Система мира

Храм Вулкана часом позже

— Что вы ему ответили? — спросил Роджер тоном, в котором зачарованное любопытство отчасти преобладало над ужасом. Они с Даниелем гуляли по розарию Роджера, который был в десять раз больше, чем у Мальборо, хотя и не так выгодно расположен: здешние садовники не могли через забор одолжить лопату у служителей английского короля.

— Боюсь, на взгляд герцога я был несколько уклончив, — отвечал Даниель после недолгого раздумья. — Я заверил его, что коли Ньютон за что-либо берётся, то делает это очень, очень хорошо, и если он чернокнижник, то наверняка искусный.

— О, милорд! — воскликнул Роджер. — Вряд ли ваши слова успокоили герцога.

— Не знаю. Надеюсь, я убедил его, что Исаак не сумасшедший. Сносное начало.

— Но только начало. Гм-м.

— Суть разговора была не в том, чтобы обвинить или оправдать Исаака. Мальборо шлёт вам своего рода предупреждение.

— Я готов.

— Он принял ваше приглашение.

— Да, мне об этом сообщили несколько часов назад.

— Соответственно явятся все важные лица, независимо от того, позовёте вы их или нет.

— Я уже нанял дополнительную прислугу в расчёте на незваных гостей. В этом и состоит предупреждение? Что ко мне придёт много народа?

Роджер начал терять интерес к разговору, и взгляд его, блуждая, остановился на Даниелевом золотом кольце. Брови пошли вверх, рот приоткрылся. Даниель, не дожидаясь, пока разговор скатится на украшения, перебил:

— Нет. Мальборо очень недоволен сплетнями и недомолвками вокруг ковчега. Он объявит испытание примерно в одно время с коронацией, чтобы вынуть из ковчега все старые монеты и чтобы новые, отчеканенные при Георге, были вне подозрений. Это произойдёт месяца через два. Пока же он хочет, чтобы дела, связанные с Монетным двором, начали исправляться. Ему важно быть уверенным в Ньютоне. Если к первому сентября улучшений не будет, он не придёт на ваш званый вечер.

— Ах, как страшно!

— Унижение будет чудовищно-изощрённым. Весь Лондон поймёт, что вы в опале, и вас лордом-метельщиком не назначат, а уж лордом-казначеем и подавно. Другими словами, первое сентября станет первым днём вашей отставки.

Мгновение Роджер молчал, как громом поражённый, затем, возможно, прочитав про себя короткую молитву, возгласил:

— Тогда будем готовить вулкан!

Он повернулся вокруг прогулочной трости и зашагал прочь от Даниеля к главному зданию. Это была эффектная бравада, но Даниель угадывал и другое: Роджер не хочет некоторое время показывать своё лицо ему или кому-либо ещё. Поэтому, даже войдя в зал, Даниель не смотрел на Роджера слишком пристально, а сделал вид, будто разглядывает вулкан.

И его творца; ибо Макдугалл снял одну из плит, образующих склон вулкана, и, отставив её в сторону, засунул голову глубоко внутрь.

— У вас задница вылезает из штанов, мистер Макдугалл, — крикнул Роджер, — что в человеке вашей профессии я всегда воспринимаю как знак напряжённого продуктивного труда.

Упомянутая задница завиляла: Макдугалл пытался вылезти из вулкана. Послышались звуки ударов головой обо что-то железное, затем ругательство, и, наконец, показалась краснощёкая голова, увенчанная пламенеющим ореолом невероятно рыжих волос. Щёки и волосы у Макдугалла были такие яркие, что рядом с ними всё остальное казалось тусклым.

— Макдугалл, — кивнул Даниель.

— Рад вас видеть, доктор Уотерхауз.

— Вы раздобыли фосфор? — полюбопытствовал Даниель.

— Всё, как я говорил вам третьего дня, сэр. Я покупаю его не напрямую, а через посредника.

— И вы уже сделали ему заказ? — спросил Роджер строго.

— Да, милорд. Вчера.

— Так идите к нему и удвойте заказанное количество!

— О, я не уверен, что поставщики изготовят так много за такой срок, милорд!

— Всё равно удвойте! Если извержение первого сентября не станет самым великолепным за всю историю моего дворца, то вина будет лежать исключительно на нашей неразвитой фосфорной промышленности, и никто не посмеет сказать, будто лорд Равенскар — скряга!

— Милорд, мы постараемся не допустить таких обвинений! Я думаю, поставщики всё-таки справятся!

— Прекрасно, мистер Макдугалл, — сказал Даниель. — Не соблаговолите ли вы пожаловать в мой клуб и лично всё изложить?

— О, доктор Уотерхауз! Почту за честь!

— Тогда собирайте инструменты и, как будете готовы, присоединяйтесь к нам с милордом на выходе из дома.

Роджер и Даниель, покинув бальную залу, двинулись в обход журчащего фонтана, в котором Вулкан кончал на Минервино бедро.

