Смоль и сапфиры. Пара для герцога (СИ)

Глава 29. Гости

У ворот замка я неожиданно ощущаю странное чувство в груди, будто сейчас что-то произойдёт. Тревожность нарастает, мы с Тионой подходим к дверям в резиденцию герцога. Когда мы заходим внутрь, Тиона уходит вместе с прислугой устраиваться в отведённых ей покоях, а я остаюсь с Джоном, который вышел меня встречать.

— Где Киран? — спрашиваю я. Я не готова с ним разговаривать о том, что узнала от Тионы, но постоянно думаю об этом. И имею не очень хорошую способность рубить сразу проблему с плеча.

— Отлучился по делам, — пожимает плечами Джон. — А что? Позвать?

— Нет-нет, не стоит тревожить Его светлость, — заверяю его я, смотря, как мимо пробегают служанки с корзинами, полными белья.

— Что, решила перейти на формальности? — шёпотом мне на ухо уточняет Джонатан, ухмыляясь. — Тебе не кажется, что уже поздно? Или… ты что-то для себя решила после общения с Тионой?

А Джонатан как всегда проницателен. Но нет, я не буду с ним делиться, пока не обдумаю всё хорошенько сама.

— Нет, просто не знаю, как теперь себя теперь вести. И…

— Госпожа! — слышу я звонкий голос Люции, прерывающий наш разговор. Управляющая оказывается рядом и склоняет голову в учтивом поклоне. — Подскажите, сегодня накрывать на стол в большом зале?

Я непонимающе перевожу взгляд на Джонатана, чуть приоткрывая рот от удивления. Но кажется Джон поражён не меньше, чем я.

— Я… не знаю, Люция. А почему вы спрашиваете об этом меня?

— Как «почему», госпожа? Вы — будущая хозяйка и герцогиня, — Люция кивает на перстень Ночи на моём пальце, и я чувствую смятение. Киран не делал мне предложения и не говорил о нашем будущем. Но его перстень на моём пальце явно даёт мне гораздо больше власти в его доме, чем я могла предположить ранее. — О подобного рода вещах мне стоит советоваться с вами, как с той, кому Его светлость доверили не только своё сердце, но и решения подобного рода вопросов, которые обычно решает хозяйка дома. Конечно, я понимаю, что вы только-только оправились от хвори, — Люция шикает на двух служанок, запнувшихся возле нас, и заставляя тех исчезнуть из поля зрения, — но я обязана была спросить вас о сегодняшнем ужине. Вы же спуститесь вниз?

Разумеется, никакая иная прислуга, кроме Люции, не знала, что за «хворь» меня терзала всё это время. И кажется, особо не была в курсе, что именно здесь происходит. Или же была, но вела себя так, будто ничего странного не происходило.

Хорошо. Я тоже всё прекрасно поняла.

— Конечно, Люция. Сегодня я буду ужинать вместе со всеми. Тем более, у нас гостья.

— Госпожа Тиона, — кивает Люция, подтверждая мои слова. — Разумеется. Я скажу, чтобы к сегодняшнему ужину приготовили вишнёвый пирог. Его очень любит Его светлость, — говорит Люция и уходит на кухню раздавать указания.

Вишнёвый пирог? У нас с Кираном больше общего, чем я думала.

— Выходит, что совсем скоро и мне придётся спрашивать у тебя разрешения по любому поводу? — выгибает бровь Джонатан. Да этот маленький нахал издевается! — Вы очень забавно выглядите, когда раздаёте указания, госпожа Лайла. Но вам это к лицу. Вы сразу становитесь такой серьёзной!

— Наглец!! — шикаю на него я и пихаю локтем в бок, а потом заливаюсь тихим смехом вместе с Джоном. Мы улыбаемся друг другу, и я понимаю, что привязалась к этому несносному мальчишке.

Но не откажет ли Джон мне в небольшой просьбе, даже считая меня своим другом? Решаю не задумываться, а сразу попробовать и тихо прошу его:

— Джон, отведи меня к Лили. Прошу!

Джон тут же меняется в лице, его дружелюбный настрой испаряется. Ему на смену приходит серьёзность — таким Джонатана я вижу крайне редко.

— Лайла, это может быть опасно.

— Отведи. Меня. К Лили. — упёрто говорю я, а потом не выдерживаю и умоляюще на него смотрю. — Ну пожалуйста, Джон! Я должна её увидеть!

