Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад

Глава 3

— Ирон? — удивилась я, когда края балдахина вместо Жезель раздвинул маг.

— Не спишь? — приподнял он брови.

— Поспишь тут, — вздохнула я и сползла с кровати. — Где Жезель? И который сейчас час?

После «увлекательного» чтива заснуть мне так и не удалось. Оно и к лучшему — не люблю кошмары.

— И ты не спросишь, зачем я здесь? — нахмурился маг, поглаживая усы и бороду, которую отращивал, чтобы выглядеть солиднее.

— Я и так знаю, зачем ты здесь, — посмотрела я на него и понуро поплелась в ванную комнату. — Лучше подскажи, что мне сказать Дилану?

— Правду.

Нахмурилась и плеснула водой себе в лицо. Какую правду? Из-за одной такой правды мы с Диланом уже разругались в пух и прах.

— Скажи, что тебе нужна его помощь, — маг бесшумно приблизился и протянул какой-то флакон из темного стекла. — Выпей — это придаст тебе сил.

— Зачем Дилану помогать мне? — приняла я флакон, и, не раздумывая, глотнула, о чем тут же сильно пожалела, когда горло обожгло огнем, а из глаз брызнули слезы.

Ирон, гад! Экспериментатор, недоделанный! Это же…

— Скажи, что помощь нужна его сестре, — не замечая моих выпученных глаз, продолжил разглагольствовать маг. — Вы обе связаны. Если погибнешь ты, велика вероятность, что погибнет и она… Где бы она сейчас ни была.

— Хо-о-о, — резко выдохнула я, когда смогла начать дышать, и, отпихнув мага с дороги, рванула к кувшину с водой, который тут же опустошила в два глотка — Ирон, чтоб тебя так и этак!! Что ты мне подсунул?!!

— Эликсир бодрости, — недоуменно пожал плечами мужчина.

— Что-о? Это у вас так называется?! — рявкнула я. — Слушай, Ирон, если ты мне еще раз что-нибудь подобное подсунешь, я вам всем здесь такую бодрость устрою, что, поверь на слово, мало никому не покажется. Уяснил?!

— Да, что не так-то? — отхлебнул Ирон из флакона и тут же подавился, после чего тихо, но от того не менее жутко произнес. — Ну, Жан, берегись. Такое зелье мне испоганил, паршивец.

— А? — сообразила я. — Так это не ты.

— Не я, — рыкнул маг, — но мой ученик.

— Ладно, — миролюбиво помахала в воздухе пустым кувшином, — потом с ним разберешься.

— Я должен его наказать, — посуровел Ирон.

— Так накажи, — не стала отпираться. — Пусть твой ученик отловит нам нашего невидимого умельца.

— А это идея! — просветлело лицо мага. — Рита, ты просто умница!

— Я знаю. Эй, стой! — перехватила мужчину, прежде чем тот убежал. — Где мне найти Дилона?

— В таверне на окраине города, где же еще, — брезгливо сморщил нос Ирон.

— И как мне туда попасть?

Маг взял мою руку и вложил в нее маленький шарик.

— Когда будешь готова — потри.

— А в чем мне идти, Ирон? В моих нынешних нарядах только по тавернам и шастать — прирежут, даже пикнуть не успею.

— Поэтому я пришел в такую рань — принес тебе платье, — качнул он головой, указывая на сундук, куда небрежно был брошен крестьянский наряд. Грубая сорочка с завязками, простая рубаха до пят, передник, вязаные чулки и чепец. Рядышком стояли деревянные башмаки.

— А чепец обязательно надевать?

— Обязательно. Ты же ни какая-нибудь гулящая девка.

Я скривилась, вытолкала мага за дверь, и начала переодеваться. За этим занятием меня и застала Жезель.

— Ваше Величество!! — весьма убедительно схватилась она за сердце. — Да, как же это?! Что это? Зачем?

— Молчи, убогая, — рыкнула я, путаясь в безразмерной одежде. — Не видишь, я к выходу в люди готовлюсь.

— Но Ваше Величество!!

— Умолкни, — пропыхтела я. — Да, где же эти рукава, в самом деле?!

— Ваше Величество, я вас предупреждаю, я сейчас пойду и доложу все королю.

— Иди, иди, докладывай. Он, между прочим, сам потребовал…

— Его Величество потребовал одеть это?! — ужаснулась Жезель.

— Нет, — насмешливо сощурилась я, наконец, натянув балахон, по недоразумению, названный платьем. — Он потребовал, чтобы я помирилась со своим братом.

— Ах, вот, оно что! — всплеснула та руками, и начала рьяно помогать обряжаться в крестьянский наряд. — Давно пора, Ваше Величество. Сами ведь рассказывали, что кроме брата у вас роднее никого нет. Вам бы вместе держаться, а вы вот что учудили — год в молчанку играете. Не хорошо это.

— Жезель, хватит, жужжать, — простонала я, и тут же взвыла. — И прекрати драть мои волосы, от этого они под чепец не влезут, как ни старайся. Пойди, лучше найди другой чепец. Этот какой-то маленький.

— Сию минуту, Ваше Величество, сию минуту.

Как только я была полностью экипирована, меня охватил мандраж. Удастся ли мне уговорить брата Ринари? Выслушает ли он меня или сразу прогонит? Заметив мою трясучку, Жезель сурово посмотрела на меня и начала отчитывать как девчонку:

— Ваше Величество, прекратите бояться. Он же ваш брат. Уверена, чтобы между вами ни произошло, он всегда будет любить вас. Вы обязательно помиритесь — вам нужно сделать только первый шаг.

— Ну, не скажи, Жезель, ты его плохо знаешь.

А так же совсем не знаешь, что на самом деле стало причиной нашей с ним ссоры.

— Ладно, — в очередной раз, проглотив, набежавшую вязкую слюну, сжала я шарик. — Перед смертью не надышишься. Пожелай мне удачи, Жезель.

— Удачи вам, Ваше Величество.

Я потерла поверхность и ахнула. Мир перед глазами завертелся, а когда круговерть закончилась, я стояла перед дверью в трактир, из которого как раз выходил здоровенный детина.

— Ну, здравствуй, кра-асавица, — дыхнул он на меня перегаром. — Не меня ли ждешь?

Я задрала голову и с моего кавалера мгновенно слетела вся его веселость.

— П-простите, обознался, — даже протрезвел он от неожиданности и начал бочком, бочком обходить меня по кривой.

