Со вкусом гнили

Глава 19

— Что? — Мила подняла к брату заплаканное лицо, немного отстранилась. В голосе проступили нотки страха. — За что?

— Я такой идиот! Как можно быть настолько невнимательным? Хорош брат! Если бы я только… Ну а ты почему так долго молчала? Столько проблем можно было бы избежать.

Мила снова принялась всхлипывать, виновато опустила глаза.

— Прости…

— Ничего, ничего, ладно тебе, — поспешно попытался успокоить сестру Ив. Он снова прижал ее к себе, и она, кажется, немного расслабилась. Потом добавил, скорее обращаясь к самому себе: — Что теперь делать? Что нам с тобой делать?

Они провели несколько минут в молчании. Мила изредка тихо всхлипывала, но истерика уже осталась позади. Понемногу она приходила в себя.

— Я боялась рассказать тебе, — пробормотала девушка в его плечо, — потому что знаю, как ты относишься к порченым.

— И как же? — нахмурился брат.

Немного помолчав, Мила тихо и медленно, будто нехотя, начала:

— Ты думал, что я не узнаю о том случае, ну, в детстве. У нас были соседи на четвертом. Семья. Девочка однажды вышла на лестницу, когда родители забыли закрыть дверь. Она спустилась почти до низа, пока отец не догнал ее и унес обратно. Тогда мы с тобой увидели ее впервые. У нее была странная родинка на половину лица. Той же ночью Чистильщики забрали всю семью, а утром ты принес еду. — Мила шмыгнула носом, а Ив почувствовал болезненный укол вины. Не прошло и дня, чтобы он не вспомнил об этом случае. Сестра с грустью добавила: — Тебе на них плевать. Как и всему городу.

— Вот уж неправда. Мне на всех плевать. Кроме нас с тобой. Я просто делаю что должен.

— Знаю. Поэтому мне бы хотелось освободить тебя от этого всего. Вчера я собиралась… ну, покончить с этой историей до того, как все выйдет из-под контроля. Но как всегда оказалась слишком слабой. Теперь мы с тобой тут, и ты едва не погиб, защищая меня. — Мила снова принялась всхлипывать. В голосе была сплошная вина. — Я не хотела, чтобы так вышло! Из-за меня твоя жизнь…

Плечи тряслись, она судорожно глотала воздух на грани новой истерики. Ив крепче обнял ее, прижался щекой к ее макушке.

— Не ты виновата. Мать и отец. Империя. Гребаная Катастрофа, в конце концов. Но не ты.

Мила подняла на него опухшие красные глаза и с отчаянной надеждой выпалила:

— Может, все ещё можно исправить? Если ты отведешь меня в порчеприемник…

Ив решительно покачал головой.

— Во-первых, я этого не сделаю. А во-вторых, камеры Чистильщиков зафиксировали мое лицо, и только вопрос времени, когда нас с тобой объявят в розыск по всему городу. Для меня сдаться властям после того, как я уничтожил троих биомехов, — смертный приговор.

— Может, твой босс сможет помочь? Ведь он взял к себе на службу Шлака. И тебе помог однажды.

Ив ненадолго задумался. Но как бы ни хотелось верить, что Тощий испытывает к своим подопечным хоть каплю привязанности, он точно не будет рисковать своей репутацией и не отступится от принципов ради какой-то безликой шестерки. Когда человек становится обузой, босс от него избавляется.

— Нет, к Тощему обращаться нельзя. Ведь все это, считай, он и придумал: ловлю порчей для отправки на тяжёлые работы, и тела для биомехов тоже он поставляет. И потом, Шлак ему полезен, и я был полезен тоже. А ты? — Он вздохнул, покачал головой. — Не удивлюсь, если он захочет опередить власти и первым откроет на меня охоту.

Мила опустила плечи. Она выглядела разбитой и вымотанной. Грустно усмехнулась:

— Тогда что нам остаётся? Двойное самоубийство?

Ив хмуро уставился на нее:

— Полегче, малая! Это какая-то подростковая фишка — все время думать о смерти? Да, выход лёгкий, но не единственный.

