Со вкусом гнили

Глава 24

Когда Ив снова пришел в себя, потребовалось много времени, чтобы сфокусироваться на окружении. Голова болела немилосердно, веки казались тяжёлыми, а тело затекло, и при малейшем движении ноги и плечи отзывались неприятным покалыванием, больше всего напоминающим физическое воплощение белого шума.

Ив с трудом поднял голову. У стены напротив удалось разглядеть неподвижный силуэт. В воздухе появился новый запах, слабый по сравнению с остальными. Запах жженой прелой соломы. Когда мир перестал расплываться перед глазами, Ив разглядел в полумраке знакомую громадную фигуру. Шлак. Он молча стоял, привалившись спиной к стене, сложив на груди обе пары рук. Ив не мог толком рассмотреть лица товарища, но чувствовал, что тот неотрывно глядит на него. Такой непривычно тихий и серьезный.

Ив тоже молча смотрел в ответ. Почему-то на сердце залегла тяжёлая тоска. А когда молчать стало невыносимо, Ив тихо сказал:

— Прости.

Вышло хрипло из-за пересохшего горла. Шлак не ответил. Это и не требовалось. Ив подвёл его и чувствовал потребность выразить сожаление, но не знал как.

Шли минуты, а в голову так ничего и не пришло. Есть моменты, когда молчание выражает больше, чем любые слова.

Несколько минут спустя Шлак пошевелился. Наверно, собирался уйти. Ив прохрипел:

— Пить хочу.

Громила замер на миг в дверях, не оборачиваясь, и вышел, снова оставив пленника одного.

Ив опустил голову. Не было сил ни на что. Такую слабость он испытывал, когда валялся в лихорадке из-за отрубленной руки. Постоянно хотелось спать, а когда он просыпался, не мог понять, реальность это или бред. Так и сейчас.

Стоило закрыть глаза — Ив тут же провалился в сон.

Его резко выдернули из забытья, окатив ледяной водой. Ив тут же закашлялся, завертел головой. Пульс ускорился из-за холода, по телу побежала дрожь.

— С добрым утром, неженка! — ехидно ухмыльнулся все тот же надзиратель и отбросил пустое ведро в сторону. Оно с грохотом покатилось по полу и ударилось о стену. — Уйти в отруб всего лишь с трёх ударов — а ты, оказывается, не такой уж и выносливый, как говорил босс.

Ив хмуро уставился на него. Стучали зубы. С волос на лицо текла вода, и приходилось часто моргать, чтобы она не заливала глаза. Капало с одежды. Ожоги на плече и животе слегка онемели и болели уже не так сильно. Голова трещала, и каждый звук отдавался в черепе новой вспышкой.

— Ну, воды достаточно, или ты все ещё хочешь пить? Я тебе кое-что принес.

Мужчина поднял с пола пластиковую бутылку с жидкостью жёлтого цвета и повертел ею перед лицом Ива. Тот отвернулся и плотно сжал челюсти. Не верилось, что все это происходит на самом деле.

— Ну что, высокомерный ублюдок? Интересно, как долго ты продержится, прежде чем начнёшь умолять меня дать попить? Может, снимешь пробу прямо сейчас? А то ведь испортится.

К горлу Ива подступил ком, он до скрежета стиснул зубы и вжался в спинку стула. Ещё немного — и его вывернет.

Со стороны двери вдруг раздался низкий окрик:

— Слышь, ты!

Надзиратель с возмущенным видом обернулся, а Ив увидел из-за его спины стремительно приближающегося Шлака. Громила схватил надзирателя за грудки, встряхнул и притянул к себе, так что тот едва мог достать до пола кончиками ботинок. Угрожающе зарычал ему в лицо:

— Вали отсюда, ублюдок недоделанный! Тупой идиот, ты вообще слышал, что босс сказал? Он приказал достать информацию, а не сводить личные счёты!

— А ну убери лапы, выродок! — заорал в ответ надзиратель.

Шлак растянулся в широкой угрожающей улыбке, демонстрируя острые пилоподобные зубы. Надзиратель вжал голову в плечи, на лице проступил испуг. Шлак ещё раз встряхнул его, развернул и отпихнул к выходу. Тот потерял равновесие и едва устоял на ногах. Сжал свою бутылку, кинул на каждого взгляд с немым обещанием поквитаться, и хлопнул дверью.

Шлак подошёл к Иву. Он больше не улыбался. Хмурые морщины прорезали исполосованный шрамами лоб. Ив никак не мог привыкнуть видеть громилу серьезным. В один момент он будто стал другим человеком. Шлак вытащил из кармана бутылку с водой, открутил крышку.

