Sindroma unicuma. Внешние связи

10.4

Мы сели в машину. Я кое-как забралась на заднее сиденье, а Мэл с Олегом, устроившись впереди, тихо переговаривались.

Проводив глазами отъезжающий грузовичок, я наконец-то вздохнула свободно, но облегчение не наступило. Ведь сейчас меня могли увозить за глухими металлическими дверями с большим засовом вместе с другими попавшимися невезунчиками.

Внезапно заныли пальцы ног и рук, видимо, опомнились, что не успели поморозиться. Щеки защипало, и губы нещадно заболели — я вспомнила, что беспрерывно облизывала их, нервничая.

— Третий день как обложили, — пояснил Олег. — Из дома выходим с документами, после девяти на улицу не высовываемся. Меня неоднократно проверяли, и каждый раз — новые лица. Все бы ничего: обычно задерживают и выпускают в тот же день, но если дела обстоят, как они разрисовали, — кивнул на грузовичок, превратившийся в крохотную точку и вскоре завернувший за угол, — то мало хорошего.

Неудачный эпитет выбрал Олег. Это не «мало хорошего», это катастрофа. Апокалипсис личного масштаба.

Я-то знала, из-за кого попала под раздачу, потеряв несколько килограммов душевного равновесия. В зеркале заднего вида, которое Мэл выровнял сразу же, едва мы загрузились в машину, перехватила его взгляд.

Хорошо, что вчера вечером проснулась интуиция, отговорившая меня пойти в район невидящих, потому что прогулка по кварталу могла закончиться плачевно. Вчера меня никто бы не спас, а сегодня пришел на помощь Мэл, на которого я зря возвела поклеп. Упрекнула в малодушии, в то время как он искал выход, по-своему, по-мелёшински, не мелочась: позвонил в правительство, оторвал серьезных дядей от совещаний и уговорил подтвердить личность одной сопливой висоратки, не выходя из кабинета. Благодаря звонку Мэла меня вызволили из дружеских лап соглядатаев первого отдела. Какими связями нужно обладать, чтобы добраться — надо же! — до первого советника премьер-министра!

И все же, несмотря на запоздалую радость спасения, на меня угнетающе подействовала легкость, с которой Мэл, оперируя высокими знакомствами, убедил кого-то из избранных удостоверить мою личность с помощью телефонного звонка и пригнуть исполнительных работников первого отдела гнетом властного указания в обход установленных законов и правил.

Я поняла, что Мэл может всё.

До общежития доехали в два счета, и Мэл поставил машину на обочине у дыры в ограде. Я хотела выразить опасения по поводу сохранности имущества в непосредственной близости от района невидящих, но вспомнила, что Олег не подозревает о причастности Мэла к заварушке в районе, и будет лучше и спокойнее, если он останется в неведении, равно как и Мэлу совсем не обязательно знать, что Тёма и Олег — братья.

Комендантша, сменив одеяние вчерашней роковой женщины на знакомый засаленный халат, хотела перегородить дорогу честнОй компании, ворвавшейся в холл общежития, но Мэл, шествовавший впереди словно король, окинул тётку-вехотку надменным презрительным взглядом, и та замерла испуганной статуей.

— Они со мной, — махнул величественно Мэл, указав на меня с Олегом.

— Конечно-конечно, — зачастила комендантша, раскланиваясь, — пожалуйте-с. Немного не прибрано, но у нас ремонт. Принцип непрерывного улучшения!

— Вижу, — сказал недовольно Мэл. — Почему не горят лампочки на этаже? Вдруг кто-нибудь упадет и сломает ногу или руку? Непорядок.

— Сей момент, — подскочила юлой тётка-вехотка, — не успеете оглянуться, всё исправим.

Отрапортовав, она грузно кинулась в сторону своего крыла — вытаскивать из закромов лампочки, заныканные в целях сверхэкономии.

Свита в лице Олега и меня, шурша газетами и спотыкаясь о ловушки в виде забытых ведер и пустых банок с краской, проследовала за монархом, ловко огибавшим препятствия, к месту дверной трагедии. Пока молодой человек выкручивал шурупы, я проверила наличие соседей и убедилась в том, что их унесла неведомая сила и до сих пор не возвратила. Даже Аффа не спешила в общежитие. Наверное, получила от своей родственницы хорошие денежки за стенограмму мемуаров и трясет за шкирку, требуя продолжения воспоминаний.

