Сияющий вакуум

СВИДАНИЕ

В то, что ему действительно будет предоставлено свидание с Иваном Лопусовым, Филипп не поверил ни на минуту и был удивлен, когда это произошло.

Ровно через неделю после странного разговора с Дурасовым Филипп, включенный в группу строителей, работал на поверхности. При помощи направленных взрывов бригада очищала от каменных фигур и выравнивала большой квадрат лунного грунта.

В наушниках гремела бравурная музыка. Была ночь, и хорошо было видно, как взлетают ракеты. А сверху над плато на молельной башне стоял, наблюдая за работами, сам начальник тюрьмы Виктор Фриман.

Конвоир подошел, ткнул Филиппа в грудь дубинкой и объявил:

— Костелюк, иди в шлюз.

— Зачем?

— У тебя свидание на двенадцать назначено. Иди, не тяни. Накажем.

Момент был не самый подходящий, буквально за минуту до этого Филипп наконец выбрал каменную девушку и уже прикидывал, как бы аккуратно завалить невесту в яму и слегка присыпать мелкой породой, чтобы потом легко было достать. Ведь теперь он уйдет, и эту каменную женщину вместе с другими фигурами запросто превратят в груду бесполезных перемешанных осколков.

И действительно, достаточно было отойти, прогремел небольшой взрыв. Сердце Филиппа неприятно сжалось. И эту потерял!

Уже стоя в шлюзовой камере между медленно сдвигающимися толстыми металлическими створками, Филипп прищурился и поймал взглядом, как в прицеле, ладную фигурку Виктора Фримана.

Генерал на вершине башни казался игрушечным: синяя форма, фуражка с золотым кантом, рука, поднятая вверх, будто он приветствовал кого-то. Ближайший фаворит Измаила Кински, владелец табачных оранжерей Фриман всегда был так далеко, что и думать о нем было глупо.

Только теперь, чувствуя остаточную боль в сердце, Филипп возненавидел начальника тюрьмы, а заодно и саму тюрьму.

В среднем заключенный получал одно свидание в год. Филипп Костелюк не пробыл на Луне еще и шести месяцев. Пока он шел по коридору в сторону блока для свиданий, всю спину искололи завистливые взгляды.

Блок состоял из сорока очень узких и очень длинных комнат. В одном конце комнаты находился человек, пришедший на свидание, в другом — заключенный. И перед заключенным и перед посетителем были толстые пуленепробиваемые стекла.

Между стеклами на длину всей комнаты стоял недоступный с обеих сторон полированный стол. За столом, как правило, находились охранники. Они либо дремали, сидя на стульях, либо резались в карты. На этот раз надзиратели играли в шахматы.

Сжав в руке трубку переговорного устройства, Филипп Костелюк смотрел на Ивана Лопусова.

Капитан очень постарел. Лоб изрезали морщины, щеки запали, глаза потеряли цвет, но он был одет в знакомую истрепанную военную форму.

— Десять минут, — сказал надзиратель и, вместо того чтобы нажать кнопку шахматных часов, надавил кнопку переговорного устройства. — Ходи, — сказал он, наверное обращаясь к своему партнеру. — Ну, чего ты тянешь? В цейтнот попадешь.

Телефонная трубка в руке Филиппа ожила, и постаревший голос Ивана Лопусова сказал:

— Привет!

— Привет! — отозвался Филипп. — Как дела? Я слышал, ты тоже был в тюрьме?

— У меня была пожизненная, — сказал Лопусов. — Но Пятая Когорта опять легализована, и меня досрочно освободили под залог. — Он немного помолчал. Филипп тоже ничего не говорил. — Но тебя не отпустят, — сказал наконец Лопусов. — Ты не член организации, и, кроме того, не существует даже постановления суда. Я все проверил: официально ты находишься в бессрочном предварительном заключении… Но почему ты не можешь сам?..

Вместо ответа Филипп кончиками пальцев потрогал металлический кружок у себя на лбу. Лопусов понимающе кивнул.

— Если у тебя есть какие-нибудь просьбы, — сказал Лопусов. — Если нужно передачу? Я сам, когда сидел, просил, чтобы мне приносили побольше шоколадных конфет с ромом. — Даже на таком расстоянии можно было заметить, как оживились его глаза при воспоминании. — И горячие полотенца. Скажи, что нужно прислать?

— Мне нужна жена с высшим образованием, — сказал Филипп.

— Жена?

— Да. Женщина.

Надзиратель как раз сделал ход и по ошибке ударил пальцем не по часам, а по кнопке связи. В телефоне зашипело. Филипп изо всей силы ударил кулаком в стекло. Надзиратель обернулся, тупо глянул на него, кивнул и исправил свою ошибку.

— Я знаю правила тюремных браков, — сказал Лопусов. — Мы попробуем собрать нужную сумму. Здесь, на Луне, отбывает срок заключения один наш товарищ. Ее зовут Инес. Но конфеты и полотенца я тоже пришлю.

Филипп все пытался сообразить, понял капитан Лопусов, зачем нужна ему жена, или просто взял на себя смелость от имени организации удовлетворить безумную просьбу своего идола.

Вечером после ужина Филипп вернулся в свой келлер с тяжелой ношей на руках. Вместе с Куравским они внесли и поставили у стены завернутую в брезент каменную женскую фигуру.

— Знаешь, — сказал Филипп, вытирая пот. — Я сегодня думал, что уже потерял ее. Это же чудо, что она уцелела. — Он осторожно отогнул краешек брезента и всмотрелся в каменное лицо девушки. — Просто чудо.

Стерев тряпочкой мелкую пыль с лица своей будущей невесты, Филипп Костелюк, лишь на мгновение обратившись к Ахану, обнял каменную красавицу из зерна и поцеловал в неподвижные губы. Если бы он в это мгновение повернулся и заглянул в лицо Куравского, то был бы искренне удивлен.

Глаза молодого ученого блестели, как в лихорадке, а губы от волнения пересохли. Но Филипп не обернулся.