Синтез

Глава 7

Почти все машины информатория были заняты — несколько десятков поселенцев устроили состязания по «Космобою». Из кинозала слышались взрывы, скрежет и вопли — Эдмондо нашёл ещё один фильм про войну, и зрителей набралось немало. Сам смотритель информатория, оттеснённый толпой поселенцев в дальний угол, выглядывал оттуда с опаской.

Гедимин осмотрелся, выискивая свободное место. Его любимый угол тоже заняли — один из шахтёров сидел там, угрюмо смотрел на экран и время от времени тыкал пальцем во всплывающие картинки. Подойдя поближе, ремонтник узнал Линкена — а что тот не в духе, было заметно издалека.

— Привет, — буркнул Линкен, заметив Гедимина. — Ты это видел?

Он указал на картинку со стрелкой. Это был закрытый видеоролик — обычный, не голографический. Гедимин увидел человека в неуклюжей многослойной одежде, а рядом с ним, через косую черту, — eateske в тёмно-красном комбинезоне и странной накидке без рукавов, но с пуговицами.

— Эта макака уверена, что нас нельзя выпускать за пределы атмосферы, — сказал Линкен, сузив глаза. — Вышла ещё одна поправка к закону да Косты. Раньше нам запрещали только спрингеры, а теперь ещё и флипперы. Трусливые мартышки…

Гедимин сочувственно кивнул. Его взгляд скользил по экрану — под роликом были выжимки из речей «макаки» и её собеседников. Линкен посмотрел туда же и стиснул зубы.

— «Приложить усилия для сближения… пока взгляды и ценности искусственнорождённых не выглядят близкими и понятными для граждан Атлантиса», — негромко повторил он. — Hasulesh! Пусть они дадут мне звездолёт и бластер, я быстро разъясню им все ценности и взгляды…

— Тихо, — Гедимин покосился на охранника — тот маячил вдалеке, у двери, но мог что-то услышать. — Что это за макака?

Линкен мигнул.

— Гедимин, ты опять свалился с Энцелада? Это Эмильен Паркс, куратор проекта «Слияние».

— А, — ремонтник вспомнил, что где-то слышал это имя, и слегка удивился тому, как быстро оно стёрлось из памяти. — А второй кто?

Линкен мигнул ещё раз, заглянул Гедимину в глаза и тяжело вздохнул.

— Хорошо на Энцеладе?.. Это Оркус Марци, губернатор северных территорий.

— Наш непосредственный командир? — Гедимин с интересом взглянул на экран. — Подчиняется Джеймсу? Где его штаб?

— В Порт-Радии, — Линкен снова вздохнул и свернул страницу. — Смотри сюда, Гедимин.

Он указал на новый ярлык рядом с двумя старыми. Он изображал две руки — пятипалую человечью и четырёхпалую ладонь eateske, соединённые в рукопожатии. «Слияние» — гласила подпись под ним.

— Макаки складывают сюда разные сведения. В основном о себе, — Линкен перешёл на другую страницу и развернул перед Гедимином уменьшенную карту Земли. — Здесь видны все территории Eatesqa…

— Эй, — охранник, незаметно миновавший толпу поселенцев, остановился рядом с Линкеном. — Что ты сказал, теск? Больше этого не говори.

Линкен сузил глаза, дёрнулся, порываясь встать, но стальная «клешня» опустилась на его плечо, вдавив космолётчика в стул. Гедимин ударил, целясь в сочленения «лапы». Сверкнул разряд, и ремонтник схватился за живот — в солнечном сплетении словно снаряд взорвался.

— Стоять! — охранник шарахнулся назад и остановился, направив на Гедимина и Линкена бластеры. — Поднять руки, быстро! Теперь валите. Не оглядываться!

Одна его конечность слегка дрожала, броня на ней промялась, но ничего жизненно важного не задела. Гедимин кое-как восстановил дыхание. Расшибленные пальцы неприятно ныли. «Он не стрелял,» — подумал он, остановившись на площади за информаторием. «Исполнял приказ? Я бы хотел взглянуть на инструкцию, которую они теперь соблюдают.»

— Hasulesh, — еле слышно выдохнул Линкен, потирая затылок. — Однажды мы их научим дышать вакуумом без скафандров. Приятно будет на это посмотреть… Что с рукой?

— Отбил, — недовольно сощурился Гедимин. — Глупо.

«Теперь макака может не пустить нас в информаторий,» — эта мысль была очень неприятной. «Попробую вернуться через час. Они плохо различают наши лица, а считывателя у него не было…»

— Посёлок разрастается, — заметил Линкен, выбравшись на большую улицу. Она шла от озера на север, вдоль неё выстроились четыре десятка ярко-жёлтых бараков. Глайдер на высоких колёсах загудел, отгоняя поселенцев с дороги; за ним волочилась платформа-прицеп, а на ней лежала покорёженная конструкция. Гедимин удивлённо мигнул — глайдер вёз носовую часть бронехода и направлялся вовсе не к ремонтному ангару.

— Куда он? — eateske сделал несколько шагов вслед за транспортом и увидел, как тот подползает к оврагу и наклоняет платформу набок. Повреждённая конструкция полетела на гору обломков, накопившуюся на свалке; из-под остатков бронехода выпал покорёженный пневмомолот, а за ним — почти целый, но сильно поцарапанный робот-уборщик. Глайдер, избавившись от груза, прибавил ходу, но Гедимина он уже не интересовал. Ремонтник стоял на краю оврага, растерянно мигая, и разглядывал обломки.

— Ты куда? — запоздало спросил Линкен, но Гедимин даже не обернулся. Он уже взбирался по груде строительного мусора, на ходу вынимая осколки фрила из поясных креплений. Эта конструкция была скреплена прочно, и разбирать её голыми руками Гедимину не хотелось.

— Иди сюда! — махнул он Линкену, пинком сбрасывая механизм с неустойчивой горы на дно оврага. Пневмомолот едва не полетел следом; Гедимин поймал его на лету и с интересом осмотрел со всех сторон. Навряд ли инструмент пострадал от рук шахтёра — даже у eateske не хватило бы сил так его покорёжить, практически согнуть пополам…

— В чём это ты копаешься? — подозрительно сощурился Линкен. — Никак, стрела проходчика? И на что она тебе?

— Посмотреть, что внутри, — отозвался Гедимин, отдирая заклёпки и примеряясь к винтовому креплению. — Узнать, что там сломалось.

— Мартышечий хлам, — поморщился космолётчик. — В сети на него не нагляделся? Ты его хоть чинить не собираешься?

— Тут нужны новые детали, — Гедимин разглядывал винт с сорванной резьбой. — Очень интересно… Ты когда-нибудь разбирал пневмомолот?

— Чего? — мигнул Линкен. — Может быть, я псих. Но не настолько, чтобы свободное время тратить на ремонт проходчика. Я возвращаюсь в информаторий.

— Охранника не трогай, — попросил Гедимин, не отрываясь от работы. — Лучше узнай, почему он не выстрелил.

— Они ещё надеются, что мы добровольно станем их рабами, — сузил глаза космолётчик, пинком отшвырнул в сторону деталь, отвалившуюся от проходчика, и поднялся на край оврага. Гедимин посмотрел ему вслед и пожал плечами. До отбоя было ещё далеко, частично разобранный механизм лежал под ногами, — некоторые детали могли пригодиться в будущем, если только удастся незаметно пронести их в барак…

…Гедимин вышел из забытья в четвёртом часу ночи. Он уже почти привык за сутки отсыпаться на полмесяца вперёд. Перевернувшись на другой бок, он лениво посмотрел на трансформатор, магнетрон и конструкцию, которая должна была в скором времени стать примитивным сверлильным станком… или, возможно, усовершенствоваться до токарного. Собственно, осталось немного — запитать её и найти где-нибудь пригодные резцы и свёрла. Обломки фрила для этого подходили плохо…

Из-за правой стены донёсся хруст и скрежет, кто-то коротко выдохнул, и заскрежетало снова, а потом потянуло плавящимся скирлином. Лампочки в коридоре, и без того еле светившие, мигнули и погасли. Из-за стены послышалось приглушённое ругательство. Свет зажёгся снова.

— Эй, — Гедимин постучал костяшками пальцев по стене. — Помощь нужна?

— Да пошёл ты, — буркнули в ответ.

Ремонтник пожал плечами и перевернулся на живот. «Интересно, зачем ей нужен кабель,» — лениво думал он, готовясь отключиться. «Завтра одолжу у неё изоленту. Пора и мне заняться делом…»

Глайдер лёг брюхом на гладкую посадочную полосу, дверь зашипела, открываясь, и Гедимин выбрался наружу. Ветер с озера успел нагнать тучи, всё небо заволокло, и отдалённый рокот над лесом обещал докатиться до посёлка — самое большее, через четверть часа. «Не гроза, а смех,» — хмыкнул про себя Гедимин, вспомнив обильные ливни Пирра. Здесь, на севере, дожди были, как правило, слабее, но длились часами.

— Куда? — прикрикнул на него охранник и преградил ему путь, выставив вперёд стальную «руку» экзоскелета. — Стоять!

Четверо «броненосцев» окружили высадившихся шахтёров и согнали их в плотную толпу, а сейчас пытались выстроить в колонну по четыре. Гедимин огляделся, увидел Эгиона и встал рядом с ним. «Голова» очереди уткнулась в белое здание с красными крестами на стенах; оно стояло за ремонтным ангаром и было окружено изгородью из колючей проволоки.

— Медосмотр, — пояснил Эгион на вопросительный взгляд Гедимина.

— Эй! — сзади ремонтнику помахал рукой Хольгер. Его бригаду выстроили вслед за поселенцами из барака «Альфа-1».

— Медосмотр? — мигнул Гедимин. — Это зачем?