— Вода, — пояснил он на всякий случай, прежде чем напоить Ива.

Ив жадно припал к горлышку. Безвкусная жидкость показалась настоящим благословением. Он осушил бутылку за раз.

— Спасибо, — пробормотал он, когда немного отдышался.

Шлак смял пластик в кулаке, одарил Ива колючим взглядом и с неодобрением бросил:

— Умеешь же ты наживать врагов.

Потом развернулся и так же стремительно вышел.

Ив долго глядел на закрытую дверь, дрожал от холода и гадал, что ждёт его в следующий раз и сколько ещё он выдержит.

Целый день ничего не происходило. Мила бродила по сети в очках виртуальной реальности и пыталась убить время. Просматривала обучающие ролики, как пользоваться экзоскелетом, какие функции у него есть и какое совместимо оружие. Она смотрела, как мужчина сыпет автоматными очередями из обеих рук, поражая десятки мишеней за пару секунд, и совсем не чувствовала уверенности, что сможет повторить нечто такое с живыми людьми. Да, обитатели базы были ее врагами, они схватили брата и неизвестно что делают с ним в комнате без камер, но это не значит, что нажать на курок станет легче. То и дело подступала паника. Она боялась того, что предстоит. Боялась, что не получится. Боялась, что получится. Совсем, совсем не так, как в виртуальных играх.

Аврора не отрываясь работала за планшетом. Она выпускала устройство из рук только когда чай в ее чашке кончался и нужно было залить кипятком новую таблетку. Миле чай надоел довольно быстро. Горячая вода со вкусоароматическими добавками казалась не менее фальшивой, чем ее показная уверенность в собственных силах.

Янош собирал какое-то устройство, а на все вопросы о работе отмалчивался. Он тоже ждал. Из разговора брата и кого-то по имени Марек было понятно, что Ив надеется на помощь торговца Радомира. Но никто не знал, когда планируется поставка, поэтому оставалось надеяться только на то, что торговец сам свяжется с ними. Если, конечно, Шлак передаст устройство. Весь план основывался на бесконечных "если" и в любую секунду грозил развалиться. Но другого пока не было.

— Все, — объявила Аврора. Она окинула друзей победным взглядом, потянулась, чтобы размять затекшую спину и плечи. Суставы ответили хрустом. — Взломала счёт Ива и перевела все деньги на новый, с которого и будем оплачивать экзоскелет. Там оказалось всего миллион юни, так что пришлось взломать и ещё парочку.

Девушка довольно хохотнула. Удачные виртуальные взломы явно доставляли ей удовольствие.

— Целый миллион? — ахнула Мила. — Да я в жизни таких денег не видела! И брат хотел потратить их все на меня?!

В лёгком шоке она покачала головой.

— За миллион можно купить бутылку хорошего вина староверов из натурального винограда, — заметил Янош, оторвавшись от работы. — Не то, что производят в Огневе: спирт со вкусом вина, который разливают в барах по полторы тысячи.

— Можно купить три бутылки вина или один экзоскелет. Хмм… — В притворной задумчивости Аврора потерла подбородок.

— Целый миллион… — снова повторила Мила. Она никак не могла прийти в себя.

Янош забрал из ее рук очки виртуальной реальности, взглянул на Аврору. Та кивнула:

— Осталось договориться о сделке. Надеюсь, организаторы не станут углубляться в поиски информации по твоей новой личности, гражданин Исаак.

— Как только они увидят деньги на моем счету, интерес ко всему остальному моментально отпадет, — заверил Янош и надел очки.

Что бы он ни делал, парень всегда выглядел уверенным и собранным, будто все умеет и знает ответ на любой вопрос. Мила хотела бы хоть каплю его уверенности, потому что не чувствовала ее совершенно. Хотела бы хоть каплю энтузиазма Авроры, с которым та бралась за любую задачу. Эти двое казались полноценными, ответственными, более приспособленными к жизни. Мила же держалась только на идее. Каждую минуту сомневалась, переживала и боялась. Но не собиралась отступать. Даже провальная попытка лучше чем ничего.

Через полчаса Янош снял очки, поморгал, пока глаза привыкли к освещению. Улыбнулся.

— Он наш. Как только закончат с оформлением документов — можно забирать.

Мила благодарно улыбнулась.

Скоро. Потерпи немного, брат, скоро я приду за тобой.