— Хорошо. — Джон сдаётся и выдыхает, соглашаясь. А потом добавляет. — Но только на несколько минут. И поспешим до прихода Кирана.

Я согласно киваю и иду за юношей, проходя по коридору огромного замка Кирана и спускаясь в подвалы. Моё сердце трепещет в груди, когда я на ходу надеваю ботинки, что захватил для меня Джон, когда шёл меня встречать после прогулки с Тионой.

— Почему Лили до сих пор держат здесь? — спрашиваю я, сторонясь извести на каменных стенах.

— Потому что ей плохо удаётся себя контролировать, сама Лили не хочет причинять кому-либо вред, а я… не очень хороший учитель, каким я себя раньше воображал.

Джон накидывает мне на плечи свой камзол. Мы оказываемся в коридоре, стены которого освещают факелы. Камеры, мимо которых мы проходим, в большинстве своём пустуют.

Мы проходим весь длинный коридор до конца прежде, чем остановиться возле металлической двери. Она заперта. И первое, что мне бросается в глаза — что со внутренней стороны на ней оставлены такие глубокие борозды от когтей, что они отпечатываются с наружной.

— Лили? — уточняет Джон прежде, чем снять с шеи небольшой металлический ключ на цепочке.

— Я в порядке и в полном сознании! — слышится девичий голосок, от которого у меня внутри всё сжимается.

Моя бедная Лили! Запертая здесь, в холодном и мрачном подвале, будто узница. И всё из-за меня…

Глаза щиплет от слёз. Джон ободряюще мне улыбается и сообщает Лили:

— Я привёл к тебе гостью.

— Гостью? — удивляется Лили, а потом дверь отворяется, и я вижу свою служанку: бледную, растрёпанную и в помятом сером платье. На лице Лили тут же прописывается шок, и она быстро приседает в реверансе.

— Г-госпожа…

— Лили, не надо, — останавливаю её я и прохожу в камеру. Внутри лучше, чем кажется снаружи: стоит односпальная кровать, стул и стол, на котором лежат книги. И в углу валяются щепки, явно оставшиеся от другой кровати… — Прости, что не пришла раньше. Я хотела попросить твоего прощения за то, что произошло с тобой по моей вине. Ты пострадала из-за меня и теперь… Нет, не так! О боги, я ведь даже не знаю, как стоит просить прощения за то, что теперь ты…

— Лайла, не стоит! — Лили подходит ближе и улыбается. — Всё в порядке. Я жива и всё… хорошо.

Джон напрягается, наблюдая за ней. Кажется, ему больно. Знает ли он, что нравится Лили?

— Нет, — качаю головой я. — Всё не так просто. Джон, оставь нас, пожалуйста, на пару минут. Я бы хотела поговорить с Лили наедине.

— Но…

— Джон, — в моём голосе проскальзывают стальные нотки. А потом я мягче добавляю. — Я смогу себя защитить. Я ведьма, как-никак. Тиона кое-чему научила меня. Не переживай.

Конечно, это блеф, но Джонатан ведётся на это и выходит из камеры, прикрывая за собой дверь. Я слышу, как раздаются его удаляющиеся шаги. Полагаю, он останется ждать меня в конце коридора. Хорошо.

— Лайла… — начинает Лили, но я её прерываю:

— Расскажи: нуждаешься ли ты в чём-то?

— Что?

— Я попрошу Кирана дать тебе всё, что попросишь, Лили. Ты пострадала из-за меня, и если есть то, чего тебе не хватает…

— Нет, благодарю, но мне всего достаточно, — улыбается девушка. — Правда, Лайла. Спасибо, но сейчас все лишние вещи здесь могут быть под угрозой, уничтожения от моей руки, особенно в полнолуние, — она вымученно улыбается и отводит глаза.

— Теперь ты… волчица?

— Да, — Лили отходит от меня и садится на кровать. Я же присаживаюсь на стул. Мне нравится, что мы вновь стали вести себя без лишних формальностей и учтивостей. — Это, наверное, странно, но мне нравится. Нравится не то, что я не могу пока себя контролировать, а то, как я себя ощущаю после того, как обратилась. Это… непередаваемо, Лайла!

Её улыбка искренняя, а глаза горят воодушевлением. И я невольно проникаюсь радостью Лили.