— Чтобы никто не сдох неучтённым, — хмыкнул Эгион. — Ладно, это ненадолго. Возьмут кровь и отпустят. Опять полезешь на свалку? Вот вас с Лилит туда тянет…

Очередь шла быстро, не прошло и получаса, как Гедимин и ещё трое рабочих оказались у самой двери. «Броненосец», охраняющий вход, подался в сторону, пропуская четвёрку внутрь. Незнакомый eateske слегка толкнул Гедимина на входе, тот покосился на него и увидел, что шахтёр прихрамывает.

— Левую руку сюда, — человек в белом комбинезоне, под которым угадывался бронежилет, указал Гедимину на конструкцию, укреплённую на штативе. Это был широкий толстый обруч, тут же сомкнувшийся на предплечье шахтёра и слегка сдавивший его. Гедимин почувствовал холод в зажатой руке, затем — слабый укол и жжение. Прибор пискнул.

— Альфа один — сорок три, — медик окинул ремонтника подозрительным взглядом. — Свежие раны, ссадины, ожоги есть? Головокружение, жар, озноб?

— Нет, — отозвался Гедимин. Обруч отпустил его руку; он успел заметить, как внутри оболочки перекатилось с места на место что-то округлое, и в маленьком отверстии в нижней части показался тонкий кончик иглы. Он посмотрел на руку и увидел едва заметный прокол над веной.

— Нет, — ответил на тот же вопрос Эгион и вслед за Гедимином направился к выходу.

— Нет, — сказал один из незнакомых рабочих.

— Альфа один — сорок два! — повысил голос один из медиков. — Что с ногой?

— Ничего, — мотнул головой eateske. Обруч на его руке уже разжался, но перед ним стоял медик, а у двери — оживившийся охранник в экзоскелете.

— Тогда почему хромаешь? — человек указал на правую ступню рабочего. — Разувайся!

Эгион сдавленно выдохнул и развернулся к «сорок второму». Тот нехотя стащил с ноги сапог, и медик еле слышно выругался. Ступня почернела от крови и заметно припухла, крайний справа палец висел на перебитых сухожилиях.

— Твою мать! Ты чего ждал?! — человека передёрнуло. Второй медик быстро подошёл к нему, на ходу извлекая из ящиков инструменты, склянки и бинты. Запахло антисептиком. Раненый досадливо сузил глаза, но всё же сел на матрас у стены и вытянул больную ногу.

— И так бы отсохло, — буркнул Эгион, выбираясь из здания. Гедимин задержался бы, но охранник толкнул его в спину.

— Ему окажут помощь, — сказал ремонтник, оглядываясь на медпункт. Эгион фыркнул.

— Посмотрим, вернётся ли он в барак, — пробормотал он.

Миновав южную улицу, они вышли на площадь. «Форт Ураниум-Сити» — гласила надпись на большом указателе. «Форт,» — Гедимин задумчиво посмотрел на новые бараки, плотно, стена к стене, выстроившиеся за информаторием и пищеблоком. «Буква F на красных комбинезонах. Вот где живут все местные командиры…»

— Зачем взяли кровь? — спросил он; Эгион уже не раз показал себя знакомым с обычаями людей, и сейчас он тоже не подвёл.

— Проверят на эа-тельца, — сказал он и слегка поморщился — вспоминать об эа-формировании никому не было приятно. — Теперь будут проверять каждую неделю. Или чаще, если ты покажешься им подозрительным.

— Мартышки умеют распознавать эа-формирование? — недоверчиво покачал головой Гедимин и украдкой ущипнул себя за запястье. За неделю кожа стала темнее, немного посерела, — а может быть, такой она казалась в свете солнца, прошедшем сквозь тучи.

В информатории, как и каждый вечер, были заняты почти все машины, и из зала доносились громкие пронзительные голоса — в этот раз Эдмондо не нашёл фильма о войне и поставил что-то о взаимоотношениях «макак». Гедимин покосился на дверь, прикидывая, не зайти ли, но вопли стали громче и бессвязнее, и он, поморщившись, направился к свободному компьютеру в дальнем углу. Охранник, обходивший зал, смерил его равнодушным взглядом и пошёл к другому «броненосцу» — тот скучал у выхода в коридор. Гедимин уже начинал распознавать человечьи лица и теперь удивлённо мигнул — ни тот, ни другой охранник раньше не попадались ему на глаза. «Новички? А где прежний?» — ремонтник вспомнил позавчерашнюю стычку и невольно прикоснулся ладонью к животу — разряд станнера задел какие-то нервные центры, и хотя боль давно прошла, даже воспоминания заставляли мышцы ныть.

— Эдмондо, — окликнул он служащего. Тот, вытесненный парой охранников со своего привычного места, слонялся по залу, и шахтёры, играющие в «Космобой», недовольно косились на него.

— А, Гедимин, — слабо усмехнулся человек, останавливаясь в двух метрах от ремонтника. — Снова не пускают в сеть?

— Не проверял, — отозвался Гедимин. — Где охранник, который был тут раньше?

Эдмондо нахмурился.

— Он… переведён на другой пост, — сказал он, помедлив. — Но информаторий по-прежнему под надёжной охраной. И все беспорядки будут пресекаться. Этого достаточно?

…Не следовало так засиживаться в информатории, — это Гедимин понял, едва заглянув в мусорный овраг. Почти исправная стрела бронехода-проходчика, ранее лежавшая у подножия горы хлама, превратилась в груду разбросанных деталей. Гедимин быстро спустился вниз, подобрал винт с сорванной резьбой и всмотрелся в следы грубых поспешных ударов — кто-то орудовал чуть ли не каменным молотом, разбирая стрелу на запчасти. Поворотный механизм отсутствовал, даже фрезы кому-то понадобились. «Надо было себе забрать,» — Гедимин вспомнил, как ещё позавчера с сомнением разглядывал их и думал, что ни к чему их не приспособит. Кто-то из поселенцев был менее привередлив…

Даже гора строительного мусора заметно уменьшилась и просела, самые громоздкие щиты и столбы кто-то уволок. «Это-то кому понадобилось?» — недоумённо хмыкнул Гедимин, выбираясь на другую сторону оврага. Когда он был там последний раз, ничего, кроме травы, редких низкорослых сосен и голых валунов, там не было. Теперь полоса за оврагом была утыкана яркими, хаотично разбросанными сооружениями из фриловых щитов и столбов.

«Это выглядит… беспорядочно,» — Гедимин озадаченно мигнул, пытаясь понять, для чего они тут поставлены. Он прошёл немного вдоль застроенного поля, присмотрелся и хмыкнул — нечто подобное он уже видел в «Шибальбе». Это было очень похоже на полосу препятствий под открытым небом — только без спрятанных станнеров и проекторов.

«Понизу или поверху?» — Гедимин задумчиво осмотрел постройки, выбирая путь, и отошёл на пару шагов — этого было достаточно для разгона. Криво положенная плита затрещала под ногой — eateske немного сбавил скорость, из следующего прыжка опустился мягко, на расставленные пальцы. Гребень плиты был узким, слегка осыпался, но не пытался подломиться — три шага, и Гедимин перемахнул на качающуюся плиту и по ней соскользнул в узкие норы. Там пришлось вытянуться во весь рост — было узко, чтобы ползти на четвереньках. Eateske ввинтился в лаз, перевернулся набок, протискиваясь по самому неудобному участку, и выпал наружу, на едва заметный уклон. Отвесная стена с едва заметными выступами-ступеньками ждала его; он взлетел на гребень, осмотрелся и прыгнул вниз, на самую прочную из качающихся плит — на держащую её снизу балку. Она чуть качнулась вправо, пошла влево, выравниваясь; можно было спуститься и пролезть в дыру под обломками, но три метра спустя поднималась ещё одна стена с хрупким колким гребнем. Прыжок, два шага по склону — и Гедимин остановился на самом верху, в пяти метрах над землёй. Здесь «полоса препятствий» заканчивалась, и отсюда были хорошо видны гранитные валуны — траву, скрывавшую их, до конца не счистили, они остались подпирать стенку. Ещё лучше был виден мусорный овраг, и к нему, громыхая, подползал глайдер с прицепом. Он выехал со стороны аэродрома и привёз полуразобранный механизм — погрузчик без ковша, но с гусеницами. Навешенную броню с него сняли, и движущиеся части выглядывали наружу, сочась чёрной жижей.

«Это — на свалку?!» — Гедимин изумлённо мигнул. Груда металла скатилась по склону, оставляя за собой чёрные потёки, и с грохотом врезалась в гору строительного сора на дне. С «вершины» на погрузчик посыпались куски фрила. Глайдер, издав гудок, развернулся и поехал к ремонтному ангару.

Спешить, в общем-то, было некуда, но eateske не стал возвращаться долгим путём — он прыгнул со стены вниз, оттолкнулся от её подножия и подвернувшегося под руку валуна и кубарем скатился на дно оврага. Перед самой свалкой ему удалось притормозить, извернуться и встать. В полёте клок травы прицепился к капюшону и остался там висеть.

— Твою мать! — донеслось с края оврага. Двое в экзоскелетах остановились там.

— Он что, живой?! — спросил один у другого. Гедимин, недовольно сузив глаза, отошёл за гору мусора — общаться с людьми ему сейчас не хотелось.

— Ты это видел?! Он все камни пересчитал! — «броненосец» попытался спуститься, но склон оказался слишком крутым. — Эй, теск! Какого беса ты тут делаешь?!

— Пусть лазит, — вполголоса сказал второй. — Они все тут роются. Эй! Ты не разбился? Ничего себе не сломал?

— Нет, — Гедимин нехотя выглянул из-за свалки.