Останавливать не стала, только глянула так, что его кадык ходуном пошел, и осторожно приоткрыла дверь. В трактире было на удивление немноголюдно. Трое мужчин за дальним столом — местные. Одного я пару раз даже в замке видела. Двое в капюшонах по центру — подозрительные типы, но мне сейчас не до них. Темноволосый мужчина в дорогом походном костюме и женщина в плаще с глубоким капюшоном у окна. Я бы и не поняла, что женщина, но увидев меня, она испуганно ахнула, тем себя и выдала. Все остальные повели себя сдержаннее, посмотрели, поежились и в свои тарелки, видимо, чтобы аппетит не портить. Зато заезжий менестрель, завидя мою «небесную красоту», со страху дал петуха, от чего очень смутился и замолк. Это обстоятельство склонило мрачного трактирщика на мою сторону. Оскалившись щербатой улыбкой, он вышел из-за стойки и басисто поинтересовался:

— Ты к кому или от кого?

— Я брата ищу.

— А как брат-то звать?

— Дилан.

— Диланов в городе много. Чем твой брат занимается?

— Он следопыт.

— Ах, следопыт, — крякнул трактирщик. — Уже проще. Какой он, твой брат? Как выглядит?

— Высокий, — стала вспоминать я, — темноволосый, мускулистый. Глаза у него золотисто-карие, почти желтые, и шрам на все лицо.

Рукой показала, как этот шрам проходит, и почему-то покраснела, словно что-то неприличное сделала. Лицо трактирщика удивленно вытянулось.

— Ты его сестра?

— Да, — кивнула я.

— Надо же, как бывает, — покачал он головой. — Одному стать, а другому б встать. Подожди здесь, я его сейчас позову. Комнату твой брат у меня снимает.

— Только не говорите ему, что это я, — тут же встрепенулась я, и жалобно посмотрела на трактирщика.

— А что так? — подозрительно сощурился трактирщик.

— В ссоре мы.

— Так ты мириться с ним пришла?

Я сделала скорбное лицо:

— Мириться.

— Жди, — по-доброму усмехнулся трактирщик, — сядь во-он в тот угол. Я его к тебе приведу.

— Спасибо.

— Да, было бы за что, — и, заглянув на кухню, громко крикнул. — Эй, Роби, принеси-ка нашей гостье за дальним столом теплого пунша. Поди, замерзла, горемычная, пока шла сюда в одном-то платье.

Обернулся, весело подмигнул и пошел на второй этаж, звать Дилана. Я же, нервозно поддергивая несуразно-длинные рукава, прошла к столику, на который мне указал трактирщик, и, сев на лавку, по привычке расправила объемные юбки. Вовремя спохватилась — ссутулилась, настороженно осмотрелась. Этот жест мог бы выдать меня с головой, но никто в мою сторону не смотрел. Перевела дух.

Дыхнув на замерзшие ладони, посмотрела в мутное окошко и поняла, почему трактирщик был озадачен моим внешним видом — на улице шел дождь. Оказавшись у двери в трактир, я этого не заметила, но сейчас в ненатопленном помещении, я начала медленно, но верного околевать. Ну, Ирон, удружил, приятель.

Кто-то кашлянул, привлекая мое внимание. Я вздрогнула, и посмотрела на женщину из-под опущенных ресниц. Дородная девица, скорей всего, упомянутая Роби, с мясистым, но добрым лицом, увидев меня, проявила недюжинную силу воли, не издала ни звука, только грустно улыбнулась и поставила на стол кружку с дымящимся пуншем.

— Спасибо, — пролепетала я, с искренней благодарностью принимая этот дар.

— Да, что уж там, — отмахнулась девица, развернулась и ушла к себе на кухню.

Пока менестрель перебирал струны, я, уткнувшись в кружку, ненавязчиво наблюдала за посетителями. Двое в капюшонах, вызвавшие во мне внутренний дискомфорт и вполне профессиональный интерес, тихо переговаривались, настороженно косясь по сторонам. Упомянутый в разговоре мэр Газд и граф Шангроф, навели на интересные мысли относительно тех подозрительных отчетов, которые так нервировали меня этой ночью. Проследить бы за этими двумя, но приказ короля, есть приказ короля — придется ехать в Ворвиг.

— Ты! — рявкнули у меня над ухом.

Я в очередной раз вздрогнула. Что-то подобного я и ожидала, но все равно надеялась, что за год Дилан хоть немного успокоится. Сжав кружку с пуншем, я подняла и повернула голову так, чтобы взглянуть ему в лицо. Надо же, а я и подзабыла, какой он… внушительный.

— Привет! — мяукнула я, так как под его разъяренным взглядом, почувствовала себя такой хрупкой и беззащитной, что захотелось бежать отсюда, куда глаза глядят.

— Зачем ты здесь? — мужчина скрестил руки на груди. — Я же уже сказал — я видеть тебя не желаю.

— Эй, парень, — неожиданно вмешался трактирщик, положив руку тому на плечо. — Полегче. Она, все-таки, твоя сестра.

— Она не… — знакомо начал Дилан, но вовремя оборвал себя. — Не лезь, Барон, мы сами разберемся.

— Конечно, дружище, о чем речь, — убрал тот руку. — Только мой тебе совет — не гневи Светлого. Твоя сестра и так…

Трактирщик сделал многозначительную паузу. На язык сразу запросилось: «Богом обижена, раз такой „красавицей“ уродилась», но мужчина тактично не стал развивать эту мысль.

— Хоть ты ее не обижай. Посуди сам: на улице дождь, холод, а она вон, в одном домашнем платье да чепце летнем пришла.

«В домашнем?» — озадачилась я, — «Это я, что сейчас в домашнем платье сижу? Вот ведь…» Я поспешила сделать наивно-невинное лицо, часто захлопала глазами, но Дилан окинул меня заинтересованным взглядом, и могу поклясться, сразу понял, что на улице я не была. Резко очерченные губы изогнулись в усмешке.

— Хорошо, — подозрительно быстро утихомирился Дилан, — я выслушаю ее.

Мы с трактирщиком облегченно выдохнули.

— Вот и ладнененько, вот и хорошо, — разулыбался мужчина. — Я сейчас попрошу Роби принести тебе пунша. Эй, менестрель, сыграй господам что-нибудь веселое.

— Что именно, господин Барон? — отозвался парень.

— Балладу о злой королеве, — предложил один из тех подозрительных типов в капюшонах.

Я поперхнулась пуншем и мысленно застонала. Ну, почему именно ее?!

— Что, не нравится?