— Я теперь сильнее, быстрее и выносливее! Мне не страшны простуды, и я могу слышать и видеть очень-очень хорошо!! Я так… так долго была слабой и хилой. А теперь, будучи оборотнем, я будто очнулась ото сна!!

Её слова наталкивают меня на мысли о моей силе и моём Даре. Смогу ли я когда-нибудь чувствовать себя также, как Лили сейчас? Смогу ли я, как говорила Тиона, не только защищать себя, но и других?

Ведьма. Человек.

Постарею ли я? Стану ли обузой для Кирана? Или он обратит меня в дампира после Ритуала, и мы сможем…

Так, стоп. Не здесь и не сейчас.

— Я очень рада за тебя, Лили. И уверена, что ты сможешь вскоре контролировать себя и не сидеть больше здесь взаперти совсем одна.

— Надеюсь. Я стараюсь и учусь! Делаю всё, что говорит Джонатан, Его светлость и господин Рейнольд!

Зелёные глаза Лили сверкают в полутьме комнаты.

— Может, я могу тебе с чем-то помочь? — уточняю я, не бросая попыток хоть как-то загладить свою вину перед Лили, извиниться за свою слабость.

— Нет. Разве что…

— Да?

— Расчешите мне волосы, Лайла.

Её просьба настолько необычна, что я даже теряю дар речи. Лили, видя моё смятение, со стеснением поясняет, показывая свои руки:

— Мне стыдно просить об этом мужчин, а сама это сделать не могу из-за когтей, которые не дают взять в руки гребень и должным образом привести себя в порядок. Вот и хожу… как сейчас.

Я поднимаюсь и, беря в руки лежащий на столе гребень, подхожу к Лили, присаживаясь за её спиной и начиная распутывать спутанные тёмные локоны. Ощущаю, что девушка напряжена, и уточняю, всё ли делаю правильно и не больно ли ей.

На это Лили отвечает:

— Мне стыдно, Лайла.

— Почему? — искренне недопонимаю я.

— Всё должно быть наоборот. Это я вас должна расчёсывать, а не вы меня.

— Когда мне было плохо, ты ухаживала за мной, Лили. Позволь теперь мне помочь тебе.

Лили робко кивает, немного расслабляясь. Я расчёсываю её мягкие волосы и заплетаю их в толстую косу.

— Ну вот и всё, — улыбаюсь Лили я. — Красивая такая!

— Правда? — смущённо уточняет девушка, теребя кончик косы.

— Конечно, Лили. И искренне рада всегда помочь тебе, ведь я так благодарна тебе за помощь в этот месяц!

Я обнимаю девушку, и она улыбается.

— И вам спасибо за вашу доброту. Как ваши дела с герцогом?

— Всё хорошо, — отвечаю я, немного быстрее, чем мне хотелось бы. — Ты…

— Знаю ли я, кем является Его светлость? Да, я в курсе. Теперь я часть этого мира и острее могу ощущать разницу между человеком и иным созданием, — уголки губ Лили ползут вверх. — Правда, Джонатан сообщил мне, что моё обращение не было одобрено его стаей, поэтому я могу быть не принята и меня может ждать участь одиночки в последующие годы…

— Лили, мне так жаль… — пытаюсь одобрить её я.

— … но я нисколько не расстроена, — завершает Лили, твёрдо смотря мне прямо в глаза. — Даже несмотря на то, что я самая мелкая волчица из всех, кого когда-либо встречал Джонатан.

— Самая маленькая? — удивляюсь я, немного сбитая с толку с такого разворота в разговоре.

— Да, — отвечает Лили и неожиданно смеётся. — Вот когда немного научусь контролю, обязательно вам покажу свой новый облик, а пока поверьте мне на слово — зрелище это жалкое. Но зато я больше не хрупкий человек!

Лили действительно рада — подумать только! — неожиданному обращению в волчицу.

Мне действительно становится интересно, каково это, жить после обращения. И я уже хочу начать расспрашивать Лили обо всём, как нас окликает Джон:

— Девушки! Я подхожу. Время истекло.

Джон заходит в комнату как раз в тот момент, когда я обнимаю девушку на прощание. Мне грустно осознавать, что мы будем порознь и дальше — за это время я крайне привязалась к ней, сама того не осознав.

Я обещаю Лили навещать её до тех пор, как она не решит покинуть эту комнату, а после Джон вежливо покашливает, и мы расстаёмся.