— Где сегодня обворожительные? — спросил Даниель, не в силах оторвать взгляд от богини.

— Простите? — встрепенулся Роджер, который тоже на время ушёл в свои мысли.

— Катерина Бартон и её прелести.

— А. Они отправились за покупками — прелестям к званому обеду необходимо новое платье.

— Замечательно.

— Погодите, — сказал Роджер, — вы меня заинтриговали. Зачем вы везёте Макдугалла в свой клуб?

— Я хорошо знаю мистера Макдугалла. Очень талантливый инженер. Был крайне полезен во Дворе технологических искусств.

— Отлично, но какое отношение он имеет к вашему клубу?!

Они оставили фонтан позади и вошли в ту часть дома, которую проектировал Даниель: изначальный храм Вулкана, каким он был до переустройств, внесённых Гуком и Ванбругом.

— В адских машинах использовался фосфор, — объяснил Даниель. — Следовательно, те, кто их делал, должны были связаться с местными поставщиками. Макдугалл по вашему поручению сейчас тоже ведёт с ними дела. Таким образом, у клуба есть новая линия расследования. Господин Кикин и мистер Орни страстно желают добиться цели.

— Мне казалось, вы заключили с Джеком Шафто соглашение, которое делает клуб ненужным.

— Вестей от Джека не было с тех пор, как неделю назад он спрыгнул с запяток вашего фаэтона на Хей-маркет и, по слухам, учинил драку в Опере…

— Очень вульгарно протыкать иезуитов виолончелями. Если объявится, я строго его отчитаю.

— В том-то и вопрос, верно: объявится ли Джек? Исаак считает, что, спрыгнув с запяток до завершения сделки, Джек лишился всего, обещанного ему в «Чёрном псе».

— Ньютон уже говорил мне о «Чёрном псе», — признался Роджер. — Он утверждает, что сделка недействительна, поскольку заключена под давлением; Джек был вооружён, вы — нет.

— А вы как думаете, Роджер?

— Думаю, что сделка в «Чёрном псе» была вполне разумной, пусть даже и чересчур щедрой по отношению к Джеку. Поэтому меня смущает, что ваш клуб по-прежнему его преследует.

— Поскольку это может расстроить сделку, и тогда герцог не придёт на ваш званый вечер.

— Да.

Они вышли в переднюю храма и остановились у двери, на ветерке, словно жрецы Вулкана, отдыхающие от серных воскурений.

— Я не могу повлиять на Кикина и Орни, — сказал Даниель, — и уж тем более на Исаака. Возможно, вам придётся отправить его в отставку.

— Что?!

— Мальборо прав, Роджер. Чернокнижнику не место на Монетном дворе. Мне больно так говорить, потому что Исаак мой старый друг, и он чеканит хорошие гинеи. Однако его надо заменить человеком, который хочет просто штамповать деньги.

— Замечательно, но у меня нет власти, чтобы его прогнать.

— Вот как? Вы регент, не так ли?

— Вы тоже, Даниель. Почему вы его не уволите?

— Может, ещё придётся.

Из недр храма появился Макдугалл, кренясь на правый борт, поскольку тащил в руке ящик с инструментами. Почувствовав, что два регента обсуждают вопросы государственной важности, он прошмыгнул в дверь и не останавливался, пока не запрыгнул в Даниелев наёмный экипаж на Грейт-Рассел-стрит и не захлопнул за собой дверцу.

— Насколько Черчилль ненавидит алхимиков? — спросил Роджер. — Сможет ли он вообще доверять Ньютону?

— Вот что я сказал герцогу Мальборо касательно алхимиков, — начал Даниель.

Роджер сразу встрепенулся.

— Некоторое время назад я пришёл к убеждению, что среди нас создаётся новая Система мира. Мне думалось, что она вытеснит и уничтожит старую. Но то, что я видел недавно, в подземелье под банком, привело меня к выводу, что новые системы не заменяют старые, а обволакивают их, заключая в себя. Так под микроскопом мы находим в себе анималькули: они меньше и проще, чем мы, но живут вместе с нами. Я не удивлюсь, если с появлением более сильных микроскопов в анималькулях обнаружатся ещё более простые и мелкие организмы. Посему я утверждаю, что алхимия не исчезнет, как я всегда надеялся. Скорее, она сохранится внутри новой Системы мира, станет привычной и даже уютной её частью, хотя, возможно, изменит своё имя, а её адепты не будут больше говорить о философском камне. Она исчезнет из виду, но будет по-прежнему течь внизу, как пропавшая речка Уолбрук течёт под Английским банком.

— Красиво, — сказал Роджер, — но проглотил ли это герцог?

— Не знаю, — отвечал Даниель. — Думаю, не будет беды, если мы попытаемся уменьшить риск и в ожидании извержения вулкана продолжим искать Джека.