Сев напротив, Дилан подпер подбородок кулаком. От его внимательного взгляда мне сразу стало не по себя.

— Не нравится, — заерзала я. — Что в ней хорошего? Сколько ни слушаю, каждый раз волосы дыбом встают.

— Зачем ты пришла? — в голосе Дилана мелькнула какая-то эмоция, но я не поняла какая. — Целый год обо мне не вспоминала, и вот объявилась.

Дилан смотрел спокойно, в желтых глазах плескался сдержанный интерес, но он ждал, что скажу я.

— Не то чтобы не вспоминала, — смутилась я. — Просто не было смысла.

— Не было смысла встретиться и поговорить?

Я фыркнула и ехидно сощурилась.

— Тебе напомнить, как ты кричал и говорил, что видеть меня не желаешь, прямо как сейчас, или как отшвырнул меня, хотя я всего лишь хотела тебя успокоить.

Дилан стушевался и на секунду отвел взгляд.

— Прости, — шепотом произнес он, — мне не следовало так злиться. Не твоя это вина, что Ринари нашла способ перенести тебя сюда, а сама испарилась в неизвестном направлении. Я был не прав.

— Ладно, — потупилась я. — Забыли.

— Так вы нашли?…

Дилан имел введу нашли ли мы с Ироном зеркало в замке.

— Нет, — прикрыла глаза и покачала головой, — так и не нашли. Я уже весь замок вдоль и поперек облазила — нет его там.

— А Николас?

— Молчит, — тоскливо вздохнула я. — Пыталась выведать, но он упрямо отказывается сообщать, где спрятал это чертово зеркало.

— Ты с ним?…

Я дернулась, как будто мне оплеуху дали. Проклятье, и он туда же.

— Как я посмотрю, — сурово свела брови, — у вас с Ироном одни вопросы на двоих. Если тебе так уж интересно сплю ли я с…

Горячая мужская ладонь не позволила продолжить гневную речь.

— Успокойся, — желтые глаза подозрительно замерцали в тусклом свете одинокой свечи. — Я не хотел тебя обидеть. Честно.

Я отпрянула, гневно шипя, как кошка, которой на хвост наступили.

— Неужели? — ядовито процедила сквозь зубы.

Дилан наклонился над столом и схватил мою руку, прежде чем я успела спрятать ее под стол, и дернул на себя. Я вскрикнула от неожиданности, но все рано оказалась нос к носу с братом Ринари, глаза которого изучали мое лицо так тщательно, словно перед ним не человек, а картина, — точнее искусная подделка, которая требует тщательного рассмотрения и оценки. Непроизвольно поджав губы и сощурив глаза, я упрямо вздернула нос, хотя внутри все сжималось.

— Можешь мне не верить, но в твоих же интересах держаться от короля Николаса подальше.

— Будто я этого не знаю. — Скривилась. Сделала попытку высвободить руку, но не тут-то было — Дилан держал крепко. — Отпусти.

— Не отпущу, — голос мужчины стал тих и мрачен, — пока не посмотришь мне в глаза и не скажешь, что ты не спала с ним.

И я посмотрела. От взгляда Дилана у меня по спине побежал холодок. Что-то жуткое и хищное показалось из глубины желтых глаз. Увы, в гляделки я никогда играть не умела, потому поспешила сказать то, что Дилан желал услышать.

— Я говорю правду, — собственный язык показался мне инородным телом. — У нас ничего не было.

Мужчина отпустил резко, что я едва не упала со скамьи.

— Хорошо, — улыбнулся он, а я наоборот взбесилась.

— Да, что с вами обоими такое?! — подскочила я с места, однако преимущества не добилась — даже сидя вразвалочку, Дилан выглядел, как очень умный и опасный хищник, игры с которым сулят большие неприятности любому, кто решит перейти ему дорогу. Мне не понравилось это чувство.

— Сядь, — мягко попросил Дилан.

Подумав, что веду себя глупо, — я же вроде как мириться пришла, — я села, испепеляя мужчину яростным взглядом. Именно в этот момент к нашему столику подошла Роби, и поставила кружку перед Диланом, но сделала это весьма экстравагантно. Во-первых, с моей стороны, а это неудобно и далеко, а, во вторых наклонилась так, что ее грудь едва не выпала прямо к нам на стол. Ну, что за…!?

— Твой пунш, Дилан, — пропела девица.

Я оторопело вытаращилась на деваху и почувствовала себя выпускницей закрытого женского пансиона, так как чувство брезгливости поднялось из глубин моего подсознания, и уже готово было сформироваться в язвительном замечании, однако, прежде чем это произошло, Дилан кашлянул в кулак.

— Спасибо, Роби, — произнес он тихо, но сухо. Его извиняющийся взгляд в мою сторону, убедил, что он здесь не причем, и, что ему самому неудобно за эту ее выходку.

— Может, что-нибудь еще? — просияла девица.

— Нет, Роби. Ничего не надо, — уголок плотно сжатых губ искривился в недовольстве.

— Может…., - замялась она, видя, что ее прелести совсем не привлекают мужчину напротив.

— Ничего не надо, Роби, — нахмурился брат Ринари. — Ты можешь идти.

Роби обиженно надула губки, фыркнула, скосив взгляд на меня:

— А тебе?…

— Нет, спасибо, — покачала я головой.

Раздосадованная отсутствием поддержки с моей стороны, девица тряхнула головой и спешно удалилась на кухню, под едва слышимые из-за фальшивого пения менестреля смешки посетителей. «Нашла, кого соблазнять, дуреха», — покачала я головой, смотря ей в след и ловя единственный заинтересованный взгляд трактирщика. Остальным было уже не до нас, так как менестрель подошел к самой любимой части баллады, где злую королеву в зависимости от интерпретации и королевства: вешают, рубят голову или травят. Меня передернуло от отвращения.

— Ну-у? Что насчет вашего интереса к моей личной жизни? Почему вас с Ироном так волнует этот вопрос? — напомнила я суть моего недовольства, поворачиваясь к Дилану, который продолжил пристально смотреть на меня, заставляя чувствовать себя как на иголках.

— Я уже сказал: «это в твоих интересах», — пожал плечами Дилан.

— А поподробней?

— Поподробней? — Дилан поскреб подбородок. — Скажем так, пока ты, — мужчина понизил голос до едва слышимого шепота, — всего лишь сторонний наблюдатель, проклятье Белоснежки на тебя не распространяется, но только ты станешь частью его замысла…

Дилан в знакомом жесте провел пальцем по шее, на той же ноте закончил и менестрель, от чего мне чуть дурно не стало.