— Прочные твари, мать их так, — пробормотал один из охранников. — Если бы человека отсюда скатить… Ладно, пошли, не то опять прикопаются…

«Наконец-то,» — покосился на уходящих людей Гедимин. Он тут же забыл о них, едва они отошли от края оврага. Двигатель погрузчика был практически цел, и только один пневмопривод был разрушен необратимо — по крайней мере, так казалось, пока он не был отмыт от мазута. «Это можно восстановить,» — Гедимин зашёл с другой стороны, посмотрел на деформированные гусеницы, — что-то очень тяжёлое упало на машину сверху, и не меньшей силы удар пришёлся на неё сбоку и снизу. «Вот здесь убрать один элемент, немного укоротить. А тут помогла бы сварка.»

Дверь барака закрылась за Гедимином, и в ту же секунду задребезжал звонок, оповещающий о наступлении отбоя. «Точно в срок,» — подумал eateske.

— Явился, — пробормотал Гай Марци, втянул воздух и скривился. — Ещё не началась смена, а от тебя уже несёт мазутом. Тебя что, помыть забыли?

Гедимин покосился на руки — он долго оттирался мокрой травой и листьями, но нефтепродукты в воде растворяться отказывались; видимых следов не осталось, но запах был весьма ощутим. Он пожал плечами.

— Eateske из сорок второй на месте? — спросил он. Комендант мигнул и потянулся к кнопке на часах — массивном браслете, явно включающем в себя не только часовой механизм.

— На месте, — кивнул Гай. — А я сообщу охране, что ты нарушил закон о государственном языке. Ты, похоже, считаешь, что на атомщиков он не распространяется?

Ещё раз пожав плечами, Гедимин выбрался из придверной клетушки. «Интересно, что сделают со мной, как с нарушителем,» — думал он без особого волнения. «Станнер? Лишний час в шахте? Или покажут, где у них карцер?»

В сорок второй комнате горел свет. Гедимин заглянул туда и увидел рабочего с забинтованной ногой. Повязка была невелика — прикрывала только культю, оставшуюся от раздробленного пальца, и петлёй обхватывала пятку.

— Ходить можешь? — спросил Гедимин. Шахтёр отмахнулся.

— Завтра с вами не поеду — свободный день, — сказал он и сам удивлённо мигнул вместе с ремонтником. — Уже не болит. Не думай, я тут не сдохну.

— Это хорошо, — кивнул Гедимин и повернулся к своей двери. Там тоже горел свет, кто-то стучал по стене, и что-то шебуршалось.

— Лилит, имей совесть! — крикнул Эгион, ещё раз ударив по стене.

— Иду уже, иду, — буркнули из сорок третьей комнаты. Отодвинув в угол маленький, но громоздкий токарный станок, Лилит вышла в коридор, на ходу пряча в карманы какие-то детали. Самая крупная в карман не влезла, и самка несла её в руках, прикрывая ладонями, но Гедимин увидел угол изогнутого металлического листа со странным выступом, похожим на очень маленькую турель.

— Что ты держишь? — спросил он, встав на пути у Лилит. Самка, нахмурившись, шагнула в сторону — Гедимин подался следом. Ему даже не надо было шагать — коридор был слишком узким, чтобы самка могла обойти его.

— Лилит! — Эгион вышел из комнаты и теперь стоял, перекрыв коридор за спиной самки. — Да имей же совесть! Ты брала его инструменты?

— Я всё вернула, — фыркнула самка. — Уйди, теск. Твоего тут ничего нет!

— Я не уйду, пока не увижу, что ты держишь, — сказал Гедимин. — Покажи.

Лилит подалась назад, но наткнулась на Эгиона. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, но занимал проход целиком — деваться было некуда.

— На, пялься, — фыркнула самка, подсунув под нос Гедимину ладонь с маленьким блестящим предметом на ней. Это была «Гарпия»… по крайней мере, очертания истребителя были воспроизведены в точности. Оба бластера, и оба ракетомёта, и дюзы, — и даже зеркальные стёкла кабины. Гедимин протянул палец, чтобы открыть боковой люк, но Лилит отдёрнула руку.

— Ты это сделала? — спросил он, глядя то на «Гарпию», то на самку. — Он летает?

— Ты больной? Нет, разумеется, — Лилит прикрыла истребитель ладонью. — Насмотрелся? Уйди!

— Кому там не угомониться? — в коридор заглянул комендант. Гедимин еле успел прижаться к стене — Лилит промелькнула мимо, едва не сбив его с ног.

— Уже угомонились, — пробурчал Эгион, возвращаясь в свою клетушку.

Гедимин осмотрел станок. Металлическую стружку успели убрать, но патрон ещё был очень тёплым, почти горячим.

— Эй, — ремонтник постучал в стену. — Где ты взяла резец?

— На свалке, где ж ещё, — донеслось из сорок пятой комнаты.

— Кусок фрила? — Гедимин недовольно сощурился. — Расколется — пробьёт до кости.

— Не нравится — найди лучше, — фыркнули за стеной.

— Метеорит вам в дюзы! — послышался раздражённый голос с той стороны коридора. — Отбой!

«Придётся с утра скрутить патрон и взять с собой,» — Гедимин покосился на станок и покачал головой. — «Пока никому ничего не оторвало.»

Первый выход вентиляционной шахты находился совсем близко к базе — в полутора-двух сотнях метров; из-за деревьев можно было разглядеть ярко-красную стену ремонтного ангара. Гедимин прикопал сигнальный маячок на краю туннеля, прижал к груди пневмомолот и соскользнул вниз, на ощупь находя ступеньки. Он ещё не миновал расширение шахты, за которым можно было развернуться и встать на четвереньки, как снизу послышался грохот, шум падающих камней и сердитые возгласы.

Когда Гедимин выбрался в основную шахту, там уже было тихо — всё, что намеревалось рухнуть, рухнуло. Гул бронехода и треск измельчаемой горной породы смолкли, проходчик подался назад, проталкивая в оказавшийся неукреплённым туннель огромный пузырь защитного поля. Гедимин протиснулся между скалой и матовой плёнкой купола и направил луч фонаря в шахту.

Впрочем, там и без него было кому посветить. Все рабочие, не считая Эгиона — он решил не выбираться из-под защитного поля — собрались вокруг тускло освещённого пятачка. Над ним нависали обломки лопнувшей крепи, куски фриловых балок и перекладин валялись вокруг вместе с булыжниками, насыпавшимися из забутовки. Посреди туннеля лежал, слабо подёргиваясь, один из шахтёров, комбинезон на его спине был разорван и вымазан чёрной жижей, левая рука, вывернутая под странным углом, лежала неподвижно, правой он пытался оттолкнуться от пола. Двое стояли рядом, иногда пробовали приподнять его, но он мотал головой и шипел сквозь зубы. Гедимин подошёл поближе, настороженно разглядывая просевшую крепь. Ближняя арка, на четверть разрушенная, держалась на честном слове, и шахтёры, заметив это, отступали всё дальше в укреплённый туннель. Даже те, кто пытался поднять раненого, потихоньку отходили вслед за ними. В первых рядах остался только Эзра Юнь с самым ярким фонарём. Он рассматривал упавшие балки и сердито щурился.

— Это можно подпереть, — сказал он, указав на разрушенный участок крепи. — Ставьте балки на место и скрепляйте винтами. Если поставите ровно, они не вырвутся.

— А если гора ещё просядет? — из темноты на верхнюю часть арки упал второй луч света.

— Гора ни при чём, при чём — кривые руки! — сплюнул Эзра. — Кладите больше досок, и ничего не посыпется!

— Глупо, — Гедимин, оттеснив его, посветил на уцелевшую половину арки. — Всю эту секцию надо заменить.

— Ты? — Эзра повернулся к нему. — Опять самый умный?!

— Надо заменить всю секцию, поставить новую, — медленно и чётко проговорил Гедимин, глядя ему в глаза. — Иначе весь этот участок сегодня или завтра обвалится.

— Разбирать рискованно, — послышалось из туннеля. — Поставим новую под старой, пока пусть держит скалу. Уберите обломки! Эзра, уйди с дороги, пока балкой не пришибло…

Несколько рабочих ушли в темноту и вернулись с новыми дугами, кто-то взял лопату и принялся сгребать камни и отбрасывать на середину туннеля. Свисающие перекладины осторожно надломили и положили рядом. Гедимин отошёл от них и повернулся к раненому — тот сумел сесть и теперь сидел на обломках, держась правой рукой за грудь и судорожно всхлипывая. Левая рука так и свисала безжизненным куском мяса.

— Вставай! — Эзра наклонился над ним. — Я посажу тебя на погрузчик. Сегодня можешь не работать.

От его прикосновения раненый даже не дёрнулся. Он так и покачивался из стороны в сторону. Гедимин направил луч ему в глаза — он даже не мигнул.

— Ему надо к врачу, — ремонтник попытался встретиться взглядом с раненым; тот смотрел прямо перед собой, глаза расширились, зрачки расплылись на всю радужку. — И быстро. Помоги поднять его.

— Чего?! Куда ты собрался?! — Эзра, опомнившись, выпрямился и помахал шокером.

— Врач наверху, в санчасти, — Гедимин сузил глаза. — Некогда. Не хочешь помочь — уйди с дороги.

— Руки убрал! — Эзра выставил шокер вперёд. — К макакам ты его не потащишь. Он в порядке. Это вывих. К вечеру он уйдёт отсюда своими ногами.

— К макакам? — повторил кто-то за спиной Гедимина. Тот оглянулся и увидел, что четверо шахтёров оставили в покое крепь и подошли к нему.

— Им нельзя его показывать, — сказал один из них. — Он испугался удара. От этого не умирают.

— Иди работать! — Эзра, увидев, что он не один, шагнул вперёд и погрозил Гедимину шокером. — Тоже мне, атомщик…

За две недели у него не прибавилось ни внимательности, ни быстроты реакции. Пинок под колено отбросил его на защитный купол, и он сполз по матовой стене и остался сидеть под ней. Гедимин закинул шокер в вентиляционную шахту и подошёл к раненому. Тот уже перестал раскачиваться — только смотрел прямо перед собой и хватал ртом воздух.