Олег аккуратно извлек корпус замка и, щелкнув чем-то в засове, открыл дверь в комнатушку. Ура! Открыл! Моя любименькая швабровка открыта! От радости я чуть не запрыгала, но сдержалась.

— Спасибо, Олег! Если бы не ты, жить мне на улице, питаться у мусорных баков и ночевать на теплотрассе.

— Ну-ну, — Мэл оборвал поток щенячьих восторгов и прошел в швабровку, а я не успела крикнуть, что парням нельзя заходить в обиталища одиноких девушек без разрешения, тем более, когда там не прибрано. Ну и ладно. Главное, вот он — дом!

Олег показал корпус замка, залитый прозрачной зеленоватой массой, которая, застыв, образовала скопище крошечных пузырьков.

— Похоже на силиконовый, но с какими-то добавками. Сильно пенился, когда вливали, поэтому много воздушных полостей. Видно, что схватился практически мгновенно. Снаружи твердая корка, а внутри усадочные раковины.

Печальное зрелище, что ни говори.

— Взамен испорченного поставлю другой замок с защитной шторкой, — добавил Олег. — Открыть его можно только ключом с магнитным датчиком в головке. Не очень удобно, но надежно и защитит от повторения ситуации с клеем.

— Большое спасибо! — захлопала я в ладоши. — А когда поставишь?

— Замок у меня с собой. Хорошо, что захватил.

— Олег, давай обговорим работу. Верну тебе оставшуюся часть суммы и добавлю за установку нового замка.

Олег заартачился в ответ на мое предложение, уверяя, что сделает работу бесплатно. Пока мы горячо обсуждали расценки на рынке услуг по врезке замков, Мэл стоял рядом и вежливо улыбался. Наверное, ему было непонятно, почему мы торгуемся из-за каждого висора, причем, Олег — в сторону уменьшения, а я — в сторону увеличения. В итоге решили, что вручу молодому человеку двадцать пять висоров, и мы в расчете.

Пока мастер растачивал и рассверливал гнездо под новый замок, Мэл изучал скудно обставленное жилище. Обежал взглядом по стенам и мутному окну, хмыкнул, заметив жуткое голубое дерево в углу. Подошел к подоконнику и развернул рулончик с карандашным портретом. Взглянул на меня, на рисунок, снова на меня и, нахмурившись, спросил:

— Кто рисовал?

— Разве не похоже? — подобралась поближе и, встав на цыпочки, заглянула через его руку. — Вроде бы я.

— Вижу, что ты, — ответил он несколько раздраженно. — Кто рисовал?

— Кто-то из внутренников, — соврала с легкостью. — Подарили на Новый год.

Мэл положил свиток обратно на подоконник, посмотрел на плафончик, которым я очень гордилась, и меня задел равнодушный взгляд, брошенный им на импровизированную люстру.

Пока я второпях смазывала обветрившиеся губы бальзамом, Мэл разглядывал бардак на тумбочке, из которого торчали колпачки флаконов с восстанавливающим сиропом.

— Собственно говоря, здесь и живу, — сказала, елозя пальцем по столу.

— Простенько, — сказал Мэл правду, и я надулась.

— А мне нравится! — отвернулась к окну.

Мэл обнял меня, заставив посмотреть ему в лицо, хотя я упорно косила глазами в сторону.

— Опять обиделась, — констатировал. — Эва, прости меня. Само слетело. Ни разу не был в общежитии и не знал, что живешь в таких условиях.

— В каких «таких»? Очень даже неплохие условия. У-довлет-вори-тель-ные, — отчеканила по слогам.

— Эвка, глупенькая, — потерся он нос о нос и поцеловал. Каким бы невыносимым не бывал порой Мэл, а отвечать ему — сплошное удовольствие. — Переезжай ко мне, — выдохнул, оторвавшись от губ.

Отклонившись назад, я ошарашенно воззрилась на него.

— К тебе? Переехать?

— Ну да, — пропустил он прядку волос через пальцы. — Ко мне.

— Э-это слишком… внезапно, — промямлила я, сбитая предложением, свалившимся как снег на голову. Приличный такой сугробище.

— Ничего внезапного, — продолжал Мэл намурлыкивать на ухо. — Нам же хорошо вместе.

— Х-хорошо, — согласилась осторожно.

А если хорошести закончатся через день или два, или через неделю? Что, если Мэлу надоест, или окажется, что у нас несовместимые характеры?