Посреди ночи раздался звонок входящего вызова. Мила моментально проснулась, но не сразу смогла понять, откуда звук. Первая мысль: сирена. Надо бежать. Она села на матрасе и только потом поняла, что это не ее комната.

У соседней стены заворочалась Аврора. На ночь девушки расположились во второй комнате, крохотной, напоминающей каморку. Все помещение занимали два матраса в разных углах, уложенные на голый пол.

Аврора нащупала пульт и включила свет. В следующую секунду стеновая панель с шелестом отъехала в сторону, и в комнату зашёл Янош. Он спал на неудобном диване в первой комнате, и, как и остальные, проснулся из-за звонка. Распущенные темные волосы свешивались на голые плечи. Он был в одних штанах, и на бледном теле, исполосованном темными ломанными линиями татуировок, красовались вмятины от диванных пружин.

Слезящимися от света глазами все уставились на браслет, лежащий на полу возле матраса Авроры.

— Тощий? — предположил Янош.

Аврора присмотрелась к экрану. Под глазами красовались темные мешки, а волосы, растрёпанные после сна, забавно торчали во все стороны.

— Нет. Один из браслетов, на которые мы отправили сообщение с просьбой связаться.

Янош опустился на пол рядом с ней.

— Торговцы. Наверно. — Он нажал кнопку, чтобы принять вызов, и переключил на громкую связь.

Тут же захрипели помехи. Потом раздался мужской голос:

— Кто это?

Друзья выжидательно уставились на Милу. Она испуганно захлопала глазами в ответ. От волнения тут же потеряла дар речи.

— Зачем вы оставили мне браслет? — требовательно спросил мужчина. Из-за большого расстояния связь оставляла желать лучшего, и из динамиков летели звуки, похожие на порывы ветра.

Янош одними губами прошептал: говори. Мила подняла дрожащими пальцами браслет.

— Привет, э…. здравствуйте. Радомир?

— Да, я. А кто вы?

— Мила. Меня зовут Мила. Я… — Сердце грохотало, мысли путались. Нужно взять себя в руки. — Вы уже далеко от города?

— Да, но я так и не…

— Во-первых, вы должны знать, что я не работаю на Тощего. — Вдох, выдох. Голос стал звучать чуть более уверенно. — Выслушаете меня?

— Слушаю.

Мила проглотила ком, зажмурилась на секунду.

— Я порченая. — Произносить это вслух было все ещё тяжело. — Мне — нам — нужна ваша помощь.

Последовало молчание. Некоторое время из динамиков долетал только шум. Закралось опасение, что Радомир просто отключится и выбросит браслет, чтобы не ввязываться в новые проблемы. Однако потом среди помех раздалось что-то вроде вздоха. Торговец печально проговорил:

— Помощь? Вы знаете, чем наша попытка обернулась в прошлый раз? — Снова вздох сожаления. — Не думаю, что мы можем что-то изменить.

— Я… я не в курсе дела, Радомир, — осторожно ответила Мила, подбирая слова. — Меня там не было. Но предполагаю, что в прошлый раз вам никто не помогал? Теперь же мы нашли союзников среди жителей Огнева, неравнодушных к судьбе порченых. Если попытаемся освободить их вместе, у нас получится!

— Хотелось бы верить, но где доказательства? Откуда мне знать, что это не очередная ловушка Тощего или подстава от его конкурентов? Может, я рискую, просто разговаривая с вами сейчас?

Мила принялась судорожно соображать. Что же говорил брат?

— Знаю, знаю, доказательства… — Надо было подготовиться к разговору заранее и записать все аргументы. — Третий браслет! Я слышала, как брат разговаривает с кем-то по имени Марек. Это ваш сын?

— Да, и мы только недавно виделись с ним во время поставки.

— Итак, брат хотел передать один браслет вам, а другой вашему сыну, чтобы вы могли поговорить и убедиться, что все в порядке. Мы отправим Мареку сообщение, и он свяжется с вами. Ив уже рассказал ему о своем плане.

После недолгого молчания Радомир изменившимся голосом переспросил:

— Ив?

— Да, мой брат.

Снова молчание. А когда торговец заговорил, в словах даже сквозь помехи чувствовалось напряжение:

— Вообще-то, это из-за него в прошлый раз ничего не вышло, Тощий перестрелял десятки людей, а моего сына взял в плен.

Мила снова сглотнула. Ладони вспотели, кружилась голова. Нужно как-то убедить торговца, что Ив совсем не такой.

