Синее пламя

ДВАДЦАТЬ:

Лица паникующих повернулись ко мне.

— В кровать, — прошептала я. — Сделайте вид, что оковы на вас. Сеун, под кровать.

— А мы? — спросил Данэлло.

— Мы солдаты. Мы охраняем комнату. Айлин, включи свет.

Я сунула пинвиум и рюкзаки под кровать Энзи и вытащила меч.

Данэлло встал рядом со мной.

— Уверена?

— Можем выпрыгнуть в окно.

— Три этажа — слишком даже для меня.

Дверь распахнулась, двое солдат вбежало с мечами наготове. Борясь с инстинктами, я выдохнула с облегчением и опустила меч. Через миг Данэлло и Айлин сделали так же.

— Хорошо, что это вы, — я издала сухой смешок. — Мы ожидали худшего. Что происходит?

Женщина смотрела на меня со смятением. Другой солдат смотрел с подозрением.

— Ну? — я добавила с тревожным раздражением.

— Никого не видели на этом этаже? — спросила женщина.

— Только вас. Всю ночь было тихо.

— Вы были здесь всю ночь?

Я кивнула.

— Не знаю, зачем три стража для больных, но я не собиралась спорить с той ищейкой, — Вианд должна была оставить о себе впечатление.

— О. Да, наверное, лучше не спорить, — она посмотрела на напарника, тот пожал плечами.

— Она думает, что их кто-то украдет, — я рассмеялась и замолчала. Сложно. — Так что случилось? Мы слышали что-то про веревку.

Солдаты спрятали мечи.

— Патруль нашел веревку, привязанную к дереву у кладовой на третьем этаже. Кто-то может быть внутри.

— Из-за этих?

Она фыркнула.

— Этих? Вряд ли. Скорее, из-за пинвиума.

— Или из-за того, что прячут на втором, — пробормотал страж.

Женщина пронзила его взглядом, он притих.

— Мы проверим. Но вы не расслабляйтесь.

— Конечно. Сюда они не пройдут.

— Помочь с обыском? — спросил Данэлло.

Женщина замешкалась, посмотрела на напарника и покачала головой.

— Нет. Если Вианд оставила вас здесь, то оставайтесь. Мы не хотим злить Виннота. И заприте дверь.

— Хорошо, — я заставила голос быть ровным. Виннот был здесь. Это был не просто завод, здесь проводили жуткие эксперименты. Конечно, он был так хорошо защищен, и здесь были Забиратели. Вианд работала на него? Потому с ней были Бессмертные?

Они покинули комнату, и я громко заперла дверь.

— Квенджи обидится, что пропустил это, — сказал Сеун из-под кровати. Он забавлялся.

— Что-то прячут на втором этаже, — сказала Айлин.

— Похоже на то. Наверное, то, над чем работает Виннот.

Она держит нас. Ранит нас…

— Энзи, расскажи о странной плите. Они это прячут? Там вам делали больно?

Энзи кивнула.

— Они носили нас вниз и приковывали к ней. Это больно. Боль втекала в нас.

— Как я вталкиваю?

— Да. Только обратно плита боль не забирает.

Джован покачал головой.

— Забирает. Я видел, как Виннот сделал это с шестью Забирателями, когда принес нас к плите. Он забрал боль у них и вложил в нас.

— На ней оковы, — сказал Винвик. — Как на кровати, но не на цепях. Они растут из нее.

Сэя, сжалься. Это был проверка для Забирателей, или это было оружие? Может, все сразу. Но если у герцога уже было оружие, пускающее боль в людей, зачем ему я?

Потому что ты не выглядишь как оружие.

Забудь о риске. Я не могла уйти, не уничтожив печи пинвиума, сколько бы там ни было солдат. Без печей Виннот не сможет ничего построить. И мне нужно было попасть на второй этаж и уничтожить прибор, передающий боль. Но сначала…

— Ниа, у тебя опять этот взгляд, — сказала Айлин. — Ты хочешь сделать то, что нам не понравится, да?