— Мэл, мне нужно сдавать сессию…

— Сдашь, — куснул он мочку.

— И ты… всем мухам предлагал переехать? — спросила я срывающимся голосом.

— Ты первая, — опалил он губами шею.

Первая! — едва не застонала в голос.

— Ну-у… не знаю… Твоя квартира неудобная, в ней снятся плохие сны.

— Ладно, — согласился Мэл. — Когда найду новую, вернемся к разговору.

Представляю, каким будет следующий разговор: полным выматывающих ласк и провокаций. Я точно наяву видела, как Мэл вытянет из меня согласие.

— Посмотрим, — ответила неопределенно. — И спасибо за помощь. Благодаря тебе с меня не сняли дефенсор.

— Я бы не позволил. Ты попала в переделку из-за меня, поэтому не считай себя обязанной.

— Но ведь ты не виноват в том, что происходит в районе, — горячо опротестовала я, понизив голос и оглянувшись на дверь: — Тебя подставили.

— Спасибо за поддержку, — улыбнулся Мэл.

— Я собиралась сбежать.

— Сразу заметил, — засмеялся он. — От них далеко не убежишь. Накинули бы lagus и вменили сопротивление при задержании.

Вот оно как. Оказывается, никто не собирался палить в меня из ружей, а приволокли бы обратно как собачонку на поводке.

— А тот, с кем ты разговаривал, он и есть советник премьер-министра?

— Нет, — сказал Мэл и поцеловал меня в кончик носа.

— Значит, взамен ты не давал клятв и обещаний?

Он покачал отрицательно головой.

— И никому не должен? — расспрашивала с настойчивостью.

— Никому, — подтвердил Мэл и снова поцеловал, а я ответила, радостная оттого, что он не влез в новые долговые обязательства.

— Все-таки интересно, какой альтруист оказал бескорыстную помощь? — выпытывала бесхитростно, понимая, что из меня не получится интриганка, но любопытство глодало.

— Мой дед. Не заморачивайся. Последствий не будет.

Ничего себе «не будет»! Теперь Мэл подключил своего деда. Такими темпами скоро перезнакомлюсь со всей Мелёшинской семейкой.

— Он, наверное, очень любит тебя, если согласился помочь.

— По-своему, — пожал плечами Мэл. — У него тяжелый характер.

Почему-то не сомневаюсь, что у господ Мелёшиных не ангельские натуры.

— Откуда ты разбираешься в кодексе? Знаешь тонкости, о которых мне невдомек.

— Не секу в нем. Дед рассказал по телефону, а я запомнил в точности с помощью certus exempul[21]. Дед съел собаку на законодательных нюансах. На досуге инсценирует лучшие судебные заседания, имевшие большой резонанс, и у него всегда виноватым получается тот, кого оправдали, или наоборот.

— Он юрист?

— Профессионал. В свободное время почитывает сборники законодательных актов, освежает память.

Не выдержав, я рассмеялась. Наверное, у любителя кодекса о преступлениях уйма времени, чтобы тратить его на непонятные и безнадежно запутанные законы.

— Необычный у тебя дед. Огромное спасибо ему от меня.

— Передам, — кивнул Мэл и покачал рукой кровать. — Хорошая кроватка. Пружинистая.

Смешавшись, я отвела глаза от скомканного одеяла и мятой подушки, а потом сообразила, на что намекал Мэл, не имея в виду мою неряшливость.

— Отвезу твоего мастера и вернусь, — начал он напевать на ушко. — Дождись меня.

— Мэл, мне нужно на допы по символистике, — протянула я жалобно. — Сегодня последнее занятие.

— Пропусти, — попросил Мэл сладкоречивым голосом змея-искусителя.

— Не могу. Совсем забыла о сессии, а нужно её сдавать. Представь, если не появлюсь сегодня на занятиях, во вторник Альрик спустит с меня шкуру и отправит на пересдачи.

При упоминании имени профессора Мэл помрачнел, но, видимо, решил, что стоит пойти на жертвы ради одного занятия, зато я получу оценку за экзамен, а не провалю, и не придется встречаться с Альриком на пересдачах.

Пересдачи трудны тем, что приходится отвечать весь материал по пройденным темам. Если на экзамене существует вероятность, что не попадется невыученный билет и, даст бог, можно заработать троечку, то цикл пересдач состоит обычно из трех — шести небольших экзаменов, посвященных отдельным темам курса.