— Постой, вдвоём понесём, — один из шахтёров встал рядом. — Он сядет на сплетённые руки, между нами. Ты слышишь нас? Держись здоровой рукой!

Они шли быстро; путь к подъёмнику как будто растянулся за время, проведённое под землёй. Раненый навалился на Гедимина. Его пальцы были холодными и липкими. «Эа-формирование?» — Гедимину стало не по себе. «У него не было крови на руке… Надо быстрее отнести его наверх!»

Подъёмник замер на верхнем ярусе, и двое вышли на свет. Третий тихо застонал, и Гедимин почти обрадовался этому звуку.

— Что?! — охранник, скучающий в коридоре, развернулся к ним и выронил сигарету.

— Найди врача, — приказал Гедимин. — Живо!

Двое в санчасти оцепенели, увидев их — хорошо, что их ступор длился не больше секунды. А ещё секунду спустя раненого пристроили на белый матрас.

— Не кладите его, пусть сидит, — командовал один из медиков, втыкая в запястье eateske иглу. — Датчики!

— Щас-щас, — закивал второй, взрезая одежду на повреждённой спине и руке. Раненый вздрогнул, мотнул головой и растерянно огляделся.

«Глаза,» — Гедимин посмотрел на зрачки шахтёра, быстро приобретающие нормальный размер. «Кажется, ему лучше.»

— Слышишь меня? — медик заглянул раненому в глаза. — Ага, хорошо. Ещё два кубика, спрей на кожу, и проверим, что с костями. Чем его так?

— Лопнувшей балкой, — ответил eateske, вызвавшийся помогать.

— Рука в порядке, — заметил второй медик, проведя над плечом раненого небольшим, но тяжёлым прибором; человек его едва удерживал. — Лопатка, ключица… и ещё два ребра. Лёгкие не задеты… Вы, двое, хватит тут мусорить! Проваливайте в шахту.

— Что с ним? — спросил Гедимин, кивнув на раненого.

— Несколько переломов. Не помрёт, — буркнул медик. — Идите!

Гедимин вышел на улицу. Под ногами был гладкий фрил — ни пучка травы, чтобы вытереть с комбинезона кровь. «Ему помогут,» — он покосился на здание санчасти. «А Эзра… странный.»

— В ядро Юпитера такие смены, — пробормотал второй eateske.

— Спасибо за помощь, — повернулся к нему ремонтник и протянул руку. — Я Гедимин Кет.

— Знаю, — буркнул шахтёр, убирая руки за спину. — Тебя все знают. Но ты водишься с макаками. Я… я не думаю, что… я не хочу дружить с тобой. Извини.

…Двое охранников в экзоскелетах перехватили ремонтника на обратном пути от душевой к аэродрому. Следом за ними шёл Эзра.

— Этот? — один из «броненосцев» ткнул стальным «пальцем» в его нагрудный знак и повернулся к бригадиру. — Альфа — один — сорок три? А второй?

— Только этот, — сказал Эзра. — Самовольно покинул забой. Сбил меня с ног и отнял оружие.

— Это я слышал, — буркнул второй охранник, разглядывая экран своего смарта. — В санчасти видели двоих — сорок третьего и семнадцатого из барака «Альфа-один». Ты назвал только этого. Будем опрашивать семнадцатого?

Эзра мигнул.

— Идём к сержанту, — сказал охранник, убирая смарт. — Разберёмся.

…Когда Гедимин вышел из информатория, бродить по свалке было уже некогда — оставалось десять минут до отбоя. Он думал о жёлтой окиси урана — кажется, такой налёт он видел на камнях в руднике. «Какие сложные бывают процессы,» — вздохнул про себя ремонтник. «Не думаю, что обогащение урана можно провести в бараке. И на свалке, наверное, тоже не получится.»

Что-то изменилось на улице, пока он сидел в информатории. С торца бараки выглядели так же, но зайдя к ним сбоку, Гедимин увидел, что их удлинили вдвое. Два сооружения, поставленных торцами друг к другу, превратились в одно. «Алфавит кончился,» — хмыкнул ремонтник, оглядываясь по сторонам. Бараки сдвинули и на восточной стороне улицы. Их двери по-прежнему выходили на неё — не на «Форт» и не на лес за оврагом.

— Раненого привели? — спросил он у коменданта барака, пытаясь вспомнить, какой номер был у того на груди.

— В госпитале, — ответил Гай Марци. — Ему лежать там три дня.

Гедимин заглянул в удлинившийся коридор. «Теперь здесь сто поселенцев,» — он прошёл немного дальше, чем обычно, и убедился, что вторую дверь — на западном торце — заделали. «Надо прикинуть, сколько всего жителей в посёлке. Если сюда вывезут хотя бы восемьдесят тысяч… по сто в бараке — восемьсот зданий… обширное поселение.»

Устроившись на матрасе, он посмотрел на задвинутое в угол оборудование. Токарный станок, лишённый патрона, уже третий день никто не использовал, и он успел немного запылиться. Гедимин смахнул пыль и перевернулся на другой бок.

Он очнулся через пятнадцать минут от странного лязга на улице. «Охрана,» — подумал он, недовольно щурясь. «А я думал, они научились ходить тихо. Давно не слышал их среди ночи.»

— Эй, — в правую стену постучали. — Не спишь?

— Нет, — Гедимин приподнялся с матраса.

— Верни патрон на место. Я нашла стальное сверло, — в этот раз Лилит говорила тихо и не фыркала. — И проходной резец. Он надломлен, но ещё годится.

— Покажи, — ремонтник сел и провёл ладонью по глазам.

— Сначала верни патрон, — за стеной фыркнули. — Ты здесь не бываешь до самого отбоя! Зачем тебе станок?!

— Ты суёшь в него всякую дрянь, — сузил глаза Гедимин. — Сломаешь и станок, и себя.

— С тех пор, как убрали охранные посты, — протяжно вздохнули на той стороне коридора, — все галдят и бродят по ночам. В Пирре небось лежали тихо…

Гедимин мигнул.

— Убрали охранные посты? Откуда? — он встал с матраса и выглянул в коридор. Напротив вполголоса помянули размножение макак, и всё затихло. Гедимин, оглядевшись, пошёл к двери. «Это надо проверить,» — думал он. «Кажется, я многое пропустил.»

Мимо неподвижного коменданта он прошёл так тихо, как только мог, от самой двери оглянулся на него — Гай так и лежал, не открывая глаз. Бесшумно приоткрылась дверь, с освещённой улицы потянуло прохладой. Гедимин осторожно выглянул, посмотрел направо, — у озера, недалеко от насосной станции, горели фонари, и в их свете блестела сине-белая броня. Ремонтник рассмотрел один тяжёлый экзоскелет, двоих патрульных в лёгких «Маршаллах» и несколько теней там, куда свет фонарей не проникал. «Шестеро или семеро, один «Шерман»,» — Гедимин очень осторожно прикрыл дверную створку и отодвинул другую, посмотрел налево. В конце улицы, ведущей с юга на север, — «первой стрит», как гласила табличка на каждом бараке, — виднелся участок, освещённый перекрещенными лучами. Там мерцали красные огоньки зажжённых сигарет, и Гедимин, прислушавшись, уловил скрип брони и негромкие голоса. «Второй пост,» — он ещё немного высунулся на улицу, удивлённо разглядывая пустое пространство. Больше постов не было, ни один охранник не стоял у бараков и не бродил вдоль них, и два больших патруля не спешили отправиться в дозор.

— Эй! — кто-то больно ткнул Гедимина в спину. — Ты куда лезешь?!

Захлопнув дверь, он обернулся и увидел Гая Марци. Тот сердито смотрел на него, сузив глаза, и поглаживал пальцем широкий браслет часов. За дверью что-то загромыхало — кто-то тяжёлый шёл по улице.

— Пересчитывал патрульных, — сказал Гедимин. — Куда пропали все макаки?

— Как ты мне надоел, — Гай с тяжёлым вздохом опустился на матрас. — На первой стрит два сторожевых поста и один джунг-патрульный. Но к тебе лично я приставил бы два «Шермана».

— Хм… Неплохо, — Гедимин усмехнулся — слова коменданта показались ему лестными. — Почему решили убрать охрану?

— Тут нечего охранять, — комендант нажал кнопку на браслете и снова посмотрел на ремонтника. — Большие посты — на границах территории. Пока ты в её пределах — можешь идти куда вздумается, но захочешь выйти — застрелят на месте. Ночью патрульные только следят за порядком. Возможно, к концу года уберут и их, оставят только пограничников.

«Тогда это действительно будет наш город,» — мечтательно сощурился Гедимин. «Наша территория и наш урановый рудник. Надо хорошо подготовиться к этому дню…»

— Что у тебя за кнопки? — он указал на браслет Гая. — Передатчик?

— Ну да. Я обязан сообщать на пост охраны о нарушениях порядка, — Гай поморщился. — Иди спать. На тебя сегодня уже два донесения, сейчас третье отправлю.

— Надо же, — хмыкнул Гедимин, направляясь к своей комнате. В коридоре было тихо и темно. Выждав немного, ремонтник провёл пальцем по стене. В сорок пятой клетушке заворочались и вопросительно хмыкнули.

— Я верну патрон на место. Можешь пользоваться. Но ты на ночь оставишь мне резцы и свёрла, — тихо сказал Гедимин. — И электроды. Я видел на твоей цацке сварные швы. Электроды мне тоже нужны.

— Это спайки, — усмехнулись за стеной. — Ты можешь наладить тут сварку? Это было бы хорошо. А на что тебе все эти штуки?

— Из двух повреждённых механизмов на свалке можно собрать один исправный, — сказал ремонтник, с довольной усмешкой укладываясь на матрас. — Но нужно поработать.