— Нам нужно всех вывести, чтобы я уничтожила это место.

Она уставилась на меня. Данэлло тоже был потрясен.

— Это завод, — сказал он. — Металл, камень и кирпич. Они не сломаются.

— Он прав, и стражи уже встревожены, — добавила Айлин. — Повезло, что мы нашли Энзи и близнецов, может, стоит убежать с ними и пинвиумом, пока можно.

— Не могу. Вы видели, что Бессмертные сделали с той семьей. А потом Бессмертные начнут выбивать гевегские двери и убивать семьи там! А оружие, передающее боль? Представьте, что еще здесь у герцога. Нет, я должна остановить его.

— Как?

Я вытащила сумку из-под кровати.

— С этим, — я вытащила один из четырех ящиков, что принес мне Сеун.

Данэлло был ошеломлен.

— Ящики?

— Они водонепроницаемы, — сказала я, подняв один. Он был небольшим, шесть дюймов в длину, четыре в глубину и ширину. — Рыбаки используют их, чтобы хранить сигнальные ракеты и порох сухим на лодках. Когда папа был учеником-колдуном, другой ученик случайно бросил такой ящик в печи. Он нагрелся и взорвался. Кирпичи на куски. Вся печь была разбита. Должно сработать и здесь.

Он не был убежден.

— А у герцога не найдутся другие печи?

— Нет. Пинвиум плавится при большей температуре, чем железо. Для этого нужны зачарованные кирпичи, а их непросто достать. Это остановит все производство оружия и брони. Подземелье сможет за это время свергнуть его.

— Если ты сможешь туда попасть, — Айлин хмуро посмотрела на дверь. Все еще звенела тревога.

Я похлопала по форме.

— Я смешаюсь.

— Мы смешаемся, — сказал Данэлло. — Я иду с тобой.

— Хорошо, — сказала Айлин. — Иначе мне пришлось бы.

— Но…

— Никаких возражений, — Данэлло прижал палец к моим губам. — Мы делаем это вместе, или вообще уходим.

Я кивнула.

— Ладно.

— Итак, — сказала Айлин, — как нам всех вывести?

— Через врата, думаю. Только так выйдет, — я подошла к окну. Главные врата были справа. Деревья не помогли бы, если они нашли веревку.

Я посмотрела на двор завода. Кустов между зданием и оградой не было. Лампы горели через каждые десять футов. Я не видела солдат, но они там были.

— Снимайте простыни, — я отвернулась от окна. — Сделаем веревку.

— Мы полезем в окно? — сказал Энзи. — Как в Лиге?

— Да. Когда спуститесь, спешите к главным вратам. Надеюсь, вы сможете открыть их изнутри. Сеун взломает, если что, — я посмотрела на него, и он кивнул.

Квенджи и Зи должны были услышать тревогу, увидеть патруль и веревку. Если они были умными, они уже убежали по акведуку.

— А стражи? — сказал Джован, связывая простыни. — Они побегут за нами, когда увидят.

Айлин рассмеялась.

— Если Ниа начнет взрывать печи, то не побегут.

— Это заставит их отвернуться, — широко улыбнулся Сеун.

Я улыбнулась в ответ.

— Ждите, пока не услышите много шума, а потом бегите.

Мы с Данэлло вышли за двери. Лампы в коридоре горели ярче. Он выхватил меч.

— Нарушителей без оружия в руке не ищут, — сказал он.

— Верно, — я вытащила свой.

Мы направились к лестнице в конце коридора. Было слышно, как открываются и закрываются двери, кричали люди. Данэлло шел первым, двигался быстро, словно куда-то спешил. Мы замерли на площадке второго этажа.

— Плохо, — прошептал Данэлло.

Солдаты обыскивали комнаты на втором этаже, дополнительные стражи стояли у двери в дальнем конце. Если комнату так хорошо охраняли, то оружие, передающее боль, было внутри.

