Синее пламя

ДВАДЦАТЬ СЕМЬ:

Я пошла, шатаясь, к открытой двери, изломанной, но все еще на петлях. Диск пульсировал, но уже медленнее, уже не совпадая с биением моего сердца, но сильнее, каждая волна раскатывалась дальше. Я упала в другой комнате между двух тел. Ланэль и мальчик. Их кожа была красной, словно ее оцарапал песок, но они были живы. Герцог и его люди пропали.

Я потрясла Ланэль.

— Вставай, нужно уходить отсюда.

Ланэль дернулась, мальчик застонал. Я трясла их сильнее. Диск пульсировал, и боль касалась моих ног. Я оттащила их от двери. Стена защищала нас, но не надолго. Она уже была в трещинах, куски падали на пол с каждым ударом пульса.

— Идем!

Глаза Ланэль открылись. Она отпрянула, скуля.

— Просыпайся! — я изо всех сил затрясла мальчика. Он проснулся, в глазах были боль и страх.

— Ты! — Ланэль попятилась от меня.

Я помогла мальчику встать, обхватила его рукой. Другую руку я протянула ей.

— Идем с нами или умирай здесь. Мне все равно, выбирай сама.

Она схватила меня за руки, и мы вышли из комнаты, направились, шатаясь, по дворцу. Длинный коридор тянулся в стороны. Я выбрала сторону, где ковер был истоптан сильнее.

Я нашла лестницу, ведущую вниз, и пошла туда. Стена рушилась, пока мы шли, боль, крадущая жизнь, задевала спину. Мы пошатнулись и чуть не скатились с лестницы.

— Где все? — спросила Ланэль, когда мы попали на следующий этаж. Большая комната, темное дерево, богатые картины. Людей не было.

— Бегут, как мы? — сказал мальчик.

Я кивнула.

— Если у них есть голова.

Я заметила двойные двери в дальнем углу и направилась к ним. Пыль падала, делая дерево белым, а ковры серо-голубыми. Комната дальше напоминала приемную, и мы шагали вперед в поисках двери или окна наружу.

— Ты с ним расправилась? — сказала Ланэль, когда мы замерли на развилке.

— С кем?

— Герцог. Он мертв?

— Не думаю, — я не видела столько красного тумана в комнате.

Она надулась.

— Плохо.

Я повернула налево, потому что боль пульсировала справа. Стекло трескалось, и узоры эти на фоне ставен напоминали молнии на ночном небе.

— Скорее.

Мы нашли тяжелую дверь, что могла вести наружу. Мальчик остановился.

— Погоди, — он снял тунику и дал мне, пытаясь не смотреть вниз. — Наружу тебе так нельзя.

Я тоже не смотрела вниз. Моя одежда пропала вместе с серебристо-голубым металлом, прикованным к стулу человеком и кто знает, кем еще. Мои щеки стали теплыми, я надела тунику. Она не подходила по размеру, но закрыла все, что нужно было.

— Спасибо.

— Ты спасла мне жизнь. Это меньшее, что я могу сделать.

Я открыла дверь, и меня ослепил свет солнца. Дождь прекратился, солнце висело высоко на небе. Мы часами были присоединены к той штуковине.

— Идем.

Люди бежали из дворца. Некоторые с пустыми руками, другие тащили мешки, картины, еду. Окна разбивались, сыпался камень из комнаты с диском. Ущерб распространялся, как от камня, брошенного в озеро.

Удар пульса, падал стекло. Еще удар, стены рушились. Падали люди, крича, их задевала волна. Мы бежали по широким ступеням на входе в замок, по разрушенным мраморным дорожкам. Еще больше людей было на улице, все убегали от дворца.

Мы попали в толпу, держались за руки, чтобы не потеряться. Испуганные лица окружали нас, у многих была красная кожа и ожоги. Солдаты тоже бежали, некоторые помогали подняться упавшим.

— Куда можно пойти? — спросил мальчик, цепляясь за меня.

Я знала только виллу, но Джеатара и остальных там уже не было. Их или арестовали, или они убежали. Только бы они сбежали и ушли на ферму Джеатара.

— Пристань, — Сеун мог быть там и следить. В таком хаосе лагерь Забирателей не должны толком охранять, я еще могла найти Тали. Я огляделась, не зная, как попасть туда с этого места.

— Сюда, — Ланэль повела нас.