— С Лили всё будет хорошо, — заверяет меня Джонатан, когда мы поднимаемся по ступеням вверх.

— Как скоро она возьмёт под контроль изменения в своём теле? — из любопытства уточняю я, пытаясь как можно мягче очертить тему перевоплощения в зверя.

— Неделя, может две. Мне сложно сказать, я таким родился. В стае нас учат контролю с рождения. Я… ещё с таким не сталкивался, здесь бы помог совет более старшего и мудрого волка.

— Тогда почему не обратитесь за помощью? — недоумеваю я, останавливаясь возле дверей замка. В этот раз мы вышли через иную дверь и оказались снаружи.

— Потому что не факт, что кто-то возьмётся обучать новообращённую без согласия альфы. Нужно разрешение вожака.

Какие сложные у них законы…

Но ведь Джонатан племянник Блайдда, Великого Князя! Неужели он не поможет ему?

— Твой дядя настолько суров, что может отказать тебе в поддержке? — озвучиваю свои мысли и чувствую странное напряжение, неожиданно пронзающее воздух.

— Дело не в этом… — начинает было Джон, но не договаривает.

Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю толком осознать: вот мы с Джоном стоим возле садового крыльца одни, я разворачиваюсь на шум, исходящий со стороны ворот… И вот уже напротив меня появляется высокий, невероятно притягательный мужчина с длинными светлыми волосами, крупными волнами ложащимися на широкие плечи.

Взгляд его пронзительных и чистых голубых глаз чарует, мягко очерченные чувственные губы изогнуты в учтивой улыбке. На незнакомце рубашка кипенного-белого цвета, расстёгнутая на пару верхних пуговиц, тёмно-серый дорогой камзол, тёмные брюки и высокие, начищенные до блеска кожаные сапоги. И этот мужчина смотрит прямо на меня, его лицо полно восхищения, а я застываю, не в силах противиться его странной энергетике.

Он воплощает в себе красоту и жестокость, искренность и ложь, невинность и грех. Незнакомец кажется мне таким светлым, и одновременно таким опасным, что я просто теряюсь, просто глядя на него во все глаза.

Я никогда раньше не видела столь противоречивого мужчину. Он делает ко мне шаг навстречу, сокращая между нами расстояние до минимума.

— Какой редкий рубин, — шепчет одними губами незнакомец, проводя пальцем по моей щеке. — Не огранённый драгоценный камень…

Глаза мужчины гипнотизируют. Я не могу ни отшатнуться от него, ни унять сбившееся сердцебиение. И тону в его голубых глазах с тонким окаймлением золота вокруг зрачка.

— Димитрис Виттело, прошу убрать свои руки от Лайлы, — раздаётся низкий голос Кирана и чары незнакомца рушатся, возвращая мне власть над моим телом.

Я тут же делаю шаг назад и упираюсь в грудь Кирана, который властно кладёт свою горячую ладонь на моё плечо, защищая меня от этого мужчины. И только тогда в моей голове вспыхивает воспоминание о прочитанном в библиотеке дворца Дарэя, и я вспоминаю уже знакомые мне эти имя и фамилию.

Димитрис Вителло, Повелитель Юга, властитель Первых земель и один из хранителей артефакта Рассвета. Вампир, которому больше тысячи лет. Живой, и стоящий прямо передо мной!

— А ты, Киран, как был занудой, так и остался, — растягивается в ленивой ухмылке Димитрис, обнажая клыки и не сводя с меня взгляда. По моей спине бежит холодок, я сглатываю. — Неужели я за столько лет нашей дружбы так и не смог научить вас манерам, Ваша светлость?

Димитрис прекрасно играет на нервах Кирана — я спиной чувствую, как окаменели мышцы герцога. Меня не покидает ощущение, что я оказалась между двумя хищниками, которые вот-вот вцепятся друг другу в глотки.

— Манерам обучен, Митрис. Поэтому вежливо прошу тебя не приближаться к моей…

— Невесте? Жене? Суженой? — хмыкает вампир. — Прости, не вижу помолвочного кольца на пальце, мой дорогой. Значит, как минимум смотреть на эту прелестную, невинную девушку я могу сколько моей душе влезет. Кстати, о невинности… — Димитрис вновь смотрит на меня так, будто готов пройтись клыками по моей шее прямо сейчас. — А у тебя прекрасная выдержка, Киран. При таком-то дурманящем запахе её кожи…

Киран оказывается между мной и Димитрисом, буравя его взглядом своих сапфировых глаз, в которых сейчас бушует шторм.