— Откуда?… — одними губами спросила я.

Мужчина прикрыл веки, и на его губах появилась загадочная полуулыбка.

— У меня была цель, и было время. Мно-ого времени… И все благодаря тебе, — Дилан проследил, как двое в капюшонах покинули трактир. — Но здесь не лучшее место, чтобы говорить об этом, — мужчина отпил из кружки. — Посиди. Я соберу вещи, и мы поедем в замок.

— Погоди, — остановила я его. — А ты не хочешь узнать, зачем я здесь?

— Помериться с любимым братом?! — и столько ехидства было в его голосе, что я мысленно попросила у высших сил для себя пару лишних килограмм терпения.

— Помимо этого, — постаралась придать голосу оттенок непринужденности, но напряжение сквозило в каждом моем слове.

— Как я уже понял, — на мгновение глаза Дилана потемнели, — тебе нужна моя помощь.

— Да, но…

— Что бы это ни было, — уже весело усмехнулся Дилан, — ты просто не в состоянии справиться с этим в одиночку, ни так ли?! Поэтому ты и пришла.

— Да, но…

— Вот и разобрались, — качнул он головой, после чего развернулся и скорым шагом ушел наверх.

Я проводила его спину удивленным взглядом, но подать голос не решилась. Пусть идет все, как идет. Главное, я добилась того, ради чего пришла — Дилан едет с нами.

— Помирились? — подошел к столику трактирщик.

— Не уверена, — дернула плечом, — брат сложный человек.

— Но он ведь не прогнал тебя? — мужчина присел на лавку, тяжело облокотившись на стол, от чего конструкция жалобно заскрипела. — Нет. А, ведь мог. Я внимательно наблюдал за вами. Не знаю, из-за чего вы двое поссорились, но вас обоих это гнетет. А знаешь почему?

Я взглянула темные глаза Барона, окруженные сеточками морщин.

— Ты переживаешь из-за того, что случилось, а он… — глазами указал на лестницу. — Он переживает за тебя. Поэтому и злится.

— Переживает за меня? — приподняла я брови.

— Именно, — трактирщик поднял вверх толстый указательный палец. — Твой брат дорожит тобой. Поверь старику, я знаю, о чем говорю — у самого две младшие сестры замуж повыходили, да с мужьями уехали. Вон, дочку, одна прислала, пока у них в Ворвиге все не уладится.

— В Ворвиге, говорите, — вмиг заинтересовалась я. — А, где именно?

— В Волчьей насыпи, — подхватил трактирщик, будто только и ждал этого вопроса. — Ты, наверное, слышала, какие страшные дела там творятся?

— А что там? — притворилась я, что не знаю.

— Волки, — вздохнул трактирщик. — Пятерых уже загрызли. И, вот, что странно, в Волчьей насыпи есть негласный закон: с наступлением ночи закрывать все окна и двери и на улицу не выходить. Лес кругом — по ночам зверье разное бродит, а король Леонард разрешение на постройку оборонительных стен давать не хочет, так, что приходится люду с приходом темноты прятаться по домам и пережидать ночь.

— А эти пятеро?

— То-то и оно, — помрачнел мужчина, — их поутру, кого на пороге собственного дома, кого поблизости, а кого посреди улицы находили. И сестрица моя считает, что бедолаг этих, выманил кто-то, сами-то они ночью из дома ни ногой — боятся.

Я задумчиво пожевала верхнюю губу.

— А разве в Волчьей насыпи нет охотников?

— Есть, конечно. Вот только одним из первых загрызли именно охотника. — Трактирщик машинально вытер руки об передник. Это привлекло внимание к его рукам. На безымянном пальце правой я заметила печатку с очень знакомой закорючкой. «Ну, надо же какие люди! Одни и без охраны», — мысленно поаплодировала я трактирщику.

— И что, остальные даже по следу не пошли? — продолжила я выуживать у трактирщика нужную информацию.

— Пошли, — сверкнул глазами Барон, видимо не одобрив мой тонкий сарказм.

— И?

— И ничего, — крякнул трактирщик, — след оборвался прямо у обрыва.

— Ужас! — поспешила всплеснуть руками, хотя и так вела себя подозрительно.

— Барон, — окликнул трактирщика Дилан с верхних ступеней лестницы, — что тебе понадобилось от моей сестры?

В голосе мужчины чувствовалось напряжение, непонятное мне, но знатно повеселившее Барона.

— Не дергайся, дружище, — хохотнул трактирщик. — Мы просто разговариваем.

— О чем, если не секрет? — сбежал мужчина по лестнице, держа в руках два увесистых мешка с вещами.

Простая рубашка без вышивки, перевязанная широким поясом, штаны из мягкой оленьей кожи, заправленные и сапоги с высоким голенищем, за спиной в заплечном чехле покачивается облегченный арбалет, на поясе: короткий меч и два ножа — один тонкий стилет, второй короткий с изогнутым лезвием. Волосы Дилан перевязал кожаным ремешком, но одна прядь выбивалась, так как короче, и ее мужчина постоянно заправлял за ухо. Таким я его и запомнила, когда он в первый раз ворвался в комнату Ринари, с криком бросился ко мне и начал трясти, пытаясь выяснить, что произошло, так как во время королевской охоты в Ворвиге он вдруг почувствовал, что с его сестрой что-то случилось, и он, наплевав на королей и их охоту, вернулся в замок в Ристане. Я была в таком шоке, что только и могла, что глупо хлопать глазами. Не добившись ответа, Дилан посмотрел мне прямо в глаза, внимательно так, как только он это умеет делать и вдруг тихо спросил: «А ты кто такая?» Я тогда еще не знала, что брат Ринари может чувствовать суть вещей, и что бессмысленно ему врать, так что пискнула в ответ: «Ринари», ведь в тот момент было бы крайне подозрительным заявить, что я Рита, и, что я не знаю, как оказалась в этом несуразном теле. Дилан рассвирепел и назвал меня лгуньей. Начал выпытывать, куда я дела его сестру. Конечно же, все, что я могла ему ответить это: «Я не знаю. Я, правда, не знаю, где она». Это злило мужчину сильнее, но что я могла поделать, у меня не было ответов на его вопросы — они появились гораздо позже. В тот раз он оставил меня испуганную и зареванную, собираться с мыслями и придумывать оправдание своей слабости.