— Чего? Ты чинишь хлам на свалке?! В своё свободное время ковыряешься в этом… Ты думаешь, тебе обломится лишний паёк? — Лилит говорила тихо, но сдерживаться ей было непросто.

— Я разбираюсь в устройстве механизмов, — ответил Гедимин. — А за твои цацки тебе обломится паёк?

За стеной громко фыркнули.

— Цацки… Ты всё-таки больной. Что там за механизмы? Да ещё два одинаковых…

— Покажешь свою работу — я покажу тебе свою, — ремонтник повернулся на другой бок. Сейчас, когда и мозг, и тело получали достаточную нагрузку, его устраивало всё — кроме появившейся привычки спать по часу за ночь.

— Эй, не спи, — по стене тихонько постучали. — За час до отбоя я буду у оврага. У меня там нычка. Ты про сварку не соврал? Можно её наладить? А гальваническую ванну?

— Можно, — отозвался Гедимин, не открывая глаз. — Если не сожжём проводку — всё будет.

«Истребитель получился удачный,» — подумал он, вспомнив мельком увиденную модель. «Приятно посмотреть. Правда, не летает, но это можно исправить.»

«С каждым днём Эзра Юнь произносит при мне всё меньше слов,» — задумчиво хмыкнул Гедимин, повернув с посадочной полосы налево, к стоящему на отшибе госпиталю. «Скоро начнёт объясняться жестами.»

За оградой из колючей проволоки скрывалось белое строение с красным крестом на стене. Гедимин прошёлся вдоль забора — за одним из пуленепробиваемых стёкол мелькнула белая тень. Ремонтник дотянулся до окна и постучал по раме. Раненый быстро подошёл, наклонился к стеклу, растерянно мигнул. Он был раздет до пояса, левую половину туловища — от ключицы до нижних рёбер — покрывал жёсткий прозрачный корсет, под ним на коже виднелись посветлевшие кровоподтёки. Раненый поднял левую руку, придерживая её под локоть, и приложил ладонь к стеклу. Гедимин коснулся окна с другой стороны и усмехнулся.

— Эй, ты! — донеслось с крыльца. Из-за двери высунулся, вынув изо рта сигарету, охранник в экзоскелете. Он приподнял лицевой щиток, чтобы подымить без помех, и теперь прикрывал проём ладонью. Гедимин, ещё раз усмехнувшись, отнял руку от стекла и свернул в переулок. Говорить с охранником ему не хотелось.

У входа в информаторий было шумно, а в вестибюле — ещё и тесно. Эдмондо прикреплял к стене свеженапечатанное расписание фильмов, рабочие, собравшиеся вокруг, шумно что-то обсуждали, тыкая пальцами в лист. Эдмондо опасливо косился на них и незаметно прокладывал себе путь к отступлению. Из-за приоткрытой двери кинозала неслись громкие ритмичные звуки. Гедимин с интересом прислушался к ним и уловил среди них несколько осмысленных слов. Это была песня; кажется, речь в ней шла о человеческих самках, но Гедимин не был в этом уверен.

— Так, кажется, этот день принесёт мне удачу, — кто-то хлопнул ремонтника по плечу. — Я перехватил тебя до того, как ты нырнул в сеть. Редкое везение!

— Хольгер, — Гедимин легонько ткнул бывшего пилота кулаком в бок. — Зачем искал?

— Есть дело, — красноглазый eateske огляделся по сторонам и потянул ремонтника в проход между бараками. — Разговор на пару минут.

— Говори, — Гедимин насторожился.

— Я видел двоих Марци из «Шибальбы», — понизил голос пилот. — В бараке «Тау-три».

— Уверен? — ремонтник сузил глаза. — Так их не добили…

— Макаки на самом деле довольно ленивы, — пожал плечами Хольгер. — И расстреливают не так уж часто. Это упущение надо бы исправить. После отбоя я пойду и… поговорю с Марци. Мне не помешала бы твоя помощь.

Гедимин покачал головой.

— Плохая идея.

— Да нет, — Хольгер огляделся по сторонам и заговорил ещё тише. — Я нашёл двоих пилотов — они были в «Шибальбе». Мы пойдём в «Тау-три» втроём. Если ты будешь с нами — вчетвером. Нас будет вдвое больше, чем их. Что скажешь теперь?

— Точные подсчёты, — хмыкнул Гедимин. — Но идея плохая. Ты позвал Линкена?

Хольгер едва заметно поморщился.

— Вот это действительно плохая идея, eateske. Лиск там не нужен. Так ты идёшь или нет?

— Иду, — кивнул ремонтник. — Когда?

— Два часа после отбоя, — Хольгер сжал его руку. — Ровно в час ночи. Знаешь, как открыть заднюю дверь?

— Это не проблема, — Гедимин недовольно сощурился. — Слишком рано. Можешь отложить ещё на час?

Хольгер мигнул.

— Что, неотложные дела?

— Надо кое-что закончить, — кивнул Гедимин. — Потом уже не получится.

— Что именно? — пилот придвинулся ближе. — По глазам вижу, что речь о механизме…

— Выжигатель, — тихо сказал ремонтник. — Давно хотел его собрать.

— Вот это да, — покачал головой Хольгер и недоверчиво усмехнулся. — Когда ты только успел? Настоящий выжигатель? А где взял магнетрон?

— Макаки греют ими еду, — хмыкнул Гедимин. — Если нас обоих не расстреляют, позову на испытания.

«А вот Лиска я бы позвал,» — думал он, возвращаясь в информаторий. Следовало освежить в памяти познания об электромагнитных полях и способах обращения с ними. За час до отбоя его ждали у городской свалки, в бараке лежал непристроенный к делу магнетрон… вечер обещал быть весьма насыщенным.

Снизу донеслось размеренное шипение, за ним последовал скрежет, запахло окалиной. Гедимин подошёл к ограждению и заглянул в ангар. Двое рабочих, зажав в огромные передвижные тиски массивную рабочую часть проходчика, особым приспособлением сдирали с неё заклёпки. Немного поодаль под куполом «сивертсена» третий рабочий собирал по кускам трубопровод; защитное поле отбрасывало искры, но не их свет и не запах свариваемого металла. Гедимин надвинул на глаза капюшон, но очки, прикрывающие от мелких камешков и стружки, против слишком яркого свечения были бесполезны. «Надо будет затемнить,» — подумал ремонтник, возвращаясь в тёмный угол. «Покрыть копотью сгорающей органики или придумать что-то получше…»

— Гедимин, — Хольгер, едва дождавшись, когда eateske сядет на пол, тронул его за руку. — Мне всё не дают покоя те «сивертсены» с единым источником поля. Посмотри на современные аналоги. Они создают «пузыри» поля разных форм, но все они держатся только около генератора. Движутся вместе с ним… Если генератор убрать, поле исчезнет. Это не всегда удобно, верно?

Гедимин кивнул, с интересом глядя на бывшего пилота. Кажется, два часа разговоров о полях, волнах и частицах дали какой-то результат…

— Было бы неплохо создать такой генератор, чтобы поле существовало какое-то время в отрыве от него, — Хольгер начертил на пыльном полу несколько окружностей. — Формировалось вокруг точки в пространстве и замыкалось в сферу.

— Поле без источника? — Гедимин хмыкнул. — Как излучения, пересекающие космос? Было бы интересно на это посмотреть. Один переносной «сивертсен» и столько защитных куполов, сколько потребуется… Жаль, дальше разговоров это не уйдёт.

— Почему? — мигнул Хольгер. — Я бы прикинул, что для этого нужно, а потом можно было бы провести эксперимент…

— Не думаю, что на свалке найдётся «сивертсен», для него пригодный, — качнул головой ремонтник. — А я пока не готов собрать его из трансформатора и мотка медной проволоки.

Хольгер вздохнул и стёр начерченное.

— Рано или поздно мы к этому разговору вернёмся. Но ты прав — сейчас он почти не имеет смысла, и мы его прервём.

— Вот уж спасибо, — буркнул, приподняв голову, марсианин — третий узник карцера. Его лицо уже не было таким багровым и распухшим, как после ночной стычки. Он ощупал разбитый нос и довольно хмыкнул — регенерация прошла успешно.

— Закрой рот, — ровным голосом сказал ему Хольгер. Гедимин отвернулся и устало сощурился на горелку в руках сварщика — яркое световое пятно притягивало взгляд. В карцере все трое сидели с ночи; в бараке ремонтника ждал готовый к испытаниям выжигатель; двоих пилотов из «Шибальбы» выпустили ещё в обед, а «зачинщики» все сидели в ангаре — их решили продержать там до конца смены. Впрочем, ещё один участник ночной драки определённо завидовал им — он со сломанной в двух местах рукой (и, возможно, пальцами ног) останется в госпитале, взаперти, на гораздо более долгий срок…

Под потолком задребезжал оглушительный звонок. Внизу с громким хлопком погасло защитное поле. Двери открылись, впустив ветер; рабочие, отложив инструменты, собрались у выхода. Снизу потянуло палёной органикой.

— На выход! — дверь в конце коридора лязгнула, в карцер заглянул охранник в экзоскелете. — Все трое свободны!

У выхода ждали ещё трое «броненосцев», один из них — в тяжёлом «Шермане» — стоял поодаль, направив на бывших заключённых ракетомёт. «В его броне герметичные швы,» — не без сожаления подумал Гедимин. «И оружие исправно. Хотя линзы третьего бластера можно было бы перефокусировать…»

— Эй, — Хольгер ткнул его пальцем в бок, — ты мог бы сделать измученное лицо? Или хотя бы наклонить голову?

Гедимин опустил взгляд. Навряд ли «макаки» заметили его неуверенную гримасу — он уже прошёл мимо них, а охранник, курящий у выхода, вообще не смотрел в его сторону.

