Служу Советскому Союзу 3

Глава 11

Кто по молодости был "на картошке", тот знает всю прелесть гудящей спины, неразгибающихся пальцев и гектаров земли под ногтями. А вместе с тем было заигрывание со слабым полом, которое порой даже уделывало сильный пол по сбору картошки. Да, мы соревновались между собой, чтобы был спортивный интерес, чтобы не просто так проходило нудное собирательство "земляных яблок".

Дамирова и Розальева так и не сделали бригадирами, они старались крутиться возле доцента, но председатель решил по-своему и бригадиром над тридцатью людьми сделали меня. Анатолий Александрович не стал спорить с Сергеем Степановичем, просто кивнул в ответ и махнул рукой, мол, делайте, как знаете.

План работы по уборке был намечен быстро — нужно было идти по полю после прошедшего трактора и собирать вывороченные на свет клубни. Ничего сложного, один сплошной физический труд. Присел, подобрал, закинул в ведро, переставил ведро, подобрал, закинул и так на протяжении всего дня. По началу было трудно, но постепенно втянулись, научились подмечать, где можно сделать легче и не рвать жилу.

Мне кажется, что студентов специально посылали в помощь колхозу, чтобы с ранней поры всосали одну мысль: хочешь работать в непыльном и теплом помещении — хорошо учись, иначе отправишься в поле собирать картошку. Чтобы под ветром, дождиком и уходящими лучами теплого солнышка прочувствовать романтизм колхозного труда.

Я же начал бегать по утрам. Просыпался раньше всех и мчался по свежему утреннему холодку навстречу солнцу или же мороси, что было чаще. Надо мной посмеивались поначалу, но потом начали относиться с уважением — не бросил после первого дождливого утра.

А к началу второй недели ко мне в пробежках присоединилась Тамара. Я тогда вышел из барака, начал разминаться, чтобы разогнать кровь по жилам, а тут и она нарисовалась в синем спортивном костюмчике.

— Миш, напарницу возьмёшь? — спросила она весело.

— Возьму, конечно, если обратно не придется на закорках тащить, — кивнул я в ответ.

— Это кто ещё кого потащит… У меня вообще-то разряд по волейболу, так что я могу даже фору дать!

— Да? Ну посмотрим! Разогреться не забудь, а то это не спортзал и не беговая дорожка — тут порой кроты свои ловушки ставят. А порой и трактора овраги наворачивают.

— Не надо пугать — я по лесу бегала, так что знаю, как правильно ноги ставить, — усмехнулась в ответ Тамара.

Она начала махать руками, пародируя мельницу, приседать и разминать ноги. Чувствовалось, что делала она это со знанием дела. Вскоре Тамара кивнула, мол, готова.

— Ну что, тогда погнали, — подмигнул я и легкой трусцой побежал по тропинке.

Тамара побежала следом. Я слышал её топот, а иногда, когда она обгоняла меня, то получалось ещё и лицезреть ладную фигурку. Мало того — я вдыхал запах сирени. Если не ошибаюсь, то духи назывались "Белая сирень". Откуда я знаю? У мамы одно время были такие.

Это был аромат свежесорванного сиреневого букета, еще не поставленного в вазу. Доносило не только цветами, но также зелеными листьями и терпковатой молодой древесиной сломанных веток. Еще в этом запахе чувствовалось присутствие влажного воздуха и мокрой земли — эта влага то ли от росы, то ли от короткого утреннего дождя.

Осеннее солнце только-только собиралось выглянуть из скопления туч, а возле домов уже вовсю слышалось шевеление. Выгоняли к пастуху ленивых коров, гоготали гуси, кричали петухи. Жизнь в деревне уже кипела, пока "городские" дрыхли.

Я обычно пробегал по центральной улице деревни из конца в конец, углублялся в поле до каймы леса, а потом бежал обратно. Километров семь выходило точно. Вот только выдержит ли их Тамара? Я сам не с первого раза одолел это расстояние — пусть я и занимался спортом, пока готовился к поступлению, но одно дело заниматься в Ленинграде, топча асфальт, а совсем другое на природе. Тут ноги могли разъехаться в любую секунду, а задница сразу же радостно устремится к мокрой земле.