Дилан вернулся через месяц, когда я полностью успокоилась, открыв для себя полуночное преображение и почти перестав с содроганием думать о нем. Последовал очередной скандал. Я пыталась объяснить Дилану, что не знаю, куда пропала Ринари, и почему я получила ее облик и заняла ее место, но он не желал слушать. Он кричал, а я тщетно пыталась его успокоить. Скандал разразился на границе с полночью, но зря я рассчитывала, что мой истинный облик утихомирит брата Ринари, что увидев меня, он поймет: я не пытаюсь занять место его сестры, потому что я не его сестра.

Знаете, я всегда считала, что фраза «застыть, как громом пораженный» — это лишь красивый оборот. Но Дилан, он так и застыл, с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Он, наверное, минуту смотрел только на меня, а я не знала, радоваться ли мне или бежать без оглядки. На свой страх и риск я подошла. Положила руку на сгиб его локтя и сказала: «Видишь, я не твоя сестра. Я Рита. И я не знаю, как я здесь оказалась». Конечно, я не ожидала что он сразу все поймет и примет, но и того что произошло дальше я не ожидала совсем. Дилан моргнул. Опустил взгляд на мою кисть, которая на фоне его загорелой кожи смотрелась болезненно-бледной, а из-за тонкой кости еще и почти детской, и резко отшатнулся, словно я обожгла его. Я плохо понимала, что с ним происходит, так что продолжила говорить, предлагая работать вместе, чтобы выяснить, куда пропала Ринари, но Дилан смотрел на меня каким-то совершенно диким взглядом и шарахался как от чумной, а когда я в очередной раз попыталась прикоснуться, оттолкнул. С его точки зрения не сильно, но мне хватило. Я упала, ударившись бедром. Два дня после этого ходила, прихрамывая, матеря его, на чем свет стоит. Огромный синяк неделю «радовал глаз» переменой красок. А Дилан… Дилан сбежал. Из комнаты и из замка, хорошо, хоть не из города, а то ищи его потом по всем пяти королевствам.

Я окинула мужчину оценивающим взглядом. Высокий, статный, рельеф у мышц имеется, на удивление гибкий, если посмотреть, как он мягко ступает, можно отметить особую хищную грацию, несмотря на все шрамы, трудно не признать — Дилан весьма привлекательный мужчина. Глядя на такого не скажешь, что его можно испугать прикосновением. Надо как-нибудь поинтересоваться, что же на него тогда нашло, а то я все извилины себе сломала, гадая, какая муха его тогда укусила.

— И? — сощурился Дилан, бросив свою ношу на пол и положив руки на край стола.

— Да, так, — смутился Барон, — переживаниями своими поделился.

— Тебе снова отказали?

Дилан убрал за ухо непослушную прядь, а взгляд трактирщика потускнел — он кивнул.

— Дружище, — вздохнул Дилан, — ты же понимаешь, что пока там такие дела, никто туда не поедет. Даже за золото. Слишком рискованно.

— Знаю, — потер трактирщик подбородок и поднялся, чтобы уйти за стойку.

— А, что надо-то? — спросила я, за что удостоилась взгляда, который так и намекал, чтобы я не лезла, куда не следует. Поздно, меня уже туда пихнули.

— Письмецо сестре передать, — вздохнул трактирщик, — и, узнать как дела у нее с мужем.

Дилан похлопал трактирщика по плечу.

— Крепись, дружище.

— Эх, — еще раз вздохнул тот.

— Идем, сестренка, — потянул меня за локоть брат Ринари, но, несмотря на силу его захвата, держал он бережно.

Я молчала до тех пор, пока мы шли к выходу, провожаемые заинтересованными взглядами посетителей, и не переступили порог трактира, но только дверь за спиной Дилана закрылась, я замерла.

— Что случилось? — выдохнул Дилан, затормозив раньше, чем сбил бы меня с ног.

— Наклони голову. — Поманила его пальцем, а когда наклонился, повернула голову и шепотом потребовала: — Вернись и возьми письмо.

— Что? — зрачки у Дилана расширились.

— Что слышал. Вернись и возьми письмо.

— Да ты с ума сошла?! — рыкнул Дилан, но тут же стиснул зубы, и настороженно посмотрел по сторонам. Убедившись, что из-за дождя все попрятались по домам, раздраженно передернул плечами. — Я, что, по-твоему, похож на самоубийцу?!

Повернув голову, я усмехнулась:

— А я?

Дилан нахмурился, при этом он еще и начал пыхтеть, как паровоз. Постепенно до него начало доходить, и желтые глаза потемнели от гнева.

— Ты вправе отказаться, — предупреждая бурю, положила руку ему на предплечье, но вспомнила, чем это закончилось в прошлый раз, и сразу убрала.

— А ты? — скрипнул зубами Дилан.

Я, как и трактирщик обреченно покачала головой.

— Ясно, — буркнул он.

Он вернулся почти сразу, словно бегом бежал, но я не стала уточнять, как все прошло, мне было важно, чтобы в Ворвиге нас ждали, и не король Леонард и его прихвостни, а кто-нибудь попроще. Надеюсь, сестра Барона не откажет нам в гостеприимстве.

— Бесполезно, — буркнул Дилан, заметив, как я достаю из кармана передника потускневший шарик.

— Почему? — вопросительно приподняла брови.

— Он только в одну сторону.

— Ну, Ирон! — сердито прошипела я.

На плечи легла тяжесть кожаного плаща.

— Надень. Промокнешь.

Я пробормотала слова благодарности, продела руки в широкие рукава и накинула капюшон. А пока я возилась, Дилан сходил за нашим транспортным средством. Честно говоря, я едва не села прямо на ступени, когда увидела эту громадину.

— Его зовут Шторм, — представил мне коня Дилан.

— Где ты взял этого мутанта? — замерла я на месте, боясь привлечь внимание серого монстра.

— Не смей обзывать моего друга, — посуровел Дилан.

— Прости, — смутилась я. — Просто он такой огромный.

Мужчина примирительно усмехнулся.

— Видела бы ты его отца. Вот, где громадина, а Шторм по сравнению с Бурей — жеребенок еще.

— Пожалуй, мне и Шторма хватит, — поморщилась я, и затравленно посмотрела на серую зверюгу, которая мало напоминала коня, скорее уж монстра, отдаленно напоминающего это благородное животное. — Как ты на него залезаешь?

— Легко, — подмигнул мне Дилан и, перекинув свои сумки через круп коня, действительно легко взлетел в седло.

— Ё-о-о, — совсем не по-королевски выразила я свое восхищение. — Слушай, прости, конечно, но я на это чудо-юдо даже со стремянкой не залезу.