— Нет, ничего не вышло, — качнул головой Хольгер. — Ты слишком довольный. А это место для наказаний, а не для удовольствий. Не уважаешь ты традиции…

— Наказаний? — Гедимин оглянулся на ангар. «Если местные макаки так наказывают, я готов нарушать их законы каждый день. Интересное место, если бы ещё сидеть не наверху, а внизу…»

— Может быть, — задумчиво сказал он. — Там приходится смотреть, как мартышки поступают с механизмами, и до какого состояния их доводят. А это временами настоящая пытка.

Хольгер усмехнулся.

— На это они и рассчитывают, Гедимин. Это истязание, не повреждающее физическое тело. Они считают, у нас есть «чинильный инстинкт»…

— Рефлекс, — поправил Марци, и ремонтник удивлённо мигнул — он думал, марсианин давно ушёл от ремонтного ангара. — Чинильный рефлекс. Реакция на раздражитель. Инстинкт — это другое.

Хольгер, с присвистом выдохнув, повернулся к нему. Гедимин шагнул вперёд и вытянул руку. Этого оказалось достаточно, чтобы пилот приостановился и удивлённо замигал.

— Объясни, в чём разница, — попросил ремонтник, глядя марсианину в глаза. Тот слегка сощурился, но не отвёл взгляд.

— Если я попытаюсь ударить тебя в лицо, ты уклонишься, — сказал он. — Это рефлекс, реакция на мой кулак. Но то, что заставило тебя уклониться, — это инстинкт выживания. После особенно удачных ударов выживание может оказаться маловероятным.

Он хмыкнул — видимо, Гедимин не смог скрыть удивление.

— Не все Марци — безголовые подпорки для бластеров, — вполголоса заметил он. — Мне было чем заняться до войны. Надеюсь, будет и после.

Гедимин сузил глаза.

— Значит, именно этот инстинкт заставляет прикрываться безоружными новобранцами и расстреливать раненых?

Марци медленно кивнул.

— Но это не оправдание, — сказал он, снова встретившись взглядом с Гедимином; его глаза, и без того тёмно-синие, стали почти чёрными. — Разумные существа обязаны сдерживать проявления инстинктов. В этом и заключается разум. В последние недели войны он изменил нам. Я хотел бы надеяться, что теперь всё иначе.

Гедимин кивнул.

— Если это так, я не стану больше нападать на тебя, — сказал он. — Но это касается только меня.

— Это… много, — склонил голову Марци. — Моё имя — Домициан. Я не жду, что ты пожмёшь мне руку, но буду рад, если ты меня запомнишь.

Он на миг приложил ладонь к груди и, не оглядываясь, зашагал к дальним баракам. Хольгер посмотрел на Гедимина и растерянно хмыкнул.

— Что это было, eateske? Заключение мира?

— Я предпочитаю осмысленные занятия, — качнул головой Гедимин. — Сейчас я иду читать об электромагнитных волнах. Это осмысленно.

Он пошёл к информаторию; когда, уже у входа в розовое здание, он оглянулся, Хольгера на площади не было. «Не очень приятно,» — пожал плечами Гедимин. «Но не смертельно.»

…Провод был взят с запасом — целых три метра; пришлось повозиться, собирая его по кускам, и Гедимин настороженно поглядывал на места скрутки. Сама конструкция, к которой из отверстия в стене тянулся этот провод, тоже не выглядела сверхнадёжной — трансформатор, магнетрон и антенна, скреплённые несколькими планками из тугоплавкого фрила в подобие длинноствольного бластера — но в руках развалиться не должна была. Повертев её в разные стороны, Гедимин направил самодельное сопло на плиту-подставку — её тугоплавкость уже была проверена в деле. Ни маска, ни капюшон, ни перчатки не должны были подвести; на всякий случай испытатель надел и респиратор.

— Прямо пушка, — заметила Лилит, устроившаяся у двери. Увидев, что сборка закончена, и дело идёт к испытаниям, она поднялась и подошла поближе.

— Никогда не подходи к выжигателю со стороны антенны, — покосился на неё Гедимин. Он пристроил на плиту чудом уцелевшую в развалинах лампу накаливания. Этому артефакту было никак не меньше десяти лет; кто-то из довоенных обитателей посёлка отличался запасливостью.

— А можно мне потом забрать эту вещь? — Лилит подошла ещё ближе, с интересом разглядывая лампу.

— Не выйдет, — буркнул Гедимин, нажимая переключатель. Лампа, ни к чему не подключённая, вспыхнула жёлтым светом, внутри забурлило рыжее и синеватое пламя.

— Эгион! — Лилит забарабанила по стене. — Эгион, иди сюда! Скорее, всё пропустишь!

Синие огненные нити внутри стеклянной колбы завились винтом, и Гедимин поспешно отдёрнул выжигатель, но было поздно. Лампа взорвалась, обдав его жаром и мелкими осколками. Он выключил «пушку», отряхнулся и смёл крошево в угол.

— Ого! А что это было? — в дверь заглянул Эгион. Лилит сердито фыркнула на него.

— Слабее, чем боевой выжигатель северян, но вполне рабочая модель, — заключил Гедимин, стряхнув с плиты последние осколки и выложив туда пару микросхем. То, частью чего они были, не пережило падения стены на корпус — ремонтнику осталось только собрать обломки и отдать большую их часть Лилит.

— Этой штуке прицел не нужен? — Эгион подозрительно посмотрел на выжигатель.

— Пока нет, — Гедимин жестом велел ему отойти к самой двери и щёлкнул переключателем. Обломки, разложенные на плите, затрещали, слегка подпрыгивая, и задымились — а через секунду вспыхнули.

— Работает! — Лилит хлопнула в ладоши. — А если, скажем, на макаку направить? Это лучше бластера — ничего не видно и не слышно!

— Ожоги, — пожал плечами Гедимин. — Возможно, смертельные. У этой модели есть очень серьёзный недостаток…

— Тески, вашу мать! — послышалось за его спиной. Осторожно положив отключённый выжигатель на пол, Гедимин обернулся и увидел Гая Марци.

— Вашу ж мать-пробирку, — протянул тот, качая головой. — Что же вы творите?!

— Это небольшая нагрузка на электросеть, — пожал плечами Гедимин, но всё же наклонился, чтобы выдернуть провод из самодельной розетки. Пластина фрила, аккуратно вырезанная из стены, легла на место.

— Гедимин, ты бы лучше молчал, — Гай подошёл к выжигателю и склонился над ним. — Что это за дрянь?

— Ты и такого не соберёшь, — фыркнула Лилит.

— Источник электромагнитного поля, — ответил Гедимин, отбирая «пушку» и сматывая провод. — Не взрывается.

— А то я глухой, — сузил глаза комендант. — Сейчас же сообщу на пост. Будешь мартышкам разъяснять, зачем тебе электромагнитное поле.

— Эй! Гай, остынь, — Эгион, положив руку ему на плечо, осторожно, но настойчиво толкал его к двери. — Если ты сообщишь, а Гедимина решат расстрелять, — знаешь, что потом будет с тобой?..

Из соседней комнаты выбрался eateske с двумя пальцами на ступне, подошёл к коменданту, и они втроём направились к восточному выходу из барака. Они говорили тихо, и Гедимин мог уловить только недовольное бормотание на три голоса. Ближе к двери к ним присоединился четвёртый.

— Лихая пушка, — покачала головой Лилит. — Можно подержать?

— Пока не подключено, верти как хочешь, — Гедимин протянул ей выжигатель. «Надо сегодня же разобрать его,» — думал он. «Если Гай свяжется с охраной… может, и не расстреляют, но точно всё отберут.»

— Вот такими лучами северяне выжигают кораблям мозги? — восхищённо хмыкнула Лилит. — Ого, а он горячий!.. И «козу», и «Шерман» можно вот так же поджарить? Прямо этой штукой?

— Они экранированы, — отозвался Гедимин. — Защищены от выжигания. Только обшивка немного нагреется. Хватит, отдай обратно — мне ещё разбирать его.

— Чего?! — Лилит отступила, не выпуская выжигатель из рук. — Он ещё даже не испытан, а ты уже разбираешь! Давай проверим его…

Она задумчиво скользнула взглядом по стенам. Гедимин сузил глаза.

— Одна жестянка ходит по ночам мимо бараков, — сказала Лилит. — Не пойми чего охраняет. Давай проверим эту пушку на ней. Макаки пусть живут… а что она сломается, так пусть ещё докажут, что мы её трогали!

— Джунг? — Гедимин нахмурился. — Очень плохая идея. Во-первых, неэффективно. Во-вторых, опасно.

— Мы — Eatesqa, — тихо, но отчетливо сказала Лилит. — Подкараулим джунга вдалеке от постов. Как узнают, отчего он сломался?

— Не сломается, — отозвался ремонтник. — У таких роботов должны быть очень надёжные экраны. А нас сдаст комендант.

— Гай? Я ему сдам, — фыркнула Лилит. — Зачем что-то делать у него на виду?

— Затем, что выжигатель без тока не работает, — Гедимин указал на стену. — Три метра от розетки — и он бесполезен. Прыгать с ним по крышам не получится.

— Значит, нужен аккумулятор, — задумчиво сощурилась самка. — И поговорить с комендантами… Хорошо. Я что-нибудь придумаю. Только не выбрасывай пушку! Идёт?

— Зачем тебе нужен сломанный джунг? — Гедимин, разобрав выжигатель на части, пытался придать его частям безобидный вид.

— Нечего ему тут ходить, — прошептала Лилит. — Это наш город. Макаки пусть катятся на Марс!

«С каждым днём темнеет всё раньше,» — Гедимин покосился на лиловое небо. Ещё неделю назад оно в это время было светло-сизым, подсвеченным странным белесым сиянием; сегодня ремонтник выбирался со свалки в сумерках, а до отбоя оставался ещё целый час. Падение освещённости не слишком тревожило его — он хорошо видел в темноте, а на крайний случай в тайнике на краю мусорного оврага был припрятан фонарь.