С пересдачами я была знакома не понаслышке и поучаствовала в них, завалив экзамен по новолатинскому на первом курсе. Это оказалось настоящее мозговыносительство из пяти мини-экзаменов, но после всех мучений толку — почти ноль, потому что язык науки осел тонким слоем пыли в голове, а основная часть выдулась, едва был получен итоговый трояк.

— Ладно. Провожу тебя на допы, но вечером не теряйся, приду пожелать спокойной ночи, — сказал Мэл, ухмыльнувшись, и стукнул себя по лбу. — А, черт! Совсем забыл. Сегодня не получится. — Взглянул виновато. — Наше семейство приглашено на ужин.

Их семейство приглашено на ужин. Понятно. Папенька, маменька, сестрица Масенька и Мэл изволят откушать вечером в дружественной обстановке и обсудить последние светские новости. Изволю ли я обижаться на то, что у Мэла есть своя жизнь, помимо интересов, связанных со мной, и как найти золотую середину в наших отношениях, не выражая недовольство делами друг друга?

Как ни убеждала себя, что во всем нужно соблюдать меру, даже в отношениях с парнем, и что пресыщение не приносит пользы и утомляет, а не смогла удержаться от разочарованного вздоха. Зато у меня будет время, чтобы подготовиться к следующему экзамену.

— Но завтра обязательно разбужу тебя и пожелаю доброго утра. Лично, — обхватив мое лицо ладонями, Мэл снова поцеловал.

Пока Олег стучал, вставляя новый замок, мы, обнявшись, целовались посреди комнаты, позабыв обо всем на свете. Очнулась я, когда услышала голоса в коридоре, где Олег с кем-то разговаривал. Неужто с появившимися соседями?

Собеседником молодого человека оказался Радик, просунувшийся в дверной проем.

— Привет, — расплылся в улыбке. — А у тебя изменения. Любое изменение приносит новизну. Здрасте, я Ирадий, сосед Эвы по общежитию, — не стесняясь, протянул худую ладошку Мэлу.

Тот с молчаливым изумлением пожал ее, взирая на парнишку. То ли Мэла потрясла непосредственность, с которой Радик познакомился, то ли Мэл принял его бесцеремонность за беспредельную наглость, но он с безмолвной снисходительностью разглядывал тощего и несуразного головастого пацана.

— Это Мэл, мой парень, — я практически без запинки представила его Радику.

— Очень приятно, — отозвался тот воспитанно.

— Ты меня не потерял? Я вчера оставила записку.

— Прочитал, — кивнул парнишка. — Задержался допоздна у дяди. Как экзамен?

— Не очень, — сказала я, взглянув на Мэла. Мне почему-то не приходило в голову поинтересоваться о его успехах. Зачем спрашивать, если и так ясно, что в ведомости сплошняком красуются пятаки.

— А у меня удачнее, — похвастался Радик. — Четверка за новолатинский.

— Поздравляю! Наверняка ты много готовился.

— Старался. Больше боялся разочаровать дядю. Он на меня очень надеется. Ну, я пойду. Вечером будем ужинать?

Я бросила быстрый взгляд на Мэла.

— Конечно, приходи и не забудь кастрюлю.

— А то! — подмигнул парнишка и просочился через щель, оставленную Олегом, постукивающим по двери.

— Забавный мальчик, — сказал Мэл, обхватив меня сзади. — Значит, тоже будешь ужинать?

— Тоже. Наварю полную кастрюлю каши и умну с бутербродами. — Увидев, что Мэл поморщился как от зубной боли, я засмеялась. — Когда ты ел в последний раз кашу?

— Бе-е, — скривился он. — Никогда не ел. Значит, вы с этим Радиком часто трапезничаете?

— Ага. В складчину легче живется и не так дорого.

— Хорошо, ужинайте, — постановил Мэл, словно давал разрешение на совместные приемы пищи.

И спрашивать не буду! — раздухарилась я поначалу, но потом остыла. Наверное, все-таки следовало спрашивать или рассказывать, ведь теперь Мэл — мой парень, и ему будет неприятно узнать, если что-то скрываю от него.

Елки-палки, так недолго выболтать все подробности жизни, испытывая чувство вины. Нужно решить, чем делиться со своим парнем, а чем — не стоит, и для начала посоветоваться с Аффой, она девушка, умудренная жизнью, и обязательно даст дельный совет. Нужно лишь постараться говорить отвлеченно, не упоминая о Мэле, а то соседка рассердится за своего Костика, терпящего убытки в клубе по вине некоего висората-ябеды.