Но Тамара не отставала. Она сопела, еле слышно покряхтывала, но всё равно держалась достойно. Чувствовалась спортивная подготовка. До леса мы добежали нормально, там чуть подрыгали руками-ногами, сбрасывая накопившуюся усталость и напряжение, а потом пустились назад.

На обратном пути пробегали мимо четырех деревенских парней, столпившихся у полуразобранного мопеда. Они посмотрели на нас с интересом. Особый интерес вызвала Тамара. Я внутренне напрягся, когда подбегали и не зря. Один из парней, русоволосый курносый здоровяк, проговорил специально так, чтобы мы услышали:

— Эх, энту бы красотулю да ко мне на сеновал… Вот тогда бы я показал ей постельное двоеборье! Вот где бы её спортивные ножки пригодились!

Тамара от возмущения даже сбилась с ноги и обязательно бы упала в прелую траву к вящей радости стоящих, но я вовремя подхватил её и удержал от падения.

— Вона как устала, даже бежать дальше не может! — продолжал блистать остроумием местный артист. — Девонька, а ты своего ухажера пошли подальше, а сама давай к нам. Мы тебя на мопедке покатаем,

— Ребята, занимались бы вы лучше своим мопедом, — беззлобно улыбнулся я, отпуская Тамару и поворачиваясь к стоящим.

— Да? Вообще-то нам лучшо знать, чем заниматься, — тут же набычился русоволосый. — И без указок разных.

— Ну а чего вы? Я мог бы помочь, если бы попросили.

— Мы и без городских соплей справимся, — поддержал друга черноволосый паренёк, чем-то похожий на цыганенка Яшку из "Неуловимых мстителей".

Вот эта вот извечная тема: деревенские, городские. То ещё противостояние… И оно обязательно должно было проявиться на местных танцульках в клубе, но, по всей видимости, чуточку вылезет сейчас.

— Ладно, ребята, сами так сами, — махнул я рукой, а потом посерьезнел. — А вот перед девушкой следовало бы извиниться.

— Чего-о-о? За кумплименты ещё и извиняться надо? — протянул здоровяк. — А хо-хо не хо-хо?

— Чи-чи-га-га врубать не надо, — буркнул я в ответ. — Тамара не какая-то вам шмыгальщица по сеновалам, а хороший товарищ, верный друг и прекрасной души человек. И вот этого человека вы сейчас оскорбили своими словами.

— Миш, пойдем, — потянула меня за руку Тамара.

— Да, Мих, ты иди, пока ходить можешь, — захохотал черноволосый. — А девочку нам свою оставь.

Я быстро осмотрелся. Ну, драться не стоило. Пусть я бы их и положил прямо тут рожами в траву, но потом они могли набраться "смелой воды" и прийти на разборки. А там слово за слово, членом по столу…

Нет, так дело не пойдет. Нужно решить всё сразу и на месте. Я увидел то, что мне было нужно и широко улыбнулся:

— Пацаны, а давайте поспорим по-мужски? Вы же ножи метать умеете?

Они удивленно переглянулись, а Тамара снова потянула меня за руку:

— Миш, пойдем, ну их…

— Спокойно, Тамара, сейчас всё рассудим. Так что, ребята, умеете ножи бросать, или только слова на ветер швыряете?

— А что? Поиграться хочешь? В "чику" или в "морской бой"? — хмыкнул русоволосый.

— Нет, сыграем в Робин Гуда. Только вместо стрел будет… Да вот хоть твой нож, — кивнул я на лежащий возле частей мопеда старый складник. — Сначала бросим в чурбак на десять шагов, потом на пятнадцать, потом на двадцать. Чей последний нож воткнется, тот и выиграл. Выиграете вы — я извиняюсь и ухожу. Выиграю я — вы извиняетесь перед Тамарой.

— Вы что, на меня спорить вздумали? — вспыхнула Тамара.

— Поверь мне, — я схватил её за руку. — Всё будет хорошо.

Она попыталась возмущенно вырваться, но я только покачал головой и постарался вложить в свой взгляд как можно больше уверенности.

— Знаешь, пацан, а ты рисковый. А вот давай, развлечемся! Ребзя, вы как? — оглянулся на дружков русоволосый.

— Да давай, всё одно на поле только через час, — ответил за остальных черноволосый. — А я перепелку в поле могу подбить на лету…

Остальные просто кивнули. Как я заметил — они не очень-то были разговорчивыми.