— Мы не сможем туда попасть, — мне не нравилось это говорить, но мы бы вызвали подозрения, если бы пошли мимо стражи.

— Может, удастся вернуться, когда мы бросим ящики в печи.

Я замешкалась, но Данэлло был прав.

— Другого выбора нет.

Данэлло открыл тяжелую дверь первого этажа, по нам ударил жар. Здесь было шумнее, били молоты, пылали печи, кричали люди. Здесь был завод, полный печей и наковален. Одна половина была выше, другая ниже, их соединяли каменные ступени, а длинные каналы между ними позволяли направлять расплавленный металл в печь.

Всего было четыре печи, по одной в углу нижней половины. Угли горели ярко. Зачарованные письмена пылали голубым на кирпичах, делая угли жарче, чем в обычном костре. Два желоба были в центре комнаты, наполненные жидким пинвиумом, текущим по каналам из плавильного цеха.

Колдуны работали у каждой печи, зачерпывали пинвиум и выливали в формы, создавали оружие.

Грудь сдавило. Я так много часов провела с папой у печи.

Он опускал пинвиум в котел, и металл пылал синим, как огненный лунный свет. Я передавала ему щипцы, воду. Там было жарко, предметы часто были тяжелыми, но мне было все равно. Мне нравилось там быть.

Пара солдат ходила по комнате, у каждого был меч и прут из пинвиума. Они смотрели на колдунов и кузнецов тяжелыми взглядами, словно были надзирателями, а не защитниками. Они, наверное, следили, чтобы колдуны не украли пинвиум. Его было много, это могло соблазнить даже самых верных последователей: груды законченного оружия, исцеляющие бруски. Но не такие большие, как Плита Лиги. Все было создано для войны.

Данэлло похлопал меня по руке, а потом посмотрел на печь и пожал плечами. Я пожала плечами в ответ. Я не знала, как мы подбросим туда ящики.

Я направилась к ступеням в плавильный цех на другом конце. Один из солдат кивнул нам, мы замерли. Я кивнула в ответ, сохраняя лицо мрачным, как у них. Он должен был знать о тревоге, так что мог подумать, что мы ищем нарушителя.

Наверху было еще жарче, сине-голубое пламя горело в жаровнях по бокам. Огромные меха заставляли печи гореть.

В котлах бурлил жидкий пинвиум, куски нечистот плавали наверху, ожидая, когда их смоют. Большие цепи соединяли котлы с балками сверху. Двое мужчин осторожно тянули котел по брусу, двигая его к печам. Котел склонился, и сверкающий голубой пинвиум полился из него.

Данэлло смотрел огромными глазами, я ткнула его и тряхнула головой. Его не должен был восхищать процесс, ведь он изображал, что работает здесь.

У правой печи были открыты пять больших телег с сырым пинвиумом, голубые куски сверкали в свете огня. Пять! Герцог ограбил много шахт для этого. Этим можно было годами поддерживать Плиты исцеления в Гевеге.

У другой печи три стопки гладких плиток и кирпичей ждали растопки и превращения в оружие. Это могло вооружить и защитить больше солдат, чем было у герцога.

Колдун и два помощника работали у обеих жаровен спинами к нам, ученики бегали за рудой и двигали котлы.

Я склонилась к уху Данэлло.

— Нужно избавиться от того солдата.

Он кивнул и пошел к кирпичам пинвиума, он схватил один, пока солдат не смотрел. Данэлло прошел к солдату и ударил его куском по голове. Солдат упал на пол.

Один из колдунов уставился на него, замерев.

— Это он от жара, — сказал Данэлло.

— А, по-моему, из-за кирпича, — сказал колдун.

Я подошла и сунула ладонь в браслет из пинвиума, скрытый под рубашкой.

— Мы не хотим проблем.

Он пожал плечами.

— Бейте друг друга, если хотите. Мне все равно, — он тряхнул ногой. Цепь тянулась от жаровни к его лодыжке. Так было и с двумя учениками, работающими с ним.

