Сны

Глава 16. Голоса

Мне следовало слушать голос опасности,

Но я слушала свое желание .

Кэти

Сегодня мой разум горит. Сегодня я чувствую, словно в моей голове пожар, и это адская боль. Как они снова выжили? И почему, почему приказано посылать демонов по одному? Мне не объяснили почему, и я не могу найти в этом смысла. Но у меня нет выбора, кроме как делать то, что Он говорит, или Он просто сокрушит всех нас, и у меня больше не будет шанса отомстить Миднайтам.

Мы танцуем бессмысленный танец с Сарой и ее псевдо-кузеном. Мы с Сарой играем куплет вместе — ее виолончель и моя скрипка сливаются воедино в мелодии ненависти. Мелодии любви, запутанной любви, для которой здесь нет места.

Мне так больно. Если я попытаюсь спать, сразу же придут адские видения. Цена, которую придется заплатить за использование Темных Искусств. Я никогда не думала, что это будет так.

Задача моих Валайя проста: убить Шона, привести мне Сару. Они не могут достигнуть успеха. Сурари убивают, умирают люди. Сердечная недостаточность, инсульт, как хотите называйте то, что происходит с ними после того, как их демон умирает. Огонь в голове. Огонь, который мучает меня сегодня.

Майк уже начал чувствовать себя странно. У него звенит в ушах, черные огоньки танцуют перед глазами. Он винит во всем стресс. Он хочет призвать другого Ферала, это займет много времени, но стоит усилий, как он думает. Он не знает, что пламя зажглось и совсем скоро поглотит его. Очень, очень скоро. У Мэри пока ничего. Маленькая искра уже там, прямо между ее глаз, но она все еще не чувствует симптомов.

Следующая в этом смертельном танце будет Шейла. Ее Сурари сильнее, чем у Майкла и Мэри, я знаю, что могу рассчитывать на него. Не знаю, как Саре и Шону удалось выжить до сегодня — везение, навыки, или даже судьба, эта слепая жестокая дама, которая часто обрушивается на нас — но в этот раз для них все будет кончено.

О, как жжет. Каждая мысль, которая сегодня приходила мне в голову, снова и снова выжигает у меня в голове раскаленным железом. Словно какой-то монстр орудует там.

Прошу, пусть это скоро закончится, потому что во мне не осталось ничего, кроме ненависти и боли.

Мораг учила меня недолго, но я была хороша в колдовстве. Очень, очень хороша. Знания сами приходили ко мне, словно мне это было суждено. Мораг часто задавалась вопросом, может, во мне была Тайная кровь, где-то в истории моей семьи, потому что я училась магии так же легко, как чайка взмывает в воздух.

Колдовство не бывает плохим или хорошим. Темные Искусства, Белая магия — на самом деле различие между ними только в названии. Белая магия может убить. Темные Искусства могут освободить тебя. Так какое из этих двух на самом деле — зло?

В любом случае, добро и зло больше не существуют для меня. Я была невинна, и теперь я даже не знаю, что правильно и что нет. И мне все равно.

В ночь, перед тем, как мне суждено было покинуть особняк на Айле, я сунула несколько книг в свой чемодан. Я сделала это в отчаянии, выбирая любые со стола Мораг, пытаясь забрать с собой частичку их. Я забрала книги и нож Мораг, на котором было выгравировано ее имя.

Когда я смогла заставить себя посмотреть на книги — долгое, долгое время спустя, я поняла, что одна из них отличалась от остальных. Думаю, мне следует сказать, что она была больной, черной книгой с красными буквами, выжженными на обложке, словно раны, но это было не так. Книга, изменившая мою жизнь, выглядела неприметно, в красной тканевой обложке, страницы износились от частого использования. Да, кажется, Миднайты часто пользовались запрещенными книгами.

Заголовок гласил просто: Валайя.

Сначала я не думала о мести. Я не могла думать о Джеймсе с этой точки зрения. Я сдерживала свою ненависть и злость, потому что не могла подумать о том, чтобы навредить Джеймсу, даже, несмотря на то, что он причинил мне столько боли.

Но затем, когда я использовала книгу по назначению — для меня это не было проблемой — Он услышал меня. Он начал говорить со мной, и Его голос дал мне смысл жить. Его борьба была моей борьбой, Его война — моей. Мы могли помочь друг другу. Он снова и снова шептал мне на ухо, что мне следует чувствовать это, чувствовать, что я хочу уничтожить их.

Он сказал мне, что я уже чувствовала это, что я всегда хотела причинить им боль с тех пор, как Джеймс оставил меня. Он сказал, что месть — это единственный способ освободиться. Я позволила себе поверить, что могу освободить от боли, причиняя боль им.

Это открытие воодушевило меня — я едва спала, я почти не ела месяцами, изучая все, что нужно, привыкая к новым правилам, новой жизни, двери в которую открывались передо мной. Год ушел на то, чтобы узнать достаточно для вызова демона. Когда появился Ноктюрн, истекающий кровью и ошеломленный после перехода, я не могла поверить собственным глазам. Я не могла поверить какой сильной я стала. Он гордился мной, как гордилась когда-то Мораг.

А затем, десять долгих лет, чтобы найти остальных. Десять лет я жила за счет ненависти и ничего более. Я играла, словно была одержима, и стала даже искуснее, покоряя одну вершину за другой, пока мое тело слабело. Когда Валайя были готовы, пришло время для того, о чем я всегда мечтала. Миднайты знали, что я готова, но знали это недостаточно долго, чтобы подготовиться, по-настоящему подготовиться. К тому времени Мораг была мертва, и это было разочарованием. Я с удовольствием прикончила бы ее сама, но, конечно, я не могу получить всего.

В день, когда я убила Джеймса и Анну, я чувствовала, будто была готова умереть. Болела каждая кость в моем теле. Словно меня отравили. Я едва могла двигаться. Ноктюрн скрывался между деревьями, пока мои люди из Валайя присматривали за мной, заботились обо мне, кормили меня, пока я лежала, пытаясь остановить агонию.

Я знала, что это была цена, которую я платила за использование Темных Искусств. Я знала, что боль утихнет, но не уйдет. Я думала, что смогу заплатить эту цену. Я думала, что это был честный обмен.

Я слушала Его, когда Он пел мне в наполненные болью ночи, и его голос вселял в меня уверенность, что я смогу это сделать. Наконец завладеть Сарой и убить ее. Фейт не разрешили жить, и скоро Сара тоже будет мертва. Справедливо, разве нет?

И если смерть имела планы и на меня тоже, то это было бы облегчением. Это было бы ответом моим молитвам, потому что в тот момент, когда я вонзила нож Мораг в сердце Джеймса, я вспомнила, что открывая проклятую книгу, я бы никогда не лишила человека жизни.

С тех пор как Он начал говорить, старая Кэти умерла, а на ее месте появилась я — перерезающая Анне горло от уха до уха, потому что такая смерть была медленнее и болезненнее, чем просто остановить ее сердце одним ударом. Смотреть в ее глаза, пока она истекала кровью, и наблюдать, как мои люди заметают следы, чтобы бойня была принята за несчастный случай.

Так это свершилось. Другая Кэти родилась, когда я открыла книгу, медленно, пока листала страницы, долгим, болезненным трудом.

Момент, когда я поняла, что со мной случилось, стал моментом, когда я поняла, что от боли не будет настоящего освобождения, так же, как и от воспоминаний. Затем момент прошел, и женщина, которой я была, забылась, и кровь Анны украшала мое тело, словно алый плащ.