Выбравшись на край ямы, Гедимин тщательно вытер от пыли пневмомолот. Из трёх неисправных агрегатов всё-таки получился один работающий. Можно было оставить его, прикопав где-нибудь в окрестностях свалки, но ремонтнику хотелось кое-что проверить — и он, подобрав пневмомолот, пошёл к ремонтному ангару.

Рабочая смена у механиков начиналась позже, но позже и заканчивалась. До отбоя оставался всего час, а вокруг ангара ещё горели яркие фонари, а из здания доносился лязг, размеренный грохот и шипение. Рядом ждал своей очереди на ремонт гусеничный глайдер с развороченным боком — что-то взорвало его изнутри, вывернув листы обшивки. Гедимин заглянул внутрь и хмыкнул. «И зачем нужен выжигатель? Они сами очень хорошо приходят в негодность…»

За воротами ангара стоял «джунг», двое охранников в экзоскелетах скучали поодаль. Увидев, как в помещение входит eateske, все трое вскинулись.

— Тревога! Вторжение! — возвестил боевой робот, разворачиваясь к Гедимину и направляя на него бластеры. Тот остановился.

— Теск!

Двое механиков, сняв часть брони с проходчика, подтягивали разболтавшиеся гайки, третий, прикрывшись защитным полем, что-то паял, четвёртый, закончив работу, вытирал руки. На крик охранника обернулись все они.

— Зачем явился? — спросил, шагнув вперёд, один из них.

— Это лежало на свалке, — Гедимин поднял пневмомолот. — Это исправный механизм. Его не нужно было выбрасывать.

Люди переглянулись.

— Ты откуда знаешь, что он исправен? — спросил один из них.

— Надо посмотреть номер, — сказал другой. — Они ломаются десятками. Может, вправду выкинули что-то лишнее.

Гедимин, приподняв агрегат на весу, запустил его. Механики снова переглянулись.

— Да, на звук — как новенький, — кивнул тот, кто сидел под защитным полем. — Когда же вы начнёте смотреть, что выкидываете?!

— Сам смотри, если такой умный, — скривился другой. — Это старьё сегодня работает, завтра ломается. Эй, ты! Куда пошёл?!

— Заберите механизм, — Гедимин, выключив пневмомолот, протянул его ближайшему человеку. Тот попятился.

— Стой, где стоишь! — он схватился за бластер. — Положи это на пол. Медленно! Теперь отойди. Ещё дальше!

Дождавшись, когда Гедимин отступит к самой двери, он склонился над пневмомолотом и поморщился.

— Слизь! Везде эта грёбанная слизь!

— Какая слизь? — мигнул eateske.

— Та, из которой вы сделаны, тупица, — скривился механик. — Липкая вонючая слизь. Долго ты будешь тут стоять?!

— Иди, иди! — охранник, переменившись в лице, быстро пошёл к Гедимину. Тот, пожав плечами, шагнул за дверь — и остановился только на углу душевой, под ярким фонарём. Стянув перчатку, он осмотрел её, потом — ладонь, долго разглядывал пальцы и в недоумении пожимал плечами.

…На сборку выжигателя ушло полминуты, на разборку — пятнадцать секунд. Гедимин взял каркас и трансформатор, Лилит вызвалась нести магнетрон.

— Независимо от исхода испытаний, на обратном пути ты выбросишь его, — сказал ремонтник, прислушиваясь к ночным шорохам. — Не выходи на свет. Идём!

Гулкие шаги «джунга» доносились из-за ряда бараков. Двое Eatesqa метнулись через переулок. Дверь барака «Дельта-1» была приоткрыта — самую малость, только чтобы чужаки не сбились с дороги.

— Готово, — выдохнула Лилит, прислонившись спиной к двери. В каморке коменданта свет был выключен, сам он лежал на матрасе, отвернувшись к стене. Гедимин осторожно обошёл его и воткнул провод в розетку.

— Ты помнишь уговор? — не открывая глаз, спросил комендант.

— Помню, — кивнул ремонтник. — Дай нам пять минут.

— И полминуты после сигнала тревоги, — прошептал eateske. — Ни секундой больше.

Лилит приникла к двери.

— Полторы минуты, — тихо сказал Гедимин, прикручивая магнетрон к каркасу. — У меня всё готово.

— Он приближается, — кивнула самка. — Он у душевой.

— Теперь отойди, — ремонтник встал напротив двери. Она была приоткрыта на пять сантиметров — достаточно для сконцентрированной волны, в точности по диаметру самодельной антенны.

«Наискось и немного вверх,» — Гедимин опустился на одно колено; теперь антенна выжигателя смотрела в небо над крышей барака на противоположной стороне. «И не зацепить строения…»

«Джунг» шагал тяжело, и дорожное покрытие похрустывало под его конечностями. У каждой пары бараков он на полсекунды приостанавливался.

«Двадцать три, двадцать четыре… Есть!» — горбатый силуэт «джунга» показался в дверном проёме, перекрыв световой луч. Гедимину показалось, что переключатель щёлкнул слишком громко, но робот ничего не заметил. Невидимые волны прошили его корпус насквозь, от «пояса» к «плечу». Он приостановился, медленно повернул голову направо, потом налево. «Не сработало,» — Гедимин досадливо сузил глаза. «Экраны…»

Робот шагнул вперёд, и eateske услышал тихое потрескивание. Горбатый силуэт дрогнул, голова повернулась. Треск стал громче, перешёл в шкворчание — и под бронёй «джунга» что-то громко хлопнуло. Из-под приподнятых пластин обшивки потянулся белый дым. Робот сделал ещё шаг, разворачиваясь корпусом в сторону Гедимина и медленно, с видимым трудом поднимая конечности.

— Тре… во… — проскрежетало внутри. Ремонтник щёлкнул переключателем, вырвал из стены провод и сломал каркас о колено — о шуме можно было не беспокоиться. Три громких хлопка в «груди» «джунга» заглушили все звуки, а потом робот с грохотом рухнул на дорогу.

— Время пошло, — комендант открыл глаза и сел на матрасе, прикрыв ладонью тревожную кнопку.

— Беги! — Гедимин протянул Лилит магнетрон и трансформатор, схватил обломки каркаса и моток проводов и выскочил на улицу, ныряя в тень барака. Белый дым клубился над вздувшимся корпусом «джунга». В дыму, с мостовой перебираясь на крышу, мелькнула светлая тень. Долю секунды Гедимин следил за ней, а потом затолкал обломки под ближайший фундамент и нырнул в туман.

Над вентиляционными шахтами ещё не установили воздушные насосы, но свежий воздух уже проникал под землю — Гедимин чувствовал лёгкий сквозняк. Последние три дня на небе не было облаков, атмосфера заметно прогрелась, — охлаждение было очень кстати для перегревшегося eateske. Устроившись у подъёмника, он поглощал Би-плазму и вполуха слушал чужие разговоры. Он нашёл бы себе более интересное занятие, но Эзра Юнь в очередной раз отогнал его от бронехода и не дал заглянуть под обшивку. «Какой-то странный скрежет он издаёт сегодня,» — думал Гедимин, вспоминая, с какими звуками бронеход прорубался сквозь пласты пустой породы. Рёв и грохот почти заглушали это еле слышное пощёлкивание, и ремонтник не был уверен, что оно ему не померещилось, но проверить он бы не отказался.

Загрохотал пневмомолот, и Гедимин развернулся на звук. Один из шахтёров принёс инструмент в зал у подъёмника, пробурил в полу небольшое углубление и теперь, отложив агрегат, растерянно его разглядывал.

— Заедает, — сказал рабочий, оглянувшись на тех, кто сидел неподалёку с контейнерами Би-плазмы. — Чуть-чуть, но заедает.

— Значит, скоро доломается, — пожал плечами один из Eatesqa. — Плюнь. До вечера дотянет.

— Эй! — Гедимин, отложив пустой контейнер, подошёл к механизму и, подняв его, тщательно осмотрел.

— Чего тебе? — шахтёр удивлённо мигнул.

— Когда ты в последний раз продувал воздуховоды? — ремонтник, держа агрегат на весу, включил его и прислушался к рокоту.

— Чего?! — двое, оставив недоеденный обед, подошли к нему. — Это как? Мы ничего не делаем с этими штуками. Этот хлам выдают нам макаки. Это они должны следить, чтобы он не ломался!

— Они не следят, — сказал Гедимин, высматривая на полу ровное место. — Я покажу, как разбирать такие механизмы, и что с ними делать потом. Сейчас он исправен, но если так обращаться с ним дальше, он выйдет из строя задолго до конца смены.

Он снял верхнюю часть комбинезона, оставив только капюшон — шлем и защитная маска могли пригодиться — и расстелил её на земле. Детали, тёмные от каменной пыли и засохшей смазки, разделялись с трудом. Подцепляя корку обломком фрила, Гедимин досадливо сузил глаза — похоже, прочисткой было не обойтись.

— Каменная крошка попала под поршень, — он поднял на ладони поцарапанную деталь. — И лежала там не меньше часа. Не пройдёт и недели, как это придётся заменить.

— Что тут происходит?

Гедимин не заметил, как вокруг собралась вся смена, — зато это заметил Эзра Юнь, и сейчас он и двое его охранников растолкали шахтёров и встали в центре круга.

— Опять ты! — сузил глаза Эзра.

— Ты вовремя пришёл, — Гедимин ссыпал детали на расстеленную ткань и поднялся на ноги. — Найди смазку для этого механизма.

Один из охранников подался в сторону, Гедимин проследил за его взглядом и увидел пустой прицеп, прикрытый брезентом. Под полотнищем угадывалась какая-то ёмкость.

— А больше тебе ничего не надо? — поморщился Эзра. — Опять лезешь, куда не просят? Хочешь выслужиться перед макаками?