Я уставилась на него.

— Вы — пленники?

— Все, кроме солдат, — он окинул меня взглядом. — Я подозреваю, что вы — не настоящий солдат.

— Мы пытаемся уничтожить завод.

Теперь потрясены были колдун и ученики.

— Заводы сложно уничтожать.

— Такое мне говорят, — я вытащила один из ящиков.

Он посмотрел на ящик и улыбнулся.

— Хитрая девочка.

— Думаете, сработает?

— О, да. Но нас повесят, если поймают.

— Так не поймаемся.

Он рассмеялся и кивнул.

— Хорошо. Я Сорг.

— Ниа. Это Данэлло.

Я следила за другими солдатами, пока Данэлло щипцами разбивал цепи Сорга и других колдунов.

Мы разобрались с другими стражами и освободили остальных.

— Что теперь? — сказал Данэлло.

Я указала на солдата без сознания.

— Возьми прут из пинвиума. Я привлеку внимание остальных и приведу сюда. Атакуй их, когда они будут здесь.

— Понял.

Я ждала, пока он не будет готов, за ящиками пинвиума, а потом побежала по ступеням, размахивая руками и крича.

— Они сбежали! Сбежали!

Солдаты переглянулись и побежали ко мне.

— Сюда, скорее! — я развернулась и побежала по ступеням, а потом резко отпрянула.

Вжих!

Солдаты упали без звука. Боль жалила мою кожу, прутья в Гевеге так сильно не вспыхивали.

— Тебя не ранило? — спросил Сорг.

— Я была вне поля действия.

— Угу, — он поджал губы и медленно кивнул, словно знал, что я вру.

— Освободим остальных.

Мы схватили щипцы и направились к печам. Некоторые кузнецы хотели убежать, как только мы освобождали их, но Сорг успокоил их. Они собрались вокруг него, мы направились в плавильный цех.

— Теперь, — я открыла сумку, — нужно бросить по ящику в каждую печь, — На все у меня не хватит, но мы будем импровизировать.

— Вы все слышали, — Сорг взял два, дал один ученику. Данэлло взял третий.

— Просто бросить? — спросил он.

— Целься в дальний угол, чтобы было не так видно.

Сорг рассмеялся.

— Когда они увидят, что мы ушли, печи их беспокоить не будут, — он бросил ящик в пламя.

— А жаровни? — спросил Данэлло, бросив свой. — И пинвиум?

Он нужен был многим людям, но мы не могли забрать весь. И мы не могли оставить его герцогу.

— Заберем сырой пинвиум, остальной оставим. Сорг, что будет, если мы эти котлы, — я указала на каналы, ведущие к печи, — бросим туда?

— Будет кошмар, который месяцами будет остывать, а потом его будут долго разбивать.

— Так и сделаем.

Ученики схватили цепи, что держали котлы, и подвинули их к каналам.

— Тяните!

Котлы склонились, разливая голубой раскаленный пинвиум. Каналы заполнялись, раскаленный металл разливался на кирпичный пол. Он растекался к печам, столам.

— И в другой канал.

Они передвинули котел и обрушили сырой пинвиум в канал с раскаленным. Они смешивались, растекались и выливались.

— Дальше!

У нас было мало времени. Патруль вот-вот придет и увидит, что пинвиум вытекает во двор. Я схватила Сорга за руку.

— Заберите прутья из пинвиума и пропуски, если найдете.

Он кивнул.

— Меняйте каналы!

Пинвиум покрывал этаж с печами. Деревянные полки горели, мечи и прутья падали в сияющий пинвиум. Жидкий металл вырвался в воздух, ударил по крыше, по комнате разлетелись голубые капли.

— Святые, сжальтесь, — крикнул Сорг, пятясь.

Больше столбов металла вылетали вверх, пинвиум бурлил, как кипящий соус, столбы вырывались все выше и выше. Балки крыши и дверь горели, как и оставшаяся одежда.