Джон, стоящий позади нас, не вмешивается, а я мысленно молюсь Ночи о том, чтобы Киран и Митрис не вцепились друг другу в глотки прямой сейчас.

— Митрис, — тихо рычит Киран, обнажая свои клыки, и волны от этого рыка отдаются в моём теле. — Я тебя предупредил. Если ты хоть пальцем прикоснёшься к ней, я не посмотрю на то, что ты мой друг и не вспомню огромное уважение к тебе и твоей…

— Ладно, — как-то слишком быстро отвечает Димитрис, продолжая улыбаться. Киран застывает, всё ещё щерясь и пытаясь взять себя в руки. — Будем же и дальше друзьями. Да, Лайла?

Димитрис подмигивает мне, а герцог всё ещё стоит, сжав руки в кулаки, и я мягко касаюсь спины Кирана, переключая его внимание от Митриса, чтобы он мог прийти в себя. А потом обращаюсь к Димитрису:

— Именно так, господин Димитрис. Я верю в то, что между нами может быть дружба.

Митрис тут же вскидывает бровь, его лицо вновь озаряется восхищением.

— Прелестная фраза, Лайла! Полностью разделяю ваши взгляды. А как насчёт тебя, Киран?

— Где твоя сестра, Митрис? — сухо уточняет Киран, а я отмечаю, что по его острым скулам ещё ходят желваки.

— Мы тут говорим о нашей дружбе втроём, дорогой, а ты думаешь о том, где сейчас Дженна? Аккуратно, Ваша светлость, вы можете заставить нашу драгоценность ревновать, — Димитрис кивает на меня.

Драгоценность? А этот нахальный тысячелетний вампир явно в совершенстве умеет ходить по тонкой грани между нахальством, издевательством и лестью!

— Дженна мне как старшая сестра, — сурово отрезает Киран. — Наши с ней отношения не дают никаких поводов для сомнений в моих чувствах к Лайле. Где Дженна, Митрис? Вы всегда прибываете вместе.

— Всегда — это скучно, дорогуша. Дженна немного задерживается в пути — решила перекусить. Отправила меня с гостинцами возвестить о нашем приезде, а тут такая холодная встреча…

«Гостинцы?»

Стоит мне об этом подумать, как Митрис жестом фокусника вытаскивает из камзола свёрток бумаги и протягивает его Кирану. Тот медленно берёт его и разворачивает, пробегаясь по строчкам глазами.

Я не успеваю прочитать содержимое, — из-за широкой спины герцога плохо видно — как Киран сворачивает бумагу и прячет её в свой карман.

— Рад тебя видеть, Митрис, — говорит герцог, протягивая другу руку.

Я поражена такой смене настроения. Что было в этом свёртке? Какая информация заставила Кирана так быстро собраться и взять под контроль свой гнев? Что-то важное?

— Взаимно, Киран, — Митрис пожимает руку Кирана. — С этого, мне кажется, и стоило нам начать сегодняшний разговор. Как-никак, не виделись… лет десять?

Киран не успевает ему ответить, как со стороны ворот слышится звонкий девичий голосок, и я только и успеваю, что повернуть голову на него, как Киран тут же оказывается заключён в объятия маленькой, с виду хрупкой голубоглазой блондинки. Её светлые волосы до лопаток вьются крупными локонами и подпрыгивают в такт движениям.

— Мой дорогой Киранчик!! Я так соскучилась!

Пока я стою с раскрытым ртом, изумлённая от перемены настроений и прибывших гостей, позади открывается дверь и к нам выходит Рейнольд.

— Дженна! — удивлённо возвещает Рей, проясняя наконец кто же эта маленькая блондинка.

Дженнебра со счастливым визгом бросается к нему в объятия, и я впервые вижу Рея со счастливой улыбкой на лице. Он подхватывает девушку и кружит, пока та настолько заливисто смеётся, что даже я невольно начинаю растягиваться в улыбке. Дженна, словно солнце, сразу озаряет всё вокруг и меняет всеобщее настроение, поднимая его.