— А что остаётся? — в отчаянии воскликнула девушка. — Бежать, прятаться по подвалам, трястись от каждого шороха? Поселиться в канализации, как крысы? Жить в постоянном страхе, что нас вот-вот обнаружат? Ведь в конце концов это произойдет. Город не такой большой. Мы здесь как в клетке. А потом, когда меня отправят в казармы порченых… — Она всплеснула руками, гневно выплюнула: — Все знают, что там происходит. Насилие. Каждый охранник может нагнуть любую девку, когда ему заблагорассудится. Да и вообще любой мужик всего лишь за пару тысяч юни. Мало того, что порчи работают до потери сознания. Их продают и покупают. На них вымещают гнев. С ними развлекаются. Девочка вроде меня не протянет там и года. Причем каждый свой день она будет проклинать судьбу, что все ещё жива. — Она опустила голову и притихла. — Ты сильный, а я… Я просто не вынесу всего этого.

Ив коснулся пальцами ее щеки, поймал взгляд и твердо произнес:

— Этого не будет. Мы что-нибудь придумаем, обещаю. — Хотя сам не испытывал ни капли уверенности. Вряд ли Мила поверит в эту ложь, но он надеялся, что хотя бы сможет её успокоить.

— Так ты не ненавидишь меня? — прошептала девушка.

Ив тепло улыбнулся.

— Ты моя младшая сестрёнка. Я всегда буду на твоей стороне.

Не сразу, но морщины на лбу Милы разгладились, она слабо улыбнулась и вздохнула с облегчением. Неужели, подумал Ив, сестра все это время боялась его, что он откажется от нее, как только узнает правду? Что ж, он сам виноват. Своим равнодушием, своими гневными вспышками создал образ такого беспринципного мудака, которому в тягость забота о ближних, который рад был бы остаться один. Который тащит сестру на операцию не потому, что она этого хочет, а потому, что так хочет он. Но ведь Ив совсем не был таким, просто не умел показать себя настоящего. Или не хотел.

Почему-то теперь на сердце стало гораздо легче. Странное чувство. Жизнь-то легче не станет, и все, что было прежде, покажется отдыхом по сравнению с тем, что ждёт впереди. Даже когда они с сестрой были всего лишь двое мелких беспризорников, оставленных матерью без средств к существованию, практически без надежды дожить до следующего дня рождения, — даже тогда оставался шанс выбраться, выжить. У любого нищего, у самого последнего конченого наркомана прав и то больше, чем у порченых.

Что же делать? Где искать помощи? Никто в своем уме не пойдет против империи и не станет укрывать ее врагов.

Им никогда не стать свободными внутри стен Огнева.

— А что, если… — В голову пришла неожиданная идея, и сердце забилось чаще. — Что, если мы выберемся из города? Скроемся на Свободных Землях? Староверы вроде как ничего не имеют против порченых.

Мила кивнула, в глазах снова появился огонек надежды.

— Где угодно будет лучше, чем здесь. Но как попасть за стену? Это практически невозможно даже для граждан с большими привилегиями. А мы с тобой — порченая и преступник.

Ив в задумчивости потёр подбородок — на пальцах осталась засохшая кровь — откинулся на стену и прикрыл глаза. Протянул:

— Знаю я одних староверов, которые могли бы помочь. Вот только неделю назад мы с ними знатно поцапались. Но, может, удастся уговорить их хотя бы выслушать меня.

Учитывая, что именно он виноват в том, что торговцы попали к Тощему фактически в бессрочную кабалу, сын Радомира оказался взятым в плен, да ещё и три десятка порчей погибли просто так, вряд ли староверы захотят помочь. На их месте Ив не стал бы даже слушать. Разве что предложить им что-то взамен? Шанс небольшой, но единственный, так что попытаться стоило.

— Нужно собраться с мыслями и разработать план. Найти укрытие. Может быть, даже союзников. Потому что один я вряд ли смогу пробраться на базу и найти способ связаться с торговцами, тем более с такой рукой. У меня башка раскалывается от всего этого…

— Союзников… — Мила свела брови домиком и сосредоточенно уставилась в пространство.

— Наши союзники — это противники империи. В Огневе по-любому есть такие. Может, культисты или те, кто расклеивает листовки. Но это ещё не значит, что они не побоятся пойти против Тощего. Нам нужно найти людей, у которых с ним свои счёты.

— Хмм, по-моему, я знаю таких, — заявила Мила, а Ив уставился на нее, недоверчиво подняв брови. Девушка смущённо добавила: — Ну, не то, чтобы знаю. Так, общалась в виртуале кое с кем.

— Разговаривать и делать — это разные вещи. У нас в каждом баре найдутся несогласные с мэром, но это не значит, что они встанут и пойдут на митинг.

— Нет, эти реально что-то делают. Взламывают планшеты верхов и сливают инфу. Это они распространили то видео с камер из казарм порченых, ну, где видно, что происходит на самом деле.