— Принеси смазку, — Гедимин посмотрел на охранника. — Болтать некогда.

Тот подался назад, в сторону пустого прицепа, но Эзра схватил его за руку.

— Стоять! Теперь ты, теск, отдаёшь тут приказы?

— Ещё подеритесь, — буркнул один из шахтёров. Его вытеснили из круга, и он теперь протискивался обратно и нёс в руке большую тубу. Гедимин взял её, благодарно кивнул и снова опустился на землю. Обеденный перерыв заканчивался, а пневмомолот всё ещё лежал разобранным, и это нужно было как можно скорее исправить.

— В нашей бригаде теперь свой механик, — хмыкнул один из шахтёров, направив луч фонаря на разобранный механизм. — Мартышки об этом не узнают.

Эзра молчал, но из круга не выходил; Гедимин, возвращая пневмомолот рабочему, мельком увидел, что глаза бригадира сошлись в узкие щёлки, и их цвет невозможно разобрать.

… - Ты это нарочно? — Эгион больно ткнул Гедимина в бок. В тесноте глайдера-перевозчика их прижало друг к другу, но можно было разместиться, не толкаясь, — и ремонтник недовольно на него покосился.

— Я тебя придавил? Извини, не хотел.

— Нет, я не об этом, — Эгион крепко взял его за плечо и развернул лицом к себе. — Ты специально доводишь Эзру? Сегодня он был готов убить тебя.

Гедимин пожал плечами.

— Я ничего с ним не делаю. Он сам справляется.

— Завязывай с этим, ясно? — Эгион сузил глаза. — Их трое, а ты один. И это шахта, а не твоя атомная станция. Там очень много способов умереть — и макаки тебе ничем не помогут.

Гедимин досадливо сощурился.

— Не вижу, чем ремонт механизмов раздражает Эзру. Он хочет, чтобы я и его починил?..

На площади у информатория ремонтник приостановился и огляделся по сторонам, высматривая знакомые лица. Сегодня он был намерен вникнуть в проект «Слияние», и ему была нужна компания. Эгион скрылся в толпе, прошедшей мимо информатория, — он нечасто заходил туда; Хольгер, возможно, уже занял машину, и, если поспешить, можно было успеть оторвать его от «Космобоя». Гедимин ускорил шаг, но остановился — стальные клешни с двух сторон схватили его за плечи и заломили ему руки за спину.

— Гедимин Кет, порядковый номер «альфа — один — сорок три»! — голос «макаки», усиленный громкоговорителем, прогремел на всю площадь. Поселенцы, столпившиеся вокруг, бросились врассыпную. Гедимин рванулся, выворачиваясь из клешней, но удар, нанесённый сзади, заставил его упасть на колени, и кто-то из «броненосцев» наступил ему на ногу, прижимая к земле.

— Виновен в нападении на охрану посёлка в ночь с девятнадцатого на двадцатое июля и уничтожении робота «Джунгси»! — объявила «макака» за его спиной; поселенцы, оттеснённые к баракам, сердито загудели, но «Шерман», выступивший вперёд, направил на них бластеры, и все замерли. — Приговорён к расстре…

Сбросив с себя стальную клешню, Гедимин схватился за вторую и рванул на себя, но в ту же секунду страшный удар обрушился на его затылок. Площадь перед глазами сверкнула и рассыпалась искрами, и больше он уже ничего не видел.

… - Спустя девять месяцев плод полностью сформирован и готов покинуть организм матери, — размеренно проговаривал кто-то неподалёку — чуть сверху, над правым плечом Гедимина. — Он проходит по родовым путям женщины и после этого может считаться отдельным организмом и гражданином Солнечной Системы.

— Девять месяцев? — хмыкнул кто-то над левым плечом ремонтника, и скомканная мокрая ткань коснулась его лица, а потом прошлась по шее и груди; его комбинезон был расстёгнут, и он чувствовал, как прохладный воздух касается кожи. — Какой долгий и… неоптимизированный процесс. Я пропустил — в какой период в мозг загружают информацию, и как именно внутрь самки просовывают сканер?

«Хольгер и Линкен,» — Гедимин узнал голоса, попытался открыть глаза, но не смог — тело не подчинялось ему. По ощущениям, оно (не считая мокрого лица, шеи и участка груди) было размазано тонким слоем по двум-трём квадратным километрам поверхности. Чувствительность возвращалась постепенно.

«Я жив,» — Гедимин прислушался к ощущениям в затылке. Кожу немного жгло — его положили на спину, и то, на чём лежала голова, задевало обширный ожог. Острой боли не было, вот только поднять веки не удавалось — каждое весило больше, чем топливная сборка.

— Линкен, он приходит в себя! — раздался над головой незнакомый взволнованный голос. Кто-то снова провёл мокрой тканью по его щеке. Он услышал шумное дыхание — кто-то склонился над ним.

— Гедимин, это я, Лиск, — чужой палец прикоснулся к глазу ремонтника и оттянул веко вверх. — Ты в порядке, это видно. Зрачок сужается. Не пытайся шевелиться. До отбоя ещё три часа, к ночи, если повезёт, ты сможешь сесть, а к утру — встать на ноги. Сейчас лежи спокойно.

— Осторожнее с глазом, — Хольгер подошёл с другой стороны и сел рядом. — Не тяни за веко. Гедимин и так знает, что мы оба здесь.

— Да, само собой, — Линкен убрал руку от лица ремонтника. Тот попытался открыть глаза, но ни одна мышца в теле его не слушалась. «Три часа до отбоя? Значит, сейчас восемь,» — мозг вроде бы работал, но со скрипом. «Глайдер прибыл в семь. Где я был целый час?»

— Ты лежишь в информатории, — тихо сказал Линкен. — Макаки устроили тебе расстрел — всадили заряд станнера в затылок. Хотели напугать до полусмерти, а когда увидели, что ты не дышишь, забегали сами. Но ты задышал. Теперь лежи. Можешь отключиться — так мозгу будет легче. Мы тут, рядом. Хольгер предложил почитать о проекте «Слияние» — мы как раз дошли до размножения макак.

— И это очень необычный процесс, — сказал Хольгер, прикоснувшись к щеке Гедимина мокрой тканью. — Одно только формирование тела занимает девять месяцев.

— Это не всё, Хольгер. Ты до конца не дослушал, — хмыкнул Линкен. — На самом деле — гораздо больше.

— Что? Ещё больше?! — пилот выронил тряпку. — Ты должен дочитать это до конца!

Пол едва заметно задрожал; Гедимину, чувствовавшему, как его тело растекается лужей слизи, звук чужих шагов показался землетрясением.

— Как он себя чувствует? — тихо спросил — судя по голосу — Эдмондо, останавливаясь рядом.

— Расстрелянным, — буркнул Линкен. — Принеси ещё воды.

Эдмондо, немного помедлив, отошёл. Лиск, хмыкнув, ущипнул Гедимина за плечо.

— Ты сильно обидел нас с Хольгером, атомщик, — прошептал он в самое ухо. — В другой раз, когда соберёшься отстреливать «джунгов» или мартышек, не забудь позвать нас. Иначе поссоримся. Иди читай дальше, Хольгер, мы с Гедимином послушаем.

«Значит, расстрел был инсценировкой,» — если бы мышцы подчинялись ремонтнику, он бы сузил глаза. «Очередное развлечение макак. Но это мелочи. Интереснее другое. Где Лилит, и где магнетрон?»

Когда до отбоя оставалось полчаса, Гедимин рискнул подняться на ноги. Его била дрожь, мышцы сводило судорогой, иногда отключалось зрение, — но тело снова подчинялось мозгу, и ремонтник был доволен. Он сделал небольшой шаг и тяжело осел на пол — нога подогнулась.

— Сиди тихо, — Линкен жестом позвал Хольгера, и они вдвоём подхватили Гедимина. — Руки действуют? Держись за нас. Гребучие узкие двери!

Eateske с вялым любопытством ждал, какой репликой встретит его Гай Марци, но комендант не издал ни звука. В полной тишине Линкен и Хольгер донесли Гедимина до сорок третьей комнаты и сгрузили на матрас.

— Ну? Так как именно ты это сделал? — спросил космолётчик, усевшись рядом.

— Ничего сложного, — буркнул Гедимин; он сердился не из-за вопроса Линкена — это было в порядке вещей; а вот угол, где ещё прошлой ночью стояло всё его оборудование, пустовал, и ремонтнику было досадно. — Обычная электромагнитная пушка-выжигатель. Повезло найти на свалке магнетрон с трансформатором. А макаки не позаботились о защитных экранах. Я выжег мозги «джунгу», а мартышки — мне. Мы в расчёте.

— Твои мозги в полном порядке, — Линкен хлопнул ремонтника по плечу. — Отдыхай. Завтра сойдёмся в информатории, поизучаем макак.

Они вышли. Гедимин, перекатившись набок, постучал в правую стену.

— Всё цело, — угрюмо ответили оттуда. — Меня не видели. Завтра вечером увидишь всё на прежнем месте.

— Лилит! — прикрикнули из-за левой стены.

— Да, помню, помню, — пробормотала самка и замолчала.

— Эгион, ты чего? — Гедимин перевернулся на левый бок и стукнул в стену.

— Оставь в покое Лилит, — донеслось в ответ. — Ещё раз втянешь её в какую-нибудь затею — тебе мало не покажется. Понятно?

Гедимин недоумённо хмыкнул и лёг на спину, подложив руки под голову. Кожа на затылке почти не пострадала — ожог уже не болел от прикосновения. «Да, кажется, я перестарался с экспериментами,» — подумал ремонтник, закрывая глаза. «Даже дошло до расстрела. Теперь какое-то время надо вести себя тихо и незаметно. Интересно, всё-таки, почему из нас двоих выдали только меня?..»