Может, она жила здесь, а потом ее поймали, или она работала на Виннота, пока ему не потребовался еще Забиратель для оружия, крадущего жизнь. Частичка меня задумывалась, не вела ли она нас в ловушку, но даже Ланэль не могла быть такой глупой.

Или пульс прекратился, когда мы попали на пристань, или мы оказались вне поля его действия. Тысячи людей толкались на улице, боролись за путь. Солдаты кричали, но никто их не слушал. С каждым шагом нас толкали вперед-назад.

Раздался резкий свист, по камню стучали копыта. Головы вокруг нас оборачивались.

— Солдаты? — нахмурилась Ланэль.

— Надеюсь, нет, — люди сбились здесь, как крабы в ловушке, это будет бойня.

Карета подъехала. Вооруженные люди на лошадях приказали людям отойти. Некоторые послушались, но большая часть не могла отойти, не было места.

— Расступитесь, — прокричал мужчина, взмахивая хлыстом, но никто не двигался.

Люди нервно шептались.

Я потянула Ланэль и мальчика.

— Нам лучше двигаться.

— Ага.

Мы пытались идти в толпе, убраться от стены и кареты, но люди кричали и отталкивали нас. Еще больше мужчин высунулось из кареты, они били людей длинными шестами.

Толпа расступилась. Мы выпали на освободившееся место и ударились о дверь кареты. Я схватилась за открытое окно, чтобы не упасть.

Женщина рассмеялась.

Я подняла голову. Вианд.

— Ты хитрая, как мангуст, девчонка.

Я не могла дышать, но не из-за того, что ко мне были прижаты Ланэль и мальчик. Мне было некуда бежать, не было боли для передачи, я никак…

Вианд была в бледном шелке. Ее волосы были распущены, блестящие черные кудри ниспадали на плечи. Она не двигалась, выглядела расслабленной, кубок был в ее руке.

Она махнула другой рукой, дверь открылась.

— Прокатить?

— Я с вами никуда не поеду.

Она пожала плечами.

— Как хочешь, но пройти врата будет непросто.

— Но вы снова меня поймаете.

— Нет смысла. Мой контракт с герцогом выполнен.

Она серьезно? Ей было все равно, хоть она снова меня нашла?

— Прошу, — прошептала мне на ухо Ланэль, — я не хочу оставаться здесь.

«Не вини свои ноги, раз ты отказалась от лошади», — всегда говорила бабушка.

— Хорошо, — я помогла Ланэль забраться в карету и залезла следом за ней.

Вианд подвинулась, освободив нам больше места. Я села рядом с Ланэль, напротив Вианд, близко к двери, если потребуется выпрыгнуть.

Мы устроились, она постучала по карете.

— К пристани.

— Да, мэм.

Крики становились громче, в них звучала угроза. Карета поехала. От каждой кочки во мне все болело. Зато эта боль могла попасть к Вианд.

Я не знала, что говорить или делать. Помощь Вианд была сродни поездке на крокодиле по реке.

Я посмотрела на Ланэль и мальчика. Мы могли ранить Стьюига и Вианд. Я знала, что в Басэере теперь было мало пинвиума. Мы могли бы их убить.

Разве я убила не достаточно?

— Вы не хотите меня ловить?

— Нет. Мне за это уже заплатили, а герцог пока еще не приказал снова тебя поймать, — она сделала глоток из кубка. — Это всегда была работа. Ничего личного.

— А для меня было личное.

На миг она устыдилась. Я ее не простила и не стала доверять, но если она ощущала хоть укол вины, может, еще оставалась надежда. Для нее и для меня. Я тоже делала то, что не хотела. Но я все равно не понимала, как она могла просто уходить и вести себя так, словно ее поступки не были ужасными.

— Где герцог? — сказала я, надеясь и боясь, что я его убила.

— В Лиге Целителей, насколько я слышала. Что-то насчет ужасной вспышки боли, — она улыбнулась и подняла кубок в мою сторону. — Отличный ход, кстати.

Я не убила его. Я не знала, что чувствовать по этому поводу.

— Упыря ты зацепила.

— Виннота? Он мертв?

— Я почти уверена в этом.

Я улыбнулась. Это было неправильно, Тали меня отругала бы, но мое сердце стало легче от понимания, что его нет.

Карета добралась до ворот, солдаты пропустили ее, пока боролись с испуганными людьми.

— Где мне вас высадить?

— Здесь подойдет, — сказала я. Вианд тогда не поймет, куда я отправлюсь отсюда.