И нервно заозиралась, уж больно жутко стало смотреть на эту громадину, до хруста задрав голову.

— Сестренка, тебе нечего бояться. Он тебя не тронет, — Дилан похлопал Шторма по холке и тот издал громкое басовитое ржание.

Я затравленно покосилась на, так же косившегося на меня, коня и поняла, что боюсь, просто дико боюсь подойти к этой зверюге.

— Рита? — озадаченно приподнял брови брат Ринари.

— Может, лучше пешочком? — заломив бровки домиком, жалостливо посмотрела я на Дилана, надеясь найти поддержку.

— Рита, ты, что, боишься Шторма? — искренне удивился Дилан.

— Да, — не стала юлить, в конце концов, по мне и так видно. — Я его побаиваюсь. Не скажу, что он у тебя такой уж страшный, но как-то мне все равно боязно.

«Ерунду сказала», — закатила я глаза про себя, но у меня даже колени начали подгибаться, когда представила, что подойду к этой махине хоть на шаг ближе. «Трусиха», — мысленно отругала себя, но это не помогло — страх не испарился.

— Рита, — позвал Дилан.

— Да.

— Посмотри на меня.

— Опять? Не, — буркнула я, отводя взгляд.

— Посмотри на меня, — его голос стал требовательным.

Я сердито тряхнула головой и посмотрела. Лицо Дилана словно потемнело и только желтые глаза стали выразительнее и ярче.

— Вот так, — едва слышно прошептал он, но я прочла это по его губам. Дилан протянул руку. — Иди сюда.

Сделав неуверенный шаг, я застыла, недоумевая, что со мной происходит.

— Не сопротивляйся, — снова прошептал Дилан. — Иди сюда.

Второй шаг дался проще.

— Ничего не бойся. Иди.

Я не поняла, как подошла к Шторму и как руки сами вытянулись вверх, потому, что все это время я неотрывно смотрела мужчине в глаза и слушала его едва слышимое уху:

— Иди… Не бойся… Иди… Иди ко мне.

Только оказавшись в седле прижатой спиной к крепкому телу Дилана, я ошарашено захлопала глазами.

— Это что было? — тяжело выдохнула я, словно выплыла из-под толщи воды. — Ты, что, загипнотизировал меня?

— Не знаю, о чем ты говоришь, — насмешливо фыркнули над ухом.

— Ага, не знаешь! — возмутилась я. — Ты меня загипнотизировал!

— Успокойся, — тихо рыкнул на меня этот Кашпировский местного разлива. — Ты же не хочешь упасть? Здесь высоко… для тебя.

Я посмотрела вниз и нервно взглотнула.

— И, все равно, — насупилась я, — ты меня загипнотизировал.

— Хорошо, хорошо, — примирительно развел руками Дилан, — я тебя загипнотизировал, хотя даже не знаю, что это означает.

— Это способ воздействия на сознание человека, — менторским тоном процедила я, — когда один человек внушает другому делать что-то, что тот и не хочет, например, выйти из безопасного убежища… ночью…. Хм, а ведь…

— Думаешь, их кто-то загипнотизировал? — продолжая касаться подбородком моего плеча, усмехнулся Дилан.

— Как вариант, — поджала я губы. — Ты, случайно, не знаешь, где здесь хранят тела, пока идет расследование убийства?

— Зачем тебе? — в голосе Дилана легко улавливалось удивление.

— Хочу посмотреть тело, — махнула я рукой, словно отгоняла муху.

— Если тебе так уж нужно посмотреть тело… — с неприкрытой издевкой произнес он, но я резко осадила его.

— Мертвое тело, мертвое. И не мужское.

Некоторое время ехали молча. Несмотря на дождь, улочки города совсем не были пусты, хотя и обычного оживления тоже не было. Маленькие мальчики-курьеры, несмотря на грязь и слякоть бегали от одного дома к другому, доставляя заказы и письма, вскрикивали служанки, когда деревянные башмаки вязли в тягучей жиже, ворчали почтенные мужи, передвигаясь перебежками до своих экипажей, кутались в плащи личности весьма подозрительной наружности, которым непогода была скорей на руку.

— Рита, — наконец, первым нарушил молчание Дилан. — Зачем тебе это?

— Что именно?

— Зачем ты помогаешь Николасу?

Я задумалась, что ему ответить. Было несколько причин, но, ни одна из них не была первостепенной, поэтому я только пожала плечами:

— Не знаю.

— Ты влюблена в него?

— Что? — закашлялась я, поражаясь его упертости в этом вопросе. — Что за вопросы?! Дилан, я же вроде ответила, что у нас с ним ничего нет. Что еще тебе надо?

— А, что еще может подвигнуть женщину на подобное безумство? — голос был глух, словно Дилан пытался унять бушующие в нем эмоции.

— Ну, уж точно не любовь, — махнула я рукой.

Я чуть расслабилась и со вздохом начала говорить:

— Дилан, не знаю, что вы на пару с Ироном нафантазировали, но думаю, вам и в голову не приходило, что я просто пытаюсь выжить. Для вас здесь все ясно и понятно, для меня же дико и необъяснимо. Я пытаюсь приспособиться, но я слишком многого не знаю, и поэтому совершаю ошибки. Ринари выдернула меня из моей реальности, и теперь мне нужно либо принять правила игры, либо начать свою. Когда маг рассказал мне о старинном зеркале, которое вы с Ринари привезли в замок, я сразу поняла, что именно благодаря ему твоя сестра и переместила меня сюда, наградив своей внешностью, но занявшись его поисками, я выяснила, что оно очень «удачно» исчезло из покоев королевы, когда я еще плохо понимала, что со мной происходит. Впрочем, я вспомнила, что видела что-то большое и округлое, накрытое тряпкой в покоях Николаса, но когда пошла туда, то зеркала там уже не оказалось, зато там был сам Николас. Что мне оставалось делать? Бежать? Но куда? Тогда я назвалась Ритой и сказала, что я приставлена озерными колдуньями к Ринари, как ночной наблюдатель. Николас поверил или счел, что это вполне может быть, раз ведьм в королевствах так мало. Но, увы, Николас очень осторожен и подозрителен, он доверяет мне лишь настолько, насколько считает нужным, поэтому я до сих пор не могу выяснить, куда он дел колдовское зеркало.

— И он до сих пор не знает, кто ты на самом деле? — руки Дилана у меня на талии превратились в каменный обруч.