— Да, и он сожалеет. Как и я. Поверьте: все, что он делал, было ради меня. Не потому, что он плохой человек. Он просто пытался защитить меня. Но этого все равно оказалось недостаточно. — Голос предательски дрогнул. Мила закусила губу и старалась не смотреть на друзей. От сострадания на их лицах стало бы только хуже. — Послушайте: остаться в городе — это верная смерть. Не только для нас с братом. Сейчас он в плену у Тощего. Мы собираемся в ближайшее время напасть на базу и освободить его вместе с вашим сыном и порчеными. И нам очень нужна ваша помощь!

Радомир снова замолчал, и на этот раз тишина длилась гораздо дольше. Мила в напряжённом ожидании мяла край футболки, вслушиваясь в помехи.

— Хорошо, — наконец, ответил Радомир. — Я приму решение после разговора с сыном и совета со своими людьми.

Мила зажмурилась. Тихонько выдохнула.

— Хорошо. Но времени мало. Нужно действовать. Я готова на все ради брата. Думаю, как и вы ради сына.

— Да. Да. Надеюсь, мы сможем помочь друг другу.

Шум помех стих, связь прервалась. В комнате воцарилась тишина. Хотелось кричать от радости, плакать от облегчения, но все просто молчали. И в этом молчании отражалось много всего: невысказанные сомнения, вопросы, неуверенность. Снова нужно было ждать. Но сколько?

В любую минуту в их укрытие могли ворваться Чистильщики. Они днём и ночью прочесывали район за районом в случайном порядке и даже находили порченых. У Милы сжималось сердце, когда она читала очередную новостную сводку. Выявлено и обезврежено двое порченых. Будто они не больные и запуганные люди, которые просто хотят жить, а опасные террористы. Угрожают обществу нежелательными генами. С содроганием Мила осознавала, что скоро и сама окажется на их месте.

Но ещё больше она переживала за брата. Тощий явно дал понять, что не станет с ним церемониться только потому, что Ив долгое время служил ему. А раз Мила не выходит на связь, то и смысла оставлять Ива в живых нет. Нужно как-то убедить Тощего, что она вот-вот сломается.

В голову вдруг пришла идея. Она поглядела на друзей, стараясь не выдать страха. Принятие решений и раньше пугало, а в последнее время страх вышел на новый уровень, потому что от каждого зависело их с братом будущее.

— Ты ведь можешь взломать городскую камеру и транслировать на нее необходимое изображение? — обратилась она к Авроре. Девушка кивнула. — Что, если… — Мила глубоко вздохнула: идея казалась настолько простой и невероятной, что не верилось, что она сработает. — Допустим, я свяжусь с Тощим и попробую убедить его, что сдаюсь, но для начала мне нужны доказательства, что брат жив. Допустим, он поверит, я отправлю координаты. Что-нибудь на другом конце города. Ты заранее взломаешь камеры и сделаешь так, чтобы на них мелькнуло мое лицо. Что-то не слишком явное, я ведь скрываюсь. Тощий пошлет за мной кого-то, и людей на базе останется немного меньше. В это же время можно, например, подорвать один из его заводов в другой части города, ну или что-то такое. Если повезёт, на базе останется самый минимум. В это время мы и нападем.

Последовало недолгое молчание.

— М-м, попробовать можно, но… — Янош развел руками. — У нас не хватит людей и на взрыв, и на атаку базы. — Он виновато взглянул на Милу. — Я ещё не успел вам сказать: ночью я связывался с теми, кто прежде предлагал свою помощь. Идея отправить порченых за стену понравилась не всем. После того репортажа про тварь многие убеждены, что снаружи ещё опаснее. Так что откликнулись единицы.

Появившийся было огонек надежды стал стремительно уменьшаться. Упавшим голосом Мила спросила:

— И на скольких человек можно рассчитывать?

— Не считая нас с Авророй, может, человек пять.

— Пять?! — Мила обхватила голову ладонями. Почувствовала, как шансы на благоприятный исход, словно вода, утекают сквозь пальцы.

Янош опустил голову. Темные пряди свесились на лицо, наполовину скрыв его.

— Прости, Мила. Мы, вроде как, дали тебе надежду, пообещали помощь, но все вышло… — Он тяжело вздохнул. — Может, твой брат был прав, когда говорил, что мы не способны на что-то более серьезное, чем выставлять в сеть краденые видео. Но мы в любом случае сделаем все возможное.

Не сдавайся, твердила себе Мила. Как, если все против тебя?

— Если понадобится, — сказала она твердо, — я и одна пойду.

Хоть в этом она была уверена.