— Нам лучше уходить, — сказал Сорг, маня к себе учеников. — Все, берите телегу.

— Погодите, солдаты, — сказала я. — Возьмите и их.

— Бросим их! — крикнул кто-то.

— Нет.

Сорг фыркнул, а потом устыдился и приказал другим колдунам помочь нам. Мы вынесли солдат во двор, бросили у стены подальше от завода.

— Ты слишком добрая, — сказал он мне.

— Я уже достаточно убивала.

Он смотрел на меня, вскинув бровь. А потом посмотрел поверх моего плеча.

— Патруль нас заметил.

— Скорее, сюда, — я направилась к главным вратам. Если повезет, патруль соберет других солдат, и мы отвлечем большую часть. Будет проще отключить их всех сразу, чем по одному или по паре.

Даже с прутьями пинвиума я не была уверена, сколько у нас есть вспышек.

Звенели колокола, раздавались отовсюду крики. Запах дыма заполнил воздух. Патруль все еще был за нами, три солдата были впереди.

— Огонь! — крикнул кто-то, веревка из простыни выпала из окна. Сеун полез первым и соскользнул, словно веревка была жирной.

— Стоять! — вопил один из солдат. Никто пока не видел веревку.

Я развернулась, вытащила браслет из пинвиума. Пятеро солдат бежало к нам с мечами и прутьями из пинвиума в руках. Я начала представлять одуванчики, но рядом раздался грохот. Солдаты упали на траву. Сорг размахивал прутом из пинвиума и смеялся.

— Вот и справедливость. Пали от оружия, которое заставляли нас делать.

Главные врата начали открываться. Мы приготовились увидеть еще солдат. Появился Квенджи, Зи был за ним. Я заметила сапоги на улице за воротами.

— Помощь нужна? — сказал он.

— Я думала, вы ушли!

— И оставили Сеуна? — он раскрыл рот, мы начали провозить телеги с пинвиумом через врата. — Это…?

— Да, и нам нужно скорее убираться отсюда, — я сжимала кусок брони, наполненный болью Энзи и близнецов, а потом увидела Айлин и остальных, бегущих к нам. Еще пятеро солдат быстро догоняли их.

— Скорее, скорее! — вопила она Забирателям перед собой. Они бежали к нам, испуганные, как зайцы. Сеун был первым, но они не могли убежать от солдат. Я побежала к ним.

Вжих!

Я не рассчитала удар и попала только по трем солдатам впереди. Они закричали и упали, держась за животы, головы и ноги. Квенджи нырнул мимо меня и прыгнул на одного из оставшихся солдат, ударяя его камнем по голове.

Данэлло появился и бросился на другого, отбивая удар мечом.

Квенджи вскрикнул и отшатнулся, на его ноге была кровь. Я схватила солдата за руку, он хотел опять ударить. Он отдернулся, меч не попал по Квенджи. Я развернулась, пригибаясь под рукой солдата, и схватила Квенджи за руку. Развернулась еще раз и схватила солдата за запястье. Я забрала рану Квенджи, передала ее солдату. Он пошатнулся. Квенджи ударил его в грудь, и солдат упал.

— Спасибо, — Квенджи был удивлен.

Я поняла ошибку слишком поздно. Я передала боль. Герцог узнает, что я была здесь, что я сделала это с ним. А если он забрал Тали?

Данэлло расправился со своим солдатом. Мы развернулись и побежали к остальным.

— За Сеуном, — сказал Квенджи, когда мы добрались до них. — Оставайтесь с ним.

Грохот сотряс землю, синий огонь вырвался в ночь. Он охватил двери завода, поднимался по крыше, черный дым вился в небо. Земля мерцала, пинвиум выливался по холму, озаряя завод бледным сиянием. Еще удар, другой, яркие капли разлетались в стороны.

Что было на втором этаже? Оно тоже горело, или солдаты вынесли его?

Прошу, пусть сгорит.

— Ниа, идем!

Я бежала во тьму, последний ящик взорвался.