Со вкусом гнили

Глава 16

Шлак запрокинул голову и издал победный крик. Его лицо светилось восторгом, смешанным с жаждой крови. Пилоподобная улыбка на пол-лица и до черноты расширенный зрачок здорового глаза делали его похожим на безумца.

— Вот это охота! Давненько ничего подобного не испытывал!

Ив только устало кивнул. Теперь, когда все было кончено, остатки сил будто разом покинули его, уступив место смертельной усталости. Сердце все ещё бешено колотилось, гудела голова и болела спина. Но отдыхать не время. Они с громилой оставили почерневшие останки твари за спиной — к ним тут же подлетел коптер для близкой съемки — и поспешили к Жести.

Арахна уже стояла на коленях около подруги и осматривала ее. Та выглядела потрёпанной, но вполне живой. У девушки обгорели руки. Ладони и предплечья были покрыты красными волдырями, кое-где сочилась кровь. Оплавились фильтры респиратора, и Арахна аккуратно сняла его с головы. Одежда на груди тоже оплавились, и стало видно, что вместо ребер и грудного хряща у нее вживленная в плоть металлическая пластина, покрытая остатками почерневшей искусственной кожи. Живот, где кожа была настоящей, тоже покрывали красные пятна. Девушка выглядела растерянной и то и дело дёргала головой, будто пытаясь избавиться от звона в ушах.

— Ну что ты, малышка? — мягко проговорила Арахна. — Все не так уж и плохо. Пару дней отлежишься в постели и будешь как новенькая.

Жесть слабо кивнула, дернула пальцами.

— Да, я тоже устала. Вода? — Женщина обернулась к остальным. — Есть вода?

— В рюкзаке. Надо найти его.

Ив побрел по свалке в сторону, где, как ему казалось, он бросил рюкзак. Все вокруг выглядело таким одинаковым. Бесформенные кучи ржавого железа походили одна на другую, и ориентироваться приходилось скорее на чутье, чем на зрительную память.

Сначала он увидел Белого — распростертое тело со сломанными ногами и торчащими наружу краями костей. Он лежал на животе, лицо повернуто в сторону. Металл под ним блестел от крови. Ив подошел к нему, протянул руку, вспомнил, что она механическая и пульс не почувствует, поэтому просто наклонился и прислушался. Хрипов не было. Полуприкрытые глаза, не мигая, глядели в сторону, из открытого рта под голову натекла кровь. Ив поднялся и отвернулся, с некоторым удивлением обнаружив, что не испытывает ничего. В его смерти нет несправедливости. Он сам отправился на потенциально опасное задание, а значит, был к этому готов.

В паре десятков метров валялись рюкзаки. Шлак уже собирал их, чтобы притащить к Жести. При виде Ива он кивнул в сторону тела и будничным тоном уточнил:

— Что, сдох?

— Ага.

Шлак хмыкнул, и вместе они пошли к остальным. Ив протянул Арахне бутылку воды и универсальную заживляющую мазь, которую взял с собой с мыслью, что на задании не обойдется без травм.

— Вот же я дура, — смущённо нахмурились женщина, пока поила подругу. — Почему сама не додумалась взять аптечку? Ну, готова? — спросила она, когда Жесть прикончила полбутылки.

Та слабо кивнула, и Арахна начала обрабатывать ее ожоги. Девушка тут же сморщилась от боли, зажмурилась, потом плотно стиснула челюсти, так что заскрипели зубы, и часто и шумно задышала. Арахна быстро прошлась по всем красным пятнам и вернула мазь, заметив:

— У тебя тоже спина в крови.

Ив взглянул через плечо. Пара царапин на плечах и красные пятна на майке. Ничего особенного.

Жесть с трудом поднялась на ноги, подозвала диг и уселась на него, свесив ноги по обе стороны. Арахна слабо улыбнулась:

— Хорошо, что браслеты термостойкие, иначе не было бы сейчас ни доски, ни пропуска. Что Белый?

— Мертв.

Вместе они подошли к телу, минуту постояли в тишине, затем Арахна вздохнула и ровно произнесла, так, что невозможно было определить, что она чувствует по поводу смерти товарища:

— Он был славным ублюдком. Верно служил Тощему много лет. Не обижал женщин и не грабил пьяниц. Нормальная жизнь. Теперь он свободен от империи и принадлежит только самому себе. — Она помолчал немного и добавила: — Заберите его огнемет. Надо вернуть боссу.

Пока Шлак доставал из-под мертвеца огнемет и отстегивал от пояса остальные пушки, Арахна оглядела свалку.

— Скоро должны подойти к гнезду, судя по карте.

Ив снова взглянул на Белого. На миг почувствовал угрызения совести, что так черство отнёсся к его смерти, но потом напомнил себе, что чувства в его работе вообще лишние.

— А с ним что? Так и оставим?

— Хочешь на плечах потащить? В городе труп никому не нужен, ещё и за кремацию платить. — Арахна махнула рукой. — Пошли. Осталось прикончить потомство.

Женщина единственная из всей команды выглядела опрятно. Макияж не потек, хвост не растрепался. Так и не скажешь, что пять минут назад сражалась с гигантской дикой тварью. Она шла впереди, ориентируясь по карте при помощи своих глазных имплантов. Жесть летела рядом с подругой, низко над свалкой, чтобы падать было не так больно в случае чего.

Шлак закурил самокрутку, поморщился и ощупал ребра.

— Кажется, растрескались ещё немного, — беспечно поделился он.

— Надо было тебе хоть неделю подлечиться.

— И пропустить такое? Ну уж нет, этот день стоит того, чтобы слегка потерпеть неудобства.

