в порнофильмах. Эй, не смотрите на меня так! Дело было в Германии, помните?

- Великое дело, - говорит Мегги после паузы. Язык у нее уже здорово заплетается. - Когда мне исполнилось семнадцать, я подрабатывала тем, что продавала в сети эротическое видео.

- Можно спросить - зачем? Ты помнится говорила, что в это время уже вовсю потрошила сетевые магазины.

- Зачем? Не знаю. - Мег передергивает плечами. - Это казалось довольно прикольным. Многие девчонки из университета соглашались позировать бесплатно, при условии, конечно, что их лиц на записи не будет видно. Многих это здорово заводило.

- Мне кажется, - Алан громко икает и, размахнувшись, забрасывает пивную банку в бассейн, - мне кажется, я видел эти записи.

- - -

Последний день: приготовления сделаны, все проверено и перепроверено. Мне этого мало. Всегда остаются мелочи, которые портят дело. Я треплю Алану нервы, пока он, взорвавшись, не посылает меня к черту. Тогда я отправляюсь к Мег, разбирающей терминал на части.

- Позвони Хуанитте. Я хочу быть уверен, что в Мехико все готово.

Мегги озадаченно хлопает ресницами.

- Кому?

- Пердите?.. Слушай, я уверен, что ты понимаешь, о ком я говорю. Наша замечательная мексиканская секретарша. Пора ей заняться работой, если она знает что это такое.

- Я не стану звонить лично. Оставлю сообщение в офисе.

- Да, конечно. Я не подумал.

- Она беременна, - говорит Мегги.

Это несколько неожиданно. Я крепко сжимаю зубы и наполняю легкие воздухом. Считаю до трех и медленно выдыхаю. Своеобразное описание обыденного процесса.

- Здесь такое постоянно случается, - продолжает говорить Мегги. Она вытаскивает коробочку жесткого диска и небрежно швыряет ее на кровать. - Обычное дело. Девушка устраивается на хорошую работу в компанию с зарубежным капиталом и вскоре оказывается, что она беременна. Нам придется платить ей пособие.

Я вдруг понимаю, что она говорит о секретарше. Кажется, что-то пропустил.

- Кофе?

- Да, конечно, держи.

Мег наполняет чашку и протягивает мне. Кофе очень плох. Растворимый. Я проглатываю его одним махом, не обращая внимания на горечь и боль. Обожженный язык обволакивает вязкая, противная на вкус пленка.

- Запей, - говорит Мегги сочувствующе глядя на меня.

- Мне надо было прочистить мозги. - Я споласкиваю чашку, наливаю воду и пью. - Или то, что от них осталось. Плохо соображаю.

- Тебе надо будет хорошенько выспаться сегодня.

- Я постараюсь внести этот пункт в расписание.

- Я дам тебе упаковку снотворного.

- Так что там с Пердитой?

- С кем?

У Мегги лукавый вид школьницы. Проказливый хвостик обесцвеченных волос, стянутых на затылке резинкой, подчеркивает сходство.

- Эй, тебе нравиться меня дразнить, верно?!

Она смеется.

- Ты такой смешной, когда озадачен, Шон. Сразу становишься серьезным, словно буйвол, упершийся в стену и пытающийся сообразить с какой стороны ее обойти.

- Обойду слева, - говорю я.

- Алан ответил бы "перелезу" или "сделаю подкоп", - говорит Мегги. - Почему слева, Шон?

- Из чувства противоречия. Уверен, большая часть людей повернет направо.

- Ну не знаю.

- А ты сама?

- Я, наверное, присела бы на зеленую травку и хорошенько подумала, а так ли уж сильно мне надо на другую сторону.

- Ты странная, Мегги, - говорю я. - За это я тебя и люблю.

Она отворачивается и смотрит в окно: белое - камень, зеленое - трава, голубое - бассейн. Все цвета невыносимо яркие. Так бывает лишь в солнечные дни, да и то не везде.

- Я знаю, Шон.

- А нам обязательно платить этой... ну, секретарше? - спрашиваю я, решив сменить тему. - Мне не очень нравиться, что с нами обходятся подобным образом. Плохо для репутации.

- Мексиканцы вышвырнули бы ее вон, пригрозив переломать руки и ноги. Но наша компания здесь - дойная корова. Если кто-то из местных захочет нас подоить, то правительство закроет глаза. Таковы правила игры: законы на ее стороне, а взятка судье обойдется дороже, чем пособие.

- Я мог бы решить эту проблему, - говорю я. - Довольно просто.

- Не надо, Шон. Эти расходы не стоят твоего внимания. Мелочь. - Мегги не очень-то любит, когда я решаю проблемы. - Моя сестра проделывала это дважды.

- Твоя сестра? В Мексике?

- Нет, в штатах. Одна компания, через полтора года другая... В третий раз ее просто отказались принять на работу. Менеджер по персоналу сложил два и два, настрочил отказ и переговорил с коллегами. Сестрица попала в "черный список". Все крупные компании ведут такие списки.

- Да, знаю, - говорю я и это правда. Я и сам в таком списке. - На что же она живет? Открыла свое дело?

- О нет, что ты! Сью никогда не была способна на что-то большее, чем строить глазки.

- Ты как-то рассказывала, что она все же окончила колледж.

- Она хорошо выбирает людей которым нужно строить глазки.

- Так чем она теперь занимается?

Мегги выплескивает остатки кофе в раковину и ставит кружку на стол.

- Развлекается где-то во Флориде. Она засудила компанию в которой ее отказались взять на работу.

- Потому что у нее двое детей?

- Нет, она построила обвинение на дискриминации. Заявила на весь мир, что лесбиянка и это стало скрытым мотивом для отказа в приеме на работу.

- Эми - лесбиянка?

- По крайней мере, стала ей, когда приспичило. Поверь, Шон, это куда приятнее, чем сидеть на государственном пособии.

- Но очень мокро, - замечаю я, - в некоторых местах.

- Вот тут ты прав.