— Принимай работу, хозяюшка, — весело крикнул Олег.

Замок смотрелся как влитой на изможденной частыми выбиваниями двери. Молодой человек дал ключ и показал, как правильно открывать и закрывать. Сначала я поднесла ключ к шторочке, подождала немного, а потом подняла её вверх и вставила ключ в замочную скважину.

— Отлично! — восхитилась, проверив несколько раз безотказную работу нового замка.

На вид ключик ничем не отличался от прежнего, что порадовало, так как я успела привыкнуть к нему. Олег объяснил, что внутри нового замка установлено реле, благодаря которому шторка плотно примыкает к скважине, намагничиваясь, а когда поднесу ключ, контакты разомкнет, и шторку можно сдвинуть. Половину терминов я не поняла, зато Мэл кивал со знанием дела.

Просто, но со вкусом, и фантастически малая цена за проделанную работу.

— Второго ключа нет? — спросил Мэл, наблюдая за моими вывертами с новым замком.

— Пока не сделал, — объяснил Олег. — Это опытный образец.

Я же опять истолковала двояко вопрос, засмущавшись. Вдруг человек поинтересовался, имеется ли запасной ключ на непредвиденный случай, а у меня одно на уме, — погрозила своему пылающему отражению, охолаживая румянец холодной водой. Наверное, все утро ходила пунцовая от поцелуев и намеков Мэла, и красные щеки видели и Олег, и Радик. Ох, стыдоба стыдобучая.

Вернулась, а молодой человек собирал инструменты в чемоданчик.

— Сколько должны? — спросил Мэл, доставая из кармана куртки бумажник.

— Это моя комната и мой замок, — потянула я мастера в комнату, а Мэл недовольно нахмурился.

Рассчитавшись с Олегом, потребовала, чтобы не смел думать, будто много взял за работу. Любой труд ценен, тем более качественный.

Мэл выслушал молча хвалебную тираду талантам замочного мастера и скупо сказал:

— Отвезу Олега, а ты собирайся. Встретимся в холле в институте.

И они ушли.

Грызя ноготь, я задумалась о возникшем недопонимании, и из-за чего? Из-за того, что Мэл решил оплатить расходы по установке замка, а ему не позволили.

Ох, уж эти мужчины! Оказывается, трудно иметь отношения. Прошла лишь половина дня, а я выдохлась, замучившись разгадывать причины беспрерывно меняющегося настроения Мэла.

Бегала по швабровке и собиралась. А как, собственно говоря, собираться? Всё на мне, пожалуй, повторно накрашу губы и побрызгаюсь невидимыми духами.

Положив нужные тетради в сумку, я присела на краешек кровати.

Мэл предложил переехать к нему. Невероятно!

Вскочив, налила воды из чайника и плюхнула в стакан немеряно сиропа, забыв о дозировке. Пила, а руки нервно дрожали.

Каково бы нам жилось, если Мэл будет видеть меня каждый день, непричесанную и помятую со сна, или в одной и той же затрапезной юбке? Наверняка со временем предложит купить что-нибудь из одежды, потому что не соответствую требуемому уровню, и опять мы вернемся к тому моменту, когда в полутемном коридоре я оттолкнула Мэла, предложившего деньги.

Ведь к этому дело и идет, — осенило меня. Так или иначе, если перееду к Мэлу, он возьмет на себя расходы по моему содержанию и кормежке. Ишь, как перекосился, когда узнал о скудном рационе.

А друзья и интересы Мэла? А семейные ужины? Не будет же он брать меня с собой, а если и возьмет, то не в юбке, прошедшей огонь и воду.

А его родственники? Та же Баста или Вадим. Или Севолод и таинственный дед-адвокат.

Всесильность семьи Мэла страшила. Дед, имеющий знакомства на уровне самого премьер-министра, отец, запросто влезающий в дела первого отдела, дядя — суперспециалист по вис-травмам, следящий за репутацией племянника, кузен, который не кузен, перепробовавший всех доступных горничных и не делающий из этого тайны, сестра, которую готовят к замужеству за видным политиком или чиновником. И я, маленькая букашка, которую раздавят пальцем, чтобы не мешала наследному принцу, и тут же забудут.

Страшно, очень страшно менять упорядоченную жизнь. Мэл не узнает, но я решила. Не соглашусь на его предложение. Ни за что.