Она высвобождается от объятий Рейнольда и счастливо хлопает в ладоши, замечая меня:

— О-о-о, здравствуй! — Еле заметное колебание воздуха — и Дженна оказывается возле меня. — Мы с тобой ещё не знакомы, верно? Я — Дженнебра, но ты можешь звать меня Дженна. А ты…

Дженна сразу переходит на неформальное обращение, располагая меня к себе. Даже не верится, что она — та, о ком я читала в старых фолиантах библиотеки. Дженнебра вовсе не похожа на вампира и её образ радикально противоположен тому, как я её представляла со слов, описывающих её в летописи.

Они с Митрисом и правда брат с сестрой — очень похожи внешне, и оба обладают притягательным очарованием. Вот только в Дженне словно ощущается теплота солнца, а в Митрисе — мистика луны.

— Лайла. Приятно познакомиться, Дженна.

Дженна так искренне улыбается мне, что это выбивает все мысли из моей головы. Она обнимает меня, обдавая меня своим запахом граната и мёда, а потом возвещает:

— Наконец Киран-то привёл в свою цитадель уныния девушку! Ура! Теперь мы будем с тобой лучшими подружками!!

«Подружками?» — быстро проносится в моей голове. Я вижу, как Киран закатывает глаза и тихо прыскаю со смеху. Дженна оставляет лёгкий, головокружительный поцелуй на моей щеке и отстраняется.

Обстановка разряжается, и вот уже мужчины по-дружески здороваются друг с другом. Поразительно! Даже Джон оказывается в объятиях Дженны, и полностью дезориентированный смотрит на меня, моля о помощи, а я лишь улыбаюсь, не забывая наблюдать за Кираном. Мы с герцогом обмениваемся взглядами — Киран своим будто успокаивает меня, пытаясь донести, что всё в порядке.

Я верю ему и расслабляюсь, а Киран приглашает друзей пройти в дом. И только когда мы проходим внутрь, я вспоминаю о Тионе, которая тут же оказывается на лестнице, буравя взглядом нашу компанию.

— Киран, у тебя ещё гости! — радостно возвещает Дженна, оборачиваясь на герцога и явно чувствуя себя у него в замке как дома. — Тиона! Рада тебя видеть!!

Они явно знакомы, потому что лицо Тионы немного просветляется при взгляде на Дженнебру. А вот Димитрис явно не в курсе о том, кто она такая.

— Димитрис, хотел бы тебе представить Тиону Маральконе, — представляет Тиону Киран. — Тиона помогает Лайле с её Даром. Тиона, это Димитрис Вителло, брат Дженнебры и второй властитель Первых земель.

— Рад познакомиться, — произносит Митрис, и целует Тионе руку, когда та оказывается рядом. — Наслышан о вашей силе.

— Взаимно, — сухо отвечает Тиона, разделяя мою опаску к брату Дженны. Серо-голубые глаза рыжеволосой ведьмы проходятся по всей фигуре Митриса с ног до головы, и она вежливо дополняет. — Вы и правда с Дженной очень похожи.

Рейнольд, стоящий возле Кирана, нацепляет маску спокойствия на своё лицо при виде Тионы, хотя я ощущаю волны молчаливой злобы, идущей от него к ведьме. Он до сих пор зол на неё за её выходку в покоях Кирана.

Но, кажется, этого никто кроме меня не замечает, а Тиона и вовсе не обращает на Рейнольда ни капельки своего драгоценного внимания.

— Мы близнецы, — по-заговорщицки отвечает Митрис Тионе и это слово больно бьёт по мне, напоминая о Беллами.

Впрочем, Дженна вновь быстро оказывается в центре всеобщего внимания, и я быстро забываю обо всём.

Появившаяся в проёме Люция сообщает о том, что ужин подан в большой зал, и Киран приглашает всех на трапезу. Я не успеваю высказать просьбу о том, что было бы неплохо переодеться, — на мне всё ещё лёгкое платье, на ногах сапоги, а на плечах покоится камзол Джонатана — как Тиона выдвигает это предложение вместо меня.

Киран соглашается и я прошу Люцию отвести меня в комнаты, где я бы смогла переодеться. Люция помогает мне сменить лёгкое платье на красивое вечернее, а также красиво уложить волосы. И вот уже через какое-то время мы сидим все вместе за столом, что полнится различными блюдами и напитками.

