Сияющий вакуум

ВИЗИТЕРЫ ИЗ БУДУЩЕГО

Зачем каждое утро Земфира выводила остальных жен в пустыню и учила их стрелять, Филипп так до конца и не понял. Он был занят своей работой, чинил моторы старых машин, и его вполне устраивало, что в шатре поддерживаются иерархия и порядок. Он назначил Земфиру старшей, и остальные беспрекословно подчинялись ей.

— Зачем ты тренируешь их так, будто они рекруты Банка? — спросил он как-то вечером. — Ты думаешь, если они будут хорошо стрелять и драться, это кому-то поможет?

Земфира покорно склонила голову.

— Я уже говорила, Филипп, ты избран для того, чтобы управлять миром будущего, — сказала она. — Посланцы этого мира наблюдают за нами. Они скоро придут за тобой, и всем нам будет очень трудно. Придется спасаться бегством. Поверь, я видела будущее! Ты спрашиваешь, зачем я учу их стрелять? Я сама учусь у Арисы кидать нож, а у Милады некоторым приемам современной борьбы. Женщина, не умеющая стрелять из пистолета и кидать нож, женщина, не владеющая в совершенстве приемами единоборства, не в состоянии защитить своего мужа. Такая женщина — плохая жена. А я не хочу быть плохой женой!

В тот же вечер радиоперехват принес плохие вести. По директиве Всемирного Банка, подтвержденной всеми основными регионами планеты, все без исключения эмигранты, происшедшие из зерен и живущие на поверхности планеты, в течение ближайших десяти дней подлежали уничтожению.

— Они придут сегодня ночью, гости из далекого будущего, — сказала Земфира. — Поэтому сегодня ночью твои жены будут спать на улице. — Она обвела рукой вокруг себя, указывая на присутствующих женщин. Голос ее сделался повелительным, и никто не возразил, даже скандальная Милада перестала грызть яблоко. — Филипп, тебе сделают очень серьезное предложение. Очень соблазнительное предложение, и мне бы так хотелось, чтобы ты принял его.

Ночь была невероятно тихая, бесснежная, звездная. Никаких падающих зерен. Только пылает полная луна. Отодвинув полог шатра, Филипп смотрел в небо. Отчего-то ему было очень грустно. Так легко в спешке покинув свое родное столетие, он теперь вовсе не хотел отправляться куда-то еще дальше, в будущее.

«Может быть, Земфира ошибается? — размышлял он. — Может быть, ей просто приснилось пятое тысячелетие? И нет никаких посланцев будущего, указавших женщине правильный путь. А нашла она меня по чутью, по зову любящего сердца? — Но тут же он возражал себе: — Моя старшая жена никогда не ошибается. Иначе зачем мне было платить калым и жениться на ней. Так что нужно ждать гостей…»

— Мы уже здесь, Филипп Аристархович.

Филипп Костелюк резко обернулся и увидел, что в его шатре действительно уже находятся гости. Они даже раскурили трубки. Их было двое. Гости не понравились Филиппу. Оба они были ростом с пятилетнего ребенка, но лица маленькие, желтые, сморщенные. Чуть ли не до середины комнаты торчали только их уродливые острые носы. Глазки маленькие, бегающие, а волосы пышные, ярко-рыжие, впрочем, конечно же это были парики.

— Вас смущает наш облик? — раздвигая свое простое одеяние, похожее на крахмальную простыню с дыркой для головы, и отнимая от своих маленьких черных губ трубку, сказал тот из гостей, что сидел слева. — Вам придется с этим смириться. Мы могли бы прийти к вам в любом облике. Наша технология позволяет все. Но мы сочли, что будет правильнее, так сказать, в естественном виде. Так выглядят все обитатели пятого тысячелетия. Но поверьте, дальше в будущее человечество выглядит еще неприятнее. Я, например, просто красавец по сравнению с каким-нибудь чиновником, скажем, из восьмидесятого столетия. Поверьте, просто красавец! — И как доказательство он отвел свое одеяние, обнажая кривые чахлые ножки. — Видите, их две, — объяснил он, постучав трубкой по собственному распухшему колену. — А у более далеких наших потомков ног вообще нет.

Коротышка врал! Филипп Костелюк отчетливо понял, что половина сказанного — всего лишь напыщенная ложь, но он не понял, зачем длинноносому нужно это вранье. Ведь ложь касалась только деталей, таких, например, как отсутствие ног в далеком будущем, а все, что относилось к главному, было чистейшей правдой.

Филипп хотел сразу разобраться, в чем дело, и открыто спросить, но в эту минуту земля под шатром колыхнулась, и издали принесло эхо орудийного залпа.

— Хватит лирики, — вдруг сказал гость, сидящий справа. — У нас не так много времени. — Он вытащил откуда-то из-под себя плоский серебряный портфель.

Филипп думал, что это какой-то прибор, но портфель оказался именно портфелем. Хиленькие длиннопалые ручки откинули крышку. На бархатной подушечке внутри портфеля сверкал золотой обруч. Обруч был несколько неровным, будто его сплели из тонкой колючей проволоки.

— Что это? — отступая от сияния и прикрывая глаза рукой, спросил Филипп.

— Это венец, — сказал коротышка, знаком приглашая Филиппа встать на колени. — Именно я должен надеть его на вашу голову. Прошу вас, не сопротивляйтесь своей судьбе. Мы, Филипп Аристархович, как вы уже, надеюсь, поняли, пришли из 4900 года. Мы приглашаем вас управлять миром. Пожалуйста, наклонитесь, я хотел бы возложить корону на вашу голову.

— А если я не соглашусь? — все еще отступая, спросил Филипп.

— А если вы не согласитесь принять нашу корону, то вы для нас просто бесполезны. Более того, вы нам опасны! Если вы отказываетесь стать нашим властелином дум, мы сдадим вас вашим соотечественникам. Слышите грохот? Это артподготовка. Через пять минут начнется атака.» — Известный вам полковник Дурасов уже знает о том, что вы здесь. Сейчас он приближается со скоростью шестьдесят километров в час. Он в головном транспортере карательной колонны.