— Ну, в каком-то смысле знает, — наклонила я голову к левому плечу, так как отметила, что Дилан предпочитает наклоняться с правой стороны. — Он знает, что ночью к нему приходит Рита и помогает с делами, а днем он видит Ринари… и вот это уже другая история.

— И Николас ни разу не видел твоего превращения?

— Нет, — мотнула я головой. — Кроме тебя и Ирона пока никто.

— Хорошо, — облегченно выдохнул мужчина у меня за спиной. — Ты все еще хочешь посмотреть на мертвое тело?

— Да.

— Тогда мы на месте, — дернул он за поводья, чтобы Шторм подошел ближе к зданию.

Дилан спешился сам и помог спешиться мне. Точнее, он поймал меня на лету и очень бережно поставил на ступеньки, ведущие к порогу. Я скинула капюшон и взялась за дверной молоток.

— Сомневаюсь, что они впустят нас, — мужчина выжидательно замер у меня за спиной.

— Впустят, — таинственно улыбнулась я. — Никуда не денутся.

— Дилан, наконец-то ты вернулся! — вышел поприветствовать нас маг.

Он радостно распахнул объятья, и обнявшись с Диланом, похлопал того по плечам. Я же раздраженно наблюдала за ними и злилась. Меня так и не сняли со Шторма, а тот из каких-то своих лошадиных побуждений решил покатать меня по двору, после чего сунув морду в стожок сена у кормушки с овсом, повернул голову и с видом, «на, пожуй», положил прелую солому мне на колени.

— Ты ему нравишься, — с улыбкой пояснил действия своего копытного друга, Дилан.

Н-да, не такой уж Шторм оказался и страшный. Я протянула руку и погладила коня по бархатному носу, пробормотав:

— Спасибо, мой хороший, но я это не ем. А ты сам кушай, кушай.

— Ну, прямо идиллия, — хохотнул Ирон.

— Видел бы ты, как она его испугалась, боялась даже близко подойти.

— Не удивительно, — усмехнулся маг. — Эту твою зверюгу, по началу, все боятся, пока не привыкнут. Твоя сестра еще быстро освоилась.

— Ринари, подожди, я помогу! — всполошился Дилан — это я решила не дожидаться пока мне помогут — пусть им будет стыдно.

— Ву-ух, — выдохнула я, прокатившись по крутому боку Шторма, как по горке.

Но победительницей в этой ситуации мне было выйти не суждено — Дилан подхватил меня прежде, чем я успела опозориться на весь замок, распластавшись у копыт могучего коня брата Ринари.

— Наигралась? — мягко сощурился Дилан.

Почему-то от его тона и взгляда я смутилась.

— Дилан, наконец-то!

Я вздрогнула, так как не заметила, как к нам через весь двор спешит венценосный интриган.

— Ваше Величество, — учтиво склонил голову Дилан, чтобы Николас не увидел холодный блеск его глаз.

— Николас, — поправил тот. — Мы же теперь одна семья, — а заметив меня. — Дорогая, вы прекрасно справились — ваш брат снова с нами. Он, видимо, еще не обедал. Я провожу его в обеденную залу, а вы переоденьтесь и присоединяйтесь.

В такие моменты я его почти ненавижу. Только ласковое поглаживание не дало мне высказать Николасу то, что я о нем думаю. Ладони Дилана оказались очень горячими и от того мои замерзшие руки сразу согрелись, а его поглаживание большими пальцами действовали очень успокаивающе. Я прикрыла глаза, и, собравшись с мыслями, распрямила спину и расправила плечи.

— Вы правы, Ваше Величество, — присела я в реверансе, после чего чуть приподнявшись на носочки, хотя в деревянных башмачках это оказалось трудновато сделать, поцеловала Дилана в щеку и прощебетала. — Увидимся за столом, братик.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда я проходила мимо охраны, которая с неприкрытым любопытством наблюдала за развернувшейся сценой во дворе. Мне хотелось рвать и метать, а приходилось, сжав зубы, проходить семь кругов ада. Вот только Белоснежка сильно меня удивила, когда появившись из-за угла, неожиданно спросила:

— Ты любишь животных?

— Д-да, — нервно кивнула я, запахнув плащ, чтобы Снежка не увидела во что я сейчас одета.

— Каких?

— Э-э? — напряглась я и сказала первое, что пришло на ум. — Кошек.

— Угу, — задумчиво кивнула принцесса и пошла во двор.

Я проводила ее недоумевающим взглядом и пошла дальше. Жезель уже ждала меня во всеоружии.

— Ваше Величество, ванная готова.

— Какая ванная? — оторопела я.

— Вы же замерзли, — намекнула служанка.

— Да, — передернула я плечами, — но не настолько же. Меня ждут в обеденной зале.

— Ваше Величество, посмотрите на ваши башмаки — они грязные, — не унялась девушка.

Я посмотрела на свои башмаки и подозрительно сощурилась. Дилан по большей части переносил меня на весу, так что единственный раз, когда я немного испачкалась, был, когда я испугалась забраться на Шторма. Так о какой грязи идет речь? Тут меня осенило:

— Николас, — заскрипела я зубами.

Какой, однако, омерзительно подлый ход. Никак не ожидала от него такого. Вот, не ожидала, и все. Во дворе замка на глазах у всех показал свое пренебрежения и приказал идти в свои покои, а теперь еще как бы намекнул, чтобы и за столом не показывалась, пока они с Диланом и магом будут трапезничать. Хотя, зная Николаса, тот скорее будет пытаться убедить обоих, что для Ринари эта поездка пойдет только на пользу, а то, что в Волчьей насыпи сейчас опасно, так это только слухи или что-то вроде того.

Я заглянула в ванную комнату, где действительно была приготовлена огромная бадья с горячей водой. Я хищно оскалилась, уже точно зная, что мыться не буду, но и вниз не спущусь, по крайней мере, не в таком виде.

— Жезель, — сквозь стиснутые зубы ласково прошипела я, обернувшись к девушке, которая еще не подозревала, что очень жаждет помыться. — Раздевайся, родная, пора принимать ванную. Водичка, как я думаю, еще горячая.

Силком запихав служанку в бадью, я подперла дверь, — которая весьма удачно открывалась в мои покои, а не наоборот, — тяжелым сундуком, после чего переделать в ее серое невзрачное платье, нахлобучила на голову широкий бледно-желтый чепец и выскользнула в коридор, где свободно преодолела все посты охраны. Жезель, сколько ее знаю, предпочитает со стражниками не кокетничать, так что мне удалось без приключений добраться до обеденной залы и застыть в выжидательной позе, затесавшись между служанками, обеспечивающими бесперебойную доставку блюд к столу, а так же они должны были отслеживать, чтобы у всех сидящих за столом господ было все, что им нужно: столовые приборы, салфетки, полотенчики, чаши с ароматизированной водой. Еду же господам подавали специально обученные лакеи, которых в праздничные дни насчитывалось около двадцати.