Через какое-то время Жесть вдруг остановилась и подняла руку. Когда лязг железа затих и осталось только жужжание коптера над головами, остальные тоже услышали этот звук, будто приглушенное поскуливание. Жесть послушала немного и уверенно направила диг к одной из куч, которые лепились прямо к стене.

В отличие от остальных, эта куча состояла из мягкого мусора: резины, рваной одежды и кусков мебельной обивки, прикрытая сверху листом металла. Жесть указала на нее и зависла в стороне, а остальные взяли на изготовку огнеметы и медленно обступили кучу. Арахна ногой откинула металл.

Детеныш крылатой твари перестал пищать и уставился круглыми глазами на окруживших его людей. Персиковая кожа с тонкими волосинками покрывала маленькое тельце, неуклюжие крылья казались почти прозрачными. Он был размером с трехлетнего ребенка, да и поведением напоминал любого малыша. Он вытянул шею и потянулся к чужакам.

Ив застыл на месте. Стало одновременно удушающе жарко и нестерпимо холодно. Шлак без колебаний направил на птенца дуло огнемета, но Арахна вдруг вытянула руку:

— Погоди. Хочу кое-что проверить.

От громких звуков детеныш втянул шею и сжался на дне гнезда. Порченый с ворчанием опустил огнемет, а женщина уставилась на тварь. Ее зрачки сужались и расширялись, когда она меняла режимы на имплантах.

— Хмм… Я думала, будет видно хотя бы тепло, но нет. Почему-то этих тварей не разглядеть нашей технике, их видно только цветным человеческим зрением.

Шлак снова наставил на птенца дуло.

— Ну все?

— Нет, ещё кое-что.

Арахна медленно протянула к твари руку, будто хотела погладить. Птенец осторожно потянулся ей навстречу. Женщина дотронулась пальцами до лысой макушки быстро отдернула.

— Холодная. Интересно…

Потом она схватила пистолет и выстрелила твари в крыло. Она истошно завопила и шарахнулась в сторону.

— Твою мать, ты что делаешь? — воскликнул Ив, а Арахна указала на крыло.

— Пуля прошла насквозь, а от взрослой твари они просто отлетали. Значит, кожа становится крепче с возрастом, а мелких можно ранить из любого оружия. Или даже убить.

Женщина выпустила ещё две пули в живот и грудь птенцу. Он завалился на дно и попытался прикрыться бесполезными крыльями. В жёлтых глазах застыл ужас, а от тонкого жалобного писка сжималось сердце.

Ив отшатнулся от гнезда, к горлу вдруг подступил ком. Захотелось отвернуться или даже сбежать, особенно когда он увидел расплывающийся на лице Шлака оскал. Громила тоже выстрелил несколько раз. Скулеж все не прекращался, и Шлак поднял огнемет.

Ив сделал ещё шаг назад. Завтрак запросился наружу. Пришлось приложить все усилия, чтобы выглядеть спокойным. Чтобы не зажмуриться и не закрыть уши.

Коптер подлетел поближе, чтобы заснять дымящееся гнездо, от которого повсюду распространился запах паленого пластика и горелой плоти.

— Если была взрослая тварь и мелкая, где-то должна быть и ещё одна взрослая, — предположил Шлак, запихивая огнемет в рюкзак, к оружию Белого, которое он решил присвоить.

Арахна пожала плечами.

— Может, и есть, но нас это уже не касается. По крайней мере не за те пол-ляма юни, которые мы уже вполне отработали.

Женщина закинула рюкзак на плечо и двинулась в обратную сторону. Когда она поравнялась с Ивом, хлопнула его по плечу и усмехнулась:

— Что, Тихоня, не привык детей убивать?

Она сказала это вроде бы дружески, безо всякого скрытого смысла или упрека, но Иву вдруг нестерпимо захотелось ей врезать. Вместо этого он опустил голову. Пробормотал:

— Не сказал бы, что меня это радует.

— Это просто работа.

— Можно было убить его быстро.

— Не подумай, что мне это нравится. Просто ради интереса. Вдруг в будущем пригодится. Мы ведь ничего не знаем об этих тварях. — Арахна обернулась к Шлаку и с ноткой одобрения в голосе заметила: — А ты молодец, что взял крюкомет. Сам додумался?

— Странно, что ты не додумалась.

— Да брось ты, я серьезно. Без крюка мы бы, наверно, до вечера ее ловили. — Женщина снова повернулась к Иву. — А тебе спасибо за мазь. Кажется, мы неплохо сработались.

В ее голосе больше не было обычной официальной вежливости. Она казалась радостной после удачного завершения задания, может, даже улыбалась под респиратором. Шлак тоже светился энергией и воодушевлением. Жесть просто мрачно молчала и глядела перед собой. Сложно было предположить, о чем она думает.

Ив немного замедлился и пошел позади всех. Не хотелось слушать обсуждение дела и уж тем более не хотелось участвовать. Как никогда остро он ощутил, насколько сильно не вписывается в компанию работников Тощего. Он никогда не был одним из них и не станет. Не хватает жёсткости. Перед глазами до сих пор стояла морда маленького существа, его полные боли и ужаса глаза. Ещё одно воспоминание, которое будет преследовать в кошмарах. Ещё один поступок, о котором он будет жалеть всю свою жизнь.

За столько лет он так и не смог стать по-настоящему равнодушным к тому, что делает. Зато научился отлично притворяться. Даже собственную сестру убедил в своем безразличии. Если бы можно было поверить в свою ложь так же легко, как поверили остальные, жить стало бы гораздо проще.