В свое время это видео чуть не стало причиной массовых протестов. Однако недовольство поутихло, когда правительство ясно дало понять, что всех несогласных ждёт участь порченых. Как и всегда, собственные жизни народ ценит больше, чем жизни незнакомцев.

— И как с ними связаться?

— Через темный угол. Это такой защищённый канал сети, который невозможно отследить или записать, данные о сеансах нигде не хранятся, и попасть туда можно только если есть специальное приглашение. Я могла бы попробовать, но нужно что-то… — девушка вздохнула и растерянно закончила: — что-то вроде очков или планшета без идентификационного кода.

Ив немного подумал. Всегда можно украсть, но есть и вариант попроще.

— Как насчёт клуба виртуальной реальности? Там очки без привязки к пользователю.

Мила кивнула.

— Пойдет.

— Ладно. Давай попробуем. Только сначала нужно избавиться от чипов и от этого. — Он вытянул руку с браслетом. Тонкий гибкий экран два на три сантиметра с кнопками по бокам уже практически стал частью тела. — Снимешь?

Мила отсоединила застёжку устройства и бросила его на пол. Потом поглядела на брата и смущенно сказала:

— Свой чип я ещё вчера вырезала.

— Сама? — удивлённо присвистнул Ив. — Ну тогда вперёд.

Он снял черную куртку, на которой остались следы недавних приключений: пыль, слизь, паутина и несколько прорех. О чипе личности в левом плече напоминало еле заметное уплотнение под кожей. Ив без колебаний выдвинул правый клинок и рассек кожу. По руке тут же заструилась кровь.

— Вытаскивай.

Мила заметно разнервничалась. Поднесла пальцы к ране, неуверенно замерла.

— У нас ведь даже нечем обработать…

— Не впервые, — заметил Ив. — Давай.

Девушка стиснула зубы, одной рукой развела в стороны края раны. Чип пришлось искать на ощупь — кровь сочилась отовсюду и ничего не было видно. Ив поморщился от боли, когда сестра ухватилась за чип двумя пальцами и выдернула его с чавкающим звуком. Мила поискала глазами, чем бы перевязать, потом сняла куртку и приспустила рукав толстовки. Ее плечо было перевязано куском ткани, слегка запачканным высохшей кровью. Этой же тканью девушка перевязала и руку брата. Потом подняла на него тревожный взгляд. Ив ответил ей бодрой улыбкой.

— Ну вот, дело сделано. Теперь идём в клуб. Думаю, у нас есть максимум пара часов, прежде чем ориентировки разойдутся по всем поисковым дронам.

А к вечеру, если не раньше, все Чистильщики города начнут методично шерстить район за районом. Тощий тоже поднимет своих людей, чтобы первым отыскать предателя. Ив надеялся, что им удастся в ближайшее время отыскать безопасное место, потому что сил бежать и прятаться осталось не так уж много.

Он воткнул острие поврежденного протеза в бетон и с силой надавил. Кое-как удалось запихнуть клинок внутрь, только кончик остался торчать с тыльной стороны ладони. Со скрипом поднялся — болела спина, ноги и плечи, голова раскалывалась от недосыпа и травм. Больше всего хотелось просто оказаться в своей постели, проспать как минимум сутки, а утром обнаружить, что все это лишь слишком реалистичный плохой сон.

Но не будет больше ни своей постели, ни нормального отдыха. Планы на будущее ограничиваются ближайшими часами и единственной целью выжить. Ив будто снова вернулся на пятнадцать лет назад, когда они с сестрой кутались в драное одеяло и с ужасом пялились на дверь, каждую минуту ожидая, что кто-то вломится в квартиру. Снова ощутил ту детскую беспомощность и пугающую неизвестность. Вот только сейчас угроза была вполне реальной и конкретной. Стала определенностью, а не вероятностью.

Мила спрятала рога под шапкой и тоже поднялась. Ее все ещё немного качало. Наверняка сестре переживать все это было гораздо тяжелее, чем ему, ведь Ив привык к погоням и дракам, привык рисковать. А Мила большую часть времени провела сидя в кровати в запертой квартире. Он всю жизнь старался оградить ее от опасностей, но иногда кое-что случается независимо от наших желаний.

Ив сунул в карман браслет и чип с намерением чуть позже кинуть их в канализацию, выглянул из окна, чтобы убедиться, что снаружи никого нет. Протянул Миле испачканную кровью руку.

— Готова?