Все трое: Его Величество Николас, мастер Ирон и Дилан сидели на другой стороне стола, где за спиной Его Величества, располагался огромный камин. Гостей в замке не ожидали, так что камин хоть и горел, пламя было слабым и до дверей, у которых стояли служанки, тепло не добиралось, так что не удивительно, что все три уже начали отстукивать зубами веселый мотивчик. Я чуть улыбнулась и прошептала той, что стояла ближе всех.

— Я на замену. Можешь идти.

Она обернулась и я поняла, что где-то уже ее видела.

— Спасибо, — глаза девушки благодарно блеснули.

— Иди, — одними губами произнесла я и отодвинулась, чтобы та могла незаметной выскользнуть за дверь.

— На замену? — покосилась на меня высокая девица в бледно-голубом чепце.

— Да, — кивнула я.

— Это ненадолго — они скоро уезжают, — поморщилась она.

Служанка не стала вдаваться в подробности, кто это — они, что было достойно похвалы, и я посмотрела на нее иначе. Правильная осанка, горделивый наклон головы, умный взгляд — эта девушка не та за кого себя выдает. Надо бы запомнить ее и проверить, а пока…

— Третья перемена блюд уже была? — уточнила я у нее.

— Нет, только вторая.

— Хорошо, — улыбнулась я уголками глаз. Посмотрела на собеседницу и уточнила, указав на мужчин. — Кто из..?

— Дилан. Брат Ее Величества.

Ах, какая промашка. Она бы еще сказала «брат королевы Ринари». Какая жалость, что мы сегодня уезжаем — вот бы проследить за этой подозрительной особой. Но, увы, и ах.

— Хорошо, — все так же коротко произнесла я и прислушалась к торопливым шагам в коридоре.

Третья смена блюд. Вовремя. Даже ждать не пришлось. Втроем мы шустро разложили закуски на тарелки и застыли в ожидании, когда старший лакей подаст знак, чтобы мы убрали со стола. Действовать нужно быстро. Я не раз видела, как они это делают, но сейчас не была уверена, что справлюсь.

Лакей подал знак, и девушки, сорвавшись с мест, бесшумно заскользили по плотному ворсу ковровой дорожки. Одна застыла по левую руку от Ирона, который еще не доел свой фаршированный овощ, другая же, кидала на меня свирепые взгляды, пока Николас отвлекся, — старший лакей поинтересовался, какое вино следует налить Его Величеству, — уже собирала тарелки и приготовила стол к подаче следующего блюда. Я же чуть отстала, чтобы проследить в какой же последовательности нужно убирать со стола. За подозрительной служанкой мне, конечно, не угнаться, но я ловко заменила грязную и порванную в нескольких местах салфетку на коленях Дилана, с удивлением отметив, что брат Ринари знаком с нюансами столового этикета — его приборы лежали на тарелке параллельно друг другу, а сама тарелка сдвинута влево, чтобы служанкам не пришлось тянуться.

Быть узнанной Николасом я не боялась — не по-королевски это — разглядывать служанок, тем более, что за столом присутствует близкий родственник супруги. Ирон же по природе рассеян и может просто не заметить или не понять, что это я, ведь помимо наряда я еще и загримировалась. Будь за столом граф Лейкот, я бы поостереглась — очень уж внимателен к деталям наш советник внутренних дел, но его здесь нет, а значит, быть раскрытой мне не грозит… Ну, или не грозило, пока я случайно не толкнула проходившую за моей спиной ту-самую подозрительную девицу и вся посуда, которую она несла, с грохотом не посыпалась на пол. Из личного опыта могу с уверенностью сказать, что от незначительного толчка посуда с подноса не падает — максимум стакан, — и то в случае если посуда расставлена абы как, а не так, как положено — по всей поверхности подноса.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и поймала насмешливый взгляд. Зар-раза! Она подставила меня! Проклятье! Я скосила глаза на Николаса, который приподнялся, чтобы рассмотреть неумеху присланную прислуживать ему за столом, потом на Ирона, который продолжая мучить овощ, только поморщился. Но, прежде чем девица вдоволь насладилась моим скуксившимся лицом, Дилан поднял голову и пристально посмотрел на ту, кто замерла с его тарелкой на весу.

Его глаза снова замерцали. Он на мгновение отвернулся, что-то сказал и Николас тут же сел на место, Ирон улыбнулся в бороду, а слуги словно забыли обо мне, а Дилан, упершись на подлокотник, развернулся всем корпусом, и обратившись к девице, холодно отчеканил:

— Прибери.

От его тона волоски на моих руках встали дыбом. Было в его голосе столько неприкрытой властности, холодной надменности и пренебрежения, что я, по правде говоря, оторопела.

Я проглотила вязкую слюну. Девушка тоже замерла над упавшей посудой, затравленно смотря на мужчину, который взяв меня за руку, несильно сжал и потянул за запястье так, чтобы я поняла, что надо обойти его стул и встать с другой стороны. Так и поступила. А Дилан, продолжая гипнотизировать служанку ледяным взглядом, коротким кивком указал на оставленные мной тарелки.

— Здесь тоже.

Старший лакей подскочил к девице в бледно-голубом чепце, жестом позвал вторую, чтобы та помогла собрать осколки, и полностью проигнорировав мое присутствие, чуть слышно отчитал одну за косорукость, вторую за нерасторопность, после чего вернулся к своим прямым обязанностям.

От подобного обращения я впала в ступор, недоумевая, почему вдруг все, кроме Дилана стали смотреть, а точнее не смотреть на меня вовсе, словно меня здесь нет. Я взглянула на брата Ринари, отмечая, что взгляд необычных глаз снова потеплел, и вопросительно приподняла брови.

— Останься, — тихо сказал он.

Постояв еще немного, и убедившись в том, что меня действительно не видят, как если бы я вдруг стала невидимкой, расслабилась. Прелесть-то какая! Посмотрев на Дилана, мимикой выразила свое восхищение вперемешку с удивлением. Мужчина слабо улыбнулся, и, прижав указательный палец к губам, глазами указал на Николаса. Я кивнула и приготовилась слушать.