Киран сидит во главе стола, а я занимаю место хозяйки дома напротив него, что меня крайне смущает. По мою правую руку расположился Митрис по праву почётного гостя, по левую — Джонатан, явно не очень довольный соседством с ним. Рядом с Митрисом — Тиона, не поднимающая своих глаз с тарелки с самого начала ужина, потому что напротив неё уселся Рейнольд. Рядом Дженна сидит по левую руку Кирана, место напротив неё пустует.

— Как же всё-таки прекрасно вновь сидеть в кругу друзей, ставших практически нам семьёй, да, мой любимый брат? — щебечет Дженна, отпивая вино из бокала.

Мне довольно странно находиться в столь большой, дружной компании, где почти все знают друг друга. Но не могу отрицать того, что мне нравится Дженна и то, как она быстро окрасила красками всё пребывание в замке Ердин.

— Разумеется, дражайшая сестрица, — соглашается с ней Митрис, следя за мной взглядом и напрягая этим Кирана. — Тем более, что мы так давно не виделись! Разве только немного печально от того, что у наших друзей появились от нас тайны и секреты.

Митрис многозначительно смотрит на Кирана и тот поджимает губы в тонкую линию. Обстановка снова накаляется.

— Наши отношения с Лайлой не должны становиться достоянием общественности, — отрезает герцог, отхлёбывая из кубка вина.

Как хорошо это они тут общаются, словно меня тут и вовсе не существует!

Я хмуро жую кусочек мяса, промокая салфеткой рот. Не хочу вмешиваться в этот диалог и выражать неприличие хозяину дома.

— Поэтому о том, что у тебя появилась невеста, мы из слухов, — Митрис растягивается в улыбке и разваливается на кресле, попивая красную жидкость из кубка. Не хочу знать, что в нём, хотя у меня уже есть мысли исходя из привычного рациона вампиров и того, что там явно не вино. — А потом видим Лайлу и недоумеваем, почему нас не познакомили с прелестной девушкой раньше.

«Невеста, как же… Скорее, подставная пассия!» — с горечью думаю я, снова задумываясь о наших с Кираном отношениях.

— Митрис, оставим эту тему, — дружелюбно предлагает Дженна, отрезая кусочек жареного мяса в сливочном соусе, отправляя к себе в рот и вызывая у меня неподдельное изумление. Разве вампиры едят обычную, человеческую еду?! Кажется, к Кирану у меня в скором времени будет столько вопросов, что придётся вносить их в список. — Лайла, поведай нам, как тебе наш оболтус Киран. Нам с Митрисом он как брат, поэтому ты можешь смело пожаловаться если что-то не так — поверь, мы сможем его вразумить.

Я вижу, как уголок рта Кирана ползёт вверх в лёгкой улыбке. Он выгибает бровь, смотря на меня и ожидая характеристики о себе. Ещё чего!

Тиона стреляет на меня глазами, в то время как я стараюсь держать лицо. Митрис рядом со мной продолжает буравить меня взглядом, а Джон украдкой изучает изменения в поведении Рейнольда и Тионы.

Молчание затягивается, прерываемое только звоном столовых приборов.

Понимая, что всё-таки мне придётся что-то ответить, я уже раскрываю рот, как вдруг слышится волчий вой, пробирающий до костей. Моё сердце тут же делает кульбит.

Все присутствующие на ужине тотчас вскакивают со своих мест и их взгляды обращаются на дверь, которая в следующее мгновение оказывается сброшена с петель на мраморный пол, разбиваясь в щепки.

Я замираю, не в силах даже вздохнуть.

Мужчины и Дженна с Тионой застывают на своих местах возле стола.

Мне не должно быть страшно, раз в окружении такой компании я чувствовала себя вполне нормально, но почему-то сейчас я впервые ощущаю серьёзную опасность.

А между тем в зал из тени коридора медленно проникают три больших, крупных зверя. Их когти клацают по мрамору, а пасти с крупными клыками скалятся на всех присутствующих совсем не по-доброму.

Таких размеров зверей я видела всего пару раз и точно могу сказать — перед нами оборотни.

Разозлённые, с горящими яростью глазами и вздыбленными загривками, они медленно направляются к столу. По моему телу пробегает дрожь, когда я вижу, насколько мощны их тела и как легко они могут перекусить человеку шею своими острыми, гигантскими клыками.

И, когда первый из них — огромный, с белоснежной шерстью и голубыми глазами — нависает над всеми, я понимаю, кто почтил нас своим присутствием.

Блайдд Фенрир Вэльский.

Великий Князь оборотней.