Ну что же, соревнование началось. Русоволосый отшагал положенные десять шагов, прицелился и метнул нож в чурбачок, положенный боком на другой. Сталь словно масло вошла в подгнившую древесину.

Следующим был чернявый. Его бросок тоже увенчался успехом. Затем нож протянули мне. Я взвесил нож на руке, нашел его тяжелое место. потом метнул и с удовлетворением увидел, как он втыкается в дерево. Третий парень метнул, но нож ударил в чурбак плашмя, а вот четвертый вообще не попал в цель. Нож улетел в траву.

Мы вышли в полуфинал. Два чурбачка перенесли на пять шагов дальше. Чернявый долго щурился, прикидывал расстояние, даже облизнул палец и подставил его ветру. Ветер тоже лизнул палец, показав, что он дует с востока. Потом чернявый создал контрольный прищур и метнул нож. Тамара даже вздрогнула, когда сухой стук возвестил о том, что нож ударил по дереву плашмя.

— Эй, так несчитово! — тут же возмутился чернявый. — Я это… оступился! Нужен переброс!

— Мы же не на рынке, у нас всё по честному! — парировал я в ответ. — Тем более, ребят, вас четверо, а я один. Ну какие могут быть перебросы?

— Да я…

— Не надо, Колька, — покачал головой русоголовый.

Чернявый насупился, но сдержался. Всё-таки в их группе русоволосый был заводилой и обладал определенным авторитетом, раз его так слушались. Значит, с ним и надо чуточку поработать.

Он прицелился, метнул нож и тот воткнулся рядом с краем чурбачка. Мой же бросок был чуть точнее. Конечно, я мог бы зарядить и в центр, но зачем раньше времени настраивать противника на серьезную борьбу?

— Ну что же, финал! — сказал я громко. — Теперь всё решится!

— Гриш, не подкачай! — напутствовал его один из молчаливых.

— Миш, я верю в тебя, — сказала Тамара.

После моих бросков она подуспокоилась, но всё равно посматривала в сторону бараков.

Я сходил, отмерил нужное расстояние и вернулся, подавая нож рукоятью русоволосому:

— Желаю удачи! У тебя хорошая рука, но на моей стороне правда!

Пока я шел, то чуть покачивал рукоятью, чтобы сфокусировать внимание русоволосого на ней. Когда же подавал, то чуть надавил вниз и сделал так, чтобы тот поднял на меня глаза. Ну, а дальше дело техники. Гипнотический приказ промазать был выдан по полной программе.

— А чего это Гришка первый? Он и так два раза первым зачинал. Давай ты, городской! — вмешался чернявый.

— Могу и я, — пожал в ответ плечами, прицелился и бросил.

Нож несколько раз перекувырнулся в воздухе, а потом воткнулся в край чурбачка. Тамара с облегчением выдохнула.

— Вот теперь моя очередь, — как-то неуверенно произнес русоволосый Григорий.

Нож был принесен, он прицелился, а потом…

— Извини, девчонка, был неправ, — пробурчал он, когда нож пролетел на целый метр правее цели.

— Ничего, ребята, в следующий раз получится, — проговорил я весело. — А ещё могу предложить вам сыграть в футбол — деревенские против городских. Вы как на это смотрите? Вот выходной будет, там и сыгранем. Ну что, конфликт исчерпан? Пожмем руки и разойдемся? Кстати, насчет футбола я серьезно!

— Посмотрим, — буркнул русоволосый пожимая мою руку. — Может с мячом тебе не так повезет.

— Посмотрим, — подмигнул я в ответ, а потом кивнул Тамаре. — Побежали дальше?

— Да, — улыбнулась она, а потом посмотрела на ребят. — До свидания!

Они что-то пробурчали в ответ, то ли попрощались, то ли послали лесом. Я не стал уточнять, а тронулся трусцой следом за побежавшей Тамарой.

Уже подбегая к баракам, она спросила:

— Миш, а ты серьезно бы оставил меня с теми ребятами?

— Не, Том, я своих не бросаю, — покачал я головой. — Всё шло к драке, и если бы они не согласились, то пришлось бы драться. Но ни в коем случае я бы тебя не оставил. Ну что, завтра побежишь или тебе сегодняшнего хватило?

Она посмотрела на меня с улыбкой, а потом произнесла:

— Да, в это же время, в этом же месте?