Девушка кивнула. А что ещё остаётся?

Они аккуратно спустились по лестнице и вышли на улицу. Народу прибавилось, и это хорошо. Проще затеряться. Хотя Чистильщики в случае чего начнут палить по толпе без разбора.

Быстрым шагом они пересекли улицу. Ив вывернул карман в сливное отверстие. Со странным отстранением он наблюдал, как два маленьких устройства, содержащих в себе всю его прежнюю жизнь, шлепнулись в канализацию. Теперь это мусор. Так и все последние годы вместе с поступками, достижениями и планами обесценились в один момент. Даже в самых пессимистичных прогнозах он не мог представить такое.

Блеклый дневной свет едва пробивался сквозь густой смог. Высотки накрывали тенью улицы, и потому в низинах Огнёва всегда оставалось прохладно и сыро. Ив накинул капюшон и опустил голову, когда сверху раздалось знакомое гудение коптера. Внутренне он напрягся и уже начал искать пути для побега, но коптер без задержки пролетел мимо. Значит, операторы ещё не успели обработать изображения с повреждённых андроидов.

Брат и сестра свернули в переулок и зашли в боковую дверь. Здесь не было никаких физических обозначений и вывесок. Мало кто утруждал себя подобными мелочами: линзы дополненной реальности снова приобретали популярность, как во времена до Катастрофы. Создать объемную подвижную виртуальную вывеску для своего заведения было проще и выгоднее, чем обойтись пресловутой надписью на двери.

Ив толкнул одну из безликих дверей в длинном коридоре второго этажа. Путь тут же преградил вышибала. Мужик не успел и рта раскрыть, как Ив с размаху двинул ему кулаком в челюсть. Мила от неожиданности пискнула, вышибала ударился головой о стену и обмякшей грудой сполз вниз. Ив наставил на него клинок на случай, если тот очнётся, и обернулся к сестре.

— Делай свое дело.

— Но… все заняты.

Ив огляделся. У стен сидели неподвижные фигуры в полумраке синеватых светодиодных лент. Старые потёртые кресла, облупившаяся штукатурка и плесень в углах. Запустение и грязь. Неотъемлемая часть нижнего города. Пахло мочой, и, приглядевшись, Ив заметил в ногах некоторых из посетителей ёмкости, к которым тянулись отводящие трубки из-под одежды.

Виртуальная реальность — ещё одна зависимость, ещё один способ забыть об удручающей обыденности. Люди с радостью меняли свою никчёмную жизнь внутри стен на красочную, полную событий, пусть и фальшивую. Здесь они были никем, а там могли быть кем угодно.

Ив решительно сорвал очки виртуальной реальности с ближайшего посетителя клуба — костлявого мужчины с недельной щетиной. От него густо воняло потом, на кофте красовались пятна от пролитых тонизирующих напитков. Он захлопал глазами и состроил возмущенную гримасу.

— Э, ты чё творишь?!

Ив схватил его за грудки одной рукой и швырнул на пол, словно тряпичную куклу. Прорычал:

— Посидишь пока в сторонке.

Мужчина тут же захлопнул рот и отполз подальше. Ноги его не слушались после долгого неподвижного сидения. Мила со смесью сожаления и брезгливости заняла его место. Надела очки и откинулась в кресле, а Ив отошёл сторожить вышибалу. Остальные никак не отреагировали на шум.

Глядя на Милу, Ив вспомнил, как подарил ей очки много лет назад. Тогда сестра тоже засиживались в виртуале сутками. Ему иногда приходилось силой прерывать процесс, чтобы заставить ее поесть или помыться. Он не ругался на нее за сознательный уход от реальности, потому что лучше всех понимал, какое дерьмо эта жизнь. Тем не менее сам не находил в виртуале ничего интересного.

Вышибала под стеной застонал и пошевелился, попытался открыть глаза, и Ив снова вырубил его. Шли минуты, сестра сидела неподвижно, полностью слившись с остальными игроками. Только выкинутый из кресла мужик сверлил недобрым взглядом обидчика и потирал затекшие ноги.

Наконец девушка сняла очки, потерла глаза и тряхнула головой. Кинула извиняющийся взгляд на мужчину и поспешила к брату. Кивнула:

— Все. — Как только дверь за ними захлопнулась, добавила: — Я договорилась о встрече. Они готовы нас выслушать. И, возможно, помогут, если мы сможем предложить что-то взамен.

Ив улыбнулся:

— Ты молодец. Это лучше чем ничего. Куда идем?