Она, наверное, думала, что мы хотим попасть на судно. Или украсть лодку.

Лодка!

Джеатар говорил, что лодка ждет. Если они выбрались из виллы, они могли направиться сюда. Данэлло и Айлин не дадут ему уйти без меня, но он не мог рисковать безопасностью остальных. Мне нужно было забрать Тали и добраться до них раньше, чем Джеатар убедит их, что я не приду.

Я открыла дверь и выпрыгнула.

Часть меня хотела поблагодарить ее, но это казалось неправильным. Другая часть хотела заполнить Вианд болью, чтобы она кричала.

— Поездка мне понравилась.

— Ты интересная, Ниа. Может, в следующий раз мы будем на одной стороне.

— Вряд ли.

Она рассмеялась, Ланэль и мальчик выбрались из кареты. Вианд помахала и поехала по пристани. Наверное, ее где-то ждала лодка.

— Сюда, — сказала я, направляясь к стене.

— Девчушка! — Сеун махал мне. Квенджи сидел рядом с ним, между ними был большой мешок.

Айлин сидела с другой стороны. Она завопила и побежала ко мне, как только увидела.

Ты жива!

— Как и ты, — я обняла ее так крепко, как она меня, но часть меня хотела, чтобы она уже ушла. Она не отпустит меня идти за Тали.

— Мы с трудом сделали это. Думаю, у Джована будущее командира армии. Ты бы слышала, как он приказывал, — она заметила Ланэль и помрачнела. — Что она здесь делает?

— Она идет с тобой.

— О, вот уж нет. Ей нельзя доверять!

Ланэль скривилась и отвела взгляд.

— Виннот ставил на ней эксперименты. Думаю, она уже поняла, кому можно верить.

Айлин фыркнула.

Ланэль тоже фыркнула и посмотрела меня.

— Я уверена, что могу доверять тебе, но только и всего.

— Этого хватит? — спросила я у Айлин.

— Нет, но я вижу, что ты не передумаешь, у нас нет времени спорить.

— Тогда решено.

Айлин прищурилась.

— Погоди, что значит «она идет с тобой»? Ты же идешь?

— Нет. Я иду за Тали.

Она вздохнула, на миг на ее лице проступила вина.

— Я боялась, что ты это скажешь, — она свистнула, руки схватили меня сзади.

— Эй!

— Мы так и думали, что ты попробуешь остаться, — сказал Данэлло, держа меня крепко, и я не могла коснуться его кожи. А я хотела.

— Квенджи, хватай ее ноги, — Айлин взяла мешок. Я отбивалась в руках Данэлло.

— Пустите! — никто не помогал, и я не знала, что делать.

— Прости, Ниа, но мы не позволим тебе убить себя, — Айлин посмотрела на меня со слезами в глазах. — Джеатар проверил лагеря. Все люди герцога сейчас там, ведь дворца нет. Даже ты туда не попадешь.

— Я смогу!

Квенджи смог схватить мои ноги, они с Данэлло понесли меня по пристани.

— Не делайте этого. Мне нужно найти Тали, — слезы текли по моим щекам. Как они могли так со мной поступать? Они были моими друзьями, моей семьей. Тали была им семьей.

Они не могли так поступить!

— Мы найдем ее, но не сегодня, — сказал Данэлло прерывающимся голосом. — Мы вернемся.

— Нет!

Ланэль и мальчик шли за нами, но не помогали. Я явно видела улыбку Ланэль.

— Это похищение.

Айлин покачала головой.

— Это любовь. Мы слишком тебя любим, чтобы позволить умереть. А ты умрешь, если пойдешь к тому лагерю.

На половине пути я перестала бороться, сил не было. Дым затемнял небо, страх и боль наполняли воздух. Кто знал, сколько жизней было потеряно этой ночью? Сколько будет потеряно, если начнется гражданская война? Я не могла оставить Тали здесь. Просто не могла.

— Но она там, — мое горло с трудом выпускало слова. Я подвела ее, потеряла. Оставила Бессмертным и тому, кто будет управлять ими вместо Виннота. Джеатар говорил, что Бессмертные были сломлены, подчинены воле командующего.

Если я найду ее, будет ли она еще моей Тали?

Айлин положила ладонь на мое плечо.

— Знаю, и мы найдем ее.

— Как? Мы убегаем.

— Мы вернемся за ней. Но мы не можем остаться. Ты это понимаешь.

Тали.

Я смотрела на дым на горизонте, а потом они унесли меня под палубу.